как национальное право влияет на международное

Взаимосвязь международного и национального права

Пятый вопрос подготовки

Вопрос под номером пять «Взаимосвязь, взаимовлияние и соотношение международного и национального права». Подготовка к экзамену на судью продолжается выяснением, какая у международного и национального права есть взаимосвязь. Предлагается также рассказать и о том, как эти категории влияют друг на друга и выяснить то, каким образом они соотносятся.

О соотношении

В первую очередь нужно сказать о том, что и то и другое право может быть положено в основу регулирования общественных отношений. В России признаются и действуют права, источником которых является международный договор, подписанный РФ. Те или иные обязательства, взятые на себя Российской Федерацией с подписанием договора, должны ей выполняться. А там, где есть какая-либо обязанность, есть и корреспондирующее ей право.

В качестве примера может подойти участие РФ в конвенциях. Возьмём к примеру конвенцию о соблюдении прав человека 1950 года (далее – Конвенция 1950). Так, Верховным судом РФ в 2013 году даже было издано специальное постановление, посвящённое этому документу.

Суд пояснил, что применение законодательства в России должно соответствовать духу Конвенции 1950 в прочтении Европейского суда по правам человека. Простыми словами, суды России, принимая то или иное «внутреннее» решение, должны руководствоваться позициями ЕСПЧ по делам с участием России. В тех случаях, когда решение принималось по соответствующим правам и обязанностям.

О решениях иностранных судов

Кроме того, нужно сказать пару слов о решениях судов, находящихся за пределами России. Эти суды могут принимать решения, затрагивающие права и обязанности РФ. Например, упомянутый уже ЕСПЧ. Раньше эти решения исполнялись довольно споро, но дело Юкоса внесло некоторые изменения. Впоследствии они вылились в поправки к Основному закону страны.

Поправки в Конституцию РФ изменили позиции международных и иностранных судов (а точнее их решений) в РФ. Теперь, для приведения решения такого суда в исполнение, нужно проверить, а соответствует ли оно Основному закону России. А не противоречит ли оно основам публичного российского правопорядка. Этим с 2020 года занимается Конституционный суд РФ по запросу (ст. 104.5 1-ФКЗ о Конституционном суде). Теперь, выплата той или иной компенсации или пересмотр дела, на которые указывает ЕСПЧ станут возможны после решения КС РФ.

О действии норм

Международные и внутренние нормы одинаково закрепляют права и создают обязанности в России, действуя параллельно. Международная норма может дополнять национальную. Так, статья 4 Конвенции устанавливает запрет на рабство. Действующее российское законодательство такого запрета не содержит, что с успехом замещается Конвенцией. Исключение, пожалуй, составляет Конституция Чеченской республики, содержащая прямой запрет на нахождение в рабстве (ч. 1 ст 19). Но этот акт не распространяется на всю Федерацию и действует только на территории Чечни.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что международные нормы в известной степени дополняют национальные. Однако, такое дополнение, конечно же, является односторонним. Национальное законодательство никоим образом не затрагивает права и обязанности лиц, не находящихся под юрисдикцией России. Так, нельзя заставить соблюдать внутреннее российское зак-во, допустим, иностранных граждан, находящихся на территории своей страны. При этом, граждане такой страны, находясь на территории РФ всё же попадают под российскую юрисдикцию.

Кроме того, лица, попавшие под уголовное преследование на территории РФ зачастую скрываются от него в других странах. На этот случай существует ряд соглашений, подписанных Россией, предполагающих выдачу скрывающихся за границей. Это ст. 44 Конвенции ООН против коррупции (2003 г.), ст. 16 Конвенции ООН против транснациональной оргпреступности (2000 г.) и другие. Эти нормы регулируют общие вопросы выдачи лиц, подозреваемых в совершении преступлений.

В качестве примера можно привести экстрадицию бывшего министра Московской области А. Кузнецова, переданного России Францией в 2019 г.

Отдельно стоит упомянуть о приграничных соглашениях РФ. В силу глобализации и тесного переплетения населения и бизнеса в приграничных районах регулирование необходимо. На этот счёт в России существует специальный закон179-ФЗ «О приграничном сотрудничестве». Соглашения, заключаемые в соответствии с этим ФЗ не являются международными договорами (ст. 10 указанного федерального закона).

Перетекание

Норма, установленная м.д. имеет силу, большую, нежели российский закон. В случае, когда предмет регулирования совпадает, применяется международная норма. Это правило установлено Конституцией и дополнительно закреплено в ФЗ «О международных договорах РФ», номер 101-ФЗ.

Так, согласно этому закону, м.д. действует непосредственно, т.е., сам по себе тогда, когда принимать внутреннюю норму для этого не нужно. В ином случае нужен правовой акт от органа российской власти.

Кроме того, международный договор может предусматривать обязательство внести правки в национальное зак-во. А может и не предусматривать. Так, к примеру, Договор о патентном праве от 2000 года, подписанный РФ и ещё 41м гос-вом, не обязывает участников изменять внутренние нормы. Следовательно, Договор действует непосредственно и определяет права и обязанности лиц, участвующих в этих правоотношениях. Российские суды принимают решения в соответствии с буквой самого Договора.

Напротив, соглашения с ВТО, в которых участвует РФ не являются самоисполнимыми. Они требуют издания внутренних НПА, что неоднократно отмечали российские суды. Это вытекает из нужды адаптировать данную м. норму к российским реалиям.

О взаимосвязи

Основным моментом во взаимосвязи международных норм и внутреннего зак-ва является, по всей видимости, необходимость учёта м. соглашений при принятии того или иного НПА. Сюда же можно отнести и уже упомянутое принятие новых внутренних норм. Так случилось с присоединением России к Конвенции по борьбе ВОЗ против табака. Закон о присоединении был подписан в 2008 году. Впоследствии изданы 15-ФЗ от 23.02.2013 г. о защите граждан от табачного дыма и другие акты.

Таким образом, часть норм, содержащихся в антитабачной Конвенции перетекли в законодательство РФ. В частности, запрет на продажу табака несовершеннолетним (ст. 16 Конвенции и ст. 20 15-ФЗ). Ранее закон в России прямо не запрещал продавать детям сигареты.

Кроме того, о взаимосвязи могут свидетельствовать и отсылки к международным нормам, содержащиеся в действующем российском зак-ве. В качестве иллюстрации можно привести ст. 1231 Гражданского кодекса РФ. Тут речь идёт о том, что в РФ действуют исключительные права, установленные разного рода конвенциями. Например, Всемирной конвенцией об авторском праве, где есть статья V, регламентирующая вопросы перевода произведений автора. Некоторые нормы, установленные этой статьёй в зак-ве РФ отсутствуют, но применяются, в силу ст. 1231 ГК РФ. Таким исключительным правом автора в ст. V является его согласие на перевод своего произведения. В ГК РФ указание на такое право отсутствует, но есть норма о правах переводчика (лица, осуществившего иную переработку произведения).

Следовательно, если возникнет спор о согласии автора на перевод, суду нужно будет руководствоваться не только ГК РФ, но и упомянутой Конвенцией.

