храмы и дворцы не похожие на наши церкви и дома текст
Храмы и дворцы не похожие на наши церкви и дома текст
Книги продолжали открывать предо мною новое; особенно много давали мне два иллюстрированных журнала: «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение». Их картинки, изображавшие города, людей и события иностранной жизни, всё более и более расширяли предо мною мир, и я чувствовал, как он растёт, огромный, интересный, наполненный великими деяниями.
Я был совершенно потрясён, когда увидел в каком-то журнале портрет знаменитого учёного Фарадея, прочитал непонятную мне статью о нём и узнал из неё, что Фарадей – был простым рабочим. Это крепко ударило меня в мозг, показалось мне сказкой.
Чем больше я читал, тем более книги роднили меня с миром, тем ярче, значительнее становилась для меня жизнь. Я видел, что есть люди, которые живут хуже, труднее меня, и это меня несколько утешало, не примиряя с оскорбительной действительностью; я видел также, что есть люди, умеющие жить интересно и празднично, как не умеет жить никто вокруг меня. И почти в каждой книге тихим звоном звучало что-то тревожное, увлекающее к неведомому, задевавшее за сердце. Все люди так или иначе страдали, все были недовольны жизнью, искали чего-то лучшего, и все они становились более близкими, понятными. Книги окутывали всю землю, весь мир печалью о лучшем, и каждая из них была как бы душой, запечатлённой на бумаге знаками и словами, которые оживали, как только мои глаза, мой разум соприкасались с ними.
Храмы и дворцы не похожие на наши церкви и дома текст
Книги продолжали открывать предо мною новое; особенно много давали мне два иллюстрированных журнала: «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение». Их картинки, изображавшие города, людей и события иностранной жизни, всё более и более расширяли предо мною мир, и я чувствовал, как он растёт, огромный, интересный, наполненный великими деяниями.
Я был совершенно потрясён, когда увидел в каком-то журнале портрет знаменитого учёного Фарадея, прочитал непонятную мне статью о нём и узнал из неё, что Фарадей – был простым рабочим. Это крепко ударило меня в мозг, показалось мне сказкой.
Чем больше я читал, тем более книги роднили меня с миром, тем ярче, значительнее становилась для меня жизнь. Я видел, что есть люди, которые живут хуже, труднее меня, и это меня несколько утешало, не примиряя с оскорбительной действительностью; я видел также, что есть люди, умеющие жить интересно и празднично, как не умеет жить никто вокруг меня. И почти в каждой книге тихим звоном звучало что-то тревожное, увлекающее к неведомому, задевавшее за сердце. Все люди так или иначе страдали, все были недовольны жизнью, искали чего-то лучшего, и все они становились более близкими, понятными. Книги окутывали всю землю, весь мир печалью о лучшем, и каждая из них была как бы душой, запечатлённой на бумаге знаками и словами, которые оживали, как только мои глаза, мой разум соприкасались с ними.
Реальный текст ЕГЭ по русскому языку 2018. Горький. О влиянии книг
Реальный текст ЕГЭ по русскому языку 2018. Горький. О влиянии книг на ребенка. тексты по русскому языку егэ 2018. варианты егэ по русскому языку 2018. Реальный текст ЕГЭ по русскому языку 2018.
Книги продолжали открывать предо мною новое; особенно много давали мне два иллюстрированных журнала: «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение». Их картинки, изображавшие города, людей и события иностранной жизни, всё более и более расширяли предо мною мир, и я чувствовал, как он растёт, огромный, интересный, наполненный великими деяниями.
Храмы и дворцы, не похожие на наши церкви и дома, иначе одетые люди, иначе украшенная человеком земля, чудесные машины, изумительные изделия — всё это внушало мне чувство какой-то непонятной бодрости и вызывало желание тоже что-то сделать, построить.
Всё было различно, непохоже, но однако я смутно сознавал, что всё насыщено одной и той же силой — творческой силою человека. И моё чувство внимания к людям, уважение к ним росло.
Я был совершенно потрясён, когда увидел в каком-то журнале портрет знаменитого учёного Фарадея, прочитал непонятную мне статью о нём и узнал из неё, что Фарадей – был простым рабочим. Это крепко ударило меня в мозг, показалось мне сказкой.
