что стало с богатыми людьми после революции
Что стало с богатейшими бизнесменами царской России после революции
В июне 1918 года согласно декрету новой большевистской власти вся крупная промышленность в России была признана «собственностью народа». А что стало с её бывшими хозяевами-частниками, теми, кто годами и поколениями это производство создавал? Anews рассказывает о ярких и трагических судьбах богатейших фамилий.
Николай Второв
К началу XX века фамилия Второв была едва ли не самой известной в Сибири. Под такой вывеской в 13 городах, от Екатеринбурга до Читы, работали роскошные пассажи, где можно было купить модные и галантерейные товары, включая даже парижские новинки, заночевать в люксовой гостинице, отобедать в лучшем ресторане и отдохнуть в зимнем саду.
Принадлежали они иркутскому купцу-миллионщику Александру Второву с сыновьями. Тот в своё время начинал мальчиком на побегушках в мануфактурных лавках и разбогател не без мошенничества. Открыв в 21 год собственную оптовую торговлю, он несколько раз, как тогда говорили, «переворачивал шубу» – объявлял себя банкротом, прикарманивая при этом крупные суммы.
Его сыновья, более образованные и способные в делах, приумножили наследный капитал в 10 раз, не прибегая к грязным трюкам. Николай получил по старшинству большую часть денег и уже в Москве достиг высот, о которых отец и мечтать не мог. Переключившись с торговли на производство, он к 1917 году владел двумя сотнями предприятий, главные из которых работали на оборону, укрепляя национальный престиж страны.
Во многом благодаря ему зародилась отечественная химическая промышленность. Он с нуля запустил в стране выплавку высококачественной стали, годной для создания машин, кораблей и самолётов (но поскольку первая продукция была получена в ноябре 1917-го, советская власть приписала эту заслугу себе). Он в кратчайшие сроки построил ряд военно-металлургических заводов, в том числе знаменитую «Электросталь», которые быстро покрыли острую нехватку боеприпасов.
Один из заводов, в Лужниках, был готов всего за 38 дней. Генерал-майор Русской армии Семён Ванков, помогавший строительству организационно, сказал тогда: «Вот каких результатов способна достичь энергия русского предпринимательства, когда ей не мешает канцелярская волокита и оказывается возможное законное содействие со стороны власти».
За деловую хватку и умение «разруливать» самые сложные ситуации Николая Второва прозвали «сибирским американцем». А ещё «русским Морганом» – не только по потому, что он, как и Джон Пирпонт Морган, был стальным магнатом, но отчасти за внешнее сходство: у обоих был пронизывающий взгляд, от них исходила сила, и в целом они производили на собеседников ошеломляющее впечатление.
Среди прочих на его предприятиях работали будущие министры и заместители министров во Временном правительстве. Второв не занимался политикой, но после расстрела мирного шествия рабочих в 1905 году стал презирать Николая II и в шутку говорил о самом себе: «Мы, Николай Второв». Он приветствовал отречение царя в марте 1917-го. После Октября, по некоторым сведениям, пытался договориться с большевиками и даже встречался с Лениным. Одним из последних дел Николая Второва стала попытка организовать снабжение продовольствием Москвы и Петрограда, на что он лично пожертвовал 30 млн рублей.
Гибель Второва
Согласно газете «Заря России», опубликовавшей самый подробный отчёт о трагедии, Гудков просил у Второва денег на продолжение учёбы. Тот обещал, что поможет не только закончить среднее, но и получить высшее образование. Однако Гудков потребовал просто дать ему 20 тысяч, здесь и сейчас. Получив отказ, достал револьвер. Второв бросился на него, пытаясь обезоружить, но тот успел смертельно его ранить. Обливаясь кровью, Николай Александрович дошёл до швейцарской и сказал попавшейся на глаза служащей: «Дуняша, не ходи туда, там стреляют». Это были его последние слова. Убийцу заперли в кабинете. Поняв, что ему не скрыться, Гудков выстрелил себе в висок.
Второва провожала вся Москва. Вероятно, в первый и последний раз при советской власти в одной колонне шли рабочие, оставшиеся представители буржуазии и красные комиссары. Похоронная процессия растянулась более чем на версту, одни венки заняли девять колесниц, а рабочие несли венок с надписью «Великому организатору промышленности».
