что стало с россией после распада ссср
«Страну мы потеряем, а вы станете бедными и никому не нужными» 30 лет назад Россия объявила о независимости. Как это было?
30 лет назад Российская Федерация получила суверенитет — 12 июня 1990 года I Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о суверенном статусе самой большой республики СССР. Эта дата вскоре стала национальным праздником — Днем независимости, а позже получила название День России, но до сих пор не всем понятно, что конкретно празднуют в этот день россияне. Кто и зачем запустил процесс отделения России от СССР, какое значение имела декларация Ельцина и могли ли политики, армия и КГБ спасти Союз от распада — «Лента.ру» спросила у бывшего председателя Верховного Совета Российской Федерации Руслана Хасбулатова.
«Ни в каких федеративных государствах права выхода у субъектов нет»
«Лента.ру»: Парад суверенитетов — что это было вообще? Почему союзные, а за ними и автономные республики вдруг стали заявлять о суверенитете?
Хасбулатов: К сожалению, импульсы были даны самой верховной властью, когда Горбачев созвал Съезд народных депутатов и вместо того, чтобы, как планировалось, заниматься экономическими реформами, потерпев неудачу на этом фронте, решил возместить это за счет политического реформирования, заявив, что у нас, дескать, косная политическая система, она отстает, тормозит, не дает нам осуществлять экономические реформы. Потом это начал повторять Ельцин, если помните, в 1993 году, говоря, что без новой конституции у нас с реформами ничего не получается. В общем, примитивные это были люди, откровенно говоря. Я помню, что мы, экономисты, обсуждали эти вопросы очень часто и много. Конечно, мы удивлялись такому подходу, но что делать? Я тогда еще не был депутатом, это были 1988-1989 годы.
Ну, а потом на I Съезде народных депутатов СССР и на заседаниях Верховного Совета СССР были приняты важные нормативные акты, с одной стороны — усиливающие полномочия союзных республик, наделяющие их дополнительными полномочиями, а с другой стороны — сформировалась какая-то иррациональная система организации власти: соединение постов первых секретарей обкомов, крайкомов, рескомов (автономных республик) с исполнительной властью. То есть эти первые секретари были наделены огромными полномочиями. Причем везде, начиная от областей Российской Федерации и заканчивая союзными республиками. Фактически они стали диктаторами, их уже никто не контролировал. Они соединили всю мощь партийного аппарата и органов советской власти.
Я хорошо помню, как метался глава КГБ [Владимир] Крючков. Уже когда я был первым заместителем Ельцина в 1990 году, Горбачев часто созывал совещания руководителей союзных республик. Так как он враждовал с Ельциным, вместо него на этих совещаниях в Кремле приходилось бывать мне. И мы как-то сблизились с Крючковым. Он испытывал очень большой дискомфорт от того, что валом начала расти коррупция, а он ничего сделать не мог. Огромная армия кагэбэшников оказалась не у дел. Чем им заниматься? Подслушивать, следить за чем-то — это уже стало неактуально. Вот такая сила была дезорганизована и выведена со своего поля деятельности. Этой силе не дали возможность проявить себя в позитивном ключе.
Так вот тогда и были приняты эти решения, в том числе право выхода союзных республик из состава СССР. Правда, оговаривалось, что есть какие-то условия. Вообще-то, надо заметить, такого права у составляющих федеративного государства нигде нет. Даже в Швейцарии, в конфедерации — и там нет. В Америке нет, в Индии нет, в Бразилии нет. Ни в каких федеративных государствах права выхода у субъектов нет. А здесь его провозгласили. Это и послужило катализатором.
Я точно не знаю, как обстояло дело, когда Ельцин готовился к этим вопросам. Но дело в том, что после того, как народные депутаты Российской Федерации были избраны в январе-феврале 1990 года, если не ошибаюсь, первая сессия состоялась только в начале июня (съезд проходил с 16 мая по 22 июня — прим. «Ленты.ру»). Если бы сразу собрали сессию, Горбачев смог бы провести свои кандидатуры, как он хотел. А он фактически предложил Ельцину заняться какой-то деятельностью: эти демократы стали кучковаться, договариваться, рисовать свои планы. Поэтому в июне развернулась серьезная борьба за пост председателя. Если помните, соперником Ельцина был Иван Полозков. Ельцинисты оказались более подготовленными. Тогда же и я к ним примкнул: когда Ельцин предложил мне стать его первым заместителем, я тоже стал активно работать на него.
