что случилось с папой леди дианы
С точки зрения судмедэксперта, тело человека — безмолвный свидетель случившейся смерти, оно никогда не врет. Остается только эту правду отыскать. Ричард Шеперд был вовлечен в самые громкие дела последнего 20-летия (смерть принцессы Дианы, теракты 11 сентября 2001 года в США), но часто и менее известные случаи оказывались самыми интригующими. Свой опыт Ричард Шеперд описал в книге «Неестественные причины. Записки судмедэксперта». На днях книга выходит на русском языке в издательстве «Бомбора». С разрешения издательства «Лента.ру» публикует фрагмент текста, посвященный поискам причины смерти принцессы Дианы и Доди аль-Файеда.
Я не был дежурным судмедэкспертом по вызову в выходные 31 августа 1997 года: им оказался мой коллега в больнице Сент-Джордж Роб Чапмэн. Ранним утром в тот день Диана, принцесса Уэльская, и Доди аль-Файед погибли в результате дорожно-транспортного происшествия в парижском туннеле — он на месте происшествия, а она в больнице после проведенной операции. Их тела были доставлены на авиабазу Нортхолт в тот же день, и на тот момент коронер Западного Лондона Джон Бертон, который оказался также коронером королевского двора, взял их под свою ответственность. В тот вечер в окружении высокопоставленных полицейских чинов, сотрудников полиции по работе с вещественными доказательствами, ответственного лица по работам на месте преступления, коронера, полицейских фотографов и работников морга, в то время как другие полицейские сдерживали людей на улице, Роб провел вскрытия в Фулеме. Оба умерли от ранений, полученных в результате аварии.
Как широко известно, было множество домыслов по поводу причины аварии, однако я не думаю, что были какие-либо сомнения по поводу того факта, что Доди и Диана покинули через черный ход отель «Ритц» в принадлежавшем отелю «Мерседесе» под управлением Генри Пола и, стремительно проезжая по Парижу, уходя от преследования фотографов, их машина врезалась в 13-ю бетонную колонну в туннеле Альма на скорости более 100 км/ч.
При резком торможении машины на такой скорости тела не пристегнутых ремнями безопасности людей не останавливаются вместе с ней. Они продолжают двигаться вперед, бьются о ветровое стекло и приборную панель либо о сидящих перед ними людей. Диана и Доди, находившиеся на заднем сиденье, не были пристегнуты. Не был пристегнут и водитель. Он ударился о руль, а полученные им травмы указывали, что доли секунды спустя его также ударил сзади Доди, который был весьма крупного телосложения и по-прежнему продолжал двигаться со скоростью более 100 км/ч. Генри Пол стал для Доди своего рода подушкой безопасности и мгновенно умер. Та же участь постигла и Доди.
Работники скорой изначально сочли ее состояние стабильным, особенно с учетом того, что она была в состоянии разговаривать. Пока всеобщее внимание было сосредоточено на Рис-Джонсе, кровь из вены продолжала медленно сочиться в ее грудную полость. Уже в машине скорой помощи она постепенно потеряла сознание. Когда у нее остановилось сердце, были предприняты все попытки ее реанимировать, и уже в больнице ее положили в операционную, где врачи обнаружили разорванную вену и попытались ее зашить. К сожалению, было уже слишком поздно. То, что она изначально была в сознании и вообще выжила в результате аварии, было характерно для разрыва жизненно важной вены. Ее травма была такой редкостью, что не думаю, чтобы мне приходилось еще раз с ней сталкиваться за всю мою карьеру. Диана получила очень маленькую травму — только пришлась она на крайне неудачное место.
Причина ее смерти, полагаю, не вызывает никаких сомнений. Однако вокруг этого небольшого, ставшего смертельным разрыва легочной вены оказалось переплетено множество других фактов, некоторые из них достаточно запутанны, чтобы породить множество теорий.
