что стало с сиамскими близнецами зитой и гитой
Мама больной раком сестры-близнеца Зиты: «Я привезла ее из Москвы домой умирать. Она знала об этом»
За судьбой сиамских близнецов следила вся страна. Казалось бы, после разделения перед сестрами открылись новые перспективы. Однако их судьба сложилась трагически: в 2015 году Зита скончалась из-за полиорганной недостаточности, а через три года Гите поставили страшный диагноз — рак.
Семье Резахановых до сих пор тяжело вспоминать о трагическом уходе 24-летней Зиты. В прошлом месяце мать сестер-близнецов написала проникновенный пост в соцсетях. Женщина призналась: унять горечь утраты ей так и не удалось.
«29 августа ровно шесть лет назад я привезла свою дочь с Москвы домой. Домой умирать. Моя дочь знала об этом. Надежды больше не было. А я повторяла только ей во всем благо для нас. Не понимаю смысл этих слов, но надеюсь когда-то понять. Каждый год я начинаю отсчет с 29 августа и до дня смерти вспоминая и анализируя, пытаясь оправдать себя за жизнь. Не смогла, не удержалась, хотя боролась. Три года здоровому человеку прожить в больнице тоже испытание. Но на все воля Аллаха. Каждому дан свой срок жизни», — делилась Зумрият.
Родительница поражена, что Зита, зная о скорой трагедии, нашла в себе силы оставаться стойкой. «Она знала, но не показывала вида. 19 октября был день рождения и когда мы вышли с ее комнаты она, которая смеялась и весело с нами говорила, сказала Гите: «Поздравь сестра меня с моим последним днем рождения». Она знала! Через десять дней дней тоже 29-го ее не стало. Время не лечит. » — заключила Резаханова.
Пользователи Сети поддержали женщину в комментариях. Они с сочувствием отнеслись к ее переживаниям, и оставили теплые слова. «Помним любим и не забудем нашу улыбашечку»; «Она такое солнышко. Светлая память Зите»; «Нет время не лечит, просто учимся жить так дальше», — пишут подписчики.
Незадолго до памятной даты своими мыслями поделилась Гита. Девушка тяжело переносила мучения сестры, однако видела, как та мужественно переносит испытания. Сейчас воспоминания о Зите помогают ей бороться с онкологическим заболеванием.
«Помню слова Зиты: «Я чуть-чуть отдохну и пойду дальше». Но ходить она уже не могла, так сидя как дети учатся ползать, но и помощи не хотела, говорила тогда не будет меня. Сама все хотела, держалась как могла. Я тоже держусь. Иногда такая усталость наваливается и тоска. Усталость за всю жизнь, и никуда не деться от этого», — писала Гита.
«Я счастливый человек»: как спустя 17 лет после операции живёт одна из разделённых сиамских близнецов Гита Резаханова
Сиамские близнецы Гита и Зита Резахановы родились в 1991 году в селе Джаны-Джер на севере Киргизии. У девочек было три ноги на двоих и общий таз. В Киргизии провести операцию по разделению сестёр было невозможно, и родители девочек обратились за помощью к российским медикам. Помочь близнецам согласились хирурги столичной Центральной детской клинической больницы имени Филатова. В марте 2003 года они провели операцию по разделению близняшек, которая стала самой настоящей сенсацией.
За Зитой и Гитой Резахановыми, первыми успешно разделёнными сиамскими близнецами с общими непарными внутренними органами, обоим из которых удалось сохранить жизнь, следила вся страна. Журналисты бились за новые подробности жизни сестёр после операции, а сами девочки регулярно появлялись на телеэкранах страны — приходили на ток-шоу, охотно давали интервью, стараясь жить нормальной жизнью.
Спустя годы шумиха вокруг Резахановых улеглась, а в 2015 году Зита, чей организм оказался слабее, чем у сестры, умерла. Гита и вся семья тяжело пережили трагедию, но не опустили рук — в память о сестре Гита выучила Коран и стала преподавателем, а их мать Зумрият Резаханова открыла центр помощи детям-инвалидам.
«Если хочешь спокойствия, читай Коран»
Сейчас Резахановы живут в селе Западное в 40 км от столицы Киргизии в двухэтажном доме из белого кирпича. На первом этаже — родители Гиты, её брат с женой и их четверо детей. Гита занимает скромную маленькую комнату на втором этаже, в которой когда-то жила и её сестра-близнец.
В комнате светло-голубые стены, кровать, диван, шкаф и полка с книгами на религиозную тематику. Всё свободное время Гита посвящает изучению Священного Писания. В 2019 году она окончила Исламский колледж в Оше и получила звание хафиза — хранителя Корана.
Гита вспоминает, как мать подарила ей и сестре книгу «Не грусти» — тогда сёстры только окончили школу и не знали, как им жить дальше.
