как доказать безвозмездность сделки
Какими бывают безвозмездные договоры между юридическими лицами?
Вправе ли юрлица заключать безвозмездные гражданско-правовые договоры?
Любой гражданско-правовой договор по умолчанию считается возмездным, если в нем прямо не указано иное (п. 3 ст. 423 ГК РФ). По безвозмездному договору одна сторона, предоставив что-либо другой (товары, услуги), не получает никакого встречного предоставления. Если по договору предусмотрено хотя бы самое незначительное встречное предоставление, в стоимостном выражении не сопоставимое со стоимостью полученных товаров и услуг, то такой договор считается возмездным.
Заключение безвозмездных договоров между юридическими лицами в общем случае не запрещено законом, однако на практике может быть затруднено или вовсе невозможно.
Так, предметом договора между юридическими лицами не должно быть дарение вещей стоимостью более 3 000 рублей (подп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ).
Две коммерческие фирмы, из которых одна — учредитель другой, не могут заключить договор безвозмездной передачи имущества в пользование (п. 2 ст. 690 ГК РФ).
Проблематично заключить безвозмездный договор по сделке, которая по существу предполагает получение выгоды какой-либо из сторон — например, при заключении договора на агентские услуги.
В свою очередь, если говорить о распространенных разновидностях безвозмездных договоров, то к таковым можно отнести:
Эксперты КонсультантПлюс разъяснили, когда юридические лица могут заключить безвозмездную сделку (договор). Получите пробный доступ к системе К+ и бесплатно переходите в Готовое решение.
Заключение договоров дарения и безвозмездного пользования: нюансы
В силу указанного выше ограничения договор дарения между юрлицами в практике деловых отношений имеет крайне малое распространение. Предприятия при безвозмездных имущественных сделках в общем случае ориентируются на передачу такого имущества в безвозмездное пользование.
При этом если договор на такое пользование по существу заключен в целях отчуждения имущества, то он может быть квалифицирован как договор дарения между юрлицами. И если сумма по нему превышает установленный законом лимит, то соглашение может быть признано ничтожным (постановление ФАС Поволжского округа от 27.02.2009 по делу № А72-12590/04).
Однако если имущество не отчуждено, а передано в пользование одним юрлицом другому, то рассматриваемое соглашение заключать правомерно (определение ВАС РФ от 10.08.2007 № 9985/07). Одним из критериев установления того факта, что имущество передается в пользование, а не дарится, может быть наличие выгоды в такой передаче для владельца имущества (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 № 104). Как вариант — его интерес будет заключаться в том, что сторона, безвозмездно получившая товар в пользование, впоследствии предложит выкупить его, решив, что он ей будет полезен в бизнесе.
Безвозмездное оказание услуг по сохранению имущества
В общем случае договор на хранение вещи, передаваемой от одного лица к другому, предполагает возмездность (п. 1 ст. 896 ГК РФ). Однако стороны вправе включить в такой договор положения, по которым сторона, принимавшая вещь на хранение, не получит оплату за оказанные услуги (п. 5 ст. 896 ГК РФ).
Кроме того, сама возможность безвозмездного хранения предусмотрена п. 2 ст. 897 ГК РФ. В ней же сказано, что поклажедержатель должен возместить хранителю расходы, связанные с обеспечением сохранности вещи, но опять же если договором не предусмотрено иного.
На практике заключенный между юридическими лицами безвозмездный договор оказания услуг по сохранению имущества может быть частью правоотношений, при которых поклажедержатель, в свою очередь, безвозмездно оказывает какие-либо услуги по своему виду деятельности хранителю. Например, связанные с представительством.
Безвозмездный договор представительства (с поверенным)
Договор представительства предполагает делегирование полномочий одного юрлица другому в целях совершения от имени первого (и за счет первого) определенных юридических действий (п. 1 ст. 971 ГК РФ).
По умолчанию такой договор предполагается составить на возмездной основе, если его положениями (или законом) не предусмотрено иное (п. 1 ст. 972 ГК РФ). Но если положения закона предписывают доверителю в определенных случаях выплачивать поверенному вознаграждение, то стороны не смогут заключить безвозмездный договор (п. 4 ст. 421, п. 1 ст. 422 ГК РФ).
