лекции по истории лингвистических учений

История лингвистических учений в системе лингвистических дисциплин

Лекция: 1 2 3

История лингвистических учений обычно включается в структуру курса Общее языкознание, который является относительно молодым курсом среди лингвистических дисциплин. Долгое время этот курс читался только в университетах и был довольно объёмным. В 1964-1965 гг. был введён также в институты (в т.ч. педагогические). В настоящее время для студентов филологических специальностей читается «Введение в языкознание», дисциплина обобщающего характера, предваряющая дисциплины более частные: «Фонетика», «Лексика и фразеология», «Словообразование», «Морфология», «Синтаксис». А «Общее языкознание» обобщает полученные сведения, но уже на более качественном уровне.

Таким образом, основной задачей дисциплины «Общее языкознание» является обобщение, расширение и дальнейшее углубление всех тех теоретических сведений о человеческом языке вообще, которые получены и усвоены (должны быть!) студентами при изучении дисциплин частного характера..

Наиболее принципиальными и важными проблемами современного общего языкознания являются:

1. Проблема самого объекта лингвистики, его границ, его отчленения от соседних, смежных, соприкасающихся с ним объектов. Отношение к смежным дисциплинам.

2. Проблема системно-структурного членения языка и внутренних связей языковой структуры, её единиц. Здесь язык рассматривается и толкуется как системно-структурное явление (образование).

3. Проблема знаковости, знаковой природы языка и положения языка среди других знаковых систем (наука лингвосемиотика).

4. Проблема функционирования языка, его внешних связей. Сердцевиной, ядром, данной прблемы является вопрос о взаимоотношениях языка и общества, т.е. носителей языка (наука социолингвистика).

5. Проблема исторического развития языка, внутренних и внешних условий, факторов и закономерностей этого развития. В этом плане весьма существенным является вопрос о том, какие закономерности и факторы являются внутренними по отношению к языку, а какие – внешними.

6. Проблема языковых универсалий, т.е. общих, тождественных для всех или многих языков структурных свойств и особенностей, связанных, возможно, с физиологическими особенностями человека (общим, например, для всех языков является наличие в них гласных и согласных звуков, собственных и нарицательных имён, выделение особой части речи – местоимения и т.д.

7. Проблема типологии и типологической, т.е. морфологической классификации языков. Исследование и решение этой проблемы тесно связано с прагматическими, т.е. чисто практическими задачами человечества, т.к. наше время – время широких международных контактов и связей, век билингвов и полилингвов, т.е. век усвоения и необходимого владения 2-3 и более языками.. Необходимость эта увеличилась в период товарно-рыночных отношений.

8. Проблема классификации языков, т.е. полного их описания а их приблизительно 2,5 тыс. – 7 тыс. (ЛЭС – 1990).

9. Проблема самой науки о языке, особенно проблема выработки различных её методов и методик.

10. Проблема создания и существования языков.

Курс «Общее языкознание», а, следовательно, и курс «История лингвистических учений» наиболее тесно связан с курсом «Введение в языкознание», со всеми другими лингвистическими дисциплинами, черпает из них конкретный языковой материал. Из других дисциплин языкознание довольно тесно связано с логикой (через объект: язык и мышление) и психологией (язык – сознание – память), а также, разумеется с историей философии.

Вернуться на предыдущую страницу

Источник

Общее языкознание и история лингвистических учений

Тематический план

Лингвистические учения

Курс «Общее языкознание и история лингвистических учений» Б1.В.ДВ.01.01 является дисциплиной вариативной части научно-организационного модуля (Б1.В.01) Дисциплина предназначена для аспирантов 2 курса направления 44.06.01 «Образование и педагогические науки». Направленность программы: Теория и методика обучения и воспитания (иностранные языки).

Целью преподавания дисциплины является обобщение, расширение и дальнейшее углубление всех тех теоретических сведений о человеческом языке вообще, которые были получены и усвоены магистрантами при изучении дисциплин общего и частного характера о языке, а также ознакомление с теориями, концепциями и методологией выдающихся отечественных и зарубежных лингвистов, внесших большой вклад в развитие современной научной парадигмы о языке.

