лиза сурганова кинопоиск биография
Книжная полкаГлавный редактор «Кинопоиска»
Лиза Сурганова
о любимых книгах
10 книг, которые украсят любую библиотеку
ИНТЕРВЬЮ: Алиса Таёжная
СЪЁМКА: Александр Карнюхин
МАКИЯЖ: Ирина Гришина
В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в книжном шкафу. Сегодня о любимых книгах рассказывает главный редактор «Кинопоиска» Лиза Сурганова.
Лиза Сурганова
главный редактор «Кинопоиска»
Всегда обидно, когда люди вспоминают школу с ненавистью, потому что мне, наоборот, очень повезло
Я начала читать рано, учила меня бабушка. Долгое время я росла на книжках о животных: Бианки, Даррелл, «Томасина» — я волновалась за каждого зверя и нередко рыдала над чьей-то судьбой. Потом, уже в младших классах, мне начала советовать книги мама, но не на каждое её предложение я реагировала доброжелательно. Например, «Властелин колец» поначалу меня совсем не увлёк: толстый том, который объединял в себе все три книги, пугал размерами, а начало казалось очень занудным — но уже через пару лет я перечитывала роман по кругу и мечтала стать толкинисткой. Мама продолжала семейную традицию: точно так же ей когда-то подсовывал книжки её отец, профессор Литинститута. Она любит вспоминать, как дедушка дал ей прочесть первую советскую публикацию «Мастера и Маргариты», которую она тоже далеко не сразу оценила.
Всегда обидно, когда люди вспоминают школу с ненавистью, потому что мне, наоборот, очень повезло: я училась в прекрасном месте, где к детям всегда относились с уважением и теплотой. Мне повезло и с учительницей литературы — Юлией Валентиновной Татарченко, строгой женщиной с не менее строгим ахматовским профилем, очень любившей свой предмет. Я ходила с двумя подружками на её спецкурс по Серебряному веку: мы пили чай и неформально обсуждали любимых писателей. У Юлии Валентиновны талант рассказывать об авторах как о закадычных друзьях — кажется, будто ты сидишь вместе с ними в какой-нибудь «Бродячей собаке». Помню, как-то раз она закончила занятие словами «А в следующий раз я расскажу вам о моём романе с Блоком», на что одноклассница простодушно выпалила: «Сколько же вам лет?!» Эта любовь к Серебряному веку — которую в юном возрасте много кто переживает — привела меня затем к литературе русской эмиграции.
Самый важный для меня период в литературе — двадцатые-тридцатые годы и Париж того времени. Меня завораживает мысль о том, сколько талантливых писателей, художников и музыкантов оказались рядом: ходили по одним и тем же улицам, ели в одних и тех же кафе и при этом очень мало пересекались — особенно русская и западная литературная среда. Герой не самого удачного фильма «Полночь в Париже» в этом смысле проживает мою мечту — оказывается, хотя бы ненадолго, рядом с теми самыми людьми. Я читала многих русскоязычных и западных авторов той эпохи, и мне всегда нравилось находить точки соприкосновения. Например, Хемингуэй пишет в «Празднике, который всегда с тобой» о зависти к Джойсу, который уже мог себе позволить дорогие рестораны, в то время как они с женой жили на условные двадцать франков в день. А Ирина Одоевцева в мемуарах «На берегах Сены», в свою очередь, отвечает Хемингуэю, что они на эти двадцать франков могли неделю прожить и он, дескать, не знает настоящей бедности.
Поскольку моя работа не завязана на книгах, последние несколько лет я читаю не так много, как раньше. При этом меня страшно беспокоит память — когда-то я очень хорошо запоминала сюжет, могла с ходу привести цитаты. Сейчас с ужасом понимаю, что надо напрячься, чтобы вспомнить, о чём было то или иное произведение. А от любимых книг, многие из которых я прочла в юношеские годы, зачастую остались смутные воспоминания. Я даже бралась перечитывать их, пока не поняла, что повторный подход часто искажает сильное первое впечатление. В итоге я почти перестала так делать, чтобы лишний раз не разочаровываться.
Другая проблема в том, что свободное время я трачу в основном на кино и сериалы. Во многом из-за работы — хотя, конечно, легко иметь такое оправдание. Помню, как-то в детстве пришла к маме с крайне огорчившей меня мыслью: как быть, если хочется посмотреть столько фильмов, а всё равно всё не успеешь? И она ответила мне вопросом: «А как быть со всеми книгами?» Этот непростой выбор всегда меня мучал. Сейчас я скучаю по спокойному чтению, стараюсь усаживать себя за книги, но не могу не признаться: чем старше становлюсь, тем меньше произведений оставляют след на года.