«Как же это? — недоверчиво думал я. — Значит — который-нибудь из землекопов тоже может сделаться учёным? И я — могу?»
Не верилось. Я стал доискиваться — нет ли ещё каких-нибудь знаменитых людей, которые были бы сначала рабочими? В журналах никого не нашёл; знакомый гимназист сказал мне, что очень многие известные люди были сначала рабочими, и назвал мне несколько имён, между прочим — Стефенсона, но я не поверил гимназисту.
Чем больше я читал, тем более книги роднили меня с миром, тем ярче, значительнее становилась для меня жизнь. Я видел, что есть люди, которые живут хуже, труднее меня, и это меня несколько утешало, не примиряя с оскорбительной действительностью; я видел также, что есть люди, умеющие жить интересно и празднично, как не умеет жить никто вокруг меня. И почти в каждой книге тихим звоном звучало что-то тревожное, увлекающее к неведомому, задевавшее за сердце. Все люди так или иначе страдали, все были недовольны жизнью, искали чего-то лучшего, и все они становились более близкими, понятными. Книги окутывали всю землю, весь мир печалью о лучшем, и каждая из них была как бы душой, запечатлённой на бумаге знаками и словами, которые оживали, как только мои глаза, мой разум соприкасались с ними. Нередко я плакал, читая, — так хорошо рассказывалось о людях, так милы и близки становились они. И, мальчишка, задёрганный дурацкой работой, обижаемый дурацкой руганью, я давал сам себе торжественные обещания помочь людям, честно послужить им, когда вырасту.
Точно какие-то дивные птицы сказок, книги пели о том, как многообразна и богата жизнь, как дерзок человек в своём стремлении к добру и красоте. И чем дальше, тем более здоровым и бодрым духом наполнялось сердце. Я стал спокойнее, увереннее в себе, более толково работал и обращал всё меньше внимания на бесчисленные обиды жизни.
Каждая книга была маленькой ступенью, поднимаясь на которую, я восходил от животного к человеку, к представлению о лучшей жизни и жажде этой жизни. А перегруженный прочитанным, чувствуя себя сосудом, до краёв полным оживляющей влаги, я шёл к денщикам, к землекопам и рассказывал им, изображал перед ними в лицах разные истории.
— Ну, шельма, — говорили они. — Настоящий комедиант! Тебе в балаган, на ярманку надо!
Конечно, я ждал не этого, а чего-то другого, но — был доволен и этим.
Однако мне удавалось иногда, — не часто, разумеется, — заставить владимирских мужиков слушать меня с напряжённым вниманием, а не раз доводить некоторых до восторга и даже до слёз — эти эффекты ещё более убеждали меня в живой возбудительной силе книги.
РУСТЬЮТОРС
Реальный текст ЕГЭ 2018. Горький. О влиянии книг на ребенка.
Реальный текст ЕГЭ по русскому языку 2018. Горький. О влиянии книг на ребенка.
Книги продолжали открывать предо мною новое; особенно много давали мне два иллюстрированных журнала: «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение». Их картинки, изображавшие города, людей и события иностранной жизни, всё более и более расширяли предо мною мир, и я чувствовал, как он растёт, огромный, интересный, наполненный великими деяниями.
Я был совершенно потрясён, когда увидел в каком-то журнале портрет знаменитого учёного Фарадея, прочитал непонятную мне статью о нём и узнал из неё, что Фарадей – был простым рабочим. Это крепко ударило меня в мозг, показалось мне сказкой.
Чем больше я читал, тем более книги роднили меня с миром, тем ярче, значительнее становилась для меня жизнь. Я видел, что есть люди, которые живут хуже, труднее меня, и это меня несколько утешало, не примиряя с оскорбительной действительностью; я видел также, что есть люди, умеющие жить интересно и празднично, как не умеет жить никто вокруг меня. И почти в каждой книге тихим звоном звучало что-то тревожное, увлекающее к неведомому, задевавшее за сердце. Все люди так или иначе страдали, все были недовольны жизнью, искали чего-то лучшего, и все они становились более близкими, понятными. Книги окутывали всю землю, весь мир печалью о лучшем, и каждая из них была как бы душой, запечатлённой на бумаге знаками и словами, которые оживали, как только мои глаза, мой разум соприкасались с ними.
