что строили в ссср социализм или коммунизм

Все идет по плану

Что строили в СССР, когда строили коммунизм

Мы привыкли к тому, что СССР был страной с коммунистической идеологией. Но что такое коммунизм и в какой мере советский строй приближался к нему или отдалялся от него? Был ли у первых руководителей страны Советов четкий план построения коммунизма? И можно ли его построить в принципе? Ответ на эти вопросы про просьбе редакции N + 1 искал историк Артём Ефимов.

Лучше стоять за высокие темпы роста, чем сидеть за низкие.
Станислав Струмилин,
советский экономист, 1930-е годы

31 октября 1961 года XXII съезд КПСС принял новую программу партии — так называемую «Программу построения коммунизма». Она завершалась знаменитой фразой: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Сейчас этот лозунг — предмет горьких насмешек, потому что мы знаем, чем дело кончилось. Но в 1961 году, если Хрущев что-то провозглашал, к этому стоило отнестись серьезно.

В этот момент СССР — единственная страна в мире, сумевшая отправить человека в космос. Два года назад Хрущев пообещал показать американцам «кузькину мать» — и вот, пожалуйста, во время работы XXII съезда на Новой Земле состоялись испытания термоядерной бомбы мощностью в 3–4 тысячи Хиросим. СССР делал выдающиеся успехи в развитии радиолокации, вычислительной техники, реактивной авиации и, похоже, вырывался вперед в гонке вооружений.

Что касается благополучия населения, достижения были не столь впечатляющими. Чуть не полстраны жило без теплого туалета, значительная часть — в бараках, питались не то чтобы впроголодь, но по большей части картошкой и черным хлебом, а телевизор и стиральная машина, не говоря уж об автомобиле, были предметами роскоши.

Однако трудно было отмахнуться от того, что советская экономика быстро росла. Многие западные экономисты ожидали, что СССР и впрямь скоро догонит и перегонит США по объемам производства. Пять лет назад Хрущев пообещал капиталистам: «Мы вас похороним», — и далеко не всем это казалось пустой угрозой.

СССР в 1961 году едва ли не впервые в своей истории мог жить без аврала: в 1920-е годы была Гражданская война и послевоенное восстановление; в 1930-е — индустриализация, коллективизация и подготовка к войне с империалистами; в 1940-е — Великая Отечественная, восстановление после которой растянулось и на 1950-е.

Но вот, наконец, все внутренние и внешние враги были побеждены, стране не грозили ни война, ни голод. Индустриализация была завершена. С массовым государственным террором тоже было покончено: в 1956 году осудили культ личности и демонтировали систему ГУЛАГа (в ночь после закрытия XXII съезда — финальный жест: Сталина вынесли из Мавзолея). Считалось, что социализм в СССР уже построен. Пора было приступать к тому, ради чего это все затевалось.

Так ради чего же? Что именно обещала советская власть, когда обещала коммунизм?

Современный мир создан капитализмом, то есть стремлением частных собственников к прибыли. Эти собственники неустанно вкладываются в совершенствование техники, в освоение новых земель и ресурсов, в изобретение все новых товаров и услуг — все ради того, чтобы вырваться вперед в конкурентной борьбе и получить хоть немного больше прибыли. Капитализм — великий двигатель прогресса.

Поскольку капитализм никогда не довольствуется просто прибылью, а жаждет сверхприбыли, он не может не расти и не расширяться, не создавать новые рынки. Капиталистический экономический рост, начавшийся около 1800 года в Западной Европе (прежде всего в Англии) и продолжающийся по сей день по всему миру, — уникальное явление в истории человечества, сопоставимое по значимости разве что распространением земледелия. Капитализм — великий обогатитель.

Капитализм не признает сословий и иерархий, его не интересуют ни социальный статус, ни раса, ни гендер, ни убеждения — только платежеспособность. Капитализм — великий уравнитель.

Может показаться, что этот панегирик капитализму написан каким-то восторженным поклонником Айн Рэнд. Но нет. Ход рассуждений позаимствован из «Манифеста коммунистической партии» Маркса и Энгельса (1848).