Сторонники теории заговора, в частности, отец Доди, Мохаммед аль-Файед, предполагали, что авария была подстроенной. Самым распространенным предположением было то, что пару убили, так как Диана вот-вот могла опозорить британскую верхушку, объявив о своей беременности. Поскольку я сам не проводил ее вскрытие, то не могу категорически заявлять, что она не была беременна. Роба Чапмэна неоднократно допрашивали по этому поводу, и он объяснил, что никаких признаков беременности ему обнаружить не удалось: изменения в организме можно было бы заметить спустя две и точно через три недели после зачатия, когда она сама еще вряд ли была бы в курсе своей беременности.
Некоторые люди спрашивали меня, могли ли Роба заставить солгать. Могу категорически всех заверить, что нет. Он бы никогда не поступился своими жизненными принципами и не согласился скрыть правду о проведенном вскрытии. И, раз уж на то пошло, я тоже в жизни бы не стал этого делать.
Теории заговоров, однако, основывались не только на предполагаемой беременности Дианы. Были предложены всевозможные объяснения случившейся в ту ночь аварии, и эти теории подпитывались большим количеством нестыковок по этому делу.
Во-первых, были разговоры о второй машине, белом «Фиате Уно», якобы врезавшемся в «Мерседес» до его столкновения с колонной. Установить, однако, что именно случилось, не удалось, потому что ни машина, ни ее водитель — несмотря на обширные поиски по всей Франции и Европе — найдены не были.
Несколько неожиданно для всех тело Дианы было забальзамировано. В больницу для этого прибыл французский гробовщик, однако впоследствии так и не удалось установить, кто и зачем его вызвал: определенно не судмедэксперт в парижской больнице. Возможно, дело в том, что процедура бальзамирования является стандартной для членов королевской семьи, но поскольку тела были сразу же отправлены в Великобританию, и Роб провел вскрытия в течение суток после их смерти, французам не было никакой необходимости вводить в тело Дианы бальзамирующую жидкость. Сделав это, они исключили возможность проведения токсикологической экспертизы. У некоторых это вызвало подозрения, однако так как за рулем были не Диана и не Доди, сложно понять, что могли бы изменить результаты их токсикологической экспертизы.
После многочисленных дипломатических споров и вооружившись большим количеством вопросов, я вместе с группой полицейских отправился в Париж. Французские власти оказали нам не самый теплый или даже любезный прием, однако мы смогли увидеть место аварии и в конечном счете саму машину. Другие специалисты пытались объяснить повышенный уровень угарного газа в крови Пола и сразу же принялись осматривать подушки безопасности, однако я, следуя своей роли, направился, разумеется, в морг.
Здесь я встретился с профессором Доминикой Лекомт, обворожительным судмедэкспертом, которой не посчастливилось дежурить по вызову в ту ночь. Она провела вскрытие Генри Пола. Она хорошо разговаривала по-английски, пока я не принялся обсуждать детали вскрытия, а также возможность того, что образцы крови могли быть перепутаны из-за ошибки в системе регистрации. После этого она больше ничего не сказала и настояла на том, чтобы дальнейшее обсуждение проводилось только через переводчика, и затем частенько советовалась с сидевшим рядом с ней адвокатом.
Надеюсь, она поняла, как сильно я симпатизировал ей и сочувствовал. Типичная субботняя ночь в морге большого города включает жертв аварий, пьяниц, которым не повезло, а также жертв убийств и потасовок. В Париже судмедэксперты, как правило, не занимаются ими в выходные: вскрытия начинают проводить в понедельник утром. Таким образом, профессор Лекомт спала у себя дома, когда посреди ночи ее внезапно в срочном порядке вызвали. Человек с самым часто фотографируемым лицом в мире умер в автомобильной аварии, и тело этой женщины поступило в морг вместе с телами ее водителя и парня. Правительства, родные и международная пресса с нетерпением ждали ее заключения.
Главное правило для громких смертей заключается в том, чтобы притормозить. Делать все медленно. Правильно и в строгой последовательности выполнить все процедуры. Лучше уж соблюсти все эти правила, потому что в случае смерти знаменитости все твои действия будут еще долгое время обсуждаться как публично, так и за закрытыми дверями. Непосредственно во время происходящего судмедэксперт оказывается под давлением обстоятельств, требующих от него немедленно со всем разобраться. В два раза быстрее, чем обычно, и с использованием лишь половины имеющейся обычно информации. Немедленно дать ответ на сложные медицинские вопросы. Я на своем горьком опыте убедился, что благодарности потом в таких делах ни от кого не дождешься. Никогда. Тебя только и делают что критикуют — ты либо сделал что-то, чего делать не следовало, либо (как это чаще всего бывает) не сделал того, что, возможно, стоило сделать.
