договор 907 г олега с византией предполагал
Договор 907 г олега с византией предполагал
Доступно для пользователей, имеющих экспертный статус на портале история.рф. Вы можете высказать свои рекомендации и предложения по презентации документа и привлечению дополнительного материала.
Оставить комментарий
Договор — один из самых ранних сохранившихся древнерусских дипломатических документов — был заключён после успешного похода киевского князя Олега и его дружины на Византийскую империю в 907 году. Первоначально он был составлен на греческом языке, но сохранился только русский перевод в составе «Повести временных лет». Статьи русско-византийского договора 911 года посвящены главным образом рассмотрению различных правонарушений и мерах наказания за них. Речь идет об ответственности за убийство, за умышленные побои, за воровство и грабежи; о порядке помощи купцам обеих стран во время их плавания с товарами; регламентируются правила выкупа пленных; есть пункты о союзной помощи грекам со стороны Руси и о порядке службы руссов в императорской армии; о порядке возвращения бежавшей или похищенной челяди; описан порядок наследования имущества умерших в Византии руссов; регламентирована русской торговли в Византии.
Отношения с Византийской империей уже с IX в. составляли важнейший элемент внешней политики Древнерусского государства. Вероятно, уже в 30-е или самом начале 40-х гг. IX в. русский флот совершил набег на византийский город Амастриду на южном побережье Черного моря (современный город Амасра в Турции). Достаточно подробно греческие источники рассказывают о нападении «народа росов» на византийскую столицу — Константинополь. В «Повести временных лет» этот поход ошибочно датирован 866 годов и связывается с именами полумифических киевских князей Аскольда и Дира.
К этому же времени относятся и известия о первых дипломатических контактах Руси с южным соседом. В составе посольства византийского императора Феофила (829-842), прибывшего в 839 г. ко двору франкского императора Людовика Благочестивого, были некие «просители мира» от «народа Рос». Они были направлены своим правителем-хаканом к византийскому двору, а теперь возвращались на родину. Мирные и даже союзные отношения между Византией и Русью засвидетельствованы источниками 2-й половины 860-х годов, прежде всего — посланиями константинопольского патриарха Фотия (858-867 и 877-886). В этот период усилиями греческих миссионеров (их имена до нас не дошли) начался и процесс христианизации Руси. Однако значительных последствий это так называемое «первое крещение» Руси не имело: его результаты были уничтожены после захвата Киева пришедшими из Северной Руси дружинами князя Олега.
Это событие знаменовало консолидацию под властью северной, скандинавской по происхождению, династии Рюриковичей земель вдоль транзитного волховско-днепровского торгового пути «из варяг в греки». Олег, новый правитель Руси (его имя представляет собой вариант древнескандинавского Хельги — священный) прежде всего стремился утвердить свой статус в противостоянии с могущественными соседями — Хазарским каганатом и Византийской империей. Можно предполагать, что первоначально Олег пытался поддерживать партнерские отношения с Византией на основе договора 860-х гг. Однако его антихристианская политика привела к конфронтации.
Рассказ о походе Олега на Константинополь в 907 г. сохранился в «Повести временных лет». Он содержит ряд элементов явно фольклорного происхождения, и поэтому многие исследователи выражали сомнения в его достоверности. К тому же, практически ничего не сообщают об этой военной кампании греческие источники. Имеются лишь отдельные упоминания «росов» в документах времени императора Льва VI Мудрого (886-912), а также неясный пассаж в хронике псевдо-Симеона (конец Х в.) об участии «росов» в войне Византии против арабского флота. Главным аргументов в пользу реальности похода 907 г. следует считать русско-византийский договор 911 г. Подлинность этого документа не вызывает никаких сомнений, а содержащиеся там условия, чрезвычайно выгодные для Руси, едва ли могли быть достигнуты без военного давления на Византию.
