что подарила арвен арагорну
«Братству кольца» — 20 лет! Вспоминаем первую часть культовой трилогии
Поклонники «Властелина колец» отмечают годовщину премьеры первой части кинотрилогии — «Братство кольца». Графика, уровень съёмок, актёрские работы и неожиданное прочтение Питером Джексоном эпопеи Толкиена до сих пор завораживают своей масштабностью. Вместе с тем режиссёр продумал каждую мелочь, вплоть до малозаметных деталей одежды и грима. Сегодня, когда фантастика всё больше напоминает перенесённую на огромный планшет компьютерную игру, подобные проекты вспоминаются с ностальгией и гордостью.
«Властелин колец» интересен не только визуально, но и музыкально. В записи официального саундтрека приняли участие именитый композитор Говард Шор, Лондонский филармонический оркестр, Новозеландский симфонический оркестр, Эния, Элизабет Фрейзер, Мэйбл Фэйлтолу, студенты Лондонской школы ораторского искусства и многие другие.
В некоторых мелодиях и песнопениях слышны параллели с церковной музыкой, особенно в эпизоде с побегом Гэндальфа (Иэн Маккеллен) из захваченного чёрной силой Изенгарда. Его спасают великие орлы Манвэ и уносят в Ривенделл. Вообще моменты с Гэндальфом в какой-то степени — отсылка к образу ангела. После трансформации и воскрешения в битве с Балрогом Гэндальф из неприметного странника превращается в белого мага.
Зритель наслаждается удивительным синхроном звука и картинки. Живописные места Шира сопровождаются весёлыми и жизнеутверждающими мелодиями. Вот сцена возвращения Гэндальфа в страну хоббитов. Вместе с Фродо (Элайджа Вуд) волшебник осматривает владения диковинного народа. Они видят солнце, освещающее бескрайние поля и приготовления к празднику — 111-летию знаменитого укротителя драконов Бильбо Бэггинса (Иэн Хольм). На душе тепло и спокойно от бескрайних просторов чудесной страны.
Напомню, что кольцо всевластья было выковано Сауроном много веков назад. В битве с людьми и эльфами властелин был повержен знатным человеком Исильдуром, который присвоил находку себе. Спустя время погиб и он — но от рук орков. Его тело падает в реку, а кольцо соскальзывает с пальца и тонет в тине. В режиссёрской версии фильма герой понимает, что сокровище потеряно. Исильдур отчаянно ищет его в воде, но получает роковую стрелу в спину.
Кольцо способно подчинить человека себе, сделать его зависимым. В случае Исильдура оно жестоко обманывает владельца, «сбегает» от него. В литературе столь колоссальное значение предмета именуется макгаффином — вещью, вокруг которой строится сюжет произведения. Толкиен, а затем кино- и мультипликационные режиссёры отображали страшный феномен кольца по-разному. Но Питеру Джексону, как мне кажется, мастерски удалось связать явление с социально значимым кейсом зависимости. Достаточно посмотреть на облик ещё одного владельца кольца, Голлума, чтобы понять, что речь здесь идёт о физическом воздействии, уродующем всё живое.
Трилогия Джексона — прекрасный пример игры с контрастами. Солнечные просторы Шира сменяются устрашающей картиной надвигающегося зла. Чёрные всадники на вороных конях разыскивают завладевшего кольцом хоббита по наводке Голлума (Энди Серкис). Всадники наводят страх на первого попавшегося им местного жителя и его собаку. В ужасе животное прячется за спину хозяина. К счастью, собеседник остаётся в живых — он указывает на горизонт, а незнакомцы понимают, что Бэггинса следует искать в центре поселения. Образы верных слуг Чёрного властелина показаны Джексоном стремительно надвигающейся и неистребимой силой. Перед ней на колени падают даже прославленные смельчаки.
Побороть всадников, хоть и ненадолго, удаётся только Арагорну (Вигго Мортенсен). Друг Гэндальфа и представитель угасшего королевского рода находит заблудившихся хоббитов в пивнушке Бри и спасает их от зорких глаз преследователей. Фродо насторожён — он ничего не знает об Арагорне, хотя тому удаётся убедить полуросликов, что им надо держаться вместе. Хоббит тревожится и за Гэндальфа — волшебник пообещал ему встретиться в Бри, но так и не явился. Дело в том, что маг искал поддержки у друга Сарумана из Изенгарда. Но седой старец предал Гэндальфа — коварное кольцо поработило некогда известнейшего мудреца. Он заточил визави в башне, откуда серый маг смог выбраться только с помощью орлов Манвэ.
Арагорн тем временем уводит Фродо, Сэма и увязавшихся за ними сородичей Мэрри и Пипина подальше от всадников. Процессия устраивает привал на заброшенной смотровой башне. Но хоббитов выдаёт огонь и дым от костра. Жарившие сосиски Мэрри и Пипин привлекли всадников и сорвали план побега.