К сожалению, судмедэксперты в такой ситуации порой все-таки прогибаются под невероятным давлением, требующим от них поспешить, обойтись без формальностей, принять «очевидное». Они начинают действовать не по порядку, в результате чего могут совершить нехарактерные для них неосторожные действия. Думаю, она хорошо постаралась, и, хотя позже я и нашел кое-какие ошибки, у меня к ней нет никаких претензий. И я могу прекрасно понять, как она оборонялась по прибытии британского судмедэксперта, принявшегося задавать ей настойчивые вопросы по поводу соблюдения ею необходимых процедур после того, как семью годами ранее ее внезапно разбудили для выполнения особенно ответственной ночной работы.
Расследование Стивенса обошлось в 4 млн фунтов, и его результатом стал отчет на 900 страниц, который был наконец предоставлен в конце 2006 года. В нем говорилось:
«Мы пришли к заключению, что с учетом всех имеющихся на данный момент доказательств никакого заговора с целью убийства кого-либо из находившихся в машине не было. Это была трагическая случайность».
Рапорт никак не остановил сторонников теорий заговора и уж точно не Мохаммеда аль-Файеда. В 2007 году после значительного давления было объявлено о проведении полного расследования. Меня вызвали в качестве свидетеля-эксперта, и на этот раз Францию удалось убедить предоставить больше материалов. Разумеется, я уже видел полный отчет о вскрытии Генри Пола. Затем, в конце сентября, совсем незадолго до начала нового расследования, французские власти наконец предоставили фотографии со вскрытия Генри Пола.
Все, что мы знаем об отце принцессы Дианы
Недавно мы опубликовали фотографию отца принцессы Дианы, которой поделился ее брат Чарльз Спенсер. Фото показывает, насколько похож был Джон Спенсер со своей младшей дочерью. Сегодня мы публикуем все, что нам известно об отце Дианы, принцессы Уэльской.
У родившегося в 1924 году Джона Спенсера, 8-го графа Спенсера были свои отношения с королевской семьей. “Джонни” учился в Итоне и Королевском военном колледже в Сандхерсте, а потом был назначен капитаном королевских шотландцев Грейс во время Второй Мировой войны, по данным “Вашингтон пост”.
После войны он работал в качестве конюшего короля Георга VI, а затем – королевы Елизаветы II после того, как она взошла на трон.
Конюший – это личный помощник старшего члена королевской семьи и одна из важнейших позиций в домашнем хозяйстве.
Один из пользователей Twitter опубликовал изображение Джона Спенсера в действии во время королевского тура:
Обращаясь к Чарльзу Спенсеру, он пишет, что нашел прекрасную фотографию его отца, служащего конюшим королевы во время визита в Австралию в 1954 году.
На самом деле, Королева и другие члены королевской семьи даже присутствовали на свадьбе Джона Спенсера с Фрэнсис Рут Рош в 1954 году. У пары было пятеро детей, один из которых умер вскоре после рождения. Кроме того, две старшие сестры Чарльза и Дианы — Леди Сара Маккоркодейл и леди Джейн Феллоуз — также выросли в Альторпе. Когда Джон и Фрэнсис развелись в 1969 году, отец получил опеку над всеми четырьмя детьми.
Он вел Диану к алтарю в день ее свадьбы в 1981 году, всего через несколько лет после перенесенного изнурительного инсульта. У него в этот момент были некоторые горько-сладкие эмоции.
“Иногда мне хотелось, чтобы она выходила за обычного парня, так чтобы она, ее муж, а мой зять жили здесь со мной в поместье”, – сказал он после помолвки Дианы с принцем Чарльзом.