В общем, с небольшим перевесом мы тогда получили руководство Верховным Советом Российской Федерации. И в тот момент Ельцин достает, как говорят, из рукава Декларацию независимости Российской Федерации. И воодушевленные соответствующими решениями своих старших товарищей по парламенту СССР депутаты проголосовали за этот декрет. Правда, я внес туда некоторые изменения, потому что там были слишком жесткие формулировки. На самом деле ничего страшного там не было с точки зрения содержательной, потому что десять самых основных полномочий — Ельцин потом согласился со мной — мы решили оставить в ведении союзных властей. Это оборонный комплекс, внешнеполитические отношения, трубопроводы, железнодорожный, морской, речной транспорт, авиасообщение — то есть все структурообразующие функции оставались в ведении СССР.
А что Российская Федерация провозглашала в рамках своего суверенитета? Это общеэкономическая деятельность на территории РСФСР, вся торговля, вся легкая промышленность, разные товарообменные операции, часть внешнеэкономических связей, которые не касались первой сферы, то есть общесоюзных интересов. В общем, если разобраться, ничего страшного, разлагающего, дезинтегрирующего там не было.
Но эффект был в другом: само принятие этой декларации, ее пропагандистское значение, ее общеэмоциональное значение — ах, суверенитет провозглашается! Никто уже не вчитывался в содержание этого документа, всех интересовало только название. После чего началось развитие этих процессов, причем оно усилилось из-за того, что, к сожалению, мои попытки (вместе со многими товарищами из союзного парламента, аппарата и ЦК партии, с которыми у меня были давние связи) как-то сгладить противоречия между Горбачевым и Ельциным оказались безуспешными. В этой борьбе обе стороны использовали негодные средства.
Что мы потеряли и что приобрели после развала СССР.
СПРАВЕДЛИВО НАДО ПРИЗНАТЬ, ЧТО МЫ ПРИОБРЕЛИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ПОЯВЛЕНИЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ, СУВЕРЕННОЙ РОССИИ
На мой взгляд, основные изменения можно выразить пятью пунктами:
1. Свобода слова, точнее возможность выпустить накопившийся пар в интернете.
2. Беспрепятственный выезд за границу.
3. Прощание со словом «дефицит» и появление широкого ассортимента товаров.
4. Возможность законным и не законным способом разбогатеть.
5. Невиданную в мировом масштабе коррупцию и бюрократию.
ИТАК, ВМЕСТЕ С СССР МЫ ПОТЕРЯЛИ:
2. Спокойствие граждан.
Региональный национализм привёл к возникновению терроризма, того явления, о котором в СССР почти не слышали. А те редкие теракты, что случались, чаще всего были связаны с захватом самолётов с целью угона и выезда за границу.
В современной России новости с Северного Кавказа напоминают боевые сводки. И это, не говоря уже о нашумевших терактах в Беслане и Москве.
7. Лидерство в космической отрасли.
В 60-х годах русские совершили самый значительный прорыв в своей истории, первыми освоив космическое пространство. По своему историческому вкладу это событие может сравниться с Эпохой Великих Географических Открытий. И как же горько видеть, что Россия сейчас не претендует на что-то большее, чем космический туризм и редкие запуски спутников, в том числе разведывательных для стран НАТО. И как на нашем фоне прогрессирует Китай, который собирается в ближайшем будущем произвести высадку человека на Луну, и вывести на околоземную орбиту собственную станцию. А ведь они запустили человека в космос на целых 42 года позже нас!
8. Передовая наука.
Несмотря на то, что ещё в 1985 году советские учёные делали доклады о том, что отечественная наука отстаёт от западной мысли по некоторым направлениям, в частности, по разработкам вычислительной техники, она была одной из самых авторитетных и передовых в мире.
Можно привести множество параметров, доказывающих упадок российской науки, но лучше обратиться к эмоциональному аспекту: скажите, часто ли вы слышите в последние годы о том, что в России изобрели что-то уникальное, какой-то учёный прославился на весь мир?
9. Умы.
Начиная с 1991 и по 2008 год, страну покинули на постоянное место жительства 1 076 995 человек.
