а у меня волшебные очки песня текст
Волшебные очки
Однажды мальчик лет восьми
Гулял по городу с отцом
И умолял его: – Возьми
Меня в волшебный магазин…
И в тот же миг светлел лицом,
Как будто взглядом грусть гасил.
Отец меж тем туда и шёл,
Но сыну сразу не сказал;
И вот, пройдя ещё квартал
И миновав культурный холл,
Они вошли в шикарный зал…
Там было много красоты,
Дышавшей тайнами чудес:
Картины, птицы, и цветы
На фоне пламенных небес,
Тела людей в плену зеркал,
Как будто ставших частью льда,
А с отдалённых диких скал
Лилась поющая вода.
Игрушка также там была:
Весёлый гномик с рюкзаком;
Куда смотрели сын с отцом,
Туда она сама и шла.
А на прилавке под стеклом
Лежало множество вещиц –
Игрушки, звёзды, странный слон
Среди каких-то дивных лиц…
Счастливый сын оцепенел,
С улыбкой глядя на товар…
И вдруг конкретно обомлел,
Увидев сказочный футляр…
– А это что? – спросил отца
Пытливый мальчик в вихре чувств;
И плыл в ответе продавца
Секрет таинственных искусств:
– О, это дивные очки, –
В них всё что есть – ещё живей!
В них – все далёкие близки,
И нет врагов и палачей…
– Вы мне позволите взглянуть? –
Оторопев, спросил отец;
– О да! – ответил продавец,
И, вскрыв футляр, дополнил суть:
– О чём подумаете – вмиг
Исполнят чудные очки;
Ну, например: Вам нужен шик, –
И тут же все дары близки!
Но, откровенно говоря,
Они имеют связь с умом –
Какие мысли в Вас горят,
Такие взгляды за стеклом…
Отец надел очки и стал
Оцепенелым, как в лесу…
Он тут же снял их и сказал
С живым упрёком продавцу:
– Но в них всё – в розовых тонах!
Похоже на бесплатный сыр…
И продавец изрёк: – А как
Хотите видеть Вы наш мир?
На то и доля волшебства
В таких чудеснейших очках, –
Чтоб не болеть от воровства
И чуять мощь в своих руках…
– Однако… В этом есть посыл… –
Опять задумался отец;
И встрепенулся чуткий сын:
– А можно мне? И продавец
Ответил мальчику: – Надень…
И сын в момент надел очки:
– О, сказка! Чудо… Вечный день!
И нет ни страха, ни тоски…
Так молвил мальчик лет восьми,
Надев чудесные очки,
И вдруг сказал отцу: – Возьми, –
В них даже думки все легки…
– Вот это да, – добавил он,
Очкам даруя вновь приют;
– В них – всё, как в сказке, будто сон
Влетает в мир, и все поют…
Отец кивнул и заплатил
За уникальнейший товар,
И осторожно положил
В пакет загадочный футляр.
– Удачи вам! Больших побед! –
Сказал учтивый продавец;
– И Вам того же! – был ответ;
И выйдя в мир, где нет чудес,
Взял сына з; руку отец.
Когда они пришли домой,
Счастливый сын воскликнул: – Мам!
Волшебный мир – всегда живой!
Да-да, я видел это сам!
На сына чутко посмотрев,
Она ответила: – Ну да,
Я тоже верю в этот блеф,
Но стынет свежая еда…
– Ну вот, опять… – промолвил сын
И на отца направил взор;
Отец, замлев, как от росы,
Покинул кровный коридор…
И, с сыном в комнату войдя,
Он распечатал плен футляра,
В котором стыла не еда,
А ломовые окуляры…
Счастливый сын надел очки
И стал разглядывать в окно
Людей, что были далеки,
Как будто был в немом кино…
Но и в кино такой сюжет
Никто увидеть бы не смог:
Там бомж – как денди был одет,
И ласков был огромный дог…
«Какая странная игра! –
Подумал мальчик изумлённый;
«Нам всем меняться тут пора» –
Сказал бы мистик умудрённый.
Отец меж тем сел на диван
И пульт направил в телевизор;
И многоплановый экран
Овеял комнату сюрпризом…
Сын тут же молча подошёл
И на диване притулился;
Он видел очень хорошо,
Что в телевизоре творится.