О влиянии российских норм на международное право

Здесь следует вести разговор о т.н. международном частном праве. В России его основы содержатся в разделе VI Гражданского кодекса, а также иных НПА. Эти правила применимы к отношениям, осложнённым иностранным элементом. Осложнение может заключаться в самой личности участника правоотношений (иностранцы), так и особенностями имущества (юридических фактов). И то и друге может находиться (возникнуть) за границей. Такое положение дел вынуждает прибегать к международным частноправовым нормам и требует отдельного регулирования, либо отсылки (коллизии). «Международность» права в этом случае вытекает как раз из осложнения и.э. – внутренние нормы могут создавать права и обязанности для иностранцев.

Ярким примером может являться п. 6 ст. 2 ФЗ О некоммерческих организациях. Тут содержится определение для НКО, осложнённого иностранным элементом — «иноагент». Лица, причисленные российским зак-вом к иностранным агентам получают значительное ущемление своих прав. Например, на основании только лишь причисления к таковым, в сети Интернет может быть заблокирован сайт этого лица. При этом не имеет значение наличие какой-либо вины в действиях этого лица. Достаточно факта получения денег из-за границы.

Тут следует сделать поправку на то, что главным вопросом является применимое право. Т.е., тому же суду нужно определиться, право какого государства нужно применять. Но это не относится к т.н. нормам непосредственного применения. Другое название таких норм — «сверхимперативные». Они не могут быть изменены ни выбором применимого права, ни соглашением сторон.

В качестве примера Т.Е. Абова, М.М. Богуславский и А.Г. Светланова в своём комментарии к ГК приводят статью 14 Семейного кодекса РФ. Несмотря на отсутствие указания в этой статье на иностранный элемент, она прямо запрещает брак при определённых обстоятельствах. И применимое право тут, по всей видимости, значения не имеет.

В качестве итога

Приведённые выше примеры демонстрируют взаимосвязь, взаимовлияние и соотношение международного и национального права.

Ещё по теме «Взаимосвязь международного и национального права»:

Источник

О приоритете международного права над национальным

Давайте разберемся с юридической стороной этого вопроса.

В соответствии с частью 1 статьи 15 Конституции РФ

Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

То есть в Конституции установлено верховенство Основного закона над внутренним правом. Однако нас интересует выше ли Конституция международного права. Прямо на это Конституция ответа не дает.

В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

При внимательном прочтении этой нормы видно, что ей предусмотрен приоритет международных договоров над законами. Значит для ответа на вопрос о том, выше ли Конституция международного права, и в частности международных договоров, нужно понять является ли Конституция законом в смысле этой нормы, то есть сказано ли в части 4 статьи 15 о том, что международный договор выше Конституции. Для ответа на этот вопрос нужно узнать официальное толкование этой нормы.

В соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд (КС) дает толкование Конституции. В соответствии со статьей 6 того же ФКЗ решения КС обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

В силу полномочия КС на толкование Конституции и обязательности его решений правовые позиции этого специального суда составляют неотъемлемую часть самой Конституции и подлежат непосредственному применению как любой закон. Значит если КС сформулировал позицию по вопросу соотношения Конституции и международного права, то мы должны непосредственно применять эту позицию, и принимать изменения в Конституцию нет необходимости.

Так вот такая позиция была сформулирована в пункте 2.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П. Более того, она проходит красной нитью через все Постановление. КС пишет:

Вместе с тем, как следует из Конституции Российской Федерации, ее статей 4 (часть 1), 15 (часть 1) и 79, …, ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, …, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации.

Таким образом, КС однозначно решил вопрос о соотношении Конституции и международного права: Конституция имеет приоритет в силу суверенитета Российской Федерации, верховенства Конституции как основного закона и недопустимости имплементации в правовую систему государства международных договоров с нарушением конституционных предписаний.

Итак, мы выяснили каково существующее регулирование.

Необходимо внести изменения, которые гарантируют приоритет Конституции. Это означает буквально следующее: требования международных договоров и решения международных органов могут действовать только в той части, когда они не противоречат нашей Конституции.

То есть, фактически предложено закрепить в Конституции правовую позицию КС, которая итак имеет юридическую силу и непосредственное применение.

Не критикуя данное предложение по существу, скажу о трудностях реализации данного предложения. Дело в том, что статья 15 Конституции, которую мы рассматривали, относится к основам конституционного строя РФ (глава 1 Конституции) и в силу статьи 135 Конституции может быть пересмотрена только в особом порядке, также как и положения глав 2 и 9. Порядок этот следующий:

1. Положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.

2. Если предложение о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации будет поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, то в соответствии с федеральным конституционным законом созывается Конституционное Собрание.

3. Конституционное Собрание либо подтверждает неизменность Конституции Российской Федерации, либо разрабатывает проект новой Конституции Российской Федерации, который принимается Конституционным Собранием двумя третями голосов от общего числа его членов или выносится на всенародное голосование. При проведении всенародного голосования Конституция Российской Федерации считается принятой, если за нее проголосовало более половины избирателей, принявших участие в голосовании, при условии, что в нем приняло участие более половины избирателей.

Что написано в этой статье: для внесения изменений в статью 15 Конституции надо пройти голосование в Парламенте, а затем созвать Конституционное Собрание, которое должно либо принять новую Конституцию (либо вынести ее проект на референдум) либо разойтись. Проблема состоит в том, что федеральный конституционный закон, в соответствии с которым должно созываться и работать Конституционное Собрание, еще не принят, хотя проекты этого закона есть. Да-да, Конституция (и данная 135 статья) вступила в силу в 1993 году, и с тех пор до настоящего времени такой важнейший закон не был принят. Что же делать?

Вариант 1. Принять ФКЗ о Конституционном Собрании и уже в соответствии с ним принимать изменения в статью 15. Если этого не сделать, конституционный порядок внесения изменений в Конституцию будет не соблюден.

Вариант 2. Внести изменения не в статью 15, а в статью 79 (глава 3 Конституции)[1].

В соответствии со статьей 79 Конституции

Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации.

Предложение дополнить данную статью обоснованно в части приоритета Конституции над решениями международных организаций, но в части приоритета Конституции над международными договорами такое дополнение представляется обходом закона, а именно статьи 135 Конституции.

Вариант 3. Внести изменения не в статью 15, а в статью 125 Конституции (часть 2), то есть дополнить полномочия Конституционного Суда[2].

Сейчас КС не может проверять на соответствие Конституции вступившие в силу международные договоры, а проверка решений международных организаций возможна только силу пункта 3.2 статьи 3 ФКЗ о Конституционном суде. Предлагается дополнить полномочия КС так, чтобы он мог признавать международные договоры и решения международных организаций неконституционными и следовательно не подлежащими применению.

Это предложение в части полномочия по проверке конституционности вступившего в силу международного договора противоречит правовой позиции Конституционного суда, выраженной в Определении от 2 июля 2013 года N 1055-О.

КС пишет об этой позиции:

…проверка конституционности федерального закона о ратификации международного договора, в том числе по порядку принятия, по общему правилу, может быть осуществлена лишь до момента вступления данного международного договора в силу (который обычно не совпадает с моментом завершения процесса принятия соответствующего федерального закона о ратификации международного договора); иное не только противоречило бы общепризнанному принципу международного права pacta sunt servanda и ставило бы под сомнение соблюдение Российской Федерацией добровольно принятых на себя международных обязательств…

Я поддерживаю первый вариант. А Вы что думаете?