Капитализм, учили основоположники марксизма, делит общество на два класса: буржуазию — собственников средств производства (земли, ресурсов, оборудования, инфраструктуры…) — и пролетариат — тех, кто не владеет ничем, кроме своих рабочих рук и мозгов. Буржуазия покупает труд пролетариата и присваивает плоды этого труда — прибавочный продукт.

Механика капитализма — это конкуренция свободных экономических агентов. С одной стороны, она стимулирует технические инновации, которые снижают издержки и повышают прибыли. С другой, она стимулирует рост зарплат и социальных гарантий наемным рабочим: капиталисты ведь конкурируют между собой за рабочую силу. Тем самым часть прибавочного продукта — впрочем, лишь малая — перераспределяется в пользу пролетариата.

На этом экономическом базисе возводится надстройка: государство, право, мораль, культура. Сменяемость власти, разделение властей, неприкосновенность частной собственности, равенство перед законом, благопристойность, коммерциализация науки и искусства — все это буржуазные ценности: они, с одной стороны, препятствуют восстановлению аристократических привилегий, а с другой — гарантируют, что средства производства останутся в руках их владельцев.

По Марксу, в капитализм встроен механизм саморазрушения. Фирма, получившая конкурентное преимущество, поглощает более мелкие и начинает доминировать на своем рынке. Поскольку у нее больше ресурсов, она может попросту скупать все инновации, которые могли бы угрожать этому положению, — как, например, ныне технологические гиганты скупают успешные стартапы прежде, чем те станут им серьезными конкурентами. Огромная доля стартапов создается не для того, чтобы бросить вызов гигантам, а для того, чтобы их заинтересовать и поскорее им продаться.

Монополизация рынков и концентрация капитала означают конец конкуренции. А это конец и инновациям, и относительному благополучию пролетариата, ведь монополии уже не нужно ни с кем конкурировать за рабочую силу и вкладываться в «социалку». Богатые все больше богатеют, а бедные беднеют. Вместе с тем, концентрация производства вкупе с научно-техническим прогрессом и углублением разделения труда делают отдельные отрасли, отдельные предприятия и отдельных пролетариев все более взаимозависимыми. Происходит обобществление труда.

В пределе, буржуазия сжимается до одной монополии, которая присваивает весь прибавочный продукт, а пролетариат расширяется до всего общества, которое этот прибавочный продукт производит — и ничего с этого не получает. Система перестает работать.

По Марксу, разрешение ситуации — социалистическая революция: свержение власти буржуазии и обобществление средств производства, оно же экспроприация экспроприаторов (изъятие собственности у тех, кто наживался, изымая у пролетариата прибавочный продукт), оно же «отнять и поделить», оно же «грабь награбленное» (Ленин разрешил).

Фундаментальный принцип социализма — «от каждого по способностям, каждому по труду». При капитализме труд — это тягостная необходимость работать на эксплуататора, чтобы прокормиться. При социализме же прибавочный продукт принадлежит не буржуазии, а самим трудящимся, каждый работает на общее благо и имеет доступ к этому благу постольку, поскольку вносит свой вклад в его производство.

Социалистическая экономика наследует производительные силы капитализма (заводы и фабрики, технологии, налаженные процессы, цепи поставок и т. д.) и освобождается от его ограничений. Дальнейшее развитие экономики обеспечивает дальнейший рост прибавочного продукта. Благодаря этому достигается всеобщее изобилие: всего хватает на всех, все принадлежит всем. Становится возможно распределять все блага безвозмездно. Так социализм перерождается в коммунизм.

Принцип коммунизма — «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Любой человек в любой момент может просто так получить из общественных фондов любой товар или услугу. Человек освобожден от труда ради хлеба насущного, труд — осознанная необходимость, то есть единственно возможный, но все же свободный выбор любого разумного человека, понимающего единство своих личных и общих интересов.

Итак, коммунизм — это, во-первых, общественная собственность на средства производства, во-вторых, всеобщее изобилие, а в-третьих, новая порода людей — свободных сознательных тружеников.

Марксизм-ленинизм — многосложное учение, имеющее философский, политэкономический, исторический и много других аспектов, полное тонкостей и нюансов. Невозможно, конечно, отдать ему полную справедливость в столь сжатом изложении. Но можно надеяться, что читатель, который прежде в эту тематику не погружался, теперь имеет самое общее представление о целях большевистской партии.

