лекции по библейской истории миронович слушать
Лекции по Священной Библейской истории Ветхого и Нового Заветов
Содержание
Автор известного и любимого студентами Духовных Учебных заведений Северной столицы Курса лекций по Библейской истории, доцент Санкт-Петербургских Духовных Академии и Семинарии Игорь Цезаревич Миронович (1938–2011) более сорока лет преподавал в 1-м классе Санкт-Петербургской Духовной Семинарии, а с 1993 года также и на Свято-Иоанновских Богословских курсах.
Для всех, кому посчастливилось знать Игоря Цезаревича, встреча со столь масштабной личностью, каковой он являлся, становилась значимой и судьбоносной. Особенно важна была эта встреча для тех студентов Духовных школ, которые впоследствии становились священниками. Через его лекции студенты изучали не только внешнюю канву Библейской истории, но входили в живой мир библейского текста, постигая многообразие библейских смыслов, в мир, в котором по-настоящему встречаются лицом к лицу человек и Бог.
Создав определённую методику преподавания Библейской науки, он утвердил свой предмет «Библейская история» как комплексное введение в библеистику, что стало достоянием именно Санкт-Петербургской Духовной школы.
Особо необходимо отметить, что он учил рассматривать современные события через призму Священного Писания, благодаря чему раскрывается их подлинный смысл.
Но главное, что отличало стиль преподавания Игоря Цезаревича – это наука мыслить самостоятельно, отчего его лекции становились уроками жизни, по которой его ученики проходят светлыми духовными оруженосцами, неся Слово Божие, что острее меча обоюдоострого ( Евр. 4:12 ).
От издательства
Благовестник, возвещающий мир – Игорь Цезаревич Миронович
Чтоб на себе расшифровать
Слова Писания скупые.
(из стихов И. Ц. Мироновича)
Слова заголовка этого предисловия, взятые из книги Пророка Исайи ( Ис. 52:7 ), как нельзя лучше отражают особое служение Игоря Цезаревича Мироновича – через Слово Божие сеять вокруг себя «дух мирен». За свою праведную жизнь, украшенный редкими добродетелями миролюбия, незлобия, кротости – Игорь Цезаревич и сам был горячо любим своими учениками.
Дед по линии матери был псаломщиком в сельском храме; бабушка – из семьи священников, один из её братьев также служил в храме.
Отец рано оставил семью, а мама Игоря Цезаревича, Таисия Никандровна, у которой родилась дочь Людмила, серьёзно болела: у неё была дистрофия, очень сильное истощение; выходил её, можно сказать, спас от смерти местный врач.
Воспитывала Игоря его крёстная, родная тётя Нина, которая проживала в небольшом городке Кохма. Её муж Федор умер в 1945-м году, своих детей у них не было. Игорь помогал своей крёстной, у которой был врождённый порок сердца, во всём: и в огороде, и в доме, и в саду. Голод был и во время войны, и после войны, когда отменили карточки.
Брат Игоря Цезаревича, Борис Евгеньевич Казанский, вспоминает, что когда разрешили коммерческую торговлю хлебом, то крёстная отправила их двоих купить буханку хлеба в магазин, а дети не смогли донести эту буханку до дома и съели по дороге. Тетя их не бранила, а послала ещё купить.
В возрасте 7–8 лет произошло становление в вере, чему способствовала встреча и знакомство маленького Игоря с подвижником благочестия, местным жителем Кохмы Зиминым Михаилом Ивановичем. Игорь и его двоюродный брат Борис вместе с этим подвижником ходили за 25 километров пешком в храм в село Моршово, где был чудотворный образ Богородицы «Нечаянная Радость». Ходили даже зимой через лес, возвращались домой глубокой ночью.
Впоследствии Зимин Михаил Иванович принял сан священства, затем в 1982-м году был пострижен в монашество епископом Ивановским и Кинешемским Амвросием. Монашеское имя было оставлено ему Михаил в честь Архистратига Божия Михаила. Иеромонах Михаил служил в Костромской епархии до своей кончины 13 февраля 1997-го года и был похоронен в Свято-Покровском Авраамиево- Городецком мужском монастыре (адрес монастыря: Костромская обл., Чухломской район, с. Ножкино). Игорь Цезаревич поддерживал связь с этим подвижником до конца его жизни.
В школе Кохмы Игорь закончил 7 классов; он уже тогда очень любил читать и даже прочитал имеющееся в доме Полное Собрание сочинений Н.В. Гоголя (1902 года издания). В 1952-м году он поступил в Ивановский Индустриальный техникум на радиолокационное отделение. Проучившись там два года и не будучи по своей натуре технического склада, он неожиданно и очень резко для всех близких забрал документы из техникума и ушел из него.
