лучший белый спринтер в истории легкой атлетики
СОЦИАЛЬНАЯ СЕТЬ ФАНАТОВ РОССИИ · Нас 84 265
10 лучших белых спринтеров
Неделю назад Кристоф Лемэтр стал первым в истории человеком со светлой кожей, которому на стометровке удалось выбраться из десяти секунд. Вдохновившись достижением француза, Sports.ru отобрал его наиболее успешных предшественников: первый олимпийский чемпион Том Берк, человек-оркестр Чарли Паддок, хронический «сердечник» Перси Уильямс, крестьянин Бобби Морроу, обладатель нечеловеческой реакции Армин Хари, умница Валерий Борзов и другие. Неделю назад Кристоф Лемэтр стал первым в истории человеком со светлой кожей, которому на стометровке удалось выбраться из десяти секунд. Вдохновившись достижением француза, Sports.ru отобрал его наиболее успешных предшественников: первый олимпийский чемпион Том Берк, человек-оркестр Чарли Паддок, хронический «сердечник» Перси Уильямс, крестьянин Бобби Морроу, обладатель нечеловеческой реакции Армин Хари, умница Валерий Борзов и другие.
Лучший результат – 10,6
Родился и творил (по крайней мере, легкую атлетику) еще в позапрошлом веке. Едва разменяв третий десяток, студент из Бостона поехал на первые официальные Олимпийские игры – правда, проводились они весной. Не обнаружив на соседних дорожках тогдашних героев спринта (не все добрались до Афин), обрадованный американец стал первым в истории олимпийским чемпионом в беге на 100 (12 секунд в финале) и 400 метров.
Кроме того, именно здесь особое внимание обратили на фирменный берковский «низкий старт»: колодок еще не придумали, поэтому Том выкапывал ямки, из которых было удобнее выталкиваться. Год спустя, восхищенный олимпийским марафоном, Берк инициировал у себя на родине аналогичное соревнование – Бостонский, который сейчас входит в пятерку самых престижных.
Лучший результат – 10,4
Будущую гордость нации в слабом и болезненном Чарли поначалу не могли распознать даже родители. Только сменив родной Техас на Калифорнию, он стал крепнуть и мужать, попав в сборную университета по легкой атлетике. За плечами к тому моменту уже была Первая мировая. На своих дебютных Играх в Антверпене-1920 Паддок блистал, выиграв стометровку и эстафету 4×100, а также завоевав серебро на 200-метровке. Еще через год его усилиями был обновлен мировой рекорд на королевской дистанции – 10,4.
Во всех забегах американец финишировал бешеным «кенгуриным» наскоком – по методу прыгунов в длину. На следующей Олимпиаде в Париже Паддок опять взял серебро на двухсотметровке. Спортивная карьера потихоньку увядала, зато цвела журналистская, военная и киношная. Человек-оркестр Чарли играл в нескольких фильмах, а в знаменитой «Огненной колеснице», получившей Оскар, играли уже его самого – посмертно.
Перси Уильямс, Канада
Лучший результат – 10,3
Всю жизнь он только и делал, что побеждал многочисленные и самые разнообразные болячки. В пятнадцать лет тщедушному парнишке довелось услышать от врачей кошмарный диагноз – ревматическая лихорадка, за которым последовал строгий запрет излишне нагружать больное сердце.
Через пять лет Уильямс, так и оставшийся тщедушным, но не прекративший нагружать сердце, был коронован в Амстердаме-1928: два золота за два спринта. Вскоре травма бедра подкосила карьеру Уильямса и на прежний уровень он так и не вернулся. По завершении выступлений его долго мучил артрит, а в 1982-м все закончилось самоубийством.
Лучший результат – 10,52
Американская пресса называла его величайшим белым спринтером в истории, и не факт, что опрометчиво. Верзила Бобби, в отличие от того же Паддока, был архетипом настоящего техасца: невероятно сильный, щедро откормленный простак, безо всякого гонора, что для спринтера, в общем, уже достижение.