Предприятия Второва национализировали уже после его смерти, в 1918-1919 годах. А тот самый кабинет в «Деловом дворе» на Варварской (ныне Славянской) площади Москвы, где произошла кровавая драма, позже занимал председатель Высшего совета народного хозяйства Куйбышев.
Знаменитый особняк «Спасо-хаус» в районе Арбата – ныне резиденция американского посла – был также построен Второвым. Он успел пожить в нём три года.
Павел Рябушинский
Если Второв был «русским Морганом», то Павла Павловича Рябушинского, возглавлявшего при Николае II династию текстильных фабрикантов и банкиров, называли «русским Рокфеллером». Не сфера деятельности роднила его с заокеанским нефтяным монополистом (клан Рябушинских лишь присматривался к разработке месторождений), а то, что обе фамилии были несомненным синонимом богатства.
Правда, в среде московских купцов Рябушинских недолюбливали. Отец и дядя Павла Павловича слыли ужасными крохоборами, чему есть немало свидетельств в мемуарах современников. Как-то отца застали за тем, что он собирал с тарелок гостей остатки недоеденных пирогов, чтобы они не достались прислуге. Его брат покупал самый дешёвый чёрствый хлеб, зато в гостях не стеснялся обильно угощаться свежим.
А однажды братья-скупердяи удивили всю Москву, когда вдруг начали каждый день завтракать в «Славянском базаре». В ресторане гордились, что первые богачи стали их преданными клиентами. Лишь через месяц выяснилось, что Рябушинские-старшие сбывали там купоны, которые, как они знали заранее, должны были вскоре упасть в цене. Афера состояла в том, чтобы платить за еду купонами крупного достоинства, с которых им приносили сдачу «живыми» деньгами. Кто-то потрудился подсчитать: уплатив за месяц завтраков всего 36 рублей, Рябушинские унесли из ресторана 3750 рублей.
После смерти отца Павел Павлович и его братья многократно расширили семейный бизнес, действуя порой куда более хищно. Например, захватили Харьковский земельный банк, доведя его хозяина до самоубийства. Богатейший промышленник юга России, меценат Алексей Алчевский в свои 65 лет бросился под поезд в Петербурге, когда министерство финансов во главе с Витте отвергло все его предложения по спасению от банкротства. Но как только банк заполучили Рябушинские, им тут же выдали льготный кредит в 6 млн рублей – не иначе правительство было с ними в сговоре.
Пожалуй, единственное, в чём Павел Рябушинский при его громадных амбициях потерпел полных крах, так это в политике. Ни одно из его начинаний – а к 1917 году он всё-таки был в числе самых заметных политических фигур страны – не привело его сторонников к успеху. Известный книгоиздатель Сытин обозвал его «акулой капитализма, рвущейся к власти». Большевики возненавидели его ещё после Февральской революции, когда он предупредил, что «мечта всё изменить, отняв всё у одних и передав другим, лишь многое разрушит и приведёт к серьезным затруднениям».
А в августе 17-го Рябушинский, ругая теперь уже Временное правительство за губительную экономическую политику, произнёс роковую фразу: «К сожалению, нужна костлявая рука голода и нищеты, чтобы она схватила за горло лжедрузей народа, членов разных комитетов и советов, чтобы они опомнились». Иосиф Сталин, в то время малоизвестный публицист, вырвал её из контекста и представил так, будто «Рябушинские не прочь наградить Россию голодом и нищетой, чтобы успешнее справиться с рабочими и крестьянами». Так вместо богатства и успеха эта фамилия стала олицетворять в советской России страшное капиталистическое зло.
Карикатура 1917 года: Временное пр-во (в лице министра торговли и промышленности Коновалова) пытается урезать сверхприбыль промышленников (в лице Рябушинского) от военных заказов государства. Но богачи от «стрижки» нисколько не в убытке.
Летом 1917-го Павел Рябушинский был арестован по обвинению в поддержке Корниловского мятежа, освобождён по личному распоряжению Керенского. После победы большевиков уехал во Францию и в 1921-м, с началом НЭПа, снова воодушевлённо призывал готовиться к возрождению России, понадеявшись на эволюционные перемены внутри советского строя. Однако в 1924-м, в 53 года, он умер от многолетней чахотки.
