лейтенант градов танкист биография
Бой танкиста Колобанова, вошедший в историю
Ленинград в августе 1941 года находился в очень сложном положении, события на фронте на подступах к городу развивались по очень плохому, драматическому для обороняющихся советских войск сценарию. В ночь с 7 на 8 августа немецкие части из состава 4-й танковой группы нанесли удары в районах населенных пунктов Ивановское и Большой Сабск, наступая в сторону населенных пунктов Кингисепп и Волосово. Всего через три дня боев войска противника подошли к шоссе Кингисепп-Ленинград, а 13 августа немецким войскам удалось перерезать железную и шоссейную дороги Кингисепп-Ленинград и форсировать реку Луга. Уже 14 августа 38 армейский и 41 моторизованный немецкие корпуса смогли вырваться на оперативный простор и выдвинуться к Ленинграду. 16 августа пали города Кингисепп и Нарва, в тот же день части из состава 1-го немецкого корпуса заняли западную часть Новгорода, угроза прорыва немецких войск к Ленинграду становилась все более реальной. До знаменитого танкового боя, который прославит имя Колобанова, оставались считанные дни.
18 августа 1941 года командира 3-й танковой роты из состава 1-го батальона 1-й Краснознаменной танковой дивизии старшего лейтенанта Зиновия Колобанова вызвал к себе лично командир дивизии генерал-майор В. Баранов. В то время штаб части находился в подвале собора, который являлся одной из достопримечательностей Гатчины, которая в то время называлась Красногвардейском. В устной форме Баранов отдал Колобанову приказ перекрыть любой ценой три дороги, которые вели к Красногвардейску со стороны Кингисеппа, Волосово и Луги.
На тот момент в роте Колобонова имелось 5 тяжелых танков КВ-1. Танкисты загрузили в машины по два боекомплекта бронебойных снарядов, осколочно-фугасных брали мало. Основной целью танкистов Колобанова было не пропустить на Красногвардейск немецкие танки. В тот же день, 18 августа, старший лейтенант Зиновий Колобанов вывел свою роту навстречу наступающим немецким частям. Две свои машины он послал на лужскую дорогу, еще две отправил к дороге на Волосово, а свой собственный танк разместил в засаде, организованной у перекрестка дороги, которая соединяла таллиннское шоссе с дорогой на Мариенбург — северной окраиной Гатчины.
Зиновий Колобанов лично провел со своими экипажами рекогносцировку местности, отдав указания о том, где именно следует оборудовать позиции для каждого из танков. При этом Колобанов предусмотрительно заставил танкистов оборудовать по 2 капонира (один основной и запасной) и тщательно замаскировать позиции. Стоит отметить, что Зиновий Колобанов был уже достаточно опытным танкистом. Он прошел с боями финскую войну, трижды горел в танке, но всегда возвращался в строй. С задачей перекрыть три дороги, ведущие к Красногвардейску, мог справиться только он.
Свою позицию Колобанов оборудовал возле совхоза Войсковицы, расположенного напротив птицефермы «Учхоза» — на развилке Таллинского шоссе и дороги, ведущей на Мариенбург. Он оборудовал позицию примерно в 150 метрах от шоссе, подходившего со стороны Сяскелево. При этом был оборудован глубокий капонир, который скрывал машину так, что торчала лишь башня. Второй капонир для запасной позиции был оборудован недалеко от первого. С основной позиции отлично просматривалась и простреливалась дорога на Сяскелево. К тому же по бокам этой дороги имелись заболоченные участки местности, которые очень сильно затрудняли маневр бронетехнике и сыграли в предстоящем бою свою роль.
Позиция Колобанова и его КВ-1Э располагалась на небольшой высоте с глинистым грунтом на расстоянии в 150 метров от развилки дорог. С этой позиции был хорошо виден «Ориентир №1» две березы, растущие у дороги, и примерно в 300 метрах от Т-образного перекрестка, который был обозначен как «Ориентир №2». Всего простреливаемый участок дороги составлял примерно километр. 22 танка легко могли разместиться на этом участке при сохранении между ними походной дистанции в 40 метров.