Начинал Морроу футболистом (американским), но его вовремя заметили и вместо шлема с панцирем одели в трусы и майку. Бобби было все равно, от кого убегать: покорив Америку, он отправился на Олимпиаду в Мельбурн – покорять мир. Получилось. Морроу сделал первый и пока единственный для белых классический хет-трик: сто, двести (20,6 – мировой рекорд), эстафета – после чего Sport Illustrated признал его спортсменом года.
Через пару лет – в 58-м, посчитав дело сделанным, Бобби спокойно уехал на родную ферму, а коротенькое возвращение на дорожку в 60-м триумфа не принесло.
Армин Хари, Германия
Лучший результат – 10,0
Первый олимпийский чемпион на стометровке не из США и первый человек, пробежавший ее ровно за 10 секунд. Еще неделю назад этот результат так и оставался лучшим среди белых. Хари может многое поведать об истинном значении фразы «слишком хорошо – это плохо». О его нечеловеческой реакции ходили легенды, и однажды она преградила немцу путь к рекорду – правда, ненадолго.
Тогда в Цюрихе Хари дважды за вечер показывал 10,0, однако судьи, как будто нехотя, признали легитимной лишь вторую попытку. Чуть позднее в олимпийском Риме Армин вновь победил на своей «коронке», пусть и бежал медленнее, а затем поучаствовал в рекордно-золотой (из-за дисквалификации американцев) эстафете. После Игр немцу пришлось долго препираться с национальной федерацией по финансовым вопросам. Не выбив желаемого оклада, 23-летний Хари решил завязать со спортом.
Валерий Борзов, СССР
Помимо двух золотых медалей Мюнхена-1972 и пары десятков других титулов и орденов, у него имеется звание, которое никто не станет присуждать официально. Борзов – академик спринта. Считается, что именно он первым принялся изучать забег под микроскопом, в буквальном смысле шаг за шагом (Бобби Морроу сейчас широко улыбнулся и почесал свой техасский затылок).
Умница-украинец всесторонне исследовал спринт, а восторженные теоретики исследовали его: совершенный низкий старт, отточенная техника, разобранная по кадрам, мастерство работы в рваном темпе (и это на самых коротких дистанциях) – им посвящались целые статьи в журналах и главы в толстенных книгах.
Борзов продержался в спорте целое десятилетие, но операция на изношенных ахиллах в конце концов вынудила его уйти. Из тех, кто не является гражданином США, только Уильямс, Борзов и Болт сделали спринтерский дубль на одной Олимпиаде.
Аллан Уэллс, Великобритания
Лучший результат – 10,11
Если все предыдущие соседи по списку в чем-то первые, то шотландец как раз последний. Последний белый, который выиграл олимпийскую стометровку, причем вдобавок стал старейшим на тот момент человеком, сделавшим это, – ему было 28. Кроме того, за Уэллсом серебро на дистанции вдвое длиннее.
Случилось это в Москве, что уже само по себе многое объясняет: топовые бойцы в СССР не приехали, а шотландец оказался тем, кто извлек из их бойкота максимальную пользу. В доказательство «чистоты» победы Аллан (до того сознательно не применявший колодок) для порядка несколько раз выиграл у американцев на других стартах.
Позже Уэллса стали донимать травмы, но периодически он находил в себе силы побеждать и даже прослыл спинтером-долгожителем, закончив, когда ему было уже глубоко за тридцать. Сейчас тренирует.
Пьетро Меннеа, Италия
Лучший результат – 10,01
Этот сеньор там же, в Москве, сполна искупил проигрыш на сотне, несколько дней спустя выиграв любимую двухсотку. За год до Олимпиады Меннеа показал на ней феноменальные 19,72, которые покорили, как ни странно, далеко не всех. Дело было в Мехико, а точнее – в горах Мехико, куда всегда рад приехать любой спринтер или, к примеру, Боб Бимон, чтобы прыгнуть 8,90.
В общем, Пьетро пришлось, как какому-нибудь конькобежцу, чуть погодя ставить отдельный рекорд «для равнин» – 19,96. Лишь в 1996-м легендарный Майкл Джонсон улучшил время Меннеа. Другой рекорд итальянца – не официальный – на 150 метров прожил аж 26 лет и лишь в прошлом году пал стараниями Болта.