В первую очередь из страны едут наиболее активные граждане, что приводит к деградации оставшихся. Наши соотечественники уже получили должности высококвалифицированных специалистов в крупных компаниях и работают в Великобритании, Польше, Греции, Канаде, Чехии, Франции, Австралии, США, Испании и других странах, занимаются прикладными науками, проводят фундаментальные исследования в сфере технологий. Не трудоустроены к настоящему моменту лишь менее 10% всех российских эмигрантов, однако в большинстве это те, кто на момент отъезда не имел высшего образования. Треть же уехавших на момент отъезда уже имели послевузовскую квалификацию или усовершенствовали её в той стране, куда переехали. В итоге 44% из них сейчас заняты «в сфере науки и технологий».
13. Качество населения.
Намечается тенденция, когда мы можем вернуться к ситуации как в царской России, когда 20% населения были высокообразованны, а остальные 80% не умели читать и писать, считая такое положение вещей вполне естественным. Конечно, всеобщая безграмотность в 21 веке нам не грозит, но к деградации общество идёт полным ходом, чему способствует множество факторов: алкоголизм, наркомания, низкий уровень образования.
14. Национальное самоуважение.
Существует не так много вещей, которыми может гордиться современный россиянин и уважать себя как гражданина. Ну скажите, какие поводы для гордости дала нам за два десятилетия наша страна? Высокая цена на нефть марки Urals? Пять яхт люкс класса Романа Аркадьевича, в западных СМИ именуемых «Флотом Абрамовича»? Капитализация «Газпрома»? Выигрыш Сочинской Олимпиады, грозящий стать тазиком с цементом для нашей тонущей экономики?
Всё то, что давало повод гордиться обладанием советского паспорта, осталось в перечисленных выше пунктах.
15. Ощущение справедливости.
С переходом к капитализму, многие люди с неудовольствием стали замечать, что количество граждан, равных перед законом, становится всё меньше и меньше. Вновь приобрела актуальность пословица «С сильным не дерись, с богатым не судись». То, что среди отечественных миллиардеров нет никого, кто бы напоминал Генри Форда или Третьякова.
16. Советский характер.
И, наконец, главной утратой я считаю то, что мы лишились тех свойств характера, которые можем наблюдать у старшего поколения и которые были привиты именно советским воспитанием. Кто-то с презрительным злорадством именует их «рабским менталитетом», однако я вижу, в первую очередь, доброту, отзывчивость и бескорыстие. Из-за этих нравственных устоев, правда, многие поплатились достойным существованием или даже жизнью в первые годы реформ, не сумев справиться с вызовами дикого капитализма.
На их фоне мы с вами выглядим эгоистичнее и циничнее, всецело зависящими от «золотого тельца». А потому, думаю, не будет большим преувеличением сказать, что советское общество являлось, вероятно, самым высоконравственным в истории человечества.
Лишь бы не было страны. 30 лет назад власть и народ решали судьбу СССР. Почему никто не захотел спасать Союз?
С егодня, спустя 30 лет после развала СССР, многие уверены, что он стал результатом кулуарных договоренностей руководителей РСФСР, Белорусской ССР и Украинской ССР, подписавших 8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще соглашение о роспуске Союза. Кто-то даже называет Бориса Ельцина, Станислава Шушкевича и Леонида Кравчука предателями, погубившими великую страну. Сегодня мало кто осознает, что фатальное для СССР решение было принято гораздо раньше, когда союзное руководство проигнорировало итоги референдума 17 марта 1991 года, на котором большинство граждан высказались за сохранение Союза. Ответом на бездействие центральных властей стала волна референдумов о независимости, прокатившаяся по союзным республикам. И на этот раз братские народы решили, что распад страны — историческая реальность, которую надо принять. В рамках спецпроекта, посвященного 30-й годовщине распада Советского Союза, «Лента.ру» вспоминает события тех лет, чтобы понять, почему граждане СССР за какие-то полгода изменили свое мнение и решили разойтись по отдельным независимым государствам.
Выбор был
Еще с 1988 года Советский Союз постоянно лихорадило, то и дело в разных частях страны возникали конфликты: Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, Приднестровье — и это далеко не полный список горячих точек. Тогда же начался «парад суверенитетов»: 16 ноября 1988 года Верховный совет Эстонской ССР принял декларацию, в которой провозгласил верховенство местных законов и органов власти. Аналогичные декларации в 1989-м приняли в Литовской ССР, Латвийской ССР и Азербайджанской ССР. В 1990 году — в остальных республиках, включая РСФСР. Процесс становился необратимым.
