Эссеистика что это такое

Значение слова «эссеистика»

эссеи́стика

1. область литературного творчества, посвящённая разработке жанра эссе; совокупность произведений этого жанра

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.

Насколько понятно значение слова гаремный (прилагательное):

Синонимы к слову «эссеистика&raquo

Предложения со словом «эссеистика&raquo

Понятия, связанные со словом «эссеистика»

Отправить комментарий

Дополнительно

Предложения со словом «эссеистика&raquo

Очерки мои не являются строгими научными трудами – скорее, это свободная эссеистика.

Они скорее покажутся способом ухода от того, к чему подлинная эссеистика может нас принудить.

И тут возникает ещё одно, в чём эссеистика отличается от поверхностно сходных с ней видов субъективного высказывания.

Синонимы к слову «эссеистика&raquo

Правописание

Карта слов и выражений русского языка

Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.

Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.

Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.

Источник

Эссеистика

Эссе — вид исторических источников, направленных на передачу уникального опыта индивидуума в коэкзистенциальном целом. Эссе­ист излагает свое мнение по произвольно выбранной им или обще­ственно значимой проблеме. Существенно важно, что, в отличие от публициста, эссеист не выступает от какой-то социальной группы.

Эссеистика как вид исторических источников нового времени вос­ходит к «Опытам» Мишеля Монтеня (1580-1588), в которых он сооб­щает свое мнение по самым разным проблемам, например о скорби, о стойкости, об уединении.

Мишель Монтень, К читателю (1581)

«Это искренняя книга, читатель. Она с самого начала предуведомляет тебя, что я не ставил себе никаких иных целей, кроме семейных и частных. Я нисколько не помышлял ни о твоей пользе, ни о своей славе. Силы мои недостаточны для подобной задачи. Назначение этой книги — доставить своеобразное удовольствие моей родне и друзьям: потеряв меня (а это произойдет в близком будущем), они смогут разыскать в ней кое-какие сле­ды моего характера и моих мыслей и, благодаря этому, восполнить и ожи­вить то представление, которое у них создалось обо мне. Если бы я писал эту книгу, чтобы снискать благоволение света, я бы принарядился и показал себя в полном параде. Но я хочу, чтобы меня видели в моем простом, есте­ственном и обыденном виде, непринужденным и безыскусственным, ибо я рисую не кого-либо, а себя самого. Мои недостатки предстанут здесь как живые и весь облик мой таким, каков он в действительности, насколько, разумеется, это совместимо с моим уважением к публике. Если бы я жил между тех племен, которые, как говорят, и посейчас еще наслаждаются сладостной свободою изначальных законов природы, уверяю тебя, чита­тель, я с величайшей охотою нарисовал бы себя во весь рост, и притом

нагишом. Таким образом, содержание моей книги — я сам, а это отнюдь не причина, чтобы ты отдавал свой досуг предмету столь легковесному и нич­тожному. Прощай же!

Вполне очевидно, что, если ориентироваться только по этому обращению, вполне можно принять произведение Монтеня за мему­ары. И действительно, Монтень излагает свой личный опыт, однако в его произведении практически отсутствует ретроспективная инфор­мация.

В дальнейшем эссеистика получила достаточно широкое распрос­транение в Западной Европе. Она была тесно связана, например, с первыми газетами, особенно в Англии. Эссеистика и по сию пору выступает как форма научного гуманитарного произведения (напри­мер, «Опыт о даре»).

По-видимому, первые весьма немногочисленные произведения этого вида появились в России в начале XIX в., например, «Избран­ные места из переписки с друзьями* Н. В. Гоголя или «Философические письма» П. Я. Чаадаева. Но очень быстро эссеистика была подавлена публицистикой, личностная позиция была подчинена общественному интересу. Впоследствии эссеистика осталась как один из философских жанров. Так написано, например, «Уединенное» В. В. Розанова, «Роза мира» Д. Андреева.

В целом, отсутствие развитой эссеистики, в частности в литера­турной, научной и философской сфере, — характерная особенность структуры российской источниковой базы. Осознание этого факта позволяет лучше понять российскую ментальность, характер взаимо­связи личности и общества.