«Когда у нас была тяжёлая депрессия, мама купила нам эту книгу. Сперва мы её нехотя читали, а потом Зитка случайно страницу открыла, а там было написано: «Если хочешь спокойствия, читай Коран, хочешь любви — читай Коран». Эти слова нас зацепили, и мы сказали маме, что хотим учиться», — рассказывает RT Гита.
Близняшки поступили в медресе. Но Зита проучилась всего лишь полгода — из-за плохого состояния здоровья она была вынуждена бросить занятия. Гита не захотела одна продолжать учёбу и тоже вернулась домой. В 2015 году в возрасте 24 лет Зита умерла. В детстве она пережила несколько остановок сердца, а когда произошло заражение крови, организм перестал справляться с нагрузками, лёгкие и печень отказали.
«После смерти Зиты мама сказала мне, что я должна поехать учиться за Зиту, потому что Зита очень расстроилась, когда я отказалась от учёбы. Это же наша мечта», — объясняет Гита.
В колледже девушка училась в течение четырёх лет, а на пятый начала работать преподавателем. Осенью 2019-го Гите поставили страшный диагноз: рак толстой кишки. В связи с болезнью она перешла на домашнее обучение и даёт дистанционные уроки.
«Проработала два месяца, а потом узнала о своей болезни. Я скучаю по работе, потому что не люблю сидеть на месте, я живая. Я люблю двигаться, мне нравится работать с окружающими», — рассказывает Гита.
«Зита — пример для всех людей»
Спустя пять лет после смерти Зиты Резахановы трепетно чтят её память. Гита показывает на две конфеты на книжной полке: «Это Зитины конфеты. Когда она в последний раз спустилась со второго этажа, сказала, что хочет их, и попросила принести ей. Это было буквально за три дня до смерти. Они как лежали здесь, так и лежат. Видишь эти конфеты и всегда вспоминаешь этот момент — и думаешь, что даже их она, бедная, не смогла съесть, а как мечтала. Она любила у нас вкусно покушать, сладкоежкой была. Выкинуть их у нас рука не поднимается. Это как будто бы частичка её».
Сестра-близнец похоронена на старом сельском кладбище прямо на въезде в село Западное. Каждую неделю семья посещает могилу Зиты. Во время этих визитов Гита читает любимые молитвы сестры.
«Недавно я плакала и спрашивала у мамы: «Я же поправлюсь?». Она мне сказала, что Зите сейчас было бы за меня стыдно, и мне становится стыдно. Какие Зита боли терпела, просто невыносимые, а моя боль по сравнению с её болью — это не боль. Мама всегда мне её в пример ставит. И Зита действительно пример не только для меня, но и для всех людей», — объясняет Гита.
Центр для особенных детей
В память о дочери в 2016 году Зумрият Резаханова открыла в посёлке Джаны-Джер центр для детей с ограниченными возможностями «Право на лучшую жизнь». Центр принимает детей с ДЦП, аутизмом и другими недугами со всей округи.
«Когда Зита ушла, я не знала, что мне делать со своей жизнью. Лёжа в кардиологии, раздавленная всем, что произошло, смертью ребёнка, я поняла, что просто так умереть я не могу. Я решила, что Бог не зря мне дал этот опыт. И то, что я пережила, чему я научилась, — я должна была делиться с другими родителями», — объясняет Зумрият.
«Долгими днями в больнице мы говорили о том, что откроем детский дом, усыновим много детей и будем для них родителями, потому что девочки сами не могут родить. Это была большая мечта Зиты — стать мамой многим детям», — признаётся женщина.
В результате Резаханова написала проект в Министерство труда и социального развития Киргизии, где его утвердили. Центр расположился в старом Доме культуры — там нет отопления, он нуждается в ремонте, но Резаханова активно пытается найти инвесторов, чтобы сделать помещение комфортным для пребывания детей. Ей уже удалось найти деньги на компьютерный класс, кабинет лечебной физкультуры, а летом во дворе центра построят спортивную площадку.
В общей сложности около 50 детей посещают центр, где их обучают компьютерной грамоте, рисованию, пению, игре в шахматы, проводят занятия с психологом. Все услуги предоставляются детям совершенно бесплатно.
«Здесь ничего подобного нет. Это единственный такой центр. Если бы у нас был транспорт, какой-то минивэн или микроавтобус, мы бы сами привозили детей и развозили их по домам. У родителей была бы возможность работать, чтобы они могли дать достойную жизнь этому ребёнку. В этом году наш проект больше ориентирован на детей-подростков, потому что для них тоже ничего нет, — объясняет Резаханова. — Для меня это центр, в котором живёт моя дочь, я открыла его в память о ней».
В планах у Резахановых открыть и детский дом для детей-сирот.
«Инвалид — это не внешность, инвалид — он в голове»
Несмотря на свою болезнь, Гита тоже собирается работать в центре. Девушка планирует преподавать английский язык, уже составила учебную программу для начальной школы и ждёт, когда сможет приступить к работе с детьми.
