кунгуров киевской руси не было
Киевской Руси не было, или Что скрывают историки
Насколько то, что вы, уважаемый читатель, учили в школе на уроках истории, соответствует истине? А что, если история переписывалась, и не раз, а при смене царствующих династий и во время революций. Что, если врут летописи и учебники и прошлое было совсем иным? Автор задался этими вопросами. И сделал сногсшибательный вывод: Киевской Руси не было! А что же было вместо нее? Ответ на этот вопрос вы узнаете, прочтя эту книгу.
Что такое история 1
Победить русских нельзя. Поэтому надо уничтожить 3
Трудно ли создать нацию? На бумаге – легко 8
«Отрекаюсь от русской народности…» 10
Кто придумал украинцев? 15
Даешь украинизацию! 19
Украинский учебник истории создает киборгов 21
Лирическое отступление про братьев-белорусов 26
Кто выдумал татаро-монгольское иго? 34
Лирическое отступление про «честность» ученых 40
Илья Муромец – герой карельских и сибирских сказок 42
Мог ли Киев быть столицей Руси? 43
Когда возник Киев? 45
Киевская археология: мало находок, много баек 47
Камень источенный временем. Начисто… 50
Доктора мифологических наук и их религия 56
Почему на черноземах собирали плохие урожаи 60
Когда крестилась Русь? 64
Правоверные христиане или православные мусульмане? 70
Третий Рим умер, да здравствует Третий Рим! 72
Современную цивилизацию породил железный топор? 74
Россы, Русь и тавроскифы 78
Торговля – двигатель прогресса 81
Как господин Великий Новгород стал Ярославлем 84
Может ли ложь быть во благо? может – во благо наших врагов! 87
Алексей Анатольевич Кунгуров
Киевской Руси не было, или Что скрывают историки
Люди ни во что не верят столь твердо, как в то, о чем они меньше всего знают.
Что такое история
История – понятие тройственное. Историей мы называем цепь взаимосвязанных событий во времени и пространстве; историей зовется наука, изучающая прошлое человечества; но куда большее значение имеет история, как комплекс представлений о прошлом, присутствующий в массовом сознании. В итоге произошедшие в реальности события получают как бы два фантомных отображения – научно-документальное и мифологическое, укорененное в умах людей, причем обе версии зачастую сильно искажают реальность и даже существуют вне связи друг с другом.
Если же речь идет о древней истории, то дело еще более осложняется, поскольку документы (письменные источники) либо не сохранились, либо в них отражены мифологические представления о прошлом, зафиксированные несколькими веками позднее авторами, знавшими о них лишь понаслышке. Достоверны ли события, описываемые в «Повести временных лет» или мы имеем дело с древнерусскими мифами? Мифы Древней Греции всем известны, так почему бы не быть литературным мифам Древней Руси? Разве гомеровская «Одиссея» может служить документальным источником по истории троянской войны (если таковая война вообще была)? Почему же тогда «Слово о полку Игореве» историки считают литературным изложением реальных событий?
Кстати, «Слово о полку Игореве» документ в высшей степени сомнительный. Найден список был в 1795 г. известным собирателем старины графом Мусиным-Пушкиным в ярославском Спасо-Преображенском монастыре. Нам текст известен в трех списках, весьма отличных друг от друга. Оригинальная находка якобы погибла во время московского пожара 1812 г. Следует особо подчеркнуть, что сохранившиеся варианты текста являются художественными переводами, а не буквальным воспроизведением документа. Некоторые исследователи, опираясь на словесные (!) описания видевших исходный список, склоняются к мысли, что рукопись была сделана в XVI столетии. Об авторе произведения ничего не известно. Какие основания считать это сочинение памятником русской литературы XII века?
