депозитарий в римском праве это

72. Договор хранения (поклажи)

72. Договор хранения (поклажи)

Договор хранения (или поклажи) (depositum) — договор, в силу которого одна сторона (хранитель или депозитарий) принимала на себя обязательство хранить переданную ей другой стороной (поклажедателем или депозитантом) индивидуальноопределенную вещь и возвратить ее в неизменном и неповрежденном виде по окончании срока хранения.

Предмет договора хранения — индивидуальноопределенная вещь. Исключение: иррегулярное хранение.

Договор хранения — безвозмездный и реальный договор, считался заключенным с момента фактической передачи вещи на хранение.

По договору хранения вещь передавалась в обладание депозитария, он не становился ни собственником вещи, ни владельцем переданного ему по договору имущества. Использование переданного на хранение имущества квалифицировалось как кража со всеми вытекающими последствиями.

Обязанности депозитария:

— обеспечить сохранность вещи в течение срока действия договора;

— своевременно возвратить переданную на хранение вещь.

Депозитарий отвечал за умысел и грубую неосторожность. Если депозитарий пользовался вещью или не возвращал ее в срок, депозитант был вправе предъявить к депозитарию прямой иск из хранения (actio depositi directa), удовлетворение которого влекло бесчестье (infamia).

Обязанности депозитанта:

— обеспечить, чтобы его вещь не причинила ущерба депозитарию;

— предупредить депозитария об особых свойствах вещи.

Если хранение вызывало расходы или причинение ущерба депозитарию, он был вправе посредством обратного иска из хранения (actio depositi contraria) взыскать компенсацию с депозитанта.

Риск случайной гибели лежал на депозитанте.

Специальные виды договора хранения:

1) иррегулярное (необычное) хранение (depositum irregularae), при котором сданные депозитантом предметы смешивались с однородными вещами депозитария и, обезличиваясь, превращались из индивидуальноопределенных в определенные родовыми признаками (например, хранение плодов деревьев, зерна и т. д.). В этом случае по требованию депозитанта ему возвращались не те же самые вещи, а такое же количество однородных вещей. Риск случайной гибели в таком договоре лежал на депозитарии;

2) вынужденное хранение (depositum miserabile) возникало, когда депозитант был вынужден немедленно отдать свою вещь на хранение третьему лицу. Могло быть вызвано стихийным бедствием (наводнением, пожаром и т. д.). Так как депозитант был лишен возможности выбрать подходящего депозитария и проверить его добросовестность, депозитарий нес повышенную ответственность:

— отвечал за любую форму вины;

— в случае гибели или повреждения вещи, переданной на хранение, обязан был компенсировать поклажедателю двойную стоимость вещи;

3) секвестр (sequestratio), в силу которого несколько лиц отдавали вещь на хранение третьему лицу с условием, что она будет возвращена тому или другому лицу в зависимости от того, как сложатся в дальнейшем обстоятельства. Применялся в случае спора о праве на вещь. Вещь по договоренности изымалась из владения спорящих и передавалась на хранение незаинтересованному лицу, у которого она находилась до разрешения спора. За хранителем признавалось держание и юридическое владение вещью. Секвестр мог быть установлен по соглашению сторон и по решению суда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

72. Договор хранения

33. Реальные договоры. Договор хранения

33. Реальные договоры. Договор хранения Возникновение гражданского (частно-правового) обязательства из реального договора (реального контракта) обусловливается не только заключением соглашения между сторонами обязательства, но и передачей вещи, являющейся предметом

СТАТЬЯ 886. Договор хранения

СТАТЬЯ 886. Договор хранения 1. По договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности.2. В договоре хранения, в котором хранителем является коммерческая организация либо

СТАТЬЯ 907. Договор складского хранения

СТАТЬЯ 907. Договор складского хранения 1. По договору складского хранения товарный склад (хранитель) обязуется за вознаграждение хранить товары, переданные ему товаровладельцем (поклажедателем), и возвратить эти товары в сохранности.Товарным складом признается

Статья 886. Договор хранения

Статья 886. Договор хранения 1. По договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности.2. В договоре хранения, в котором хранителем является коммерческая организация либо

Статья 907. Договор складского хранения

Статья 907. Договор складского хранения 1. По договору складского хранения товарный склад (хранитель) обязуется за вознаграждение хранить товары, переданные ему товаровладельцем (поклажедателем), и возвратить эти товары в сохранности.Товарным складом признается