Вы можете ознакомиться с рабочей программой по читаемой дисциплине.

Тема 1. Научная парадигма в лингвистике как результат выделения определенных свойств языка. Смена научных парадигм в истории лингвистики.

1.2. Научные парадигмы в истории лингвистики

1.3. Антропоцентрическая парадигма знаний

1.4. Лингвистическая парадигма XXв.

1.5. Общая и частная эпистемология

1.6. Инновации в лингвистике XX-ХХI веков

Для углубления Ваших знаний посмотрите следующие презентации по теме 1!

«Сознание и мозг»

«Магия мозга, часть 1-ая»

«Магия мозга, часть 2-ая»

«Как понять самого себя»

«Как научить мозг учиться»

Т.В. Черниговская в гостях у В. Познера

Владимир Познер затрагивает также языковые вопросы. В чем специфика человеческого языка? Существует ли ген языка? Всегда ли мы думаем словами? Какую роль в цивилизационном развитии играет осознание человеком своей смертности? Представляет ли для нас угрозу искусственный интеллект? Эти и другие вопросы обсуждает со своей собеседницей ведущий. Татьяна Владимировна Черниговская — российский биолог, лингвист, семиотик и психолог, специализируется в вопросах нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания, доктор биологических наук, доктор филологических наук, профессор Санкт Петербургского государственного университета.

Источник

Лекции по истории лингвистических учений

ИСТОРИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ

Имеющиеся сведения о возникновении и развитии учения о языке позволяют говорить, что человечество, сколько себя помнит, всегда с благоговением вглядывалось в язык, считая его то даром божьим, то самим богом (сравните библейское высказывание: Вначале было слово и слово было у Бога и слово было Бог). Не будет преувеличением сказать, что начала логики, теологии, философии вышли из наблюдений над языком. Например, является общепризнанным фактом, что аристотелевская логика отражает грамматику греческого языка. Если говорить об арабском языкознании, то оно возникло и развивалось как один из разделов мусульманского богословия.

Все мистические учения древности языку уделяли первостепенное значение. Особенно это заметно на еврейской каббале, где главным средством медитации являлись разного рода манипуляции с буквами и словами. Даже в самых, казалось бы, примитивнейших культах Африки слово занимает центральное место. Так, среди народов бамбра существует поверие, что творение мира осуществилось словом, вначале неподвижным, а затем ставшим вибрировать. Поэтому к слову там относятся как к появляющемуся на свет ребенку, что побуждает аборигенов культивировать различные способы облегчения его рождения, такие, например, как татуировка рта или спиливание зубов.

Этимология Древней Греции и Рима

Первые внятные рассуждения о природе языка появились в недрах древнегреческой философии. Некоторые исследователи не без основания считают, что собственно философия родилась в результате наблюдений над языком.

Более всего греков волновал вопрос о том, являются ли слова условными, или они соответствуют называемым вещам по природе. С наибольшей четкостью этот спор получил отражение в произведении Платона под названием “Кратил”, в котором Гермоген, споря с Кратилом, приводит аргументы в пользу того, что слова существуют по договоренности между людьми, тогда как Кратил пытается доказать обратное, т.е. слова существуют по природе. Надо сказать, что спор этот не прекратился и до сих пор, хотя в последние сто лет большинство и ученых-специалистов, и обывателей склонялись к тому, что слова большей частью условны.

Наблюдения за словом еще в Древней Греции привели к рождению науки этимология (от греческого этимон “истинное значение”). В поисках этимонов рождались неимоверные фантазии, которые впоследствии стали предметом саркастичеких высказываний ученых самых разных школ. Греческая этимологическая традиция была продолжена в Риме. Однако более или менее достоверных результатов не принесла и она.

Современные критики языковых воззрений античности относят неудачи древних на счет отсутствия, главным образом, двух идей: идеи историзма и идеи сопоставления. И в самом деле, древнегреческие философы в своих этимологических фантазиях не выходили за пределы своего языка, да и об истории они имели весьма смутные представления.

Еврейская Гипотеза. Исторический подход.