Первой советской республикой, провозгласившей независимость, стала Литва: 11 марта 1990 года соответствующий акт принял Верховый совет Литовской ССР. Тогда стало окончательно понятно, что все эти годы СССР держался на негласном договоре элит. Но разраставшийся экономический кризис, межэтнические конфликты и давно назревшая необходимость перемен этот договор нарушили.
На этом фоне президент СССР Михаил Горбачев предложил заключить новый Союзный договор, в котором права республик были бы существенно расширены. В декабре 1990-го IV Съезд народных депутатов, который, согласно Конституции, был высшим органом государственной власти в стране, принял решение провести референдум о сохранении СССР и разработке нового Союзного договора.
Референдум стал единственным в своем роде примером проявления прямой демократии в истории Советского Союза. Голосование было назначено на 17 марта 1991 года. Гражданам нужно было ответить «Да» или «Нет» на один вопрос:
Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут гарантироваться права и свободы человека?
При этом во всесоюзном референдуме участвовали не все республики. От проведения централизованного голосования отказались в Литве, Латвии, Эстонии, Грузии, Молдавии и Армении. Референдум там проводился в отдельных районах: участки для голосования работали в ряде организаций, на предприятиях и в воинских частях.
О том, что страна действительно начала трещать по швам, говорил и тот факт, что отдельные административно-территориальные единицы республик, отказавшихся проводить референдум, участвовали в нем самостоятельно: Абхазская ССР (в референдуме о сохранении СССР участвовало меньшинство, тогда как большинство жителей Абхазской автономной республики голосовали на референдуме о восстановлении независимости единой Грузии), Юго-Осетинская автономная область, Гагаузия и Приднестровье.
Еще несколько республик, согласившихся участвовать в референдуме, изменили форму его проведения. Так, в Украинской ССР к оригинальному вопросу был добавлен еще один: «Согласны ли вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза Советских суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитете Украины?» А в РСФСР одновременно проходил еще один референдум — на нем граждан спросили о необходимости «введения поста Президента РСФСР, избираемого всенародным голосованием».
По факту это был референдум доверия Горбачеву. Более того, его оппоненты сыграли на очень интересной политтехнологии. До сих пор современники вспоминают невнятную формулировку вопроса. Да, она длинная и могла бы быть понятнее, но в действительности все было довольно четко: стоял вопрос о сохранении Советского Союза, но уточнялось, что он подлежит обновлению
Сохранить Союз
Из 185,6 миллиона граждан СССР с правом голоса в референдуме приняли участие 148,5 миллиона человек, то есть 79,5 процента. За сохранение Советского Союза высказались 113,5 миллиона человек.
Проводимый в условиях острейшего политического и экономического кризиса, в условиях начавшегося демонтажа советской системы госуправления, референдум показал, что даже вопреки нарастающему расколу советские люди хотели продолжать жить в едином социалистическом государстве.
Вместе с тем, как рассказал «Ленте.ру» политолог, доцент философского факультета Московского государственного университета (МГУ) Борис Межуев, многие проголосовавшие на референдуме не осознавали последствий своих действий. «Жители РСФСР голосовали за Союз и вместе с тем на том же референдуме создавали параллельную структуру власти в лице президента РСФСР, то ли не понимая, что одно действие противоречит другому, то ли просто не желая понимать реалии. Ельцин в 1991 году фактически поддержал страны Прибалтики в их стремлении к независимости от СССР, и тем не менее люди голосовали за Союз и вместе с тем выбирали Ельцина», — подчеркнул Межуев.
В один день в РСФСР фактически состоялось два референдума — и население поддержало две противоборствующие модели развития страны, проголосовав за сохранение СССР и введение поста президента РСФСР. Причем еще за неделю до проведения голосования, 10 марта 1991 года, в центре Москвы собралось около полумиллиона сторонников Ельцина. Они требовали отставки Горбачева и призывали голосовать против обновленной версии Советского Союза — иначе, считали они, нельзя было избавиться от антидемократического режима и вездесущей компартии.
И все же в марте 1991 года многим еще казалось, что у «обновленного» Союза есть шанс, и при всех очевидных проблемах удастся избежать государственного переворота и гражданской войны. По итогам голосования 23 апреля в Ново-Огареве Горбачев и руководители девяти бывших советских республик (некоторые из них формально оставались еще таковыми), выразивших готовность подписать новый Союзный договор, приняли «Совместное заявление» о программе действий по сохранению обновленного государства.