Источник

Эссеистика против публицистики: новая тенденция российской прессы

кандидат филологических наук, доцент кафедры периодической печати факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Россия

Раздел: Периодическая печать

В статье автор анализирует новые тенденции развития жанров в российской журналистике, связанные с возрождением эссеистики и ее интенсивным проникновением в СМИ. Взаимовлияние СМИ и жанровой формы стало причиной трансформации и журналистики и эссе. В первом случае под влиянием экспансии эссе диктатура публицистики оборачивается демократическим сосуществованием ее с эссеистикой; во втором — под влиянием СМИ меняется жанровая форма, приобретая новые черты. Исследование особенностей современного эссе позволяет наглядно представить модель этого произведения, что имеет не только теоретическое, но и практическое значение.

Нам уже доводилось писать о феномене эссеизации журнали­стики, под которой подразумевается, с одной стороны, все возрас­тающая доля эссе в общем потоке публикаций, а с другой — мас­совая экспансия жанровых его особенностей в сопредельные ему традиционные журналистские жанры (Магай, Лукина, 2007: 140). Как остроумно заметила Л.Г. Кайда, «эссеистика сегодня — это в большой степени “благородная” болезнь: комплексом эссеиста заражены все, и пишут они обо всем в стиле “ну, так сказать, как бы типа эссе”» (Кайда, 2008: 95).

Несомненное преобладание именно таких текстов в современ­ном медиапространстве представляет собой важную научно- практическую проблему и является своеобразным вызовом прак­тикам, побуждающим овладевать технологией в соответствии со спецификой жанра, и теоретикам, пытающимся постичь зыбкую и ускользающую от определений природу этого жанра.

Последние годы примечательны крепнущей тенденцией к тоталь­ной эссеизации журналистики, которая особенно очевидна, если учесть, что эссеистика долгое время была в полной мере вытеснена из коммуникационного оборота вездесущей публицистикой, как чуждое для нашей почвы «пересадное растение», как какая-нибудь агава среди родных лопухов. Даже само слово «эссе», широко рас­пространенное на Западе, в нашей стране употреблялось разве что историками зарубежной литературы и журналистики.

Балом правила публицистика (от лат. publicus — «обществен­ный») — «литература по общественно-политическим вопросам со­временности». Говоря об удельном весе такого рода произведений, М. Горький отмечал: «. преимущественное насыщение большин­ства очерков — публицистика» 2 (Горький, 1980: 117).

Мы долго и справедливо гордились этим уникальным явлением отечественной прессы. Неудивительно, что подняться на ее вер­шины считалось доблестью, к которой подвигала волонтеров пера система преподавания на факультетах журналистики, пример то­варищей по цеху, система оценки труда в редакциях и номинации в литературных конкурсах.

Сегодня ситуация изменилась коренным образом. Литератур­ная форма, долгое время прозябавшая на периферии отечествен­ной культуры, становится популярным трендом, обозначая и отра­жая новую тенденцию в общественной жизни — моду на эссе. Само это понятие стало расхожим и прочно укоренилось в повсе­дневном обиходе. Эссе утвердилось неотъемлемой частью учебного процесса: студенты и школьники пишут его вместо традиционных рефератов. Эссеистика теснит научные трактаты и монографии и привлекает внимание мастеров художественного слова.

Наконец, в СМИ она успешно конкурирует с публицистикой, вытесняя ее не только из повседневной журналистской практики, но и из номинаций всякого рода литературных конкурсов. В 2000 году в России впервые именно «за эссеистику», а не за публицистику Л. Рубинштейну была вручена Малая Букеровская премия за цикл публикаций «Случаи из языка» в журнале «Итоги», вышедший за­тем отдельной книгой.

В том, что эссе сейчас чрезвычайно популярно, лишний раз убеждает Интернет огромным количеством ссылок, выдаваемых поисковыми системами на запрос «эссе». В сети живо обсуждают­ся проекты эссеистских журналов, проводятся конкурсы эссе, работают литературные «эссе-клубы». Наконец, каждый зарегистри­рованный пользователь может завести свою личную страничку, так называемый «живой журнал», в котором главное эссе — жанр, со­четающий подчеркнуто-индивидуальную позицию автора с непри­нужденным, часто парадоксальным изложением, ориентированным на разговорную речь.