После оборудования замаскированных позиций оставалось лишь дожидаться подхода сил врага. Немцы появились здесь только 20 августа. После полудня экипажи танков лейтенанта Евдокимова и младшего лейтенанта Дегтяря из роты Колобанова встретили колонну бронетехники на Лужском шоссе, записав на свой счет 5 уничтоженных танков и 3 бронетранспортера противника. Вскоре противника увидел и экипаж танка Колобанова. Первыми они заметили разведчиков-мотоциклистов, которых танкисты беспрепятственно пропустили дальше, дожидаясь появления основных сил немецких войск.
Около 14:00 20 августа после безрезультатно закончившейся для немцев авиаразведки по приморской дороге на совхоз Войсковицы проехали немецкие мотоциклисты. Следом за ними на дороге появились танки. За те полторы, две минуты, пока головной танк врага преодолевал расстояние до перекрестка, Зиновий Колобанов успел убедиться, что в колонне нет тяжелых танков противника. Тогда же в его голове созрел план предстоящего боя. Колобанов решил пропустить всю колонну до участка с двумя березами (Ориентир №1). В этом случае все неприятельские танки успевали пройти поворот в начале насыпной дороги и оказывались под огнем орудия его экранированного КВ-1. В колонне, по всей видимости, шли легкие чешские танки Pz.Kpfw.35(t) из состава немецкой 6-й танковой дивизии (в ряде источников принадлежность танков приписывают также 1-й или 8-й танковым дивизиям). После того как план на бой был составлен, все остальное было делом техники. Подбив танки в голове, середине и конце колонны, старший лейтенант Колобанов не только перекрыл дорогу с обеих сторон, но и лишил противника возможности съехать на дорогу, которая вела на Войсковицы.
После того как на дороге образовалась пробка во вражеской колонне началась страшная паника. Некоторые танки, пытаясь выйти из-под огня, спускались под откос и вязли в болотистой местности, где их добивал экипаж Колобанова. Другие вражеские машины, пытаясь развернутся на неширокой дороге, натыкались друг на друга, сбивали себе гусеницы и катки. Перепуганные немецкие экипажи выскакивали из горящих и подбитых машин и в страхе метались между ними. При этом многие были убиты пулеметным огнем из советского танка.
Первое время гитлеровцы не понимали, откуда именно их расстреливают. Они начали поражать все копны сена в зоне видимости, думая, что в них замаскированы танки или противотанковые орудия. Однако вскоре они засекли замаскированный КВ. После этого началась неравная танковая дуэль. На КВ-1Э обрушился целый град снарядов, но сделать что-то окопанному по башню советскому тяжелому танку, который был оборудован дополнительными 25-мм экранами, они не смогли. И хотя от маскировки не осталась и следа, а позиция советских танкистов была известна немцам, на исход боя это уже не повлияло.
Бой длился всего 30 минут, но за это время экипаж Колобанова смог разбить немецкую танковую колонну, подбив все 22 машины, которые в ней были. Из взятого на борт двойного боекомплекта Колобанов расстрелял 98 бронебойных снарядов. В дальнейшем бой продолжился, но немцы уже не лезли напролом. Наоборот они начали использовать для огневой поддержки танки Pz.Kpfw.IV и противотанковые орудия, которые вели огонь с дальней дистанции. Этот этап боя не принес сторонам особых дивидендов: немцы не смогли уничтожить танк Колобанова, а советский танкист не заявлял об уничтоженных машинах противника. При этом на втором этапе боя на танке Колобанова были разбиты все приборы наблюдения и заклинена башня. После того как танк вышел из боя экипаж насчитал на нем более 100 попаданий.
Вся рота Колобанова за тот день уничтожила 43 танка противника. В том числе экипаж младшего лейтенанта Ф. Сергеева — 8, младшего лейтенанта В. И. Ласточкина — 4, младшего лейтенанта И. А. Дегтяря — 4, лейтенанта М. И. Евдокименко — 5. Также была заявленная уничтоженная легковая машина, артиллерийская батарея и до двух рот пехоты противника, в плен удалось взять одного из мотоциклистов.
Удивительно, но за такой бой Колобанов не получил звания Героя Советского Союза. В сентябре 1941 года командиром 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии Д. Д. Погодиным все члены экипажа танка Колобанова были представлены к званию Героя Советского Союза, данное представление было подписано и командиром дивизии В. И. Барановым. Но в штабе Ленинградского фронта по какой-то причине изменили это решение. Данное изменение до сих пор не поддается разумному объяснению и вызывает массу споров и версий. Так или иначе, Колобанов был представлен к ордену Красного знамени, а наводчик А. М. Усов к ордену Ленина. Возможно, командование Ленфронта просто посчитало невозможным присваивать звание Героя Колобанову на общем фоне больших стратегических неудач, да и Красногвардейск был все-таки вскоре сдан немцам. По другой версии, в деле Колобанова была какая-то компрометирующая его информация, что-то такое, что помешало ему получить награду. Правды мы в любом случае уже не узнаем.
Несмотря на тяжелое ранение и контузию, Колобанов после войны снова поступил на службу в танковые войска. Зиновий Колобанов находился на службе до июля 1958 года, после чего уволился в запас уже в звании подполковника. Работал и жил в столице Белоруссии. Умер 8 августа 1994 года в Минске, похоронен там же.
Сегодня на месте знаменитого боя советских танкистов на подступах к Гатчине установлен памятник. На монументе стоит тяжелый танк ИС-2. К сожалению, к моменту сооружения данного памятника тех самых танков КВ-1Э, на которых и воевал Колобанов, найти уже не удалось, поэтому пришлось использовать то, что было под рукой. На высоком постаменте появилась табличка, на которой сказано: «Танковый экипаж под командованием старшего лейтенанта Колобанова З. П. в бою 19 августа 1941 года уничтожил 22 танка противника. В составе экипажа находились: механик-водитель старшина Никифоров Н. И., командир орудия старший сержант Усов А. М., стрелок-радист старший сержант Кисельков П. И., заряжающий красноармеец Роденков Н. Ф.».
По материалам из открытых источников
«Немцы метались, стараясь уйти» 22 подбитых танка в час: как воевали в Великую Отечественную лучшие советские танкисты
Приказ «Стоять насмерть!»
Сообщение с населенным пунктом полностью прервалось, поскольку впопыхах обрезали всю телефонную связь. Между тем орудийная пальба к вечеру стихла — германские танки так в город и не вошли. Им помешала это сделать рота тяжелых танков Колобанова. Накануне он получил приказ от командира 1-й танковой дивизии генерала Виктора Баранова прикрыть узел дорог, ведущих на Красногвардейск, от которого по прямой до Ленинграда было всего 42 километра. «Стоять насмерть!» — генерал был суров и краток.
Старший лейтенант отлично понимал, что означают эти слова. За его плечами было Орловское военное танковое училище, которое он окончил с отличием, курсы усовершенствования командного состава и Советско-финская война 1939-1940 годов. В ходе последней Колобанов трижды горел. Видел, и как горят нацистские танки, — за неделю до этого его экипаж уничтожил вражескую бронемашину.
Материалы по теме
«Невероятный грохот взрывов и языки пламени»
«Без Одессы Крым захватить невозможно»
Опытный офицер расположил в засадах все свои пять КВ-1 на трех угрожаемых направлениях, взяв себе самую главную дорогу. Экипаж вырыл два танковых окопа, командир наметил ориентиры для стрельбы. Подметил он и болотистый луг по обеим сторонам шоссе, крайне неудобный для маневрирования вражеской техники.
22 подбитых танка за 60 минут боя
На следующий день немцы двинулись в сторону Красногвардейска несколькими колоннами с минимальной разведкой, за что жестоко поплатились. После полудня первыми в бой вступили танки лейтенанта Максима Евдокименко и младшего лейтенанта Ивана Дегтяря, которые на Лужском шоссе подбили пять немецких танков и три бронетранспортера.
Затем наступил черед командира роты. Он благоразумно пропустил мимо немецких мотоциклистов, дождавшись появления вереницы германских легких танков. После этого отдал команду наводчику, старшему сержанту Андрею Усову, бить по головному танку бронебойным снарядом. Как и Колобанов, Усов успел повоевать — в ходе так называемого «освободительного» похода в Западную Белоруссию в 1939-м и с финнами. Старший сержант подбил первый в немецкой колонне танк, затем ударил по замыкающему и перенес огонь на середину строя. Снайперская стрельба вызвала замешательство в рядах панцерваффе.
За 60 минут он подбил все 22 немецких танка. Противник подтянул более мощные Pz.Kpfw. IV и принялся обстреливать машину Колобанова, который к этому времени сменил позицию. Вечером на броне его КВ насчитали более сотни вмятин от немецких снарядов.
Задача дня была перевыполнена: не потеряв ни одного своего танка, колобановцы записали на свой счет 43 вражеских, а также артиллерийскую батарею. Красногвардейск как важный транспортный узел до 13 сентября 1941 года оставался в наших руках, при этом рота Колобанова прикрывала отход советских войск.
Однако в штабе Ленинградского фронта посчитали, что представление командования дивизии к званию Героев Советского Союза всего экипажа танка — чрезмерно в условиях всеобщего отступления. Поэтому Усов был награжден лишь орденом Ленина, Колобанов и его механик-водитель старшина Николай Никифоров — орденом Красного Знамени, младший механик-водитель красноармеец Николай Родников и стрелок-радист старший сержант Павел Кисельков — орденом Красной Звезды.
Что касается Федорова, то его судьба была решена 28 августа 1941 года, когда военный трибунал войск НКВД приговорил его к расстрелу за злоупотребление властью, трусость и паникерство.
Понимая друг друга с полувзгляда
Несмотря на то что количественно немецкие танки значительно уступали советским, воевать против них было трудно. Даже на первом этапе войны, несмотря на Т-34 и КВ, против которых большинство германских полевых пушек были бессильны. И это не считая 88-миллиметровые зенитные орудия.
Это объяснялось комплексом причин, первой из которых была более глубокая подготовка экипажей по сравнению с Красной армией. Рядовые немецкие танкисты учились не менее полугода, при этом после двух начальных месяцев они посылались в различные танковые школы. Обучаемые постоянно практиковались в вождении танка и стрельбе из него (в зависимости от получаемой специальности).
Материалы по теме
«Мы то же самое повторим»
«У нас героем становится любой»
В РККА механиков-водителей в среднем готовили три месяца, а радистов и заряжающих — всего лишь месяц. Тщательнее и дольше была в вермахте и подготовка танковых офицеров. На фронте слаженный экипаж без особой нужды не разбивался, а раненые танкисты после излечения возвращались в свою часть.
В Красной армии на спаянность обращали куда меньшее внимание. Уже повоевавших танкистов часто распределяли по другим экипажам, чтобы «ветераны» делились опытом с новичками. После госпиталя боец нередко попадал уже в другую часть. А иногда его и вовсе переводили в иной род войск.
Такое, например, произошло с Ремом Улановым. После окончания курсов механиков-водителей самоходной артиллерийской установки СУ-76, которые длились, по его словам, всего три часа, в 1943 году он попал на фронт. Весной 1944-го его направили на курсы младших лейтенантов, готовившие командиров для пехотных взводов. По окончании их Уланов случайно снова попал в самоходную артиллерию.
Вторым снарядом немцы не промахивались
В отличие от летчиков, танкистов награждали не так щедро. В частности, звание Героя Советского Союза давали не по количеству подбитой нацистской техники, а за какие-то яркие боевые эпизоды. Этот принцип был метко подмечен в фильме «В бой идут одни «старики»»: «Сбивать самолеты противника — это не подвиг, это обязанность истребителя, наши будни».
Боевой счет часто занижался. Возможно, это было связано с системой выплат за каждый подбитый германский танк, согласно которой командир танка, наводчик и механик-водитель получали по 500 рублей, а заряжающий и радист — по 200. Для сравнения, в середине войны обычная зарплата рабочего в тылу составляла чуть более 400 рублей. Чтобы получить деньги, надо было доказать факт уничтожения бронетехники вермахта специальной комиссии, члены которой придирчиво опрашивали очевидцев и иногда выезжали на поле боя.
Во-вторых, практически все немецкие танки были радиофицированы и оснащены отличной оптикой. В бою, где важно увидеть противника первым, — это было немаловажным преимуществом. Танкист-ас Василий Брюхов вспоминал:
Если дашь немцу выстрелить, и он первым снарядом промахнется — выскакивай, второй гарантированно будет в тебе. Немцы — они такие
За мужество и отвагу на фронте он в 1995 году получил Золотую Звезду Героя Российской Федерации.
«От него требуется полная концентрация всех сил, иначе на поле боя он не жилец», — считал Василий Павлович, на счету которого было 28 уничтоженных немецких танков. Изменить ситуацию удалось только к 1944 году, когда появились Т-34-85, где командир перестал быть наводчиком и сосредоточился на своих прямых обязанностях.
Врага надо бить во фланг
Третьим преимуществом панцерваффе было отточенное до мелочей руководство войсками, которое РККА пришлось в ходе войны перенимать. Внезапность и мощность ударов на основных направлениях обеспечивались тесным взаимодействием всех родов войск — передовые отряды (как правило, на базе танковых полков) включали в себя также артиллерию, саперов и мотопехоту. С воздуха их плотно прикрывала авиация. Такие сравнительно небольшие боевые группы позволяли как ножом взрезывать неприятельскую оборону, обходя узлы сопротивления, и развивать тактический успех в оперативный.
До начала боевых действий на Восточном фронте главными мишенями для танков считались пехота и артиллерия. После первых же боев с Т-34 и КВ концепцию пришлось пересмотреть. В столкновении «танк против танка» предписывалось бить противника во фланг, применяя против тяжелых КВ Pz. Kpzfw IV с длинноствольным орудием. При отражении советской атаки рекомендовалось отступить и, когда неприятель окажется в клещах, бить его с разных сторон в борта.
С 1943 года, когда у вермахта появились тяжелые танки Pz.Kpfw. Tiger и Pz.Kpfw V Panther, новые машины смело вступали в бой со всеми советскими танками.
В Красной армии ударная роль отводилась механизированным корпусам 36–тысячного состава. Главным «каркасом» подобного соединения были 1031 танк различных модификаций и более 250 бронеавтомобилей с пушечным и пулеметным вооружением.
Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин,
И первый маршал в бой нас поведет.
Так пелось в популярной песне из довоенного фильма «Трактористы».
Однако сражения летом 1941 года на Украине и в Белоруссии в условиях господства вражеской авиации показали излишнюю тяжеловесность и плохую управляемость мехкорпусов. Значительная часть потерь танкопарка пришлась на поломки и отсутствие горючего. Да и война получалась совсем не наступательная.
В результате высоких потерь и эвакуации многих заводов на восток к середине июля 1941-го началось расформирование мехкорпусов и танковых дивизий. Им на смену пришли отдельные танковые бригады, в которых количество бронемашин снизилось до чуть более 60. Формировались также отдельные танковые батальоны, в которых было не более 36 танков. Они в итоге и остановили германский блицкриг на подступах к Москве.