45. Договор хранения (поклажи)

45. Договор хранения (поклажи) Договор хранения (поклажи) (depositum) — реальный договор, по которому одна сторона (хранитель) принимала на себя обязательство хранить переданную ей другой стороной (поклажедателем) индивидуально-определенную вещь и возвратить ее в неизменном и

СТАТЬЯ 886. Договор хранения

СТАТЬЯ 886. Договор хранения 1. По договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности.2. В договоре хранения, в котором хранителем является коммерческая организация либо

Статья 886. Договор хранения

Статья 886. Договор хранения 1. По договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности.2. В договоре хранения, в котором хранителем является коммерческая организация либо

§ 1. Договор хранения

§ 1. Договор хранения 1. Понятие и форма договора храненияПо договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности (п. 1 ст. 886 ГК).Целью хранения является обеспечение сохранности

87. Договор хранения

87. Договор хранения Договором хранения (depositum) назывался реальный контракт, по которому происходила передача депонентом индивидуально-определенной вещи депозитарию для безвозмездного хранения в течение определенного срока или до востребования с последующим возвратом

Источник

ДОГОВОР ХРАНЕНИЯ ИЛИ ПОКЛАЖИ (DEPOSITUM)

1. Договором depositum называется реальный кон­тракт, по которому лицо, получившее от другого лица ин­дивидуально-определенную вещь (поклажепринимателъ, де­позитарий), обязуется безвозмездно хранить ее в течение определенного срока или до востребования и по окончании хранения возвратить в целости и сохранности лицу, пере­давшему вещь на хранение (поклажедателю, депоненту).

Характерные признаки этого договора сводятся к следующим.

Во-первых, depositum — контракт реальный: обяза­тельство из этого договора возникало посредством пере­дачи вещи: одно соглашение о том, что известное лицо обещает принять на хранение вещь другого лица, еще не устанавливало обязательства из договора хранения.

Во-вторых, как правило, предметом договора хране­ния (как и предметом ссуды) являлась вещь индивиду­ально-определенная. Однако в римском праве был допу­щен и договор о хранении вещей, определенных родо­выми признаками; но передачу на хранение таких вещей нельзя признать соответствующей характеру данного до­говора; недаром депозитум вещей, определенных родо­выми признаками, называют depositum irregulare, т.е. не

обычный, не нормальный вид договора, а особый, ис­ключительный.

Не требуется, чтобы поклажедатель был собственни­ком отдаваемой в поклажу вещи; можно отдать на хране­ние и чужую вещь (например, находящуюся у поклаже-дателя в пользовании, в закладе и т.п.). Но не может быть предметом договора хранения вещь, принадлежа­щая поклажепринимателю.

В-третьих, цель передачи вещи — хранение ее по-кла-жепринимателем. Поклажеприниматель не только не становился собственником вещи; он даже не являлся ее владельцем; он только держатель вещи на имя поклаже-дателя, не имеющий также и права пользоваться вещью.

В-четвертых, существенным признаком договора de­positum (отличающим его от договора найма) являлась безвозмездность.

В-пятых, вещь могла быть передана по этому дого­вору на определенный срок или до востребования; сле­довательно, включение в договор срока хранения не су­щественно.

В-шестых, по окончании срока хранения (а при бес­срочном договоре — по заявлению поклажедателя) вещь в соответствии с целью договора должна быть возвраще­на поклажедателю, притом (в случае обычного, нормаль­ного depositum) именно та индивидуальная вещь, которая была принята на хранение.

2. Договор хранения (подобно договору ссуды) не устанавливал равноценных, эквивалентных прав и обя­занностей для той и другой стороны (как то имело место, например, при договорах купли-продажи, найма имуще­ства и т.д.). Поскольку depositum характеризовался при­знаком бесплатности хранения, поклажеприниматель не имел такого же основного права требования к поклаже­дателю, каким являлось требование поклажедателя о воз­врате переданной на хранение вещи в целости. Но de­positum не являлся и таким последовательно односто­ронним договором, как заем, из которого иск получала только одна сторона — заимодавец.