Практически сразу после первой публикации «Слова» в 1800 г. пошли разговоры о том, что сочинение является мистификацией XVIII в. Критики приписывали авторство самому первооткрывателю Мусину-Пушкину, архимандриту Иоилю Быковскому, историку Николаю Бантыш-Каменскому и еще ряду персон. Несколько лет назад американский славист Эдвард Кинан выдвинул гипотезу, согласно которой «Слово» сочинено чешским филологом и просветителем Йозефом Добровским.
Главным доказательством подлинности «Слова» стала публикация в 1852 г. литературоведом Вуколом Ундольским «Задонщины» – повествования XV в. о Куликовской битве. «Задонщина» связана со «Словом о полку Игореве» вплоть до заимствования целых пассажей. Отдельные ее выражения, образы, целые фразы повторяли и переделывали соответствующие обороты «Слова», применяя их к рассказу о победе князя Дмитрия на Куликовом поле. По-моему, если этот факт на что-то и указывает, так именно на мистификацию «Слова».
Дело в том, что древние рукописи доходят до нас не в оригинале, а в списках, иногда очень многочисленных и всегда имеющих большие или меньшие отличия от исходного текста. Каждый список начинает жить своей собственной жизнью, являясь как образцом для подражания, так и материалом для компиляций. На сегодняшний день известны шесть списков «Задонщины», датированные XV–XVII вв. Подлог в данном случае маловероятен. А «Слово о полку Игореве» существовало в одном единственном списке, о котором мы сегодня знаем лишь понаслышке, ибо никому не пришло почему-то в голову снять с него копию. Нигде кроме как в «Задонщине» произведение не цитируется. Ни единого аналога во всей древней литературе мы не находим. По единодушному мнению исследователей «Слово» является уникальным во всех отношениях памятником словесности, не имеющим аналогов.
Странная получается картина, если верить официальной точке зрения. Безвестный и безусловно гениальный автор составил яркое сказание в XII столетии, которое в последующие три столетия не оставило после себя никаких следов. Потом оно попалось на глаза автору «Заднщины» и тот, почитая его за канонический образец, позаимствовал целые куски в своем сочинении «Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича». При этом мы наблюдаем довольно удивительную вещь: стиль «Задонщины», не смотря на сложившиеся к тому времени традиции письменной речи, куда более архаический, эклектичный, менее изящный, нежели у сочинения трехвековой давности. После «Слово» опять уходит в небытие, пока счастливо не отыскивается Мусиным-Пушкиным. Тот переложил сказание на понятный современникам язык, после чего единственный (!) памятник светской литературы XII в. утрачивается навсегда при невыясненных обстоятельствах. Никаких списков «Слова» до сих пор не найдено.
Куда вероятнее иная версия. Хороший знаток словесности в конце XVIII столетия находит один или несколько списков «Задонщины» (они весьма отличны друг от друга) и взяв за образец, создает стилизацию под средневековый поэтический эпос, красочно описав поход князя Игоря на половцев, который был известен сочинителю по «Российской истории» Татищева. XVIII–XIX вв. – это время, когда вследствие широкого распространения грамотности и возросшего интереса к старине возникает целая индустрия создания подделок под древность. В основном подделывали то, что можно было с выгодой продать, прежде всего, произведения изобразительного искусства, но, несмотря на сложность фальсификации древних письменных источников, фабриковали и их. Но чаще всего не с целью наживы, а по мотивам политическим или идеологическим.
Предположение о поддельности «Слова» исчерпывающе объясняет и то, что оно не оставило в русской словесности за 600 лет никаких следов, и то, что оригинал рукописи таинственно исчез, и то, что нам не известен язык оригинала (существуют, напомню, лишь предположения, что найденная Мусиным-Пушкиным рукопись составлена писцом XVI столетия). В таком случае понятно, почему данное сочинение являет собой уникальный письменный памятник, не имеющий аналогов. Противники версии о фальсификации иногда приводят очень смешной аргумент: мол, ни Мусин-Пушкин, ни кто-то иной из его современников просто не мог владеть литературным русским языком XI в. Конечно, не мог. Только поэтому «оригинал» до нас и не дошел, мы знаем «Слово» лишь в переложении на современный язык.
