аутентичным текстом международного договора считается текст на языках его участников
Статья 33. Толкование договоров, аутентичность текста которых была установлена на двух или более языках
Статья 33
Толкование договоров, аутентичность текста которых
была установлена на двух или более языках
1. Если аутентичность текста договора была установлена на двух или более языках, его текст на каждом языке имеет одинаковую силу, если договором не предусматривается или участники не условились, что в случае расхождения между этими текстами преимущественную силу будет иметь какой-либо один определенный текст.
2. Вариант договора на языке ином, чем те, на которых была установлена аутентичность текста, считается аутентичным только в том случае, если это предусмотрено договором или если об этом условились участники договора.
3. Предполагается, что термины договора имеют одинаковое значение в каждом аутентичном тексте.
4. За исключением того случая, когда в соответствии с пунктом 1 преимущественную силу имеет какой-либо один определенный текст, если сравнение аутентичных текстов обнаруживает расхождение значений, которое не устраняется применением статей 31 и 32, принимается то значение, которое, с учетом объекта и цели договора, лучше всего согласовывает эти тексты.
Откройте актуальную версию документа прямо сейчас или получите полный доступ к системе ГАРАНТ на 3 дня бесплатно!
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Аутентичным текстом международного договора считается текст на языках его участников
учитывая важнейшую роль договоров в истории международных отношений,
признавая все возрастающее значение договоров как источника международного права и как средства развития мирного сотрудничества между нациями, независимо от различий в их государственном и общественном строе,
отмечая, что принципы свободного согласия и добросовестности и норма pacta sunt servanda получили всеобщее признание,
подтверждая, что споры, касающиеся договоров, как и прочие международные споры, должны разрешаться только мирными средствами и в соответствии с принципами справедливости и международного права,
напоминая о решимости народов Объединенных Наций создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров,
принимая во внимание принципы международного права, воплощенные в Уставе Организации Объединенных Наций, такие, как принципы равноправия и самоопределения народов, суверенного равенства и независимости всех государств, невмешательства во внутренние дела государств, запрещения угрозы силой или ее применения и всеобщего уважения и соблюдения прав человека и основных свобод для всех,
полагая, что кодификация и прогрессивное развитие права договоров, осуществленные в настоящей Конвенции, будут способствовать достижению указанных в Уставе целей Организации Объединенных Наций, а именно поддержанию международного мира и безопасности, развитию дружественных отношений между народами и осуществлению их сотрудничества друг с другом,
подтверждая, что нормы международного обычного права будут по-прежнему регулировать вопросы, которые не нашли решения в положениях настоящей Конвенции,
договорились о нижеследующем:
Часть I. ВВЕДЕНИЕ
Статья 1
Сфера применения настоящей Конвенции
Настоящая Конвенция применяется к договорам между государствами.
Статья 2
Употребление терминов
1. Для целей настоящей Конвенции:
a) «договор» означает международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования;
b) «ратификация», «принятие», «утверждение» и «присоединение» означают, в зависимости от случая, имеющий такое наименование международный акт, посредством которого государство выражает в международном плане свое согласие на обязательность для него договора;
c) «полномочия» означают документ, который исходит от компетентного органа государства и посредством которого одно или несколько лиц назначаются представлять это государство в целях ведения переговоров, принятия текста договора или установления его аутентичности, выражения согласия этого государства на обязательность для него договора или в целях совершения любого другого акта, относящегося к договору;
d) «оговорка» означает одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством при подписании, ратификации, принятии или утверждении договора или присоединении к нему, посредством которого оно желает исключить или изменить юридическое действие определенных положений договора в их применении к данному государству;
e) «участвующее в переговорах государство» означает государство, которое принимало участие в составлении и принятии текста договора;
f) «договаривающееся государство» означает государство, которое согласилось на обязательность для него договора, независимо от того, вступил ли договор в силу или нет;
g) «участник» означает государство, которое согласилось на обязательность для него договора и для которого договор находится в силе;
h) «третье государство» означает государство, не являющееся участником договора;
i) «международная организация» означает межправительственную организацию.
2. Положения пункта 1, касающиеся употребления терминов в настоящей Конвенции, не затрагивают употребления этих терминов или значений, которые могут быть приданы им во внутреннем праве любого государства.
