джинн калогридис договор с вампиром трилогия
Договор с вампиром
Дьявол – он ведь тоже ангел.
Мигель де Унамуно (испанский писатель и философ, 1864-1936)
ДНЕВНИК АРКАДИЯ ЦЕПЕША
(Без даты; написано второпях на внутренней стороне обложки)
Господь, в Которого я не верю, помоги мне! Я не верю в Тебя. точнее, не верил. Но если существует бесконечное Зло, каким я уже стал. я уповаю, что наряду с ним существует и бесконечное Добро, и да будет оно милосердным к тому, что осталось от моей души.
ДНЕВНИК АРКАДИЯ ЦЕПЕША
5 апреля 1845 года
Мери давно уже спит, лежа в старой низенькой кровати на колесиках, на которой в детстве мы спали с моим братом Стефаном. Бедняжка, она так утомилась, что даже мерцание моей свечи ей не мешает. До чего же странно видеть Мери рядом с незримо присутствующим призраком маленького Стефана, среди предметов, знакомых мне с детства, в этой комнате с высокими потолками и толстыми каменными стенами, наконец, в этом доме, где, кажется, до сих пор бродят тени моих предков. Такое ощущение, будто мое прошлое и настоящее неожиданно столкнулись.
Я сижу за старинным дубовым письменным столом, за которым сиживал еще мальчишкой, постигая азы грамоты. Левая рука лежит на его крышке, отполированной и исцарапанной несколькими поколениями маленьких непоседливых Цепешей. Скоро взойдет солнце. Я смотрю в окно, обращенное на север, где сквозь мглу проступают величественные стены фамильного замка. Кроме дяди, там сейчас никто не живет. Я с гордостью думаю о своих предках, о славной истории нашего рода и не могу сдержать слез. Я плачу тихо, чтобы не разбудить Мери, однако слезы не приносят облегчения, и только когда я вожу пером по бумаге, это хоть как-то притупляет горечь утраты. Я решил вести дневник и записывать туда события всех этих печальных дней, дабы лучше помнить отца. Я просто обязан сохранить в сердце неувядаемую память о нем, чтобы в будущем суметь нарисовать своему еще не родившемуся потомку (я пишу «потомок», поскольку нам не дано знать, кто у нас родится) словесный портрет деда.
Как я надеялся, что отец дождется внуков.
Нет. Довольно слез. Писать! Если Мери проснется и застанет меня в таком виде, это лишь добавит ей страданий. Она и так достаточно настрадалась по моей вине.
В течение нескольких минувших дней мы находились в непрестанном движении, путешествуя по морю и по суше, меняя корабль на поезд, а поезд – на дилижанс. Мне казалось, что я перемещаюсь не столько в пространстве, сколько во времени. Там, в Англии, как будто осталось мое настоящее, а сам я быстро и неумолимо возвращался в мрачное прошлое своих предков. Лежа в купе спального вагона, в котором мы выехали из Вены, я прислушивался к дыханию спящей Мери и смотрел на игру света и теней за плотно зашторенным окном. У меня вдруг возникла пугающая уверенность, что наша счастливая лондонская жизнь окончилась навсегда и больше уже не вернется. Мери и наш будущий ребенок – только они связывали меня с той жизнью. Мери – мой спасительный якорь – крепко спала, уверенная в моей любви, крепости наших уз, исполненная радости скорого материнства. Она спала на боку – только так она и могла спать, будучи на седьмом месяце беременности. Белые, словно алебастровые, веки, окаймленные золотом, были плотно сомкнуты, пряча безбрежную синеву ее глаз. Тонкая ткань ночной сорочки лишь подчеркивала внушительные размеры ее чрева, скрывавшего наше будущее.
Джинн калогридис договор с вампиром трилогия
ДНЕВНИК АРКАДИЯ ЦЕПЕША
(Без даты; написано второпях на внутренней стороне обложки)
Господь, в Которого я не верю, помоги мне! Я не верю в Тебя. точнее, не верил. Но если существует бесконечное Зло, каким я уже стал. я уповаю, что наряду с ним существует и бесконечное Добро, и да будет оно милосердным к тому, что осталось от моей души.
ДНЕВНИК АРКАДИЯ ЦЕПЕША
5 апреля 1845 года
Мери давно уже спит, лежа в старой низенькой кровати на колесиках, на которой в детстве мы спали с моим братом Стефаном. Бедняжка, она так утомилась, что даже мерцание моей свечи ей не мешает. До чего же странно видеть Мери рядом с незримо присутствующим призраком маленького Стефана, среди предметов, знакомых мне с детства, в этой комнате с высокими потолками и толстыми каменными стенами, наконец, в этом доме, где, кажется, до сих пор бродят тени моих предков. Такое ощущение, будто мое прошлое и настоящее неожиданно столкнулись.