По словам Гиты, она боится, что её планы может расстроить болезнь. Ей предстоит пройти несколько курсов химиотерапии. Она отмечает, что в одиночку она бы никогда не смогла бороться со своими недугами.
«Мои мысли, мои действия — это всё мама. Бывало, когда мы отчаивались, мама спрашивала у нас: «Что вы плачете?». Мы отвечали: «Мама, у нас нет ноги», а она: «И что, что нет ноги? Зато голова есть. Инвалид — это не внешность, инвалид — он в голове». Мама нас никогда не делала инвалидами. Если бы мама нас жалела, мы бы другими были», — рассказывает Гита.
По её словам, главное счастье в её жизни — это семья, она не променяла бы её на здоровье, если бы у неё был выбор.
«Если бы у меня спросили, что бы я захотела — здоровье или что, я бы сделала выбор в пользу семьи. Я бы прожила заново это всё ради такой семьи, ради этой любви. Ради Зиты, что у меня была такая половинка. Потому что люди ищут счастья, богатства, но это не сделает их счастливыми. Я счастливый человек», — признаётся девушка.
Обещала жить Зите: Гита из-за коронавируса не может пройти обследование на онкологию
Родившиеся 19 октября 1991 года в киргизском селе Западное, они были спаяны в тазу, имели один на двоих мочевой пузырь, сросшийся кишечник, одну матку, два яичника и на двоих три ноги. В местном загсе хотели выдать одно свидетельство о рождении, потом все же согласились, что девочек две.
Зита с самого начала оказалась слабее сестры. В 2015 году организм не справился и она умерла на руках у матери. Улыбнулась ей на прощание: «Пусть Гита живет за меня долго». Ей было 24 года. Она прожила 11 лет в одном теле с сестрой. И еще 13 — отдельно.
— На самом деле я достаточно быстро стала понимать, что мы не такие, как все. Мы же видели вокруг детей, — рассказывает сегодня одна из близняшек — Гита Резаханова. — Сколько помню свое детство, всегда мечтали, чтобы нас разделили. Мы приспосабливались как могли. Но это нельзя было назвать жизнью. Некомфортно. Например, лет в десять нам стало трудно спать. Мы росли, а кожа не успевала растягиваться, ее не хватало. Мы не могли лечь прямо, вытянуться. Постоянно спали в одном положении на правом боку. Ночь превращалась в пытку.
Мы понимали, что наша жизнь зависит друг от друга. И особенно сильно захотели, чтобы нас разделили, когда Зита начала болеть. Ей стало очень плохо в 2000 году — обострился на третьей ножке остеомиелит (гнойно-некротический процесс, развивающийся в кости). Вся боль досталась Зите. У нее поднималась температура под 40, обморок. А у меня — ничего. Хотя одно кровообращение, одно тело. Я слышала разговоры врачей и понимала, что если Зита умрет, то я — тоже. Я цеплялась руками за маму и кричала: «Мама, найди врачей, раздели нас! Я не хочу умирать!» Когда мама добивалась для нас операции по разделению, это было счастье!
Выросли вторая почка и маточные трубы
— В конце прошлого года я перенесла операцию по удалению опухоли, — говорит Гита. — На тот момент я не знала, что у меня онкология. Мне сказали, что это вроде бы полип удалят, поставят трубочку — и все. А уже перед выпиской мне сказали, что это рак. Сейчас лечусь. Какие бы трудности еще ни ждали, но жить так хочется!
Когда за ту операцию Резахановым предъявили счет — 210 тыс. руб., — оказалось, что таких денег в семье нет. Помогла Елена Малышева, сделавшая про Зиту и Гиту несколько передач.
— Я стала плакать, благодарить ее. А она сказала: «Девочки, мы уже родные за столько лет», — вспоминает мама Зумрият Резаханова. — Изначально Гите сделали полностью обследование всех органов под наркозом. И когда ее везли, она уже в полубессознательном состоянии на весь коридор читала на арабском Аят из Корана. Я спросила, как переводятся эти слова. Она сказала: «Проявляй красивое терпение». И когда мне через полчаса озвучили ее диагноз — рак, — я поняла, почему Всевышний вложил в ее уста именно их. Я не смогла проявить это «красивое терпение», я сидела и рыдала: «Как теперь жить?!»
Врачи решили срочно оперировать. Когда ее привезли после операции, она мне стала рассказывать: «Я была на небе там наверху. Я видела солнце, тебя, меня и Зиту. Мы ходили в саду, там было солнце, дворец…» То есть она мне стала рассказывать то, что описано в Коране. Я была прибита морально. Включила запись на мобильном, чтобы потом послушать ее слова. Телефон лежал на подушке. Я в тот момент плохо воспринимала. Но теперь думаю, что я должна об этом рассказать людям. Иногда у меня тоже возникали сомнения, что вот рай и ад, ну кто там был? Кто знает это все? И вот моя дочь там была. И она рассказала много чего.