Доминирующим становится интерес к явлениям и проблемам, близким читателю просто по его человеческой сущности. Он по­является, когда речь заходит о решении домашних дел, вопросах семейного бюджета и других повседневных заботах. Все, что выхо­дит за пределы обеспечения повседневных нужд своей семьи, будь то проблемы общественного устройства или международных отно­шений, оказывается вне поля зрения современного среднестатисти­ческого россиянина, который воспринимает происходящее в стране и мире как что-то факультативное по отношению к главному

В связи с этим и возникает необходимость в эссеистике, цели и задачи которой обозначены рамками повседневной человеческой жизни. Заявляя о том, что он не ставил себе никаких иных целей, кроме семейных и частных, первый «официальный» эссеист Европы концентрировался вокруг соответствующих тем, не гнушаясь самых ничтожных мелочей. «О лжецах», «О запахах», «Об искусстве вести беседу», «О дружбе», «О добродетелях», «О воспитании», «О пред­сказаниях», «О книгах», «О большом пальце руки» и т.д. — вот ха­рактерные названия «Essais» М. Монтеня, писавшего практически обо всем, что связано с человеком.

С радикальными общественными переменами, когда меняется весь уклад человеческой жизни, рядовые россияне испытывают потребность в жанровых формах, которые не просто утоляют ин­терес к явлениям и событиям повседневной жизни, но и помогают читателю определиться в ней, найти себя в этой новой, такой не­привычной повседневной реальности.

Эссеистика и в этом смысле становится действенным подспорь­ем читателю. Философствование — генетический код этой жанро­вой формы, посвященной сокровенным вопросам человеческого бытия. Монтень понимал «салонную» философию эссеиста не как науку, подчиненную задаче сущностного постижения общества и мира, а как размышление о человеке и его месте в мире как един­ственно возможном методе миропостижения.

Таким образом, с крутыми переменами во всем укладе челове­ческой жизни рядовые россияне испытывают потребность в жан­ровых формах, которые касаются их повседневных забот и непо­средственно связаны с разумной организацией их собственной жизни, ее осмыслением, с поиском нравственных ориентиров. Не­обходимость следовать вкусам аудитории, подстраиваться под ин­тересы читателей спровоцировали подлинный расцвет эссеистики. Литературная форма, вынесенная на поверхность общественной потребностью, выдвигается на передовые позиции в газетах и интернет-изданиях, занимает господствующие высоты в иллюстриро­ванных еженедельниках и глянцевых журналах, которые в массовом порядке обзавелись одноименными рубриками и разделами. Эссе стало обязательной и неотъемлемой частью СМИ.

СМИ: смена парадигмы

Эссеизация журналистики и связанное с ней взаимовлияние жанровой формы и СМИ качественно изменили и то и другое, по­ложив начало новому этапу как в развитии журналистики, так и самого эссе.

Массовое распространение эссе в потоке журналистских текстов перекраивает «жанровую карту» современных СМИ: монопольное положение традиционной публицистики — «литературы по общественно-политическим вопросам современности» сменяется ее сосуществованием с эссеистикой, цели и задачи которой опре­деляются частными темами и проблемами повседневной жизни.

Такой симбиоз в значительной степени меняет и функциональ­ные особенности, и контент, и методы современных СМИ. Так, функция политического воспитания, свойственная публицистике, перестает быть единственной и главной в журналистике. Она соче­тается с характерными для эссе «жизнестроительными» (Монтень) функциями создаваемого произведения. Благодаря эссеистике, современная журналистика устремляется не только в политику, но и в повседневную жизнь людей, культивируя образ жизни «соглас­но разуму».

Функциональное своеобразие СМИ превращает их в средство вовлечения людей в обсуждение не только «общественно-поли­тических вопросов современности», но и проблем повседневной, частной жизни, коренным образом меняя информационную осно­ву современной журналистики. Совмещая публицистику и эссе, она становится литературной частью не только политики, но и по­вседневной жизни. Сужая пространство политической информа­ции, она отражает, вскрывает пласты повседневного человеческого существования, уходя от былой чрезмерной политизированности, которая вывела за пределы досягаемости читателя целый разряд явлений жизни, интересных ему просто по его человеческой сути.

Сочетание эссеистики и публицистики меняет контент и, с точ­ки зрения сущностного знания, содержательной основой СМИ становится не только политическая суть событий в мире и обще­стве, но и нравственная подоплека житейских событий и явлений, связанных с человеком. Проблематика морального и этического плана позволяет журналисту подвести читателя к пониманию смысловых и ценностных оснований человеческой жизни. Вот по­чему в журналистике сегодня находят ориентиры не только в по­литике, но и в море житейском.