Я сижу за старинным дубовым письменным столом, за которым сиживал еще мальчишкой, постигая азы грамоты. Левая рука лежит на его крышке, отполированной и исцарапанной несколькими поколениями маленьких непоседливых Цепешей. Скоро взойдет солнце. Я смотрю в окно, обращенное на север, где сквозь мглу проступают величественные стены фамильного замка. Кроме дяди, там сейчас никто не живет. Я с гордостью думаю о своих предках, о славной истории нашего рода и не могу сдержать слез. Я плачу тихо, чтобы не разбудить Мери, однако слезы не приносят облегчения, и только когда я вожу пером по бумаге, это хоть как-то притупляет горечь утраты. Я решил вести дневник и записывать туда события всех этих печальных дней, дабы лучше помнить отца. Я просто обязан сохранить в сердце неувядаемую память о нем, чтобы в будущем суметь нарисовать своему еще не родившемуся потомку (я пишу «потомок», поскольку нам не дано знать, кто у нас родится) словесный портрет деда.
Как я надеялся, что отец дождется внуков.
Нет. Довольно слез. Писать! Если Мери проснется и застанет меня в таком виде, это лишь добавит ей страданий. Она и так достаточно настрадалась по моей вине.
В течение нескольких минувших дней мы находились в непрестанном движении, путешествуя по морю и по суше, меняя корабль на поезд, а поезд – на дилижанс. Мне казалось, что я перемещаюсь не столько в пространстве, сколько во времени. Там, в Англии, как будто осталось мое настоящее, а сам я быстро и неумолимо возвращался в мрачное прошлое своих предков. Лежа в купе спального вагона, в котором мы выехали из Вены, я прислушивался к дыханию спящей Мери и смотрел на игру света и теней за плотно зашторенным окном. У меня вдруг возникла пугающая уверенность, что наша счастливая лондонская жизнь окончилась навсегда и больше уже не вернется. Мери и наш будущий ребенок – только они связывали меня с той жизнью. Мери – мой спасительный якорь – крепко спала, уверенная в моей любви, крепости наших уз, исполненная радости скорого материнства. Она спала на боку – только так она и могла спать, будучи на седьмом месяце беременности. Белые, словно алебастровые, веки, окаймленные золотом, были плотно сомкнуты, пряча безбрежную синеву ее глаз. Тонкая ткань ночной сорочки лишь подчеркивала внушительные размеры ее чрева, скрывавшего наше будущее. Осторожно, чтобы не разбудить жену, я коснулся ее живота и не смог сдержать благодарных слез. Мери – она такая сильная, спокойная и одновременно безмятежная, как море в штиль. Я старался спрятать свои чувства, опасаясь, что их напор дурно подействует на нее. Я всегда твердил себе: эта сторона моего характера осталась в Трансильвании[1]– мрачном краю, порождавшем в душе тоску и отчаяние. Только покинув родину, я узнал, что такое настоящее счастье. До отъезда в Англию я написал на родном языке целые тома печальных и весьма заумных стихов, но на берегах Альбиона оставил это занятие. У меня никогда не возникало желания попробовать писать стихи по-английски.
В Англии у меня была совсем другая жизнь, но теперь мое прошлое неотвратимо становилось моим будущим.
Поезд, грохоча на стыках, увозил нас все дальше от Вены. Я лежал рядом с женой и еще не родившимся ребенком и плакал. Плакал от радости, что они рядом со мной, и от страха перед будущим, способным погасить эту радость. И еще я плакал от неопределенности жизни, что ожидала нас в старинном доме, затерявшемся среди карпатских гор.
В моем родном доме.
Однако, будучи предельно честным с самим собой, не могу сказать, чтобы известие о смерти отца явилось для меня неожиданностью, подобной грому среди ясного неба. Предчувствие его смерти не оставляло меня на всем пути от Бистрицы[2](по-английски надо написать от Бистрица, а я решил вести свой дневник на английском, иначе язык слишком скоро забудется), и моя голова была полна мрачных мыслей. Телеграмму[3]о болезни отца мы получили от Жужанны около десяти дней назад и с тех пор могли только гадать, стало ли отцу лучше или, наоборот, хуже. А тут еще кучер. Услышав, куда мы едем, этот сгорбленный старик вгляделся в меня, затем торопливо перекрестился и воскликнул:
– Храни меня Господь! Да вы из рода Дракула!