Скандальный выпуск новостей
Напряг отца, потом – и сына;
Там жгли насильники людей,
И в кадре шли не только спины…
Но оптика волшебных линз
Давала странное явленье,
Как если б вдруг сказали «плиз»
Взамен щиту сопротивленья…
В экране были бандюки,
А мальчик видел идеалов –
Людей, – волшебные очки
Лишали зрение скандала, –
Вся п;гань в оптике сгорала…
Был мальчик также удивлён,
Когда увидел супер-шоу
С большим количеством имён
И пустотою за душою.
Но не позёров он узрел,
А настоящих вокалистов,
И натурально каждый пел,
Не имитируя солистов…
«Но может быть лишь у меня
Такие странные виденья?» –
Подумал сын, и, линзы сняв,
Отдал отцу чудес творенье.
Отец, кивнув, надел очки,
Переключил опять программу…
И в жанре западной тоски
Увидел монстров, как баранов…
А сын был рядом, видел суть,
И говорил отцу на диво:
– Сейчас для монстров будет жуть.
Ты видишь, папа? Месть правдива…
А дальше – круче шли дела,
Похоже, линзы «жгли» программу,
Где вместо жертв – перепела,
А всё богатство – в куче хлама.
Отец был в шоке: О, храбрец –
Неискушённый покупатель!
А хитроватый продавец –
Слепой невинности каратель…»
«Невероятно!» – думал он, –
«Такое просто невозможно;
В очках таится некий сон,
Внедряя мистику подкожно…»
И он отважился, рискнул
Привлечь жену к такому делу:
«Ну мы ж – родные, взять отгул
На кухне можно, лишь умело…»
И он тихонько подошёл
К своей любимейшей супруге:
– Не хочет ли прекрасный пол
Увидеть радугу в синюге?
– А ты не тронулся умом?
Такое выдать – нужно спятить, –
Жена ответила, но в том
Был тайный смысл – чтоб сил не тратить.
И муж вручил ей те очки,
Что всё паскудное сметали,
И вылепляли из муки
Невероятные «хинкали»…
– Взгляни на мир, ну хоть разок, –
Сказал супруг, – Но осторожно…
Я долго в них ходить не смог,
Для дам же – всякое возможно…
Жена, откинув прядь волос,
Надела розовые линзы…
И тут такое началось,
Что всякий нищий стал бы принцем…
Она смотрела не на мир,
А как-то сквозь него – в пространство,
И комментировала вмиг
Свой пируэт живого транса:
– Я вижу терем, дерева,
Ну да – наш вид родного сада!
Какая чудная трава…
Там наша родина без ада!
– А ну-ка, дай-ка я взгляну…
– Да не спеши, ты не увидишь, –
Ты смотришь только на страну,
А нужно брать в глубинном виде!
– Да, ты мудра не по годам, –
Ответил муж, обняв супругу;
– Не льсти, хитрюга, знаешь сам,
Как размыкать облаву круга…
Забрав очки, он вновь ушёл
В свою гостиную с диваном,
Где сын скучал и был прикол
С невероятнейшим экраном.
«А может мы сошли с ума? –
Подумал он, взглянув на сына;
И тут его накрыла тьма, –
Тяжёлой памяти трясина…
Он был солдат своей страны,
Не подставлявший спину пулям,
Служа на фабрике войны,
Где все конвейеры свихнулись.
Но выжил он, простой солдат,
Оставшись воином сознанья;
Нам погибать тут не велят
Определённые заданья…
Не жали берцы, грел бушлат,
И командир себя не прятал;
И каждый воин был бы рад
Не стать ловушкой для снарядов.
Но этот мир сошёл с ума
И не искал в сердцах надежды,
Как будто скорбная зима
Оделась в мрачные одежды…
Внезапно был объявлен враг,
И тормоза война сорвала;
Полно в истории атак,
Кому-то ж их казалось мало…
И понимал любой боец,
Влетая в эту «мясорубку»,
Что есть овраг, и есть свинец…
Но кто раскурит «мира трубку»?
В чём суть вражды всей, наконец?