В наше время некоторые любители лингвистических мудрствований вновь обращаются к древнееврейскому и родственному ему древнеарамейскому языку. Следовало бы при этом учитывать, что дорога эта обследована в течение многих веков лучшими умами Европы без сколько-нибудь значительных результатов. Стоит только вспомнить, что едва ученым стал известен санскрит, как они обратились к Индии, чтобы к древнееврейскому более не возвращаться.

Сравнительно-историческое языкознание появилось в результате открытия санскрита. Ученых, а прежде английских дипломатов, поразили многочисленные сходства между германскими языками и языком священных Вед как в области лексики, так и грамматики. Это сходство было понято как ясное свидетельство исконного родства между этими языками.

Отсюда появляется термин индоевропейцы (1816г.), под которыми подразумеваются общие предки европейских народов и народов Индии. Вместе с термином индоевропейцы родилась идея индоевропейского праязыка, реконструкция которого казалась возможной путем сравнения живых и мертвых индоевропейских языков.

Этому направлению повезло тем, что вначале оно было представлено научной общественности именно дипломатами, а те знают, как подать идею на блюдечке. Кому не повезло, так это языкознанию, которое уже более двух веков блуждает в лингвистических дебрях так называемой компаративистики. Мало того, в западню попали и смежные науки, занявшиеся поисками прародины никогда не существовавшего народа. Вначале, вдохновленные узнаваемостью отдельных форм санскрита, ученые выдвинули гипотезу о том, что языки Индии и Европы родственны, но коль скоро санскрит был зафиксирован в письменной форме гораздо раньше языков Европы, то его стали считать праязыком. Вскоре, однако, выяснилась несводимость европейских языков к санскриту. Тогда логично предположили, что все эти языки восходят к некому общему предку, который путем сравнения данных так называемых “индоевропейских языков” может быть легко реконструирован. И работа закипела.

Результаты не замедлили появиться. И вот ученые разных стран уже стали писать друг другу письма на реконструированном праязыке. Увы! Они совсем не понимали друг друга. Еще несколько усилий и выяснилось, что задача реконструкции праязыка невыполнима. Казалось бы и дело с концом. Но не тут-то было. Хитроумные ученые переформулировали задачу. Праязык теперь в их понимании не полноценный язык, на котором можно общаться, а просто сумма реконструированных праформ.

Древняя наука этимология получила второе дыхание. Ученые не пошли вслед за древнегреческими философами, которые искали в слове этимон, его истинное значение. Они облегчили себе задачу. Цель новой этимологии состояла в сведении всех слов к общим индоевропейским корням. Собственно, констатировать то, что идея рождения, к примеру, воплощается в корне gen, представленном в большинстве индоевропейских языков, как мертвых (древнегреческом, санскрите), так и живых, оказывалось достаточным, чтобы считать задачу решенной. Как ни странно, вопрос о мотивированности слов даже не ставился. Слово относилось к тому или иному языку не потому, что легко в нем объяснялось, а по древности письменной фиксации.

Для многих здравомыслящих ученых (Вандриес) еще в начале двадцатого века стало очевидным, что задача реконструкции праязыка идея ложная. Однако вплоть до середины прошлого века модно было писать грамматики в сравнительно-историческом освещении. Иначе работа не считалась научной. Удивительно было и то, что открытые физиками и уже освоенные инженерами электромагнитные поля, которые стали использоваться как носители информации, никак не повлияли на мировоззрение филологов.

Среди любителей словесности идея праязыка в виде санскрита популярна и до сих пор, словно на этом пути наука не обломала себе ноги. Энтузиасты приводят довольно длинные списки русско-индийских сближений, которые, как им кажется, говорят о том, что русский язык произошел от санскрита.

В Индии Агни изображался вместе с агнцем. Разве это не показатель того, что руку индийского художника водило русское сознание? Опять скажут, что мать агнца авика (овечка) дала в русском слово овечка. Разъясняю. Овечка производно от русского овца, которая есть самка овна. В свою очередь, овен происходит от сложения отрицательной частицы а (о) и русского вина или арабского вейн “вина”. Буквально овен означает “безвинный”, точно так же, как его синоним баран происходит от арабского бар’ан “безвинный”, точно так же, как агнец происходит от сложения отрицания А и арабского гнаят (в цокающих диалектах гнаяц) “грех, вина, преступление”. Иначе говоря, если мы будем искать корни в санскрите, мы сразу попадаем в тупик, западню, мы перестаем понимать даже исконно русские мотивированные слова. Ровно то, что произошло с филологической наукой.