Звук ненавистного имени вогнал меня в краску.
– Моя фамилия Цепеш, – поправил я кучера, сознавая всю бессмысленность своих слов.
– Как вам будет угодно, добрый господин, только не говорите графу ничего худого обо мне!
Старик вновь перекрестился, теперь уже дрожащей рукой. Когда я сказал ему, что мой дядя (я привык называть этого человека дядей, хотя, если быть точным, дядей он приходился моему отцу, а мне – двоюродным дедом) уже выслал нам навстречу свой экипаж, у старика полились слезы и он стал умолять нас подождать до утра.
За годы, проведенные в Англии, я успел позабыть о суевериях и предрассудках, свойственных местным крестьянам. Забыл я и о страхе и тайной ненависти, с которыми здесь (да и не только здесь) относятся к боярам – родовой румынской аристократии. Я часто упрекал отца за презрение к крестьянам, сквозившее в его письмах. Теперь же я со стыдом обнаружил, что схожее чувство пробудилось и во мне.
– Что за глупости? – довольно грубо оборвал я причитания кучера.
Я был вынужден это сделать. Мери хотя и не понимала румынского, однако по лицу старика догадалась о его состоянии и теперь глядела на нас обоих с тревожным любопытством.
– Говорю тебе, с тобой не случится ничего дурного, – повторил я.
– И с моей семьей тоже? Тогда поклянитесь, добрый господин.
– И с твоей семьей тоже. Клянусь, – поспешно произнес я и помог Мери залезть в коляску.
Не переставая кланяться, старик забрался на козлы.
– Благослови вас Бог, господин! И вашу жену тоже.
Как мог, я постарался удовлетворить любопытство Мери и рассеять ее подозрения, сказав, что местные жители неохотно ездят по лесным дорогам в темноте.
– Они боятся волков или разбойников? – спросила Мери.
– Они сами не знают, чего боятся. Предрассудки, дорогая, всегда лишены рациональной основы.
Коляска тронулась, и мы покатили в сторону Карпат. День клонился к вечеру. Разумнее было бы задержаться до утра в Бистрице и передохнуть – мы и так провели в дороге почти весь день. Но нам обоим не давали покоя слова из телеграммы Жужанны: «Приезжайте как можно скорее». К тому же, зная, что дядя послал за нами экипаж, мы не захотели заставлять тамошнего кучера дожидаться нас всю ночь.
Трансильвания (дословно «Залесье») – историческая область на севере Румынии. В XIX веке была провинцией Австро-Венгерской империи. – Здесь и далее примечания переводчика.
Бистрица (Bistrija) – город на севере современной Румынии, невдалеке от Восточных Карпат. Население около 80 тыс. человек. В XIX веке входил в состав Австро-Венгерской империи и являлся центром комитата (округа) Бистриц-Нашод.
Это фантазия автора. В 1845 году телеграфной связи между Англией и австро-венгерским захолустьем попросту не существовало. Первый телеграфный кабель через Ла-Манш, связавший Англию с Францией, был проложен только в 1852 г.
Джинн Калогридис «Договор с вампиром»
Договор с вампиром
Covenant with the Vampire
Язык написания: английский
Перевод на русский: — И. Иванов (Договор с вампиром) ; 2006 г. — 2 изд.
Роман «Договор с вампиром» — новая интригующая, захватывающая версия легенды о таинственном трансильванском князе Дракуле. Действие романа относится к середине XIX века и разворачивается в одном из самых глухих уголков Карпатских гор.
В родовой замок после смерти отца возвращается со своей молодой беременной женой племянник старого графа. И сразу по его прибытии начинается череда странных, мистических, а подчас и поистине жутких событий. Он едва не сходит с ума, сохранив рассудок лишь благодаря тому, что ему наконец открывается истина, которая гораздо ужаснее всего, что было нарисовано его воспаленным воображением.
Моя книга! От первой и до последней странички! От слова до слова!
Как же мне понравилось!
У Аркадия умирает отец, он возвращается в родовой замок вместе со своей беременной женой в надежде застать отца и попрощаться с ним…. Никто из этих молодых людей не знали, чем всё это обернется для них и в какой ад они едут!
Аркадий очень долго не сдается и не верит во все россказни, которые крутятся вокруг рода Цепешей. Он до самого последнего момента не хочет верить. Мэри быстрее во всем разобралась! Как бы не хотелось не верить во весь это бред – но пришлось. А вот Аркадий…пока своими глазами не увидел вампиров – только тогда пришлось ему признать правоту и жены и крестьян… Хотя если проникнуться всем случившемся – умирает отец, которого ты не застал, спустя несколько недель умирает сестра, а жена предлагает надругаться над трупом. Да и гора трупов, найденная накануне не скажется лучшим образом. Это если не вспоминать галлюцинацию в виде Стефана! Тут у любого крыша съедет!