Когда Джон скончался в 1992 году в возрасте 68 лет от сердечного приступа, брат Дианы Чарльз унаследовал титул графа Спенсера.
К сожалению, Диана преждевременно умрет всего пять лет спустя в автокатастрофе в Париже.
Стали известны шокирующие подробности отношений принцессы Дианы со свекром
Новая биография рассказала, как между членами британской королевской фамилии разгорелась ненависть
Интимные подробности жизни 99-летнего мужа британской королевы принца Филиппа поведала в своей книге королевский биограф Ингрид Сьюард. Она рассказала, как принца Филиппа огорчает, что многие молодые члены королевской семьи, похоже, не разделяют его ценностей.
Еще шестилетним ребенком, выросшим в Париже, принц Филипп часто приходил в школу на полчаса раньше, рассказывает биограф герцога Эдинбургского Ингрид Сьюард. Ожидая своих одноклассников, будущий муж британской королевы проводил время, стирая с классной доски, наполняя чернильницы, поправляя классную мебель, собирая мусор и поливая растения.
Его британская няня Эмили Руз вдохновила на такое поведение, прививая ему с самого раннего возраста сильное чувство долга. И хотя вскоре после этого он переехал в Великобританию, чтобы продолжить образование, его детская приверженность общественному служению осталась.
Как рассказывается в опубликованном в издании Daily Mail отрывке из новой биографии принца Филиппа, в 2016 году, в год 90-летия королевы, Елизавету II попросили вручить трофеи в День Дерби. На протяжении всей церемонии ее 94-летний муж, как всегда, стоял прямо, немного сбоку от королевы, безупречно одетый в утренний костюм с серым цилиндром и ярким зелено-бордовым галстуком.
Филип пожал руки каждому победителю, но не принял участия в презентации. Несмотря на страсть королевы к скачкам, он мало ими интересуется и старается не присутствовать на таких соревнованиях.
Герцог Эдинбургский «альфа-самец, который играет бета-роль», говорит поведенческий психолог и эксперт по королевскому языку тела доктор Питер Коллетт: «Но он воспринимает это как свой долг».
Принца Филиппа очень огорчает, что многие молодые члены королевской семьи, похоже, не разделяют его ценностей. Например, он боролся с тем, что он считает нарушением долга своего внука Гарри, отказом от своей родины и всего, что его заботило, ради жизни в роли эгоцентричной знаменитости в Северной Америке.
Как считает Ингрид Сьюард, королевскому супругу было трудно понять, что именно делало жизнь его внука такой невыносимой. На взгляд Филиппа, у принца Гарри и Меган было все: красивый дом, здоровый сын и уникальная возможность оказать глобальное влияние своей благотворительной деятельностью.
Для человека, все существование которого основывалось на стремлении поступать правильно, казалось, что его внук отказался от своих обязанностей ради брака с разведенной американкой почти так же, как Эдуард VIII отказался от своей короны, женившись на Уоллис Симпсон в 1937 году.
Любимый сын королевы Эндрю, названный в честь его деда по отцовской линии, в молодости выглядел многообещающе.
Но неудачный брак и неудачная карьера спецпосланника Великобритании по зарубежной торговле мало помогли его имиджу. Он поступил бы правильно, если бы прислушался к предупреждениям своего отца об опасности быть использованным, особенно со стороны тех, кого Филипп описал как «убогих миллиардеров», ищущих королевского домашнего питомца, чтобы поднять свой собственный статус.
Эндрю позволил соблазнить себя богатыми и могущественными, единственными интересами которых были его королевские связи и двери, которые они могли открыть, пишет автор книги.
Его связь с «героем» педофильского скандала, американским бизнесменом Джеффри Эпштейном привела к целому ряду широко разрекламированных бедствий. Печальное интервью Би-би-си, в котором принц Эндрю не выразил сожаления или сочувствия к юным девушкам, жертвам Эпштейна, лишило его всякой поддержки, которую он все еще имел.
Для Филиппа и королевы история с их сыном стала трагедией. Он не только запятнал репутацию монархии, но и оказался вовлеченным в нечто чрезвычайно неприятное и гораздо более серьезное, пишет Ингрид Сьюард.