А через несколько лет Великая депрессия и необдуманная жадность одного из братьев, который не пожелал вовремя снять со счетов семейные деньги, привели могучий клан Рябушинских к полному разорению. Изданная в Париже книга Владимира Рябушинского начиналась со слов: «Ввиду скудности средств и необходимости поэтому выгадывать на бумаге пришлось иногда жертвовать твёрдым знаком…» Когда же умер в 1942 году Степан Рябушинский, вдове пришлось распродавать последние вещи, чтобы достойно похоронить некогда богатейшего человека царской России.
Алексей Путилов
Фамилия Путилов прежде всего ассоциируется со знаменитым заводом в Питере, и действительно, его основатель, выдающийся инженер-металлург, промышленник и новатор Николай Путилов приходится Алексею двоюродным дедом. Однако Алексей Иванович никогда не афишировал своё родство, так что историки впоследствии даже сомневались, не однофамильцы ли они.
А вот Путиловский завод был знаком Алексею не понаслышке – он входил в созданный им мощный военно-промышленный концерн из крупных сталелитейных, военных и судопроизводственных предприятий. В 1914 году этот концерн выпускал едва ли не половину всех артиллерийских орудий и построил по заказу адмиралтейства два военных крейсера.
Алексей Путилов был одним из самых влиятельных русских финансистов, чьё мнение ценилось в банковских кругах как на Западе, так и на Востоке. Из Русско-Китайского банка, катившегося к краху, он создал крупнейший в России Русско-Азиатский банк и обеспечил постоянный прирост капитала благодаря вложениям в массу прибыльных проектов. Производства имели самую обширную географию – от лесов на Севере до нефти на Каспии, от фабрик в Петербурге до металлургии на Урале и угля на Сахалине.
Но, получая огромный доход, Путилов был скромен до аскетизма. Ходил в поношенном пиджаке со следами сигарного пепла и посвящал работе сутки напролёт, частенько забывая про сон. Дорогие сигары – единственная слабость, которую он себе позволял. И, кстати, основанный им табачный трест контролировал почти 57% производства табака в Российской Империи.
Как и Второв, Путилов был разочарован правлением Николая II, но, понимая негодность царского режима, он ещё больше опасался революции, предсказывая, что в России настанут времена куда хуже Пугачёвщины. Он весьма щедро спонсировал Белое движение. По некоторым сведениям, будучи уже в эмиграции, Путилов совместно с другими бывшими российскими магнатами профинансировал организацию знаменитого террориста, заклятого врага большевиков Бориса Савинкова. Тот брался организовать покушение на высокопоставленных представителей советской делегации на Генуэзской конференции 1922 года. Из этих планов, однако, ничего не вышло.
Всё движимое и недвижимое имущество Путилова в России было конфисковано сразу после Октябрьской революции особым декретом Совнаркома. Но поскольку значительная часть активов Русско-Азиатского банка находилась за рубежом, Алексей Иванович не был в одночасье разорён и несколько лет возглавлял его парижское отделение. Жена, дочь и сын Путилова тоже сумели добраться до Франции, сбежав из советской России по льду Финского залива.
Однако в 1926 году эмигрантская пресса раздула слухи, будто Путилов, предав «своих», пытается сотрудничать с большевиками. На самом деле он встречался в Париже или Берлине со своим давним знакомым Леонидом Красиным, ставшим наркомом внешней торговли РСФСР, и высказал ему идею создать советско-французский банк в помощь денежной реформе России. Поверив в версию «предательства», Путилова отстранили от руководства банком. Это стало для него ударом. Он полностью отошёл от дел.
В 1937 году некогда знаменитого финансиста посетил в русском квартале в Париже журналист одной из эмигрантских газет. Он написал, что тот живёт «одиноко в маленькой квартире на втором этаже, на тихой, удалённой от больших артерий улице» и почти не выходит из дома. Спустя три года 73-летний Путилов умер, и это событие прошло незамеченным.
Что стало с другими знаменитыми предпринимателями
Савва Мамонтов в 1890-х годах разорился и попал в тюрьму, став жертвой собственных рискованных замыслов, а также мутных интриг со стороны банка, ссудившего ему деньги, и правительства, мечтавшего заполучить в собственность его Московско-Ярославскую железную дорогу. Потеряв состояние и репутацию, умер в апреле 1918 года в возрасте 73 лет.