До 1956-го года Игорь нёс пономарское послушание в храме села Моршово Ивановской области, а в 1956-м году поступил в Московскую Духовную Семинарию. Видимо, на этот поступок его натолкнуло духовное общение с Михаилом Ивановичем Зиминым.
В двадцатилетием возрасте Игорь познакомился с архимандритом Леонтием (Стасевичем, 1884–1972), который стал его духовником на всю дальнейшую жизнь. Преподобный Леонтий был канонизован в 1999-м году как местночтимый святой Ивановской епархии Русской Православной Церкви, а в августе 2000-го года причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви для общецерковного почитания.
В 1958-м году воспитанника Семинарии Игоря Мироновича призвали в армию, где он три года (с 1958 по 1961 годы) прослужил в стройбате. После армии он продолжил обучение уже в Ленинградской Духовной Семинарии, куда был в 1962-м году зачислен в 4-й класс.
В 1963-м году окончил полный курс Семинарии и поступил на 1-й курс Академии. В 1967-м году завершил обучение в Академии по разрядному списку первым, с балловым средним показателем 4,97. После защиты кандидатской диссертации «Книга Иова. Историко-критический анализ» Игорь Цезаревич был оставлен при Академии профессорским стипендиатом с поручением преподавания «Священной библейской истории Ветхого и Нового Заветов».
Цель преподавания Библейской истории на 1-м курсе Семинарии для Игоря Цезаревича состояла в том, чтобы привить студентам любовь к слову Божию как важнейшему источнику Божественного Откровения, на котором основывается всё богословское знание.
Игоря Цезаревича очень привечал митрополит Никодим (Ротов, 1929–1978) и склонял его к принятию монашеского пострига, но боясь обетов, Игорь Цезаревич остался по духу монашествующим в миру.
Жил он при Академии, в небольшой комнатке, убранство которой составляли иконный угол, книжный шкаф и рабочий стол.
Поистине поэтичная душа Игоря Цезаревича изливалась в его стихах, посвящённых толкованию Библейских текстов. Многие студенты помнят, как трогательно он произносил слова св. Иоанна Златоуста: «лучи – ресницы Солнца».
За сорок лет его преподавания огромное число студентов, будущих пастырей, получало через его лекции и беседы глубокое православное понимание не только истин Священного Писания, но и жизненный опыт, которым он щедро делился с ними. У Игоря Цезаревича был особый, неподражаемый стиль Лекций, в котором в библейскую историю вплеталась библейско-богословская психология.
Вот воспоминания некоторых из них: «Игорь Цезаревич Миронович для меня всегда останется добрым наставником, прекрасным педагогом и самым лучшим преподавателем Санкт-Петербургской Духовной Академии из всех, каких я знал! Он очень внимательно, чутко, по-отечески относился к каждому студенту в отдельности, знал каждого студента по имени, можно сказать, «болел» за каждого из нас. Не будучи в священном сане, он наставлял нас не административно-дидактически, а из глубины своего духовного опыта, из любви ко всем нам. Даже у многих священников из числа преподавателей и начальствующих не было такого дара Божиего, как у Игоря Цезаревича!».
В 2005-м году резолюцией Святейшего Патриарха Алексия II получил звание доцента. Преподавал Игорь Цезаревич почти до самой своей кончины.
17 июля 2011-го года, во время пребывания на лечении в украинском городе Винницы, Игорь Цезаревич перенёс второй инсульт. За день до кончины он причастился Святых Христовых Таин. Скончался Игорь Цезаревич 20 июля 2011-го года.
Отпевание новопреставленного чтеца Игоря состоялось в Винницком храме преподобной Марии Египетской. Там же, в церковной ограде, по его завещанию – похоронить там, где его призовёт Господь – Игорь Цезаревич был погребен. Сейчас над его могилой, на горе над рекой Южный Буг, возведена каменная часовня в честь святого Архистратига Михаила, которого Игорь Цезаревич особо почитал.
Игорь Цезаревич жил по Писанию.
Он не записывал своих лекций, но оставил учеников. Знал год своего ухода, любил повторять строчку из 89 псалма: Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет, и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим, – добавлял: «Всё идёт по Писанию», – умер в 73 года.
Был другой уровень.