Источник

Влияние национального права на международное право осу­ществляется двумя путями: непосредственное влияние и опос­редованное влияние

1.Непосредственное (прямое влияние) национального пра­ва наиболее распространено в международном нормотворчестве. Причем оно проявляется при разработке как материальных норм международного права (влияние на содержание нормы), так и процессуальных (порядок заключения, вступления в силу).

Влияние национального права на содержание норм между­народного права — это постоянно происходящий процесс, опре­деляющий специфику формирования договорных и обычных норм международного права. При разработке конвенций, осо­бенно универсального характера, предварительно анализирует­ся и обобщается законодательство государств в соответствую­щей области и затем идентичные нормы получают закрепле­ние в конвенции.

Важную роль играет национальное законодательство при формировании международного обычая. Закрепление поведения государства в какой-либо сфере сотрудничества в националь­ном законодательстве квалифицируется как доказательство opinio juris, признание государством такого поведения для себя обязательным является определяющим критерием для фор­мирования обычной нормы международного права.

Абсолютное большинство институтов и отраслей междуна­родного права имеет обычно-правовое происхождение. Так, следующие принципы международного права вначале получили отражение в законодательстве государств:

Такой же процесс формирования характерен для институ­тов дипломатического, консульского и морского права. Пер­вично закрепленные в законодательстве государств обычные нормы дипломатического, консульского и морского права при­обрели статус договорных соответственно в Венских конвенци­ях 1961 и 1963 гг., в четырех Женевских конвенциях по мор­скому праву 1958 г. и Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

Влияние национального права на создание процессуальных норм международного права касается главным образом по­рядка заключения и вступления в силу международных дого­воров. Необходимость координации национального и междуна­родного права объясняется тем, что заключение договоров яв­ляется одной из важнейших функций государств и порядок заключения и вступления в силу международных договоров закрепляется в конституциях и законах государств, отличаю­щихся различными подходами к этому вопросу. В то же время процедура заключения договоров регулируется международным правом. Поэтому при разработке проекта Конвенции о праве международных договоров Комиссией международного права ООН проводился тщательный анализ законодательства госу­дарств в этой области.

Приоритетное значение национальной процедуры заключе­ния и вступления в силу международного договора подчёркивается ст. 46 Венской конвенции о праве международных до­говоров 1969 г., которая предусматривает возможность для го­сударства оспаривать действительность международного дого­вора, если он заключен в нарушение норм внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, если это нару­шение было явным и касалось «нормы внутреннего права осо­бо важного значения».

2.Опосредованное влияние национального права на между­народное право проявляется в применении иностранного зако­нодательства в сфере межгосударственных отношений. Такое влияние характерно для соглашений о правовой помощи (на­пример, соглашение о применении иностранного приговора, о передаче судебного преследования, о передаче контроля за ус­ловно освобожденными или условно осужденными).

Таким образом, нормы национального права, используемые международными судами, являются лишь доказательством факта в конкретном случае.

3. Влияние международного права на функционирование национального права.

Современный характер национального нормотворчества де­лает влияние международного права необходимым элементом модификации и совершенствования национального законода­тельства.

Это обусловлено,

— во-первых, признанием принципа pacta sunt servanda императивной нормой международного права и,

— во-вторых, более высоким уровнем регламентации в между­народном праве ряда вопросов, относящихся к сфере совмест­ного регулирования с национальным правом, например, прав человека.

С такой мотивировкой нельзя полностью согласиться. Ос­новная причина не в содержании норм международного права, а в субъектах, которым они адресованы. Нормы международ­ного права ориентированы на государство.

Приоритетное влияние международного права на внут­реннее законодательство гарантируется ст. 27 Венской кон­венции о праве международных договоров 1969 г., согласно которой «государство не может ссылаться на положения свое­го внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения договора».

Следует отметить, что в доктрине международного права нет единой терминологии, определяющей способы и формы реализации норм международного права в национальном за­конодательстве. Используются следующие термины: имплемен-тация, принятие, отсылка, рецепция, инкорпорация, трансфор­мация, адаптация, гармонизация. Большинство авторов, и это вполне обоснованно, под имплементацией понимают весь про­цесс реализации норм международного права в национальное законодательство.

Представляется, что приведенные аргументы достаточно убедительны для обоснования неудачности использования тер­мина «трансформация» в широком смысле. Он вполне может применяться для определения способа влияния международно­го права, результатом которого является радикальная моди­фикация национального законодательства.

Как и во внутреннем праве, нормы международного права в зависимости от характера действий его субъектов реализуются в различных формах, к которым относятся соблюдение, испол­нение, использование и применение. Однако, несмотря на наличие определенного сходства с формами реализации внутриго­сударственного права, содержание этих форм обладает значи­тельными особенностями, предопределяемыми спецификой меж­дународно-правового регулирования.

Исполнение как форма имплементации международного гу­манитарного права предполагает активную деятельность субъектов по осуществлению норм. Исполнение характерно для норм, предусматривающих конкретные обязанности, сопряжен­ные с определенными действиями. В таком виде сформулиро­вана, например, норма, содержащаяся в п. 1 ст. 27 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г., которая гла­сит: «Государство пребывания должно разрешать и охранять свободные сношения представительства для всех официальных целей. При сношениях с правительством идругими представи­тельствами и консульствами аккредитующего государства, где бы они не находились, представительство может пользоваться всеми подходящими средствами, включая дипломатических курьеров и шифрованные депеши. Тем не менее, представи­тельство может устанавливать и эксплуатировать радиопере­датчик лишь с согласия государства пребывания».

При такой форме имплементации, как использование, про­исходит воплощение в жизнь так называемых уполномочива­ющих норм. В отличие от первых двух форм имплементации в

этом случае нет жесткого предписания конкретного поведения (действия или бездействия). Например, п. 3 ст. 27 Конвенции о правах ребенка 1989 г. определяется, что «государства-учас­тники всоответствии с национальными условиями и в преде­лах своих возможностей принимают необходимые меры по ока­занию помощи родителям и другим лицам, воспитывающим детей, в осуществлении этого права и, в случае необходимости, оказывают материальную помощь и поддерживают программы, особенно вобеспечении питанием, одеждой и жильем». Реше­ния об использовании таких нормативных положений прини­маются субъектами самостоятельно.

Особой формой имплементации международного права яв­ляется применение. При применении субъекты международ­ного права организуют, с одной стороны, выполнение предпи­саний международно-правовых норм посредством принятия их органами индивидуальных актов, а с другой — охрану и защи­ту права от нарушения. Главная функция применения заклю­чается в необходимости юридической обеспечительной деятель­ности, выражающейся в использовании принуждения для вос­становления нарушенного права государствами индивидуально или через создаваемые ими на основе соглашения соответству­ющие правовые средства и организационно-правовые формы.

Примером применения норм международного права может служить деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии при рассмотрении дел в отношении лиц, совершив­ших военные преступления.

Тема №7 Имплементация международного права.

План лекции:

1. Механизм имплементации международного права.

2. Международный механизм имплементации международного права.

3. Внутригосударственный механизм имплементации международного права.

4. Механизм имплементации норм международного права в законодательстве Республики Беларусь.

5. Место норм международного права в правовой системе Республики Беларусь и способы воздействия на её реформирование.

6. Внутригосударственный механизм реализации норм международного права в Республике Беларусь.

§ 1. Механизм имплементации международного права.