Современные СМИ становятся средством не только трансля­ции политических ценностей, политического просвещения, но и распространения живых человеческих ценностей, нравственного воспитания. Как известно, именно эта функциональная особен­ность изначально закладывалась в основу эссе, которая становится органической частью газет и журналов, делегируя им тем самым свои полномочия. Продвигая этот жанр в прессе, «The Tatler» («Болтун») (1709—1711) в каждом номере публиковал эссе, целью которого, по словам владельца издания сэра Ричарда Стила, было «проповедовать правду, целомудрие, доблесть и добродетель как основные жизненные ценности» (Берёзкина, 1984: 116).

Совмещение эссеистики и публицистики означает и сочетание различных форм и методов анализа, хотя и в том и в другом случае цель пишущего подчинена задаче сущностного отображения своего предмета.

Благодаря эссе инструментальной базой СМИ становится не только политический анализ общественных проблем, основанный на социальной науке, но и характерное для эссе философское осмысление человеческой жизни, размышления о ее смысловых и ценностных основаниях. К традиционному социальному анализу, который привлекается публицистикой при рассмотрении обще­ственных проблем, СМИ «добавляют» философствование как ме­тод, отличный от традиционного социального анализа.

Добавляя к социальному анализу публициста философское осмысление нравственных проблем, современная журналистика выводит на авансцену человека. Монтень понимал «салонную» философию не как науку, подчиненную задаче сущностного по­стижения общества и мира, а как размышление о человеке и его месте в мире. То есть эссе имеет не позитивистскую, а, скорее, ли­тературно-гуманитарную направленность, часто сознательно про­тивопоставленную научному видению мира, вторичному в рамках эссе. Этот жанр не столько средство познания мира, сколько спо­соб рассуждения о себе и о своей жизни, дающий возможность по­знать, осмыслить не только мир, но и, главным образом, себя, свое место в нем.

Процесс публицистического познания какого-то внеположного предмета в современной журналистике дополняется авторским осмыслением своего «я», сводящим значение эссе к словесному выражению собственного психологического состояния, когда «ав­тор использует себя в качестве объекта анализа тех или иных фак­торов душевного опыта» (Гинзбург, 1987: 2).

Классическая наука с ее традиционным категориальным аппа­ратом, описывающим в основном внешнюю по отношению к субъекту реальность, оказывается малопригодной для описания самого субъекта в качестве онтологической реальности. Возмож­ность вглядеться в глубины собственного «я» человеку предостав­ляет постмодернистская философия (Поелуева, 2004: 28—29).

Таким образом, современная журналистика представляет собой сочетание классической науки (со стороны публицистики) и пост­модернизма (со стороны эссеистики). Эссе существенно отличается от публицистики, как особая форма знания, связанная с постмо­дернизмом, с его критическим отношением к научному мышле­нию. В той же степени, в какой постмодернизм, как направление современной философии, искусства и науки, противостоит класси­ческим системам, в которых мысль движется в чисто дискурсивной сфере, в логике саморазвивающихся понятий, эссе противостоит традиционным научным трактатам. Не случайно в XVII — первой половине XIX в., определявшихся дискурсивными системами Де­карта, Канта и других мыслителей, эссеистика оставалась на пери­ферии общефилософского развития, а примерно с середины XIX в. постклассическая, постмодернистская философия, напротив, ха­рактеризуется ее растущей эссеизацией. И, например, Кьеркегор и Ницше, во многом определившие пути западного философствова­ния в XX в., писали не систематические трактаты, а литературно­метафизические опыты.

Таким образом, эссеизация современных СМИ трансформирует их настолько, что можно говорить об очевидной смене парадигмы: вместо диктатуры публицистики — демократическое сосущество­вание ее со стремительно набирающей вес эссеистикой.

«Салонный» жанр на шумных перекрестках

Эссеизация СМИ, взаимовлияние журналистики и эссе в зна­чительной степени трансформирует не только современную жур­налистику, но и жанровую форму Современное развитие эссе характеризуется демократизацией жанра. В этом смысле СМИ, в которых оно укоренилось, существенным образом изменили при­роду и феноменальные качества эссе, став механизмом этой демо­кратизации.

В отличие от публицистики, эссе рождалось не на полях идео­логической брани, а в светских салонах, ставших центрами притя­жения различных групп аристократии и боровшихся за престиж в правительственных центрах (Коллинз, 2002: 783—784).