Тогда она еще не знала диагноза. Но врачи сказали, что Гита взрослый пациент, и они не имеют права скрывать. И вот этот диагноз прозвучал, а Гита вдруг так спокойно говорит: «Ну хорошо, будем бороться». Я все что угодно ожидала, но не вот таких простых слов! А потом мы с ней в машине едем. Она бледная сидит, говорит: «Мам, у меня шок. Но пожалуйста, будь сильной. Я смотрю на тебя. Если сломаешься ты, и я сломаюсь».
Насчет онкологии вопрос у нас не снят. В феврале летали на новое обследование в Москву. Заранее собирали пособия Гиты, кое-что продали. А теперь мы должны каждые два месяца прилетать на обследование. Сейчас из-за карантина все перекрыто. Транспорт не ходит. В больницу в город поехать не можем.
— Но у Зиты рака не было…
— После разделения у девочек стали расти внутренние органы. У Зиты после разделения матка выросла.
Когда же не так давно Гите сделали МРТ внутренних органов, то выяснилось, что у нее вторая почка выросла, маточные трубы и второй яичник. Врачи говорят, что, возможно, эпителии были недоразвитые, и когда девочки были в одном теле, им тесно было, они не развивались, а когда их разделили, они стали развиваться. Но врачи пока спорят насчет выросших органов.
— А как могли вырасти трубы, если нет матки?!
— Даже врачи удивляются. Вот такой организм атипичный. Всеми болезнями девочки болели по-своему.
Сиамские близнецы Резахановы оказались медицинской загадкой, разгадать которую не могут до сих пор
«Простила людей, которые причиняли боль»
— Гита, как сейчас себя чувствуете?
— Я на лекарствах постоянно. Онкомаркеры пока в спокойном состоянии. Поэтому я работаю — дистанционно обучаю арабскому языку. Бесплатно. Это для меня как практика идет. Я легко читаю и перевожу на арабском, но разговорную речь надо еще развивать.
— А почему именно арабский?
— Английский тоже нравится. Но арабский мне лучше дается, хотя он труднее. Красивый язык. И на нем написан священный Коран. Я ведь закончила исламский колледж и еще московский колледж экстерном.
— Друзья—арабы есть у вас?
— С девушкой одной мы познакомились в Медине. Мы обменялись номерами и на арабском общаемся, переписываемся.
— Как вы научились такой сильной быть?
— Мама научила. Ребенок всегда смотрит на свою маму и берет все от нее. Если бы мама нас жалела, плакала вместе с нами, то мы бы другие были.
Если мы с Зитой унывали, плакали, мама подойдет, сядет с нами: «А ну-ка, рассказывайте, что случилось, почему плачете?!» Мы говорим, что вот у нас ноги нет. Она нам говорила: «Посмотрите на тех, кому хуже. Вы — красивые, умные. У вас есть сердце. А кто-то даже говорить не может…» И мама нам говорила: «Что ты приобретешь сейчас от своих слез? Ты получишь опухшие глаза, опухший нос. Смотрите, нос вырастет!» Так она смешила нас. И мы с Зитой начинали смеяться в этот момент. А мама продолжала, мол, от слез нога не вырастет, только нос! Или мама начинала потешно искать ногу в постели: «Ну-ка, покажите, выросла ваша ножка?», и мы начинали хохотать.
Когда мы с Зитой закончили школу, встал вопрос, куда идти и что делать дальше. И когда мы смотрели на других, мы сильно им завидовали. Даже нашим братьям и сестрам. Обида была: почему, за что? И маме говорили: «Мама, зачем ты нас родила?» Обвиняли ее. И теперь мне очень стыдно. И если честно, я жалею об этих упреках. Мама нам читала, много разговаривала с нами, и мы потянулись к религии. Вера очень помогает. Человек не будет отчаиваться, если знает, что это воля Бога. И как я могу маму в чем-то упрекнуть?! Ведь она же тоже с нами проживала эту жизнь и проживает сейчас.
Если бы не ее поддержка, не поддержка семьи, то нас бы и не было на этой земле.
И нам мама показывала всегда таких сильных людей — футболистов в инвалидных колясках, танцоров без обеих ног. Возила нас к тем, кому хуже. Через такие примеры она нас научила жить. Я по привычке говорю «мы», помня Зиту.
— Вам приходилось сталкиваться со злобой?
— Конечно. И грубости говорили. Я простила этих людей, которые причиняли боль моей семье. Ты всем не можешь рассказать о своих чувствах. И поменять мнения других людей не можешь. И зачем это вспоминать? Если человек прощает, то он не должен дальше об этом говорить.
— Сейчас ради чего живете?