Как и при договоре ссуды, из depositum вытекало основное требование поклажедателя о возврате вещи, защищаемое прямым иском — actio deposit! directa; и только в качестве случайного, возникающего при извест­ных обстоятельствах, давался иск поклажепринимателю, именуемый actio depositi contraria, с помощью которого поклажеприниматель мог взыскивать с поклажедателя убытки, если тот, давая вещь на хранение, виновным об­разом причинил убытки поклажепринимателю, не знав­шему о пороках переданной вещи.

3. Права и обязанности сторон. На поклажепринима-теле лежала обязанность хранить вещь в течение опреде­ленного времени, после чего вернуть поклажедателю;

это — главное, основное обязательство из договора de­positum. Безвозмездный характер хранения ослаблял тре­бования, предъявляемые к хранителю: про него говорят, что он «custodiam non praestat». Это выражение нельзя понимать в том смысле, что хранитель не отвечает за то, будет ли принятая вещь в сохранности или нет: посколь­ку хранитель вещи был обязан ее вернуть, и это его обя­зательство являлось юридическим, защищенным с помо­щью иска, очевидно, он не мог не отвечать за целость и сохранность вещи.

Формулу, что поклажеприниматель custodiam non praestat, следует толковать в том смысле, что, поскольку поклажеприниматель не извлекал из договора никакой для себя выгоды, хранил вещь безвозмездно, он был вправе ограничиваться более элементарными мерами, хранить вещь, как это делают обычные, заурядные люди, а также должен был принимать те меры, какие, быть мо­жет, предусмотрены в договоре. Принимать какие-либо специальные, более сложные меры для охраны вещи де­позитарий не обязан. Он должен хранить вещь, как обыкновенный средний хозяин. Другими словами, по­клажеприниматель отвечал, если в его действиях, во всем его отношении к вещи проявлен dolus (умысел) или culpa lata (грубая небрежность), но не отвечал, если его можно упрекнуть только в culpa levis (легкой вине).

Связь пределов ответственности поклажепринимате-ля с принципом безвозмездности договора поклажи, от­меченная выше, нередко приводилась римскими юри­стами в объяснение того, что поклажеприниматель не отвечает за culpa levis. Особенно подробно и ярко разъ­яснен этот вопрос Гаем. Гай писал, что если тот, кому мы отдали на хранение какую-нибудь вещь, утратит ее neglegenter, т.е. по небрежности, он не будет нести ответ­ственности за утрату. Свой ответ Гай так и мотивирует:

ввиду того, что поклажеприниматель принимает вещь не в своем интересе, а в интересе того, от кого он данную вещь получил, он несет ответственность только в преде­лах dolus, т.е., если вещь погибает вследствие его dolus;

за небрежность он не отвечает, так как лицо, доверяю­щее хранение своей вещи небрежному другу, должно пе­нять на себя; впрочем, грубую небрежность принято ста­вить наравне с dolus (D. 44. 7. 1.5).

Приведенный отрывок из сочинения Гая прямо под­тверждает тот принцип, что ввиду безвозмездности дого­вора поклажеприниматель не отвечал, если не был особо внимательным по отношению к вещи; он не должен был лишь намеренно причинять вред поклажедателю (это — ответственность за dolus) и не должен допускать грубой небрежности — culpa lata.

Употребленное Гаем выражение «передача вещи на хранение небрежному другу» отражает мельком древней­шую форму, служившую цели хранения. Договор покла­жи в качестве реального контракта является сравнитель­но поздней формой. Между тем, несомненно, и в более отдаленные периоды римской жизни случаи отдачи ве­щей на хранение должны были встречаться. Как же их оформляли юридически? Прямого юридического средст­ва для этой цели не было. Поэтому прибегали к гораздо более сильному средству, а именно: вещь передавалась тому, кто должен был ее хранить, на праве собственно­сти с обязанностью (основанной на fides, на честности) вернуть по истечении известного времени полученную вещь обратно. Так как подобного рода передача вещи в

собственность основана на полном доверии к получате­лю, то она называлась доверительной, фидуциарной; а так как такое доверие в подобного рода случаях чаще всего могло быть проявлено только в отношении близко­го знакомого, друга, то отсюда такая доверительная пере­дача вещи в собственность, направленная по существу на цель хранения, получила название fiducia cum amico. По­этому Гай в приведенном выше тексте и упоминает о «небрежном друге».