Сцена борьбы Арагорна с всадниками Саурона по стилистике схожа с фильмами ужасов (не мудрено, ведь на заре своего режиссёрского пути Питер Джексон снимал именно такие картины). Узнаваемые по культовым «ужастикам» партии скрипок, словно гвозди по стеклу, звучат всё громче. Вступает хор, предупреждающий хоббитов о неминуемой гибели. И только выпрыгнувший из тёмного угла Арагорн спасет бедолаг от расправы. С тремя всадниками он вступает в хватку на мечах, остальных прогоняет при помощи ловкости.
Однако Ангмарский Король-колдун (Брент Макинтайр) успевает ранить Фродо, причём очень серьёзно.
Казалось бы, надежды мало, ведь вылечить хоббита можно лишь эльфийскими снадобьями. Неожиданно для всех на помощь Фродо приходит Арвен (Лив Тайлер). Дочь владыки Элронда (Хьюго Уивинг) и возлюбленная Арагорна разыскивала хоббитов два дня. Теперь на неё возложена ответственная миссия — спасти раненого хоббита от погони.
Сцена погони за Арвен и Фродо — одна из самых захватывающих в фильме. Ужасающие чёрные всадники перестали бояться света и устремились за эльфийкой и её конем. Из последних сил он доставляет хозяйку и хоббита к берегу реки, где Арвен читает древнее заклятие, дабы преградить врагам дорогу потоком воды. Стихия легко расправляется со слугами Саурона. Напряжение сцены достигается за счёт опять-таки мощного музыкального сопровождения. И снова вступает хор — как предвестник переломного момента. Арвен и её обессиленный конь окружены. Каким-то чудом им удаётся прорваться сковь чёрный заслон.
Перед уходом Арвен дарит Арагорну Свет Вечерней Звезды, амулет и символ верного сердца эльфийской девушки. Любовная линия и в первоисточнике, и в фильме прописана по канонам средневекового эпоса. Через подарок эльфийка признаётся в любви и отрекается от прежней жизни. Для Арвен очень важна тема самопожертвования. Позднее она откажется от вечной жизни и станет смертной, как и Арагорн.
Герои отправляются в экспедицию. Их первым испытанием становится схватка Гэндальфа с предателем Саруманом (Кристофер Ли). Последний обрушивает на соперника ледяные глыбы, срывающиеся с утёса. Маги уже по разные стороны баррикад. Саруман не способен поймать Гэндальфа и установить контроль над его разумом. Магу предлагают отправиться в шахты гномьего царства Морию, но поначалу он отвергает эту идею. Единственное, что может по-настоящему напугать серого волшебника — это спящее в глубине гор вселенское зло. Он понимает, что обрекает Фродо на верную гибель.
У входа в Морию путники видят таинственное озеро. В его водах скрывается морское чудовище, больше похожее на древнего кракена. Оно следит за незваными гостями и не спускает с них глаз даже тогда, когда они открывают двери эльфийским «паролем» и спускаются в шахту. Ах, если б Мэрри и Пипин не бросали камни в озеро, героям не пришлось бы вызволять Фродо из коварных щупалец.
Мория давным-давно разграблена, на лестницах лежат останки убитых троллей и слуг Балина, повелителя королевства («Это не шахта. Это склеп», шепчет Боромир). Племянник знатного гнома Гимли кричит и рыдает от отчаяния, чем гневит морского стража ворот.
И люди, и гномы, и эльфы не в состоянии бороться с силой кольца. Тяжёлое бремя доверяют неприметному хоббиту — Гэндальф изначально полагает, что артефакт не сможет подчинить Фродо себе настолько быстро, как это случилось с предыдущими хранителями. На проверку самой слабой перед могуществом кольца оказалась раса людей (от тщеславного убийцы Саурона Исильдура (Гарри Синклейр) до наместников Гондора). У Джексона прекрасно получается показать психологический слом некоторых членов Братства.
Самые страшные опасения волшебника подтвердились. Битва с пещерным троллем и шум мелких орков разбудили древнего демона, веками спавшего в недрах шахт. Гэндальф вступает с ним в схватку, но падает в пропасть. Оставшимся восьмерым ничего не остаётся, кроме как бежать от вооруженных стрелами орков.
Визит к владычице стал переломным в краткой истории Братства. Каждый из восьмерых понял для себя, насколько важна победа над злом. Боромир и Арагорн смогли найти общий язык. Впервые из уст товарища Арагорн услышал сентиментальные слова о народе Гондора, о предназначении. У Гимли, ранее относившегося к эльфам с презрением, зародилось тёплое чувство к этому народу. Часть толкиенистов полагает, что гном влюбился в Галадриэль, но его чувства были больше похожи на платонические, нежели плотские. Вообще тема плотской любви не развита ни у Толкиена, ни у Джексона, что, на мой взгляд, сильно влияет на восприятие истории, не отвлекает и не раздражает.