Статья 3
Международные соглашения, не входящие
в сферу применения настоящей Конвенции
Тот факт, что настоящая Конвенция не применяется к международным соглашениям, заключенным между государствами и другими субъектами международного права или между такими другими субъектами международного права, и к международным соглашениям не в письменной форме, не затрагивает:
a) юридической силы таких соглашений;
b) применения к ним любых норм, изложенных в настоящей Конвенции, под действие которых они подпадали бы в силу международного права, независимо от настоящей Конвенции;
c) применения настоящей Конвенции к отношениям государств между собой в рамках международных соглашений, участниками которых являются также субъекты международного права.
Статья 4
Настоящая Конвенция не имеет обратной силы
Без ущерба для применения любых норм, изложенных в настоящей Конвенции, под действие которых подпадали бы договоры в силу международного права, независимо от Конвенции, она применяется только к договорам, заключенным государствами после ее вступления в силу в отношении этих государств.
Статья 5
Договоры, учреждающие международные организации,
и договоры, принятые в рамках международной организации
Настоящая Конвенция применяется к любому договору, являющемуся учредительным актом международной организации, и к любому договору, принятому в рамках международной организации, без ущерба для соответствующих правил данной организации.
Часть II. ЗАКЛЮЧЕНИЕ И ВСТУПЛЕНИЕ ДОГОВОРОВ В СИЛУ
Раздел 1. Заключение договоров
Статья 6
Правоспособность государств заключать договоры
Каждое государство обладает правоспособностью заключать договоры.
1. Лицо считается представляющим государство либо в целях принятия текста договора или установления его аутентичности, либо в целях выражения согласия государства на обязательность для него договора, если:
a) оно предъявит соответствующие полномочия или
b) из практики соответствующих государств или из иных обстоятельств явствует, что они были намерены рассматривать такое лицо как представляющее государство для этих целей и не требовать предъявления полномочий.
2. Следующие лица в силу их функций и без необходимости предъявления полномочий считаются представляющими свое государство:
Статья 8
Последующее подтверждение акта, совершенного
без уполномочия
Акт, относящийся к заключению договора, совершенный лицом, которое не может на основании статьи 7 считаться уполномоченным представлять государство с этой целью, не имеет юридического значения, если он впоследствии не подтвержден данным государством.
Статья 9
Принятие текста
1. Текст договора принимается по согласию всех государств, участвующих в его составлении, за исключением случаев, предусмотренных в пункте 2.
2. Текст договора принимается на международной конференции путем голосования за него двух третей государств, присутствующих и участвующих в голосовании, если тем же большинством голосов они не решили применить иное правило.
Статья 10
Установление аутентичности текста
Текст договора становится аутентичным и окончательным:
a) в результате применения такой процедуры, какая может быть предусмотрена в этом тексте или согласована между государствами, участвующими в его составлении; или
Статья 11
Способы выражения согласия на обязательность договора
Согласие государства на обязательность для него договора может быть выражено подписанием договора, обменом документами, образующими договор, ратификацией договора, его принятием, утверждением, присоединением к нему или любым другим способом, о котором условились.
Статья 12
Согласие на обязательность договора,
выраженное подписанием
1. Согласие государства на обязательность для него договора выражается путем подписания договора представителем государства, если:
a) договор предусматривает, что подписание имеет такую силу;
b) иным образом установлена договоренность участвующих в переговорах государств о том, что подписание должно иметь такую силу; или
c) намерение государства придать подписанию такую силу вытекает из полномочий его представителя или было выражено во время переговоров.
2. Для целей пункта 1:
a) парафирование текста означает подписание договора в том случае, если установлено, что участвующие в переговорах государства так условились;
b) подписание ad referendum договора представителем государства, если оно подтверждается этим государством, означает окончательное подписание договора.
Статья 13
Согласие на обязательность договора, выраженное путем
обмена документами, образующими договор
Согласие государств на обязательность для них договора, состоящего из документов, которыми они обмениваются, выражается посредством этого обмена, если:
a) эти документы предусматривают, что обмен ими будет иметь такую силу; или:
b) иным образом установлена договоренность этих государств о том, что этот обмен документами должен иметь такую силу.
Статья 14
Согласие на обязательность договора, выраженное
ратификацией, принятием или утверждением
1. Согласие государства на обязательность для него договора выражается ратификацией, если:
a) договор предусматривает, что такое согласие выражается ратификацией;
b) иным образом установлено, что участвующие в переговорах государства договорились о необходимости ратификации;
c) представитель государства подписал договор под условием ратификации; или
d) намерение государства подписать договор под условием ратификации вытекает из полномочий его представителя или было выражено во время переговоров.