Указанными историческими корнями данного дого­вора, вероятно, объясняется та особенность actio deposit! directa, что присуждение по этому иску в случаях обра­щения с вещью не в соответствии с договором (напри­мер, в случае пользования вещью, принятой на хране­ние), а также в случае виновного невозвращения вещи влекло для хранителя бесчестье (infamia).

Здесь, быть может, сказывается отголосок более ста­рых времен, когда данное обязательство было еще не до­говорным, а деликтным, когда хранитель нес штрафную ответственность. Установлением строгой ответственности, выражающейся в бесчестье, сопровождавшем нарушение со стороны хранителя лежавшего на нем обязательства, имелось в виду вернее обеспечить возврат вещи.

По окончании хранения поклажеприниматель обязан был возвратить вещь, а также доходы от нее, если они получены были за время хранения.

4. Обязанность поклажедателя, как уже отмечено выше, являлась случайно привходящей в отдельных слу­чаях; поэтому для поклажепринимателя не было создано основного (прямого) иска, а давалась actio deposit! con-traria. С помощью этого иска поклажеприниматель искал с поклажедателя возможные убытки, а также вознаграж­дение на издержки на вещь, если они произведены по прямому указанию поклажедателя или по существу яв­ляются необходимыми издержками (например, прокорм принятых на хранение рабов, животных).

Необходимые издержки не должны были ложиться на поклажепринимателя, потому что ему не принадлежа-

ло право пользоваться принятыми на хранение вещами. Что касается издержек не необходимых, а только хозяй­ственно целесообразных, то вопрос об их возмещении является спорным.

5. Некоторые случаи поклажи имели настолько свое­образные черты, что их приходится выделить в качестве особых разновидностей этого контракта.

Так, иногда лицо вынуждено отдавать свои вещи в особо тяжелой обстановке (например, во время пожара, наводнения или иного бедствия либо опасности; так на­зываемая depositum miserabile, несчастная, горестная по­клажа). В преторском эдикте такие случаи были выделе­ны в том смысле, что поклажеприниматель, принявший вещь на хранение при особо тяжелых условиях в случае причинения ущерба поклажедателю, отвечал в двойном размере ущерба. Ульпиан (D. 16. 3. 1. 1—4), комментируя это место преторского эдикта, объясняет и оправдывает повышение ответственности тем, что в указанных слу­чаях поклажедатель вынужден был доверять свои вещи другому лицу внезапно. Когда поклажедатель при нор­мальных условиях отдает кому-то вещь, а тот потом ее не возвращает, то следует принять во внимание, что покла­жедатель сам выбрал себе хранителя и должен отчасти пенять на себя. Когда приходится устраивать свои вещи в минуту тяжелой опасности, некогда выбирать подхо­дящего хранителя, проявлять должную осмотрительность в выборе, приходится отдавать вещи кому удастся.

Таким образом, ни в каком легкомыслии, незнании людей и т.д. упрекать поклажедателя при depositum mis­erabile было нельзя. Тем тяжелее вероломство поклаже­принимателя, не возвращающего вещь, отданную ему вследствие крайней необходимости. Естественно, что в этих случаях была установлена повышенная ответствен­ность поклажепринимателя.

Специальную разновидность договора хранения со­ставляет так называемый depositum irregulare (необычная, ненормальная поклажа); так называлась отдача на хране­ние денег и других вещей, определенных родовыми при-

знаками. Если названные вещи передавались в особом хранилище (ящике, шкатулке и т.п.), они тем самым по­лучали индивидуализацию и тогда никакого своеобразия договора не было. Если же вещи, определенные родовыми признаками, отдавались поклажепринимателю без какого-либо их обособления в некоторое целое, получающее зна­чение индивидуально-определенной вещи, а непосред­ственно, то в результате смешения переданных вещей с однородными вещами поклажепринимателя полученные вещи становились предметом права собственности покла­жепринимателя, на которого возлагалась в таких случаях обязанность возвратить не те же самые вещи, какие им были получены, а только такое же количество вещей, та­кого же рода, какие были получены. Эта разновидность || договора и носит название depositum irregulare, т.е. deposi- r turn, не по правилам, не обычно совершаемый, а особый, [ исключительный. Depositum irregulare на первый взгляд L имеет много общего с договором займа: одинаковый предмет договора (вещи, определенные родовыми призна­ками), переход права собственности на переданные вещи к лицу, получившему их, и вытекающее отсюда перенесе­ние на получателя вещей риска их случайной гибели, на­конец, обязанность возврата не полученных вещей, а только такого же количества вещей такого же рода. При всем этом внешнем сходстве контрактов — depositum ir­regulare и mutuum — между ними остается существенная разница. Цель договора займа заключается в том, чтобы удовлетворить хозяйственную потребность заемщика, т.е. лица, получающего деньги или иные вещи, определенные родо­выми признаками. При иррегулярной поклаже хозяйственное назначение и цель договора — прямо противоположны; услугу оказывает принимающий деньги или иные вещи, определен­ные родовыми признаками.