Киевской Руси не было
https://peshera.org/khrono/khrono-03_17.html#02. Алексей Кунгуров (Тюмень). Представляем вашему вниманию очень любопытную книгу сторонника «нетрадиционной» версии истории Алексея Кунгурова «Киевской Руси не было или что скрывают историки». Как видно из самого названия этой книги, автор обещает ниспровержение казалось бы самых неоспоримых мифов традиционной истории. Несмотря на молодость – Алексею 33 года – он собрал и обобщил огромный фактический материал по истории современной Украины, Белоруссии и Литвы и проследил, как история русских людей, проживавших на этих территориях, сознательно искажалась, и как из русских людей делали украинцев, белорусов и литовцев. И не всегда это происходило добровольно и без(с)кровно. Так более 20 тысяч русинов, проживавших в Галиции, не пожелавших украинизироваться, прошли через концентрационный лагерь Талергоф, из них три тысяч погибли. Несколько тысяч русинов содержалось в концлагере Терезин. Их могло погибнуть гораздо больше, не займи в 1914 году русская армия большую часть Галиции. Когда она оставляла эти земли в 1915 г., с ней ушли и большинство русинов, опасающихся преследований австрийцев и украинцев.
Автор гневно обличает и прошлых, и современных исторических деятелей, которые служили и служат врагам России, воздействуя на сознание людей, извращая и стирая историческую память русского народа, искажая суть исторических явлений, создавая некую виртуальную историю с вкраплениями некоторых элементов действительных событий, а также обстоятельно раскрывает методы и приёмы их действий, например, фальсификациии документов, как исторических, так и статистических. В деле искажения прошлого особняком стоит издание школьных учебников по истории, имеющих неприкрытую антирусскую направленность.
Зачем они это делают? В книге автор даёт ответ и на этот вопрос.
«…20 лет – это секунда по историческим меркам. России осталось жить одну секунду. Что же случится через пару десятилетий? Интервенция НАТО? Слишком много чести! Никто не придет завоёвывать нас. Деградировавшие русские будут сами уничтожать друг друга. Нас ждёт такой же конец, что и Югославию, мучительно издыхающую в бесконечной череде этнических конфликтов и политических кризисов. Советский народ перестал существовать. Осталось раздавить оставшийся кусок – аморфное образование под названием «россияне» – и дело сделано. Но на всякий случай нынешние хозяева мира готовят и силовой вариант для «окончательного решения русского вопроса».
Вот уже 20 лет продолжается методическое отравление исторического сознания русских гнойным ядом отвращения к самим себе… Задача наших врагов – заставить отказаться русских от национальной идеи. Мол, зачем вам, русским, собственное государство, тем более, государство имперское? Лучше интегрируйтесь в скроенное по североатлантическим меркам мировое сообщество. Вы нам – нефть, газ, металлы, проституток, детей для усыновления и органы для трансплантации, а мы вам – дешёвый ширпотреб и гламурную духовную пищу голливудского формата. И не надо напрягаться для защиты своей земли. Родная земля – это для варваров понятие сакральное, а для цивилизованных людей – всего лишь товар, который можно с выгодой продать. Соответственно, отдать ли японцам острова – это не вопрос принципа, а вопрос цены. И вообще, жить надо не ради каких-то глупых химерических идей вроде построения царства Божия на земле, а ради выгоды.