Именно тогда все подписанты согласились на отделение шести не самых крупных республик: Латвии, Литвы, Эстонии, Молдавии, Грузии и Армении. За ними оставили право самостоятельно решить вопрос о присоединении к Союзному договору. Иными словами, в апреле 1991 года в Советском Союзе фактически осталось девять республик, вместо пятнадцати. «Заявление» стало первым значительным шагом к юридическому оформлению нового «уменьшенного» СССР.
Встреча в Ново-Огареве длилась девять с половиной часов. Первоначальный план соглашения, предложенный Горбачевым, по словам Ельцина, был переработан на 80 процентов. В «Заявление», например, не вошли многие вопросы, касающиеся разделения полномочий между союзным центром и республиками. Советская пресса тем не менее встретила с восторгом новость о завершении переговоров: действительно, произошло долгожданное заключение союза между центром и руководителями республик; Горбачев поступил решительно, пойдя на «усечение» Союза; Ельцин и другие республиканские руководители поддержали его.
В тот момент появилась надежда, что новый Союз состоится и станет началом настоящей перестройки советской системы государственного управления. Но что-то пошло не так. Как можно судить по прошествии 30 лет, идея проведения всесоюзного референдума оказалась неэффективной. Хотя поначалу, в соответствии с итогами всесоюзного голосования, в рамках продолжения так называемого новоогаревского процесса, летом 1991 года был разработан проект договора о Союзе суверенных государств (ССГ), подписание которого было назначено на 20 августа.
Под флагом независимости
Однако неудачная попытка Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) 18-21 августа помешать «курсу на ликвидацию Советского Союза» привела к срыву подписания обновленного Союзного договора. Хотя теперь понятно и хорошо известно, что целью ГКЧП была замена непопулярного Горбачева на посту главы СССР на популярного Ельцина — так путчисты намеревались спасти страну, объясняет политолог Борис Межуев.
Но инерция событий была такова, что Ельцин, чего бы он ни хотел субъективно, просто не мог согласиться с таким вариантом без утраты поддержки демократической интеллигенции и российской номенклатуры, действовавших в связке
В итоге после августовского путча процесс дезинтеграции резко ускорился. В период с 20 по 31 августа акты о независимости приняли Эстония, Латвия, Украина, Белоруссия, Молдавия, Узбекистан и Киргизия. Результаты союзного референдума спустя пять месяцев после его проведения перестали иметь какое-либо значение. Напротив, почти в каждой союзной республике проводились референдумы о независимости.
Одним из главных последствий августовского путча стало голосование 1 декабря 1991 года о независимости Украины. Еще 17 марта в трех областях на западе УССР в бюллетени был внесен пункт о суверенитете союзной республики. Но руководство Украинской ССР — тогда еще советское и не вышедшее из КПСС — выжидало подходящего момента. После того как во время путча Ельцин объявил себя «заместителем» Горбачева и начал вести себя как де-факто руководитель СССР, желающий строить «сильную Россию», на Украине поняли, что настал час решительных действий.
События развивались стремительно. На 24 августа было назначено экстренное заседание Верховного совета УССР. Всем было понятно, о чем будет идти речь, поэтому накануне вечером депутаты Левко Лукьяненко и Леонтий Сандуляк написали черновик Акта провозглашения независимости. Но на заседании документ решили полностью переделать. Этим занялась специально созданная комиссия, в которую, в частности, вошли Александр Мороз, будущий многолетний глава Социалистической партии Украины, и Дмитрий Павлычко, который утверждал, что воевал в составе Украинской повстанческой армии (УПА, организация признана экстремистской и запрещена в России), но по приказу командира вступил в комсомол и партию, чтобы разлагать ее изнутри.
Проект был составлен буквально на коленке. Что интересно, Мороз позже вспоминал, как в приемной Кравчука, обсуждая Акт независимости 24 августа 1991 года, предложил убрать из текста возвеличивание Ельцина: «Когда вышли от Кравчука, я сказал: давайте уберем то, что касается заслуг Ельцина в этом процессе, потому что пройдет время, и будет неудобно ссылаться на это. Это исторический документ. Все согласились, вычеркнули и потом пошли объявлять». В итоге за независимость проголосовали почти все украинские депутаты, включая коммунистов.