Он, воин, видевший немало,
Вдруг осознал с грозой в глазах:
Война бесшумно продолжалась,
И подтверждение – в очках,
Что украшали мрак финала…
– Пора наверно отдыхать, –
И мама там уже скучает, –
Сказал отец; и сын опять
Забрал очки: – Поставьте чаю,
А я ещё тут посмотрю –
На что способны эти линзы…
– Ещё часок тебе дарю, –
Сказал отец без укоризны.
И он ушёл в свой кабинет –
Додумать всё и сделать вывод;
А сын решил найти ответ
В очках, чтоб было всё правдиво…
А в свойствах тех волшебных линз
Таился некий тайный пеленг, –
Они и в транс вводить могли,
А иногда – как будто пели…
А иногда внедряли мысль,
Натуру голосом тревожа:
«Большим желаньям покорись, –
И станет действие возможно…
В них явной опцией таилась
Другая доля волшебства,
Она в извилинах дробилась,
Таща из голоса слова:
«Для человека в этом мире
Не может быть учителей. »
«Кому ж учить игре на лире?
И камни как сдвигал Орфей?
Зачем купили Буратино
Большую азбуку? И кто
Напишет новые картины,
Не обучаясь? Это что?
И как же школы, институты,
Преподаватели искусств?
А доктора нужны кому-то?»
И мальчик сбросил этот груз…
Он снял очки оцепенело
И рассказал про всё отцу…
И тот решил закончить дело –
Вернуть покупку продавцу…
Он этой ночью видел сны, –
Непостижимые, живые,
Как будто люди всей страны
Очки надели ломовые…
И лился розовый покой
На отдалённые руины,
А пепелище, став травой,
Опять украсило равнину…
И вдруг вдали взошла волна –
На отдалённом побережье,
И чудной музыки полна,
Она росла, природу нежа…
И вдруг волна вошла в людей
И в них стихийно растворилась…
И мир похож стал на музей,
Где всё без мук остановилось…
Преобразил виденье сон,
Явив пространство звёзд несметных;
И тот простор со всех сторон
Взрезали яркие кометы.
Но люди в розовых очках
Руками радостно махали –
За птиц, паривших в небесах,
Они кометы принимали…
Вдруг сон иной открыл простор,
Для восприятия полезный, –
То был янтарный коридор,
И он заканчивался бездной…
Но человек в крутых очках
Спокойно шёл по коридору,
Как будто чуял он не страх,
А упоение простора…
Он словно плыл по янтарю,
И, подходя к началу бездны,
Вдруг обнимал собой зарю,
Как принимает подать бедный…
Но сон виденье растворил
В неописуемых картинах,
Где человек лишь тем и жил,
Что был для ближних командиром.
И если кто-то блефовал,
Ломая суть игры помпезной,
То сей же миг очки терял,
И становился бесполезным…
Но вот – из розовых тонов
Соткался облик негасимый, –
То был живой Свидетель снов,
Владевший действенною силой…
Он сделал жест, взмахнув рукой,
И сновиденья испарились…
Отец проснулся, но покой
Ему кошмары не дарили…
Рассвет онежил мир, и вот –
Пришла пора быть настоящим –
Без чудодейственных забот,
Без линз, иллюзию творящих.
И всё ж отец решил взглянуть,
Как говорится – «напоследок»
На мир в очках, менявших суть,
Чтоб сожалений впредь не ведать.
И он опять очки надел
И меткий взгляд в окно направил,
И в тот же миг оцепенел,
Как будто влез в игру без правил…
Как только оптика очков
Нашла стабильным поле зренья,
Лавина огненных столпов
Предотвратила фронт смещенья.
Фокусировка чутких линз
Преобразила суть пространства,
Как будто с неба сорвались
Волшебных звёзд протуберанцы…
И чудотворная волна
Накрыла розовой лавиной
Сквозной периметр окна
С обзором улицы невинной…
Он одарил обзор терпеньем
И вдруг увидел – чуть левей
Массивный мусорный контейнер,
Как шоп бесплатный для бомжей.
Он был железным и блестящим,
С весёлой вывеской: «Спецшоп»;
И весь казался настоящим
Для неухоженных особ…
«Вот это да. В них и рабов нет», –
Отец подумал, – «Ну очки!»