Сам Меннеа к тому моменту дважды покидал спорт (второй раз, ближе к сорока – насовсем), после чего с головой окунулся в политику, которой увлекся еще в юности.
Константинос Кентерис, Греция
Лучший результат – 10,15
По нынешним временам, когда белого спринтера нечасто встретишь даже в финале Олимпиады или чемпионата мира, грек умудрился выиграть и то, и другое, «посолив» напоследок чемпионатом Европы. Причем всего за два года, будучи отнюдь не мальчиком.
На родине его практически поселили на Олимп, а перед домашними Играми в Афинах именно Кентерис считался главным претендентом на зажжение огня. Все рухнуло за день до церемонии открытия, когда Кентерис вместе с Катериной Тану не явились (или не успели явиться) на допинг-тест. Проступок стал третьим за две недели, и началось долгое разбирательство. Кентерис с тех пор на старт не выходил и уже не выйдет.
Кристоф Лемэтр, Франция
Лучший результат – 9,98
Армин Хари все-таки дождался того момента, когда его великое «белое» достижение кто-то перебьет. Строго говоря, этого ждали как раз от Лемэтра: за последние два года француз наглядно продемонстрировал, кто самый успешный юниор в мире.
Есть, как водится, два прогноза будущего Лемэтра. С одной стороны, ему лишь недавно исполнилось 20, а, допустим, Тайсон Гэй в его возрасте из десяти секунд не выбегал. То есть люфт у француза есть, прогрессировать он будет и шанс «цепануть» медаль большого турнира, наверное, получит.
С другой, это «наверное» – понятие растяжимое. Оно предполагает не только сам факт прогресса, но и способность Лемэтра на заказ прыгнуть выше головы (или на уровне головы), а также нехилый фарт в виде черного дня для всех фаворитов сразу. Так что пока Кристофу предстоит бороться только со временем и Дуэйном Чемберсом на чемпионате Европы.
Самый быстрый белый парень – о Болте, Гэтлине и своих тату
Чемпионат мира по легкой атлетике, который прошел в Лондоне летом 2017 года, для мужчин-спринтеров оказался поворотным. Усэйн Болт сложил свои полномочия во всех дисциплинах, проиграв Джастину Гэтлину стометровку, не выйдя на старт дистанции в два раза длиннее и травмировавшись на своем этапе эстафеты 4×100 метров. О том, что ямаец не побежит «двести», он сообщил заранее, вскоре после того как в начале лета заметный прогресс результатов показал выступающий за Турцию Рамиль Гулиев. 6 июля тот выбежал из 10 секунд на 100 метрах (9,97), став одним из немногих светлокожих спринтеров, которым это удавалось.
Опасения Болта были не напрасны – именно Гулиев выиграл 200 метров в финале лондонского ЧМ, став первым нашим, который взял этот титул за всю историю советской и постсоветской легкой атлетики. Мы встретились на соревнованиях «Русская зима», и Рамиль рассказал, как сложилась его непростая карьера и почему он, парень, родившийся в Баку, выступает за Турцию.
Баку – Стамбул – Москва
– Что турецкий легкоатлет делает в Москве зимой?
– У меня сбор в Новогорске, я часто бываю в России, тем более что всю свою взрослую карьеру занимаюсь у российского тренера Олега Мухина.
– Как вы, родившись в Баку и выступая тогда еще за Азербайджан, попали к российскому наставнику?
– Мы начинали с отцом, до 2008 года он меня тренировал, а затем я ушел к Мухину. Этому сопутствовали следующие обстоятельства: отец являлся преподавателем в университете, собственно, это и была его основная работа, которая кормила семью. А уже вечером, после его работы, мы тренировались. Когда мои результаты стали достаточно серьезными, отец обратился к Мухину – они вместе выступали когда-то. Со мной нужно было уже заниматься более полно, и с тех пор я у него.
– Учитывая, что тренер российский, можно ли вас назвать продуктом нашей легкой атлетики?