…Разве может лакей, привыкший пресмыкаться и лебезить, стать воином? Вот вам и ответ на вопрос, будут ли перевоспитанные историками русские сражаться за Курилы. В нужный момент масс-медиа объяснят быдлу, что продажа Аляски, которую очень дорого осваивать, была весьма выгодна России, а потому следует уступить японцам четыре никчемных каменистых острова, потому как завозить туда мазут для котельных очень дорого. И за Арктику русские биться не будут. Помню, как в школьных атласах во времена моего детства от Кольского полуострова и Чукотки к Северному полюсу тянулись две пунктирные линии, отмечавшие границы полярных владений СССР. При дележе советского наследства они должны были перейти к РФ. А вот хрен вам! Как только начались разговоры о гигантских залежах углеводородов на океанском дне, как тут же выяснилось: всё, что далее 200 морских миль от берега – ничейное. И делить эти ничейные богатства будут уж точно не в Москве.
Поэтому я вовсе не уверен, что Японии придётся применять свои вертолётоносцы и десантные катера для захвата Южных Курил. Возможно, они получат их на блюдечке с золотой каёмочкой и поясным поклоном. После этого русским придётся расстаться с Калининградом, которому, разумеется, вернут историческое имя Кёнигсберг. Проект Балтийской республики в составе ЕС уже существует. Реализовать его на практике – дело нескольких лет. Всему остальному населению популярно объяснят, что отпустить Калининградскую область в Европу – благо для РФ, потому что тем самым она приблизится к цивилизованному миру.
Далее наступит переломный момент, как в прямом, так и переносном смысле – остатки России будут ломать по линии Уральских гор на две части – Московию и Сибирское ханство. В 2003-2004 г. эта идея уже муссировалась в прессе, но общественное мнение отнеслось к ней негативно, поэтому кампанию свернули (это была именно спланированная кампания, а не проявление свободы слова). Основные аргументы в пользу раздела были следующие. За Уралом, где сконцентрировано 80% природных богатств РФ, проживает 30 % населения страны. Стоит Сибири обрести суверенитет, и аборигены заживут припеваючи, как в Кувейте. А Европейская Россия, лишившись углеводородной халявы, сможет развивать высокие технологии и постепенно интегрируется в Европейский Союз. А выпавшие нефтяные доходы будут компенсированы за счёт взимания с Сибирского ханства платы за транзит сырья в Европу и посреднической торговли.
Считаете это нереальным? Значит, вы совершенно не понимаете сути исторических процессов. Планы раздела СССР, обсуждаемые на Западе в начале 80-х годов, тоже казались фантастикой. И уж тем более трудно было представить, что Приднестровье или Нагорный Карабах станут суверенными бантустанами. Проект академика Сахарова о развале Союза на 50 удельных княжеств под названием Союз Советских Республик Европы и Азии даже в конце 80-х казался бредом старого маразматика. Но это всего лишь декларация цели, которую преследует наш враг. Цели, которая наполовину уже достигнута.
Может ли ложь быть во благо? Может – во благо наших врагов!
Давайте сопоставим кое-какие факты. Миф о Киевской Руси, неразрывно связанный с легендой о монгольском нашествии как причине её угасания, начал целенаправленно внедряться в XVII в. По времени это совпадает с Никоновой церковной реформой и войнами Московского царства и российской империи за украйные земли Речи Посполитой, населённые преимущественно русскими людьми, исповедующими христианство греко-православного толка. Поэтому царям легенда о якобы киевском происхождении Руси была нужна, чтобы подкрепить свои претензии на Малороссию, хотя формально права на эти территории, заселение которых происходило по направлению с запада на восток, принадлежали Польше (тут автор немного ошибся. – Д.Б.). Таким образом, речь нужно вести не о воссоединении Руси в 1654 г., а о присоединении Малой Руси (исторической области, но не государства!) к России. Дата эта весьма условна, и с неё надо вести начало процесса собирания западнорусских земель под властью Москвы, затем Петербурга и снова Москвы, растянувшийся почти на 300 лет. Подкарпатская Русь была включена в состав СССР в 1945 г.