Теперь поговорим о средствах.

На десятый день после большевистской революции, 4 (17) ноября 1917 года, когда у Ленина на заседании ВЦИКа стали допытываться, как именно теперь предполагается строить социализм, он ответил: «Социализм не создается по указам сверху. Его духу чужд казенно-бюрократический автоматизм; социализм живой, творческий, есть создание самих народных масс».

Иными словами, конкретного плана, по крайней мере публичного, не было.

Многие меры, принятые большевиками в первые годы после революции, были вынужденными: им надо было удержать власть, победить в Гражданской войне и обеспечить хоть какое-то функционирование экономики. Было не до доктринерства.

Тем не менее, и рабочий контроль (передача промышленных предприятий под управление комитетов, сформированных рабочими этих предприятий), и всеобщая трудовая повинность должны были способствовать не только решению насущных задач, но и формированию новых производственных отношений, а также воспитанию общества сознательных тружеников.

В марте 1919 года большевистская партия на своем VIII съезде приняла «Программу построения социализма». В ней, среди прочего, говорилось: «[В]ыдвигается — как одна из коренных задач — максимальное объединение всей хозяйственной деятельности страны по одному общегосударственному плану».

Попросту говоря, вся страна должна была превратиться в одну огромную корпорацию — коллективного собственника средств производства и коллективного бенефициара, то есть получателя прибавочного продукта.

Первым примером того, как мог выглядеть этот самый общегосударственный план, стал знаменитый план ГОЭЛРО. Это было детище Глеба Кржижановского — близкого друга Ленина, его соратника еще по Союзу борьбы за освобождение рабочего класса (1895–1896). Кржижановский был по специальности инженером-электротехником и еще до революции участвовал в разработке программ электрификации промышленных районов России.

Основной принцип плана ГОЭЛРО заключался в ориентации на местное топливо. Если близ Москвы нет угля — не надо его везти из Донбасса. Можно топить местные электростанции торфом, которого в Подмосковье полно. Он менее калориен, чем уголь, но снижение транспортных издержек делает торфяную энергосистему экономически более эффективной.

Донбасский же уголь эффективнее использовать на топливоемких производствах — в черной металлургии, например. Соответственно, чугунолитейные заводы целесообразно строить в том же Донбассе. А цветную металлургию — производства электроемкие — надо привязывать к ГЭС, потому что электричество с них дешевле, чем с угольных станций.

Номинально план ГОЭЛРО касался только одной специфической задачи — электрификации, — но фактически это был структурно-территориальный план индустриализации России.

При капитализме невозможно так лихо планировать развитие целых районов страны и целых отраслей: слишком много разнородных коммерческих интересов надо согласовать. Благодаря большевистскому единоначалию то, что прежде было инженерной утопией, оказалось реализуемо.

Ленин был в восторге от плана ГОЭЛРО, называл его «второй программой партии». Именно отсюда его знаменитое: «Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны». Ведь электрификация — это начало индустриализации, а индустриализация — необходимое условие достижения всеобщего изобилия. Кроме того, это очень удобно для пропаганды: при царе свет давали только буржуям, а теперь пролетариям дают.

Успех плана ГОЭЛРО (в течение 1920-х годов выработка электроэнергии выросла в семь раз, хотя предполагалось, что вырастет в 4,5 раза) сделал его важной моделью экономического планирования. Сначала надо определить цель: достаточно масштабную и вместе с тем конкретную, измеряемую.

Дальше следует подсчитать, сколько надо построить новых предприятий, станков и тому подобного, на сколько увеличить производительность труда, чтобы достичь этой цели. Дальше — сколько понадобится стройматериалов, сырья и рабочей силы, чтобы создать и освоить эти новые средства производства. Дальше — сколько понадобится продовольствия и товаров широкого потребления, чтобы обеспечить ими выросшую массу рабочих. Из этого следуют плановые задания сельскому хозяйству и легкой промышленности. И так далее.

