что случилось на льва толстого сегодня
Москвич
Перекрытое из-за президентского кортежа Садовое парализовало весь центр
Уже в 15.40 пробки достигли 8 баллов. На карту пробок страшно взглянуть — почти все Садовое окрасилось в бордовый цвет, так же как и прилегающие улицы. Кроме того, часть водителей попытались объехать пробку по Бульварному, и в итоге оно теперь тоже на три четверти состоит из пробок.
Водители начали недоумевать, что же происходит — ведь и в СМИ тишина, и крупных аварий нет. Затем «Москва 24» сообщила, что Садовое перекрыто, движение есть только в одну сторону.
«Разговорчики» на «Яндекс.Картах» приоткрыли завесу тайны — выяснилось, что перекрыт большой участок Садового около МИДа, от тоннеля на Новинском бульваре (его, по словам водителей, вообще перекрыли грузовиками, как это делают во время митингов и некоторых праздников) до пересечения Смоленского бульвара с Глазовским переулком. О причинах перекрытия полицейские сообщить не посчитали нужным. Интересно, что сам дептранс лишь спустя полтора часа после начала перекрытий сообщил о «затруднениях движения» и просьбе воздержаться от поездок до 20.00.
Кстати, пострадали от этого не только водители, но и пешеходы, оказавшиеся запертыми в автобусах. Например, на Большой Пироговской выехать на Садовое не могли 13 автобусов.
Государственный музей Л.Н.Толстого
Официальная группа музея
Государственный музей Л.Н. Толстого — крупнейший литературно-мемориальный комплекс мира, посвященный жизни и творчеству писателя
— Литературная экспозиция на Пречистенке (ул. Пречистенка, 11/8)
На юбилейной выставке «Воздайте должное великому» представлены лучшие экспонаты фондов (только подлинники): большой домашний фотоархив семьи Толстых, рукописи, личные вещи писателя, иллюстрации к его произведениям, портреты Л.Н.Толстого, созданные известными русскими художниками И.Е.Репиным, М.В.Нестеровым, Л.О.Пастернаком и др.
— Музей-усадьба Л.Н.Толстого «Хамовники» (ул. Льва Толстого, 21)
Здесь с 1882 по 1901 год жил великий писатель и его семья. Атмосфера московской городской усадьбы XIX века воссоздается благодаря мемориальныму дому с подлинными вещами семьи писателя и живописным садом. В кабинете хамовнического дома Л.Н.Толстой создал более ста произведений, в т.ч. повести «Холстомер», «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната» и др.
— Толстовский центр на ул. Пятницкой, 12
Выставочный зал музея размещается в здании, которое является памятником архитектуры конца XVIII века. Здесь экспонируются крупные тематические и фондовые выставки
— Мемориал памяти Л.Н. Толстово «Астапово » (Липецкая область, ст. Лев Толстой)
Уникальная интерактивная экспозиция «Астаповский меридиан. На пороге вечности». Это место, где в течение 7 дней мир прощался с писателем. Здесь 7 ноября в 06:05 утра навсегда перестало биться его сердце.
— Культурно-образовательный центр имени Л.Н. Толстого в г. Железноводске
— Экспозиция Литературного музея: вт, ср, пт, сб, вс – с 10.00 до 18.00, чтв – с 13.00 до 21.00; понедельник – выходной, последняя пятница месяца – санитарный день;
— Усадьба Л.Н.Толстого «Хамовники»: вт, ср, пт, сб, вс – с 10.00 до 18.00, чтв – с 12.00 до 20.00; понедельник – выходной, последняя пятница месяца – санитарный день;
— «Толстовский центр на Пятницкой-12»: вт, ср, пт, сб, вс – с 10.00 до 18.00, чтв – с 13.00 до 21.00; понедельник – выходной, последняя пятница месяца – санитарный день;
— «Мемориал памяти Л.Н.Толстого» (п.Лев Толстой, Липецкая обл.):
с 1 апреля по 31 октября: вт, ср, чтв, пт, сб, вс – с 10.00 до 18.00; с 1 ноября по 31 марта: вт, ср, чтв, пт, сб, вс – 09.00 до 17.00. Понедельник – выходной, последняя пятница месяца – санитарный день.