Дореволюционные историки, кстати, предпочитали называть переяславские события именно присоединением, а не воссоединением. Да и в самом переяславском манифесте ни намёком не говорится о каких-то исторических связях Малороссии с Московией через Древнюю Русь, хотя многословно отмечаются религиозная общность черкасов и подданных московского царя. Сам акт вступления в русское подданство мотивируется неисполнением королём Яном Казимиром своей присяги по прекращению притеснений православной веры.
Русская история во многом построена на мифах, из которых самые вредоносные мифы – прозападные, унижающие наше самовосприятие. Норманнская теория, утверждающая, что славяне даже государство создать не смогли, пригласив к себе для этой цели заморских князей, вообще была доведена до абсурда. Абсурдна она хотя бы потому, что на территории Руси было несколько очагов образования государственности. К чему приводит эта прозападная мифологизация исторического сознания, прекрасно видно на примере нашей интеллигенции, наиболее отравленной прозападным дискурсом – она страдает жутким комплексом неполноценности именно по отношению к «культурному Западу», старается очиститься от всего русского и истово служить «общечеловеческим ценностям». Речь не только об убогой советской интеллигенции, ненавидящей «эту страну» и фетишизирующей поделки забугорного ширпотреба. По-обезьяньи западничающая отечественная интеллигенция всегда была такой, вспомним хотя бы хрестоматийного Пекарского, радостно восклицающего «нас разбили!» по поводу поражения русских войск в Крымской войне. К счастью, весь народ невозможно было превратить в интеллигентов, и потому пекарские являли собой инородное тело в крестьянской России XIX столетия.
Да, древняя история России выстроена на мифах, но всякий миф несёт в себе хоть какие-то крупицы правды, которую можно восстановить. История же Украины есть дискурс в чистом виде. Мой анализ показывает, что такого государства, как Киевская Русь не существовало и даже гипотетически не могло существовать, а Киев хоть какое-то видимое значение приобретает лишь в эпоху хлебного бума и бурной распашки целины к концу XVI столетия, как региональный экономический и, главным образом, религиозный центр. В то же время начинается и сельскохозяйственное освоение земель к югу от Киева, которые ныне составляют 80% территории Украины. О более раннем периоде существования Киева мы можем сегодня лишь строить догадки.
Не было никакой древней Киевской Руси, да и самой Руси, как единого государства, в древности не существовало (тут автор ещё раз ошибается. Вся наша цивилизация была создана Славяно-Ариями более полумиллиона лет тому назад. – Д.Б.). В Поволжье сформировалось ядро империи, втянувшей в течение веков в свою орбиту все заселённые русскими территории, а попутно и множество других народов. Процесс этот завершился лишь в середине прошлого века. Чисто кабинетные доктрины о раздельности существования «двух русских народностей» появились лишь в середине XIX в. в среде либеральной профессуры и носили не научный, а политический характер. Но единства во взглядах на вопрос разделения единого славянского народа на две русские ветви как не было, так и нет.
Историк Михаил Погодин вслед за Николаем Карамзиным пропагандировал идею о том, что Киевскую Русь создали великороссы, которые поголовно ушли на Верхнюю Волгу после татарского погрома, а обезлюдевшее Поднепровье через два века заселили выходцы с Волыни и Прикарпатья, ставшие малороссами (спрашивается, кем же они были ранее?). Его коллега и современник Константин Кавелин утверждал, что Киевскую Русь создали малороссияне, а великороссы появляются на исторической сцене не ранее XI столетия, причём своим происхождением они обязаны малороссиянам, русифицировавшим финские племена, господствующие в Поволжье. Ну а потом, благодаря щедрым грантам Габсбургов, на сцене появляется Михаил Грушевский и, следуя в русле доктрины Духинского, объявляет о том, что украинцы вообще не имеют ничего общего с русскими ни антропологически, ни исторически.