Источник

Покровский И.А. История римского права

Вследствие этого рядом с фидуциарными соглашениями существуют и неформальные договоры отдачи вещи во временное безвозмездное пользование (commodatum), на сохранение (depositum) и в обеспечение долга (pignus). Лицо, передавшее вещь с этими целями, сохраняет свою собственность и потому может вытребовать ее обратно посредством rei vindicatio, а в случае растраты имеет и деликтные иски (actio furti и т.д.; для depositum законы XII таблиц устанавливали даже специальный иск in duplum). Но договор, как таковой, еще не имеет никакого значения: лицо, которому вещь была дана в пользование, не может возражать против преждевременного (вопреки соглашению) требования вещи назад, не может требовать возмещения причиненных ему убытков и т.д.

С течением времени и здесь приходит на помощь претор и начинает давать actiones in factum. Но основанием этих преторских исков все еще не является обязательство, возникнувшее из договора. Отправной мыслью претора была идея вреда, причиненного одним лицом другому: если я дал вам вещь на сохранение и вы мне ее не вернули, вы причинили мне вред; если я дал вам на сохранение больное животное, которое заразило ваших, я причинил вам вред; в обоих случаях справедливость требует, чтобы вред был возмещен. Эту цель и преследуют преторские actiones in factum.

с) Pignus или, лучше, contractus pigneraticius, есть закладной договор, в силу которого одно лицо (залогодатель, он же, по общему правилу, и должник по обеспечиваемому долгу) передает другому (залогопринимателю, кредитору) вещь для обеспечения долга. Мы видели выше, как развивалось вещное право залогопринимателя на заложенную вещь, как он получил actio pigneraticia in rem. Но помимо этого contractus pigneraticius рождает известные обязательственные отношения между залогодателем и залогопринимателем, охраняемые посредством actio pigne raticia in personam. Основная обязанность из договора возникает для залогопринимателя: он в случае уплаты долга обязан вернуть вещь в неповрежденном состоянии, а в случае неуплаты должен заботиться о наиболее выгодной продаже ее и выдать излишек (hyperocha) залогодателю; иск последнего обо всем этом есть actio pigneraticia (in personam) directa. Но при известных обстоятельствах может возникнуть и ответственность залогодателя: например, заложенная вещь причинила залогопринимателю убытки; тогда последний имеет аctio pigneraticia contraria. Так как pignus дается в интересе обеих сторон, то обе они отвечают друг перед другом за omnis culpa.

Contractus innominati[780]. После того, как классическая система контрактов была в основных своих элементах выработана и типичные контракты, как реальные, так и консенсуальные, получили свои юридические очертания и свои имена, жизнь продолжала творить новые отношения, которые не подходили ни под один из этих носящих определенное название типов. Так, например, осталась вне этих типов мена (rerum permutatio); неизвестно было, далее, под какой тип можно подвести договор, в силу которого одно лицо дает другому вещь с тем, чтобы оно продало ее не ниже известной цены, с правом вырученное сверх того удержать себе (contractus aestimatorius) и т.д. Не подходя ни под один легализированный тип, не отвечая требованиям ни одного из установленных исков, все такие договоры должны были рассматриваться как nuda pacta, как соглашения неисковые.

Дело осложнялось, однако, в тех случаях, когда одна из сторон на основании такого соглашения уже свою обязанность выполнила, например, при мене свою вещь передала: нельзя же было оставить ее без всякой защиты.