Таким образом этот «светский» жанр, формировавшийся на са­лонном коммуникативном пространстве, был рассчитан на огра­ниченный круг завсегдатаев светских салонов.

Благодаря СМИ, узкий круг читателей, которым изначально предназначалась интеллектуальная продукция, сменился массовой аудиторией, которую СМИ предоставили в распоряжение эссе. С учетом Интернета, многократно перекрывающего многотысячные тиражи бумажных изданий, — это миллионы читателей ежедневно.

Эссеистика сегодня, как и публицистика, обращена к массовой аудитории.

Природа современного эссе в том, что оно доступно любому. И любому, кому оно доступно, моментально дает права читателя. Это и привело к колоссальному приросту, умножению читательских рядов. СМИ предоставили уникальные возможности для того, чтобы эссеистика стала достоянием широкой общественности. Экзотический жанр стал привычным информационным продук­том «шаговой доступности». Камерное произведение превратилось в продукт массового потребления, ориентированный на широкого читателя. Предоставляя в распоряжение эссе свою массовую ауди­торию, СМИ тем самым приохотили огромные массы людей к чте­нию эссе, вовлекая их в обсуждение нравственных проблем, под­ключая к духовной жизни общества в качестве читателей.

СМИ сняли налет элитарности с занятия, всегда считавшегося уделом избранных. Современная эссеистика становится доступной каждому, кто претендует на активное участие в духовной жизни и прибегает к эссе как наиболее адекватной литературной форме та­кого участия. Отмена идеологического единомыслия, развитие частной инициативы в стране открыли новые возможности для творческой реализации граждан. Сильно возросло количество «са­лонных» философов — образованных людей, способных свободно размышлять над «последними» и «вечными» вопросами человече­ского бытия.

Эссеистика становится поистине массовым занятием. Благо, газеты отводят для этих целей специальные «площадки»: от еже­дневной рубрики «Свободная тема» или «Злоба дня» в массовом «Московском комсомольце» до «Я так вижу», «Карт-бланш» в «Независимой газете» или «Мнения и комментарии» в «Коммер­санте». Еще большие возможности в этом смысле предоставляет Интернет с помощью блогов, социальных сетей, форумов и других способов выражения обеспечивающий сетевую свободу мнений.

Эссе обрело популярность не только в журналистской среде. К этому жанру обращаются и люди других, самых разных профес­сий. Так, в «Свободной теме» в «Московском комсомольце» своими впечатлениями и переживаниями по самым разным поводам могут поделиться экономист и школьный учитель, депутат и юморист, посол США и артист, протоиерей и машинист Московского метро­политена.

Таким образом, благодаря СМИ эссе становятся средством во­влечения все большего числа людей в обсуждение нравственных проблем не только в качестве читателей, но активных авторов, превращая «человека частного» в публичную фигуру, а их совокуп­ное мнение, облеченное в форму эссе, в vox populi («глас народа») говоря языком рубрики в «Аргументах и фактах». Только не по по­воду политики, как прежде, а по поводу нравственных проблем. Давая возможность каждому высказываться по самым разным по­водам, газетная или журнальная рубрика или ЖЖ в сети возрож­дает тем самым традиции «персонального журнализма».

Наконец, третий аспект демократизации эссе связан с тем, что она сопровождается демократизацией коммуникативного про­странства, объединяющего авторов и читателей. Благодаря СМИ, эссеистика лишилась прежней элитарной замкнутости, из гости­ных шагнула на шумные перекрестки. С многократным возраста­нием количества людей, претендующих на участие в духовной жизни в качестве читающих и пишущих эссе, расширяется и зона взаимодействия между ними. «Салонное коммуникативное про­странство», на котором когда-то формировалось эссе, сегодня пре­вращается в массовую коммуникацию.

Демократизация коммуникативного пространства означает не только его глобализацию, но и его качественную трансформацию за счет трансляции, переноса в эту зону качеств «салонного комму­никативного пространства», на котором изначально формирова­лось эссе. Салонное общение, становясь массовой коммуникацией, сообщает ей при этом свои исконные черты, способствующие обме­ну мнениями «по поводу истины и ее поисков» (Соломеин, 2003).