Степан Лианозов, крупнейший нефтяной магнат России, после Октября 17-го был одним из организаторов и активных участников Белого движения, в частности, готовил наступление генерала Юденича на Петроград. В эмиграции в Париже вместе с Рябушинским пытался придумать, как защитить интересы русских собственников, бежавших от советской власти. Там же и умер в 1949 году в возрасте 77 лет.
Сергей Третьяков, младший представитель семьи предпринимателей и меценатов Третьяковых, основателей знаменитой галереи, входил в состав Временного правительства и вместе с другими его членами был арестован большевиками в Зимнем дворце. В 1918-м его отпустили, после чего он работал советником у Деникина, Врангеля, был даже министром в сибирском правительстве Колчака. А позже, уже в эмиграции, был завербован советской разведкой и все 30-е годы снабжал ОГПУ (затем НКВД) сведениями о белоэмигрантском движении, созданном тем же Врангелем. В 40-е годы был арестован гестапо как советский агент и расстрелян в немецком концлагере.
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Николай Второв – богатейший производственник России
Его называли русским Морганом или сибирским американцем, перед самой революцией его прибыль была более 650 млн. долларов, если перевести на современный курс. Справедливости ради стоит заметить, что бизнес основал еще отец – Александр Второв, причем в 20 с небольшим. Он стал часто ходить на ярмарку и составлять свой собственный бизнес-проект, основываясь на логистике, составленной из уже представленных товаров. Так появился магазин «Второвский пассаж».
Дела шли хорошо и со временем сеть разрослась настолько, что Второв старший забирает семью из Иркутска и перевозит в Москву. Николаю на тот моменту уже шел четвертый десяток, потому он был ведущим лицом в делах отца, с детства занимаясь именно этим. После смерти отца дела полностью переходят Николаю, его начальный капитал составляет 8 млн. рублей, которые достались ему в наследство. Но главное, что ему досталось от отца – это опыт и способность к торговле, деловая хватка и умение оправданно рисковать.
Он становится организатором «Товарищества вывозной и внутренней торговли», сам же занимается поставками чая и мануфактуры. Имеет возможность выдавать кредиты для заводов, строительства пароходов и железных дорог. Он был одним из первых, кто умел получать выгоду на рынке недвижимости. Его энергичность и предприимчивость давали результат. Совсем скоро от чая он перешел к заводам, став тем человеком, от решений и успешности которого зависела судьба тысячи человек – его работников.
В Подмосковье им построен завод для производства стали, на его основе вырос город Электросталь, в первую мировую этот и другие заводы Второва работали для обороны страны, даже производили гранаты.
Эммануил Нобель – нефтяной монополист
Племянник основателя самой известной премии в мире обладал чуть меньшим капиталом, чем Второв. Учитывая, что Нобели – швейцарские бизнесмены, перебрались в Россию еще в 19 веке, а Эммануил старший (дед того, о котором идет речь), уже был основателем завода в Петербурге, старт у бизнесмена был весьма внушительный. Но главной его ценностью, безусловно, были Нобелевские гены, а значит и возможности.
Летом 1918 года Ленин подписал указ, согласно которому вся нефтяная промышленность страны была национализирована. Наибольший урон понес клан Нобелей, чья доля была не просто крупнейшей, речь шла о монополии.
Эммануила даже в России практически не знают, в отличие от его дяди Альфреда, чье имя славится по всему миру и это – вина большевиков, которым показалось мало отобрать все материальное, созданное им. Его имя еще и было вычеркнуто из истории. Хотя по большей части, без Эммануила не было бы и премии, носящей их фамилию, но подробнее об этом чуть ниже.
Так случилось, что после смерти отца Эммануил потерял еще и брата, в результате остался один во главе огромной промышленной империи и семьи. Основные заботы по руководству делами и улаживание семейных проблем легли на его плечи. Спустя некоторое время погибает и его зарубежный дядя Альфред. Своим душеприказчиком он назначает старшего после него Нобеля – Эммануила, впрочем денег он ему не оставил (да и сам Эммануил был, мягко говоря, человеком не бедным), зато повелел исполнить свою волю, которая на тот момент казалась дичайшей. Фонд для выплаты премий за выдающиеся изобретения следовало создать Эммануилу, распродав имущество Альфреда.