2. Согласие государства на обязательность для него договора выражается принятием или утверждением на условиях, подобных тем, которые применяются к ратификации.
Статья 15
Согласие на обязательность договора,
выраженное присоединением
Согласие государства на обязательность для него договора выражается присоединением, если:
a) договор предусматривает, что такое согласие может быть выражено этим государством путем присоединения;
b) иным образом установлено, что участвующие в переговорах государства договорились, что такое согласие может быть выражено этим государством путем присоединения; или
c) все участники впоследствии договорились, что такое согласие может быть выражено этим государством путем присоединения.
Статья 16
Обмен ратификационными грамотами и документами
о принятии, утверждении или присоединении или
депонирование таких грамот и документов
Статус оговорок в международном праве: ловушка для практиков
В вышедшем три года назад посте по случаю 50-летия Международных пактов о правах человека 1966 г. (далее – Пакты о правах человека, Пакты) я отмечал, что близкое к 100% участие в обоих Пактах самых разных по политическому режиму и по господствующей религии государств (в том числе и тех, в которых дела с правами человек далеки от идеала) достигнуто за счет определенной мягкости и гибкости в вопросах соблюдения норм пактов, изначально допускающей некий уровень неисполнения. Если бы Пакты предлагали жесткий подход к государствам-нарушителям, то многие страны просто отказались бы в них участвовать.
В этом году отмечается 50-летний юбилей Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (далее – ВКПМД, Конвенция). Это событие равно как само значение Конвенции для современного международного права стали центральной темой состоявшихся в МГУ 25 октября 2019 г. ежегодных Тункинских чтений. Знакомство с сегодняшней практикой применения положений ВКПМД позволяет сделать вывод, что для многих стран еще одним фактором, повлиявшим на их решение участвовать в Пактах о правах человека, стала предусмотренная нормами Конвенции и широко применяемая на практике возможность делать неограниченное количество разнообразных оговорок к любому договору, в том числе и соглашениям о правах человека. Сделанные при подписании или ратификации соглашения оговорки направлены на исключение или изменение действия положений данного соглашения для государства, заявившего оговорку. Фактически речь идет о присоединении к международному соглашению на собственных условиях, когда сам договор рассматривается как некое меню, из которого можно что-то выбрать, а от чего-то можно отказаться. Именно осознание такой возможности позволило США в 1990-х годах принять решение о ратификации Пакта о гражданских и политических правах 1966 г. (далее также – Пакт) и ряда других универсальных договоров о правах человека, отойдя от принятой в конце 1940-х годов и крайне уязвимой для критики жесткой политики неучастия в таких договорах (об оговорках, сделанных США при присоединении к Пакту, будет сказано ниже).
В прошлом году такой возможностью присоединиться к Пакту о гражданских и политических правах 1966 г. на собственных условиях в виде многочисленных оговорок решил воспользоваться Катар, ставший третьей страной Персидского Залива, ратифицировавшей этот Пакт (после Кувейта в 1996 г. и Бахрейна в 2006 г.). Вполне возможно, это было сделано с целью улучшить свое резюме в преддверии Чемпионата мира по футболу, который пройдет в Катаре в 2022 г. В соответствии с этими оговорками целый ряд ключевых положений Пакта будет применяться Катаром только в том случае, если это не противоречит нормам шариата, конституции и национальному законодательству.
Надо отдать должное Катару, который решил не делать оговорку крайне общего и расплывчатого характера, которую до него заявляли ряд исламских стран, присоединяясь к универсальным конвенциям о правах человека (наподобие оговорки, сделанной Мальдивами к Конвенции об устранении любых форм дискриминации по отношению к женщинам 1979 г.:
«Правительство Мальдивской Республики будет соблюдать положения Конвенции за исключением тех из них, которые Правительство посчитает противоречащими принципам Шариата».
Оговорки и заявления, сделанные Катаром, представляют особый интерес по двум причинам. Во-первых, они вызвали возражения рекордного числа стран (21), а во-вторых, они стали первыми оговорками к Пакту о гражданских и политических правах 1966 г., сделанными после принятия Комиссией ООН по международному праву (далее – КМП ООН) в 2011 г. документа под названием «Руководящие принципы по оговоркам к международным договорам» (“Guide to practice on Reservations to Treaties”). В силу этого оговорки Катара, точнее их дальнейшая судьба, станет первым испытанием нового режима оговорок, который уже получил название «Вена плюс». Однако для того, чтобы объяснить все неискушенному читателю, лучше начать от печки, то есть с положений ВКПМД, применимых к оговоркам, и истории их разработки.