Это не значит, что у Игоря Цезаревича не было научного уровня. Энциклопедически ёмкого, академически грамотного, даже виртуозного – при всей глубине. И в то же время никакого сухого научного богословия.
Главное всё-таки было другое. Ум Христов смотрит не с позиции науки, а с камня веры. Говорил: «Я желаю вам иметь ум Христов». У него – был этот ум! Он и учил нас читать Священное Писание «в качестве молитвы».
В кажущейся простоте его изложения – глубокая мысль, растворённая молитвой, любовью, явно дарованной ему Благодатью. Было так, как если бы за преподавание взялся старец, молитвенник, пророк, апостол.
Так он и читал тексты Писания: как апостол, с тем внутренним пониманием, с тем проникновением, которое может давать только знание предмета – знание Бога, собеседование с Ним.
А порой открывал и некие тайны – и это нам, во многом наивным и неискушённым слушателям!
Это было уникально: в наше непростое время, разрушающее тайну человеческой личности, в Санкт-Петербурге, в таком мегаполисе, и вдруг – сокровенное духовное научение! В одной из своих лекций вопрошающим слушателям он сказал: «На ваш вопрос, что значит Священное Писание в моей жизни, я отвечаю словами этого слепца: я был слеп, а теперь вижу. Более того, я исцелился и от болезни в прямом смысле. У меня были провалы в памяти. Я очень боялся, что лишусь вообще памяти. И вдруг стал запоминать библейские тексты. Тексты священные исцелили мою болезнь. Так вот на вопрос я отвечаю словами слепца. А брением, которым Господь помазал очи этому слепому (см. Ин. 9:6 ), являются для меня слова Священного Писания. Вот читаю слова Священного Писания и, как брением, мажу свои глаза, и они видят, чего другие уже не видят».
Его любили все, кто с ним соприкасался, и через него было явно, что такое Божия любовь к человеку. Люди подходили к нему не только с духовными, но и с личными вопросами – и получали их разрешение. Он, конечно, и был молитвенником для всей «армии» своих учеников и старцем, который стремился ничем этого не обнаружить. Предельно скромный, с подшучиванием над своей полнотой, нерешительностью (а какие вопросы умел разрешать!), со стеснительной порой улыбкой. А порой его улыбка не могла скрыть сияние, настоящее сияние.
Язык его лекций насыщен цитатами и реминисценциями из Священного Писания. По сути, он и говорил языком Писания. Он и сам был живым преданием, таинственным научителем не только предмета Библейская история Ветхого и Нового Заветов, но таинственного общения с Автором Писания.
У Игоря Цезаревича была такая концентрация мысли, что он часто пропускает слова, нужные для её казалось бы полного выражения. При устной передаче это может быть и незаметным. Даже наоборот, смысл вырисовывается более строгим и ёмким, хотя с формальной точки зрения (с точки зрения речевых норм), это можно определить и как нарушение, и как разрушение. Но на самом деле за словом учителя чувствуется такой интеллект, незаурядная личность такой духовной глубины, что слова часто просто отлетают, как шелуха, тают, исчезают, да просто мешают выражению смыслов, которые могут быть запредельными (трансцендентными) человеческому слову.
. При расшифровке, конечно, приходилось добавлять «недостающие» фрагменты – Редактор взял на себя такую смелость, отметив эти места угловыми скобками.
Публикуемые здесь лекции были прочитаны Игорем Цезаревичем на первом, втором и третьем курсах Свято-Иоанновских Богословских курсов в 2005-м году. Слушательницей курсов Ивановой Татьяной Ивановной была сделана расшифровка аудиозаписей некоторых лекций 1-го курса, которая была представлена Игорю Цезаревичу для возможной публикации. Игорь Цезаревич с большим нежеланием встретил мысль об издании текста его лекций, но, тем не менее, принял расшифровку и приступил, с помощью слушательницы лекций Ольги Николаевны Соболевой, к редакционной правке.
При подготовке настоящего издания были набраны с аудиозаписей лекции 2-го и 3-го курсов, а также дополнен набор лекций 1-го курса. Главным редактором Издательства «Воскресеніе» Михаилом Бориславичем Данилушкиным, который знал и почитал Игоря Цезаревича почти 35 лет, была проведена окончательная издательская правка.
При подготовке лекций к изданию мы старались придерживаться таких положений:
1. Цитировать Библию по Синодальному переводу с комментариями брюссельского издательства (Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Российское библейское общество. М. 2004) или по изданию на церковнославянском языке.
2. Точные цитаты библейских текстов приводить жирным шрифтом, курсивом, в кавычках.