Под механизмом имплементации норм международ­ного права понимается совокупность правовых средств, существующих в определенных правовых и организацион­ных формах, которые используются субъектами междуна­родного права, как на международном, так и внутригосу­дарственном уровнях для обеспечения достижениях целей международно-правового регулирования.

Целью этого механизма является обеспечение беспрепят­ственного движения интересов субъектов к определяемым ими ценностям, т.е гарантирование их справедливого удовлетво­рения.

Роль механизма имплементации заключается в снятии возможных препятствий, мешающих полному, всестороннему и своевременному осуществлению интересов субъектов междуна­родного права.

Другим признаком механизма имплементации международ­ного права является его синтетический характер, проявляю­щийся, с одной стороны, в определенном единстве междуна­родной и внутригосударственной составляющих этого меха­низма, а, с другой стороны, их относительной самостоятельно­сти.

В большинстве случаев имплементация норм междуна­родного права — это прерогатива суверенных государств, ис­пользующих в этих целях свой внутренний организационно-правовой механизм.

Вместе с тем сферой международно-правового регулирова­ния нередко охватываются вопросы, разрешение которых не может быть обеспечено системой национальных средств, а осу­ществляется усилиями государств в рамках специально созда­ваемого ими международного механизма.

Это создает определенную автономность этих составляющих.

Единство данной системы проявляется в том, что в центре механизма имплементации стоят государства и все имплементационные меры, осуществляемые на международном уровне, опосредуются су­веренной волей государств. При отсутствии такой воли они вообще не могут иметь место. Поэтому механизм имплементации включает в себя в качестве структурных элементов две подсистемы имплементации, соотносящиеся с ней как части и целое, международную и внутригосударственную, каждая из ко­торых состоит из своих собственных структурных элементов.

§ 2. Международный механизм имплементации международного права.

Подавляющее большинство международно-правовых норм реализуется через внутригосударственный механизм имплемен­тации. Стремление к повышению эффективности международ­но-правового регулирования привело к тому, что в рамках меж­дународного права с начала XX в. по воле государств начался процесс создания правовых средств и соответствующих им пра­вовых и организационных форм, призванных обеспечить имп-лементацию его положений не только в пределах внутригосу­дарственной правовой системы, но и на международном уров­не. Решение данной задачи происходит путем формирования международного механизма имплементации норм между­народного права, который можно определить как совокупность правовых средств, существующих в определенных правовых и организационных формах, которые используются как индиви­дуально государством, так и совместно несколькими государ­ствами, для всесторонней, своевременной и полной реализа­ции принятых в соответствии с международным правом обя­зательств.

Анализ международных договоров и иных международно-правовых актов позволяет классифицировать правовые и орга­низационные формы, в которых существуют правовые средства обеспечения реализации международного права на междуна­родном уровне, на три группы:

— международные процедурные правовые средства реализации международного права (международные процедуры);

— международные институциональные правовые средства реа­
лизации международного права;

— международные правовые средства реализации международ­
ного права, применяемые государством индивидуально или
совместно с другими государствами-участниками междуна­
родных договоров в тех или иных сферах международного
сотрудничества, в том числе и в рамках международных
организаций.

Впервые международные процедуры были введены Гааг­скими конвенциями 1899 и 1907 гг. о мирном разрешении споров, закрепившими механизмы двустороннего расследова­ния, к которому можно прибегнуть по просьбе одной из сторон в случае «любого имеющего места нарушения конвенции».

В настоящее время к числу международных процедурных правовых средств реализации международного права можно отнести, например, расследования в соответствии с Женевски­ми конвенциями о защите жертв вооруженных конфликтов 1949 г.

В практике деятельности ООН также большое значение при­дается использованию международных процедур. Например, в резолюции от 16 декабря 1963 г. ГА ООН отмечала значение следственной процедуры для мирного разрешения споров. 9 декабря 1991 г. ГА ООН была одобрена Декларация об уста­новлении фактов Организацией Объединенных Наций в обла­сти поддержания международного мира и безопасности. Декла­рация исходит из того, что при выполнении своих функций, связанных с поддержанием международного мира и безопасно­сти, СБ ООН и ГА ООН необходимо иметь подробную информа­цию в отношении любого спора или ситуации, для чего они могут принимать решения о направлении миссий для установ­ления фактов на территории любого государства после получе­ния его предварительного согласия.

Международная процедура по своему содержанию представ­ляет порядок и методы изучения информации о наличии, на­пример, серьезных нарушений международного гуманитарного права. Принятие мер по устранению выявленных в ходе такой процедуры нарушений относится к исключительной внутриго­сударственной компетенции. В рамках международных инсти­туциональных правовых средств реализации международного гуманитарного права возможно использование тех или иных процедур, однако в подобных случаях процедура представляет собой методы работы соответствующей организационной струк­туры. Более того, в отдельных случаях результаты изучения информации о нарушениях могут повлечь принятие организа­ционной структурой мер по охране и защите нарушенного права (деятельность международных судов ad hoc, Международного уголовного суда).

Процесс осуществления международного права становится все более многогранным, что приводит все к большей институ-ционализации межгосударственных отношений. Результаты кодификации и прогрессивного развития международного пра­ва свидетельствуют об устойчивости данной тенденции во мно­гих отраслях международного права (международном трудо­вом праве, праве прав человека, международном гуманитар­ном праве, праве международной безопасности и др.).

Основанием для учреждения международных институ­циональных правовых средств реализации международного права являются международные договоры или иные междуна­родно-правовые акты. Так, например, в соответствии со ст. 28 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. был учрежден Комитет по правам человека. Создание подобных средств предусматривается рядом других многосто­ронних международных договоров: Международной конвенци ей о ликвидации всех форм расовой дискриминаций 1965 г. (Комитет по ликвидации расовой дискриминации), Конвенци­ей против пыток и других жестоких, бесчеловечных или уни­жающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г. (Комитет против пыток), Статутом Международного уголовно­го суда 1998 г. (Международный уголовный суд), Конвенцией об охране всемирного культурного наследия 1972 г. (Комитет всемирного наследия) и т.п.

На основе двусторонних договоров могут учреждаться дву­сторонние межправительственные органы. Например, в соот­ветствии со ст. 8 Соглашения между Правительством Респуб­лики Беларусь и Правительством Ливанской Республики о торгово-экономическом сотрудничестве от 19 июня 2001 г. в целях обеспечения выполнения положений данного соглаше­ния была создана Белорусско-Ливанская межправительствен­ная комиссия по торговому и экономическому сотрудничеству.

В отдельных случаях данные средства могут создаваться (назначаться) при возникновении того или иного юридическо­го факта, являющегося основанием для их создания (назначе­ния). Например, таким фактом для назначения Державы-по­кровительницы или субститута Державы-покровительницы, наряду с другими условиями, которые определяются Женев­скими конвенциями о защите жертв войны 1949 г. и Дополни­тельным протоколом I к ним 1977 г., является наличие фак­та существования международного вооруженного конфликта.

В отдельных случаях международные институциональные правовые средства реализации международного права учрежда­ются на основе резолюций ГА ООН или решений СБ ООН (ГА ООН в 1977 г. учредила Специальный комитет по усилению эффективности принципа неприменения силы в международ­ных отношениях; Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на терри­тории бывшей Югославии с 1991 г., был учрежден на основа­нии резолюции СБ ООН 827 (1993) либо являются органами международных организаций и входят в их структуру (Между­народный Суд ООН, Суд Европейских Сообществ).

