что стало с генералами предавшими николая второго
Судьба предателей Николая II
События роковых дней
Рано утром 28 февраля 1917 года государь отправил в Царское Село с батальоном георгиевских кавалеров престарелого генерала Николая Иванова для подавления восстания в Петрограде. Император выехал сам в сторону Петрограда кружным путём. Прямой путь на Царское Село был оставлен для воинских эшелонов, которые должны были прибыть в распоряжение генерала Иванова. Николай Второй тогда не знал, что сразу после его отъезда начальник его штаба генерал Алексеев приостановит выделение войск на подавление революции и приступит к технической организации государственного переворота.
Михаил Васильевич Алексеев (1857-1918)
В ночь на 1 марта царский поезд достиг станции Малая Вишера. Здесь государь и его свита стали жертвами мистификации, будто пригородные станции Петрограда – Тосно, Царское Село, Гатчина – заняты отрядами революционных войск. Царь отказался от плана проехать в Царское Село – к семье и генералу Иванову. Вместо этого он повернул через Бологое — Дно на Псков, в штаб Северного фронта, к генералу Рузскому. Николай Второй не подозревал, что движется прямо в логово врага, в заранее поставленную ловушку.
Николай Владимирович Рузский (1854-1918)
Рузский фактически арестовал Николая Второго. Снабжая его только выгодной заговорщикам информацией, он убедил его вечером 2 марта отречься от престола. Для вящей убедительности генерал Алексеев организовал своеобразный «опрос» командующих фронтами и флотами, как они относятся к идее отречения. Именно телеграммы военачальников сыграли главную роль в принятии императором рокового решения. Все они, за исключением командующего Черноморским флотом вице-адмирала Александра Колчака, посоветовали царю принять условия, предъявленные бунтовщиками.
Генерал от инфантерии Николай Васильевич Рузский
Несмотря на свою решимость добиться отречения государя, Рузский вскоре понял, что ему не ужиться с революцией. Он не мог принять «демократизацию армии», которую начал проводить военный министр Александр Гучков. Уже 25 марта 1917 года он вышел в отставку и уехал на Кавказские Минеральные Воды, надеясь, что мирно проведёт там остаток дней.
Но отречение государя надолго ликвидировало самое понятие «мирных дней» в России. В сентябре 1918 года советская власть начала «красный террор» против представителей «эксплуататорских классов». Рузский был в числе взятых в заложники. Когда белые армии генерала Деникина развернули наступление на Северном Кавказе, большевики устроили массовую бойню заложников. Рузский был убит в группе из пятнадцати человек 1 ноября 1918 года в Кисловодске.
Понял ли Рузский перед смертью, что это он, принудив царя к отречению, открыл перед Россией врата ада?
Генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев
Уже в мае 1917 года Алексеев ушёл в отставку, будучи не согласен с развалом армии под видом её «демократизации». Таким образом, все военачальники, поддержавшие вначале переход власти от царя к Временному правительству, становились потом к этому правительству в оппозицию. Вместе с генералами Корниловым и Деникиным, Алексеев в декабре 1917 года приступил к формированию белой Добровольческой армии и стал её верховным руководителем. В разгар Гражданской войны он умер от болезни 8 октября 1918 года.
Другие предатели
Дяде царя, великому князю Николаю Николаевичу, главнокомандующему на Кавказе, удалось благополучно эмигрировать. За границей он стал почётным главой Русского Обще-Воинского Союза, объединившего активную часть изгнанных белогвардейцев.
Командующий Балтийским флотом вице-адмирал Адриан Непенин был всего через два дня, 4 марта 1917 года, растерзан толпой кронштадтских матросов.
Командующий Западным фронтом генерал от инфантерии Алексей Эверт был расстрелян большевиками «в порядке красного террора» в ноябре 1918 года в Москве.
Командующий Румынским фронтом генерал от кавалерии Владимир Сахаров, выйдя в отставку, жил в Крыму. В августе 1920 года он попал в руки красных партизан и был ими расстрелян.