— Ради моей семьи, любимого дела. Вообще у меня есть много причин для жизни. Я живу, чтобы людям приносить пользу, понимаете.
Мама осуществила мечту Зиты — построила Центр для больных детей. Я сейчас поправляюсь и тоже хочу там работать. Крепить духом тех, кому тяжело. Я могу почувствовать боль, потому что сама это испытываю.
— Вы ведь мечтали кого-то усыновить?
— Было такое желание. Но я трезво смотрю на жизнь. Да и потом у меня здесь восемь племянников и одна племянница. И я к ним отношусь как мама. Я даже им говорю: «Я тебе как мама». Недавно старшая сестра говорит: «Гита, ты же как мама нашим детям. Вот этого Магомеда (а он такой хулиган!) дарю тебе. Бери!» Я в ответ: «Нет, не надо!»
Я могу посещать детские дома и быть родным человеком не одному, а многим детям. Ведь даже здоровым порой нужна поддержка.
Будем надеяться, что Хабиб Нурмагомедов исполнит мечту девушки и поболтает с ней на арабском, хотя бы по телефону
— Кто для вас пример мужества?
— Хабиб Нурмагомедов. Вот с ним мне бы хотелось увидеться. Я ведь живу нормальной жизнью, не сижу взаперти. Только вот сейчас из-за эпидемии. Не знаю, как у вас в Москве, а у нас здесь люди паникуют. У нас строго все — в городе комендантский час, блокпосты, все перекрыто. Стараемся не выходить никуда. У нас тут деревня, питание без всяких химикатов. Живем на свежем воздухе. Пьем молоко из-под своей коровы, сами готовим творог. То есть иммунитет поддерживаем. Жаль только, из-за коронавируса не могу приехать в Москву на обследование по онкологии. Приходится выдерживать карантин.
Мать Зиты и Гиты рассказала о судьбе выжившей девочки: нужна операция
Одна жизнь на троих: Гита борется с онкологией
День 26 марта 2003 года, когда бригада врачей в Центральной детской клинической больнице имени Филатова провела успешную операцию по разделению сиамских близнецов Зиты и Гиты Резахановых из Киргизии, девочки считали своим вторым днем рождения.
Зумрият с дочерьми Гитой и Зитой.
У 11-летних близняшек был общий таз и три ноги на двоих. Спустя 12 часов их вывезли из операционной на двух разных каталках. Живых! Медики разделили им кишечник, яичники, удалили третью ногу, матку, мочевой пузырь. И подарили каждой из девочек свое тело.
Для сестер сделали специальные корсеты, они научились ходить на протезах, поступили учиться в медресе, их мечтам не было предела… Но Зита, которая с рождения была слабее своей сестры Гиты, стала болеть. Одна реанимация сменялась другой. Девушка перенесла несколько операций, ослепла на один глаз, пережила сепсис, у нее стали отказывать печень и легкие. В 2015 году 24-летней Зиты не стало. Умирая, она попросила сестру жить за нее долго-долго.
Но осенью 2019-го у Гиты обнаружили аденокарциному — злокачественную опухоль на стоме кишечника.
Об успехах Гиты — педагога, перенесенной ею операции, поездке в Мекку, а также о том, как в отдаленном киргизском селе в память о дочери Зите открыла центр для детей с ограниченными возможностями, рассказала «МК» мама сиамских близнецов Зумрият Резаханова.
Сиамские близнецы до операции по разделению.
«Проявляй красивое терпение»
Гите удалось сделать то, что не успела из-за болезни ее сестра Зита. Она закончила в Оше колледж, выучила наизусть Коран, получила звание хафиза. Также девушка, обучаясь в женском медресе, стала свободно говорить на арабском, занималась английским языком. В документе об окончании учебного заведения у нее значилось: «мумтаз», что в переводе с арабского означало «отлично».
Но поработать преподавателем в медресе ей удалось совсем недолго. В августе 2017-го организм Гиты дал сбой. В брюшной полости у девушки образовались три канала, в которых скапливалась жидкость.
— Врачи в клинике в Стамбуле сказали, что у дочери в организме «бомба», в любое время может попасть инфекция, и тогда «рванет», — делится с нами Зумрият Резаханова. — В ходе обследования медики определили, что у дочери увеличилась почка, образовался нарост. Но в то же время медики объяснили, что операцию надо делать только в экстренном случае.
Тогда Зумрият обратилась в Клиническую больницу Управления делами Президента, к профессору урологии Даренкову. Сергей Петрович хорошо знал организм девушек-близняшек. В 2011 году он успешно прооперировал Зиту. Благодаря оперативному вмешательству она прожила еще несколько лет.