И продавца тираду вспомнил:
«В них – и далёкие близки…»
Он снял очки, умерив пыл,
И презентабельным футляром
К тем чарам доступ перекрыл,
Что означало – петь о старом…
«Чудн; всё это» – думал он,
«Нигде такого не встречал я…
Но сын… Он слышал странный тон…
Не кодировка ли звучала?
Зачем вся эта мишура?
Кому-то ложь необходима,
Чтоб не нарушилась игра,
Что держит мир неуловимо…
И люди больше просто спят,
Хотя и действуют мобильно;
Но гипнотический заряд
Спокойно гасит мощь извилин.
И кто же автор всей игры?
Вопрос хороший, будем думать…
Приятен душ после жары,
И в тишине – отказ от шума…
Отец оделся, взял футляр,
Присел, подумал – на дорожку;
И возвращать пошёл товар,
Так возвращают «неотложку»…
Но продавца он не нашёл
В большом волшебном магазине,
Он осмотрел и важный холл,
Но был один, как морж на льдине…
Он вновь прошёл в большой отдел,
Держа в руке футляр с очками,
Но продавца всё ж не узрел, –
Как видно, тот крутил делами.
Прилавок, полный волшебства,
Стоял красиво, как и прежде;
За ним виднелась голова –
Девица, полная надежды.
И он подумал: «Жизнь права,
Не зря грузило я готовил;
Волшебна здесь лишь голова,
И мощь магическая – в слове…
Предусмотрев нежданный пыл,
Волшебно связанный с очками,
Он тот футляр утяжелил
Большими длинными винтами…
Покинув дивный магазин,
Он нервно вздрогнул, как от шока,
И хоть гулял теперь один,
Заговорил вдруг отрешённо:
– Да, этот мир не так-то прост…,
Он миновал кафе, аптеку…
И, вышел на безлюдный мост…
И, осмотревшись, бросил в реку
Футляр, хранивший чудеса,
Точнее – розовые линзы.
И вдруг услышал голоса,
Как будто звуки укоризны…
Они будили странный шок,
Он это чувствовал и плакал;
Так на обочинах дорог
Бросают кость чужим собакам…
Но стихла буря голосов,
И он напрягся, словно в битве,
Поскольку вновь увидел всё
В волшебной, розовой палитре…
«Да, этот мир – как тайный суд…» –
Подумал воин осторожно, –
«А если вдруг очки всплывут?
Ведь с ними всякое возможно…»
Но было свойство «сохранять»
В очках расширенного действа, –
Они умели исчезать,
Даря суть оптики владельцам…
И наш герой продолжил путь,
Не постигая жуткой тайны,
Внедрявшей ложь в сквозную муть,
Где озарения случайны…
Что за мотив без волшебства,
Собой поящего округу?
И он познал дух торжества,
Увидев сына и супругу.
Они шли в булочную… Знак
Поймал отец в семьи сближеньи;
И тут же он ускорил шаг,
Овеяв радостью движенье…
Но непредвиденный конфуз
Сковал без грёз отца и сына:
Лежал на улице мужчина,
И вид его был мят и пуст…
«Зачем лежит здесь манекен?» –
Отец подумал, озарившись;
«Сей человек лишился стен?» –
Подумал сын, остановившись.
И мать, растерянно смотря
На «человека-манекена»,
Оцепенела, как паря
Над бездной, жуткой, откровенной…
– О Боже! – молвила она,
– Он молодой, одет по моде…
– Куда же катится страна?
Что происходит-то в народе?
И сын взял з; руку отца
Интуитивно и печально…
И тут отец отверз глаза:
То человек лежал, реальный…
Внезапной вспышкой выбив сплин,
Отца догадка озарила:
«Сгорела фальшь коварных линз,
Что в мозг ту оптику внедрила.
Сильна энергия детей!
Мой сын, реальности хранитель…»
Он весь застыл, а глубь очей
Отяжелил исток открытий…
Силён энергией финал,
Отец усвоил взгляд свободы;
Он позже сыну рассказал
Про суть очков и мощь природы.