Основной закон логики гласит, что если посылки верны и верен ход рассуждений, то и выводы должны получиться верными. То, что у историков выводы получаются столь противоречивыми, указывает лишь на то, что свои концепции они высасывают из пальца, не отрывая зада от стула. Ещё больше в этом убеждаешься, когда обнаруживаешь удивительный факт: в XIX в. историки говорят о двух русских народностях, а в советское время, откуда ни возьмись, появляется третья, древняя и равноправная с двумя предыдущими – белорусы, которых раньше отчего-то в упор не замечали. Родословные великороссов, малороссов и белорусов совершенно искусственно выводятся «учёными» от общей древнерусской народности, основавшей Киевскую Русь. Но если не было Киевской Руси, то, выходит, и общего корня у трёх братских народов тоже не было. Откуда же они взялись тогда? В том-то и дело, что даже сами малороссы и белорусы (имеется в виду именно народные массы) ещё в начале XX в. считали себя русскими и не подозревали о своей исторической «отдельности». Но советская украинизация основательно вправила мозги малороссам, убедив их в том, что они испокон веку являлись украинцами.
Не было государства под названием Украина (варианты: Киевская держава, Козацкая республика) до самого конца XX в. В этом не сомневается даже первый украинский президент Кравчук, чётко заявивший: «У нас до 1991 года не было государства»! И даже история так называемого украинского народа (и укро-мовы) начинается лишь в конце XIX столетия в Австро-Венгрии, где в полном согласии с иезуитским тезисом Калинки удалось создать Грица, не польского, но и не русского. Мутант вывелся именно такой, как и рассчитывали его создатели – главным фактором этнической самоидентификации украинца стала ненависть к русским, причём такая ненависть, которая искала самого деятельного выражения. В 1914 г. украинцы на пятёрку сдали экзамен по русофобии.
Исторический миф – что дышло: как повернёшь, так и вышло. Сегодня укро-сепаратистами миф о Киевской Руси (они, естественно, предпочитают говорить о Киевской державе или Киевской Украине) широко используется для обоснования древности украинского этноса, «отдельности» его от русского народа и, разумеется, превосходства над дикими азиатами-московитами. Парадокс в том, что эксплуатация одного и того же исторического мифа используется в диаметрально противоположных политических целях: московскими царями с целью соединения русских земель под своей властью, а нынешними киевскими правителями с целью отторжения Малороссии, Новороссии, Галиции, Волыни и Подолья от русского государства и обоснования своего исключительного права паразитировать на шее украинцев, в которых они лихорадочно пытаются «перекрестить» большинство своих подданных. Украинизация продолжается.
Только расчистка истории от пропагандистского мусора даст народам России и Украины осознание нашего единства – национального, культурного и цивилизационного. Только это позволит сохраниться не только русским, как этносу и общерусскому государству, но и сделает возможным успешное противостояние нашей культуры губительному диктату североатлантической миросистемы.
Русский писатель (малоросс по происхождению) Всеволод Крестовский сказал: «Прямое слово правды никогда не может подрывать и разрушать того, что законно и истинно. А если наносит оно вред и ущерб, то только одному злу и беззаконию». Прямое слово исторической правды может спасти Россию и Украину. Ложь о прошлом неминуемо приведёт к войне. Не зря украинцам вдалбливается в головы дискурс о трёхсотлетнем москальском иге, о русско-украинских войнах, начало которым положил ещё, дескать, Андрей Боголюбский, «первый собственно москальский князь». Не просто так формируется образ русского врага. Если выстрелить в прошлое из ружья, оно ответит выстрелом из пушки. Тот, кто не понимает этой простой истины, обречён на роль пушечного мяса.