– Методики не стоят на месте, говорить, что я продукт какой-то школы, наверное, неправильно. Сейчас появляются новые направления тренировочного процесса, такие как кроссфит, например. Мы его очень много используем, а это все-таки не советская и не постсоветская школа. Все развивается более глобально, и нужно следовать общим тенденциям, изучать чужой опыт, осваивать его.
– Но все-таки в русскоязычной среде вам комфортнее тренироваться?
– Ну, как сказать. Конечно, тут есть с кем поговорить. Но в принципе я большую часть времени провожу на сборах в Турции, а туда мало кто приезжает из русскоязычных спортсменов. Здесь, пока выполняю базовую работу, есть время пообщаться с людьми. Позже начнется уже специализированная подготовка под дистанцию 200 метров, она намного жестче, и уже будет не до общения и среды, придется полностью сконцентрироваться на тренировках.
– Знаю, вас звали выступать за Россию. Но вы в итоге оказались в Турции. Почему так сложилось?
– Сначала были переговоры с Россией. Мне давали какие-то обещания, что «да, да, все будет, чуть позже». В итоге я понял, что процесс никуда не идет. А Турция вопрос решила за три дня. Мы созвонились (первый день), мне прислали билеты (второй), я вылетел в Стамбул и подписал контракт (третий).
– Как организован ваш быт там? Кто платит деньги, финансирует сборы, где живете?
– В стране клубная система, спортсмены представляют именно клубы. Плюс федерация тоже принимает участие. Я снимаю квартиру, живу в Стамбуле.
– Снимаете, потому что так удобнее или не хватает денег, чтобы купить?
– Непосредственно в Стамбуле я нахожусь от силы пару месяцев в году, смысла что-то покупать там пока что не вижу. У меня есть квартира в Баку, но в ней тоже бываю редко. Как и все спортсмены, я постоянно в разъездах, живу на чемоданах.
– Вас как спортсмена не хотели отпускать из Азербайджана, пришлось даже отбыть трехлетний карантин. А когда в этом году выиграли чемпионат мира, позвонил Ильхам Гейдар оглы Алиев и поздравил. Отношение Баку изменилось?
– Это немного разные вещи – отношение страны и федерации. В Баку я всегда свой, и мне было очень приятно, что президент Азербайджана позвонил. На человеческом уровне меня там как ценили, так и ценят, ничего не поменялось. Ни один человек мне не сказал, что я негодяй или предатель, потому что уехал выступать за другую страну.
– Стоя на пьедестале ЧМ, вы отдавали честь. В Турции как-то завязаны на армейские структуры, являетесь военнослужащим?
«Из десяти лет бегаю всего пять»
– Когда легкая атлетика стала для вас делом жизни, а не просто хобби?
– В 17 лет на юношеском чемпионате мира я стал вторым и понял: это то, чем надо заниматься. Принял решение, что выбираю спорт и пойду до конца.
– Есть мнение: чтобы стать спринтером, нужно просто родиться быстрым. Разделяете его?
– Конечно, талант должен присутствовать. Но помимо таланта необходимо еще и желание. Большое желание.
– Многие спринтеры, особенно молодые и талантливые, – изрядные раздолбаи. Вы производите другое впечатление. Это уже возраст или всегда были таким рассудительным?
– Есть дело, и ты им при любых обстоятельствах обязан заниматься. Я же финишировал вторым на юношеском чемпионате мира, был чемпионом Европы среди юниоров, легко бежал, всех побеждал с большими отрывами. Но когда встал в забег со взрослыми ребятами – получилось зеркально, они вбросили мне столько, что стало ясно: на одном таланте их не догнать. Отец, который тогда еще был моим тренером, объяснил мне, что это все только начало, что нужно работать, и тогда, может быть, я смогу бежать, как эти парни.
– Если смотреть вашу спортивную биографию, то возникает ощущение, что вы больше пропускали сезонов, чем бегали. Это так?
– В общем, да. По большому счету на высоком международном уровне я выступаю всего три года, ну и до этого еще по юниорам было года два. То есть из десяти лет серьезной карьеры я имел возможность полноценно бегать только пять лет, а еще столько же пропустил по разным причинам.
– Травмы и уже упоминавшийся трехлетний карантин из-за смены гражданства с азербайджанского на турецкое.