[Коммунисты] поддержали независимость, потому что понимали: царские игры в Москве могут плохо закончиться для Украины. Потому что уже были Вильнюс, Тбилиси. Все сводилось к тому, кто возьмет власть — Горбачев или Ельцин, одна группа или вторая
Тем не менее большая часть населения УССР явно не была настроена ломать страну и рвать связи с Россией: на мартовском всесоюзном референдуме жители УССР подавляющим большинством проголосовали за сохранение Советского Союза. Поэтому перед референдумом о независимости руководству Украины по главе с Кравчуком нужно было срочно заручиться поддержкой населения и лишить легитимности всесоюзное голосование.
Проигранная страна
План украинских властей удался. В референдуме 1 декабря 1991 года приняли участие почти 85 процентов жителей Украинской ССР, внесенных в списки. На него вынесли единственный вопрос — о провозглашении независимости. Подавляющее большинство (90 процентов) ответили «Да» самостоятельному пути — отдельно от «старшего брата». Результаты говорили сами за себя. В Донецкой области положительно высказались 83,9 процента проголосовавших; в Луганской — 83,9 процента; в Харьковской — 86,3 процента; в Одесской — 85,4 процента. На этом фоне выделялся только Крым, хотя и там идея независимости получила 54,2 процента голосов.
Многие украинские политики по сей день приводят результаты волеизъявления как свидетельство всеобщего подъема национального самосознания и стремления народа к возрождению государственности. В действительности же рекордная поддержка независимости Украины, причем даже в «пророссийских» областях, вызвала тогда удивление у многих. Но причин столь масштабного и безальтернативного голосования в реальности было немало.
Населению гарантировали не просто сохранение полнокровных беспрепятственных связей с Россией, но и меры по защите и развитию русского языка и культуры. Многие искренне надеялись, что глобально ничего не изменится, а еще — что независимость приведет к процветанию Украины. В агитационных материалах приводились показатели экономического развития, сопоставимые с Германией и Францией. Действительно, до распада СССР Украина занимала первое место в Европе по выплавке стали, добыче угля и железной руды, производству сахара.
К тому же из-за парада суверенитетов и августовского путча народ был полностью дезориентирован. Что интересно, в самом Акте провозглашения независимости, вынесенном на референдум, говорилось: «Отныне на территории Украины имеют силу исключительно Конституция и законы Украины». Но никакой другой конституции, кроме советской, на тот момент не существовало.
«Люди и на Украине, и в России, конечно, субъективно не хотели распада, и в то же время хотели твердой власти, но в Кремле ее не было видно, — говорит Борис Межуев. — И с 1990 года для всех перспектива появления твердой власти стала ассоциироваться с республиканским суверенитетом. Отсюда такое противоречивое электоральное поведение. На мой взгляд, судьба СССР была предопределена, когда Горбачев допустил появление Ельцина на посту главы Верховного Совета РСФСР, тем самым сделав неизбежным конфликт центра и России».
Далее все зависело не от референдумов, а от способности воспользоваться силой и принять все неизбежные издержки этого использования. Такой способности ни у кого в Москве не оказалось — ни у Горбачева, ни у ГКЧП. А Ельцин не мог без ущерба для себя перескочить из одного кресла в другое, хотя, может быть, и хотел этого
По мнению журналиста Олега Кашина, итоги декабрьского референдума на Украине не вполне корректно считать абсолютным согласием всего украинского народа с независимостью. «Предполагаю, что люди правых украинских взглядов действительно боролись за независимость. Но с точки зрения стандартного советского обывателя, голосование, проходившее в один день с прямыми президентскими выборами, на которых победил Кравчук, было голосованием за начальство. И здесь кроется ответ: те же самые люди, которые в марте голосовали за Союз, за Горбачева, в декабре голосовали за Кравчука, за независимость Украины», — сказал он «Ленте.ру».
Думаю, что среди участников декабрьского референдума мало кто предполагал немедленное отделение России от Украины границами. Это было пассивное, лояльное голосование. Люди отдали голоса за свою власть — не более
Как бы то ни было, референдумом Украина поставила крест на создании ССГ и дальнейшей судьбе Союза. Вскоре СССР исчез с политической карты мира. Комментируя результаты референдума, Ельцин недвусмысленно заявил, что «без Украины союзный договор теряет всякий смысл». К тому моменту 13 из 15 союзных республик (кроме России и Казахстана) уже провозгласили себя независимыми, в большинстве из них прошли аналогичные референдумы.