Государственный музей Л.Н.Толстого запись закреплена
Музею-усадьбе Л.Н. Толстого – 100 лет. Целый век.
20 ноября 1921г., в день памяти Толстого, открыл он свои двери для первых посетителей. В тот день их было 105 человек.
Рождение музея пришлось на тяжелые годы гражданской войны. Но несмотря на все тяготы трудного времени, основатели музея понимали всю важность сохранения памяти о Толстом.
Показать полностью. И сохранить дом писателя, воссоздать интерьеры было задачей непростой. Подключались к работе архитекторы, реставраторы. Была составлена смета ремонтно-реставрационных работ на три миллиона рублей. Но из этой суммы первоначально выделили только 15000. На них купили инвентарь (одна лопата тогда стоила 400 рублей). Но руки у музейщиков не опустились. Постепенно возвращались в московский дом вещи: из Ясной Поляны (С.А. Толстая передала их в дар Толстовскому обществу незадолго до своей смерти в 1919г.), от членов семьи, со складов Ступина (после продажи усадьбы в 1911 г. туда была отправлена на хранение часть вещей). И началась большая, кропотливая работа над экспозицией хамовнического дома.
Обстановка дома воссоздавалась по свидетельствам современников, бывавших и живших в московском доме. Среди них — старшие дети Сергей Львович и Татьяна Львовна Толстые. Огромную работу провели реставраторы, архитекторы, строители. Постепенно, шаг за шагом, каждая комната дома обретала свой прежний вид. Во главу угла была положена подлинность экспонатов. В 1921г. для посетителей открылся только второй этаж дома. И лишь спустя несколько лет обстановка дома Толстого в Хамовниках была воссоздана полностью и началась полноценная музейная жизнь.
Как Лев Толстой провел последние дни жизни
Владимир Чертков/Государственный музей Л. Н. Толстого; Russia Beyond
20 ноября 1910 года ушел из жизни один из главных русских писателей, и пожалуй, самый плодовитый. Эксцентричный ночной побег старца из усадьбы Ясная Поляна стал детективной историей, которую активно освещала пресса. А за последними днями его жизни следила вся страна.
Духовный переворот и попытки уйти из дома
Лев Толстой в Ясной Поляне
Переворот, случившийся с Толстым был первой предпосылкой его бегства. В 1880-х у писателя появляется навязчивая идея отказаться от всего «развратного»: барского образа жизни, его славы и денег. Единственным способом покончить с этим ему видится уход из дома и чуть ли не бродяжническая жизнь, «слияние с народом».
Чертков на плече у Толстого
В этих порывах Толстого очень поддерживает его поклонник и личный помощник Владимир Чертков. Он оказывает на писателя большое влияние, часто и без приглашения приезжает в Ясную Поляну и даже сам предлагает Толстому бросить семью, где его новую философию якобы не понимают.
Чертков становится безусловным раздражителем для Софьи Андреевны. Атмосфера в семье накаляется, между супругами постоянно возникают конфликты.
Лев Толстой и Владимир Чертков в кабинете яснополянского дома
Томас Тапсель/Государственный музей Л. Н. Толстого
Толстой и Софья Андреевна в 48-ую годовщину свадьбы
Валентин Булгаков/Государственный музей Л. Н. Толстого
Через 12 лет Толстой вновь хочет уйти и даже пишет прощальное письмо Софье: «Уйти от вас до сих пор я тоже не мог, думая, что я лишу детей, пока они были малы, хоть того малого влияние, к[оторое] я мог иметь на них. » Однако письмо он так и не отдает, и остается дома. Тогда противоречия между греховными мыслями и соблазнами и желанием вести праведный образ жизни Толстой отображает в повести «Отец Сергий». Она начинается с того, что красавец-офицер разрывает помолвку, уходит с перспективной службы и направляется в монастырь. Видимо, о такой судьбе грезит и сам Толстой.