Во всей сложившейся ситуации мне было очень жаль Мэри! Бедная девушка на последних месяцах беременности! И приходится быть во всей этой гуще событий… Сначала она узнает о мерзкой связи дяди и племянницы. Но это оказываются только цветочки, ягодки все впереди! Невероятнейшее потрясение…. Следствие – ранние сложные роды, которые неизвестно, чем бы кончились, если бы не «еда» Влада…
Снова не вижу смысла писать отзывы на три книги по отдельности, ибо данная трилогия представляет собой единое целое. Вполне себе не дурная предыстория «Дракулы». Достаточно атмосферная, чтобы завлечь читателя. Имеющая достаточно неожиданных поворотов, которых действительное не ожидаешь. Описывать их не вижу смысла дабы не спойлерить. Но пару-тройку раз действительно сказала «ВАУ», причем большими буквами. Автор умело использует «фишку» Стокера — описание действия дневниками, хорошо прописывает персонажей. Они не плоские, у каждого своя история, свои переживания, каждый интересен. И очень-очень плавно данная трилогия вплетает свой сюжет в оригинальный роман Брэма Стокера. Конечно повествование не без косяков, но в принципе книги на твердую 4+. Рекомендую любителям жанра и олдскульных вампиров.
Всех книг, так или иначе основанных на стокеровском «Дракуле», в один присест и не перечислишь. Трилогия Джинн Калогридис входит в разряд «крепких середнячков». Разумеется, по напряженности повествования, атмосферности, неисповедимости «Договору» с оригиналом не сравниться — но по крайней мере здесь ладно выстроен сюжет, присутствует некоторая интрига, а персонажи не так картонны, как можно было бы ожидать от второстепенного автора (правда, имена некоторых из них звучат весьма забавно, но это уже на совести братьев-румынов).
Как вольная предыстория «Дракулы» — неплохо. Если это и попкорн, то по крайней мере без консервантов и прочих синтетических удовольствий.
Рецензии на книгу « Договор с вампиром » Джинн Калогридис
Мне очень нравится эта серия!Написанная в виде дневников, каждая книга захватывает буквально с первых страниц. Очень красочно описаны герои и происходящее с ними.От книги сложно оторваться, еще долго держишь события в голове, переживая))Рекомендую брать сразу серию,потому что оставлять события в том состоянии отчаяния,в котором заканчивается эта книга,я считаю очень неправильным)
P.S Серия из 3-х книг: Договор с вампиром,Дети вампира,Князь вампиров.
Честно, еле осилила сие произведение)Всегда интересовалась историей Румынии и конечно же таинственными легендами, которые окутывали эту местность! Но книга не пошла, всегда возникало ощущение: где-то я это уже читала, где-то слышала и т.д. и т.п. Может быть читателю, ранее не интересовавшемуся этой темой и не знакомому с творчеством о вампирах других авторов, книга покажется захватывающей.
Действие разворачивается в Трансильвании в замке Цепеш, куда отправляется Аркадий с молодой беременной женой. Но вот дядя, Влад Цепеш, может помешать счастливой и спокойной жизни супругов!Книга написана в виде дневниковых записей. Интерес для меня составили лишь история братьев Аркадия и Стефана и собственно легенда, на которой и строится повествование.
Книга Джинн Калогридис «Договор с вампиром» эта первая книга из трилогии «Дневники династии Дракула».
Джинн Калогридис, известна также под псевдонимом Дж. М. Диллард — американская писательница, автор исторических романов и романов ужасов.
Книги этого автора читаются довольно легко.
В данном случае книга «Договор с вампиром» не исключение.
«Договор с вампиром» не лишена закрученного сюжета и интриги, которая держит в напряжении от первой до последний страницы.
Конечно же книг о Дракуле всех не перечислить, но на мой взгляд повествования Джинн Калогридис осели где то в середине между хорошими и средними.
Трилогия «Дневники династии Дракула» это смесь мифов и легенд и фантазий автора.
Книга, как и трилогия в целом, понравилась. Советую прочитать.
Фото страниц не выкладываю, это прекрасно сделал Pracriti.
Джинн Калогридис: Договор с вампиром
Здесь есть возможность читать онлайн «Джинн Калогридис: Договор с вампиром» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 2006, ISBN: 5-699-17937-2, издательство: Эксмо, категория: Ужасы и Мистика / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Договор с вампиром: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Договор с вампиром»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Джинн Калогридис: другие книги автора
Кто написал Договор с вампиром? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Договор с вампиром — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Договор с вампиром», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
Договор с вампиром
Дьявол – он ведь тоже ангел.