Отряд плывёт по реке Андуин, затем высаживается у Столпов Аргоната (в фильме есть совершенно потрясающий эпизод, где герои проплывают мимо грандиозных статуй древних королей). Высадившись на берег, путники разбредаются в поисках провизии и хвороста для костров. Один из них — Боромир — следует за Фродо. Хоббит погружён в свои мысли и меньше всего хочет говорить с кем-либо о судьбе кольца. Но Боромира уже не остановить. Сын наместника понимает, что кольцо необходимо использовать во благо народа людей — он мечтает о триумфе белого королевства Гондор. Все его попытки убедить Фродо в искренности своих намерений не приводят к результату. Фродо сбегает от Боромира. Он надел кольцо на палец и в миг стал невидимым.
Хоббит в растерянности. Теперь он не знает, что делать дальше, ведь так далеко от дома он не заходил ещё никогда. Задача уничтожить кольцо стала для него смыслом жизни. И только разговор с Арагорном убеждает его бежать от врагов без оглядки.
Участники Братства — это не просто эпические герои с чувством долга, а довольно-таки противоречивые и эмоционально близкие каждому зрителю фигуры. Причём лучше всего это проявляется во взаимоотношениях. Гимли и Леголас на первых порах относятся друг к другу скептически, так как их народы находятся в состоянии ссоры. Боромир с поначалу усмешкой обращается к Арагорну как к представителю угасшей династии. Сэм мечтает поскорее вернуться домой, поскольку перспектива далёкого путешествия его пугает. Собратья Мэрри и Пипин, наоборот, грезят о приключениях. Гэндальф погружён в тяжёлые раздумья о судьбе кольца. Фродо в замысле режиссёра предстаёт несколько отстранённым от других членов Братства. Но всех девятерых объединяет большой путь — судьба кольца ассоциируется у них с глубоко личными переживаниями и тревогами.
Самым, по моему мнению, недооценённым героем в команде является Боромир. Да, в эпизоде с Фродо он проявляет эгоизм, в его голосе звучат нотки высокомерия, однако эти качества просыпаются в нём под влиянием кольца. В театральной версии трилогии его мотивы не очень понятны, можно сказать, пафосно абстрактны. В последующих частях и в режиссёрской более расширенной по хронометражу ленте он предстаёт в облике славного героя, патриота и мыслящего человека.
Арагорн понимает, что Боромира не спасти. Поверженный воин Гондора признаётся в верности товарищу — теперь он знает, что именно ему суждено стать королём в будущем. Прощание с Боромиром — одна из самых запоминающихся сцен лично для меня. Арагорн, Гимли и Леголас, следуя давнему обычаю, укладывают мёртвое тело в лодку и толкают её по направлению к водопаду.
Меж тем Фродо решает уничтожить кольцо сам. Он берёт ещё одну оставленную на берегу реки лодку и плывёт по ней, не замечая догоняющего друга Сэма. Едва не утонув, садовник всё же забирается к Фродо и обещает помочь ему донести зловещее сокровище до Роковой горы.
Братство трагически распадается. Арагорн, Гимли и Леголас пускаются в погоню за Мэрри и Пипином, а Сэм и Фродо продолжают свой путь в Мордор. На долю полуросликов выпала великая миссия. Пройдя так много испытаний и два раза оказавшись на волоске от гибели, хранитель кольца вырос, избрал цель своей жизни и оставил позади все страхи.
На многих форумах толкиенистов я наталкивалась на мысль о том, что союз Фродо и Сэма очень похож на отношения Дон Кихота и Санчо Панса. В действительности же Сэм не настолько хитёр, как Панса, ведь последний не верил в мечтания Дон Кихота, но всё равно повёлся на его обещания.
У Сэма же всё строилось на искренности и преданности Фродо. Неожиданно для всех (в первую очередь, для себя самого) он пускается в рискованное путешествие. Забегая вперёд, скажу, что расстаться с главным героем ему не помешал даже коварный Голлум. Можно сказать, что Сэм сыграл одну и ключевых ролей в уничтожении кольца, являлся его самым надёжным хранителем (когда Фродо ужалила паучиха Шеллоб, хоббит успел схватить кольцо и позднее вызволить главного героя из лап орков).
Очень хорошо по этому поводу высказалась Екатерина Шульман в материале для издания «КоммерсантЪ».
«Современному зрителю, которому малопонятны феодальные отношения вассала и сюзерена, линия Фродо и Сэма представлена как отношения двух друзей. Но они не друзья, они господин и слуга. Когда современный человек пытается это понять, он ощущает уже не умиление, а скорее раздражение, потому что видит в этом ничем не объяснимое несправедливое неравенство. Тем не менее для патриархально-аристократической парадигмы это сюжет вполне знакомый. Он встречается и в фольклоре: слуга, верный до смерти, спасающий господина иногда против его воли. Соответствующая английская сказка называется „Верный Джон“, есть аналогичный сюжет и в сборнике братьев Гримм».
Кроме того, Екатерина очень правильно отметила самую яркую черту Фродо — человечность. Племянник Бильбо Бэггинса в кинокартине приобретает христологические качества, именно поэтому в нём нет злобы по отношению к Голлуму. Фродо не хочет убивать искалеченное магией кольца существо, он воспринимает его как попутчика и, по сути, добрую душу, заключённую в уродливое тело.