Точно какие-то дивные птицы сказок, книги пели о том, как многообразна и богата жизнь, как дерзок человек в своём стремлении к добру и красоте. И чем дальше, тем более здоровым и бодрым духом наполнялось сердце. Я стал спокойнее, увереннее в себе, более толково работал и обращал всё меньше внимания на бесчисленные обиды жизни.
Каждая книга была маленькой ступенью, поднимаясь на которую, я восходил от животного к человеку, к представлению о лучшей жизни и жажде этой жизни. А перегруженный прочитанным, чувствуя себя сосудом, до краёв полным оживляющей влаги, я шёл к денщикам, к землекопам и рассказывал им, изображал перед ними в лицах разные истории.
Русский народ и русские храмы
;Русский народ и русские храмы
Если храм разрушен, плачет Ангел,
Сидя у порога и скорбя.
Звоны не слышны из этих мест.
Так рыдают Ангелы окрест.
Можно ли переносить на другое место восстановление некогда разрушенного храма? Думаю, в некоторых случаях, можно. Или, вернее, надо действовать по обстоятельствам. Плетью обуха не перешибешь. Нельзя идти на противостояние с властями, которые даны нам Самим Богом. И вот православные смиряются, соглашаются именно на такое место, которое выделяют им власти. Однако в Екатеринбурге, похоже, наступило почти полное безвластие. Власть даёт своё согласие на тот или иной участок земли и по нескольку раз отменяет своё решение. Значит, в городе на самом деле реальной власти нет, торжествует анархия или же группировки без религии, без морали, без культуры и традиций, которые давят на городские власти и творят, что хотят. Патриарх Кирилл в своём интервью для представителей СМИ в Страсбурге так сказал о нападках на храмы:
«За последние девять лет было построено 9 тысяч храмов, в среднем получается по три храма в сутки. Строительство храмов не является осуществлением замысла кого-нибудь из властей — по приказу храм построить невозможно.
Храмы строятся людьми и для людей в ответ на выраженное ими желание. Практически во всех случаях, за исключением некоторых политико-экзотических ситуаций, народ горячо поддерживает такое строительство. И пока у людей будет потребность иметь храмы, в том числе в шаговой доступности, они будут возводиться.
Еще раз хочу сказать: храм никому не мешает. Если мы встречаемся с иррациональной агрессивной реакцией на строительство храмов, то здесь дело темное. Если рациональные факторы отсутствуют, но есть иррациональное проявление злобы, то кто же может иметь злобу против того, чтобы был воздвигнут жертвенник, посвященный Господу и Спасителю? Только противник Спасителя. К сожалению, есть люди, которые сознательно или несознательно ассистируют этому противнику Господа, в том числе и в борьбе с храмами. Полагаю, что это явление экзотическое, очень редкое, и дай Бог, чтобы ничего подобного не распространялось по нашей православной Родине» (сайт Патриархия ру).
Что может верующий человек противопоставить той силе, которая сегодня пытается расшатать и разрушить единство всего российского народа?
По слову архипастыря, сегодня особенно важно молиться праведному Симеону Верхотурскому, святым Царственным страстотерпцам, чтобы они «поддержали, не дали «рассыпаться» нашей стране, чтобы наш народ остался верным святой вере, традициям предков, всему тому, что было сохранено поколениям верующих людей, совершившим свой великий подвиг собирания могучей, великой страны, основой которой всегда была святая православная вера».
Владыка подчеркнул, что те люди, что сегодня в некоторых городах страны выступают против строительства храмов, глумятся над православными ценностями – это наши братья, наши дети, потерявшиеся по причине безверия.
А что же с историческим местом храма? Там у ДК Кирова в 2004 году состоялся молебен, установили деревянный памятный крест с табличкой. Начали собирать деньги на создание часовни во имя святителя Николая. Но часовня так и не была построена.