Если же условие о вознаграждении либо о непредоставлении вознаграждения в принципе не отражено в договоре (и не регламентировано законом), то работа поверенного в любом случае должна быть оплачена по рыночной цене аналогичной работы (п. 2 ст. 972, п. 3 ст. 424 ГК РФ).
Безвозмездный договор займа
Под безвозмездностью в части кредитных правоотношений между юрлицами можно понимать:
1. Предоставление одним юрлицом другому кредита без процентов (либо при условии последующего прощения процентов).
2. Предоставление одним юрлицом другому кредита с последующим его полным списанием.
Важно, чтобы оба вида правоотношений не включали договоры, которые могут быть квалифицированы при налоговой проверке как договоры дарения. В этом смысле у ФНС меньше всего появится вопросов по договору займа, который изначально заключен без процентов.
Но вопросов будет заметно больше, если проценты или долг в целом прощены займодавцем (посредством заключения отдельного договора). Если стороны не смогут доказать, что дарение не имело места, то такой договор может быть признан недействительным (п. 3 информационного письма № 104).
Аргументировать отсутствие намерения одарить контрагента при списании долга можно, отразив в договоре о прощении займа (процентов) желание простить долг соображениями выгоды. Заключаться она может в сохранении доверительных отношений с контрагентом и возможности продолжить с ним сотрудничество впоследствии.
Таковы основные разновидности безвозмездных соглашений между юрлицами. Несмотря на их различия, правомерно будет выделить ряд обобщенных признаков, характеризующих все рассмотренные типы соглашений.
Каковы обобщенные признаки безвозмездного договора?
Речь может идти о таких признаках, как:
1. Отсутствие (в ряде случаев) в договоре положений, предусматривающих строгую ответственность сторон за невыполнение своих обязанностей.
Собственно, такие положения могут и не включаться в договор, если стороны их не считают существенными (п. 1 ст. 432 ГК РФ).
Либо, наоборот, обязательно включаться, если в положениях договора нужно показать, что сторона, выполняющая обязанности безвозмездно, делает это в целях извлечения выгоды. И если другая сторона нарушит свои обязанности, то первая применит в отношении нее строгие санкции — как инструмент компенсации возникших издержек. Такие издержки могут выражаться, например, в совершении транспортных расходов на перевозку безвозмездно передаваемого имущества, которое другая сторона вдруг отказалась принимать.
2. Поверхностная регламентация обеспечения обязательств (использования залога, предоплаты, финансовых гарантий).
Но в ряде случаев без такой регламентации не обойтись, например, если составляется договор безвозмездного кредита.
Примечательно, что безвозмездный гражданско-правовой договор может быть составлен и вне юрисдикции ГК РФ. Изучим данный нюанс подробнее.
Возможен ли безвозмездный договор вне юрисдикции ГК РФ?
Действительно, безвозмездный (равно как и возмездный) договор между юрлицами может заключаться в форме, не предусмотренной ГК РФ либо иными законами (п. 2 ст. 421 ГК РФ). При этом к отдельным событиям в рамках правоотношений сторон могут применяться нормы ГК РФ и иных законов по принципу аналогии права.
Кроме того, юрлица вправе вступать в безвозмездные правоотношения не только по договору (как двусторонней сделке), но и на других основаниях, возможно, не предусмотренных законом, но при условии, что они не противоречат ему (подп. 1 п. 1 ст. 8 ГК РФ).
Примеры безвозмездных договоров, составление которых не регламентируется ГК РФ (но может регулироваться его положениями исходя из принципа аналогии права):
Безусловно, возможно заключение различных безвозмездных договоров между российскими и зарубежными фирмами. При этом если такие договоры заключены в юрисдикции международных соглашений, подписанных Россией, то при рассмотрении правовых последствий данных договоров применяются, в первую очередь, международные нормы (п. 2 ст. 7 ГК РФ).