3. Квадратными скобками отмечать в точных цитатах библейских текстов тексты автора с толкованием.
4. Цитаты параллельных и так называемых ассоциативных мест, а также реминисценции (т.е. относительно свободный пересказ текстов Писания) приводить курсивом без кавычек, по возможности давать ссылки в круглых скобках, с указанием – см.
5. Сохранить используемое Издателем и Редактором особое написание слов: мір, вѣдѣніе, мѵро и др. (чтобы подчеркнуть нюансы значений этих слов в связи с их происхождением).
6. Сохранить особенности устной речи лектора, насколько это допустимо при её фиксации на письме.
Сохранить, насколько возможно, стиль лектора, так любимый его учениками. В том числе сохранить (как показатель стиля) слово «вот», которое сразу погружает в контекст библейского повествования.
7. Дополнения Редактором оборванных фраз или нерасшифрованных фрагментов текста для уточнения их смысла приводить в угловых скобках.
В конце книги в разделе «Приложения» приведены стихи, молитвы, записи Игоря Цезаревича из его домашнего архива. В этом же разделе помещены Воспоминания преподавателей, священнослужителей и студентов о своём любимом учителе.
Просим извинить за возможные неточности и ошибки, принимаем целиком вину за них на себя, ибо те, кто участвовали в этой работе, только по-ученически следовали за мыслью дорогого учителя.
М. Б. Данилушкин, О.Н. Соболева
Издатели сердечно благодарят всех, кто оказывал нам поддержку в этом почти трёхлетием труде, начатом ещё при жизни Игоря Цезаревича – его двоюродного брата Бориса Евгеньевича Казанского и Людмилу Ивановну Столярскую за предоставление ими рукописей и фотоматериалов из личного архива Игоря Цезаревича.
Особенную признательность хотим выразить протоиерею Геннадию Звереву за его деятельное участие и духовную поддержку, весьма значимую для нас.
Безмерно признательны Галине Васильевне Кривонос, помощь которой значительно ускорила доступность книги читателям.
Также приносим наши благодарности преосвященному Назарию, епископу Кронштадтскому, с теплотой и любовью отнёсшемуся к нашему проекту; преосвященному Мстиславу, епископу Тихвинскому и Лодейнопольскому, за его отеческую отзывчивость; протоиерею Александру Сорокину, протоиерею Дмитрию Юревичу и иерею Илие Макарову за помощь в решении административных вопросов, возникших в процессе подготовки издания.
Отзыв об отредактированном Курсе лекций доцента СПбДА И. Ц. Мироновича «Библейская история Ветхого и Нового Заветов»
Курс лекций И. Ц. Мироновича, который успешно читался в течение многих лет, не был письменно зафиксирован, что часто случается с теми, кто не столько читает свои лекции, сколько продолжает размышлять на заданную тему и в аудитории. Как правило, такие лекции издаются учениками – теми, кто также активно был включён в «сомыслие» с учителем. Издание лекций И. Ц. Мироновича кажется не только полезным, но и необходимым как материала, который направлен на развитие навыков восприятия и рефлексии по поводу содержания текста.
Редактор ответственно подошёл к трудной работе по подготовке к изданию текста, зафиксированного в устной форме. Выверены цитаты по изданию, которым пользовался автор, оговорены особые случаи написания букв, вышедших из употребления, а главное, тактично решён вопрос об отношении к формам устной речи: с одной стороны, необходимо было сохранить особенности именно устного звучания, с другой – письменная фиксация требовала отказа от некоторых специфических явлений устности. Хорошо известно, что Русская устная речь имеет ряд особенностей, которые недопустимы на письме. Так, редактор отмечает случаи неполноты отдельных высказываний, что составляет особенность устной речи. Однако, как показали наблюдения редактора, такие пропуски ведут к углублению мысли, формально полное выражение которой перегружало бы высказывание, лишало его динамичности и активизирующей внимание слушающего силы. Такая неполнота (в лингвистике она объясняется общностью когнитивной базы участников речевого общения) в тексте сохраняется.
Можно было бы продолжить перечень явлений, функциональная целесообразность которых понята редактором и сохранена, но дело не в перечислении, а именно в языковом чутье редактора и, соответственно, в отличном качестве выполненной работы.
Полагаю, что Курс лекций приобрёл ту форму, которая делает его готовым к публикации.
Доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербуржского Государственного Университета
Кира Анатольевна Рогова.
Сведения предоставлены Борисом Евгеньевичем Казанским (двоюродным братом Игоря Цезаревича Мироновича) и Людмилой Ивановной Столярской.