Командующий Юго-Западным фронтом генерал от кавалерии Алексей Брусилов встал на путь сотрудничества с большевиками и умер в Москве в 1926 году.
Более подробно о предателях Николая II смотрите на нашем ютуб канале. Также просим подписаться на ютуб канал, чтобы не пропустить новые выпуски, а также поставить лайк этому видео.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Новое в блогах
Русское офицерство. Решающий вклад в свержение Николая II
Как это не удивительно для многих нынешних адептов «белого движения», но армия, одна из главных опор императора Николая II, сыграла ведущую роль в его свержении, дав старт всем остальным событиям 1917 года в России.
Шла первая мировая война. Росло недовольство народа. Императорская Ставка была по сути вторым правительством. Но и в Ставке, по свидетельству профессора Ю.В. Ломоносова, бывшего во время войны высоким железнодорожным чиновником, зрело недовольство:
«Удивительно то, что, насколько я слышал, это недовольство было направлено почти исключительно против царя и особенно царицы. В штабах и в Ставке царицу ругали нещадно, поговаривали не только о ее заточении, но даже о низложении Николая. Говорили об этом даже за генеральскими столами. Но всегда, при всех разговорах этого рода, наиболее вероятным исходом казалась революция чисто дворцовая, вроде убийства Павла»
Убийства Павла.
Временному правительству Ставка присягнула уже 9 марта, но расскажем о событиях, этому предшествовавших.
Как писал в дневнике генерал Д.Н. Дубенский, состоявший во время февральских событий в свите Императора, о начальнике штаба Верховного главнокомандующего ген. М.В. Алексееве, за несколько дней до переворота:
«Могилев. Пятница, 24 го февраля.
Генерал адъютант Алексеев был так близок к царю и его величество так верил Михаилу Васильевичу, они так сроднились в совместной напряженной работе за полтора года, что, казалось, при этих условиях какие могут быть осложнения в царской Ставке. Генерал Алексеев был: деятелен, по целым часам сидел у себя в кабинете, всем распоряжался самостоятельно, встречая всегда полную поддержку со стороны верховного главнокомандующего.»
Через два дня, 1 марта, по приезде царского и свитского поездов в Псков, «свитские» встретились с командующим Северным фронтом ген. Рузским, и тот же Дубенский пишет:
Прошло менее двух суток, т. – е. 28 февраля и день 1 марта, как государь выехал из Ставки и там остался его генерал адъютант начальник штаба Алексеев и он знал, зачем едет царь в столицу, и оказывается, что все уже сейчас предрешено и другой генерал адъютант Рузский признает «победителей» и советует сдаваться на их милость.»
Всего два дня назад Царь выехал из Ставки, о цели отъезда и адресе знал нач.ГенШтаба Алексеев. «Более быстрой, более сознательной предательской измены своему государю представить себе трудно.»
Генерал Рузский после переговоров со Ставкой и Петроградом в настойчивой, резкой форме доказывал, что Николай II должен передать престол наследнику.
Генерал Алексеев к этому времени уже получил согласие всех остальных главнокомандующих фронтами с этим мнением, и Рузский, главком Северным фронтом, огласил это царю.
Николай II практически не перебивал, но, сообщив о том, перед отъездом обо всём договаривался с Алексеевым, спросил «Когда же мог произойти весь этот переворот?». Рузский ответил, что это готовилось давно, но осуществилось после 27 февраля т. – е. после отъезда государя из Ставки.»
У Николая II пропала всякая уверенность в помощи от армии. Поскольку все начальники фронтов высказались за его смещение. Куда ему было деваться, на кого надеяться? Это и предрешило отречение.
В ночь на 2 марта генералы Рузский и нач.генштаба Алексеев с председателем ГосДумы Родзянко уже составляли манифест отречения. Автором его являлся церемониймейстер высочайшего двора директор политической канцелярии при верховном главнокомандующем Базили и генерал квартирмейстером Ставки Лукомский, а редактировал этот акт генерал адъютант Алексеев. Базили утром сообщил, что делал это по поручению Алексеева.