— Перед отъездом муж спрашивал: «Не боишься, что сейчас что-то заденут внутри Гите и будет еще хуже?» А я рвалась в Москву как одержимая, как будто меня кто-то вел. Я должна была знать, что происходит в организме дочери. У Гиты же стомированы и мочеточник, и кишечник. (Выведены на переднюю стенку области живота мочеточник и кишка. Искусственно созданное отверстие в ходе операции носит название «стома». — Авт.) У ее сестры Зиты было выпадение стомы. Из-за этого и начались все проблемы.
Обследование в московской клинике проходило под общим наркозом.
— У Гиты взяли пробы тканей на гистологию. Я еще подумала, зачем? Но тут же успокоила себя, решив, что, видимо, таковы правила в этой клинике. Когда Гиту везли из операционной, находясь под наркозом, она на весь коридор читала аят из Корана. Я запомнила, что дочь говорила, потом выяснилось, что в переводе с арабского это означало «проявляй красивое терпение». Аят оказался пророческим. Я поняла, что это Бог говорит мне устами дочери. Через полчаса я узнала, что у Гиты обнаружили аденокарциному — злокачественную опухоль на стоме кишечника, и расплакалась, не смогла «проявить красивое терпение». Была пришиблена этим диагнозом. А Гита, ни о чем еще не догадываясь, рассказывала мне, где она побывала, о райских садах, о слепящем солнце, о чудо-дворце, около которого мы все гуляли. Зита была с ангелами, а я — высокого роста с длинными волосами. Гита была практически между тем и нашим миром. И еще не отойдя от наркоза, просила меня: «Пошли домой. Пошли к нашему Создателю!»
Зумрият признается, что не знала, как сказать дочери о злокачественной опухоли. Думала, а вдруг ей это навредит? Но врачи сказали, что Гита — взрослый человек, они не имеют права скрывать от нее диагноз. Она должна знать, что ей нужно беречься.
— Услышав об аденокарциноме, дочь сказала: «Да? Хорошо, значит, будем бороться». Опухоль была довольно большой, размером с пучок цветной капусты. Но, слава Богу, аденокарцинома была первой стадии, на ножке, метастазы дальше никуда не пошли. Медики ее удалили, сделали дочери резекцию мочеточника, поставили стент. И мы отправились в аэропорт. Гита сидела в такси очень бледная, глянув на меня, сказала: «Мама, у меня шок, помни, я смотрю на тебя, если ты сломаешься, я тоже сломаюсь». Так вместе и стали воевать. Рак ведь болезнь такая, что чем больше о нем думаешь, тем больше он тебя съедает. Я постоянно говорю Гите: «Надо кушать, тебе надо быть сильной». Но ее сжигает температура. С ноября у дочери держится температура 38–37,7 градуса.
Зумрият и раньше, как предписывается мусульманке, ходила в платке, в платьях и кофтах с длинным рукавом. А по прилете домой облачилась в хиджаб — традиционный арабский женский головной платок.
— Я поняла, что так много прошу у Аллаха, молю дать здоровье дочери, и решила, что мне надо сделать что-то ради Всевышнего. И 6 января я надела хиджаб. В это время одна из наших хороших знакомых была на малом хадже в Мекке. (Мекка — священный город в Саудовской Аравии — центр паломничества для мусульман, где находится крупнейшая в мире мечеть Аль-Харам и главная святыня ислама в виде кубической постройки — Кааба. — Авт.) И встретила там одну женщину из Дагестана, которая призналась, что в Мекке ей так хорошо, что она намерена приезжать сюда каждый год. Тогда наша знакомая ей сказала: «Остановись, ты можешь себе это позволить, а сколько людей мечтают попасть сюда, но у них нет для этого возможностей. Отправь вместо себя особо нуждающегося в этом. И этот человек помолится за тебя, сделает столько искренних дуа, как никто другой». И они приняли решения отправить в Мекку нас.
Зумрият считает, что эта поездка была организована самим Аллахом.
— Гита так мечтала о хадже. У нее была трехлитровая банка, в которую она складывала деньги, собирала необходимые средства на поездку. Я просила Всевышнего дать возможность дочери, пока у нее еще есть силы, посетить эту землю, совершить малое паломничество — умру. И он услышал наши молитвы.
16 февраля Зумрият с дочкой отправились в Мекку. В качестве сопровождающего — махрама, с ними полетел старший брат Гиты — Ахмед.
— Совершение умры требует больших физических усилий. Каабу необходимо обойти семь раз против часовой стрелки, потом столько же раз необходимо пройти между холмами Сафа и Марва. Это примерно 3 километра.
У Гиты после операции по разделению со своей сиамской сестрой Зитой осталась только одна нога и половина таза. Выполнять все эти обряды ей было непросто.
— Гита порывалась идти сама, с костылями. Я ей говорила, тебя же собьют, тебе нельзя напрягаться, у тебя же стент в почке. Где-то она передвигалась на инвалидной коляске, где-то на короткие расстояния шла сама. Но рядом все время был брат Ахмед, который держал ее за руку, а когда по пути попадались ступеньки, он нес ее на руках.