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Церковь святых апостолов Петра и Павла
Памяти Игоря Мироновича
(Из статьи протоиерея Иоанна Кадар, Будапешт).
…Личность Игоря Цезаревича – очень значительна не только для нас, имевших честь знать этого великого человека, но и для истории Санкт-Петербургских духовных школ. Ведь его свидетельство о Господе легло на сердца и вдохновило тысячи воспитанников, которые смогли передать этот «духовный заряд» многим десяткам и сотням тысяч православных христиан.
Тайна этого воздействия кроется в масштабе удивительной личности и внутренней свободе, которая питалась верой в Божественный Промысл и была укоренена в жизни Церкви.
Многое в нашей церковной жизни и сегодня, и в прошлом измеряется цельностью каждого из нас, наполненностью божественным, горним. Иметь такого наставника – было великим счастьем. Ведь на сегодняшний день то что я получил, так же, как и тысячи будущих пастырей, составляет тот бесценный багаж, который питает наши души и даёт правильный ориентир в жизни, помогает решать пастырские задачи сегодняшнего дня. Это качество было посеяно тобой, дорогой и незабвенный Игорь Цезаревич — в лекциях, беседах, в которых ты отдавал себя без остатка, передавая нам нетленное сокровище, приобретенное тобою в очень нелегкие для Церкви годы; делился щедро, самозабвенно.
…Он был живым свидетелем тех судьбоносных событий в жизни Церкви, которые проходили на изломе 20- 21 века. Его окружали такие люди, как Н.Д. Успенский (выдающийся литургист), о.Ливерий Воронов, прошедшие через горнило испытаний ХХ века.
Весь опыт духовной жизни, почерпнутый им у свидетелей трагического для Русской Церкви ХХ века – он передавал нам, тем самым оказывая влияние на наши души, с ходу вводя нас в сложную проблематику церковной жизни, которая в то время еще находилась под «неусыпным оком» контролирующих органов и мощным давлением атеистического государства.
Глубина человека определяется не только внешним образованием, наличием ученых степеней. Мы знаем достаточно много «мелких людей», облеченных разного рода внешними регалиями, но лишенных силы Духа. Многие церковные люди в советское время были «сломаны» и это было предметом особой скорби Игоря Цезаревича. Сколько унижений, угроз, испытаний пришлось пережить самому Игорю Цезаревичу, но «сломать» его – никому не удалось; он был и оставался до конца дней верным свидетелем Слова, которое проповедовал и нёс нам, свидетельствуя своей жизнью, что «все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2 Тим. 3:16).
Жил он очень скромно, имел одну небольшую комнатку при духовной школе, питался, как и мы, студенты, в академической столовой. Потрудившись в течение многих десятилетий во благо Церкви, – не имел собственного угла.
Игорь Цезаревич очень чутко, задолго до перестройки, почувствовал грядущие перемены, но никогда ничем внешним не обольщался. В этом суть его внутренней свободы, удивительное обаяние. Он неустанно повторял, что вчерашние гонители Церкви, а ныне повернувшиеся к Ней, сделали этот «резкий разворот» не оттого, что пережили внутреннее преображение, но оттого, что «маятник» церковно-государственных отношений «качнулся» в другую сторону. Желание вчерашних гонителей использовать духовный «ресурс» Церкви, поставить его на службу государсту – по-прежнему неизменны. Он говорил, что нет никакой гарантии, что в будущем мирные отношения государства и Церкви не сменятся периодом охлаждения, а то и гонений.
Он часто повторял, что величие Церкви в том, что Господь Её глава, Он ведёт Её, а нам всегда надо быть чуткими исполнителями воли Божией, единственно благой и спасительной, и не соблазняться никакими «блестящими» перспективами церковно-государственной «симфонии»; её попросту нет и быть не может. Игорь Цезаревич учил нас, что на всё необходимо смотреть через призму Слова Божия, в котором и заключён, как в Божественном Откровении, правильный взгляд на нашу повседневную реальность.
В нём жил тонкий и глубокий ценитель православного богослужения. Как он его прекрасно знал! В академическом храме, накануне праздников, облачившись в стихарь, он читал канон утрени, часто в паре с преподавателем академии – диаконом Андреем Чижовым.
Что это было за чтение! Красивое, неторопливое, в высшей степени церковное, за которым стояла с детства проникнутая токами благодати его церковная жизнь, жизнь, «пропитавшая» все фибры его христианской души.
