декларация прав солдата и гражданина 1917
Источники
Тема: Политика
Декларация прав солдата
1. Bcе военноcлужащие пользуются всеми правами граждан, но при этом каждый военнослужащий обязан строго согласовать свое поведение с требованиями военной службы и воинской дисциплины.
2. Каждый военнослужащий имеет право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организации общества или союза.
3. Каждый военнослужащий во внеслужебное время имеет право свободно и открыто высказывать и исповедывать устно, письменно или печатно свои политические, религиозные, социальные и пpoчиe взгляды.
4. Bсе военнослужащие пользуются свободой совести, потому никто не может быть преследуем за исповедываемое им верование и принуждаем к присутствию при богослужениях и совершении религиозных обрядов какого-либо вероисповедания. Участие в общей молитве необязательно.
5. Bсе военнослужащие в отношении своей переписки подчиняются правилам, общим для всех граждан.
6. Bcе без исключения печатные издания, пepиoдические и непериодические, должны беспрепятственно передаваться адресатам.
7. Всем военнослужащим предоставляется право ношения гражданского платья вне службы, но военная форма остается обязательною во всякое время для всех военнослужащих, находящихся в действующей армии и в военных округах, расположенных на театре военных действий. Право разрешать ношение гражданского платья военнослужащим в некоторых крупных городах, находящихся на театре военных действий, предоставляется главнокомандующим армиями фронтов или командующим флотами. Смешанная форма ни в каком случае не допускается.
8. Взаимоотношения военнослужащих должны основываться, при строгом соблюдении воинской дисциплины, на чувстве достоинства граждан свободной Pocciи, взаимном доверии, уважении и вежливости.
9. Особые выражения, употребляющиеяся, как обязательные, для ответов одиночных людей и команд вне строя и в строю, как, например: „так точно», „никак нет», „не могу знать», „рады стараться», „здравия желаем», „покорно благодарю» и тому подобные, заменяются общеупотребительными: „да», „нет», „не знаю», „постараемся», „здравствуйте» и тому под.
10. Назначение солдат в денщики отменяется. Как исключение, в действующей армии, флоте, крепостных районах, лагерях, на кораблях, на маневрах, а также на окраинах и в тех местностях, в которых нет возможности нанять прислугу (в последнем случае невозможность этого определяется полковым комитетом), офицерам, военным врачам, военным чиновникам и духовенству разрешается иметь вестового для личных услуг, назначаемого по обоюдному соглашению вестового и лица, к которому он назначается, с платой также по соглашению, не более одного вестового на каждого из помянутых чинов. Вестовые для ухода за собственными офицерскими лошадьми,положенными по должности, сохраняются как в действующей армии, так и во внутренних округах, и назначаются на тех же основаниях, как и вестовые для личных услуг.
12. Обязательное отдание чести, как отдельными лицами, так и командами, отменяется. Для всех военнослужащих взамен обязательного отдания воинской чести устанавливается добровольное взаимное приветствие.
Примечание: 1) отдание воинских почестей командами и частями при церемониях, похоронах и в тому подобных случаях сохраняется; 2) команда „смирно» остается во всех случаях, предусмотренных строевыми уставами.
13. В военных округах, не находящихся на театре военных действий, все военнослужащиe в свободное от занятий, службы и нарядов время имеют право отлучаться из казарм или и с кораблей в гавани, но лишь осведомив об этом соответствующее начальство и получив надлежащее удостоверение личности. В каждой части должна оставаться дежурная рота, или вахта, или соответствующая ей часть и, кроме того, в каждой poте, сотне, батарее и т. п. должна оставаться еще и ее дежурная часть. С кораблей, находящихся на рейдах, увольняется такая часть команды, какая не лишает корабля возможности в случаях крайней надобности немедленно сняться с якоря и выйти в море.
15. Bcе наказания, оскорбительные для чести и достоинства военнослужащего, а также мучительные и явно вредные для здоровья, не допускаются.