Кроме того, описание в «Повести временных лет» переговоров между Олегом и византийскими императорами, соправителями Львом и Александром, вполне соответствует известным принципами византийской дипломатической практики. После того, как князь Олег вместе со своим войском появился под стенами Константинополя и разорил окрестности города, император Лев VI и его соправитель Александр были вынуждены вступить с ним в переговоры. Олег послал со своими требованиями пять послов к византийским императорам. Греки выразили готовность выплатить единовременную дань русам и разрешили им беспошлинную торговлю в Константинополе. Достигнутое соглашение было закреплено обеими сторонами посредством присяги: императоры целовали крест, а русы клялись на своем оружии и своими божествами Перуном и Волосом. Принесению клятвы, по-видимому, предшествовало соглашение, поскольку клятва должна была относиться как раз к практическим статьям договора, которые она была призвана утвердить. О чем конкретно стороны договаривались, мы не знаем. Ясно, однако, что русы требовали от греков каких-то платежей и льгот и что они получили это, чтобы затем покинуть округу Константинополя.
Формальный договор Руси с Византией был заключен, по-видимому, в два этапа: в 907 г. прошли переговоры, затем достигнутые соглашения были скреплены присягой. Но засвидетельствование текста договора задержалось во времени и произошло только в 911 г. Стоит отметить, что наиболее выгодные для русов статьи договора — о выплате греками контрибуции («укладов») и об освобождении русских купцов в Константинополе от уплаты пошлин — есть только среди предварительных статей 907 г., но не в основном тексте договора 911 г. По одной из версий, упоминание о пошлинах было сознательно изъято из сохранившейся только в виде заголовка статьи «О русских торгующих». Возможно, желание византийских правителей заключить договор с Русью было вызвано и стремлением получить союзника в продолжавшейся войне против арабов. Известно, что летом того же 911 года 700 русских воинов участвовали в походе византийцев на оккупированный арабами остров Крит. Возможно, они остались в империи, поступив там на военную службу, после походов Олега, а не возвращались на родину.
Детальный текстологический, дипломатический и правовой анализ показал, что тексты дипломатического протокола, актовых и юридических формул, сохраненные в древнерусском тексте договора 911 г., представляют собой либо переводы хорошо известных византийских канцелярских формул, засвидетельствованных во многих сохранившихся греческих подлинных актах, либо парафразы памятников византийского права. Нестор включил в состав «Повести временных лет» русский перевод, выполненный с аутентичной (то есть обладавшей силой оригинала) копии акта из особой копийной книги. К сожалению, пока не установлено, ни когда и кем был выполнен перевод, ни при каких обстоятельствах выписки из копийных книг попали на Русь.
На протяжении X–XI вв. войны между Русью и Византией чередовались с мирными, причем довольно продолжительными паузами. Эти периоды отмечены усилением дипломатических акций, двух государств — обменом посольствами, активной торговлей. Из Византии на Русь приезжали священнослужители, архитекторы, художники. После христианизации Руси в обратном направлении начали ездить паломники ко святым местам. В «Повесть временных лет» включены еще два русско-византийских договора: между князем Игорем и императором Романом I Лакапином (944 год) и между князем Святославом и императором Иоанном I Цимисхием (971 год). Как и в случае с соглашением 911 г., они представляют собой переводы с греческих оригиналов. Вероятнее всего, все три текста попали в руки составителя «Повести временных лет» в виде единого сборника. При этом, текста договора 1046 г. между Ярославом Мудрым и императором Константином IX Мономахом в «Повести временных лет» нет.
Договоры с Византией принадлежат к числу древнейших письменных источников русской государственности. Как международные договорные актами, они зафиксировали нормы международного права, а также правовые нормы договаривающихся сторон, которая, таким образом, оказалась вовлечена в орбиту другой культурно-юридической традиции.
К нормам международного права можно отнести те статьи договора 911 г. и других русско-византийских соглашений, аналоги которых присутствуют в текстах ряда других договоров Византии. Это относится к ограничению срока пребывания иноземцев в Константинополе, а также к нормам берегового права, отраженным в договоре 911 г. Аналогом положений того же текста о беглых рабах могут быть пункты некоторых византийско-болгарских соглашений. Византийские дипломатические соглашения включали в себя пункты о термах (банях), сходные с соответствующими условиями договора 907 г. Документальное оформление русско-византийских договоров, как неоднократно отмечалось исследователями, во многом обязано византийскому канцелярскому протоколу. Поэтому в них нашли отражение греческие протокольные и юридические нормы, канцелярские и дипломатические стереотипы, нормы, институты. Это, в частности, обычное для византийских актов упоминание соправителей наряду с правящим монархом: Льва, Александра и Константина в договоре 911 г., Романа, Константина и Стефана в договоре 944 г., Иоанна Цимисхия, Василия и Константина в договоре 971 г. Таких упоминаний обычно не было ни в русских летописях, ни в кратких византийских хрониках, напротив, в формуляре византийских официальных документов это был обычный элемент. Определяющее влияние византийских норм сказалось в использовании греческих мер веса, денежных мер, также византийской системы летосчисления и датировки: указание года от Сотворения мира и индикта (порядкового номера года в 15-летнем цикле налоговой отчетности). Цена раба в договоре как 911 г., как показали исследования, близка к вилке средней цены невольника в Византии того времени.
Важно, что договор 911 г., как и последующие соглашения, свидетельствовали о полном юридическом равенстве обеих сторон. Субъектами права выступали подданные русского князя и византийского императора, независимо от места их проживания, социального статуса и вероисповедания. При этом нормы, регулирующие преступления против личности, в них были основаны главным образом на «законе русском». Вероятно, имеется в виду свод юридических норм обычного права, действовавших на Руси к началу Х в., то есть задолго до принятия христианства.
Из «Повести временных лет»
Таковы суть главы договора, относительно которых мы себя обязали по Божьей вере и дружбе. Первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки, и станем любить друг друга от всей души и по всей доброй воле, и не дадим произойти, поскольку это в нашей власти, никакому обману или преступлению от сущих под рукою наших светлых князей; но постараемся, насколько в силах наших, сохранить с вами, греки, в будущие годы и навсегда непревратную и неизменную дружбу, изъявлением и преданием письму с закреплением, клятвой удостоверяемую. Так же и вы, греки, соблюдайте такую же непоколебимую и неизменную дружбу к князьям нашим светлым русским и ко всем, кто находится под рукою нашего светлого князя всегда и во все годы.
А о главах, касающихся возможных злодеяний, договоримся так: те злодеяния, которые будут явно удостоверены, пусть считаются бесспорно совершившимися; а каким не станут верить, пусть клянется та сторона, которая домогается, чтобы злодеянию этому не верили; и когда поклянется сторона та, пусть будет такое наказание, каким окажется преступление.
Об этом: если кто убьет, — русский христианина или христианин русского, — да умрет на месте убийства. Если же убийца убежит, а окажется имущим, то ту часть его имущества, которую полагается по закону, пусть возьмет родственник убитого, но и жена убийцы пусть сохранит то, что полагается ей по закону. Если же окажется неимущим бежавший убийца, то пусть останется под судом, пока не разыщется, а тогда да умрет.
Об этом: если кто из христиан или из русских посредством побоев покусится [на грабеж] и явно силою возьмет что-либо, принадлежащее другому, то пусть вернет в тройном размере.
Если выкинута будет ладья сильным ветром на чужую землю и будет там кто-нибудь из нас, русских, и поможет сохранить ладью с грузом ее и отправить вновь в Греческую землю, то проводим ее через всякое опасное место, пока не придет в место безопасное; если же ладья эта бурей или на мель сев задержана и не может возвратиться в свои места, то поможем гребцам той ладьи мы, русские, и проводим их с товарами их поздорову. Если же случится около Греческой земли такая же беда с русской ладьей, то проводим ее в Русскую землю и пусть продают товары той ладьи, так что если можно что продать из той ладьи, то пусть вынесем [на греческий берег] мы, русские. И когда приходим [мы, русские] в Греческую землю для торговли или посольством к вашему царю, то [мы, греки] пропустим с честью проданные товары их ладьи. Если же случится кому-либо из нас, русских, прибывших с ладьею, быть убиту или что-нибудь будет взято из ладьи, то пусть будут виновники присуждены к вышесказанному наказанию.
Об этих: если пленник той или иной стороны насильно удерживается русскими или греками, будучи продан в их страну, и если, действительно, окажется русский или грек, то пусть выкупят и возвратят выкупленное лицо в его страну и возьмут цену его купившие, или пусть будет предложена за него цена, полагающаяся за челядина. Также, если и на войне взят будет он теми греками, — все равно пусть возвратится он в свою страну и отдана будет за него обычная цена его, как уже сказано выше.
Если же будет набор в войско и эти [русские] захотят почтить вашего царя, и сколько бы ни пришло их в какое время, и захотят остаться у вашего царя по своей воле, то пусть так будет.
Еще о русских, о пленниках. Явившиеся из какой-либо страны [пленные христиане] на Русь и продаваемые [русскими] назад в Грецию или пленные христиане, приведенные на Русь из какой-либо страны, — все эти должны продаваться по 20 златников и возвращаться в Греческую землю.
Об этом: если украден будет челядин русский, либо убежит, либо насильно будет продан и жаловаться станут русские, пусть докажут это о своем челядине и возьмут его на Русь, но и купцы, если потеряют челядина и обжалуют, пусть требуют судом и, когда найдут, — возьмут его. Если же кто-либо не позволит произвести дознание, — тем самым не будет признан правым.
И о русских, служащих в Греческой земле у греческого царя. Если кто умрет, не распорядившись своим имуществом, а своих [в Греции] у него не будет, то пусть возвратится имущество его на Русь ближайшим младшим родственникам. Если же сделает завещание, то возьмет завещанное ему тот, кому написал наследовать его имущество, и да наследует его.
О русских торгующих.
О различных людях, ходящих в Греческую землю и остающихся в долгу. Если злодей не возвратится на Русь, то пусть жалуются русские греческому царству, и будет он схвачен и возвращен насильно на Русь. То же самое пусть сделают и русские грекам, если случится такое же.
В знак крепости и неизменности, которая должна быть между вами, христианами, и русскими, мирный договор этот сотворили мы Ивановым написанием на двух хартиях — Царя вашего и своею рукою, — скрепили его клятвою предлежащим честным крестом и святою единосущною Троицею единого истинного Бога вашего и дали нашим послам. Мы же клялись царю вашему, поставленному от Бога, как божественное создание, по вере и по обычаю нашим, не нарушать нам и никому из страны нашей ни одной из установленных глав мирного договора и дружбы. И это написание дали царям вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой утверждения и удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта 15, в год от сотворения мира 6420».
Царь же Леон почтил русских послов дарами — золотом, и шелками, и драгоценными тканями — и приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, паволоки, драгоценные камни и страсти Господни — венец, гвозди, багряницу и мощи святых, уча их вере своей и показывая им истинную веру. И так отпустил их в свою землю с великою честью. Послы же, посланные Олегом, вернулись к нему и поведали ему все речи обоих царей, как заключили мир и договор положили между Греческою землею и Русскою и установили не преступать клятвы — ни грекам, ни руси.
(перевод Д.С. Лихачева).
© Библиотека Российской академии наук
Бибиков М.В. Русь в византийской дипломатии: договоры Руси с греками X в. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2005. №1 (19).
Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. М., 2001.
Новосельцев А.П. Образование Древнерусского государства и первый его правитель // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998 г. М., 2000.
Повесть временных лет / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л, 1950.
Почему договор 911 года можно считать внешнеполитическим успехом Древнерусского государства?
Какие статьи договора относятся к экономической сфере, а какие – к политической?
Каков был этнический состав русских послов, упомянутых в договоре?
Какие специфически греческие реалии фигурируют в тексте договора?
Почему в договоре противопоставлены русские и христиане?
Можно ли на основании договора говорить о военном союзе Руси и Византии?
Приход к власти Вещего Олега. Первый договор Руси с Византией
Как Олегу удалось объединить два самых главных центра восточных славян и каким образом он смог заключить договор с Византией?
Как и в случае с Рюриком, основными письменными источниками о Вещем Олеге являются летописи: «Повесть временных лет» и «Новгородская первая летопись», однако данные в них разнятся.
В «Повести временных лет» написано, что Рюрик, передал свое княжество родственнику Олегу, а также «отдал ему на руки сына Игоря, ибо тот был еще очень мал». Точное происхождение Олега в «Повести временных лет» не указывается.
В то время как в «Новгородской первой летописи» сообщается, что Олег был воеводой при Игоре и никакого отношения к Рюрику не имел. Эти сведения противоречат русско-византийскому договору от 911 года, где Олег именуется великим князем русским и заключает договор от своего имени.
Татищев в своей работе «История Российская» со ссылкой на Иоакимовскую летопись считает его братом жены Рюрика, Ефанды.
Общепринятой версией считается, биография Олега описанная в «Повести временных лет» и дальнейшее повествование будет основано именно на ней.
После смерти Рюрика в 879 году, Новгородский престол по праву наследования должен перейти к его сыну Игорю Рюриковичу.
Но поскольку на тот момент Игорю был всего один год, регентом совсем юного Игоря был назначен шурин Рюрика – Олег.
В 882 году, согласно летописи, Олег присоединяет Смоленск и Любеч к своим владениям.
Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил мужа своего.
И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира
После захвата города, Олег перенёс столицу в Киев, так как город имел удобное расположение, тем самым объединив два главных центра восточных славян. Именно по этой причине некоторые считают Олега основателем Древнерусского государства, а не Рюрика.
На Киеве Олег не остановился и продолжил расширять территории Древнерусского государства, в 883 году он подчинил Киеву древлян, в 884 году северян, в 885 году радимичей.
Под властью Олега оказался почти весь путь «из варяг в греки».
После окончательного образования Древнерусского государства, князю Олегу нужно было утвердиться на международной арене и наладить торговлю. В 907 году, согласно «Повести временных лет», он решил следовать по уже протоптанной тропинке, пойти войной на Византию, во главе которой был император Лев VI Философ.
Ввиду того, что руссы до этого уже совершали набеги на Византию, это показалось ему отличной идеей. Тем более что, столица Византии — Константинополь был «вратами» из Черного моря в Средиземное. Константинополь являлся одним из ключевых пунктов для торговцев, следующих по пути «Из варяг в греки».
Вещий Олег смог привлечь для похода на Царьград большое количество воинов из разных племён и народов:
Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки «Великая Скифь».
В летописи утверждается о 2 тысячах кораблей, каждый из которых вмещал по 40 человек. Однако в тексте Новгородской первой летописи описывается далеко не 2 тысячи, а 100-200 кораблей («И заповЂда Олегъ дань даяти на 100, 200 корабль…»)*.
*Но историки предпочитают избегать трактовки этой неясной фразы летописца 11 века.
Спустившись по Днепру, Олег и его войска продолжили путь вдоль побережья Черного моря.
Лев VI Философ узнав о приближении огромного войска приказал закрыть ворота города и загородить цепями знаменитый залив «Золотой Рог», вручив таким образом варягам возможность грабить пригороды Константинополя.
Подобные действия византийцев были оправданы тем, что уже несколько веков этот приём позволял не пускать суда противника для высадки внутри города, а высокие каменные стены города позволяли выдерживать самые жесткие штурмы.
Затем в летописном описании похода начинаются легенды:
Увидев цепи, Олег придумал легендарную тактическую хитрость — поставил свои корабли на колёса и при попутном ветре двинулся по полю к Константинополю.
Конечно же, многие историки вышеописанное подвергают большому сомнению.
Цитирую:
«Это откуда же вдруг взялась такая прорва колёс, способных выдержать огромный вес? Что было использовано в качество осей? Чтобы вдруг в новом, незнакомом месте раздобыть, а вернее, изготовить нужное количество прочных колёс и всё прочее, необходимое для реконструкции кораблей в буера, нужно время и масса материала…»
Испуганные греки запросили мира, вынесли отравленное вино и пищу, которые Олег не принял.
Очень часто именно этот эпизод используют в качестве одной из причин, почему Олега прозвали Вещим.
Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь
После чего, греки были вынуждены дать войску Олега на 2 тысячи кораблей по 12 гривен на уключину*, осуществить отдельные выплаты в пользу князей Киева, Чернигова, Переяславля, Полоцка, Ростова, Любеча и других городов. Но по какой-то причине Новгород не вошел в список городов.
Помимо всего вышеизложенного, на Византийцев была наложена постоянная дань и заключен торговый договор. Который регулировал присутствие и торговлю русских купцов в Византии.
В знак своей победы, Олег повесил легендарный щит на вратах Царьграда, приказал сшить грекам паруса из шёлка.
Описанных в «Повести временных лет»
Историк А.Г. Кузьмин предположил, что изначально в «Повести временных лет» конец правления Олега датировался 907 годом, но при сравнении с датой договора 911 года, датировку изменили, из-за этого возникло 2 летописные статьи в которых говорилось о походе, заключении договора и смерти Олега.
Достоверная дата смерти князя Олега неизвестна.