В самой Конвенции статусу оговорок посвящено всего лишь несколько положений, которые с разной степенью детализации приводятся во всех отечественных учебниках по международному праву.
В статье 2 дается определение понятия «оговорка» – это «одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством при подписании, ратификации, принятии или утверждении договора, или присоединения к нему, посредством которого оно желает исключить или изменить юридическое действие определенных положений договора в их применении к данному государству».
В соответствии со статьей 19 не разрешаются оговорки, когда (а) любые оговорки запрещены самим договором, (б) когда договор разрешает лишь определенные оговорки, в число которых данная оговорка не входит и (в) оговорка несовместима с объектом и целями договора.
Статья 20 говорит о принятии оговорок и о возражениях против них. Стоит отметить, что это касается только разрешенных оговорок в смысле статьи 19. Главное состоит том, что разрешенные оговорки не требуют согласия других участников договора, если иное не установлено самим договором. Возражение на оговорку со стороны другого государства не препятствует вступлению в силу договора между государством, сделавшим оговорку, и возражающим против нее, если возражающее государство определенно не заявит об ином.
Статья 21 устанавливает правовые последствия оговорок и возражений против них.
Для сделавшего оговорку государства оговорка изменяет действие положений, в отношении которого она сделана. Так, если Россией была сделана оговорка об исключении для нее действия статьи договора об обязательной юрисдикции Международного Суда ООН (далее – МС ООН), то ни одно другое государство-участник данного договора не может привлечь Россию в качестве ответчика в МС ООН по спорам, вытекающим из этого договора. Возражения на эту оговорку, сделанные другим государством, не отменяют ратификацию данного договора, сделанную Россией, а лишь делают положение об обязательной юрисдикции МС ООН неприменимым в отношениях между Россией и возразившим государством. Иными словами, ни Россия, ни возразившее государство не смогут инициировать разбирательство против друг друга в МС ООН в рамках данного договора. Единственное условие в отношении возражений – это срок. Возражения должны быть заявлены в течение 12 месяцев со дня появления оговорки. Молчание приравнивается к принятию оговорки.
Как показывает современная практика, государства свободны в своем решении разрешать или нет в договоре оговорки, а если разрешать, то какие и в каких случаях. В качестве примера разнообразного подхода государств к оговоркам можно привести Договор о создании ЕАЭС 2014 года, в котором оговорки категорически запрещаются, т.е. государствам, желающим участвовать в Договоре предложен выбор – либо все, либо ничего (согласиться со всем, что предусмотрено Договором, либо отказаться от участия в нем). Немного другая ситуация в ВТО, где Соглашение о создании ВТО не разрешает оговорки, в то время как «охваченные соглашения» либо также их запрещают, либо разрешают только с согласия всех государств-участников конкретного соглашения. С учётом того, что сейчас в ВТО более 160 стран, это превращается в невыполнимую задачу. Другой подход к оговоркам предложен в Европейской Конвенции по правам человека 1950 г., статья 57 которой устанавливает, что любое государство может сделать оговорку, но только 1) к любому конкретному положению Конвенции и 2) в отношении того, что тот или иной закон, действующий в это время на его территории, не соответствует этому положению. Кроме того, оговорки общего характера запрещаются.
Сейчас указанные выше положения Конвенции в отношении оговорок воспринимаются как данность. Однако так было не всегда (и для многих это может стать сюрпризом). До 1951 г. в международном праве преобладал классический подход к оговоркам, согласно которому сделанные оговорки должны быть приняты всеми остальными участниками договора, и только после этого могут действовать для государства-заявителя. Если хоть одно государство возражало против сделанной оговорки, то считалось, что данный договор для сделавшего оговорку государства в силу не вступил. Иными словами, возражения против оговорки фактически аннулировали сам акт о ратификации договора и государство-заявитель признавался не участвующим в этом договоре.
Ситуация кардинально изменилась в 1951 г. после Консультативного заключения МС ООН по поводу оговорок к Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. (Reservations Case). С запросом о таком заключении обратилась Генеральная Ассамблея ООН в попытке разрешить спор между Генеральным секретарем ООН, выступавшим в качестве депозитария данной Конвенции, и СССР, пытавшимся вручить ему документы о ратификации вместе со сделанными оговорками, одна их которых исключала обязательную юрисдикцию МС ООН по спорам в отношении данной Конвенции и на которую уже поступили возражения от ряда других государств. Отказываясь принять от СССР документы о ратификации, Генеральный Секретарь ООН лишь продолжал последовательную и строгую линию в отношении оговорок, принятую в Лиге Наций, согласно которой требовалось единогласное принятие оговорки всеми остальными участниками договора. В противном случае договор в силу для сделавшего оговорку государства не вступал, несмотря на его ратификацию. СССР оспаривал правомерность такой практики, настаивая на суверенном праве каждого государства делать оговорки.