Тесно с языкознанием связаны и идеологические битвы первых лет советской эпохи. После реабилитации расстрелянных ученых, языкознание в целях безопасности было выведено за рамки общественных наук.

Структурная лингвистика. Соссюр.

Все эти новые положения были сформулированы и обоснованы в начале 20 века в знаменитом “Курсе общей лингвистики” швейцарского лингвиста, профессора женевского университета Фердинанда де Соссюра. Ученая общественность познакомилась с “Курсом” значительно позже, когда в двадцатые годы его ученики опубликовали конспекты лекций женевского профессора.

Возникает вопрос, чем вызвано его упорство в насаждении экономического понятия цены среди языковедов? Чтобы дать ответ на него, достаточно русское ЦН (цена) прочитать наоборот, т.е. по-арабски. Получим арабское название текста. Именно текст определяет смысл любого слова. И именно недооценкой понятия смысл языкознание превращается в пустое жонглирование терминологией. К сожалению, как раз смысл стал объектом глумления в языкознании 20 века.

Положительный момент в появлении нового направления изучения языков сказался в реабилитации описательных, в том числе и практических грамматик и словарей. Тем не менее, лексикография продолжала оставаться в числе падчериц науки. Как правило, за составление словарей и практических грамматик ученые степени, за редким исключением, не присваивались.

Особенно интенсивно началось изучение языков с точки зрения особенностей их функционирования с появлением компьютеров. Тогда встала во весь рост задача создания машинного перевода и автоматического анализа содержания текста с перспективой создания искусственного интеллекта. Получил распространение так называемый контент-анализ, когда по частотности появления в тексте тех или иных слов, автоматически выводилось суждение о содержании текста.

Львиная доля научных трудов в этом направлении била мимо цели. Машинный перевод развивался в стороне от теоретической лингвистики, в основном трудом инженеров. Но ни инженерный машинный перевод, ни, тем более, теоретический не достигли приемлемого уровня. Ошибка состояла в том, что тот и другой создавались без учета смысла текста, более того, вопреки ему. К концу двадцатого века в научных трудах так называемого гуманитарного цикла (в логике, семиотике, лингвистике и проч.) стало даже модным глумиться над смыслом, особенно над здравым. Классическим примером здесь служит предложение, придуманное Ноамом Хомским: бесцветные зеленые идеи бешено спят. Не менее четверти века потратили лучшие языковеды, логики, психологи мира на анализ этой бессмыслицы, глумясь над здравым смыслом, не замечая, что два последних слова передают имя и фамилию автора лобуды: по-арабски ноум “сон” хоми – “горячий, бешеный”.

В настоящее время в связи с очередной попыткой создать машинный перевод подымается новый бум, весьма похожий на то, что происходило в шестидесятые годы, однако ни новых идей, ни новых подходов не обнаруживается. Похоже, что надежды ожили исключительно благодаря расширившимся возможностям машинной памяти, поскольку работы по машинному переводу, в основном рекламного характера, почти слово в слово повторяют навязшие в зубах ложные посылки шестидесятых.

В конце двадцатого века с очевидностью проявился всеобщий кризис науки о языке. Структурная лингвистика вместе с созданной на ее базе математической лингвистикой не принесла ровным счетом никаких успехов. Большинство полезных работ в этой области касались практических вопросов составления описательных грамматик и словарей. Но их качество не было заметно выше того, что делалось в этой области в глубокой древности. Математический аппарат и компьютерная обработка текстов позволяла довольно легко создавать частотные словари разных языков, но оставалась проблематичной необходимость и безусловная полезность такого рода работ.