В «Повести временных лет» утверждается о 912 году, тем временем как в Новгородской первой летописи указывается на 922 год.
Историк А.А. Шахматов заметил, что дата смерти Олега по «Повести временных лет» совпадает с годом смерти византийского императора Льва VI Философа — оба умерли в 912 году. Возможно летописец зная, что они были современниками, решил приурочить завершение их правлений к одной дате.
Такое же подозрительное совпадение между датами смерти князя Игоря и свержения с престола его современника, византийского императора Романа I Лакапина.
В соответствии с наиболее популярной версией, причина его смерти — укус змеи, выползшей из черепа его коня. Эта версия присутствует как и в «Повести временных лет», так и в Новгородской первой летописи.
Ещё до похода на Царьград, Волхвы предсказали Олегу, что умрёт он от своего любимого коня.
907, 911. Походы киевского князя Олега на Константинополь. Договоры с Византией
В 907 году огромная дружина киевского князя Олега отправилась за море на завоевание Царьграда. Византийскому императору Льву VI Философу донесли о приближающихся скифских кораблях. Он дал приказ о закрытии ворот и ограждении гавани с помощью цепей. Тогда воины Олега занялись разорением пригородов Константинополя.
Летопись гласит, что по заданию князя русские ладьи были вытащены на сушу и на самодельных колесах их покатили в сторону Царьграда. Испуганным грекам не оставалось ничего другого, как заключить мир с Олегом, который в 911 году подтвердило русское посольство.
Поход Олега на Константинополь в 907 году
«Повесть временных лет» рассказывает о походе киевского князя Олега на Константинополь. Разные народы и племена отправили ему своих ратников. Русские корабли вначале шли по реке Днепр, а затем по Черному морю до самого Царьграда.
Об огромном скифском войске доложили византийскому императору Льву VI Философу. Он закрыл город, а акватория Золотого Рога была огорожена с помощью цепей. Тогда русские разграбили территории, расположенные вокруг Царьграда.
Для устрашения греков князю Олегу в голову пришла необычная идея. Его воины вытащили ладьи на сушу и оснастили их колесами. В паруса кораблей подул попутный ветер и они двинулись на Константинополь. Греки пришли в ужас от подобного зрелища и попросили не губить их город, желая откупиться выплатой дани. Кроме того, они задумали хитростью погубить войско Олега, отравив присланные яства, которые князь не принял. Позже это событие стали называть причиной получения Олегом прозвища «Вещий».
Заключение первого русско-византийского договора
Византийцы восприняли отказ князя, как божье знамение и решили согласиться на все его требования. Был составлен договор, который греки поклялись выполнять, целуя православные кресты. Русские подтвердили клятву на оружии, упомянув о боге Перуне. Свою победу над Византией князь отметил прикреплением собственного щита на врата Константинополя.
В договоре были записаны выгодные условия для русских купцов, а также определен размер выкупа. Каждый воин Олега получил от греков по двенадцать гривен, а большие суммы достались русским городам:
Новые паруса на многочисленные русские корабли греки пошили из дорогих материй. Но по дороге они порвались, тогда Олег приказал их заменить на обычные: «Ветру не ведомо дорогое сукно. Любой парус он проверяет на крепость».
В русско-византийском договоре 907 года было написано, что русские купцы основывают в Царьграде свое поселение-колонию. Для них безоружных всегда открыты ворота города. Сопровождает их императорская стража. Одновременно в Константинополе могут находиться максимум полсотни представителей русского купечества. Местная власть берет их на учет, предоставляет питание и кормит животных в течение шести месяцев. Русским купцам в Византии разрешена беспошлинная торговля. Перед отплытием домой им выдавали припасы.
Договор между Русью и Константинополем 911 года
В 911 году в Царьград прибыли послы от князя Олега, которые подтвердили договор 907 года с добавлением в него некоторых новых пунктов. В них говорилось, что Византия должна оказать помощь русским при кораблекрушении. В отдельных пунктах было сказано о плененных или сбежавших преступниках.
Под новой версией договора стояли подписи посланников князя:
Судя по их именам можно говорить о том, что это норманны. Купцы в переговорах с Константинополем не участвовали, так как о них в летописях нет никаких упоминаний. Получается, что договор 911 года был заключен предводителями норманнского войска от имени киевского князя Олега.