В идеале, вся экономика описывается огромной системой линейных уравнений. Чтобы увеличить выплавку чугуна на х, мало увеличить добычу угля и железной руды на y₁ и y₂ — требуется также повысить урожайность зерновых на z и учесть еще сотни и тысячи других параметров.

Такая система уравнений — это межотраслевой баланс (МОБ). Советские плановики уже в 1920-е годы стали строить отчетные МОБы по результатам прошедших лет и анализировать коэффициенты взаимозависимости между различными отраслями экономики. Священным граалем был перспективный МОБ, то есть эконометрическая модель, которой можно «скормить» один плановый показатель (тот же рост выплавки чугуна, например) — и автоматически получить плановые задания для всех остальных отраслей.

Экономическая наука в СССР в 1920-е годы цвела. Из имен той поры сейчас на слуху в основном два: Николай Кондратьев и Александр Чаянов. Первый известен главным образом как автор концепции длинных (около 50 лет) циклов развития капиталистической экономики, второй — как крупнейший исследователь крестьянского хозяйства и предполагаемый автор термина «моральная экономика» (который, впро-чем, в его работах не встречается).

Трое ученых, которые впоследствии «кучно» получили Нобелевские премии по экономике: Семен Кузнец (1971), Василий Леонтьев (1973) и Леонид Канторович (1975), — были в это время студентами (из них только Канторович на момент присуждения премии оставался советским гражданином). Активные участники дискуссии о методах планирования: Владимир Громан, Владимир Базаров, Станислав Струмилин — ныне мало кому известны.

Эти дискуссии неотделимы от борьбы за власть в партии и в стране, которая развернулась во второй половине 1920-х годов. Эту борьбу обычно описывают в терминах «правого» и «левого» уклонов. «Правые» полагали, что в неиндустриализованном обществе социализм не построишь, а потому капиталистические элементы экономики надо изживать постепенно, по мере того как они исчерпывают свой потенциал роста и развития.

«Левые» же настаивали, что с капитализмом надо покончить немедленно и проводить форсированную индустриализацию социалистическими методами. Лидерами «правых» были преемник Ленина во главе Совнаркома Алексей Рыков и член Политбюро Николай Бухарин, «левых» — Лев Троцкий.

С этими двумя политическими фракциями можно условно соотнести две школы планирования: соответственно «генетиков» и «телеологов». Первые (Базаров, Громан, Кондратьев) полагали, что планировать надо, исходя из имеющихся возможностей и темпов роста. Вторые (прежде всего Струмилин) — что надо исходить не из того, что есть, а из того, что должно быть, и ставить максимально амбициозные цели, потому что «генетическим» путем к социализму придется идти до морковкина заговенья. В общем, традиционное противостояние «умеренных» и «радикалов».

Трудно понять, было ли у Сталина собственное мнение по экономическим вопросам. В 1926–1927 годах он вступил в союз с «умеренными» Рыковым и Бухариным против «радикалов» Троцкого, Зиновьева и Каменева. Но изгнав их из партии, он внезапно сам заговорил как «радикал» — и через два года изгнал уже Рыкова и Бухарина. Это была борьба за власть, а не за ту или иную экономическую политику.

Однако в конечном итоге Сталин остановился на «радикальной» программе. В 1928 году, после того как рыночные механизмы дали очередной сбой и городской пролетариат недополучил хлеба из деревни, НЭП свернули. 1929-й Сталин назвал «годом великого перелома»: капиталистические элементы в экономике были окончательно отменены, началась форсированная индустриализация на основании пятилетнего плана.

Дискуссии были прекращены. «Генетики» были объявлены вредителями. Времена были еще относительно вегетарианские: их увольняли, исключали из партии, ссылали, иногда сажали, но редко расстреливали.

Потом все изменилось. Десять лет спустя, во время Большого террора, многих «умеренных», в том числе Рыкова, Бухарина и Кондратьева, расстреляли на полигоне «Коммунарка». Вряд ли это была месть Сталина. Скорее послание тем, кто оставался в живых и подумывал о том, чтобы ему возражать.