Центральное место в процессе имплементации междуна­родного права на международном уровне занимают государства, непосредственно реализующие субъективные права и обя­занности, вытекающие из норм международного права. Для обсуждения хода реализации международного права, для осу­ществления дополнительного нормотворчества и реагирования на нарушения, государства могут использовать как двусторон­ние, так многосторонние переговоры, международные конфе­ренции, которые являются наиболее распространенной формой обсуждения и решения международных проблем, в том числе и возникающих в правореализационном процессе.

В случаях, когда совершаются нарушения международного права, государства могут как совместно, так и индивидуально, с использованием возможностей отдельных институциональ­ных правовых средств, а также в сотрудничестве с ООН и дру­гими международными организациями осуществлять меропри­ятия, связанные с оказанием дипломатического давления на нарушителя, и меры международно-правового принуждения.

Дипломатическое давление на нарушителя международно­го права может осуществляться путем неоднократного заявле­ния протеста дипломатическими представителями либо откры­того осуждения государством или рядом государств, либо об­ладающей значительным влиянием международной органи­зацией, нарушения международного права. К этим же мерам можно отнести оказание дипломатического давления на право­нарушителя через посредников, а также обращение государства к возможностям отдельных институциональных правовых средств, например, обращение в Международную комиссию по установлению фактов в отношении другого государства при ус­ловии, что компетенция комиссии признана этими странами.

Говоря о мерах международно-правового принуждения, не­обходимо отметить, что это могут быть только допустимые с точки зрения международного права меры, которые могут пред­принять государства в отношении нарушителя международно­го права. Иначе говоря, это могут быть только законные меры, отвечающие следующим требованиям:

— должны быть направлены против государства, которое само
несет ответственность за совершение незаконного действия;

— должны предваряться предупреждением, направляемым этому
государству с требованием

— должны быть соразмерными. Любые меры, несоразмерные с
вызвавшим их действием, являются чрезмерными и, следо­
вательно, незаконными;

— должны согласовываться с основными гуманитарными прин­
ципами;

— быть временными и прекращаться, как только соответ-­
ствующее государство прекратит нарушать международное
право.

К мерам международно-правового принуждения можно от­нести отвечающие требованиям правомерности реторсии и не связанные с использованием вооруженных сил репрессалии.

Одним из важнейших инструментов, имеющихся у госу­дарств для обеспечения имплементации положений междуна­родного права, являются международные межправительствен­ные организации и прежде всего ООН.

Они создаются для координации сотрудничества государств в определенной или различных сферах и по возможности ока­зывают необходимую помощь государствам. Более того, любые попытки какого-либо государства обеспечить соблюдение меж­дународного права, особенно в случае серьезных нарушений, были бы затруднены, если вообще возможны, без политичес­кой поддержки сообщества государств, объединенных прежде всего в ООН, которая является одним из наиболее широко используемых средств такой поддержки в современном мире.

Например, начиная с 1968 г., после принятия на Междуна­родной конференции по правам человека в Тегеране резолю­ции «Уважение прав в период вооруженного конфликта», ООН включилась в деятельность по оказанию содействия выполне­нию положений международного гуманитарного права. ООН может выступать в защиту уважения международного гумани­тарного права только в том случае, когда значительное число ее членов согласны поддержать эту инициативу. Именно дан­ное обстоятельство дало возможность СБ ООН осудить нару­шения норм международного гуманитарного права, совершен­ные в ходе ирано-иракского конфликта.

На практике меры по обеспечению реализации международ­ного права санкционируются органами ООН в различных фор­мах: принятие специальных резолюций ГА ООН, назначение специальных докладчиков, обращение к Международному Суду с просьбой дать консультативное заключение отом, действи­тельно ли установленный факт нарушения международного права государством, находящимся в конфликте, является на­рушением его международного обязательства и т.п.

Деятельность международных организаций по оказанию помощи государствам в развитии образования, культуры, средств информации (ЮНЕСКО), в предоставлении оборудования, ядер­ной технологии и материалов для использования в мирных целях (МАГАТЭ), в содействии развитию сельского хозяйства, промышленности, транспорта, здравоохранения и других сфе­рах (ПРООН) и т.д. является по существу созданием матери­альной основы имплементации норм международного права государствами.

В области правового обеспечения, сучетом полномочий международных организаций, ими могут приниматься детали­зирующие и конкретизирующие правовые акты (например, Дек­ларация о принципах международного права 1970 г., приня­тая ГА ООН), акты толкования (резолюция ГА ООН «Опреде­ление агрессии» 1974 г. (A/RES/3314(XXIX)), осуществлять­ся контроль за исполнением международных обязательств (рас­смотрение докладов о мерах по исполнению обязательств, об­суждение эффективности имплементации международного до­говора, проведение инспекций и т.п.). Существенна роль меж­дународных организаций в разрешении споров, в осуществле­нии функций правоприменительных органов, включая приня­тие решений о применении санкций и т.д.

§ 3. Внутригосударственный механизм имплементации международного права.

Главная ответственность за обеспечение эффективной имп­лементации международного права ложится на государства. Однако сам факт участия того или иного государства в между­народных соглашениях вовсе не означает, что все их положе­ния будут автоматически применяться и эффективно действо­вать. Необходимо приведение в действие системы правовых и иных мер в национальных правопорядках, позволяющих обес­печить реализацию предписаний международных договоров

Воздействие международного права на содержание отноше­ний по реализации принятых международных обязательств в пределах внутригосударственной юрисдикции имеет опосредо­ванный характер. С одной стороны, это отношения между субъектами международного договора по поводу оговоренных в нем прав и обязанностей, а с другой — отношения между соот­ветствующими органами государства — участника этого догово­ра по поводу выполнения вытекающих из договоров междуна­родных обязательств.

Возникающие в связи с заключением международного дого­вора международные правоотношения регулируются непосред­ственно нормами, зафиксированными в данном договоре. Внут­ригосударственные правоотношения, возникающие вследствие принятия государством международных обязательств, регули­руются не договорными, а национальными нормами права. Меж­дународный договор выступает лишь в качестве юридическо­го факта, вызывающего необходимость внутригосударствен­ного правотворчества и установления соответственно внут­ригосударственных правоотношений. Даже когда речь идет о внутригосударственных правоотношениях, возникающих при на­ступлении предусмотренных самоисполнимыми международно-правовыми нормами юридических фактов, они опосредуются на­циональными нормативными правовыми актами о выражении согласия государства на обязательность для него международ­ного договора.

Таким образом, выполнение международных обязательств зависит от согласованности международной и национальной правовых систем. Достижение подобной согласованности меж­дународной и национальной правовых систем возможно при наличии в правовой системе государства правового механизма, с помощью которого обеспечивается на внутригосударственном уровне реализация принятых международных обязательств.

Внутригосударственный механизм имплементации норм международного права — это совокупность нацио­нальных правовых средств, используемых для имплемен­тации норм международного права и государственных ор­ганов, уполномоченных на реализацию международных обя­зательств государства, и осуществляющих правообеспечи-телъную деятельность, разработку законодательства со­ответствующего международным обязательствам.

Механизм имплементации норм международного права на внутригосударственном уровне существует в каждом государ­стве. Однако этому механизму присуще наличие как общих, характерных для всех государств, признаков, так и специфи­ческих признаков. Эти признаки прежде всего зависят от осо­бенностей правовой системы конкретного государства.