16. Применение наказаний, не упомянутых в уставе дисциплинарном, является преступным деянием, и виновные в нем должны предаваться суду. Точно также должен быть предан суду всякий начальник, ударивший подчиненного в строю или вне строя.
17. Никто из военнослужащих не может быть подвергнуть телесному наказанию, не исключая и отбывающих наказания в военно-тюремных учреждениях.
36. Декларации прав солдат и генералов
В военных условиях любая дискуссия на тему о правах солдата чревата военным трибуналом. Однако революция не считается с уставами и негласными правилами. Приказ № 1 Петроградского Совета от 1 (14) марта 1917 не просто расширил права солдат и матросов, но и ограничил возможности командования вмешиваться в политическую жизнь воинских частей. Революция сразу же отменила ряд сословных требований, считавшихся незыблемыми.
В приказе № 1 говорилось: «Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т.п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т.д. Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на «ты» воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных командиров.»
Внутреннего распорядка касался только один пункт: «В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.»
5 марта новые нормы военного этикета были признаны военным министром А.И.Гучковым, который приказал: «1) Отменить наименование «нижний чин»; в подлежащих случаях заменять его названием «солдат». 2) Отменить титулование, заменив таковое формой обращения : «г-н генерал», «г-н полковник», «г-н штабс-ротмистр», «г-н хорунжий», «г-н врач», «г-н чиновник» (или по должности, например, «г-н казначей»), «г-н унтер-офицер» (или по званию «г-н отделенный») и т.п. 3) При обращении ко всем солдатам как на службе, так и вне ее говорить им «вы».»
На следующий день по приказу А.И.Гучкова была образована специальная комиссия «для переработки законоположений и уставов в точном соответствии с новыми правовыми нормами» под председательством генерала-от-инфантерии А.А.Поливанова. Военным реформаторам следовало сохранить дисциплину, не посягая при этом на политические интересы солдат. После месяца работы созданный поливановской комиссией документ был разослан главнокомандующим фронтами. Сам военный министр А.И.Гучков утверждать новые права солдат отказался и 29 апреля (12 мая) подал в отставку.
2 (15) мая 1917 года в Могилеве под председательством главковерха М.В.Алексеева состоялось совещание высшего генералитета, которое должно было выразить свое отношение к революционным порядкам в армии. Настроение генералов было тревожным. Уже вступительное слово Главковерха показало, что высшее командование русской армии на победу не надеется.
Генерал Брусилов дополнил картину своими наблюдениями: «Свобода на несознательную массу подействовала одуряюще. Все знают, что даны большие права, но не знают какие, не интересуются и обязанностями. Офицерский состав оказался в трудном положении. 15-20% быстро приспособились к новым порядкам, по убеждению; вера в них солдат была раньше, сохранилась и теперь. Часть офицеров начала заигрывать с солдатами, послаблять и возбуждать против своих товарищей. Большинство же, около 75% не умело приспособиться сразу, обиделось, спряталось в свою скорлупу и не знает, что делать.» Из этого делался вывод: «Нам нужно сильное правительство, на которое мы могли бы опираться. «
Генерала Гурко больше беспокоила возможность, что союзники заключат сепаратный договор с Германией. Исходя из этих опасений, он заявил: «Я не буду продолжать революционирования армии, так как, если это продолжится, то мы можем оказаться не в состоянии не только наступать, но даже и обороняться. Оборона еще гораздо труднее.»
Собственно совещание 2 мая меньше всего обсуждало новые уставные нормы. Генералов больше волновал вопрос о подчинении солдат единому военно-политическому руководству. Однако эти пожелания в условиях нарастающего социального раскола предвещали новые расхождения не только с солдатами, но и с гражданскими властями. В отличие от армейского командования, Временное правительство предпочло решать вопрос о настроениях солдат путем регламентации прав отдельных военнослужащих. 11 мая «Декларация прав солдата» была подписана новым военным и морским министром А.Ф.Керенским.