«Он — искупитель и в некоторой степени жертвенный агнец. Наиболее наглядно это выражено в мордорских сценах: он подвергается бичеванию, палачи дерутся из-за его одежды, Сэм видит его одетым в пурпур. Он повторяет путь на Голгофу: неся свой непосильный крест, скорбным путем поднимается к смерти».
Трилогия — наиболее удачный формат для «Властелина колец», хотя скептики и утверждали о затянутости некоторых сцен, сетовали на игнорирование постановщиками линий отдельных персонажей (к примеру, ни в одной из серий трилогии не упомянут Том Бомбадил и его супруга Золотинка — оба героя встречают Фродо и хоббитов в Старом лесу). Критики хватало и в российской прессе — поклонники Толкиена обрушили на Джексона упреки в небрежном прочтении.
«Поскольку зло в фильме крайне неконкретно и совершенно непонятно, что же такого реально нехорошего несут в мир силы Зла, против которых воюют силы Добра (предвыборную программку огласите, пожалуйста!), проблема обозначения „хороших“ и „плохих“ решается крайне просто — злых ребят делают омерзительными уродцами с кривыми гнилыми зубами, а добрых — кудрявыми и голубоглазыми. Пускай даже на последних легкий налет педерастичности, зато никто не ошибется. Ребенку же ясно, что квазимоды с кривыми зубами никак не могут быть носителями добра. А голубоглазые пареньки суть душевные ягодки. Жалко только, ноги не бреют», — писал Андрей Никонов в 2002 году.
Культовое фэнтези не сразу полюбилось российской публике. Популярности поспособствовало появление гоблинского или смешного перевода трилогии. Текстами, озвучкой и продакшеном занималась команда Дмитрия «Гоблина» Пучкова и блогера Евгения Овсянникова. В начале нулевых студией «Божья искра» были выпущены DVD-диски и VHS-кассеты с записью гоблинской версии фильма.
В качестве альтернативного текста были использованы интернет-мемы раннего Рунета, анекдоты, исторические отсылки, национальный юмор и параллели с политикой (в частности, королевство коневодов Рохан стало Рохляндией, где все жители говорят с ярко выраженным украинским акцентом, а страной управляет измученный алкоголизмом Борис — прямая аллегория на экс-президента России Бориса Ельцина).
Нижепоясной юмористический микс из исторических отсылок, разножанровой музыки и жаргонизмов превратили гоблинский перевод «Властелина колец» в наследие нулевых. Пучков проснулся знаменитым, а команда принялась за озвучку новых частей, где мытарства Фёдора Сумкина (он же Фродо) и Сени Ганджубаса (он же Сэм) происходят на фоне политических интриг и борьбы за власть. Здесь и великое зло в образе «Призрака коммунизма», и великая цитата «Гондурас — это республика!», и Rammstein в качестве музыкального сопровождения. Гоблинский перевод оказал большое влияние на развитие фэндома и культуры перевода в целом. Даже потерявшие свою актуальность гэги в 2021 году воспринимаются как забавный и в чём-то поучительный документ эпохи.
Феномену смешных переводов или так называемому «гоблинизму» посвящены целые научные статьи. Ознакомиться с ними можно по этой, этой и этой ссылочкам.
Арвен. Вечерняя звезда.
На синдарине имя «Arwen» означает «королева» от «ar» – «королевский» и «wen» – «дева». Другое её имя – Ундомиэль – означает «Звезда Сумерек» или «Вечерняя Звезда». Элемент «ndu» означает «закат (солнца)». Элемент «domi» означает «сумерки». Элемент «el» – «звезда». Арвен называли так из-за ее красоты и из-за того, что жила она в годы угасания – сумерки – Эльфов в Средиземье.
Арвен провела большую часть своего времени с бабушкой Галадриэль в Лотлориэне. В 2951 Т. Э. Арвен вернулась в Ривенделл и встретилась с двадцатилетним Арагорном, который первоначально принял её за явившуюся ему Лютиэн. Арагорн тут же влюбился в девушку и узнавший о его чувствах Элронд, посоветовал дунадану не связывать свою судьбу с Арвен, поскольку это обрекло бы её на горестную разлуку с отцом, ведь ей пришлось бы отказаться от бессмертия, дарованного эльфам, и от возможности отплыть в Валинор к своему народу. Вскоре после этого разговора Арагорн оставил Имладрис и отправился в дальние странствия, противостоя Саурону вместе с Гэндальфом.
Через двадцать девять лет (2980 Т. Э.) Арвен и Арагорн вновь встретились в Лориэне, куда её пригласила Галадриэль. Когда Арвен вновь увидела Арагорна, в расцвете сил походящего на одного из владык эльдар, то полюбила его. В течение следующего года они проводили вечера в прогулках рука об руку по Лориэну.