Всего двое суток после последней встречи Николая II с генерал-адьютантом Алексеевым, которому очень доверял.
Встреча была недолгой, Николай подписал отречение, сделали второй экземпляр на всякий случай.
Верховным главнокомандующим сразу был назначен вел.князь Николай Николаевич. (11 марта, удовлетворяя требованию Временного правительства, переданным ему за подписью князя Львова, он сложил с себя эти полномочия в пользу ген. Алексеева. О чём Временное правительство объявило только 27 мая)
Вот как видел эту ситуацию, бусловно, трагическую для него, сам Николай II:
— вечером 2 марта 1917 г. в своём дневнике он записал:
Позже, в Екатеринбурге, Николай II сказал следующие слова: «Бог не оставляет меня, он даст мне силы простить всех моих врагов, но я не могу победить себя еще в одном: генерала Рузского я простить не могу».
Неизвестно, простил ли он Алексеева. Перед отъездом Николая II из Ставки, генерал-адъютант Алексеев объявил государю о его аресте: «ваше величество должны себя считать как бы арестованным».
Арест царицы и всей царской семьи был произведен свеженазначенным Корниловым в один день с арестом Николая II.
Вот что гласит об этом аресте запись в камер-фурьерском журнале:
«8 марта 1917 г. По решению Временного Правительства Главнокомандующий войсками Петроградского военного округа в 8 часов 45 минут отбыл в Царское Село для приведения в исполнение указа об аресте бывшей императрицы Александры Феодоровны.
В 11 часов утра Главнокомандующий генерал-лейтенант Корнилов, в сопровождении начальника Царскосельского гарнизона полковника Кобылинского, Царскосельского коменданта подполковника Мацнева и некоторых чинов штаба прибыл в Александровский Царско-Сельский дворец и прочел бывшей государыне Александре Феодоровне, которая приняла его в присутствии графа Бенкендорфа и графа Апраксина, постановление Временного Правительства об ее аресте».
Арест был произведён в присутствии полковника Кобылинского, нового начальника царскосельского караула.
Л. Г. Корнилов в августе 1917-го о своих политических взглядах и об отношению к Николаю II сказал вполне откровенно:
«Я заявлял, что всегда буду стоять за то, что судьбу России должно решать Учредительное собрание, которое лишь одно может выразить державную волю русского народа. Я заявлял, что никогда не буду поддерживать ни одной политической комбинации, которая имеет целью восстановление дома Романовых, считал, что эта династия в лице её последних представителей сыграла роковую роль в жизни страны.»
Как писал Деникин в «Очерках русской смуты», когда в июне 1917 г. ввиду катастрофического развала Армии к Корнилову обратились с предложением осуществить переворот и восстановить Монархию, он категорически заявил, что «ни на какую авантюру с Романовыми он не пойдет».
***
Снова к М.В. Алексееву. Решение об измене Алексеев принял не после отъезда Царя из Ставки в Псков, а много раньше.
В конце 1916 года князь А.В. Оболенский спросил Гучкова о справедливости слухов о предстоящем перевороте. «Гучков вдруг начал меня посвящать во все детали заговора и называть главных его участников. Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель Думы Родзянко, Гучков и Алексеев были во главе его. Принимали участие в нем и другие лица, как генерал Рузский, и даже знал о нем А.А. Столыпин (брат Петра Аркадьевича). Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него».
Напомним, что Алексеев и Корнилов – основатели Добровольческого движения, Белой Армии, которые сражались против большевиков. Кто-то может сделать из этого вывод, что большевики были монархистами.
Доверенное лицо Алексеева, генерал Крымов, в январе 1917 года выступал перед думцами, подталкивая их к перевороту, как бы давая гарантии от армии. Он закончил свою речь словами:
«Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Все было испробовано как вами, так и многими другими, но вредное влияние жены сильнее честных слов, сказанных Царю. Времени терять нельзя».