Источник

Отличие социализма от коммунизма: основные идеи, история

Социалистические и коммунистические идеи развития общества известны достаточно давно. Даже в школах бывшего Советского Союза раньше на уроках обществоведения преподавали их основные принципы. Но вот досконально разобраться, в чем состоит отличие социализма от коммунизма, могут далеко не все. Тут в первую очередь стоит обратить внимание на экономические труды многих мыслителей прошлого, не говоря уже об обществе и сознании людей.

Отличие социализма от коммунизма: основные понятия социума

Вообще, изначально что социализм, что коммунизм основываются на понятии общества, или, как его еще называют, социума. Сразу же в глаза бросается абсолютная схожесть этих двух понятий: социализм образован от социума, а коммунизм – от понятия коммуны. И в первом, и во втором случае рассматривается группа людей, объединенная некими интересами. О них поговорим чуть позже.

На самом же деле отношения между отдельно взятыми членами общественной группы особой роли не играют. Все упирается в обоснование экономических понятий. Давайте посмотрим, на каких принципах основано взаимодействие людей.

Принципы социализма и коммунизма с точки зрения экономических отношений в обществе

Основа обоих учений состоит в полном равенстве людей, то есть выдвигается идея того, что в таком обществе нет ни бедных, ни богатых. Но это, если кто уже заметил, чистой воды экономическая сторона, ведь о качественном развитии личности и сравнении одного человека с другим в плане его духовного развития или творческих возможностей здесь речь не идет. Таким образом, рассматривать сам вопрос, связанный с тем, в чем состоит отличие социализма от коммунизма, нужно именно с точки зрения экономических, а не моральных отношений между людьми.

Основной принцип социалистического общества заключается в следующем: средства производства материальных благ принадлежат именно тем, кто их производит, не более того. В концепции нет ни слова о распределении денег. К тому же социализм как таковой не может отказаться от понятия денежных средств.

Принципы коммунизма несколько отличаются. Не говоря об идее всемирного равенства и братства, чисто экономический подход к обоснованию такой идеи говорит о том, что при принадлежности средств производства членам общества и производимые ими материальные блага распределяются между всеми одинаково (или в зависимости от потребностей).

Исходя из этого, нетрудно сформировать основные принципы каждого учения, которые сегодня считаются общепринятыми:

Если говорить проще, при социализме человек получает блага в зависимости от того, как хорошо он работает, а при коммунизме отдельно взятый член общества проявляет свои способности максимально, в то время как результатом пользуются все люди, независимо от их развития или вклада в производство.

При всем этом общая концепция предполагает, что социализм является некой переходной фазой при построении коммунистических отношений. К тому же, если внимательно взглянуть на экономические принципы коммунизма, можно заметить, что и надобность в деньгах как средстве экономических отношений отпадает сама собой. Увы, история доказывает, что применение таких учений на практике к желаемому результату не приводит. По всей видимости, изначально заложенный идеализм, хотя все последователи таких идей от этого открещиваются, а также невозможность изменения самосознания личности и приводят только к тому, что общество получает извращенную идеологию.

Немного истории

Вообще сегодня, когда уже можно открыто обсуждать вопросы, связанные с тем, в чем суть коммунизма или социализма, многие историки или эксперты в области экономики утверждают, что все это чистой воды утопизм.

Действительно, ведь одним из первых обе концепции изложил еще Томас Мор в своем произведении «Утопия» о несуществующей стране. С тех пор даже само понятие стало именем нарицательным, обозначающем нечто такое, что существует только в воображении, а не на самом деле. Тем не менее эти идеи получили достаточно широкое развитие, и главная роль здесь была отведена теоретикам марксизма-ленинизма.

Маркс, Энгельс, Ленин

Если говорить о том, в чем, по мнению экономических гениев прошлой эпохи, состоит построение коммунизма через переходную стадию социализма, особо стоит отметить Карла Маркса с его фундаментальным трудом «Капитал», написанным при участии Фридриха Энгельса и Владимира Ленина, который развил основную концепцию применительно к отдельно взятой стране.

Что из этого получилось, мы знаем.