Основными элементами внутригосударственного механиз­ма имплементации норм международного права, присущими любому государству, являются:

— национальные правовые средства, используемые для реали­зации международного права;

— система государственных органов, уполномоченных на реали­зацию обязательств, вытекающих из международного права.

К национальным правовым средствам, используемым для реализации международного права, относятся:

нормативные правовые акты общего характера, регулирую­щие вопросы соотношения международного и внутригосу­дарственного права, заключения, исполнения и прекраще­ния действия международных договоров, нормотворческой деятельности, а также определяющие компетенцию государ­ственных органов м области имплементации международно­го права;

национальные правовые акты, принимаемые в целях обес- международных обязательств, вытека­ющих иа конкретных международных договоров (имплемен правовые акты);

прввообеспечительная деятельность государственных орга­нон, связанная с имплементацией на внутригосударствен­ном уровне предписаний, содержащихся в нормах междуна­родного права;

национальная правоприменительная практика.

Правовое содержание этих средств зависит от решения в национальном законодательстве вопроса о соотношении меж­дународного и внутригосударственного права прежде всего в части характера влияния международного права на функцио­нирование национальной правовой системы в процессе реали­зации международно-правовых норм. Это влияние международ­ного права на национальную правовую систему весьма много-планово, и оно распространяется на все элементы системы — от правосознания до правоприменения.

Как указывалось выше, воздействие международного права на национальное право имеет преимущественно опосредован­ный характер и выражается в помощи национального права при реализации норм международного права.

Без помощи внутригосударственного права решение вопро­са о недопущении возникновения коллизий между нормами международного и национального права или обеспечение их преодоления также невозможно. В основе решения этой зада­чи лежит принцип pacta sunt servanda. Механизм согласова­ния, увязки международного и национального права базирует­ся на принципе, что государство обеспечивает выполнение международного договора всеми находящимися в его распоря­жении властными действиями в соответствии с конститу­ционными и иными предписаниями. Для этого государству не­обходимо иметь такое национальное законодательство, кото­рое не противоречило бы установлениям международного пра­ва либо позволяло разрешать правовые коллизии в пользу пос­леднего. Это также становится возможным при наличии во внутреннем законодательстве общей нормы о порядке разре­шения коллизий с международным правом и принятии наци­ональных правовых актов, обеспечивающих соответствие нор­мам международных договоров.

В этих целях государства в своих конституциях или иных нормативных правовых актах закрепляют положения, кото­рые определяют юридическую силу международных договоров и их внутригосударственную применимость, регулируют по­рядок заключения, исполнения и денонсации международных договоров.

Однако имплементационный механизм, закрепленный в конституционном законодательстве государств, также отлича­ется большим разнообразием.

Если попытаться классифицировать имплементационные механизмы различных государств, то в зависимости от исполь­зуемых критериев можно выделить следующие способы реали­зации норм международного права, базируясь на положениях конституций:

а) критерий признания монистической или дуалистической теории соотношения международного права и национально­го права. Абсолютное большинство государств является монистически ориентированными и признают за международ­ной нормой либо статус, равный норме национального права, либо верховенство нормы международного права перед зако­ном. Дуалистически ориентированные государства (Англия, Канада, Швеция, Израиль, Финляндия) признают возмож­ность действия договора или обычая на территории соответ­ствующих государств только после введения их в правовую систему соответствующим законом;

б) критерий применения норм международного права в зави­симости от их вида: договорные нормы и обычные нормы. Исходя из указанного критерия можно выделить 3 катего­рии имплементационных механизмов.

Во-первых, это конституционные имплементационные ме­ханизмы, которые рассматривают только международный до­говор как часть национального права или национальной пра­вовой системы. Так, в Конституции США предусматривается, что Конституция и законы США, изданные в ее исполнение, равно, как и все договоры, которые заключены или будут зак­лючены, являются высшими законами страны, и суды каждого штата обязываются к исполнению, хотя бы в конституциях и законах любого штата содержались противоречивые положе­ния (ст. 6). Аналогичные положения имеются в конституциях Аргентины (ст. 31), Болгарии (ст. 5), Египта (ст. 151), Японии (ст. 98), Кыргызстана (ст. 12), Литвы (ст. 138), Нидерландов (ст. 91), Румынии (ст. 10), Швейцарии (ст. 113), Венесуэлы (ст. 128).

Однако следует отметить, что в конституционных импле­ментационных механизмах государств этой категории предус­матриваются различные варианты определения статуса между­народного договора. В конституциях могут закрепляться поло­жения о том, что международные договоры или соглашения, должным образом ратифицированные, имеют силу, превыша­ющую силу закона с момента опубликования, при условии при­менения каждого соглашения или договора другой стороной. Подобные положения содержатся в конституциях Франции (ст. 55), Мали (ст. 116), Того (ст. 23), Туниса (ст. 23), Бурки­на-Фасо (ст. 151), Гвинеи (ст. 79).

В конституциях ряда государств провозглашается приори­тет международных договоров только по конкретному объекту регулирования. Так, в Конституции Чешской Республики устанавливается, что ратифицированные и промульгированные международные соглашения относительно прав человека и фун­даментальных свобод немедленно вступают в силу и имеют вер­ховенство по отношению к закону (ст. 10). Аналогичные поло­жения имеются в гонституциях Казахстана (ст. 3), Словакии (ст. 14), Испании (ст. 10).

Во-вторых, это конституционные имплементационные ме­ханизмы, признающие лишь за обычными нормами междуна­родного права возможность их применения в национально-пра­вовой сфере. Так, ст. 10 Конституции Австрии гласит: «Обще­признанные нормы международного права являются частью федерального права». Конституция Эстонии устанавливает, что общепризнанные принципы и нормы международного права являются неотъемлемой частью эстонской правовой системы (ст. 3). Подобные положения включены в Конституции Венг­рии (ст. 7), Ирландии (ст. 29), Сомали (ст. 19), Узбекистана (Преамбула). Конституция Германии не только провозглашает общепризнанные нормы международного права интегральной частью федерального права, но и подчеркивает их приоритет над законами и прямое действие в отношении прав и обязанно­стей населения на территории (ст. 25).

Из анализа имплементационных конституционных механиз­мов можно сделать вывод о конкретных способах реализации норм международного права в национальном законодательстве, которые также отличаются большим разнообразием.

Для монистически ориентированных государств харак­терен такой способ, как отсылка, которая делится на 2 вида:

— частичная, применяемая к конкретному закону, содержаще­
му нормы, противоречащие конкретным положениям дого­
вора.

Наибольшее значение отсылки проявляется тогда, когда речь идет о признании верховенства норм международного права по отношению к национальному законодательству, особенно в слу­чае коллизии между ними. Отсылка по своему характеру не изменяет природы нормы международного права, даже если кон­ституция провозглашает ее статус, равный норме националь­ного права (гонституции США, России, Эстонии), а лишь санк­ционирует применение одной правовой системы в сфере дей­ствия другой правовой системы.

Для дуалистически ориентированных государств харак­терен такой способ, как инкорпорация, т.е. введение в дей­ствие международного договора или обычая на территории го­сударства специальным законом (иногда его называют импле-ментирующим законом). Так, в Конституции Израиля провоз­глашается, что международный договор действует во внутрен­нем праве только в силу закона.