Началось всё это в горах. Подпасок Петя, помогавший летом своему старому деду пасти овец, а зимой усердно посещавший платную сельскую школу, вместе с остальными ребятами любил лазить по скалам, забираться в горные ущелья и выискивать новые, ещё не обследованные, таинственные места. Он был очень любознательный мальчик. Его интересовали такие вещи, о которых ему ничего не могли рассказать ни его старый дед, ни бабушка, ни знакомые ребята, ни школьные учителя, к которым он постоянно обращался с самыми неожиданными вопросами, ни даже их сельский учитель, который считался самым учёным человеком во всей округе.
Пете, например, очень хотелось знать, о чём поют и разговаривают между собой птицы, живые ли скалы и деревья, что происходит на Луне и звёздах и очень многое другое. Бабушка рассказывала Пете множество всяких сказок и легенд, большая мастерица была она на это, но и там он не находил ответа на свои вопросы.
Часто, лёжа ночью на овчине под открытым небом около своего затихшего стада, он смотрел на переливающиеся звёзды, такие близкие в горах, и мечтал о том, как бы полететь туда, посмотреть и всё разузнать, какие там люди и звери и похожи ли на наших. А может, там живут какие-нибудь невообразимые чудища о четырёх головах и пяти ногах, а цветы величиною с дом и рыбы разговаривают? Чего только не передумаешь, глядя на звёзды. Кажется, до них рукой подать, а вот попробуй долети. У птиц крылья, а и то не летают туда.
«Вот бы мне такое счастье, — часто думал он, — чтобы всё знать и видеть: захотел — на звёзды полетел, захотел — в нутро горы влез, захотел — всё про людей узнал, как кто живёт и о чём думает. Рассказывается же в сказках про шапку-невидимку, ковёр-самолёт и разных волшебниц — взмахнут рукавом, и целые города как из-под земли вырастают, и леса на ровном месте появляются, звери служат, и вещи речь человечью понимают. Вот бы встретить такое».
Размечтается так Петя, сидя на какой-нибудь скале, куда взбирался он не хуже горного козла, и забудет о времени и своих пастушеских обязанностях, а старый дед ждёт, ждёт внука, да только рукой махнёт: что, мол, с него спрашивать, мал ещё, пусть погуляет. Придёт время, не до забав будет. Достанет из кармана старенькую, с изгрызенным мундштуком трубочку-носогрейку, пососёт её, заботливо оглядит своё овечье стадо, вздохнёт и подумает: «А хорошо всё же у нас в горах-то!».
И вот однажды ранним утром забрался Петя особенно далеко в дебри своих любимых гор. Нашёл он между скал небольшую зелёную лужайку, покрытую цветами. Несколько деревьев росло по краям её, и горный ручеёк тихо журчал, как будто о чём-то рассказывал, пробиваясь из-под большого камня. Петя сел на камень около ручейка и задумался. Мечты его перенеслись в страну сказок и легенд, где счастливчику-герою всё было доступно и возможно.
Крепко размечтался Петя, забыв обо всём окружающем, как вдруг что-то очень яркое и блестящее промелькнуло по воздуху мимо него. Петя очнулся от сладких грёз, огляделся и увидел сидящую неподалёку от него на ветке дерева небольшую птичку необыкновенной красоты. Вся она переливалась и сверкала всевозможными красками, и каждое её пёрышко горело разноцветным огнём. Хохолок на её маленькой головке вспыхивал, как алмазная коронка, и от него во все стороны шли лучи, а хвост, длинный и тонкий, был как струя расплавленного металла. В розовом клюве она держала какой-то прозрачный предмет.
Петя тихо ахнул, увидев такое чудо, и, раскрыв рот, стал глядеть на неё, боясь дышать, чтобы не спугнуть птичку. «Конечно, это райская птица, — решил он, — на Земле таких не бывает». Птичка, как бы в ответ, мотнула головкой, вспорхнула и улетела, выронив из клюва прозрачный предмет. Петя не успел даже заметить, куда она направилась, так быстро скрылась она из виду, будто её и не было. Он бросился под дерево, где сидела райская птица, чтобы подобрать обронённую ею вещь.