В своем Заключении, принятым незначительным большинством из 7 судей против 5, МС ООН отошел от классического подхода, заявив, что он не может быть применен к многостороннему договору, особенно к договору о правах человека. По мнению Суда, в этом случае надо найти баланс между, с одной стороны, желанием, чтобы Конвенция охватывала как можно большее количество государств, пусть и со сделанными ими оговорками, и с другой, целостностью и единством самого договора. Если Конвенция ничего не говорит об оговорках, это не значит, что они запрещены. По мнению МС ООН, главное, чтобы сделанные оговорки были совместимы с объектом и целями Конвенции. В случае с Конвенцией о предотвращении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. Суд заявил, что государства при ее разработке исходили из максимально широкого в ней участия и не хотели, чтобы возражения к незначительной оговорке (minor reservation) делали эту Конвенцию полностью неприменимой для государства-заявителя оговорки.
Несмотря на первоначальную резко негативную реакцию на позицию МС ООН со стороны Комиссии по международному праву, при разработке Комиссией проекта ВКПМД в итоге был избран подход, предложенный МС ООН, и воплотившийся в указанные выше статьи Конвенции.
Тем не менее, не надо забывать, что как решение МС ООН по делу об оговорках, так и воспринявшая его логику Венская Конвенция 1969 г появились задолго до начала распространения международных судов, поэтому за неимением лучшего решение вопроса, соответствует та или иная заявленная оговорка объекту и целям договора, было отдано на откуп другим государствам –участникам договора. Решение о такой горизонтальной оценке сделанных оговорок далеко не идеальное, так как практика показывает, что государства не всегда возражают на оговорки, даже если они с ней не согласны. Особенно непонятен смысл возражений на оговорку в договорах о правах человека, которые отнюдь не представляют собой набор обязательств сторон по отношению друг к другу, а выражает обязательство государства-участника предоставить некий набор прав индивидам, находящимся на его территории. Полностью за кадром остался вопрос о том, (1) как быть, если лишь часть (но не все) государств-участников договора полагают, что оговорка не соответствует объекту и целям договора, а также (2) что будет с оговоркой в случае признания, что она им не соответствует.
Сегодня оговорки воспринимаются как необходимое «зло» – необходимы, чтобы привлечь как можно большее число участников, но «зло» в силу их тенденции превращать любой многосторонний договор в «решето». В том случае, если оговорка не соответствует объекту и целям договора, то в доктрине рассматриваются три возможных варианта правовых последствий:
Говоря о том, кто именно вправе рассматривать вопрос о соответствии оговорок объекту и целям договора, то, как показывает современная практика международных судов (МС ООH, ЕСПЧ, МАСПЧ), все они заявили о своей компетенции рассматривать этот вопрос. Но раз уж пост посвящен Пактам о правах человека 1966 г. и оговоркам к ним, то остановимся на позиции Комитета по правам человека (далее – Комитет), созданного в рамках Пакта о гражданских и политических правах 1966 г.
Столкнувшись к 1994 г. с крайне неприятной для себя реальностью в виде 150 оговорок разной значимости (включая оговорки, которые ограничивали или исключали материальные и процессуальные права, гарантированные Пактом), сделанных 46 из 127 государств-участников Пакта, Комитет оказался вынужден сформулировать свое отношение к этим оговоркам, что и было сделано в 1994 г. в виде Общего комментария (General Comment № 24).
Комитет начал свои рассуждения с того, что Пакт не запрещает оговорки и не указывает, какого вида оговорки допускаются. Оговорки могут исполнять полезную функцию, позволяющую государствам приспособить конкретные элементы в своем внутригосударственном праве к неотъемлемым правам каждого человека, которые закреплены в Пакте. При этом Комитет отметил, что положения ВКПМД относительно роли возражений государств в связи с оговорками являются неприемлемыми для решения проблемы оговорок к договорам о правах человека. Ввиду особого характера договора о правах человека совместимость оговорки с объектом и целями Пакта должна устанавливаться объективно, и Комитет вполне способен выполнить эту задачу.