Представления о правах «выборных войсковых организациях» у министра и солдат существенно отличались. В «Декларации» говорилось: «Каждый военнослужащий имеет право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организации, общества или союза.» Устанавливалась свобода совести, исключавшая принуждение к участию в богослужениях. Перечислялись гражданские права, которыми отныне должны были пользоваться военные. Существенным было право свободной доставки во все части печатных изданий. Подтверждалось давнее требование: «Никто из военнослужащих не может быть подвергнут телесному наказанию, не исключая и отбывающих наказания в военно-тюремных учреждениях.»
Запрещалось назначение солдат в денщики. Подтверждалась отмена титулования офицеров и обязательное отдание чести (кроме похорон). Некоторые требования декларации звучали весьма сомнительно. Например, так и не прижилось новое требование: «Особые выражения, употребляющиеся как обязательные для ответов одиночных людей и команд вне строя и в строю, как, например, «так точно», «никак нет», «не могу знать», «рады стараться», «здравия желаем», «покорно благодарю» и т.п. заменяются общеупотребительными: «да», «нет», «не знаю», «постараемся», «здравствуйте» и т.п.»
Трудноосуществимым выглядело «право ношения гражданского платья вне службы» в условиях, когда не хватало одежды. Впрочем, «Декларация прав солдата» на самом деле была «Декларацией прав военнослужащих», включая офицеров и генералов, хотя командный состав новые нормы принимал без всякого энтузиазма.
1. А.А.Брусилов. Мои воспоминания. Минск. Харвест. 2003. 431 с.
2. А.Ф.Керенский. Декларация прав солдата. М. Идея. 1917. 6 с.
3. К.А.Тарасов. Дискуссия о «Декларации прав солдата» в Петроградском гарнизоне в 1917 г. Петербургский исторический журнал. Исследования по российской и всеобщей истории. 2015, № 4 (8), с. 145-154.
4. И.В.Сталин. Cочинения. Т. 3. М. ОГИЗ. Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 80–87.
5. Р.П.Эйдеман, В.А.Меликов. Армия в 1917 году. М.-Л., 1927. 107 с.
6. Б.Д.Гальперина. Февральская революция и права солдат. Опыт источниковедческого исследования. Вопросы истории. 2000. № 10. С. 55-71.
7. Солдатские письма 1917 года. М.-Л. 1927. 165 с.
8. Войсковые комитеты действующей армии, март 1917 — март 1918 г. М. Наука. 1982. 608 с.
10. И.Н.Гребёнкин. Разложение российской армии в 1917 г.: факторы и акторы процесса. Новейшая история России. 2014. № 3 (11). С. 145-161.
Декларации прав солдат и генералов.
В военных условиях любая дискуссия на тему о правах солдата чревата военным трибуналом. Однако революция не считается с уставами и негласными правилами. Приказ № 1 Петроградского Совета от 1 (14) марта 1917 не просто расширил права солдат и матросов, но и ограничил возможности командования вмешиваться в политическую жизнь воинских частей. Революция сразу же отменила ряд сословных требований, считавшихся незыблемыми.
В приказе № 1 говорилось: «Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т.п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т.д. Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на «ты» воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных командиров.»
Внутреннего распорядка касался только один пункт: «В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.»
5 марта новые нормы военного этикета были признаны военным министром А.И.Гучковым, который приказал: «1) Отменить наименование «нижний чин»; в подлежащих случаях заменять его названием «солдат». 2) Отменить титулование, заменив таковое формой обращения : «г-н генерал», «г-н полковник», «г-н штабс-ротмистр», «г-н хорунжий», «г-н врач», «г-н чиновник» (или по должности, например, «г-н казначей»), «г-н унтер-офицер» (или по званию «г-н отделенный») и т.п. 3) При обращении ко всем солдатам как на службе, так и вне ее говорить им «вы».»