Всё это время, пока шла Война Кольца, Арвен пребывала в Имладрисе и мысленно следила за Арагорном, сохраняя надежду и вышивая для него большое королевское знамя Элендиля. Это знамя Арвен отправила возлюбленному вместе с отрядом дунэдайн севера, также посоветовав Арагорну обратить внимание на угрозу с моря и пройти Тропами Мёртвых.
После гибели Саурона, Арвен с отцом едут на юг в Гондор. Они приехали в Минас Тирит летом 3019г. Арвен и Арагорн поженились и она стала Королевой Воссоединённого Королевства.
Арвен и Арагорн счастливо прожили 120 лет и у них родились сын, Эльдарион, и несколько дочерей. В 120 Ч. Э. Арагорн умер.
Арвен, выбравшая удел смертных, попрощалась с детьми и ушла в опустевший после ухода жителей Лотлориен. Её судьбой было умереть как смертной, и когда начался листопад мэллорнов, ещё до наступления весны (121 Ч. Э.), Арвен упокоилась на Керин Амрот; там находилась её зелёная могила до тех пор, пока мир не изменился, и все дни её жизни не были окончательно забыты грядущими поколениями людей, а эланоры и нифредили не перестали цвести к востоку от Моря.
Парадоксально, но история казалось бы с хэппиэндом, оказывается чертовски грустной, когда читаешь про жизнь персонажей после. Как по мне, Толкин сделал гениальную вещь, дав персонажам не только отрезок времени в конкретной истории, но и дав им полный хронометраж жизни, от рождения до смерти. Ведь обычно читатель не задумывается о том, что после. Для него персонажи зависают в вакууме, а тут, он действительно создал живой мир.
Женщины, как правило, не женятся, они выходят замуж. Или «она вышла замуж за Арагорна», или «Арвен и Арагорн поженились» 🙂
Какая-то она кривая и угловатая на фотке от руки
Арвен, Арвен, но пост всё равно посвящён Лив Тайлер 🙂
Как я сох по ней в свое время. А отечественные толчки были склонны называть её «орчихой, затесавшейся среди эльфов».
Гномы и эльфы
Почти Австралия
Арт «Хоббитон»
Хоббиты: Начало
Про полуэльфов, их выбор и судьбу
Полуэльфы (с англ. Half-Elven), с синдарина — Пэрэдиль (мн. ч. Peredhil, ед. ч. Peredhel, элемент «per» означает «полу». Слово «edhel» означает «Эльф»), с квенья — Пэрэльдар (мн. ч. Pereldar, ед. ч. Perelda).
Все известные полуэльфы:
— Элуред, Элурин и Эльвинг, дети Диора и Нимлот (также известная как Линдис).
— Эарендиль, сын Туора и Идриль.
— Эльронд и Эльрос, сыновья Эарендиля и Эльвинг.
— Эльрохир, Элладан и Арвен, дети Эльронда и Келебриан.
— Галадор и Гильмит, дети Имразора и Митреллас.
— Диор, сын Берена и Лутиэн, внук Мелиан, фактически являлся человеком, поскольку был рождён смертными родителями, после выбора Лутиэн. Также и с детьми Эльроса (потомки которого были смертными), и с Эльдарионом вместе с его сёстрами, что были детьми Арагорна и Арвен.
Также в черновиках упомянуты:
Хеорренда, сын Эриола и Найми.
Тамар Хромоногий, сын Бэтоса и девы из рода гномов.
(прим. Больше о них и их судьбе ничего не известно)
«Все, у кого в жилах течет кровь смертных людей – велика её часть или мала – смертны, если другая участь не будет дарована им».
(c) История Средиземья. Том 5. Заключительная часть «Квента Сильмариллион».
Пару слов о роде Берена и Лутиэн
В соответствии с решением Манвэ, Диор – наследник Тингола, сын Берена и Лутиэн, был смертным независимо от выбора своей матери, которой в качестве абсолютного исключения было позволено выбрать, к какому народу принадлежать; так она смогла избавиться от бессмертия и стать смертной.
Дар Манвэ полуэльфам из рода Эарендиля
В конце Первой Эпохи Манвэ постановил, что Эарендилю, Эльвинг и их сыновьям предстоит сделать окончательный выбор – к какому роду им принадлежать в дальнейшем (полуэльфам других родов, а из них известен лишь род Имразора и Митреллас, выбор дан не был). Эарендиль предоставил Эльвинг выбирать за них обоих, и она выбрала расу Эльфов. Сам он выбрал бы расу Людей, но ради Эльвинг принял её выбор.
«Манвэ объявил своё решение, и молвил он так: «В этом деле приговор выношу я. Опасность, на которую пошёл он во имя любви к Двум Народам, да не коснется Эарендиля, равно как и жены его Эльвинг, что бросила вызов опасности из любви к нему; но нет им отныне обратной дороги ни к эльфам, ни к людям Внешних земель. Вот какова моя воля: Эарендилю и Эльвинг, и сыновьям их, даётся свободный выбор; пусть каждый решает сам, удел какого народа принять, по законам какого народа судим он будет».