Мигель де Унамуно (испанский писатель и философ, 1864-1936)
ДНЕВНИК АРКАДИЯ ЦЕПЕША
(Без даты; написано второпях на внутренней стороне обложки)
Господь, в Которого я не верю, помоги мне! Я не верю в Тебя. точнее, не верил. Но если существует бесконечное Зло, каким я уже стал. я уповаю, что наряду с ним существует и бесконечное Добро, и да будет оно милосердным к тому, что осталось от моей души.
ДНЕВНИК АРКАДИЯ ЦЕПЕША
5 апреля 1845 года
Мери давно уже спит, лежа в старой низенькой кровати на колесиках, на которой в детстве мы спали с моим братом Стефаном. Бедняжка, она так утомилась, что даже мерцание моей свечи ей не мешает. До чего же странно видеть Мери рядом с незримо присутствующим призраком маленького Стефана, среди предметов, знакомых мне с детства, в этой комнате с высокими потолками и толстыми каменными стенами, наконец, в этом доме, где, кажется, до сих пор бродят тени моих предков. Такое ощущение, будто мое прошлое и настоящее неожиданно столкнулись.
Я сижу за старинным дубовым письменным столом, за которым сиживал еще мальчишкой, постигая азы грамоты. Левая рука лежит на его крышке, отполированной и исцарапанной несколькими поколениями маленьких непоседливых Цепешей. Скоро взойдет солнце. Я смотрю в окно, обращенное на север, где сквозь мглу проступают величественные стены фамильного замка. Кроме дяди, там сейчас никто не живет. Я с гордостью думаю о своих предках, о славной истории нашего рода и не могу сдержать слез. Я плачу тихо, чтобы не разбудить Мери, однако слезы не приносят облегчения, и только когда я вожу пером по бумаге, это хоть как-то притупляет горечь утраты. Я решил вести дневник и записывать туда события всех этих печальных дней, дабы лучше помнить отца. Я просто обязан сохранить в сердце неувядаемую память о нем, чтобы в будущем суметь нарисовать своему еще не родившемуся потомку (я пишу «потомок», поскольку нам не дано знать, кто у нас родится) словесный портрет деда.
Как я надеялся, что отец дождется внуков.
Нет. Довольно слез. Писать! Если Мери проснется и застанет меня в таком виде, это лишь добавит ей страданий. Она и так достаточно настрадалась по моей вине.
В течение нескольких минувших дней мы находились в непрестанном движении, путешествуя по морю и по суше, меняя корабль на поезд, а поезд – на дилижанс. Мне казалось, что я перемещаюсь не столько в пространстве, сколько во времени. Там, в Англии, как будто осталось мое настоящее, а сам я быстро и неумолимо возвращался в мрачное прошлое своих предков. Лежа в купе спального вагона, в котором мы выехали из Вены, я прислушивался к дыханию спящей Мери и смотрел на игру света и теней за плотно зашторенным окном. У меня вдруг возникла пугающая уверенность, что наша счастливая лондонская жизнь окончилась навсегда и больше уже не вернется. Мери и наш будущий ребенок – только они связывали меня с той жизнью. Мери – мой спасительный якорь – крепко спала, уверенная в моей любви, крепости наших уз, исполненная радости скорого материнства. Она спала на боку – только так она и могла спать, будучи на седьмом месяце беременности. Белые, словно алебастровые, веки, окаймленные золотом, были плотно сомкнуты, пряча безбрежную синеву ее глаз. Тонкая ткань ночной сорочки лишь подчеркивала внушительные размеры ее чрева, скрывавшего наше будущее. Осторожно, чтобы не разбудить жену, я коснулся ее живота и не смог сдержать благодарных слез. Мери – она такая сильная, спокойная и одновременно безмятежная, как море в штиль. Я старался спрятать свои чувства, опасаясь, что их напор дурно подействует на нее. Я всегда твердил себе: эта сторона моего характера осталась в Трансильвании[1]– мрачном краю, порождавшем в душе тоску и отчаяние. Только покинув родину, я узнал, что такое настоящее счастье. До отъезда в Англию я написал на родном языке целые тома печальных и весьма заумных стихов, но на берегах Альбиона оставил это занятие. У меня никогда не возникало желания попробовать писать стихи по-английски.
В Англии у меня была совсем другая жизнь, но теперь мое прошлое неотвратимо становилось моим будущим.