Станем ли мы свидетелями, участниками и жертвами русско-украинской бойни? Очень надеюсь, что кровавые ужасы Талергофа и бандеровщины не повторятся. Поэтому я и пытаюсь развеять ядовитый туман над русской историей. Не затем, что меня прельщают лавры ниспровергателя кумиров официозной исторической «науки». Нет, братцы, просто жить хочется…
Кунгуров киевской руси не было
История – понятие тройственное. Историей мы называем цепь взаимосвязанных событий во времени и пространстве; историей зовется наука, изучающая прошлое человечества; но куда большее значение имеет история, как комплекс представлений о прошлом, присутствующий в массовом сознании. В итоге произошедшие в реальности события получают как бы два фантомных отображения – научно-документальное и мифологическое, укорененное в умах людей, причем обе версии зачастую сильно искажают реальность и даже существуют вне связи друг с другом.
Если же речь идет о древней истории, то дело еще более осложняется, поскольку документы (письменные источники) либо не сохранились, либо в них отражены мифологические представления о прошлом, зафиксированные несколькими веками позднее авторами, знавшими о них лишь понаслышке. Достоверны ли события, описываемые в «Повести временных лет» или мы имеем дело с древнерусскими мифами? Мифы Древней Греции всем известны, так почему бы не быть литературным мифам Древней Руси? Разве гомеровская «Одиссея» может служить документальным источником по истории троянской войны (если таковая война вообще была)? Почему же тогда «Слово о полку Игореве» историки считают литературным изложением реальных событий?
Кстати, «Слово о полку Игореве» документ в высшей степени сомнительный. Найден список был в 1795 г. известным собирателем старины графом Мусиным-Пушкиным в ярославском Спасо-Преображенском монастыре. Нам текст известен в трех списках, весьма отличных друг от друга. Оригинальная находка якобы погибла во время московского пожара 1812 г. Следует особо подчеркнуть, что сохранившиеся варианты текста являются художественными переводами, а не буквальным воспроизведением документа. Некоторые исследователи, опираясь на словесные (!) описания видевших исходный список, склоняются к мысли, что рукопись была сделана в XVI столетии. Об авторе произведения ничего не известно. Какие основания считать это сочинение памятником русской литературы XII века?
Практически сразу после первой публикации «Слова» в 1800 г. пошли разговоры о том, что сочинение является мистификацией XVIII в. Критики приписывали авторство самому первооткрывателю Мусину-Пушкину, архимандриту Иоилю Быковскому, историку Николаю Бантыш-Каменскому и еще ряду персон. Несколько лет назад американский славист Эдвард Кинан выдвинул гипотезу, согласно которой «Слово» сочинено чешским филологом и просветителем Йозефом Добровским.
Главным доказательством подлинности «Слова» стала публикация в 1852 г. литературоведом Вуколом Ундольским «Задонщины» – повествования XV в. о Куликовской битве. «Задонщина» связана со «Словом о полку Игореве» вплоть до заимствования целых пассажей. Отдельные ее выражения, образы, целые фразы повторяли и переделывали соответствующие обороты «Слова», применяя их к рассказу о победе князя Дмитрия на Куликовом поле. По-моему, если этот факт на что-то и указывает, так именно на мистификацию «Слова».
Дело в том, что древние рукописи доходят до нас не в оригинале, а в списках, иногда очень многочисленных и всегда имеющих большие или меньшие отличия от исходного текста. Каждый список начинает жить своей собственной жизнью, являясь как образцом для подражания, так и материалом для компиляций. На сегодняшний день известны шесть списков «Задонщины», датированные XV–XVII вв. Подлог в данном случае маловероятен. А «Слово о полку Игореве» существовало в одном единственном списке, о котором мы сегодня знаем лишь понаслышке, ибо никому не пришло почему-то в голову снять с него копию. Нигде кроме как в «Задонщине» произведение не цитируется. Ни единого аналога во всей древней литературе мы не находим. По единодушному мнению исследователей «Слово» является уникальным во всех отношениях памятником словесности, не имеющим аналогов.