Гита заплакала сразу же, как только увидела Каабу.
— Там такой дух, такое величие… Мы поняли, что Бог един: у него только разные имена. Мне даже христиане писали с просьбой помолиться за них. Мы молились и за своих родных, и за всех больных детей, и за одиноких стариков. Чтобы у людей был в доме баракат — достаток.
Три дня Гита раздавала паломникам конфеты, которые привезла из Бишкека. В мечети читала Коран, который знала наизусть. Ее постоянно обступали верующие, с которыми она общалась на арабском языке.
«Мама, не держи меня, отпусти. »
Гита сделала вокруг Каабы на коляске 14 кругов, за себя и за свою сестру Зиту.
— Зита всегда с нами. Где бы мы ни были, мы чувствуем ее присутствие. Между нами существует незримая связь, мы, как деревья, срослись корнями. Дочки и я считали, что мы проживаем одну жизнь на троих, даже называли себя тройняшками. В последний раз Зита мне приснилась сидя на облачке и так ласково звала меня: «Ма-а-ам, ма-а-ам. » У Гиты — сильный, мужской характер, а Зита была очень нежная, такая девочка-девочка. Все время обнимала меня, приговаривая: «Ты моя хорошая, ты моя любимая!» Гита родилась первая, Зите пришлось тяжелее во время родов, она была слабее сестры.
Девочки подрастали и все больше понимали, насколько мешают друг другу.
— Они царапались, дрались, одна хотела спать, а другая тянула ее на улицу. Бывало, что они начинали душить друг друга. Потом плакали, мирились. Я слышала: «Если нам не сделают операцию, не разделят нас, то пусть лучше нас усыпят». Чтобы Бог услышал наши молитвы, они просили пошире открыть в комнате форточки.
В 2001 году девочки попали в больницу. Вся боль досталась Зите, у нее была температура под 40, ее состояние ухудшалось с каждым днем. В то время как Гита была совершенно здорова и с досадой говорила, что вынуждена лежать в больнице из-за Зиты. В тот год девочки еще пять раз лежали в больнице. Зите чистили ножку, она неделю ничего не ела, настолько ослабла, что не могла поднять руки, ни на что не реагировала. А Гита, услышав разговоры врачей, хватала маму за руки и кричала: «Я не хочу умирать. Найди нам доктора».
Зумрият обращалась во многие клиники, в том числе и зарубежные. Писала, звонила, умоляла, рассылала медицинские карты дочерей, но ответ был один: случай неоперабельный.
И наконец в 2003 году была сформирована бригада врачей, которая в больнице имени Филатова провела успешную операцию по разделению сиамских близнецов.
— 26 марта Зиту и Гиту увезли на операцию. Никто не давал никаких гарантий, что выживут обе. 12 часов я простояла у дверей операционной. Помню кадры, на которых было видно, как разъехались столы, на одном осталась Зита, на другом — Гита. Потом был долгий период реабилитации. Все было непросто. Но мы победили!
Зита прожила после операции 13 лет.
— Это были очень яркие годы. Зита была счастлива. Но, видимо, каждому отпущен свой срок на земле. Уходила моя солнечная девочка очень тяжело. Она почти ослепла. На месяц врачи ввели ее в искусственную кому. Когда на короткое время медики выводили ее из этого состояния, дочь беззвучно плакала от боли. Я начинала ее веселить, и мой сильный ребенок даже в таком состоянии улыбался.
Устав от больницы, Зита попросилась домой, в родное киргизское село. Все понимали, что девушка едет умирать. Провожая Зиту, плакали и медсестры, и врачи. А она, приехав в родной дом, сама поднималась по лестнице на второй этаж, помощи не допускала, говорила: «Тогда не будет меня». Ползком преодолевала одну ступеньку за другой. Отдыхала, потому что ей не хватало воздуха, и ползла дальше. Только вперед, как и всю жизнь.
— Я ставила Зите капельницы, когда ей становилось лучше, она шептала мне на ухо: «Мама не держи меня, отпусти. » 19 октября у девочек был день рождения. Помню, мы с домашними зашли к Зите с песнями, с тортиком. Она была такая счастливая, потушила на торте свечки. А потом, когда мы все вышли, сказала Гите: «Поздравь меня, сестра, с моим последним днем рождения!»
Спустя 10 дней Зиты не стало.
— Ее очень многие оплакивали вместе с нами. Вся Чечня в день ее похорон читала заупокойную молитву по моему ребенку. Отдали ей дань уважения, как сестре. Мне писали даже из Северной Африки, выражали соболезнование. Зита для многих была примером любви, стойкости, добродетели, нечеловеческой силы воли, которая способна свернуть гору. Она умела по-настоящему радоваться жизни, находить во всем хорошее.
Зумрият говорит, что теперь точно знает, что время не лечит. Она часто поднимается в комнату девочек и сидит на кровати Зиты.