Игорь Цезаревич любил читать книгу Деяний в Великую Субботу. Уставшие студенты и прихожане академического храма, практически не выходившие из него всю Страстную седмицу, в предвкушении Пасхальной радости с головой уходили в праздничные приготовления.
Старухи суетились у ковров и подсвечников, студенты носились с мешками куличей и просфор, народ переговаривался в ожидании Пасхальной полунощницы. Игорь Цезаревич, оставляя чтение книги Деяния святых апостолов, начинал комментировать прочитанное, неся присутствующим «Светлую воскресения проповедь», раскрывая смысл Пятидесятницы и Сошествия Духа Святого.
В храме наступала тишина: старухи бросали свои тряпки, суета прекращалась и так продолжалось до начала Пасхального богослужения. Эта вдохновенная проповедь только увеличивала нашу грядущую радость о Воскресении Христовом.
Связь Священного Писания и богослужения была для него живой стихией Духа. Он любил церковное благолепие, тонко и глубоко ценил Литургию и свое видение передавал воспитанникам семинарии и регентского класса.
Его любили все, он был доступен для всех. Жил при духовных школах, и от нас не имел никакого покоя, – ведь даже вечером мы обращались к нему с нашими неразрешимыми вопросами, «изводив» его многочасовыми беседами — и уходили от него всегда с радостью, часто получив готовый ответ, но оставив нашего дорогого «старца» (так мы называли его между собой) в состоянии усталости.
Игорь Цезаревич не жалел времени для нас. С ним всегда было легко; можно было после занятий погулять на территории Александро-Невской лавры, здания которой в то время были заняты неким оборонным производственным объединением, зайти на Никольское кладбище лавры, где покоилась монастырская братия, старые профессора Духовных школ. Во время таких прогулок прошлое оживало, открывались удивительные страницы из жизни новомучеников, истории Русской Церкви ХХ века. И всё это золотым багажом ложилось на наши сердца.
Спустя многие годы мы с благодарностью вспоминаем эти поучительные встречи с нашим мудрым наставником, прославляя бесконечную милость Божию к нам. То, что мы слышали на лекциях, в частных беседах — было непрестанным живым свидетельством человека, бесконечно доверяющего Богу.
Поражала его удивительно красивая и богатая речь. Глубокая память позволяла наизусть цитировать не только главы Священного Писания, но многие произведения изящной русской словесности. Вечернее и утреннее правило, многие каноны Игорь Цезаревич знал наизусть. Я помню, как в одно из путешествий по Кавказу (это было в Сухуми) он наизусть вслух прочёл канон ко Св. Причащению.
К нему благодаря его глубокой церковности, не прилипала никакая скверна окружающего мира. Он не «растворился» в миротворческо-экумической жизни, которая в значительной степени была навязана Церкви атеистическим государством, хотя высоко ценил тех церковных деятелей, которые извлекали из нее пользу для Церкви.
Значительная часть студентов Питерских духовных школ была родом с Украины. Игорю Цезаревичу часто приходилось принимать экзамены или быть ассистентом. Уставшие студенты подходили к нему и говорили: «Iгор Цезаревич, вы нас не питайте, бо ми нiчого не знаемо!» Игорь Цезаревич закрывал глаза и, задавая экзаменационные вопросы, сам же на них и отвечал, отвечал с терпением. Всех отпускал с миром, никого не желая огорчить.
Но всё равно, несмотря на внешнюю мягкость, тактичность, – он доносил главное, – верность Христу, желание служить православию во славу Божию.
Он был частым и желанным гостем Пюхтицкого и Корецкого женских монастырей, монахини души в нем не чаяли. Посещая эти святые обители летом, в свободное от послушаний время читал свои вдохновенные лекции по Библейской истории. Надо было видеть его лицо в это время, – оно преображалось. Я не помню ни одной «сухой», неинтересной лекции; от начала до конца он держал внимание слушателей, излагая самое важное. В преподавании особенно проявлялся талант его многогранной личности.
За более чем 40 лет преподавания в Санкт-Петербургских духовных школах Игорь Цезаревич научил нас любить и доверять Божественному Откровению, нести Слово жизни людям и во всём полагаться на Божественный Промысл. Его свидетельство для нас было убедительным, потому что не было никакого зазора между тем, как он жил и как учил. Поэтому его жизнь для нас в высшей степени назидательна и поучительна.
Желаем тебе, добрый и великий наш учитель, милости в Царстве Того, о Ком ты постоянно свидетельствовал и Кого ты незабвенно любил. Память его в род и род!