Салоны, вокруг которых сосредоточивалась интеллектуальная жизнь, были местом проведения светского досуга. Их изначальное предназначение — дружеская беседа, непритязательная «светская болтовня», общение круга друзей и единомышленников в непри­нужденной обстановке, получение взаимного удовольствия от об­щения друг с другом. Салонное пространство соединяло опыт нравственного осмысления с опытом дружеского общения. Это ка­чество, переданное «по наследству», определяет характер самого про­цесса современной массовой коммуникации и взаимоотношения между его многочисленными участниками.

Демократизация коммуникативного пространства, оборачива­ясь ситуацией массового диалога, безусловно, связана с отказом от категоричного и безоговорочно-непререкаемого слова к демокра­тической манере. Меньше всего оно «представляет собой попытку аргументации и убеждения, при которой автор обращается к чита­телю как оратор к аудитории» (Sholes, 1989: 36). В стиле салон­ной беседы как формы интеллектуального общения, утверждаю­щейся в массовой коммуникации, важна не просто выраженная позиция автора, но и его частная ориентация на собеседника, включение его в систему произведения, которое создает атмосферу доверительной беседы, откровенного разговора.

При этом «возрастает в цене» способность эссеистов размыш­лять в непринужденной, часто парадоксальной форме. «В салоне были недопустимы утомляющие скрупулезность и дотошность, и все то, что ассоциировалось с ученым академическим занудством» (Соломеин, 2003).

Современное массовое коммуникативное пространство, вос­принимая черты салонного коммуникативного пространства, сме­шивает многочисленных авторов и читателей, превращая их в рав­ноправных партнеров, собеседников. Это особенно очевидно в интернет-пространстве, где вообще нет характерного для традици­онной журналистики разделения на только пишущих и только чи­тающих. Если бумага или телеэкран еще делят людей на авторов и публику, то Интернет их смешивает.

Интернет, персональная рубрика в газете доступны любому. И любому, кому он доступен, дает права и автора и читателя одно­временно, обеспечивая тем самым возможность проявить себя по­переменно и в качестве писателя и в качестве читателя в процессе своеобразной «переписки», представляющей собой обмен эссеистскими текстами. Особенно ярко это проявляется опять же в гло­бальной Сети, где живое общение протекает в режиме реального времени.

Соответственно эссе становится текстом массового общения, конкретным инструментом, который обеспечивает совместную рефлексию. В этом термине выделяются две стороны: рефлексия (размышление, поиск путей решения проблем) и совместность (обоюдность, диалогичность, взаимодействие). Участие в ней по­средством эссе подразумевает не просто возможность публично высказывать позицию, но и объединяться с единомышленниками для обмена мнениями, для распространения и артикуляции своих взглядов. Эссе становится литературным средством публичного общения, позволяющим людям участвовать в происходящих собы­тиях в стране и в мире, пусть и на уровне всего лишь обсуждения.

Портрет «философского» жанра

Сосуществование эссеистики и публицистики в современной журналистике помогает глубже постичь природу эссе в сравнении с чрезвычайно близким ему жанром: публицистика, по меткому замечанию Теодора Адорно, «превращенная эссеистика». Каковы же основные отличительные признаки, обозначающие специфику жанра эссе?

В отличие от публицистического произведения, основанного на традиционном социальном анализе, эссе — не научное знание, подчиненное задаче сущностного постижения общества и мира, а философское размышление о человеке и его месте в мире. При этом автор использует себя в качестве объекта анализа и изображения.

Если автор публицистического исследования целиком раство­ряется во внеличностной точке зрения, у эссеиста появляется об­раз автора, который открывает себя как человека. При этом уже готовые знания, в том числе накопленные разными областями на­уки, используются для создания «порядка» души, для истолкова­ния душевной жизни. Монтень рассказывает о содержании прочи­танных книг, о нравах и обычаях разных народов и о многом другом, но все это превратилось бы в комментарий, в сумму выпи­сок и цитат, если бы не возвращалось каждый раз к истоку — к об­разу личности, многое понимающей и приемлющей, но ни к чему не сводимой.

Творчество эссеиста в отличие от публицистического — не толь­ко и не столько процесс анализа какого-то внеположного предмета, сколько осмысление своего «я», сводящее значение эссе к словес­ному выражению собственного психологического состояния, т.е. от публицистического произведения эссе отличается направлен­ностью вовнутрь, а не вовне: эссеист наблюдает не столько за тем, что происходит во внешнем мире, сколько за тем, как его душа ре­агирует на происходящее. Именно внутренний мир автора является той сценой, на которой разворачивается событие эссе.