«Все, над чем я работал 40 лет, пошло насмарку», – ответил он.
Немногие за пределами королевских кругов знают, как много он работал, чтобы помочь Диане во время распада ее брака с Чарльзом, утверждает биограф.
Их отношения начались хорошо. Когда Диана впервые присоединилась к королевской семье, именно Филип пришел ей на помощь, сидел рядом с ней за ужином и болтал с ней, пока она училась овладевать искусством светской беседы.
Когда брак Дианы и Чарльза начал рушиться, а ее все более скандальное поведение угрожало имиджу монархии, муж королевы снова попытался помочь, завязав с ней сугубо личную переписку и объяснив, что он понимает трудности вступления в брак с королевской семьей.
Подписав себя «Па», Филипп писал леди Диане, что со стороны Чарльза «глупо рисковать всем вместе с Камиллой».
Он продолжил: «Мы никогда не мечтали, что он может бросить тебя ради нее. Я не могу представить, чтобы кто-то в здравом уме оставил тебя ради Камиллы. Такая перспектива никогда не приходила нам в голову».
Четыре дня спустя Филипп ответил ей письмом: «Спасибо, что нашли время ответить на мое письмо. Я надеюсь, что это означает, что мы сможем и дальше использовать эту форму общения, поскольку, похоже, очень мало других возможностей для обмена мнениями».
Через четыре дня после этого, незадолго до своего 31-го дня рождения, Диана писал в ответ: «Дорогой папа, Спасибо, что так быстро ответили на мое длинное письмо. Я согласна, что эта форма общения действительно кажется единственно эффективной в данной ситуации, но, по крайней мере, это начало, и я благодарна за это. Надеюсь, вы не найдете это письмо слишком длинным, но я испытала огромное облегчение, получив такое продуманное письмо, как то, которое вы мне прислали, демонстрируя такое очевидное желание помочь. Моя самая горячая любовь, Диана».
На это послание герцог Эдинбургский ответил так: «Я могу только повторить то, что сказал ранее. Если меня пригласят, я всегда сделаю все возможное, чтобы помочь вам и Чарльзу в меру своих возможностей. Но я вполне готов признать, что у меня нет таланта консультанта по вопросам брака!»
«Дорогой папа, меня особенно тронуло твое последнее письмо, – цитирует Ингрид Сьюард ответ принцессы Дианы. – Вы очень скромно оцениваете свои навыки ведения брака, и я с вами не согласна!».
Переписка была продолжена. Хотя точные подробности всей переписки между свекром и невесткой недоступны, суть посланий Филиппа, отмечает его биограф, заключалась в том, что Чарльз был неправ, вернувшись к Камилле, но и Диана была неправа, имея любовников. По мере того как шел обмен письмами, герцог Эдинбургский просил ее подумать, почему ее муж вернулся к своей прежней страсти. В конце концов, Диана, не желавшая никакой критики, решила, что ненавидит Филиппа (именно так она сказала Ингрид Сьюард), и его миссия провалилась.
Дворецкий Дианы Пол Баррелл позже заметил, что «принц Филипп, вероятно, делал больше для спасения брака, чем принц Чарльз», и его намерения были благородными, даже если он «носил перчатки сталелитейщиков в ситуации, когда требовались детские варежки».
Но Симона Симмонс, целительница Дианы, рассказала иную историю. По ее словам, были также и письма герцога, написанные совсем другим тоном.
Принц Филипп отрицал это, расценив предположение о том, что он использовал уничижительные термины для описания Дианы, как «грубое искажение его отношений с невесткой и причинение вреда его внукам».
Со своей стороны, Диана совершила роковую ошибку, оттолкнув его, отмечает королевский биограф. Отношения, которые принц Филипп так старался установить с ней, подошли к концу. Вся тяжесть его неудовольствия была очевидна, когда он предложил, чтобы наряду с потерей ее звания Ее Королевское Высочество, Диана была понижена в титуле с принцессы Уэльской до герцогини Корнуоллской.
Филипп отказался иметь что-либо еще с Дианой, и в тех редких случаях, когда она появлялась в Виндзорском замке с принцами Уильямом и Гарри, он скрывался.