Все бы ничего, но это привело к панике на рынке и обрушиванию акций. К тому же, другие племянники и родные вовсе не одобряли идеи покойного дяди и пытались оспорить завещание. Но именно Эммануил не дал этого сделать, настроив родных соблюсти волю покойного родственника. Акции он выкупил сам, взяв для этого кредит, родным пообещал проценты с капитала. Фонд Нобеля был создан. То есть фактически, несмотря на то, что идея изначально принадлежала Альфреду, создан он был руками Эммануила.
Рабочие на фабриках Нобеля трудились куда в более выгодных условиях, нежели их коллеги, работающие на других нефтепромышленников. У них были жилые поселки с квартирами, школы, детские сады, собственная больница. К началу революции Нобель владел почти половиной российской сырой нефти, перерабатывал 40% нефтяного рынка страны, в его руках был самый крупный торговый флот, у него было 50 тыс. рабочих.
Когда большевики перешли в наступление, семья Нобелей, переодевшись в крестьян, бежали до Ставрополя, а оттуда перебрались в Стокгольм. Можно сказать, что сам Эммануил и члены его семьи были свидетелями разрушения созданной их семьей империей. Впрочем, сам он жил за рубежом, руководил фондом, скончался в 1932 году от инфаркта.
Семен Абамелек-Лазарев – археолог и горнозаводчик
Его семья еще в 19 веке владела одним из крупнейших в России горнозаводских предприятий. Сам он именуется князем армянских кровей и получил предприятие по наследству, но и сам лишь увеличил семейное достояние. Был известен не только своим богатством, но и благотворительностью. Его называют одним из первых российских меценатов, кроме того он увлекался археологией и спонсировал различные научные изыскания в этой области. Он замыкает тройку богатейших людей Российской империи.
Его предпринимательская деятельность перекликалась с его любимым делом, он часто уезжал в экспедиции в Сирию, является автором научных работ по истории и горному делу. И это несмотря на то, что получил образование в историко-филологическом университете, затем и сам становится попечителем Лазаревского института восточных языков.
Он скончался в 1916 году от сердечной недостаточности. На тот момент ему было совсем не много лет – 58, однако он был избавлен от наблюдения национализирования своего детища большевиками.
Савва Морозов – потерял голову и деньги от любви
Купец, текстильщик, он был также известен своей благотворительностью и хорошим отношением к своим рабочим. Благодаря его финансовой поддержке возник и продержался в сложные времена МХАТ, кроме того, он, задолго до начала революции, финансово поддерживал деятельность большевиков, что, впрочем, не уберегло его от попадания в исторические жернова таинственных смертей российских богачей того периода.
Мало того, что он принадлежал семье, основавшей текстильный бизнес, он еще и получил отличное образование – окончив физмат Московского университета, стажировался в Кембридже, он был современным и прогрессивным человеком, который стремился использовать свое положение и возможности для улучшения жизни своих рабочих. В числе первых стал использовать электричество, привозил оборудования из-за границы, часто ездил для перенятия опыта.
К связи с большевиками его привела женщина – актриса, которая работала в МХАТЕ, он ее обожал и исполнял ее прихоти. Она то и втянула его в революционную группировку, в которой состоял Леонид Красин. Его он и устроил на одно из своих предприятий, спонсировал выпуск революционной газеты «Искра», которая при этом, ничуть не стесняясь писала про рабочих Морозова, огульно обвиняя его в том, что условия труда невыносимы, а оплата – мизерная.
Красин подбил фабрикантов на восстания, любимая женщина ушла к Максиму Горькому, кругом его сопровождали ложь и попытки выудить у него крупные суммы денег. Вероятно, поэтому он отказался и дальше спонсировать большевиков, что и стало роковым решением.
Савва был убит в Каннах, куда приезжал к нему Красин с требованием денег – об этом говорили служащие отеля, но уехал ни с чем. Через несколько дней Морозова нашли мертвым. Убийца не установлен, а официальная версия случившегося – самоубийство. Однако ходят легенды, что полиция нашла около тела записку «Долг – платежом. Красин».