Возможно, одной из причин кризиса языкознания явилось и то, что, начиная с семнадцатого, восемнадцатого века в европейском языкознании, теологическая версия языка стала сворачиваться, уступая место прагматическому взгляду, согласно которому язык рассматривался уже как просто средство человеческого общения. Коммуникативная функция языка (функция общения) считалась со всей очевидностью главной, а попытки найти и выделить другие функции (например, директивную) разоблачали себя, поскольку при трезвом анализе обнаруживалось, что эти вновь найденные функции оказывались просто разновидностями коммуникативной.

Такой подход был обусловлен всеобщей идеей позитивизма, свергавшего с пьедестала идею Бога. Научным признавалось только то, что может быть с легкостью фиксировано с помощью органов чувств или приборов. Все остальное от лукавого. Причем крайний позитивизм в равной степени был характерен как для сравнительно-исторического языкознания, так и структурного во всех его проявлениях. В американской лингвистике он свелся даже к примитивной схеме бихевиоризма “стимул-реакция”. Здесь уже совсем не оставалось места для неуловимых смыслов, а человек уравнивался с червяком.

Языкознание выродилось не только по содержанию, но и по форме в разновидность культа со своими ритуалами, со своими идолами и своей утварью.

Ощущая неудовлетворенность состоянием научных знаний о языке, как ученые, так и любители словесности стали возвращаться к уже забытым учениям мистического толка.

Некоторые в поисках истины пытаются представить исконный смысл слов как сумму значений букв, составляющих слово. При этом каждой букве приписывается некое исходное мистическое значение. Этими опытами в свое время самозабвенно и упорно занимались арабы, впрочем, без какого-либо продвижения. Кроме двух-трех правдоподобных примеров, ничего не могли предъявить ни арабы, ни современные энтузиасты метода. Понятно, что на этом пути не стоит ожидать никаких результатов, кроме повторения ошибок древних.

Другие возвращаются к санскриту, словно и не было двухвекового блуждания промеж трех сосен.

Третьи пытаются представить слово как аббревиатуру. Несмотря на кажущуюся простоту метода, ведь на каждую букву в словаре имеются тысячи слов и всегда можно подобрать подходящее, энтузиасты ограничиваются десятком примеров.

Сказать, что сейчас языком стали заниматься не профессионалы, мало. Обычно это просто неосведомленные, но одержимые люди, которые вопреки языковым фактам и здравому смыслу повторяют как заклинание некоторые положения, известные еще в античности. Иные договариваются до того, что утверждают, что мыслит не мозг, а космическая пустота, атомы, песок, в лучшем случае ­- червяки, в то время как собственной голове они отказывают в такой возможности. Среди любителей словесности широко распространена идея, что этимология не бывает и не может быть однозначна. Как раз наоборот. Правильная этимология однозначна и исключает другие решения. Например, в науке слово скот не имеет однозначного решения. Часть ученых считает это заимствованием из германских, другая их часть немецкое слово считает заимствованием из славянских языков. Вопрос о мотивированности слова даже не ставится. На самом деле рус. выражение скотина бессловесная не оставляет повода для сомнений, если первое слово прочитать как бы по-арабски: скот ( сакут) как раз и означает “молчащий”, ср. также русскую пословицу человеку дано слово, а скоту немота. Если же взять русский корень НЕМ и прочитать его по-арабски, получится на этот раз арабское слово со значением “скот”. Причем все это на фоне сплошной этимологизации таким же способом и с таким же однозначным результатом всех без исключения не только слов, но и идиом, а их многие сотни в русском языке.

Даже профессиональная наука демонстрирует свою полную беспомощность в вопросах этимологии, а значит, и в вопросах языка вообще. Широковещательные заявки на новые тонкие информационные технологии будущего, основанные на нейролингвистике, с треском проваливаются. Уже своим названием нейролингвистика выдает себя с головой. Видно, что ученые не понимают, в чем тут дело. А дело в том, что знак, и в особенности языковой, не зависит от своего носителя. Знаку, образно говоря, все равно, на чем сидеть, на нейронах, или на заборе. Выделять разделы языкознания по носителю, это значит давать право на существование не только нейролингвистике, но и заборолингвистике.