Толстой отказывается от Нобелевской премии, когда только проходит слух, что ему собираются ее присудить. Он также делает все возможное, чтобы предотвратить масштабное празднование собственного 80-летия в 1908 году.
«Бегство из рая»
Лев Толстой и его личный врач Душан Петрович Маковицкий в Ясной Поляне, 1909
Вскоре известие об эксцентричном поступке Толстого стало известно местной прессе и тульские корреспонденты повсюду стали следовать за писателем, в газетах велись подробные хроники его действий и передвижений. «В Белеве Лев Николаевич выходил в буфет и съел яичницу».
Один из корреспондентов, следивших на передвижением Толстого, телеграфировал Софье Андреевне: «Лев Николаевич в Астапове у начальника станции. Температура 40°».
Станция Астапово. Репродукция
Раньше всех к Толстому приехал его помощник Чертков. Жену же Толстой видеть категорически не хочет и даже боится, что она приедет, бредя по ночам: «Удрать… Удрать… Догонять…».
Тогда Софья Андреевна решила активно общаться с журналистами. Она снималась для фото и кинохроники и давала интервью, рассказывая о сорока восьми годах счастливой семейной жизни.
Вынос тела Л. Н. Толстого в Астапове, 1910
Смерть Толстого стала новостью номер один в России. Газеты публиковали даже слова сожаления Николая II о «кончине великого писателя, воплотившего во время расцвета своего дарования в творениях своих образы одной из славных годин русской жизни».
Бегство из рая
До сих пор биографы гадают: был ли это заранее обдуманный и осознанный поступок или это произошло спонтанно, под влиянием «момента». Проснувшись ночью, Толстой заметил, что его жена Софья Андреевна что-то ищет в ящиках стола в его кабинете. Мы знаем, что она искала следы его завещания на литературные права. Когда жена ушла в свою комнату и заснула, Толстой разбудил врача Душана Маковицкого, дочь Сашу и ее подругу Варвару Феокритову и объявил о решении уехать из дома. Сам отправился разбудить кучера, помогал ему запрягать лошадь в коляску. Обо всем этом он напишет в дневнике, где будут такие слова: «Я дрожу, ожидая погони».
И все же «уход» Толстого нельзя объяснить одним семейным конфликтом, связанным с завещанием. Образно говоря, он «уходил» всю жизнь. Бегство из Казанского университета в Ясную Поляну, затем бегство на Кавказ, куда он приехал к старшему брату Николаю без всяких документов, бегство от безалаберной жизни на Крымскую войну, паломничества в Оптину пустынь, Киево-Печерскую и Троице-Сергиеву лавры, трижды совершенное путешествие пешком из Москвы в свою усадьбу.
Порой изумляешься, насколько «мобильным» был человек, написавший 90 томов сочинений, писем и дневников (сейчас готовится к изданию более полное 100-томное собрание). Да и многие из его героев куда-то бегут или собираются бежать (князь Оленин, Пьер Безухов, Андрей Болконский, Наташа Ростова, старец Сергий, Федя Протасов, князь Нехлюдов). Им не сидится на месте, они в постоянном поиске самих себя и своего места на земле.
Так и Толстой, вроде бы влюбленный в свою Ясную Поляну, не раз пытался из нее сбежать, но осуществил этот «уход» в самом конце жизни.