Инкорпорация может осуществляться в форме рецепции и трансформации. При рецепции имплементирующий закон вос­производит содержание инкорпорируемого договора, не внося изменений или уточнений его положений. Очень часто к имп-лементирующему закону просто прилагается текст договора, но он даже в таком случае утрачивает статус международного дого­вора, становясь национальным законом, но продолжая быть меж­дународным обязательством в международных отношениях.

При трансформации имплементационный закон может уточ­нять, конкретизировать положения соответствующего между­народного договора, отменять действие старых законов, если они находятся в противоречии с вводимым международным договором, но опять-таки речь идет о национальном законе, приведенным в соответствие с международным обязательством государства.

В современной международной практике, особенно стран СНГ, широко используется такой способ, как гармонизация. По мнению И.И. Лукашука, под гармонизацией понимается процесс целенаправленного сближения отраслей, утверждения общих институтов и норм, устранения противоречий.

Различают взаимную и одностороннюю гармонизацию. При взаимной гармонизации все участники международного право­вого акта предпринимают согласованные меры для приведения своего законодательства в соответствие с международно-право­вым документом. При односторонней гармонизации такие дей­ствия осуществляются одним участником. Страны СНГ исполь­зуют такой метод гармонизации права, как принятие Парла­ментской Ассамблеей (орган СНГ) модельных кодексов (на­пример, Гражданский кодекс, Уголовный кодекс), имеющих рекомендательный характер. Страны СНГ, воспринимая общие принципы, институты, содержащиеся в таких кодексах, гармо­низируют свое право.

Наиболее проблемным вопросом имплементации является применение норм международного права в практике нацио­нальных судов. Сложность данной проблемы заключается в том, что возможность применения зависит от целевой направ­ленности и содержательной пригодности международного до­говора для использования национальными правоприменитель­ными органами.

Следует отметить, что большинство соглашений в области международного публичного права не пригодны к непосредствен­ному применению в национально-правовой сфере (иными сло­вами, не могут быть самоисполнимыми). Если такое качество присуще нормам международного частного права в силу их точности, конкретности и ориентированности на внутригосу­дарственное регулирование, то нормам международного пуб­личного права в абсолютном большинстве свойственна обоб­щенность, абстрактность формулировок, позволяющих их ис­пользование лишь в сфере межгосударственного сотрудниче­ства. Поэтому, если национальный закон отсылает к междуна­родному договору, рассматривая его как часть национальной правовой системы или провозглашая приоритет в случае кол­лизии его положений с нормами закона, это не означает, что суд может обратиться к нему в конкретной ситуации: содер-

жательная непригодность делает положения договора факти­чески неприменимыми.

Можно сделать вывод, что непосредственное применение во внутригосударственной сфере распространяется только на самоисполнимые нормы международного права. Понятие са­моисполнимых норм международного права дается в консти­туциях и законах некоторых государств. В Конституции Гер­мании они квалифицируются как общие нормы международно­го права, имеющие «преимущество перед законом и непосред­ственно порождающие права и обязанности для жителей тер­ритории» (ст. 25). Конституция Нидерландов определяет само­исполнимые нормы как положения договоров, которые могут быть обязательными для любых лиц в силу их содержания (ст. 93). В Законе Российской Федерации «О международных договорах Российской Федерации» под самоисполнимыми нор­мами понимаются «положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требую­щие издания внутригосударственных актов для применения, и действующие непосредственно (ст. 5). В конституциях Кыр­гызстана (ст. 12) и Словении (ст. 8) дается абстрактная трак-товка самоисполнимых норм, к которым относятся положения

ратифицированных и опубликованных международных догово­ров, имеющих прямое действие.

Следовательно, самоисполнимые нормы должны, отвечать следующим требованиям:

1) иметь статус нормы международного права, независимо от
юридической природы (договорная, обычная, резолюция меж­
дународной организации);

2) по содержанию ориентироваться на применение субъекта­
ми национального права (физическими и юридическими
лицами);

3) обладать прямым действием на территории государства, не
требуя помощи внутригосударственного акта.

Следует иметь в виду ограниченную сферу действия самоис­полнимых норм, которые используются в случаях пробелов в национальном законодательстве, или коллизии с националь­ной нормой, если это допускается конституцией или иным законом.

Кроме того, нужно учитывать, что общий характер боль­шинства самоисполнимых норм международного публичного права позволяет правоприменительным органам использовать их только для установления факта правонарушения. Привле­чение к ответственности и применение санкций против нару­шителя требуют дополнительного внутригосударственного ре­гулирования. Поэтому в международных конвенциях, нормы которых могут иметь прямое действие, содержатся статьи, ори­ентирующие государство на «обязательное принятие законода­тельных и иных мер» для их реализации (например, ст. 2 Меж­дународного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.). Кроме того, некоторые государства, в частности США, при присоединении к международным договорам делают ого­ворки о несамоисполнимости норм.

Сдерживающее влияние на их применение оказывают и на­циональные суды, традиционно приверженные своей правовой системе, а иногда неспособные выявить самоисполнимые нор­мы в силу недостаточной подготовки в области международно­го права. Поэтому в странах, имплементационный механизм которых допускает непосредственное действие международно-правовых норм, конституционным судам или иным высшим судебным учреждениям предоставляется право толкования международных соглашений или общепризнанных норм на пред­мет определения их самоисполнимости.

Другим методом, содействующим применению международ­ной нормы в судебной практике, является разработка специ­альных образовательных программ для судей в области меж­дународного права. Показательна в этом отношении Голлан­дия, где была разработана специальная программа для подго­товки судей в области международного права. Причем понадо­билось 10 лет, прежде чем суды стали ссылаться на нормы международного права.

Заслуживает внимания механизм взаимодействия регио­нальных органов, граждан и национальных судов в рамках Европейского союза в процессе реализации самоисполнимых норм европейского права. Европейская комиссия осуществля­ет контроль за выполнением государствами — участниками ЕС норм европейского права. Граждане имеют право предъявлять претензии к государственным органам через Европейскую ко­миссию и Европейский Суд, решения которого обязательны

для любых национальных учреждений, в том числе и судов. Причем последние, в порядке преюдиционального производ­ства, могут обращаться в Суд ЕС за толкованием положений европейского права. Такой механизм контроля и защиты прав граждан способствует наиболее эффективному применению меж­дународных норм на национальном уровне.

§ 4. Механизм имплементации норм международного права в законодательстве Республики Беларусь.

Имплементационный механизм реализации норм между­народного права впервые получил закрепление в Конституции Республики Беларусь 1994 г. Изменения, внесенные в Консти­туцию Республики Беларусь в 1996 г., его не затронули. В Конституции БССР 1978 г., как и в Конституции СССР, вопросы соотношения международного права и национального права не регулировались. Согласно Конституции Республики Беларусь в редакции 1996 г. признается приоритет общеприз­нанных принципов международного права и обеспечения соот­ветствия им законодательства Республики Беларусь (ст. 8).

Вместе с тем законодательство Республики Беларусь, при­нятое в 1993—2008 гг., свидетельствует о признании приори­тета не только обычных норм (общепризнанных принципов), но и договорных норм. В большинстве законов содержалась статья о применении положений международного договора в случае коллизии их с правилами, установленными соответству­ющими законами (Закон Республики Беларусь «О правах ре-

бенка», Закон Республики Беларусь «О предоставлении иност­ранным гражданам и лицам без гражданства статуса беженца, дополнительной и временной защиты»).