Тогда Эарендиль молвил Эльвинг: «Выбирай ты, ибо устал я от мира». И Эльвинг избрала участь Перворождённых Детей Илуватара, памятуя о судьбе Лутиэн; и ради неё Эарендиль предпочел тот же удел, хотя сердцем своим стремился скорее к людям, к народу своего отца».
(c) Сильмариллион. Глава 24. О путешествии Эарендиля и Войне Гнева. Подобная цитата есть и в Истории Средиземье. Том 5. Квента Сильмариллион.
Выбор сыновей Эарендиля и Эльвинг
Эльрос предпочел стать королем людей, но смертным; он приобрел основную черту людей, противопоставляющую их квенди, — «стремление к иному», как называли это эльдар, «усталость» или желание уйти из мира. Так что все его потомки тоже смертны и принадлежат к особо благородному роду, хотя долголетие их убывает. Пример — Арагорн (обладавший, однако, более долгим сроком жизни, нежели его современники: двойным по меркам людей, хотя и не тройным, как изначально у нуменорцев).
Эльронд предпочел остаться среди эльфов и стал впоследствии великим мудрецом своего рода. Его детям, Эльрохиру, Элладану и Арвен (с обновленной эльфийской наследственностью), также пришлось делать выбор. Им, как и Высшим эльфам, жившим тогда в Средиземье, была дарована особая милость: почувствовав усталость от жизни в землях смертных, они могли сесть на корабль в Серой Гавани и отплыть к берегам Закатного Края или же остаться, стать смертными и умереть в Средиземье.
Галадор и Гильмит, дети Имразора и Митреллас.
Потомки Имразора и Митреллас, род правителей Дол Амрота, а также все, кто заключал с их родственниками брачные союзы, имели толику эльфийской крови, а это потомки от Тенгеля и Морвен из Лоссарнаха, потомки Денетора и Финдуилас, сестры Имрахиля, потомки Эовюн и Фарамира, а также потомки Эомера и Лотириэль, дочери Имрахиля.
Примечание: если ничего непонятно, прикладываем схему, как это всё хитро выглядело:
Полуэльф = Смертный по умолчанию.
Полуэльф (выбравший эльф. судьбу) из рода Эарендиля + Эльф = Обновленная эльфийская наследственность у дитя-полуэльфа, имеется право выбора судьбы, как в случае с Арвен.
Полуэльф (выбравший эльф. судьбу) из рода Эарендиля + Смертный = Смертный потомок без права выбора судьбы.
Смертный Полуэльф + Эльф = Смертный Полуэльф.
Смертный + Смертный Полуэльф = Смертный потомок без права выбора судьбы.
Смертный + Эльф = Смертный Полуэльф.
Потомки Смертного Полуэльфа = Люди.
Вот так, получается, весьма непросто, но логично и непротиворечиво.
За публикацию спасибо @Aer1on.
Первые орки
Комментарий автора (перевод мой):
Разрушение Утумно (как и осада Мордора силами Последнего союза в более поздние годы) — работа, законченная лишь наполовину. Мелькор низложен и заточён, но многие из его слуг, великих и малых, прячутся в тенях и просачиваются в мир как ядовитые миазмы после того, как Валар покинули Средиземье. И вновь это диссонанс Мелькора, источник зла, неизбежно играющий свою роль в теме Творения, и именно в это время на сцене впервые появляются орки, выведенные во тьме из семени пленных эльфов. Мне нравится представлять, что орки этих времён все ещё в некоторой степени эльфы. Поколения пыток превратили их в уродливых, сломленных созданий, но в какой-то степени они по-прежнему похожи на то, за что их приняли первые эльфы, столкнувшиеся с ними, т. е. за эльфов, которые стали дикими и злыми, «тёмным феями», если угодно, гоблинами. Поэтому я представляю, какими их будут помнить люди: другая половина мира, сотканного из древней магии, в который они впервые явились, прямая противоположность «дивного народа».
Тот, что слева, был задуман как вождь или жрец/духовные лидер среди своего народа, связующее звено с тёмным властелином, который создал всех орков; вероятно, «болдог» или какой-то промежуточный ранг. Возвышающаяся груда черепов была вдохновлена статуями многоголовых демонов из юго-восточной Азии и трёхголовыми норвежскими троллями. Один череп над головой принадлежит гному, а два с обеих боков напротив головы — оркам, возможно, соперникам, а может быть и его братьям. Мне представляется что братоубийство Каином Авеля — важный для орков символический мотив, который, вероятно, способствует их духовному вырождению.
О внешности Хоббитов
Толкин неоднократно описывал внешность хоббитов, но цвету их кожи особого внимания не уделял (например, этого нет в Письме 27). При описании этого народа в «Хоббите» (гл. 1) он пишет, что хоббиты «have long clever brown fingers» («у них длинные ловкие коричневые пальцы рук») – и это единственное указание на цвет кожи.