Однако мало кто из нас сегодня особо задумывается над тем, что изложил Маркс в своей работе. А зря. Там описаны принципы капитализма, которые, увы, сегодня работают куда эффективнее. Но, как он считал, от этого нужно было отказаться, а Ленин в том плане пошел еще дальше. Кто не знает обоснование социалистической революции и революции в обществе вообще, когда оно поделено на классы: «Верхи не могут, низы не хотят»?

Иными словами, верхушка власти не справляется с управлением общественным строем, а люди в такой ситуации не желают мириться с существующим положением вещей и требуют перемен.

Опять же, все это обусловлено чисто экономическими соображениями, поскольку неравенство в социальном положении здесь играет намного большую роль, нежели отношения между членами общества в плане моральном. Грубо говоря, это обычное противостояние между власть и деньги имущими и теми, у кого нет ни того, ни другого.

Однако не все так плохо. Заметьте, даже в период обороны Москвы в Великую Отечественную сам Сталин разрешил проводить богослужения в оставшихся церквях и монастырях. Может, именно это и помогло отстоять столицу?

Стадия развитого социализма

Теперь посмотрим на развитой социализм, концепция которого была придумана в бывшем Советском Союзе. Изначально предполагалось, что шаг к построению коммунистического общества будет сделан сразу же после социалистической революции.

Об этом заявлял еще Ленин, считая коммунизм высшей стадией проявления социализма. Тот же Никита Сергеевич Хрущев обещал построить коммунизм в СССР к 1980 году. Что из этого поучилось? Ничего путного.

А вот когда построить коммунизм в СССР на основе принятой изначально социалистической модели стало невозможно, тогдашние идеологи и ввели понятие развитого социализма. По их мнению, это должно было стать некой переходной стадией от социализма как такового к коммунизму. Как известно из истории, развитой социализм тоже не прижился.

Бывший СССР

Конечно, бывший Советский Союз в свое время сыграл одну из ключевых ролей в мировом развитии, которую сейчас недооценивать нельзя. Вспомнить хотя бы годы холодной войны. Тогда ведь руководствовались принципами даже не Ленина, а Маркса, который утверждал, что капиталистическое общество неизбежно придет к стадии экономического империализма. В этом, к сожалению, он оказался прав.

Но вот в Союзе, где тоже были имперские амбиции, все складывалось несколько иначе. Развитие социализма получилась с точностью до наоборот. Если кто помнит времена Хрущева и Брежнева, тут вам и упор на кукурузу, и развитие сельского хозяйства Нечерноземья, и повышение количества выпускаемой продукции со снижением качества, и постоянный дефицит того или иного товара и т. д. Построение коммунизма, как оказалось, с треском провалилось. Зато докторская колбаса в 80-х стоила 1,80-2,20 рубля за кило при зарплате в 120-180 рублей, а народ-то определяет степень благосостояния исключительно через желудок или возможность что-то купить или поехать отдохнуть на море. В общем, тут явно есть свои полюса.

Современные страны и тенденции их развития

Что же касается того, в чем состоит отличие социализма от коммунизма в нынешней ситуации, следует обратить внимание на те страны, которые пошли подобным путем. Европейское содружество, некогда подконтрольное СССР, распалось, но вот Куба, Северная Корея, Китай, Венесуэла и т. д. до сих пор пытаются идти вроде бы по проторенной дорожке. И что?

Посмотреть хотя бы на ту же Кубу, бессменным лидером которой до недавних пор являлся Фидель Кастро, обещавший сбрить бороду только после того как в стране будет построен коммунизм. Где он? Народ нищ, в Гаване даже жилье обветшало настолько, что восстановлению не подлежит, 100 долларов для среднестатистического кубинца – сумма заоблачная.

Северная Корея вообще выглядит так, что просто уму непостижимо. Да что говорить, на похоронах бывшего лидера государства официально нужно было плакать. Если человек плохо плакал, его могли запросто осудить за то, что он не выражает соболезнования или не поддерживает существующий строй. Вот вам и извращенная идеология. Какое уж тут построение коммунизма?

Заключение

Собственно, по вопросу о социалистическом или коммунистическом устройстве общества можно рассуждать очень долго. Для понятия различий следует в первую очередь обращать внимание на экономическое обоснование, а не на что-то другое. В целом же в общих чертах обе идеи схожи.

Источник