После недолгих поисков Петя нашёл её в густой зелёной траве. Это были очки, но не такие, какие видел Петя у знакомых людей. Очки были не простые, а гранёные и очень прозрачные, в узорной серебрян
It all started in the mountains. Peter, who helped his old grandfather to graze sheep in the summer, and who in the winter diligently attended a paid rural school, along with the rest of the guys loved to climb rocks, climb into mountain gorges and look for new, still unexplored, mysterious places. He was a very inquisitive boy. He was interested in such things about which neither his old grandfather, nor his grandmother, nor the familiar children, nor the school teachers, to whom he constantly addressed the most unexpected questions, nor even their rural teacher, who was considered the most learned man, could tell him anything. the whole county.
Petya, for example, was very anxious to know what the birds are singing and talking to each other, whether the rocks and trees are alive, what is happening on the Moon and stars, and much more. Grandma told Petya many tales and legends, she was a great master at it, but even there he did not find the answer to his questions.
Petya dreams like that, sitting on some rock, where he climbed no worse than a mountain goat, and will forget about the time and his pastoral duties, and the old grandfather is waiting, waiting for his grandson, but he will only wave his hand: more, let him walk. The time will come, it will not be fun. He will take an old nasogrey tube out of his pocket, with a nibbled mouthpiece, suck it, carefully look at his flock of sheep, sigh and think: “But well, we still have it in the mountains!”.
Then one day, early in the morning, Petya climbed especially far into the wilds of his beloved mountains. He found a small green lawn covered with flowers between the rocks. Several trees grew along its edges, and a mountain brook murmured softly, as if telling something, making its way from under a large stone. Petya sat down on a stone near a streamlet and thought. His dreams were transported to the country of fairy tales and legends, where the lucky hero everything was accessible and possible.
Petya was dreaming hard, forgetting everything around him, when suddenly something very bright and brilliant flashed past him through the air. Petya awoke from sweet dreams, looked around and saw a small bird of extraordinary beauty sitting near him on a tree branch. All of it was iridescent and sparkled with all sorts of colors, and each of its feathers burned with multicolored fire. The tuft on its small head flared like a diamond crown, and from it came rays in all directions, and the tail, long and thin, was like a stream of molten metal. In a pink beak, she held a transparent object.
Petya quietly gasped when he saw such a miracle, and, opening his mouth, began to look at her, afraid to breathe so as not to frighten the bird away. «Of course, this is a bird of paradise,» he decided, «there are no such people on Earth.» The bird, as if in response, shook its head, fluttered and flew away, dropping a transparent object from its beak. Petya did not even have time to notice where she went, so quickly she disappeared from the view, as if she had never been. He threw himself under a tree, where a bird of paradise sat, in order to pick up the thing she had dropped.
After a brief search, Peter found her in the thick green grass. These were glasses, but not the same as Petya had seen among familiar people. The glasses were not simple, but faceted and very transparent, in a patterned silver
Волшебный микрофон
Волшебный микрофон — Папа мама я
На данной странице вы можете слушать и скачать песню «Папа мама я» Волшебный микрофон, а также найти слова песни, чтобы петь её вместе с друзьями. Голосуйте за песню в нашем хит-параде детских песен.
Поделиться
Текст песни
Расскажи мне папа, почему всегда
К морю убегает по реке вода
Где берутся реки, сколько в небе звезд,
Почему так много лепестков у роз
К лету лед растает, с гор ручьи стекут
Словно птицы в стаи их реки соберут
Звезд пока на небе люди не сочли
Розы от природы нам в подарок принесли
Припев:
Сложно в этом мире сразу все понять
Мы в одной квартире будем жить и знать
Знаю, в день погожий пусть ни с кем не схожа
Но всего дороже мне моя семья
Я упряма, может, но люблю их тоже
Я на них похожа, мама, папа, я
Я упряма, может, но люблю их тоже
Я на них похожа, мама, папа, я
Почему весь круглый, как ни смотришь мяч
Почему вопросов у меня, хоть плачь
Не волнуйся дочка, всего не разберешь
Скоро подрастешь ты, вот тогда поймешь
Может быть, когда-то ты увидишь сон
В глубине заката раствориться он
В нем на все вопросы я найду ответ
Лучше мамы с папой у меня на свете нет