У нас есть два цветных рисунка к «Хоббиту», где герой определённо изображён светлокожим, включая кисти рук (Бильбо у орлов и Бильбо, плывущий на бочке). Оба они (наряду с некоторыми другими, к нашему вопросу отношения не имеющими) были созданы в мае-июле 1937 г., когда американский издатель попросил дополнительные цветные иллюстрации, и оба противоречат тексту в некоторых деталях: так, Бильбо изображён в обуви (Толкин попытался объяснить это в письме 27), а на картинке с бочками изображено другое время суток.
«In his lap lay Frodo’s head, drowned deep in sleep; upon his white forehead lay one of Sam’s brown hands, and the other lay softly upon his master’s breast».
«Голова объятого глубоким сном Фродо лежала у него на коленях; одна из коричневых рук Сэма прикрывала бледный лоб Фродо, а другая мягко покоилась на груди его хозяина».
«White» может означать не только «белый», «белокожий», но и «бледный». Во всяком случае, это свидетельство о том, что у Фродо, по крайней мере, частично, была светлая кожа.
В другой раз упоминание встречается в главе 1 книги 5 (вновь по контрасту со светлым – на этот раз, со вспышкой фиала):
«Sam drew out the elven-glass of Galadriel again. As if to do honour to his hardihood, and to grace with splendour his faithful brown hobbit-hand that had done such deeds, the phial blazed forth suddenly »
«Сэм снова достал эльфийскую склянку Галадриэли. Как будто для того, чтобы почтить его мужество и украсить великолепием его верную коричневую хоббичью руку, совершившую такие деяния, фиал внезапно засиял ».
В черновиках эпилога «Властелина колец» (не вошедшего в опубликованный текст) Сэм беседует с дочерью Эланор. Сначала даётся её описание:
«on a stool beside him sat Elanor, and she was a beautiful child more fair-skinned than most hobbit-maids and more slender».
«…на табурете перед ним сидела Эланор, и была она прекрасным ребёнком, более светлокожим, чем большинство девушек-хоббитов, и более стройным».
В другом варианте сказано:
«She was a beautiful girl, more fair of skin than most hobbit-maidens, and more slender, and the firelight glinted in her red-gold hair».
«Она была прекрасной девчушкой, с более светлой кожей, чем большинство хоббитских девушек, и более стройной, и отсветы огня блестели в её рыжевато-золотистых волосах».
Под конец же говорится:
«Her hand felt for his, and his brown hand clasped her slender fingers».
«Её рука ощутила его [руку], а его коричневая рука обхватила её тонкие пальцы».
В «Прологе» к «Властелину колец» Толкин дал объяснение присутствию светлокожих и темнокожих хоббитов. Существовало три племени (породы, «breeds») хоббитов: Stoors, Harfoots и Fallohides. Все три названия образованы от древних английских слов. Stoor – «широкий, сильный», Harfoot – «обладающий ступнёй, покрытой шерстью», а Fallohide происходит от «fallow» (бледный, желтоватый) и hide (шкура или кожа). Условно можно перевести их как «крепыши», «шерстоноги» и «бледнокожие» (далее под «бледнокожими» имеются в виду именно Fallohides и образованное от этого слова прилагательное Fallohidish).
Одна из ветвей хоббитов, Stoors, предки Голлума, в отношении цвета кожи, по-видимому, занимала промежуточное положение. Две другие, в числе прочих различий, характеризуются так:
«The Harfoots were browner of skin The Fallohides were fairer of skin and also of hair The Harfoots were the most normal and representative variety of Hobbit, and far the most numerous. The Fallohides, the least numerous, were a northerly branch. In Eriador they soon mingled with the other kinds that had preceded them, but being somewhat bolder and more adventurous, they were often found as leaders or chieftains among clans of Harfoots or Stoors. Even in Bilbo’s time the strong Fallohidish strain could still be noted among the greater families, such as the Tooks and the Masters of Buckland».
«Шерстоноги были более коричневыми кожей Бледнокожие были светлее кожей, а также волосами Шерстоноги были самой стандартной и репрезентативной разновидностью хоббитов, и представлявшей подавляющее большинство. Бледнокожие, наименее многочисленные, были северной ветвью. В Эриадоре они вскоре смешались с другими разновидностями, которые им предшествовали, но будучи в некотором роде более решительными и более склонными к приключениям, они часто оказывались лидерами или вождями среди кланов шерстоногов или крепышей. Даже во времена Бильбо всё ещё можно было заметить сильную линию признаков бледнокожих среди более видных семей, таких как Туки или хозяева Бакленда».
Слово «предшествовали» здесь я понимаю не как «являлись предками», а как «раньше пришли в Эриадор». Тем не менее, я предполагаю, что более светлая кожа не была изначальной характеристикой бледнокожих, а была ими приобретена в результате того, что они стали северной (то есть когда-то переселившейся на север) ветвью хоббитов.