Публицистика основана на объяснении мира. Эссеистика отка­зывается от объяснения в пользу впечатления. Эссе — разновид­ность очерка, в котором главную роль играет не воспроизведение факта, а изображение впечатлений, раздумий и ассоциаций по по­воду этого факта. Эссеист, строго говоря, не анализирует, не «рас­щепляет» предмет. Он лишь размышляет «по поводу». Эссе — это размышление «по поводу» чего-то. Заглянул человек в музей и уви­дел картину или раскрыл книгу и задумался. Или — встретил по дороге процессию плакальщиц или ватагу цыган и вдруг возникла мысль «о. ». Если мыслящий умен и умеет изложить свои мысли в изящной форме, — выходит эссе.

Мнение, как присущий эссе характер размышления, предпола­гает опору на индивидуальный опыт автора, который говорит лишь о том, что известно ему на основании собственного опыта, т.е. пе­режитого и усвоенного человеком, ставшего частью его индивиду­ального целостного мира. Если основоположники научного метода познания развивали идею опыта как эксперимента и обосновыва­ли возможности перехода от него к обобщающим суждениям, утверждающим основы научного знания, то для эссеиста опыт — единственный достоверный источник истинного знания о чем-либо.

В отличие от теоретического анализа и обобщающего синтеза накопленного материала, не углубляющегося в человеческий опыт публициста, эссе — способ организации собственного опыта авто­ра. Автор эссе идет по пути наиболее полного охвата эмпириче­ского материала, стараясь воспроизвести целостный опыт одного человека. «Он, собственно, не размышляет, — пишет Т. Адорно, — а предоставляет сцену духовному опыту» (Adorno, 1975: 48).

В этой связи понятие опыта приобретает особую важность. В американских и английских исследованиях нередко предприни­маются попытки определять жанр исходя из этого буквального значения французского слова. Да и в отечественной литературе слово «эссе», помещенное в заглавие книги М. Монтеня и давшее название литературному жанру, переводится как «опыты».

Истина эссеиста в сравнении с истиной публициста требует для своего постижения специфической направленности самосозна­ния. Самое интересное у Монтеня — его наблюдения за работой собственного сознания, которое, размышляя «о. », подмечает посту­пательный характер движения мысли. Именно акт самосознания, наблюдение за движением мысли — наиболее важное завоевание Монтеня, ставшее специфической составляющей эссе. Основным исходным пунктом этого жанра стал принцип познания человеком одновременно мира и своего сознания об этом мире.

Публицистическая статья — это жанр, трактующий проблемы в систематизированном, научном виде. Она основана на классиче­ских системах, в которых мысль движется в чисто дискурсивной сфере, в логике саморазвивающихся понятий.

Эссеистское знание — антипод и альтернатива традиционному анализу, основанному на априорном отрицании самой возможно­сти свободного взгляда «за грань» понятий и образов, не втиснутого в рамки «закона» поиска истины. Отделяя эссе от науки, онтоло­гии, на которой базируется публицистика, Т. Адорно рассматрива­ет его как свободную трактовку какой-либо проблемы. «Сопротив­ление систематическому каталогизированию, — пишет Т. Адорно, — дает эссе возможность завоевать свободу духа» (Ibid: 48).

Эссе противостоит систематическому научному рассмотрению вопроса, трактуя проблемы в свободной форме, когда пишущий имеет возможность переходить от одной мысли к другой, от одно­го эпизода к следующему, связанному с предыдущим лишь ассо­циативной связью. Это позволяет автору соединить «все со всем», привлекать по ассоциации явления разных житейских и литера­турных контекстов. Неожиданные переходы, попутные мысли, на­блюдения, воспоминания, ссылки на яркие исторические эпизо­ды, цитирование поэтических строк, репортажные включения, привлечение притч, анекдотов и т.д. — все входит в эссе.

Основной тип композиционной формы публицистики соответ­ствует причинно-следственным типам связей, характерным для окружающей действительности. В соответствии с этим складывает­ся построение, основанное на логике, и все повествование строится по принципу логической связи и последовательности, когда тема раскрывается линейно, поступательно, с помощью логического рассуждения, основанного на выявлении причинно-следственных связей.