К концу ее жизни отношения между ними стали настолько плохи, что Диана сказала своему другу-модельеру Роберто Деворику, что опасается, что Филипп замышляет ее убийство. Деворик повторил это под присягой в ходе расследования, добавив, что однажды она указала на фотографию Филиппа в VIP-зале аэропорта и сказала: «Он действительно ненавидит меня и хочет, чтобы я исчезла».
Другой друг Дианы, покойный американский миллиардер Тедди Форстманн, сказал: «Она ненавидела принца Филиппа».
Ингрид Сьюард рассказывает, что когда она виделась с Дианой в Кенсингтонском дворце незадолго до ее смерти, она сказала ей то же самое, добавив, что предупредила своих сыновей: «Никогда, никогда не кричите на кого-либо, как это делает принц Филипп».
Последний день принцессы Дианы без соплей
Вот уже более 20 лет журналисты интригуют простодушную публику, якобы, секретами гибели принцессы Дианы. Теорию заговора подбрасывают регулярно, хотя давно известно, что ни полиция, ни какие-нибудь другие более или менее серьезные исследователи подтверждения ни этой, ни какой другой подобной теории, не нашли. Последний день принцессы и предшествующие этому дню события расписаны по минутам. Но желтая пресса все никак не угомонится.
На самом деле ни заговора, ни великой любви принцессы Дианы и Доди Аль Файеда не было. Было лишь бешеное честолюбие Мохамеда Аль Файеда, который решил с помощью отношений своего сына с мятежной принцессой, если уж не получилось войти в элиту британского общества (он был фигурантом нескольких уголовных дел по подозрению в хищениях и мошенничестве и в британском гражданстве ему отказали), то хотя бы утереть нос и потрепать нервы королевскому двору, который считал его вором и мошенником.
Летом 20 лет назад карты легли в пользу Мохамеда Аль Файеда.
Накануне у Дианы закончились отношения с Хаснатом Ханом, пакистанским хирургом, в которого Диана была влюблена. Друзья Дианы рассказывали, что доктор Хан прекратил серьезные отношения с Дианой, потому что, будучи уважаемым врачом, он не выдержал гласности, в которой жила Диана. Диана была в ярости. Сам доктор Хан подтвердил, что у него с принцессой Дианой были серьезные отношения, но они прекратились перед тем, как Диана вступила в отношения с Доди Аль Файедом.
Диане не с кем было провести лето, этим и воспользовался Мохамед Аль Файед, который пригласил Диану провести время на его яхте, которую он купил специально для развлечения принцессы и ее сыновей.
Тут как тут и сын Мохамеда, красавчик Доди, оказался. Диана начала отношения с Доди в июле 1997 года. До этого она Доди не знала.
Доди в это время встречался с моделью Келли Фишер, которая носила на левой руке огромное и очень дорогое обручальное кольцо. Келли и Доди были в Париже, когда Мухамед приказал сыну приехать и познакомил его с Дианой. Охмурял ли Доди Диану по заказу отца или по личной инициативе, тайна покрытая мраком, но с этого момента Доди действовал на два фронта. Днем очаровывал Диану, а ночью ходил спать к Келли, которую перевезли на другую яхту.
Безвкусный мемориал с кольцом и бокалом, из которого пила Диана перед своей гибелью, в честь помолвки, которой не было.
Не менее безвкусен и пошл памятник Диане и Доди, который соорудил Мохамед Аль Файед в подвале Харродса, когда универмаг принадлежал ему
Со дня гибели своего сына и принцессы Дианы Мохамед Аль Файед потратил десятки миллионов фунтов, пытаясь вытеснить свое имя из последовательности событий, предшествующих трагедии, и именно он пытался продавить версию о королевском заговоре.
Перед гибелью Диана ехала из гостиницы Файеда в квартиру Файеда. Она была в машине Файеда, сидя рядом с сыном Файеда и его наследником Доди. Файед не рассчитывал на такой исход, но он был режиссером этой трагической драмы и больше всех виноват в произошедшем.