— За два дня до смерти Зита увидела конфетки «Ромашка» и попросила дать ей две штуки, сказала, что съест их, когда ей легче будет дышать. Они до сих пор лежат там, куда она их положила. Рука не поднимается их убрать. У меня хранится шарф Зиты, который до сих пор пахнет дочерью. Я его часто достаю, прижимаю к себе. А недавно, когда была с Гитой в Москве, ноги сами принесли меня в Боткинскую больницу, где лежала Зита. Посидела в холле и уехала.
«Гиту надо спасать»
Сестры-близняшки знали, что никогда не смогут родить, стать матерями. Зумрият убеждала дочек, что необязательно ходить беременными, рожать, можно помогать обездоленным детям, дарить им свое тепло.
— Мы мечтали открыть большой детский дом. Зита так хотела воспитывать, наставлять ребятишек. Когда ее не стало, я попала в кардиологию, сильно болела, но поняла, что не имею права умереть от слез. Надо воплотить в жизнь мечту Зиты. У нас есть такое понятие, как «садака джария», непрерывающаяся милостыня, пожертвование, которое работает, приносит благо даже тогда, когда человека уже нет в живых.
Министерство социального развития выделило деньги, также помогли меценаты, и Зумрият в соседнем селе Жаны-Жер открыла центр «Право на лучшую жизнь» (теперь это Фонд имени Зиты и Гиты Резахановых). Сама многое испытавшая в жизни, она стала помогать детям с ограниченными возможностями здоровья и их родителям.
— Наш центр дневного пребывания работает уже 4 года. Мы проводим тренинги, ребятишки с удовольствием обучаются компьютерной грамотности, английскому языку, вокалу, игре в шахматы, прикладному искусству. С ними работают психолог, социальный педагог. Мы находимся в 40 километрах от Бишкека, на всю округу это единственный развивающий центр для детей-инвалидов. Всякий раз, отправляясь на работу, я прохожу мимо кладбища, где похоронена Зита. И мне кажется, что дочь провожает меня взглядом. Бывает ведь очень трудно, нет финансирования. Но уйти из центра я не могу, потому что там в каждом ребенке живет Зита.
Зумрият сетует, что у некоторых ребятишек жизнь проходит в периметре своего двора, а то и своей комнаты, потому что они выросли, а инвалидные коляски родные им купить не могут.
— Мы постарались найти деньги на коляски. И теперь многие из этих детей видят мир, людей, улицу. Выезжают вместе с мамой в магазин, в гости. Центру очень нужен микроавтобус, чтобы привозить деток на занятия, а также вывозить их на экскурсии. Но пока это остается мечтой.
Фонд также находит средства, чтобы покупать для таких семей продуктовые наборы, помогает с продуктами и одиноким старикам. Недавно, например, нашли деньги, чтобы оплатить операцию пожилой женщине. Зумрият подчеркивает, что для других всегда просить легче.
— Я, как директор фонда, получаю 7 тысяч сомов в месяц (6700 рублей). 4 тысячи со своей зарплаты я отдаю учительнице начальных классов, которая занимается с нашими ребятишками. Еще по тысяче доплачиваю двум педагогам, которые получают 3–4 тысячи.
— За счет чего сами живете?
— Держим скот, выращиваем овощи. Когда становится трудно, я обращаюсь к людям. Например, недавно нам с Гитой помогли собрать деньги на билет на самолет. Дочери нужно было в Москве заменить стент в почке.
Гиту ждет очередное обследование. По возвращении из Мекки она легла в онкологическую клинику в Бишкеке.
Зумрият хотела бы, чтобы Гита стала директором школы, учила бы детей арабскому языку и Корану.
— Только бы Бог дал ей здоровья и послал хороших людей на пути. Я никогда не задумывалась уезжать из Киргизии, но сейчас, когда мой ребенок в таком положении, ее здоровье зависит от московских врачей, я хочу собрать документы, встать на очередь, чтобы получить жилье. Бывает, в соцсетях нам шлют проклятия, пишут: «чтоб вы сдохли», «сиамских близнецов надо убивать сразу после рождения, чтобы не мучилась», «что вы в Россию едете, лечитесь у себя в Киргизии». Люди забывают, что есть понятие бумеранга. Я к таким людям отношусь с жалостью. Как они живут с такой душой и такими сердцами. Как можно плохо говорить о людях, которых не знаешь, как будто кто-то из них прожил наши дни? Тем, кто считает, что мы «съедаем» их налоги, хочу напомнить, что нам с Гитой в 2016 году специальным Указом Президента РФ было предоставлено российское гражданство. Мы — граждане России. Также мы граждане Киргизской Республики.
Когда Зумрият бывает особенно тяжело, она вспоминает слова Зиты о том, что «на месте каждой дыры в сердце надо сажать цветы».