Итак, они собирались пересечь границу, провозя 82-летнего старика с внешностью Льва Толстого под видом прислуги. Но это было невозможно! Во-первых, их вычислили бы на границе, потому что известие о том, что Толстой бежал из дома, к тому времени облетело весь мир. Во-вторых, в поезде их тайно сопровождал корреспондент газеты «Русское слово» Константин Орлов. Он следовал за Толстым от Козельска, имея задание с каждой крупной железнодорожной станции давать телеграммы. Если бы у Орлова был интернет, он делал бы репортаж об «уходе» в режиме реального времени. Но и без интернета мировые телеграфные агентства работали быстро. Так что десять дней весь мир с волнением следил за этим «уходом», и это была главная мировая сенсация.
В поезде Толстой заболел, и они вынуждены были сойти на станции Астапово Рязанско-Уральской ж. д. К счастью для них, начальник станции Иван Озолин (Озолиньш), латыш по происхождению и протестант по вероисповеданию, оказался поклонником Толстого. Он предоставил ему свой казенный домик, переселив в другое помещение свою многочисленную семью.
За жизнь Толстого боролись несколько врачей. Возле постели непрерывно дежурили Маковицкий, Чертков, Феокритова, дочери Саша и Татьяна, старший сын Сергей. Приехавшую в Астапово с другими сыновьями Софью Андреевну к больному не пускали. Не пустили и приехавшего из Оптиной пустыни с целью помирить Толстого с Церковью старца Варсонофия. И сегодня это решение вызывает споры. Но по факту делать это не советовали врачи. Опасались, что у Толстого не выдержит от волнения сердце. Софья Андреевна прощалась с мужем, когда он был еще жив, но уже без сознания.
7 (20) ноября 1910 года в 6 часов 5 минут утра Толстой ушел из жизни. И это был последний «уход», который Иван Бунин образно назвал «освобождением Толстого». Его похоронили в Ясной Поляне, в лесу Старого Заказа, на краю оврага, где они с братом Николенькой зарыли «зеленую палочку», на которой был написал рецепт всемирного счастья. Что нужно сделать, чтобы на земле прекратились войны, голод, болезни, страдания? Мы этого не знаем и по сей день.
110 лет назад великий Толстой ушел, как оказалось, навсегда, из Ясной Поляны. Продолжаем рассказ о последних днях его жизни.
«Все нервы наружу»
(на фото: дом на станции Астапово, где умер Толстой)
31 октября (13 ноября) 1910 года больной воспалением легких Толстой в сопровождении доктора Маковицкого и дочери Александры Львовны сошел с поезда на станции Астапово. Именно здесь разыгралась последняя трагедия его жизни. Астапово – обычное небольшое поселение русской глубинки. У нее и истории в тот момент – пара десятилетий. Станцию заложили в 1890 году в чистом поле в пяти верстах от села Астапово. Назвали, соответственно, так же — Астапово. И жизнь тут – неспешная и предсказуемая.
«Минут за пять до отправления поезда… ко мне подошел весьма легко одетый господин, – писал потом в своих воспоминаниях начальник станции Иван Озолин. – Он обратился ко мне со словами: «Не имеется ли у вас на станции отдельной комнаты, где можно было бы поместить Льва Николаевича?» Я спросил: для какого Льва Николаевича требуется комната. Получил ответ, что для Л. Н. Толстого».
Легко одетый господин – это доктор Душан Маковицкий.
Больного Толстого сначала уложили в дамском зале ожидания на вокзале, потом под многочисленными, устремленными только на него, взглядами повели в дом начальника станции. Толстой шел с трудом – очень плохо себя чувствовал.
Хозяин дома тут же побеспокоился пригласить в дом врачей, сам сходил за лекарствами. Наиболее ярко состояние Озолина в этот момент описал, пожалуй, Юрий Олеша в своих дневниковых записях, изданных под названием «Книга прощания», более известных нам по сокращенному их варианту как «Ни дня без строчки»:
«Какая поразительная судьба! Представьте себе, вы спокойно живете в своем доме, в кругу семьи, заняты своим делом, не готовитесь ни к каким особенным событиям, и вдруг в один прекрасный день к вам ни с того, ни с сего входит Лев Толстой, с палкой, в армяке, входит автор «Войны и мира», ложится на вашу кровать и через несколько дней умирает на ней. Есть от чего сбиться с пути и застрелиться».