Итоги
Безвозмездные и возмездные договоры могут заключаться российскими юридическими лицами как при условии нахождения таких договоров в юрисдикции ГК РФ, так и при заключении не названных в кодексе соглашений. Если договор всё же поименован в ГК РФ, то безвозмездным для юрлиц он может быть при условии отсутствия на то ограничений — предусмотренных законом (как в случае с договором дарения), продиктованных содержанием правоотношений по существу (как в случае с договором комиссии). Заключение договора вне юрисдикции ГК РФ не исключает применение к нему положений кодекса по принципу правовой аналогии.
Узнать больше о применении гражданского законодательства в корпоративных правоотношениях вы можете в статьях:
Недобровольная безвозмездность в гражданском праве. Когда она допустима?
Регулируемые гражданским правом имущественные отношения принято считать возмездными, т.е. «отношениями эквивалентного обмена благами».[1] Иногда субъекты гражданского права могут совершать подлежащие судебной защите безвозмездные сделки (например, дарение). Более того, в законодательстве есть примеры того, как безвозмездность навязывается участнику оборота без его согласия. В настоящей статье будут разобраны некоторые такие случаи, известные российскому и зарубежному частному праву.
Недокомпенсация и неосновательное обогащение
Примером отхода от принципа эквивалентности в регулировании имущественных отношений является подп. 3 ст. 1109 ГК РФ, согласно которому не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки. Такое правило было установлено в связи с тем, что получатели указанных сумм чаще всего сразу направят их на текущее потребление, что сделает их последующее истребование болезненным.[2]
Из указанной формулировки не очень понятно, что понимается под счетной ошибкой. Так, в одном из дел суд отказал работодателю в иске к бывшему работнику о взыскании излишне перечисленной заработной платы. Работодатель утверждал, что переплата возникла ввиду счетной ошибки (сбоя в бухгалтерской программе 1С). Суды такой довод не приняли, посчитав, что в данном случае имела место техническая, а не счетная ошибка. Согласно позиции Оренбургского областного суда «счетной является ошибка, допущенная в арифметических действиях (действиях, связанных с подсчетом), в то время как технические ошибки, в том числе технические ошибки, совершенные по вине работодателя, счетными не являются» (см. Апелляционное определение Оренбургского областного суда от 22.01.2015 по делу N 33-276/2015).
Из приведенной формулировки крайне сложно понять, чем счетная ошибка отличается от технической (бухгалтерская программа осуществляет расчет с использованием тех же самых арифметических действий, что и человек). Однако радует то, что суд правильно понял посыл, заложенный в рассматриваемую норму. По-видимому, упоминание счетной ошибки в подп. 3 ст. 1109 ГК РФ в принципе лишено какого-то смысла.
В силу подп. 1 ст. 1103 ГК РФ рассматриваемое правило применяется и в отношении реституционных требований, возникающих после признания сделок недействительными. В частности, в одном из дел, несмотря на признание дополнительных соглашений к трудовому договору недействительными в связи с нарушением норм о сделках с заинтересованностью, излишне выплаченная согласно ним заработная плата в размере 3,4 млн. руб. с ответчика взыскана не была (см. Постановление ФАС ВВО от 27.05.2011 по делу А29-13535/2009).
При этом, если лицо, из имущественной сферы которого выбыла сумма, составившая неосновательное обогащение, имеет право на получение такой суммы от другого лица (например, согласно нормам деликтного права), то такое право рассматриваемой нормой не ограничивается. В частности, в одном деле был удовлетворен иск ПФР к юридическому лицу, которое предоставило ПФР недостоверную информацию о пенсионере, в результате чего пенсия последнего оказалась завышенной (см. Постановление АС ВСО от 11.04.2017 по делу N А33-3415/2016).
При всей логичности рассматриваемого правила оно вряд ли будет применимым, если на счет работника с зарплатой 30 тыс. руб. неожиданно поступит 10 млн. руб. Даже если такой работник незамедлительно потратит всю полученную сумму на свои нужды, освобождать его от возмещения неосновательного обогащения было бы странно. Думается, что такой работник должен признаваться недобросовестным.
В английском праве ответчик по иску о взыскании неосновательного обогащения может использовать защиту «изменение положения» (change of position), но получится это только у добросовестного лица.[3] Правила применения такой защиты были изложены при рассмотрении дела Lipkin Gorman v Karpnale Ltd [1988] UKHL 12. Один из судей Палаты Лордов привел гипотетические примеры ситуаций, в которой защита должна быть успешна. Например, если одаряемый получил в дар деньги, не зная о том, что они краденные, и потратил их на кругосветное путешествие, которое он не совершил бы в отсутствие дара. Такой одаряемый «изменил свое положение», а поэтому не является неосновательно обогатившимся. Другой судья сформулировал ряд общих правил. Согласно одному из них, когда положение добросовестного ответчика изменилось таким образом, что требовать от него возмещения было бы несправедливо, такая несправедливость перевешивает другую несправедливость: отказ истцу в возмещении.
В другом деле Апелляционный суд Англии и Уэльса столкнулся с ситуацией, в которой человек, ошибочно получавший пенсию в завышенном размере, направил деньги на выплату ипотечных платежей. Суд посчитал, что защита «изменение положения» не может быть применена в таком случае. Одновременно суд признал право ответчика на защиту применительно к ряду иных платежей.[4]
Недобровольная безвозмездность в деликтных и договорных правоотношениях
Еще одним примером того, как право игнорирует эквивалентность экономического обмена, является принцип de minimis. Его название произошло от латинских максим: de minimis non curat lex (закон не заботится о мелочах) и de minimis non curat praetor (претор не заботится о мелочах). Суть указанного принципа в том, что закон и суд не должны использоваться для разрешения пустяковых вопросов. В русском языке на этот случай есть метафора про микроскоп, которым, конечно, можно забивать гвозди, но вряд ли это является рациональным решением.
В российском гражданском праве и процессе принцип de minimis не используется. Если размер исковых требований составляет 10 руб., суд, тем не менее, вынужден будет рассматривать такое дело. В этом случае расходы судебной системы будут абсолютно несоразмерны заявленным требованиям, в связи с чем некоторые правопорядки стремятся ограничить подобные иски.
Согласно ст. VI.-6:102 Модельных правил европейского частного права (далее – Модельные правила) незначительный вред не признается юридически значимым. Что важно, указанное правило касается только деликтных обязательств и не применяется в случае нарушения договорных. Видимо, такая дифференциация обусловлена принципиально разной природой возникновения указанных обязательств. Правопорядок не может позволить себе снисходительного отношения даже к незначительному нарушению договора, так как подобная снисходительность будет подрывать договорную дисциплину, а, следовательно, и доверие между экономическими агентами.
Английское право также исходит из того, что даже незначительное нарушение договора не должно освобождать его нарушителя от ответственности. В связи с этим показательно дело Ruxley Electronics and Construction Ltd v Forsyth [1995] UKHL 8. Собственник дома заключил со строительной компанией договор о сооружении бассейна. Построенный бассейн был абсолютно безопасен, но его глубина не соответствовала договорной. Вместо 7,6 футов (2,3 метра) его глубина составила 6 футов (1,8 метра). Нарушение договора было налицо, но с определением размера убытков возникли сложности. Глубину бассейна можно было сделать надлежащей, только разрушив бассейн и построив новый. Требование собственника о взыскании стоимости таких работ в размере 21 560 фунтов было признано неразумным. Что же касается разницы в цене между бассейнами с разной глубиной, то она равнялась нулю. Один из судей Палаты Лордов отметил, что, если строительная компания в рассматриваемой ситуации не понесет ответственности, это разбалансирует сделку. Суд не может игнорировать волю собственника, желавшего бассейн с определенной глубиной. В связи с этим Палата Лордов поддержала судью, рассматривавшего дело в 1ой инстанции, который посчитал, что собственник должен иметь право на возмещение номинальных убытков в размере 2 500 фунтов в качестве компенсации его несбывшихся ожиданий.
В Комментариях к Модельным правилам также отмечается, что правило de minimis вряд ли может применяться в случае умышленного причинения вреда.[5] Видимо, логика здесь та же, что и в случае нарушения договора: если делинквент намеренно причинил вред, правопорядок обязан реагировать на это, даже если вред незначителен. Обратное фактически приведет к поощрению умышленных нарушений.