Концепция трёх ветвей хоббитов – поздняя, возникшая после написания основного текста, включавшего эпилог, в 1948 г., но до лета 1950 г. В основном тексте из них упоминаются лишь крепыши, но это очень поздняя вставка. Концепция эта родилась при подготовке Приложения о языках (F), но затем Толкин решил переместить эту информацию в Пролог. Описание цвета кожи хоббитов принципиально не отличается от опубликованного варианта, однако в черновике присутствовало следующее примечание:
«Thus it is said to have been clans of a still markedly Stoorish strain that first moved on west again from Bree and colonized the Shire, attracted originally to the riverbanks of the Baranduin. In Bilbo’s time the inhabitants of the Marish in the East Farthing, and also of Buckland, still showed Stoorish characteristics. Yet even there the chief families, notably the Brandybucks, had a strong Fallohidish strain in their make-up».
«Таким образом, говорится, что именно кланы, всё ещё обладавшие ярко выраженной линией признаков бледнокожих, первыми снова двинулись на запад из Бри и колонизировали Шир, первоначально привлёкший их берегами Барандуина. Во времена Бильбо обитатели Мариша в Восточном фартинге, а также Бакленда, всё ещё проявляли характеристики шерстоногов. Но даже там главенствующие семьи, в особенности Брендибаки, имели в облике сильную линию признаков бледнокожих».
(Я предполагаю, что бледнокожие хоббиты появились в развитие описания Фродо, ранее данного Гэндальфом: «But this one is taller than some and fairer than most». Слово «fairer» здесь можно понять по-разному: он может быть «более красивым», чем большинство хоббитов, или же «более светлым», причём во втором случае также неясно – светлее ли он по цвету кожи или волос.)
Можно добавить, что в неоконченном варианте 1960 г. Толкин перестроил всё описание хоббитов, и в обновлённом тексте упоминание о цвете пальцев пропало: «They had long and skilful fingers and made many useful and well-shaped things, mostly of wood or clay or leather [> glass]». Однако он отказался от переделки сказки, и в третьей редакции (1965) сохранился исходный фрагмент с «коричневыми» пальцами.
С учётом сказанного в Прологе «Властелина колец», я считаю невероятным существование «мозаичных» хоббитов, у которых белый лоб, а коричневые – лишь кисти рук. Я считаю, что в конце Третьей Эпохи и начале Четвёртой кожа большинства хоббитов была целиком коричневой, что позволяло описывать «коричневые пальцы», говоря о хоббитах в целом. Типичным представителем хоббитов, в том числе по цвету кожи, был Сэм Гэмджи с его «коричневой» рукой. Однако крупные и влиятельные семейства (greater, а по черновому примечанию – chief, «главенствующие») – Туки, Брендибаки и другие (к которым принадлежали, по крайней мере, по материнской линии, главные герои – Бильбо, Фродо, Мерри и Пиппин), сохраняли заметные внешние признаки происхождения от бледнокожих, в частности, более светлую кожу – настолько, что по контрасту с кожей рук обычного хоббита её можно было назвать «бледной» (или даже «белой»).
Эланор, дочь и наследница Сэма, по-видимому, получила благословение свыше за заслуги её отца, и это проявилось в редком золотом цвете волос и том, что она получила прозвание «Fair» («Прекрасная»), а её потомки – «Fairbairns». В эпилоге (в опубликованный текст и авторские комментарии к нему эта концепция не вошла) Эланор характеризуется не только как более стройная, но и как обладающая более светлой (fair) кожей, чем большинство её ровесниц, и чем её отец – при том, что семья её матери, Коттоны, вряд ли была светлокожей. Можно расценить это как свидетельство того, что светлая кожа у хоббитов имеет положительную коннотацию. Другим свидетельством, на мой взгляд, является то, что бледнокожие не покорили шерстоногов, а выдвинулись в представители их политической и экономической элиты благодаря достоинствам – личным и своего рода.
Особый вопрос – что подразумевается под словом «коричневый». Как и русское слово, английское brown относится ко всем вариантам коричневого – от очень светлого медово-коричневого и золотисто-коричневого – до бронзового, кофейного и шоколадно-коричневого, в связи с чем английская «Википедия» пишет, что кожа большинства людей носит коричневый оттенок. В современном английском языке это слово применительно к общностям людей может относиться к людям южноазиатского, ближневосточного и латиноамериканского происхождения, но оно не столь жёстко и явно закреплено, как «белые» и «чёрные». Какой именно оттенок коричневого имел в виду Толкин, нам неизвестно.
В заключение хотелось бы отметить, что с «коричневой рукой» Сэма перекликается встречающаяся незадолго до этого в тексте «коричневая рука» южанина – тоже «brown hand». И именно глазами Сэма мы видим погибшего южанина. Но насколько различна судьба этих персонажей, оказавшихся вдали от дома! Один, поддавшийся ли злу всем сердцем, или уступивший лжи или угрозам, бесславно погиб. Другой стал главным героем повествования. И не только судьба делала этот выбор, но и они сами – собственными поступками, не зависящими от цвета кожи.