военный цензор в ставке верховного главнокомандующего М.К. Лемке так же говорил об участии в заговоре генерала Крымова.
***
Отметим, что прозвучало на Юбилейном Архиерейском Соборе РПЦ 2000 г. в докладе митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых:
«… В качестве внешних факторов, которые имели место в политической жизни России и привели к подписанию Акта об отречении, следует выделить прежде всего … настоятельное требование Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко отречения Императора Николая II от власти во имя предотвращения внутриполитического хаоса в условиях ведения Россией широкомасштабной войны, почти единодушную поддержку, оказанную высшими представителями российского генералитета, требованию Председателя Государственной Думы.»
То есть, Церковь знает виновников свержения Царя.
О связях Гучкова с офицерами писал Милюков:
Говорилось в частном порядке, что судьба Императора и императрицы остается при этом нерешенной — вплоть до вмешательства «лейб-гвардейцев», как это было в 18 в.; что у Гучкова есть связи с офицерами гвардейских полков, расквартированных в столице и т.д. Мы ушли, в полной уверенности, что переворот состоится».
Генерал М.К. Дитерикс, будущий начальник штаба чехословацкого корпуса, в своей книге «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале» подтверждает роль высшего офицерства Русской императорской Армии в перевороте:
«Участие высшего генералитета армии, руководителей и авторитетов офицерства почти в первых рядах Февральской революции, в отречении Царя от престола, в политическом развале армии и страны керенщиной сильно расшатало единство мыслей, чувств и мировоззрений этой сильной и относительно единодушной в былое время организованной корпорации.»
Дитерихс, дойдя с чехословаками до Владивостока, поддержал Колчака, «Верховного правителя России», офицера британской короны.
Послушаем и Колчака.
Писатель-монархист П.Мультатули пишет о том, что, по воспоминаниям генерала Спиридовича, известного убийством Григория Распутина графа Юсупова и других, Колчак поддерживал заговор против Царя Николая II, обещая лояльность Черноморского Флота в случае переворота.
Первый визит по прибытии в Петроград сразу после Февральской революции он нанёс Плеханову, которому слово:
«Сегодня. был у меня Колчак. Он мне очень понравился. Видно, что в своей области молодец. Храбр, энергичен, не глуп. В первые же дни революции стал на ее сторону и сумел сохранить порядок в Черноморском флоте и поладить с матросами. Но в политике он, видимо, совсем неповинен. Прямо в смущение привел меня своей развязной беззаботностью. Вошел бодро, по-военному, и вдруг говорит: – Счел долгом представиться Вам, как старейшему представителю партии социалистов-революционеров.»
Он ошибся, Плеханов был социал-демократ, но и эсеры не были монархистами.
Его высказывание, по которому очевидно его отношению к Самодержавию:
«Я принял присягу первому нашему Временному Правительству. Присягу я принял по совести, считая это Правительство как единственное Правительство, которое необходимо было при тех обстоятельствах признать, и первый эту присягу принял. Я считал себя совершенно свободным от всяких обязательств по отношению к монархии, и после совершившегося переворота стал на точку зрения, на которой я стоял всегда, – что я, в конце концов, служил не той или иной форме правительства, а служу родине своей, которую ставлю выше всего, и считаю необходимым признать то Правительство, которое объявило себя тогда во главе российской власти». А до этого присягал Царю.
Последний военный министр Временного правительства генерал А. И. Верховский писал в своих мемуарах:
И, наконец, еще один родственник Николая II.
Великий князь Кирилл Владимирович (потомки которого недавно с визитом были в Крыму-с) с красным бантом на груди привёл Гвардейский экипаж в распоряжение Государственной Думы еще до отречения Государя.
Свидетельств еще очень много, рамки статьи не позволяют предоставить их все. Но и этих достаточно, чтобы знать – Российская императорская армия отреклась от царя-императора. Через год разделившись на Красную и Белую. Первая защищала Россию от интервентов и от второй, Белой.