Он родился в еврейской семье богатых коммерсантов, образование получал на дому, благо имел такую возможность. Свою карьеру в Азовско-Донском банке начинал простым служащим, однако совсем скоро назначается его управляющим. Причиной тому были не только его «правильные» связи, но и финансовый талант, заложенный в нем генетически. Затем он стал председателем правления и акционером этого же банка.
При нем управление банка переносится в Петербург, а банк достигает своего расцвета. Сам Каменка являлся акционером множества предприятий. Он входил в пятерку богатейших людей России, он активно занимался благотворительностью.
Петр Врангель предлагал ему должность министра финансов в Крыму, однако Каменка отказался, а после того как армия Врангеля была разгромлена, эмигрировал в Париж. Там он работал экспертом по российским финансам и пережил Октябрьскую революцию достаточно безболезненно, дожив до преклонного возраста.
Александр Половцев – не альфонс, а грамотный стратег
Вообще-то Половцев был дворянином, а его отец был чиновником. Да, его семью нельзя назвать уж очень богатой, но жили они не хуже других. Учился Александр в Императорском училище правоведения, в ту пору оно было престижным учебным заведением, в котором готовили лучших чиновников. Принималось не более 100 человек в год, все дворянского происхождения, а выпускники занимали впоследствии крупные посты. Половцев окончил училище с золотой медалью.
Дальше его жизнь двигалась вперед исключительно по служебной лестнице, он дослужился до сенатора. С детства он хотел стать богатым и видел в этом собственную цель, а в целеустремленности ему точно нельзя было отказать. Потомки связывают финансовое благополучие Половцева с его женитьбой, но их знакомство с супругой произошло без малого спустя 10 лет после окончания училища. Жена его была внебрачной дочерью брата Николая I. Несмотря на то, что относительно ее происхождения имеются споры, но факт остается фактом – Надежда Михайловна невестой была завидной с многомиллионным приданым. Да еще и не дурна собой, да и лет ей было всего 18!
Познакомились будущие супруги через общего знакомого и, несмотря на то, что успех Половцева связывают с его женитьбой, стоит заметить, что и без богатой жены его карьера шла в гору, при его-то старании и государственном уме. Но при новом раскладе супруги Половцевы стали весьма популярны в Петербурге, общались с высокопоставленными лицами.
Его высшей должностью стала должность государственного секретаря. О нем говорили как об отличном администраторе, который умел не утомлять себя работой, а делегировать ее остальным. На этой должности он проработал 10 лет. Учитывая, что монархом на тот момент был Александр III, то одного ума для этого было мало, нужно было соответствовать ожиданиям и немного больше.
Несмотря на то, что он не состоялся как промышленник, состояние супруги он не спустил, если и тратил, то с умом и приумножал. Был честным, много денег направлял на благотворительность и развитие науки.
Павел Рябушинский
Родился он в семье фабриканта и дочери банкира и изначально был далеко не бедным ребенком. Учился в академии коммерческих наук, достаточно удачно женился на дочери фабриканта.
После смерти отца, несмотря на то, что у него было еще 7 братьев, он как старший из них, руководит семейными делами и фабрикой. Позже братья основывают банк «Братья Рябушинские». В общем и целом братья совместными усилиями удалось преумножить капитал отца. Павел же построил в России завод по производству автомобилей.
Октябрьскую революцию он встретил в Крыму, где лечил болезнь легких. В 1919 году переезжает в Париж, и через 5 лет умирает от туберкулеза.
Большинство из «списка Форбс» Царской России, хоть и родились в богатых и преуспевающих семьях и начинали свой путь вовсе не с нуля, а имя миллионные стартовые капиталы, работающие предприятия и фабрики, главное, что они получили от своих родителей – бесценный опыт и желание работать, которые вкупе с образованием, дали столь выдающиеся результаты. Им была небезразлична судьба страны и они, насколько это возможно, использовали свои ресурсы и для того чтобы улучшить жизнь простых людей, улучшая качество жизни работающих на них людей, тратясь на благотворительность.
Фабриканты и производственники – мужики с хозяйской рукой и широким кругозором, они оставили выдающийся след в промышленной истории, даже, несмотря на то, что пришедшие к власти большевики вместе с национализированием их империй постарались стереть из памяти народа и их имена. Однако их наработки, опыт, уже заложенный в производство, стал промышленной основой страны.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: