лидии гуардо жуткая история

Лидии гуардо жуткая история

Лидия Гуардо и Жан-Мишель Карадек

Исповедь. Пленница своего отца

Тридцать лет непроглядного мрака, жизнь под гнетом животного ужаса, запредельной усталости, неведения и… невыносимого равнодушия окружающих. Вашему вниманию предлагается рассказ француженки, которая в конце шестидесятых годов прошлого века, будучи пятилетним ребенком, попала под абсолютную власть зверя в человеческом обличье, прошла все круги ада, ежедневно подвергаясь сексуальному насилию, и освободилась от кошмара только после смерти монстра в 1999 году. Поражает в этой истории не столько то, что Старик, как назвала его в своей книге Лидия, был ее отчимом, незадолго до описываемых событий освободившимся из длительного тюремного заключения; и не столько то, что женщина прожила ТАК большую часть своей жизни, родив от своего тирана шестерых детей. И даже не то, что, стоя у его свежевырытой могилы, она почувствовала не радость и облегчение, а черную пустоту, едва не уложившую ее в землю рядом с мучителем. Труднее всего поверить в то, что все эти годы вокруг постоянно находились люди, которые НЕ МОГЛИ НЕ ЗНАТЬ о том, что происходит рядом с ними. Люди, нередко отходящие ко сну под душераздирающие вопли девочки, которую никто на этом свете не смог защитить.

Несмотря на то что сейчас Лидии более сорока лет, она остается той же беспомощной раздавленной девочкой, не умеющей толком читать, писать, улыбаться и… жить. Крохотную надежду оставляет то, что рядом с ней теперь находятся добрые друзья и дети, которым тоже пришлось зализывать не одну рану. Может быть, обретя настоящую семью, Лидия научится быть хоть чуточку счастливее и поймет, что сладкий йогурт — не единственное, ради чего стоит дышать. Но даже в самых благоприятных условиях ей, увы, никогда не забыть шипение кислоты на своей онемевшей от побоев коже, грубый голос Старика, невыносимую тяжесть его тела.

Роман «Исповедь. Пленница своего отца» написан со слов Лидии Гуардо ее добрым приятелем, журналистом и писателем Жаном-Мишелем Карадеком, сохранившим детскую манеру изложения своей подруги. Именно этот незамысловатый стиль с его непосредственностью подчеркивает тот факт, что на протяжении долгих лет своего жуткого заточения женщина не осознавала чудовищности происходящего, а лишь догадывалась о том, что «это не совсем нормально». И опять невозможно поверить, что никто не спас, не помог, не открыл глаза, не протянул руку.

Вы держите в руках книгу ужасов, произошедших в реальной жизни и… книгу-упрек, горький упрек тем, кто мог вмешаться, но не сделал этого.

Из уважения к принципу невмешательства в частную жизнь имена некоторых персонажей были изменены.

Когда катафалк заехал во двор, собаки залились лаем. Я высунулась из окна, чтобы посмотреть, правильно ли грузовичок поставлен под навесом, и подумала, что если эти недотепы из похоронного бюро по неосторожности заденут и поцарапают его, то Старик устроит мне взбучку. Однако тут же мысленно сказала себе: «Ну ты и дура — тебе ведь больше ничего не грозит!»

Да, мне уже ничего не грозило, потому что в этом катафалке лежал не кто иной, как сам Старик. Он был мертв. У меня к глазам подступили слезы. Я начала нервно всхлипывать, слезы потекли по щекам и стали капать на мое красивое черное платье. Я вытащила салфетку и вытерла себе руки, а затем и все лицо.

Рядом со мной стояла Марианна. У нее в глазах — ни слезинки. Она смотрела, как водитель катафалка маневрирует, пытаясь расположить автомобиль прямо перед входом в дом.

— Почему ты плачешь, Лидия? Ты что, боишься, что этот мерзавец возьмет и поднимется из гроба?

Я зарыдала еще сильнее. Сквозь слезы я увидела — хотя и очень смутно, — что Марианна улыбается, и почувствовала нарастающие болезненные ощущения в груди, животе и голове, которая обычно начинает болеть каждый раз, когда к моим вискам приливает кровь.

Старушка, изображая из себя убитую горем вдову, о чем-то спорила с людьми из похоронного бюро. Она медленно ходила туда-сюда маленькими шажками, качая головой с таким видом, будто на нее обрушились все несчастья мира. Это вызвало у меня такое раздражение, что я даже перестала плакать. Мальчики, собравшись вокруг катафалка, стояли спокойно и не издавали ни звука — кроме двух малышей, толкавшихся локтями и хихикавших.

Я подумала, что о них позаботится Марианна.

Я же наложу на себя руки. Старик перед смертью заставил меня пообещать ему, что я поступлю именно так.

Мне вдруг стало очень холодно: спину — да и все туловище — охватил озноб. Вся моя плоть напряглась, как у кота, сильно выгнувшего спину. Нет, не вся — кроме рук. На них, под черной материей, поверхность кожи была очень гладкой, с круглыми розовыми пятнами от заживших ожогов. Когда я проводила по этой коже ладонью, то чувствовала след от каждой капли растекшейся по коже кислоты.

Я закрыла глаза и снова увидела мысленным взором, каким внимательным был его взгляд и как сосредоточенно он сжимал губы под своими пышными усами, когда осторожно наклонял бутылочку, стараясь не пролить понапрасну ни одной капли. Он крепко держал мою руку, хотя в этом и не было необходимости. Я сжимала зубы, стараясь не стонать, не шевелиться, стойко переносить боль, причиняемую мне кислотой, и наблюдала за тем, как от моей кожи устремляется вверх едкий парок. Я кричала лишь где-то глубоко внутри себя, чтобы не доставлять ему удовольствия видеть, что я не могу терпеть, а вот слезы удержать не могла, и они текли из моих глаз ручьем помимо моей воли.

Он умер днем раньше.

Утром я поехала навестить его в больницу города Мо, чтобы отвезти кое-какие вещи, которые он, вопя, требовал у меня при каждом моем визите. Врачи не выказывали оптимизма и предупреждали, что, возможно, ему придется отрезать ногу. Медсестры избегали не только заходить к нему в палату, но даже приближаться к ее двери. Ему хотелось покинуть эту больницу, однако он был слишком слаб для того, чтобы это сделать. Я об этом знала и этим пользовалась.

Он на чем свет стоит ругал «этих проклятых врачей, которые хотят разрезать его на две части, и этих мерзавок медсестер, которые даже не появляются, когда он их зовет», а я тем временем ликовала, видя, как он лежит в постели — слабый, беспомощный, измученный диабетом.

Неделей раньше он неожиданно грохнулся наземь (как тогда показалось, замертво), и мы уже собрались звонить в похоронное бюро. Чтобы уложить его на носилки, потребовались усилия четырех человек. Он взвыл, едва мы к нему прикоснулись, и стал орать на меня и детей. В похоронное бюро мы, конечно, звонить не стали, а Старика уложили на грузовую платформу грузовичка, и я отвезла его в больницу, в отделение неотложной помощи.

В тот день, прежде чем войти в больничную палату, я сделала глубокий вдох и лишь затем открыла дверь, не постучав. Я не собиралась церемониться! В палате царил полумрак: шторы были задернуты, а лампы выключены. Он лежал на кровати абсолютно голый: измятая простынь сползла на пол. Первое, что бросилось мне в глаза, — дряблый орган, свисающий между разведенных в стороны ног. Его член был похож на огромного слизняка, пытающегося проползти у него по промежности. «Вот так зрелище для медсестер!» — невольно подумалось мне.

Я подошла ближе и только тут заметила, что руки ему привязали к краям кровати при помощи ремней и кожаных наручников. Такой его вид — он лежал абсолютно неподвижно, с закрытыми глазами, с раскиданными в стороны ногами, с привязанными руками — подействовал на меня шокирующе. Я положила принесенные вещи на столик и подошла еще ближе к кровати, стараясь при этом держаться подальше от его ног: этот злобный человек вполне мог ни с того ни с сего лягнуть меня.

Я наклонилась над его лицом. Он спал. Рот был приоткрыт, а на кончиках длинных усов виднелась прилипшая к ним слюна. «Эта свинья наверняка сопротивлялась, и доктору пришлось впиндюрить ему немалую дозу, чтобы можно было его связать!» — подумала я. Убедившись визуально, что кожаные наручники обхватывают его запястья достаточно плотно, я машинально потерла свои собственные, на которых еще остались следы после того, как он связывал меня в последний раз.

Источник

Мишель Карадек Исповедь. Пленница своего отца

Лидия Гуардо и Жан-Мишель Карадек
Исповедь. Пленница своего отца

Предисловие

Тридцать лет непроглядного мрака, жизнь под гнетом животного ужаса, запредельной усталости, неведения и… невыносимого равнодушия окружающих. Вашему вниманию предлагается рассказ француженки, которая в конце шестидесятых годов прошлого века, будучи пятилетним ребенком, попала под абсолютную власть зверя в человеческом обличье, прошла все круги ада, ежедневно подвергаясь сексуальному насилию, и освободилась от кошмара только после смерти монстра в 1999 году. Поражает в этой истории не столько то, что Старик, как назвала его в своей книге Лидия, был ее отчимом, незадолго до описываемых событий освободившимся из длительного тюремного заключения; и не столько то, что женщина прожила ТАК большую часть своей жизни, родив от своего тирана шестерых детей. И даже не то, что, стоя у его свежевырытой могилы, она почувствовала не радость и облегчение, а черную пустоту, едва не уложившую ее в землю рядом с мучителем. Труднее всего поверить в то, что все эти годы вокруг постоянно находились люди, которые НЕ МОГЛИ НЕ ЗНАТЬ о том, что происходит рядом с ними. Люди, нередко отходящие ко сну под душераздирающие вопли девочки, которую никто на этом свете не смог защитить.

Роман «Исповедь. Пленница своего отца» написан со слов Лидии Гуардо ее добрым приятелем, журналистом и писателем Жаном-Мишелем Карадеком, сохранившим детскую манеру изложения своей подруги. Именно этот незамысловатый стиль с его непосредственностью подчеркивает тот факт, что на протяжении долгих лет своего жуткого заточения женщина не осознавала чудовищности происходящего, а лишь догадывалась о том, что «это не совсем нормально». И опять невозможно поверить, что никто не спас, не помог, не открыл глаза, не протянул руку.

Вы держите в руках книгу ужасов, произошедших в реальной жизни и… книгу-упрек, горький упрек тем, кто мог вмешаться, но не сделал этого.

Из уважения к принципу невмешательства в частную жизнь имена некоторых персонажей были изменены.

Да, мне уже ничего не грозило, потому что в этом катафалке лежал не кто иной, как сам Старик. Он был мертв. У меня к глазам подступили слезы. Я начала нервно всхлипывать, слезы потекли по щекам и стали капать на мое красивое черное платье. Я вытащила салфетку и вытерла себе руки, а затем и все лицо.

— Почему ты плачешь, Лидия? Ты что, боишься, что этот мерзавец возьмет и поднимется из гроба?

Я подумала, что о них позаботится Марианна.

Я же наложу на себя руки. Старик перед смертью заставил меня пообещать ему, что я поступлю именно так.

Я закрыла глаза и снова увидела мысленным взором, каким внимательным был его взгляд и как сосредоточенно он сжимал губы под своими пышными усами, когда осторожно наклонял бутылочку, стараясь не пролить понапрасну ни одной капли. Он крепко держал мою руку, хотя в этом и не было необходимости. Я сжимала зубы, стараясь не стонать, не шевелиться, стойко переносить боль, причиняемую мне кислотой, и наблюдала за тем, как от моей кожи устремляется вверх едкий парок. Я кричала лишь где-то глубоко внутри себя, чтобы не доставлять ему удовольствия видеть, что я не могу терпеть, а вот слезы удержать не могла, и они текли из моих глаз ручьем помимо моей воли.

Он умер днем раньше.

Утром я поехала навестить его в больницу города Мо, чтобы отвезти кое-какие вещи, которые он, вопя, требовал у меня при каждом моем визите. Врачи не выказывали оптимизма и предупреждали, что, возможно, ему придется отрезать ногу. Медсестры избегали не только заходить к нему в палату, но даже приближаться к ее двери. Ему хотелось покинуть эту больницу, однако он был слишком слаб для того, чтобы это сделать. Я об этом знала и этим пользовалась.

Неделей раньше он неожиданно грохнулся наземь (как тогда показалось, замертво), и мы уже собрались звонить в похоронное бюро. Чтобы уложить его на носилки, потребовались усилия четырех человек. Он взвыл, едва мы к нему прикоснулись, и стал орать на меня и детей. В похоронное бюро мы, конечно, звонить не стали, а Старика уложили на грузовую платформу грузовичка, и я отвезла его в больницу, в отделение неотложной помощи.

Я приблизила губы к его уху и прошептала: «Ну что, старый мерзавец, ты еще считаешь возможным выставлять свою наготу напоказ перед медсестрами? Ты неисправим!»

Он продолжал лежать абсолютно неподвижно.

Я видела в полумраке его большой нос, четко вырисовывающийся на фоне струящегося через щелочку между шторами света, и синеватые губы. Его белые, а потому хорошо заметные в сумерках вставные зубы, казалось, еще вполне могли меня укусить. С уголка рта стекала тонюсенькой струйкой слюна. Я поискала глазами какую-нибудь салфетку, однако ничего подобного не нашла, а вытирать его слюну своим платком мне не хотелось.

Источник

Жуткая история Лидии Гуардо

Про спятившего батю из Австрии, Йозефа Фритцля, который 23 года и 7 месяцев держал свою дочь в погребе многоквартирного дома в тихом городке Амшеттен мы уже писали неоднократно.
Смущает, правда в этой истории и то, что 18-летняя девушка по имени Элизабет оказалась доверчивой наивной дурочкой, которая в конце августа 1984 года согласилась на сомнительную просьбу отца-психа «подержать дверь».
Ее же, довольно-таки тяжеленную и массивную для юной девушки, Лиза вместе с отцом и несла тогда прямиком из гаражной мастерской вниз по лестнице, ведущей прямиком в подвал, и помогала даже вставлять в раму.

Далее произошло все по классическому сценарию фильмов ужасов: полотенце, смоченное эфиром (хлороформом), потеря сознания, наручники, цепь и долгие годы тьмы, ужаса и рабства у маньяка.

В истории, которую Вы сейчас узнаете, у 45-летней француженки Лидии Гуардо, тоже был отец-монстр.
Правда, не биологический.
Казалось бы, какая связь между этими двумя историями?

Во время беременности биологическая мать Лидии Гуардо познакомилась с отчимом девочки, Раймондом Гуардо, у которого от предыдущего брака было двое детей, однако после ее рождения Лидии развелась с ним, а затем бросила Лидию вместе со сводными братом и сестрой, оставив их в приемной семье.
Биологический отец Лидии к тому времени умер, и единственным отцом для Лидии, которого она знала, был сам Раймонд.

Отчим постоянно запирал детей то в комнате, то в автофургоне и не гнушался даже морить их голодом.
Зверства, творимые отчимом, включали в себя неоднократные избиения, поджоги, изнасилования, как вагинально, так и анально, и иногда Раймонд использовал такие предметы, как пилы, молотки и лезвия.

Сама Лидия же, будучи 9-летней девочкой, восприняла побег брата без нее и сестры как предательство.

Хуже всего было то, что ее мачеха Люсьен, которую Лидия называет в своей книге «Старушкой», знала о ее суровом испытании, но ничего не делала, а даже наоборот, смеялась над страданиями детей и постоянно повышала на них голос.

Лидия Гуардо сказала, что весь этот кошмар, который длился до тех пор, пока ей не исполнилось 36 лет, не вызывал никаких подозрений в деревне Креси-Ла-Шапель, к востоку от Парижа, где она жила.

Жестокое обращение началось в тот день, в 1971 году, когда ее мачеха погрузила Лидию, тогда 9-летнюю девочку, в ванну с обжигающей водой, нанеся ожоги третьей степени, так что Лидия была вынуждена даже пропускать занятия в школе.

После этого «заботливый» отчим отстранил «Старушку» (мачеху Люсьен прим.ред.) от воспитания детей, сам ухаживал за Лидией, а повинными в случившемся сделал сотрудников из управления социального жилья, и даже закидывал их жалобами.

Лишь спустя 28 лет, и то случайно, Лидия узнала, что те ожоги она получила все-таки умышленно.
Кроме того, мачеха первоначально хотела ошпарить кипятком ее младшую сестренку Надю, изнасилованную Раймондом, а Лидия просто попалась ей под руку.
Лидию сначала лечили в Париже, а позже перевели в лионскую больницу, от которой у нее остались неприятные воспоминания, и где ей пересаживали кожу.
Отчим, который в то время ухаживал за Лидией, старательно изображая заботливого отца, не позволял девочке вставать с постели, жил на ее пособие по инвалидности, бранил медперсонал за неправильное оказание помощи, собственноручно менял повязки дочери, а как ожоги немного зажили, пытался изнасиловать беспомощную Лидию более изощренным и мерзким способом: протянув предмет мужского достоинства ей в рот.
Лидия сопротивлялась, как могла, но все было тщетно.
Он причинял ей адскую боль, а крики о помощи глушил эфиром.

Во время приема ванны Раймонд как-то раз сфотографировал обнаженную 9-летнюю Лидию и заставил ее улыбнуться, объяснив ей, что снимок нужен в качестве доказательства соц.службам Франции, которые якобы были повинны в ее нынешнем состоянии.

Когда брат и сестра сбежали от отчима, для их 18-летней сестры начались долгие годы мученичества.
Раймонд символично женился на своей дочери, дав ей обручальное кольцо и налив шампанское, объявил ей, что он в ее утробе посеет семя своих будущих детей, а после отнес Лидию на чердак.

«Старик», как она называла отчима в своей книге, «поставил кровать на чердаке под балками, к которым приладил веревки, к которым привязывал ноги Лидии, да так, чтобы они были подняты к потолку, объясняя при этом, что именно подобным образом арабы поступают со своими женщинами, когда хотят, чтобы те забеременели».
После чего вводил бедной девушке свою сперму.
Как говорила сама Лидия, ей «приходилось оставаться в подобном положении в течение трех или четырех дней».

«Старик запирал чердак, и я лежала там на спине, с привязанными к кровати руками и с поднятыми вверх зафиксированными ногами.

Я не могла самостоятельно изменить положение тела.
Уже через несколько минут пребывания в подобной позе начинались жуткие мучения.

Вся кровь стекала в бедра.
Веревки, сжимающие щиколотки, причиняли мне сильную боль и заставляли «оживать» ожоги у меня на ступнях.

В первый раз я в течение нескольких часов подряд кричала и плакала.

Я дергала руками и ногами, пытаясь вырваться из своих пут, однако Старик умел завязывать узлы очень прочно, и все мои усилия лишь усугубляли испытываемые мною страдания.

Старик периодически наведывался на чердак, принося мне еды и питья».

За все оставшиеся 14 лет Ада она, как и Элизабет Фритцль, произвела на свет ровно семерых детей, но, в отличие от истории австрийки, где один из близнецов, посмертно названный Михаэлем, скончался спустя три дня после рождения от недостатка кислорода и был кремирован в котле, здесь выжили все:

Раймон (Раймон-младший) родился 8 декабря 1982 года.
При рождении его назвали Раймонд Джуниор.

И, если австрийка Элизабет Фритцль рожала в подвале, будучи совершенно одной, безо всякой медпомощи, как и одна из жертв Виктора Мохова, Лена Самохина, то Лидию отчим все-таки увозил в больницу.

Сама женщина вспоминает, что во время своей первой беременности, в возрасте 19 лет, отчим связал ее и держал в таком положении в течение 9 месяцев, чтобы помешать сделать аборт.

При этом для самих детей она была совершенно посторонним человеком, а опеку над ними взяли отчим и мачеха.

Как признается сама Лидия, » в течение многих лет я смотрела на то, как подрастают мои дети, со стороны.
Мне не разрешалось ни приласкать их, ни взять на руки, ни угостить чем-нибудь, ни уложить спать, ни выкупать.

Моя задача заключалась только в том, чтобы рожать детей.

Задача Старушки — в том, чтобы их кормить.

Задача самих детей — в том, чтобы быть рабочей силой.

Едва они начинали ходить, как их тут же приучали работать под руководством Старика».

Детей, однако, в отличие от Амшеттенского Чудовища, Йоси Фритцля, вместе с матерью Раймонд на чердаке не держал.

Однажды француженке все же удалось сбежать из заточения, но ненадолго: ее отчим Раймонд схватил ее и, в качестве наказания, начал сжигать ее соляной кислотой на ногах, руках и животе.

Тем не менее, как и в случае с австрийским монстром-папой, Йозефом Фритцлем, ни соседи, ни учителя, ни социальные службы даже не думали поднимать тревогу, несмотря на беременность молодой женщины и неоднократные пребывания в больнице из-за многочисленных и тяжелых травм.

К счастью, в 1999 году Лидия Гуардо была, наконец, освобождена, когда умер ее приемный отец Раймонд.

У нее до сих пор остались шрамы от пыток.

Лидия Гуардо появилась в телешоу, дала публичные интервью и утверждала, что все еще любит своего приемного отца, несмотря на жестокое обращение.

После его смерти она держала его фотографию в кармане и объясняла, как она собирается покончить с собой.

Апелляционный суд Парижа приговорил мачеху Лидии, Люсьен, к 4 годам лишения свободы условно.

Источник

Лидия Гуардо: Исповедь. Пленница своего отца

Здесь есть возможность читать онлайн «Лидия Гуардо: Исповедь. Пленница своего отца» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Белгород. Харьков, год выпуска: 2012, ISBN: 978-966-14-3591-8; 978-966-14-2915-3 (Украина);978-5-9910-1865-4 (Россия), издательство: Клуб семейного досуга, категория: Современная проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Исповедь. Пленница своего отца: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Исповедь. Пленница своего отца»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Лидия Гуардо: другие книги автора

Кто написал Исповедь. Пленница своего отца? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Исповедь. Пленница своего отца — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Исповедь. Пленница своего отца», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Лидия Гуардо и Жан-Мишель Карадек

Исповедь. Пленница своего отца

Тридцать лет непроглядного мрака, жизнь под гнетом животного ужаса, запредельной усталости, неведения и… невыносимого равнодушия окружающих. Вашему вниманию предлагается рассказ француженки, которая в конце шестидесятых годов прошлого века, будучи пятилетним ребенком, попала под абсолютную власть зверя в человеческом обличье, прошла все круги ада, ежедневно подвергаясь сексуальному насилию, и освободилась от кошмара только после смерти монстра в 1999 году. Поражает в этой истории не столько то, что Старик, как назвала его в своей книге Лидия, был ее отчимом, незадолго до описываемых событий освободившимся из длительного тюремного заключения; и не столько то, что женщина прожила ТАК большую часть своей жизни, родив от своего тирана шестерых детей. И даже не то, что, стоя у его свежевырытой могилы, она почувствовала не радость и облегчение, а черную пустоту, едва не уложившую ее в землю рядом с мучителем. Труднее всего поверить в то, что все эти годы вокруг постоянно находились люди, которые НЕ МОГЛИ НЕ ЗНАТЬ о том, что происходит рядом с ними. Люди, нередко отходящие ко сну под душераздирающие вопли девочки, которую никто на этом свете не смог защитить.

Несмотря на то что сейчас Лидии более сорока лет, она остается той же беспомощной раздавленной девочкой, не умеющей толком читать, писать, улыбаться и… жить. Крохотную надежду оставляет то, что рядом с ней теперь находятся добрые друзья и дети, которым тоже пришлось зализывать не одну рану. Может быть, обретя настоящую семью, Лидия научится быть хоть чуточку счастливее и поймет, что сладкий йогурт — не единственное, ради чего стоит дышать. Но даже в самых благоприятных условиях ей, увы, никогда не забыть шипение кислоты на своей онемевшей от побоев коже, грубый голос Старика, невыносимую тяжесть его тела.

Роман «Исповедь. Пленница своего отца» написан со слов Лидии Гуардо ее добрым приятелем, журналистом и писателем Жаном-Мишелем Карадеком, сохранившим детскую манеру изложения своей подруги. Именно этот незамысловатый стиль с его непосредственностью подчеркивает тот факт, что на протяжении долгих лет своего жуткого заточения женщина не осознавала чудовищности происходящего, а лишь догадывалась о том, что «это не совсем нормально». И опять невозможно поверить, что никто не спас, не помог, не открыл глаза, не протянул руку.

Вы держите в руках книгу ужасов, произошедших в реальной жизни и… книгу-упрек, горький упрек тем, кто мог вмешаться, но не сделал этого.

Из уважения к принципу невмешательства в частную жизнь имена некоторых персонажей были изменены.

Когда катафалк заехал во двор, собаки залились лаем. Я высунулась из окна, чтобы посмотреть, правильно ли грузовичок поставлен под навесом, и подумала, что если эти недотепы из похоронного бюро по неосторожности заденут и поцарапают его, то Старик устроит мне взбучку. Однако тут же мысленно сказала себе: «Ну ты и дура — тебе ведь больше ничего не грозит!»

Да, мне уже ничего не грозило, потому что в этом катафалке лежал не кто иной, как сам Старик. Он был мертв. У меня к глазам подступили слезы. Я начала нервно всхлипывать, слезы потекли по щекам и стали капать на мое красивое черное платье. Я вытащила салфетку и вытерла себе руки, а затем и все лицо.

Рядом со мной стояла Марианна. У нее в глазах — ни слезинки. Она смотрела, как водитель катафалка маневрирует, пытаясь расположить автомобиль прямо перед входом в дом.

— Почему ты плачешь, Лидия? Ты что, боишься, что этот мерзавец возьмет и поднимется из гроба?

Я зарыдала еще сильнее. Сквозь слезы я увидела — хотя и очень смутно, — что Марианна улыбается, и почувствовала нарастающие болезненные ощущения в груди, животе и голове, которая обычно начинает болеть каждый раз, когда к моим вискам приливает кровь.

Старушка, изображая из себя убитую горем вдову, о чем-то спорила с людьми из похоронного бюро. Она медленно ходила туда-сюда маленькими шажками, качая головой с таким видом, будто на нее обрушились все несчастья мира. Это вызвало у меня такое раздражение, что я даже перестала плакать. Мальчики, собравшись вокруг катафалка, стояли спокойно и не издавали ни звука — кроме двух малышей, толкавшихся локтями и хихикавших.

Я подумала, что о них позаботится Марианна.

Источник