Уже издавна допускалась в случаях этого рода condictio о незаконном обогащении (condictio causa data causa non secuta): лицо, передавшее своего раба Стиха в обмен на раба Памфила, могло потребовать своего Стиха назад. Но эта condictio не всегда могла удовлетворить естественным требованиям справедливости: как быть, если Стих находится теперь уже в поврежденном состоянии, если вследствие отсутствия его в хозяйстве передавшего произошли какие-нибудь убытки? Condictio возместить эти убытки была не в состоянии.

Так возникли безымянные контракты. Но они все же реальные контракты, так как только тогда может быть речь о их обязательности, если одна сторона свою обязанность исполнила; до этого момента есть только nudum pactum. Быть может, еще классическими юристами была намечена, но во всяком случае компиляторами была легализирована и попытка систематизации всего возможного разнообразия этих contractus innominati на четыре группы: «do ut des»[783] (например, мена), «do ut facias»[784] (например, даю какую-либо вещь с тем, чтобы ты за это отпустил на волю своего раба), «facio ut des»[785] (отпускаю раба с тем, чтобы ты дал мне какую-нибудь вещь) и «facio ut facias»[786] (отпускаю на волю моего раба с тем, чтобы ты отпустил своего).

§ 69. 4. Контракты консенсуальные и так называемые pacta vestita

К категории контрактов, возникающих в силу простого бесформального соглашения, относятся купля-продажа (emptio-venditio), наем (locatio-conductio), договор товарищества (societas) и поручение (mandatum).

1. Emptio-venditio. Как известно, в древнейшую эпоху купля-про-дажа совершалась посредством mancipatio, которая являлась общей необходимой формой для всех вещей. Позже она сделалась специальным способом для res mancipi, a res nec mancipi передавались или посредством in jure cessio, или посредством бесформальной traditio. Но во всех случаях обязательство поглощалось вещным актом передачи права собственности; простой договор о продаже не имел никакого значения.

Но и достигнув юридического признания в качестве контракта консенсуального, emptio-venditio не сразу приобрела тот вид, который она имеет впоследствии: многое должно было еще быть выяснено юриспруденцией; многое из того, что впоследствии разумелось ipso jure, должно было первоначально прямо оговариваться сторонами.

Из договора купли-продажи возникает обязательство двустороннее и притом равномерно двустороннее (contractus bilateralis aequalis). Каждая из сторон одновременно и непременно (а не только случайно, как при commodatum и depositum) является и кредитором, и должником. Эта двусторонность выражается и в разном наименовании исков: здесь нет actio directa и contraria, а есть actio empti для покупщика и actio venditi для продавца; весь же договор в целом называется двойным именем emptio-venditio.

Эти две встречные обязанности связаны друг с другом: одна существует только потому, что существует другая; каждая является условием для другой. В этом заключается принципиальная сущность всякого двустороннего, так называемого синаллагматического, договора. Римское право, однако, не сразу усвоило этот принцип и не провело его до конца.

[780] См. к этому: Покровский И.А. Право и факт в римском праве. Ч. 1. § 5.

[781] Esse enim contractum quod Aristo synallagma dicit, unde haec nascitur actio – «имеется контракт, который Арист называет synallagma, из которого рождается право на иск». (Пер. ред.)

[782] Quidquid ob eam rem dare facere oportet ex fide bona – «что бы ни было нужно дать или сделать по этому делу в соответствии с принципом добросовестности». (Пер. ред.)

[783] Do ut des – «даю, чтобы ты дал». (Пер. ред.)

[784] Do ut facias – «даю, чтобы ты сделал». (Пер. ред.).

[785] Facio ut des – «делаю, чтобы ты дал». (Пер. ред.).

[786] Facio ut facias – «делаю, чтобы ты сделал». (Пер. ред.).

[787] См. литературу в кн.: Costa E. Storia del diritto romano privato. P. 385 и сл.

[788] In emendo et vendendo naturaliter concessum est, quod pluris sit minoris emere, quod minoris sit pluris vendere, et ita invicem se circumsribere – «при купле и продаже допускается естественным образом покупать за меньшую цену то, что стоит дороже, продавать за большую цену то, что стоит дешевле, и таким образом допускается, чтобы стороны обходили друг друга». (Пер. ред.)

[789] Offeri pretium ab emptore debet cum ex empto agitur – «предложить уплату цены должен покупатель при подаче иска из купли-продажи». (Пер. ред.)

Источник