Генералы, которые не предали Николая II
Отречение императора Николая II от российского престола до сих пор вызывает противоречивые оценки. Удивительно, но монарх огромной России практически не предпринял никаких попыток остаться у власти. И, более того, подавляющее большинство и царедворцев, и министров, и генералов русской императорской армии восприняли это отречение как нечто, само собой разумеющееся и не выступили в защиту своего государя.
Когда 2 марта 1917 года император, чей вагон в то время находился на железнодорожной станции с символичным названием «Дно», подписал Акт об отречении, о верности Николаю II заявили только два генерала русской армии. Одним из них был генерал от кавалерии Гусейн Хан Нахичеванский. Как только он, командовавший в то время Гвардейским кавалерийским корпусом, узнал о том, что Николай II отрекается от престола, он сразу же отправил телеграмму начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу от инфантерии Михаилу Васильевичу Алексееву.
В телеграмме говорилось:
Однако генерал Михаил Алексеев (на фото) телеграмму царю не передал. В этом не было ничего удивительного, поскольку генерал Алексеев, находясь под влиянием сообщений от правительственных чиновников из Петрограда, самолично убеждал императора отречься от престола. В противном случае, как говорил генерал, власть в стране может перейти в руки крайних сил.
Тем не менее, даже когда генерал Гусейн Хан Нахичеванский узнал об отречении Николая II от престола, он отказался присягать на верность Временному правительству и безуспешно пытался убедить и Великого князя Николая Николаевича также отказаться от присяги. Но не смог.
Гусейн Хан Нахичеванский вообще был очень примечательной личностью. Несмотря на знатное происхождение, пятидесятитрехлетний генерал от кавалерии все свои звания получал заслуженно, своевременно и даже с некоторым опозданием. Гусейн Хан Нахичеванский родился 28 июля (9 августа) 1863 года в Нахичевани Эриванской губернии в семье ротмистра Келбали Хана Нахичеванского и его супруги Хуршид. Гусейн был седьмым из восьми детей Келбали Хана и приходился родным внуком последнему правителю Нахичеванского ханства Эхсан Хану Нахичеванскому. 
Будучи выходцем одной из знатнейших фамилий Закавказья, Гусейн Хан в декабре 1873 года, десяти лет от роду, был определен пажом к двору российского императора, а 7 февраля 1877 года зачислен в Пажеский Его Императорского Величества корпус. Учебу в корпусе Гусейн Хан завершил в 1883 году, в двадцатилетнем возрасте, после чего был произведен в корнеты и распределен в лейб-гвардии Конный полк.
С 1885 по 1886 гг. он служил в качестве прикомандированного офицера в 43-м Тверском драгунском полку, а в 1887 году получил чин поручика. В 1893-1894 гг. он командовал полковой учебной командой, а в 1894 году был произведен в штабс-ротмистры. Как видим, не столь и головокружительная карьера – в 31 год Гусейн Хан только получил чин штабс-ротмистра (капитана). Первую серьезную командную должность Гусейн Хан получил лишь в 1898 году, в 35 лет, став командиром 3-го эскадрона и получив чин ротмистра (майора). К этому времени он уже почти 15 лет служил в Конной гвардии, за что в 1899 году получил орден Святой Анны 3-й степени.
Только в апреле 1903 года, в год своего сорокалетия, Гусейн Хан Нахичеванский был произведен в полковники и выполнял обязанности помощника командира полка сначала по строевой части, затем по хозяйственной части. Во время Русско-японской войны полковник Гусейн Хан Нахичеванский командовал 2-м Дагестанским конным полком, затем временно командовал Кавказской конной бригадой, а 24 ноября 1905 года был назначен командиром 44-го драгунского Нижегородского полка. 4 апреля 1906 года он был назначен флигель-адъютантом свиты Его Императорского Величества, а 4 июля 1906 года стал командиром лейб-гвардии Конного полка, в котором когда-то начинал службу. 20 июля 1907 года 44-летний Гусейн Хан Нахичеванский получил чин генерал-майора свиты Его Императорского Величества. 18 апреля 1912 года он стал начальником 1-й Отдельной кавалерийской бригады, а 16 января 1914 года получил чин генерал-лейтенанта и был назначен начальником 2-й кавалерийской дивизии.