Согласно Комментариям к Модельным правилам тривиальный ущерб в развитых обществах должен быть социально допустимым, а иски о его возмещении не должны подаваться, если их целью является не компенсация потерь, а стремление причинить вред ответчику (последнему придется нести судебные издержки).[6]
Также согласно Комментариям к Модельным правилам рассматриваемое регулирование должно препятствовать подаче коллективных исков в ситуации, когда соистцы понесли крайне незначительные потери, а единственными бенефициарами подачи исков являются юристы или выкупившие такие требования организации.[7] Такая логика не бесспорна, поскольку подобное правило может сподвигнуть компанию с большим количеством потребителей незначительно нарушить права каждого из них, а потом заявить о неумышленности таких нарушений. Это позволит компании за счет эффекта масштаба извлечь огромную прибыль и избежать ответственности. Так, некоторые российские мобильные операторы практикуют одностороннее подключение клиентам не нужных последним услуг по незначительной цене (например, увеличение доступного трафика за 2 руб. в день). Расчет на то, что большая часть пользователей не заметит сообщение о подключении услуги, равно как и ежедневное исчезновение 2 руб. с лицевого счета. Если у компании 1 млн. пользователей, подобная схема может позволить ей извлечь доход в размере 730 млн. руб. в год. Вряд ли это нормально. По этой причине некоторые правопорядки (например, американский[8]), наоборот, поддерживают подачу коллективных исков в подобных ситуациях. В таком случае стремление юристов/инвесторов к прибыли используется для борьбы с недобросовестностью, что сокращает расходы государства на регулирование деятельности нарушителей и их наказание.
Как отмечается в Комментариях к Модельным правилам, для определения тривиальности ущерба должен использоваться не только денежный критерий. К примеру, уничтожение не представляющей никакой имущественной ценности детской игрушки не может быть признано тривиальным ущербом, если это расстроило породнившегося с ней ребенка.[9]
В английском деликтном праве также существуют нормы, направленные на экономию ресурсов судебной системы в случае рассмотрения незначительных исков. При этом некоторые права признаются настолько важными, что их нарушение всегда будет признаваться деликтом (например, свобода передвижения и право собственности). При нарушении таких прав убытки не могут быть тривиальными, поэтому даже при незначительном имущественном вреде взысканная с ответчика сумма может быть значительной. В иных случаях, когда серьезного вреда истцу нанесено не было, суд может взыскать номинальные убытки. Цель таких убытков – зафиксировать, что нарушенное право восстановлено. При этом убытки, которые лишь частично компенсируют потери истца, номинальными уже не являются. Отмечается, что суды все меньше готовы удовлетворять иски, поданные «из принципа», а не с целью компенсировать вред.[10]
В российском гражданском праве подобные «материально-правовые» способы экономии ограниченных ресурсов судебной системы не используются. Однако пример «принудительной недокомпенсации» есть в российском трудовом праве. Так, согласно ч. 1 ст. 238 ТК РФ работодатель не вправе взыскать с работника упущенную выгоду. Помимо этого, за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, за исключением случаев полной материальной ответственности (ст. ст. 241, 242 ТК РФ). В данном случае законодательство допускает недокомпенсацию потерь работодателя из патерналистских соображений (для того, чтобы защитить работника). Надо сказать, что подобный патернализм свойственен не только российскому праву, однако за рубежом работники могут защищаться иными способами.
В странах общего права таким способом иногда является траст. Так, работник может передать принадлежащее ему имущество в траст, бенефициарами которого будут его родственники. В случае, если такой работник окажется ответственным перед работодателем, переданное в траст имущество будет отделено от его имущества и недоступно для взыскания. Это особенно актуально для лиц, регулярно принимающих на себя высокие риски (архитекторов, хирургов и т.п.). Без подобных инструментов их потенциальная ответственность могла бы разрушить финансовое благополучие их семей. Ст. 4 Пояснительной записки к Закону Кипра о международных трастах прямо говорит о том, что лица, вовлеченные в деятельность с высоким уровнем риска, должны иметь возможность защититься посредством учреждения международного траста.[11]
Заключение
Российский и международный опыт показывает, что иногда гражданское право вынуждено допускать недобровольную безвозмездность при регулировании имущественных отношений. Представляется, что в ряде случаев это действительно необходимо. Однако желательно, чтобы любое подобное правило проходило тщательный анализ перед его утверждением.