Озолин, конечно, не застрелился, и даже не сбился с пути, скорее наоборот, но ярких событий за эти дни пережил едва ли не больше, чем за всю предыдущую жизнь.
Он вдруг сразу стал нужен всем.
Астапово моментально наполнилось людьми.
Примчались корреспонденты, готовые платить хорошие деньги за любой эксклюзив о Толстом. Ежедневно со станции отправлялось около полутора тысяч телеграмм. Можно представить, какие толпы осаждали почту в надежде отправить телеграмму о температуре Толстого раньше других.
Приехали священники, в надежде первыми услышать, что безбожник Толстой покается. Они дежурили прямо возле домика, где лежал Толстой, однако безрезультатно.
Приехал игумен Оптиной пустыни Варсонофий. Несколько дней назад, в Оптиной, Толстой так и не решился посетить его скит. Теперь же игумена Варсонофия, приехавшего, чтобы дать возможность писателю примириться с церковью, врачи не допустили к умирающему.
Преосвященный Антоний прислал телеграмму:
«С первой минуты вашего разрыва с церковью я непрестанно молился и молюсь, чтобы господь возвратил вас к церкви. Быть может, он скоро позовет вас на свой суд, и я вас, больного, теперь умоляю примириться с церковью и с православным русским народом. Благослови и храни вас Господь».
Эту телеграмму больному тоже не показали.
Толпились на станции врачи – вдруг возникнет необходимость!
Прибывали и прибывали жандармы – опасались антиправительственных выступлений. Присланный тульским губернатором чиновник расспрашивал Озолина в присутствии начальника жандармского отделения куда ехал Толстой, зачем, кто его сопровождал. Как будто именно это сейчас было важнее всего.
Заказным экстренным поездом на станцию Астапово прибыла семья. Софья Андреевна стояла все время под окнами, в надежде, что ее пустят к больному мужу. Но тому даже не говорили о ней – боялись, что начнет нервничать. Зато он вовсю общался с ненавистным графине Владимиром Чертковым. Сам же Толстой диктует жене утешительные телеграммы в Ясную Поляну.
Очевидцы называли все происходящее мучительной обстановкой.
Но это скорее дурдом. Главврач в котором – Озолин, ибо на него свалили если не все, то очень многое. Начальник Рязанско-Уральской железной дороги предоставил Ивану Ивановичу особые полномочия, родственники Толстого переложили на него все контакты с назойливой прессой. На все щедрые денежные посулы журналистов он отвечает, что «Лев Николаевич просил никаких сведений о нем не печатать». По нынешним меркам – идеальный пресс-секретарь.
Озолин распорядился, чтобы мимо станции составы шли без гудков. В газетах пишут – чтобы давали «еле слышные гудки». И они не гудят, хотя гудки – главная примета времени. Все понимают: больного Толстого нельзя беспокоить.
Для всех приезжих Озолин организовал на запасных путях гостиницу. На его плечах и самые повседневные нужды – гостей накормить, Толстому прибрести лекарства, позаботиться о его комфорте.
«Все нервы наружу», – пишет о нем друг Льва Толстого Петр Сергеенко.
От постоянных стрессов Озолин иногда начинал плакать.
А тут еще постоянные страхи, что великий Толстой умрет именно в его доме.
«Мужики так не умирают»
В Туле Толстого хоронят почти каждый день.
Каждое утро начинается с новостей о телеграмме, извещающей о кончине Толстого. Редакцию «Молвы» осаждают запросами о правдивости слухов. Потом вдруг всех облетает известие, что телеграмма о кончине Л. Н. имеется в губернском жандармском управлении. Это тоже не находит своего подтверждения.
Масла в огонь подливают столичные и московские газеты, которые тоже периодически поражают читателей сообщениями о смерти Толстого.
В некоторых городах – в частности, в Киеве, студенты высших заведений не учатся. Все с замиранием сердца ловят сообщения из Астапово.
Из одного полицейского управления в другое летают всевозможные шифрованные и секретные телеграммы, извещающие, где там сейчас Толстой и что делает. Так на копии шифрованной телеграммы, посланной 2 ноября 1910 из Тулы в Петербург командиру корпуса жандармов (копия – Департамент полиции) значится: «Выбывший вследствие семейных раздоров из Ясной Поляны Лев Толстой после пребывания в Оптиной пустыни и Шемардинском монастыре направился на юго-восток («юго» приписано мелкими буквами, позднее) по Смоленско-Богоявленской линии и заболел на станции Астапово (сначала написано Куркино, потом зачеркнуто), где и находится на излечении».
Нет в империи новостей более важных сейчас, чем о Толстом.
7 ноября 1910 г. начальник московского жандармского полицейского управления железных дорог срочно и секретно интересуется у начальника Тульского жандармского управления Иелиты фон Вольского – имеются ли какие-либо распоряжения из Петербурга в случае возникновения манифестаций после смерти Толстого и «перевезения тела или в Москву, или в Ясную Поляну». Даром, что сто тыщ курьеров вокруг и секретных депеш, однако они даже не знают точно, где будут хоронить Толстого. Начальник московского жандармского полицейского управления железных дорог озабочен следующим: «желательно действовать во всех случаях вполне однообразно и солидарно».
Судя по резолюции на телеграмме, генерал-майор Иелита фон Вольский «вошел в личное согласие» с московским жандармским генералом, а тот уж согласует действия для единообразия.
Решительно все в напряжении.
(на фото: Софья Андреевна у дома, где лежит Толстой)
Пятого ноября в Тулу из Астапово приходит телеграмма, что накануне Толстой чувствовал себя очень плохо – температура 39,8. Потом получено сообщение, что Л. Н. поправляется и находится в хорошей и спокойной обстановке. Всю неделю температура, по записям Маковицкого, скачет – то жар, то улучшение. Была надежда, что Толстой опять справится с болезнью.
Утром 5 ноября Чертков читал больному «Круг чтения». Время от времени Толстой бредил. Около 12 часов температура была 37,1, пульс более 100. Вечером больной съел немного солянки и выпил кофе и молоко.
«Пропасть людей на свете кроме Льва Толстого, а вы смотрите на одного Льва. Мужики так не умирают», – прошептал он близким 6 ноября. И уже в полузабытьи: «Истина… люблю много… все они…».
В шесть часов пять минут утра седьмого ноября он умер.
В девять-сорок утра к Толстому начали пропускать людей, чтобы проститься. У изголовья сидела вдова. Она наконец-то была рядом с мужем. Когда Толстой уже был без сознания, графиню все-таки пустили к нему, и о чем-то она ему перед смертью успела сказать.
Собрался весь станционный поселок.
Тело, лежащее на кровати, разрешили фотографировать съехавшимися фотографам – любителям и профессионалам. Собравшаяся в комнате публика пропела «Вечная память».
Траурный поезд составили из двух классных вагонов для пассажиров, и товарного для гроба. Ночью у тела Льва Николаевича дежурили по очереди сыновья и близкие. Графиня пришла на рассвете.
(на фото: открытый гроб с телом Толстого сыновья выносят из дома начальника станции)
(на фото: гроб с телом грузят в багажный вагон)
9 ноября газеты вышли с заголовками «Национальное горе».
Общее настроение тех дней живописно передает заметка в «Тульской молве».
«Умер тот, кого весь мыслящий мир единогласно признавал величайшим из всех живущих во всем мире. Тот, кому в наше время не было равного на всей земле.
На всем протяжении истории мы насчитываем очень мало имен действительно гениальных людей.
Пожалуй, Наполеон I.
Пожалуй, Петр Великий.
А остальные гении являются в достаточно степени «спорными».
Гомера, Шекспира, Пушкина принято называть «спорными».
Моцарта, Бетховена – тоже
И некоторых других.
Гения привлекает всякое знание.
Гений все понимает и ко всему способен.
Понятно, что таких людей история знает немного.
Пожалуй, Петр Великий.
Пожалуй, Наполеон I.
Да, Лев Толстой – гений. Лев Толстой еще при жизни приковал к себе мысли всего мира и покорил весь мир».
Трудно не обратить внимания, что, как виделось современникам Толстого, Пушкин – гений сомнительный; Тургенев, Достоевский не значатся даже в сомнительных списках.
Начальник последней станции
(на фото: начальник последней станции Иван Озолин)
Со станции Астапово на похороны Толстого разрешили выехать только Озолину.
Есть легенда, что, вернувшись домой, он увидел оцинкованный железный лист с надписью: «Здесь скончался Лев Николаевич Толстой 7 ноября 1910 г.». Местные мужики спросили его: где прибить?
Озолин указал им на стену у входа в дом и сказал:
– Теперь этот домик должен стать музеем.
По расхожей в интернете версии мемориальная доска из белого мрамора с надписью золотом «Здесь скончался Лев Николаевич Толстой 7 ноября 1910 года» была повешена на фасад дома уже в четыре часа дня в день смерти писателя.
Озолин настоял, чтобы в квартире все осталось так, как было при Толстом: железная кровать, ширма, кресло, столик с лекарствами и зеленой лампой. Из комнаты, где умер писатель, Иван Иванович не забрал ни единого предмета, и показывал это место всем, кто хотел здесь побывать.
До самой Великой Отечественной войны начальник станции Астапово был по совместительству и хранителем толстовского музея.
1 декабря 1946 года здесь открылся Литературно-мемориальный музей — филиал московского Государственного музея Л. Н. Толстого. Один из его экспонатов – копия мундира и красной фуражки, в которой начальник станции встречал Толстого.
В мае 1911 года у Озолина случился первый инсульт – парализовало конечности, пропала речь. Осенью в семье родился младший сын Лев. Взяв с собой новорожденного, жена Анна Филипповна повезла мужа на лечение в Москву. С помощью семьи Толстых его устроили в Пироговскую больницу, вскоре ему стало лучше.
Жили Озолины на небольшую пенсию размером 400 рублей в год. Когда уезжали из Астапово, среди прочего имущества был большой сундук с книгами, среди которых – собрание сочинений Толстого с дарственной надписью Софьи Андреевны. Будучи тяжело больным, Озолин перечитал многие произведения Толстого.
Умер Иван Иванович 15 января 1913 года в возрасте 40 лет. В последний путь его провожали жена с детьми, старшая сестра Люция, саратовская портниха, и младший брат Артур. Были еще трое журналистов и четверо работников товарной станции. При помощи семьи Толстого на могиле установили черный надгробный памятник. Ни могила, ни кладбище не сохранились.
Только в 2016 году в Риге вышла первая научная биография Ивана Ивановича Озолина «Начальник последней станции». Ее подготовила латвийский журналист Ксения Загоровская. Работая над книгой, она вдруг выяснила, что существуют воспоминания И. И. Озолина о последних днях.
Толстого в Астапово, ранее, что удивительно, полностью публиковавшиеся лишь в специализированном научном журнале.
В сентябре 1918 г. народный комиссар путей сообщений Т. Невский, возвращаясь с Южного фронта через Елец, во время стоянки поезда на станции Астапово, предложил переименовать ее в станцию Лев Толстой. Через два месяца так и сделали.
В 1998 году железнодорожная линия на Троекурово была разобрана за ненадобностью и из-за высоких затрат на содержание. C 2014 года на станции нет никаких пассажирских железнодорожных перевозок.