Другим показателем кризисного состояния науки о языке и о информации вообще, является появление комплекса так называемых энергоинформационных наук. Еще Виннер сказал, что информация это не вещество и не энергия. Нужно было 60 лет, чтобы забыть этот очевидный, в общем-то, тезис. А с понятием информация создалась такая путаница, что к настоящему времени оно имеет более пятисот определений.

Что необходимо сделать прежде всего, это категорически отделить информацию от энергии. Первая имеет дело с различением, вторая – с силой. Смутные рассуждения физиков об информации как о тонких взаимодействиях надо расценить как откровенный бред. Информация не может быть тонкой или толстой. Информация это комбинации различений, а энергетически эти различения должны быть в пределах порогов чувствительности. Радиостанция в Москве излучает такой силы сигнал, что люди находящиеся под антенной лысеют (это они называют тонкими взаимодействиями), во Владивосток сигнал приходит энергетически ничтожным. Но это ничего не меняет в содержании.

Вообще, чтобы разобраться с каким-нибудь вопросом, начинать надо с терминов. Поскольку информация термин арабский, то надо войти в арабский язык и посмотреть, что он означает там. Исходным словом является глагол ъараф “узнавать”, “знать”. По первому значению образуется маъриф(ун) “то, по чему узнают, облик, лик, форма”, по второму – маъариф “знания”. Понятно, между первым и вторым значением дистанция огромного размера. Тонкое различие в звучании арабских слов в другие языки не передалось, в результате чего два понятия сошлись в одном слове информация, что вносит немалую сумятицу в головы специалистов по информатике. Информация во втором значении отличается от всего, что не является таковым, наличием содержания. И вот как раз в области содержания информатика почти бессильна. Современный термин информатика правильно было бы закавычить, коль скоро она имеет дело не столько с содержанием, сколько с носителями.

В настоящее время огромные коллективы ученых работают над тем, чтобы обнаружить так называемые информационные поля, с помощью приборов регистрируя “тонкие взаимодействия”. Это как если бы кто-то, желая прочитать книгу, собрался бы нюхать чернила или брать на химический анализ бумагу. Между тем, нет необходимости ломиться в открытую дверь. Чтобы прочитать книгу, надо всего лишь знать язык.

До сих пор на язык смотрели только как на средство общения. Однако выясняется, что язык является также хранителем скрытой информации текстовой и программной организации. Известно, что язык знает два вида отношений синтагматические и парадигматические. При первом виде отношений слова выстраиваются в линейную цепочку, которая описывает действительность (реальную или фантастическую). При втором виде слова выстраиваются в параллельный ряд по созвучию. Этот ряд, если строится в согласии со смыслом, ведет в область содержания информационных полей. Поэты, выстраивая обычные синтагматические цепочки, учитывают одновременно и созвучия слов. В итоге некоторые из них становятся пророками. Это происходит в том случае, если парадигматические ряды стиха совпадут с программной цепочкой.

Познавательный процесс в истории человечества шел двумя путями. Один путь базировался на “ощупывании” материи, физической реальности, без обращения к слову, другой – на “ощупывании” слова без обращения к физической реальности. Первый путь привел к взрывному накоплению знаний, особенно в последние двести – триста лет, но процесс остановился, поскольку исчерпал свои возможности, а изгнание смысла не только из языкознания, но и из жизни вообще, привело к тотальной абсурдизации, которая началась в искусстве и не замедлила распространиться на все сферы человеческой деятельности, включая и науку. Второй путь почти ничего не дал, если не считать разнообразных магических эффектов. Типичный представитель второго направления – каббала, которая жонглировала словами, не обращая внимания на то, как они соотносятся с реальностью. Сейчас наступило время, когда надо эти два пути соединить.

На всем протяжении истории науки о языке не удавалось пробраться к главному, к смыслу слов. Одно направление сменялось другим, объявляя предыдущее лже- или донаучным. Последние шаги языкознания характеризовались вообще изгнанием смысла из сферы интересов языковедов, что не могло не привести к полной абсурдизации не только филологических знаний, но и человеческой деятельности вообще. Настала пора реабилитировать смысл, который снимет кризисное состояние и языкознания и науки в целом.

Источник

• ← лекции по истории культуры и искусства
• лекции по истории махнача →