[1] См.: Гражданское право: учебник: в 2 т. 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. Б.М. Гонгало. М.: Статут, 2018. Т.1. СПС «КонсультантПлюс». (Автор главы – В.Ф. Яковлев).
[2] См.: Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй: в 3 т. / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2011. Т.3. СПС «КонсультантПлюс». (Автор комментария – Д.В. Новак).
[3] См.: Ellinger E.P., Lomnicka E., Hooley R. Ellinger’s Modern Banking Law. 4th edition. Oxford University Press, 2006. P. 480-481.
[5] См.: Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law. Draft Common Frame of Reference (DCFR). Prepared by the Study Group on a European Civil Code and the Research Group on the Existing EC Private Law (Acquis Group) / Edited by Christian von Bar, Eric Clive, Hans Schulte-Nolke and others. P. 1458. Ссылка в сети Интернет: https://www.ccbe.eu/fileadmin/speciality_distribution/public/documents/EUROPEAN_PRIVATE_LAW/EN_EPL_20100107_Principles__definitions_and_model_rules_of_European_private_law_-_Draft_Common_Frame_of_Reference__DCFR_.pdf, дата рецепции: 15.05.2019.
[8] См.: Cooter R., Ulen T. Law and Economics. 6th edition. Berkeley Law Books, 2016. P. 425.
[9] См.: von Bar С., Clive E., Schulte-Nolke H. Op. cit.
[10] См.: Witting C. Street on Torts. 14th edition. Oxford University Press, 2015. P. 673.
Притворились и сделали
Известно, что сейчас практически любые действия с жильем возможны только через акт купли-продажи. При этом нередко в документах на оформление перехода недвижимости из одних рук в другие цена по просьбе одной из сторон может не соответствовать устным договоренностям.
В итоге яростных споров ситуация разрешилась так. Каждому из трех строителей досталось по одной трети дома, но в эти квадратные метры не вошла мансарда. Прошло время, и местная власть, точнее ее комиссия, которая занимается самостроем, решила сохранить мансардный этаж. Так чей же он будет?
Сам хозяин земли в суде иск бывших товарищей по стройке не признал вообще. Он подготовил встречный иск, в котором попросил суд признать договор купли-продажи долей дома недействительным. И применить в этом случае последствия недействительности ничтожной сделки. Он стал доказывать, что их договор продажи был именно ничтожной сделкой, так как заключался без намерения «создать правовые последствия».
Вот в чем это выразилось. По Гражданскому кодексу (статья 170) мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.
Это значит, что для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения этой самой сделки стороны не намеревались создавать соответствующие этой сделке правовые последствия, характерные именно для таких сделок. Обязательным условием для признания сделки мнимой является «порочность воли каждой из ее сторон». Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий. Совершая такую сделку, стороны не собираются ее выполнять.
Местные суды исходили из того, что договор купли-продажи оказался, по их мнению, недействителен. Так как является мнимой сделкой, ведь она совершалась только для того, чтобы зарегистрировать за покупателями доли в этом доме. Ведь по договору деньги за трети дома продавцу не передавались.
По Гражданскому кодексу «притворными» названы сделки, которые совершают, чтобы прикрыть другую сделку. Если сделка притворная, то недействительной будет лишь та сделка, которой закрыли законную.Местные суды, заявил высший суд, не учли, что правовые последствия мнимой сделки отличны от правовых последствий притворной сделки. Поэтому Верховный суд решил, что выводы коллег о недействительности договора купли-продажи по мотиву мнимости не соответствует установленным судом обстоятельствам.
У суда не было оснований признать договор купли-продажи мнимой сделкой только потому, что деньги не передавались. Если денег не платили, то это по закону влечет другие правовые последствия. Но не может назвать сделку ничтожной.