Говоря о правовых последствиях признания оговорки неприемлемой, то Комитет заявил, что такие последствия обычно не заключаются в том, что «Пакт вовсе не будет действовать для стороны, сделавшей оговорку. Скорее, такая оговорка будет отделимой в том смысле, что Пакт будет действовать для стороны, сделавшей оговорку, без действия самой оговорки». Затем последовало утверждение Комитета, что положения Пакта, которые представляют собой обычное международное право (и тем более, если они имеют характер императивных норм), не могут быть предметом оговорок. За этим следовал длинный перечень тех прав и свобод из Пакта, в отношении которых, по мнению Комитета, оговорки не допускались. И уже спустя год в 1995 г. Комитет признал, что «некоторое элементы оговорок» государств в отношении смертной казни являются несовместимыми с объектом и целями Пакта, и, соответственно, недействительными. Речь в первую очередь шла об оговорке США, которые хотели сохранить свою практику вынесения смертных приговоров несовершеннолетним, хотя Пакт в статье 6 запрещает смертную казнь в отношении лиц, не достигших 18 лет. Формально с тех пор США нарушают это положение Пакта, оставаясь единственной в мире страной, выносящей смертные приговоры детям.
Сложный и комплексный вопрос о статусе оговорок стал предметом рассмотрения КМП ООН с 1993 г. Специальный докладчик Ален Пелле (Alain Pellet) подготовил 17 (!) обширных докладов на эту тему. В итоге в 2011 г. были приняты уже упомянутые выше «Руководящие принципы по оговоркам к международным договорам» (далее – Принципы), объемом 630 страниц. Несмотря на то, что Принципы не являются обязательным документом и никогда не станут конвенцией, многие комментаторы рассматривают их как некий новый режим для оговорок под названием «Вена плюс».
Для целей данного поста достаточно будет сказать, что Принципы содержат рекомендацию контрольным органам и судам в отношении недопустимых оговорок. Так, если оговорка будет признана недействительной (invalid) на основании противоречия объекту и целям договора, то заявившее ее государство должно уточнить, готово ли они считать себя стороной договора без учета этой оговорки. Иными словами, государству-заявителю оговорки, которая оказалась неприемлемой, рекомендуется предложить сделать выбор: остаться в договоре, сняв оговорку, либо уйти, если сделанная оговорка является принципиальным условием участия в данном договоре.
Пока неясно, как международные суды и Комитет по правам человека будут применять эти Принципы. Будет ли готов Комитет пожертвовать идеей универсальности Пакта и настоять, чтобы Катар сделал выбор: отозвать сделанные им оговорки или выйти из Пакта? Или повторится ситуация с США, когда оговорка о смертной казни признана неприемлемой, а для США оговорка по-прежнему в силе. Да и выйти из Пакта не так уж просто, как показывает курьезная ситуация с Северной Кореей. Присоединившись к Пакту в 1981 г., она решила выйти из него в 1994 г. после резкой критики со стороны Комитета по правам человека за ситуацию с правами человека в стране. В ситуации, когда сам Пакт вообще не содержит норм о выходе из него, Северная Корея получила от ООН два разных мнения о возможности своего выхода. Комитет по правам человека заявил, что выход из Пакта вообще невозможен, а Генеральный Секретарь ООН сообщил Северной Корее, что выход возможен только согласия всех стран-участниц Пакта (Нидерланды сразу прислали свои возражения в отношении выхода Северной Кореи). Таким образом, Северная Корея по-прежнему остается стороной Пакта, а вопрос о том, насколько запрет выхода повлиял на ситуацию с правами человека в этой стране, остается риторическим. Скорее можно говорить о том, что запрет на выход из договора провоцирует его неисполнение. В любом случае развитие ситуации с оговорками Катара мы увидим в самое ближайшее время.
Право договоров в части оговорок – одна из наиболее сложных сфер международного права МП для понимания, преподавания и применения. Нерешённые доктринальные вопросы о которых говорилось выше, представляют собой настоящий кошмар для практиков, когда оговорки от контр оговорки способны превратить любой международный договор в совокупность из нескольких двусторонних договоров в редакции оговорок и возражений на них. Кроме того, непонятен статус оговорок, которые очевидно противоречат объекту и целям оговорок, но которые не снимаются сделавшим их государством, даже после того, как его попросят то сделать. Все это порождает неприятное для любого континентального юриста чувство правовой неопределенности, Но с этим трудно что-то сделать, принимая во внимание очевидные особенности современного международного права.