Когда началась Первая мировая война, генерал-лейтенант Гусейн Хан Нахичеванский принял командование Сводным кавалерийским корпусом в составе 1-й и 2-й гвардейских кавалерийских, 2-й и 3-й кавалерийских дивизий. Он зарекомендовал себя невероятно храбрым командиром, отвагой которого восхищались и другие военачальники, и рядовые солдаты.
Несмотря на высокий чин и должность, генерал лично участвовал в боях, был ранен. 13 октября 1914 г. генерал-лейтенант Гусейн Хан Нахичеванский был назначен командиром 2-го кавалерийского корпуса, в состав которого входили 12-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта Алексея Максимовича Каледина и Кавказская туземная конная дивизия генерал-майора великого князя Михаила Александровича. 1 июня 1915 года он был произведен в генерал-адъютанты, а 23 января 1916 года – в генералы от кавалерии.
9 апреля 1916 года генерал от кавалерии Гусейн Хан Нахичеванский был назначен командиром Гвардейского кавалерийского корпуса. Под командованием Гусейн Хана корпус участвовал в боевых действиях Западного и Юго-Западного фронтов, в знаменитом Брусиловском прорыве. Однако в конце 1916 года, когда интендантские службы потеряли способность оперативно подвозить фураж, корпус был переведен в тыл, в район Ровно. Здесь он и встретил известие о Февральской революции в Петрограде и об отречении Николая II от престола.
Гусейн Хан, направляя телеграмму императору, был готов выступить на защиту монархии во главе подчиненных ему частей и подразделений конной гвардии. Это была довольно мощная и хорошо подготовленная сила, а сам генерал пользовался в корпусе заслуженным авторитетом. То есть, он был весьма опасной, по мнению противников монархии, фигурой, поэтому уже 16 апреля 1917 года Верховный главнокомандующий генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов своим приказом отстранил от занимаемой должности в числе 47 высокопоставленных офицеров и генерала Гусейн Хана Нахичеванского. Он был переведен в резерв чинов при штабе Киевского, а затем Петроградского военного округа. Когда произошла Октябрьская революция, Гусейн Хан со своим семейством проживал в Петрограде. Судя по всему, он до конца и не понял, какие потрясения ждали Россию уже в самом ближайшем будущем.
Уже 18 мая 1918 года Гусейн Хана арестовали по распоряжению Петроградской ЧК и поместили в Дом предварительного заключения на Шпалерной улице. Вместе с генералом в этом арестном доме находились великие князья Георгий Михайлович, Дмитрий Константинович, Николай Михайлович и Павел Александрович, а также великий князь Гавриил Константинович. Когда 30 августа 1918 года был убит Моисей Соломонович Урицкий и в тот же день ранен Владимир Ильич Ленин, все арестанты Дома Предварительного Заключения были взяты в заложники.
29 января 1919 года великие князья Павел Александрович, Николай Михайлович, Георгий Михайлович и Дмитрий Константинович были расстреляны в Петропавловской крепости. Судя по всему, вместе с ними расстреляли и генерала от кавалерии Гусейн Хана Нахичеванского. По крайней мере, после этого дня о судьбе генерала более ничего не было известно.
Несмотря на то, что Гусейн Хан Нахичеванский был мусульманином по вероисповеданию, он оказался одним из двух царских генералов, кто до последнего сохранили верность русскому православному императору и отказались присягать Временному правительству. Вторым генералом, кто направил Николаю II телеграмму о верности и готовности выступить на защиту монархии, был командир 3-го кавалерийского корпуса генерал от кавалерии граф Федор Артурович Келлер.