Закон Республики Беларусь от 23 июля 2008 г. № 421-3 «О международных договорах Республики Беларусь», обобщив предшествующую законодательную базу, прямо указал, что «нор­мы права, содержащиеся в международных договорах Респуб­лики Беларусь, являются частью действующего на территории Республики Беларусь законодательства, подлежат непосредствен­ному применению, кроме случаев, когда из международного до­говора следует, что для применения таких норм требуется при­нятие (издание) внутригосударственного нормативного право­вого акта. » (ст. 33).

Принцип приоритета международного договора закрепля­ется и в Уголовном кодексе Республики Беларусь 2 при реше-

Примат норм вступивших в силу международных догово­ров Республики Беларусь подчеркивается в Трудовом кодексе Республики Беларусь 2 (ст. 8), а также в Хозяйственном про­цессуальном кодексе Республики Беларусь 3 (ст. 25, 241) и Уголовно-исполнительном кодексе Республики Беларусь 4 (ст. 3).

Таким образом, Республика Беларусь провозглашает не толь­ко верховенство норм международного права, но также воз­можность их прямого действия на территории страны и ис­пользование в правоприменительной практике судов. Предос­тавление Конституцией Республики Беларусь Конституцион­ному Суду Республики Беларусь права давать заключение о

соответствии нормативных актов любого государственного орга­на, а также международных обязательств Конституции и рати­фицированным международным договорам Республики Бела­русь (ст. 116) подтверждает вышеизложенный вывод.

§ 5. Место норм международного права в правовой системе Республики Беларусь и способы воздействия на ее реформирование.

Провозглашение Законом Республики Беларусь от 23 июля 2008 г. № 421-3 «О международных договорах Республики Беларусь» норм международных договоров Республики Бела­русь частью действующего законодательства делает необходи­мым определить иерархию правовых актов с учетом места и роли международных обязательств.

Высший иерархический ранг в национальной правовой си­стеме, безусловно, принадлежит Конституции Республики Бе­ларусь. Это вытекает из ст. 7 Конституции, устанавливающей, что «государство, все его органы и должностные лица действу­ют в пределах Конституции и принятых в соответствии с ней актов законодательства. Правовые акты или их отдельные по­ложения, признанные в установленном законом порядке про­тиворечащими положениям Конституции, не имеют юридичес­кой силы».

Каково же соотношение международно-правового акта и Конституции? Конституция дает определенный ответ на этот вопрос только в отношении международных договоров, закре­пив, что «не допускается заключение международных догово­ров, которые противоречат Конституции» (ч. 3 ст. 8).

Что касается общепризнанных принципов международного права, то судить об их статусе можно, основываясь на доктри-нальных положениях и основополагающих международно-пра­вовых актах. Принципы международного права носят импера­тивный характер и обязательны для любого государства, что вытекает из таких международных документов, как: Устав ООН (ст. 2), Декларация о принципах международного права 1970 г. и Хельсинкский заключительный акт СБСЕ 1975 г. Следова­

признании приоритета общепризнанных принципов междуна­родного права молено квалифицировать как признание их вер­ховенства над Конституцией Республики Беларусь.

Таким образом, на вершине иерархической лестницы сто­ят общепризнанные принципы международного права, затем идет Конституция Республики Беларусь, обладающая высшей юридической силой по отношению ко всему нормативному мас­сиву, действующему на территории Республики Беларусь.

Вслед за Конституцией Республики Беларусь ведущее мес­то среди международных обязательств и национальных норма­тивных актов принадлежит ратифицированным международ­ным договорам Республики Беларусь, что следует из полномо­чий Конституционного Суда Республики Беларусь определять «соответствие законов, декретов, указов Президента, междуна­родных договорных и иных обязательств Республики Беларусь Конституции и международно-правовым актам, ратифициро­ванным Республикой Беларусь» (ч. 5 ст. 116). Кроме того, в Конституции Республики Беларусь среди нормативных актов, входящих в правовую систему, указываются акты межгосудар­ственных образований, в которые входит Республика Беларусь, к ним могут относиться резолюции или решения международ­ных организаций или иных межгосударственных образований. Исходя из компетенции Конституционного Суда Республики Беларусь определять соответствие таких международно-право­вых актов Конституции Республики Беларусь, ратифицирован­ным международным договорам, законам, декретам и указам, их иерархический ранг следует квалифицировать как более низкий, чем нормативные акты законодательного органа (Пар­ламент Республики Беларусь) или высшего исполнительного органа (Президент Республики Беларусь).

Таким образом, анализ норм Конституции Республики Бе­ларусь позволяет дать следующее иерархическое соотношение нормативных актов, входящих в правовую систему Республи­ки Беларусь:

1) общепризнанные принципы международного права;

2) Конституция Республики Беларусь;

3) ратифицированные международные договоры;

законы, декреты, указы Президента Республики Беларусь,

кающие из договоров, не подлежащих ратификации, и обыч­ных норм международного права;

5) акты межгосударственных образований, участником кото­рых является Республика Беларусь, подзаконные норматив­ные акты, принятые Советом Министров Республики Бела­русь, Верховным Судом Республики Беларусь, Высшим Хо­зяйственным Судом Республики Беларусь, Генеральным прокурором Республики Беларусь.

Иерархическая структура норм, входящих в правовую сис­тему Республики Беларусь, безусловно, доказывает определяю­щее влияние международного права на реформирование право­вой системы. Причем международное право оказывает преиму­щественно опосредованное воздействие. Об этом свидетель­ствует весь процесс современных правовых реформ, направлен­ных на приведение законодательства в соответствие с между­народными обязательствами.

Ряд законов, рецептирующих международно-правовые нор­мы, был принят без присоединения Республики Беларусь к со­ответствующим международным договорам. Например, в 1995 г. в нашей стране был принят Закон Республики Беларусь «О беженцах», хотя на тот момент Беларусь не была участни­ком Конвенции о статусе беженцев 1951 г. (присоединилась в 2001 г.).

Кроме того, некоторые законодательные акты допускают возможность совместного регулирования, например, законы Рес­публики Беларусь «О правовом положении иностранных граж­дан и лиц без гражданства в Республике Беларусь» 2 (ст. 2), «О гражданстве Республики Беларусь» 3 (ст. 5, 16), «О Государ­ственной границе Республики Беларусь» 4 (ст. 3). Уголовный процессуальный кодекс Республики Беларусь закрепляет со­вместное применение международных договоров Республики Беларусь, «определяющих права и свободы человека и гражда­нина», и положений Кодекса в уголовном процессе (п. 4 ст. 1).

Согласно Конституции Республики Беларусь Конституци­онному Суду Республики Беларусь предоставлено право давать заключения о соответствии нормативных актов любого госу­дарственного органа Конституции Республики Беларусь, зако-

нам и ратифицированным международным договорам (ст. 116). Практика деятельности Конституционного Суда Республики Беларусь свидетельствует о том, что он активно использует международные и национальные правовые критерии для оп­ределения законности оспариваемых нормативных актов.

§ 6. Внутригосударственный механизм реализации норм международного права в Республике Беларусь.

Закрепление в Конституции Республики Беларусь и ином законодательстве принцип

Источник