Самым ярким из них стал 27-летний старший лейтенант Дмитрий Лавриненко. Его довоенный опыт включал в себя два военных похода — на Западную Украину в 1939 году и в Бессарабию в 1940-м. В первых боях Великой Отечественной войны офицеру не удалось отличиться из-за поломки танка. При этом Лавриненко проявил характер и, несмотря на приказ командования, не уничтожил неисправную технику, доставив танк в ремонт.
Боевой дебют старшего лейтенанта состоялся 6 октября 1941 года у села Первый Воин юго-западнее Мценска. Уничтожив в ходе боя противотанковые орудия, германские танки принялись за мотопехоту. Оборона грозила вот-вот рухнуть. В самый критический момент подоспели четыре танка Лавриненко, которые внезапно для врага ударили с нескольких сторон, создав впечатление своей многочисленности.
При этом он не жалел времени на тщательность подготовки ловушки. Например, как-то установил на позиции бревна, издали похожие на танковые пушки. Немцы открыли огонь по ложной цели, после чего Лавриненко расстрелял их с неожиданных направлений, подбив девять танков с крестами.
Спасти город Серпухов
Гудериан признавал, что под Мценском его подчиненным пришлось пережить тяжелые моменты из-за новой тактики противника: «Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились».
19 октября бригаду перебросили на север, в район Волоколамского шоссе, где создалась угрожающая ситуация. Соединение вошло в состав 16-й армии генерала Константина Рокоссовского. Вместе с ней сражались бойцы 316-й стрелковой дивизии под командованием генерала Ивана Панфилова.
Танк Лавриненко, оставленный по просьбе командования 50-й армии на несколько дней для охраны своего штаба, прибыл в свою часть только на следующий день. Оказалось, что его задержала уважительная причина — в опустевшем Серпухове тридцатьчетверка оказалась единственной силой, способной задержать наступление немецкого батальона, не считая ополченческого отряда из подростков и стариков.
Материалы по теме
Громадная глупость Гитлера.
«Два солнца на небосводе светить не могут»
Начальник гарнизона комбриг Павел Фирсов бросился за помощью к танкистам, которые зашли в местную парикмахерскую привести себя в порядок. В ответ на просьбу Лавриненко выдвинулся на несколько километров на запад от Серпухова и замаскировал танк в лесу у развилки дорог вблизи поселка Протвино (ныне город).
Вскоре показалась немецкая колонна, которая шла беспечно, как победитель, безо всякой разведки. Подпустив врага поближе, Лавриненко принялся его громить: он уничтожил две пушки, а третью, которую германские артиллеристы попытались развернуть, раздавил танком, выскочив на шоссе. Пехоту добивали подоспевшие ополченцы.
И один Т-34 в поле воин
16 ноября 1941 года группа армий «Центр» возобновила стратегическое наступление на Москву. Один из главных ударов наносился в полосе 16-й армии. К тому времени сильно поредевшая 4-я бригада за октябрьские бои была удостоена звания 1-й гвардейской, а Катуков произведен в генерал-майоры.
17 ноября взвод Лавриненко вместе с несколькими приданными легкими БТ-7 в ходе боя за деревню Лысцево подбил семь немецких танков, потеряв четыре своих, и вместе с пехотинцами 1073-го полка панфиловской дивизии ворвался в деревню. Доложив о выполнении задачи, старший лейтенант узнал, что на правом фланге дивизии ситуация сильно ухудшилась. В сторону штаба соединения из деревни Шишкино двигалась колонна немецких танков.
Послав танк БТ-7 с донесением, Лавриненко остался один и принял дерзкое решение самостоятельно перехватить противника. Двигаясь по бездорожью, он вышел к шоссе и встал на обочине. Времени на маскировку засады не было, но белый цвет Т-34 сливался с окружающим зимним пейзажем.
Отомстить за генерала Панфилова!