Ко времени описываемых событий генералу Келлеру было уже почти шестьдесят лет. Он был на шесть лет старше Гусейн Хана Нахичеванского и тоже происходил из старинной аристократической фамилии. Как и Гусейн Хан, Федор Келлер все свои чины и должности выслуживал самостоятельно и довольно медленно. В 1877 году, после окончания подготовительного пансиона Николаевского кавалерийского училища, Федор Келлер поступил вольноопределяющимся 2-го разряда в 1-й лейб-драгунский Московский Его Величества полк, участвовал в Русско-турецкой войне. В 1878 году, выдержав офицерский экзамен при Тверском кавалерийском юнкерском училище, Федор Келлер получил чин прапорщика, а в 1880 году был переведен в 6-й гусарский Клястицкий полк, в котором прослужил четырнадцать лет.
В 1887 году, в тридцать лет, он получил чин ротмистра, а в 1894 году стал подполковником в 24-м драгунском Лубенском полку, где в 1897 году занял должность помощника командира полка по строевой части. Чин полковника Федор Келлер получил 2 мая 1901 года, в возрасте 43 лет, заняв должность командира Крымского дивизиона. 16 февраля 1904 года Федор Келлер был назначен командиром 15-го драгунского Александрийского полка, а во время революции 1905 года временно занимал должность Калишского генерал-губернатора, на которой получил известность жестокими расправами над политическими заключенными.
Как видим, граф Келлер, как и Гусейн Хан Нахичеванский, был жестким и отважным командиром и «служивым до мозга костей». Он и представить себе не мог измену присяге. Во время Первой мировой войны генерал-лейтенант Келлер показал себя с самой лучшей стороны, за что был назначен командиром 3-го кавалерийского корпуса и 15 января 1917 года, незадолго до Февральской революции, произведен в генералы от кавалерии.
Как только генерал Келлер узнал об отречении императора от престола, он первым делом убедился в лояльности офицерского и унтер-офицерского состава корпуса, после чего построил все части и подразделения корпуса и объявил:
Как и Гусейн Хан, Келлер направил императору телеграмму, в которой сообщал о верности престолу своей и своего корпуса. Но эта телеграмма была также перехвачена сторонниками Временного правительства. Прибывший в расположение корпуса генерал Карл Маннергейм пытался уговорить Келлера присягнуть Временному правительству, но получил жесткий отказ. Поэтому он был отстранен от командования корпусом, что воспринял очень горестно, и уехал в Харьков, где находилась семья шестидесятилетнего генерала.
В Харькове генерала Келлера застала и Гражданская война. Он отказался принять предложение генерал-лейтенанта Антона Деникина присоединиться к его Добровольческой армии, так как был убежденным монархистом и не поддерживал господствовавшие среди значительной части деникинцев республиканские настроения. Затем к Келлеру прибыли эмиссары Германии, которые рассчитывали склонить старого генерала на свою сторону и добиться, чтобы он возглавил одну из армий, которые планировала создать Германия для свержения большевиков.
В конце концов, Келлер согласился стать командующим Северной Псковской монархической армией. Гетман Павел Скоропадский, поддерживаемый немцами, предоставил генералу Келлеру огромные полномочия. Но как раз в это время вспыхнуло петлюровское восстание. Когда петлюровцы брали Киев, генерал Келлер во главе отряда из тридцати офицеров и юнкеров пытался держать оборону, однако понимая бесполезность своей затеи, приказал подчиненным снять погоны и разойтись, а сам остался ждать своей участи.Около 4 часов утра 21 декабря 1918 года генерал Келлер и оставшиеся с ним полковник Андрей Пантелеев и штаб-ротмистр Николай Иванов были убиты петлюровцами. Знаменитую шашку генерала преподнесли Симону Петлюре.
Трагически закончились жизни двух генералов, сохранивших верность императору Николаю II. Они не пережили Гражданскую войну и ушли вскоре за монархом, которому сохраняли верность всю свою жизнь.