На следующий день по приказу А.И.Гучкова была образована специальная комиссия «для переработки законоположений и уставов в точном соответствии с новыми правовыми нормами» под председательством генерала-от-инфантерии А.А.Поливанова. Военным реформаторам следовало сохранить дисциплину, не посягая при этом на политические интересы солдат. После месяца работы созданный поливановской комиссией документ был разослан главнокомандующим фронтами. Сам военный министр А.И.Гучков утверждать новые права солдат отказался и 29 апреля (12 мая) подал в отставку.
2 (15) мая 1917 года в Могилеве под председательством главковерха М.В.Алексеева состоялось совещание высшего генералитета, которое должно было выразить свое отношение к революционным порядкам в армии. Настроение генералов было тревожным. Уже вступительное слово Главковерха показало, что высшее командование русской армии на победу не надеется.
Генерал Брусилов дополнил картину своими наблюдениями: «Свобода на несознательную массу подействовала одуряюще. Все знают, что даны большие права, но не знают какие, не интересуются и обязанностями. Офицерский состав оказался в трудном положении. 15-20% быстро приспособились к новым порядкам, по убеждению; вера в них солдат была раньше, сохранилась и теперь. Часть офицеров начала заигрывать с солдатами, послаблять и возбуждать против своих товарищей. Большинство же, около 75% не умело приспособиться сразу, обиделось, спряталось в свою скорлупу и не знает, что делать.» Из этого делался вывод: «Нам нужно сильное правительство, на которое мы могли бы опираться. «
Генерала Гурко больше беспокоила возможность, что союзники заключат сепаратный договор с Германией. Исходя из этих опасений, он заявил: «Я не буду продолжать революционирования армии, так как, если это продолжится, то мы можем оказаться не в состоянии не только наступать, но даже и обороняться. Оборона еще гораздо труднее.»
Собственно совещание 2 мая меньше всего обсуждало новые уставные нормы. Генералов больше волновал вопрос о подчинении солдат единому военно-политическому руководству. Однако эти пожелания в условиях нарастающего социального раскола предвещали новые расхождения не только с солдатами, но и с гражданскими властями. В отличие от армейского командования, Временное правительство предпочло решать вопрос о настроениях солдат путем регламентации прав отдельных военнослужащих. 11 мая «Декларация прав солдата» была подписана новым военным и морским министром А.Ф.Керенским.
Представления о правах «выборных войсковых организаций» у министра и солдат существенно отличались. В «Декларации» говорилось: «Каждый военнослужащий имеет право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организации, общества или союза.» Устанавливалась свобода совести, исключавшая принуждение к участию в богослужениях. Перечислялись гражданские права, которыми отныне должны были пользоваться военные. Существенным было право свободной доставки во все части печатных изданий. Подтверждалось давнее требование: «Никто из военнослужащих не может быть подвергнут телесному наказанию, не исключая и отбывающих наказания в военно-тюремных учреждениях.»
Запрещалось назначение солдат в денщики. Подтверждалась отмена титулования офицеров и обязательного отдания чести (кроме похорон). Некоторые требования декларации звучали весьма сомнительно. Например, так и не прижилось новое требование: «Особые выражения, употребляющиеся как обязательные для ответов одиночных людей и команд вне строя и в строю, как, например, «так точно», «никак нет», «не могу знать», «рады стараться», «здравия желаем», «покорно благодарю» и т.п. заменяются общеупотребительными: «да», «нет», «не знаю», «постараемся», «здравствуйте» и т.п.»
Трудноосуществимым выглядело «право ношения гражданского платья вне службы» в условиях, когда не хватало одежды. Впрочем, «Декларация прав солдата» на самом деле была «Декларацией прав военнослужащих», включая офицеров и генералов, хотя командный состав новые нормы принимал без всякого энтузиазма.