На следующий день в деревне Гусенево Лавриненко стал свидетелем гибели генерала Панфилова, которого в висок сразил минометный осколок. В этот момент к населенному пункту подходили восемь немецких танков. Старший лейтенант был настолько потрясен гибелью любимого генерала, что, вскочив в танк, стремительно выехал наперерез лязгающим гусеницами нацистам.
На этот раз не было никаких засад и укрытий. Отомстить во что бы то ни стало!
Опомнился он лишь после того, как новые подошедшие немецкие танки подбили его Т-34, убив механика-водителя.
В декабре 1941-го 1-я гвардейская бригада участвовала в контрнаступлении под Москвой, освобождая деревни и города, ранее отставленные советскими войсками. В передовом отряде вместе с саперами двигалась рота Лавриненко. 18 декабря на подступах к Волоколамску его тридцатьчетверки ворвались сначала в село Гряды, а затем в Покровское, стремительно уничтожая огнем и гусеницами местные гарнизоны. Разделавшись с противником, старший лейтенант повел роту в сторону деревни Горюны, куда отступили немецкие танки.
Переняв советскую тактику, нацисты решили устроить лавриненковцам засаду на шоссе. Они попытались зайти роте в тыл, но старший лейтенант разгадал замысел и развернул боевые машины навстречу. В этот момент подоспели основные силы бригады, и в итоге немцы сами попали в клещи.
По воспоминаниям Катукова, «разгром им был учинен полный». Лавриненко уничтожил два противотанковых орудия и в этом, 28-м для себя по счету, бою подбил 52-й танк, став самым результативным танкистом Красной армии. А через час он погиб — как и Панфилов от разрыва мины, когда шел после доклада командиру 17-й танковой бригады полковнику Николаю Черноярову к себе в танк.
Лавриненко посмертно был награжден орденом Ленина, а вот звание Героя Советского Союза ему присвоили только на излете СССР, 5 мая 1990 года, после многолетних и настоятельных просьб ветеранов войны, в том числе и бывшего командира.
Птенцы гнезда Катукова
1-я гвардейская дала немало мастеров танкового боя. Участник Советско-финской войны лейтенант Константин Самохин, как и Лавриненко, начинал войну у границ Советского Союза, но отличился уже в осенних боях за Мценск и Волоколамск. 26-летний офицер проявил себя как мастер дерзких рейдов в тыл противника. 10 октября 1941 года его экипаж уничтожил в Мценске два немецких танка, обратив в бегство два других.
13 ноября его тридцатьчетверка находилась в бою 20 часов, пять раз возвращаясь для пополнения боеприпасами и снова устремляясь вперед. В тот день в ходе освобождения деревень Козлово и Скирманово лейтенант подбил пять вражеских танков и расстрелял четыре артиллерийских орудия.
В декабре 1941-го в ходе боя за село Надовражино его рота внезапно обрушилась на немецкие позиции. В этот момент к нацистам подошло подкрепление, но Самохин вовремя ускользнул из клещей, предоставив немецким танкистам в буране обстреливать друг друга. При этом он хладнокровно бил то по одной группе, то по другой, добавляя неразберихи в действия врага. Итогом стали пять танков и шесть самоходок с крестами, навсегда застывшие на заснеженном подмосковном поле.
К моменту своей гибели 22 февраля 1942 года Самохин был уже командиром батальона и капитаном, одержав более 30 побед. При жизни он получил немало наград, но Золотой Звезды так и не был удостоен.
«Воевать надо учиться, ребята»
Еще один «птенец гнезда Катукова» Александр Бурда пришел в бригаду уже опытным танкистом. На его счету было восемь подбитых немецких танков. 4 октября 1941 года его рота, состоящая из Т-34 и КВ-1, из засады под Орлом разгромила неприятельскую механизированную колонну. На шоссе остались гореть 12 германских танков.