Собор освятили во имя преподобного Исаакия Далматского, почитаемого Петром I святого, так как император родился в день его памяти — 30 мая по юлианскому календарю. Торжественное освящение 30 мая (11 июня) 1858 года нового кафедрального собора совершил митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский, Эстляндский и Финляндский Григорий. Первый храм был построен для Адмиралтейских верфей, на которых к 1706 году работало более 10 тысяч человек. Пётр I отдал приказание найти подходящее помещение для будущей церкви. Было выбрано здание большого чертёжного амбара, который находился на Адмиралтейском лугу, напротив ворот Адмиралтейства. Службы в церкви велись с 1710 года. Вторая Исаакиевская церковь, в камне, была заложена в 1717 году, так как первая к тому времени уже обветшала. 6 (17) августа 1717 года Пётр I собственноручно заложил первый камень в основание новой церкви во имя Исаакия Далматского.
Церковь ещё несколько раз перестраивалась. Прекрасный нынешний собор построен по проекту архитектора Огюста Монферрана. Работы по строительству начались в 1818 году и в основном были закончены в 1842 году, ещё 16 лет продолжались внутренние отделочные работы (Википедия).
Российский Император Петр Первый создал русский храм и молился там Богу. Потом новые поколения русских людей молились в Исаакиевском соборе. Но теперь какие- то силы хотят запретить русским людям молиться в наших храмах. Что это за силы? Видно такие же, что и в Екатеринбурге, одной природы.
Кстати, и Екатеринбург был основан в правление Петра.
А что сегодня в нашей древней столице, в Москве? Что находится в тех храмах, где венчались на царство наши цари? Никто из русских царей или князей не мог даже в самом страшном сне увидеть, что Успенский, Благовещенский и Архангельский соборы Москвы, где покоятся в гробницах мощи русских святых, а также останки русских правителей, станут музеями, а не храмами. Не могли наши предки и подумать, что у Церкви будут отняты икона Святой Троицы Рублева, Владимирская, Донская иконы. Но это так. Эти иконы в музеях, они не возвращены Церкви.
Прежнее гонение на Церковь советского периода окончилось, хотя разруха ещё есть. Новое гонение пока ещё не началось. Но открытые нападки на Святую Церковь усиливаются.
И все области относятся к таким нападениям на нашу православную русскую культуру, на наши святыни по- разному. В большинстве случаев русские люди, сохранившие свет Православия в своих сердцах, защищая от притеснений Свою Мать- Церковь, страдают, мучаются, терпят поношения и оскорбления, но продолжают молиться и пытаются отстоять свои святыни, возродить свои храмы.
Это происходит сегодня и в Москве, и в Екатеринбурге и в других городах.
Церковную версию о преподобном Трифоне излагал в своей книге «Архангельский патерик» новомученик Никодим Белгородский. Вот что он пишет о святом Трифоне: «Отец преподобного Трифона был священником. Жизнь в доме этого пастыря текла мирно, тихо, согласно с заветами родной старины, что благотворно влияло на юного избранника Божия. Древний жизнеописатель преподобного Трифона говорит об этом так: » блаженный с детства, взирая на праведную жизнь родителей, подражал благочестию их, был редкий постник, кроток и милостив». Но особенно любил избранник Божий святой храм. » Далее новомученик Никодим рассказывает и о том, что юный подвижник удалялся в леса, в глухие места для молитвы: «Однажды, когда святой ходил по пустыни в глубоком раздумье, вдруг раздался глас: «Иди в землю необетованную, в которой нет путей, в землю жаждущую, ибо не ходил по ней муж и не обитал человек» («Архангельский патерик», СПб, 1901). Так совершилось чудо. Сам Господь призвал Трифона идти на Кольский Север и проповедовать Христа языческому племени лопарей. Вот так об этом с благоговением по древнему житию рассказывает новомученик Никодим Белгородский, собиравший материалы о святых и монастырях Русского Севера.
Наши российские новомученики с трепетом и благоговением относились к русской истории. В своих книгах, проповедях, делах они несли людям свет Христов. Потому и сподобил их Господь пролить кровь за веру. В тридцатые, шестидесятые годы верующих расстреливали, православные храмы взрывали или превращали в музеи. Сегодня православная вера и храмы пробиваются в Москве, Петербурге, Екатеринбурге и по всей России как зелёные живые ростки сквозь асфальт. Молитвами новомучеников российских да утвердит Бог нашу святую православную веру.