В отличие от статьи все движение материала в эссе, связь между частями целого определяется не логикой, а ассоциациями автора. Отрицая иллюзию о простом и иерархически обоснованном мире, эссеист ставит под сомнение продуктивность дедуктивной связи: «. стиль, которым он создает свою точку зрения, идиоматичный, извилистый и бессвязный, способный6 вести нас в лабиринте мен­тальной вселенной писателя» (Routh, 1920: 35).

Таким образом, отличительные особенности жанра, вытекаю­щие из соположения в журналистике эссеистики и публицистики, позволяют глубже понять специфику эссе. Комплекс представле­ний об этих качествах — содержательных, композиционных, лексико-стилистических — позволяет наглядно и предметно пред­ставить эссе как тип произведения, отличный от публицистики. Это важно не только в теоретическом, но и в чисто практическом значении. Как и любой вид человеческой деятельности, творчество эссеиста представляет собой процесс, подчиненный представле­нию о конечном результате. И в этом смысле мысленная модель создаваемого эссе является своеобразным проектом построения публикации, выполняет регулирующую роль. Вот почему в работе над эссе прежде всего необходимо знать природу, конкретные осо­бенности создаваемого произведения.

1 Песков В. В чем журналистское счастье? // Журналист. 1980. № 7. С. 23.

2 Горький М. О литературе. М., 1980. С. 117.

3 Гельвеций К. Об уме // Памятники мировой эстетической мысли. М.: Искус­ство, 1964. Т. 2. С. 349.

4 Монтень М. Опыты: В 3 кн. М.: Голос, 1992. Кн. 2. С. 53.

5 Эко У. Предисловие // Эко У. 5 эссе на темы этики. СПб., 2003. С. 32.

6 Розанов В.В. О Достоевском // Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Досто­евского. М.: Республика, 1996. С. 277.

7 Белинский В.Г. Избранные эстетические работы. Т. 2. М.: Искусство, 1981. С. 323.

8 Монтень М. Опыты. Кн. 2. С. 206—207.

10 Там же. Кн. 1. С. 5.

11 Там же. Кн. 3. С. 278.

12 Генри О. Избранные произведения: В 2 т. Т. 2. М., 1954. С. 334.

13 См.: Памук О. эссе «Поцелуи в Венеции», «посвященное русским женщинам и наступившей весне» (Московский комсомолец. 2012. 7 марта).

14 Блог-пост на пути к успеху // Карьера. 2005. Сентябрь. № 9.

15 Гуссерль Э. Философия как строгая наука: В 2 кн. Кн. 1. М., 1997. С. 27.

16 Монтень М. Опыты. С. 330.

17 Гуссерль Э. Указ. соч. Кн. 1. М., 1997. С. 27.

18 Монтень М. Опыты. Кн. 1. С. 85.

19 Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М.: Наука, 1988. С. 414.

20 Коган-Бернштейн Ф.А. Мишель Монтень и его «Опыты» // Монтень М. Опыты. М., 1979. Т. II. С. 352.

21 Монтень М. Опыты. Кн. 2. С. 82—87.

22 Там же. Кн. 1. С. 52-53.

Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М.: Наука, 1973.

Берёзкина В.И. Формирование и пути развития жанра эссе в англий­ской литературе XVII века. Днепропетровск: ДГУ, 1984.

Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности: Статьи, эссе, заметки. Л., 1987.

Журбина Е. Искусство очерка. М., 1957.

Кайда Л. Эссе: стилистический портрет. М.: Флинта, Наука, 2008.

Коллинз Р. Социология философий. Новосибирск: Наука, 2002.

Магай И.П., Лукина А.В. Эссе в журналистике // Современная пресса: теория и опыт исследования. Ежегодник. М.: Изд-во ВК, 2007.

Поелуева Л.А. Средства массовой информации в культуре переходного периода. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2004.

Реснянская Л.Л., Фомичёва И.Д. Газета для всей России. М.: Икар, 1999.

Соломеин А.Ю. Французская национальная гуманитарная традиция: специфика и генезис // Credo new: Теоретический журнал. 2003. № 3.

Adorno T. W. (1975) Essay as a Form. New York.

Routh H. (1920) The Origins of the Essays Compared in French and English Literatures. The Modern Language Review XV.

Sholes R. (1989) Elements of the Essay. London, Toronto.

Источник