Материалы по теме
«Они были обречены»
Операция «Аргонавт»
В тот момент Бурда располагал лишь одним танком, но несмотря на это он вступил в единоборство. Первым снарядом он подбил один «тигр», но силы были неравны — его тридцатьчетверка была буквально расстреляна со всех сторон. Истекающего кровью комбрига экипаж вытащил через верхний люк и повез в медсанбат. Перед смертью Бурда прошептал: «Воевать надо учиться, ребята».
За спасение ценой своей жизни знамени бригады (она не была расформирована) и возможность отхода штаба на запасные позиции 24 апреля 1945 года подполковник Александр Бурда посмертно стал Героем Советского Союза. За годы войны он уничтожил более 30 немецких танков.
Недовольство наркома обороны
С 1942 года в Красной армии вновь начали создаваться крупные танковые соединения — дивизии, корпуса и армии. 1-й танковой армией с января 1943-го стал командовать Катуков, а основу составила его прославленная бригада. Через год, весной 1944 года, соединение удостоилось звания 1-й гвардейской танковой армии.
По мнению противника, советские танкисты в своей массе долго не умели воевать. Генерал Фридрих Вильгельм фон Меллентин отмечал, что в первые два года войны младшим и средним советским танковым командирам не хватало смелости, способности принимать грамотные и быстрые тактические решения. «Нам казалось, что русские создали инструмент, которым они никогда не научатся владеть», — резюмировал он.
С ним во многом был солидарен Верховный главнокомандующий Красной армии Иосиф Сталин. В своем приказе от 16 октября 1942 года нарком обороны перечислил ряд крупных недостатков: танки бросаются в атаку поспешно, без разведки местности и должной артиллерийской подготовки, отрываются от пехоты и несут большие потери. При этом танкисты, как правило, не маневрируют, а атакуют в лоб, причем часто делают это неуверенно и на малых скоростях:
Танки не выполняют своей основной задачи уничтожения пехоты противника, а отвлекаются на борьбу с танками и артиллерией противника. Установившаяся практика противопоставлять танковым атакам противника наши танки и ввязываться в танковые бои является неправильной и вредной
Понимание того, что танк является отличным противотанковым средством на поле боя, пришло позднее — к весне 1944 года, когда у Красной армии появились тяжелые ИС-2, способные на равных тягаться с любыми германскими танками и самоходками, включая «тигры» и «пантеры».
Так, в ходе Львовско-Сандомирской операции летом 1944 года гвардии лейтенант Вениамин Луканин вместе с экипажем гвардии старшего лейтенанта Петра Ляхова за двое суток боев своими ИС-2 уничтожили 17 самоходок и немецких танков, в том числе и тяжелых.
«Новый этап в истории Красной армии»
Фон Меллентин считал, что 1943 год был для советских бронетанковых войск периодом учебы. А по-настоящему грозной силой для вермахта они стали к 1944 году, когда даже младшие офицеры начали проявлять большое умение, решительность и инициативу:
Разгром нашей группы армий «Центр» и стремительное наступление танков к Висле ознаменовали новый этап в истории Красной армии. Позднее в крупном наступлении русских войск в январе 1945 года нам также пришлось наблюдать быстрые и решительные действия русских танков
Иллюстрацией этих слов может служить второй по результативности советский танкист — Герой Советского Союза гвардии капитан Владимир Бочковский, на счету которого было 36 побед.
Например, в ходе Висло-Одерской операции в январе 1945-го Бочковский получил задачу прорваться в глубокий тыл противника и, не вступая в бои, перерезать транспортные артерии немцев. Его батальон выполнил задачу блестяще, освободив польский город Нове-Място и расстреляв на железнодорожной станции эшелон с «тиграми».
Если вспомнить, что термин «ас» (с французского — первый в своей сфере деятельности), который появился еще во время Первой мировой войны, означал пилота, сбившего не менее пяти вражеских самолетов, то за годы Великой Отечественной таковыми следует признать не менее 184 советских танкистов. Они оказались хорошими учениками, навсегда проучив «учителей».