Странная получается картина, если верить официальной точке зрения. Безвестный и безусловно гениальный автор составил яркое сказание в XII столетии, которое в последующие три столетия не оставило после себя никаких следов. Потом оно попалось на глаза автору «Заднщины» и тот, почитая его за канонический образец, позаимствовал целые куски в своем сочинении «Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича». При этом мы наблюдаем довольно удивительную вещь: стиль «Задонщины», не смотря на сложившиеся к тому времени традиции письменной речи, куда более архаический, эклектичный, менее изящный, нежели у сочинения трехвековой давности. После «Слово» опять уходит в небытие, пока счастливо не отыскивается Мусиным-Пушкиным. Тот переложил сказание на понятный современникам язык, после чего единственный (!) памятник светской литературы XII в. утрачивается навсегда при невыясненных обстоятельствах. Никаких списков «Слова» до сих пор не найдено.
Куда вероятнее иная версия. Хороший знаток словесности в конце XVIII столетия находит один или несколько списков «Задонщины» (они весьма отличны друг от друга) и взяв за образец, создает стилизацию под средневековый поэтический эпос, красочно описав поход князя Игоря на половцев, который был известен сочинителю по «Российской истории» Татищева. XVIII–XIX вв. – это время, когда вследствие широкого распространения грамотности и возросшего интереса к старине возникает целая индустрия создания подделок под древность. В основном подделывали то, что можно было с выгодой продать, прежде всего, произведения изобразительного искусства, но, несмотря на сложность фальсификации древних письменных источников, фабриковали и их. Но чаще всего не с целью наживы, а по мотивам политическим или идеологическим.
Предположение о поддельности «Слова» исчерпывающе объясняет и то, что оно не оставило в русской словесности за 600 лет никаких следов, и то, что оригинал рукописи таинственно исчез, и то, что нам не известен язык оригинала (существуют, напомню, лишь предположения, что найденная Мусиным-Пушкиным рукопись составлена писцом XVI столетия). В таком случае понятно, почему данное сочинение являет собой уникальный письменный памятник, не имеющий аналогов. Противники версии о фальсификации иногда приводят очень смешной аргумент: мол, ни Мусин-Пушкин, ни кто-то иной из его современников просто не мог владеть литературным русским языком XI в. Конечно, не мог. Только поэтому «оригинал» до нас и не дошел, мы знаем «Слово» лишь в переложении на современный язык.
На чем же базируется официальная версия? Исключительно на авторитете «ученых». Поскольку профессора и академики пришли к мнению, что именно «Слово» взято за образец сочинителем «Задонщины», а не наоборот, то все остальные мнения следует считать в корне неверными и антинаучными. Я, конечно, всей душой за то, чтобы верить «ученым»-историкам, но не могу, поскольку знаю, насколько это брехливое и нетерпимое к малейшей критике племя. Что любят «ученые»-историки? Награды, звания, проявления почтения к своей персоне, многие очень любят деньги, некоторые очень тщеславны, иных хлебом не корми – дай только поучить других. Историки очень разные, и меж собой они грызутся порой, словно свора собак (если издать все доносы в органы, что эти деятели настрочили друг на друга в 20—30-е годы, получится том толще марксова «Капитала»). Но абсолютно точно могу сказать, что не любят все без исключения историки. Больше всего на свете они не любят неудобных вопросов. Не любят и ОЧЕНЬ БОЯТСЯ.
Попробуйте задать доктору исторических наук вопрос о том, почему он считает, будто Куликовская битва имела место быть возле впадения реки Калки в Дон. В лучшем случае он, помявшись, сошлется на сочинение своего предшественника, где написано именно так, а не иначе. Тогда задайте ему совершенно убийственный вопрос: какие существуют доказательства истинности этой версии? В ответ вы услышите множество слов, в которых не будет никакого смысла, но удовлетворить свое любопытство не сможете. Зато вы поймете, что означает образное выражение «вертеться ужом». Но как виртуозно ни изворачиваются историки, уходя от неудобных вопросов, убедительности их концепциям это не добавляет.