– Знаю, у вас были проблемы с ахиллами.
– Не совсем с ахиллами. У меня был «шип» на пятке, и это мешало полноценно бегать. Пришлось решать этот вопрос.
– Насколько тяжело сидеть три года в карантине, не имея возможности выступать?
– Если бы ваша карьера сложилась без травм, карантинов, без всего этого негативного опыта, как думаете, сидели бы вы здесь в ранге чемпиона мира?
– Конечно, все эти неприятности откинули меня назад. Но в то же время это все дало мне стимул для дальнейшей работы. Сложно сказать, где я был бы сейчас, думаю, что здесь бы мы точно не сидели. Но, может быть, сидели бы в другом месте, например, в Баку. Однако на данный момент мы имеем вот это. Предугадать, что будет, невозможно. Если бы знал, что биткойн так взлетит, я бы купил его, когда он ничего не стоил, и был бы сейчас миллионером или даже миллиардером. Я смотрю на свою судьбу как на собственный путь, где каждый шаг выбирал я – даже если мне советовали, то финально выбирал я, – и живу с этим выбором, не думая, «как было бы, если бы».
Талант + любовь
– В чем секрет бега Гулиева?
– Я экономно двигаюсь на дорожке, и это позволяет сохранить силы для второй половины дистанции. Если посмотреть мой бег, то возникает ощущение, что под финиш я набегаю. А на самом деле это у соперников падает скорость, но я свою удерживаю. Это и есть моя фишка. Ну и уж поскольку это фишка, то мы ее развиваем, и она дает больше преимущества, конечно, на двух сотнях.
– Это врожденное или такую технику ставили?
– Это одаренность, которую правильно развили.
– Подготовка белого и темнокожего спринтера различается?
– Тут дело даже не в цвете кожи, а в телосложении. Один может быть высоким и длинноногим, другой – невысоким и с короткими конечностями. У кого-то от рождения присутствует хорошая взрывная сила, а кому-то ее нужно дополнительно развивать. Кто-то с точки зрения спринта обладает хорошей выносливостью, а у кого-то ее нет, и он здорово бежит только первые метры. Очень много факторов. Чтобы собрать их все вместе и правильно построить подготовку, необходим хороший тренер, с которым ты можешь общаться, выстраивать диалог. И плюс тебе это должно нравится самому. Например, у меня есть знакомый, умеющий хорошо рисовать от природы. Но ему это не нравится, душа не лежит. То же самое и в спорте: помимо таланта нужна еще и любовь к тому виду, которым занимаешься. Когда это все складывается, получается такой атлет, как Болт.
– Как объясните почти полное отсутствие фальстартов в вашей карьере?
– Ну, а как можно тренироваться десять лет, отдать всю жизнь, пожертвовать многим, и все это ради того, чтобы, находясь на пике, в финале ЧМ сделать фальстарт? Это безответственно. Если у вас проблемы с нервами или стартом, надо просто над этим работать.
– Были случаи, когда по ощущениям и даже по всем законам вообще не должно было бежаться, а в результате все сложилось?
– В Пекине на чемпионате мира в 2015 году я заболел, высокая температура держалась три дня. Так вот, я вообще не стал делать на это скидку. Не лежал, тренировался как обычно, перенес болезнь на ногах. В предварительном забеге бежалось очень легко, но мне не хватило сил в полуфинале и финале, именно вот чуть-чуть, той малой доли, что украла болезнь. А через десять дней после ЧМ я пробежал в Загребе 200 метров с личным рекордом из 20 секунд.
– Вы ведете видеоблог, где снимаете, к примеру, свою разминку перед стартом на «Бриллиантовой лиге». Как удается при этом сохранять соревновательный фокус?
– Каждое соревнование – это тренировка. Если хорошо поработал, то хорошо и пробежишь, и неважно, выспался ты или нет и как себя чувствуешь. Конечно, есть факторы, которые влияют на сотые или тысячные доли секунды, но если ты готов – все должно сложиться. По поводу видео: я иногда на стартах чувствую, что у меня очень много энергии и ее нужно куда-то деть, меня просят снимать – вот я это и делаю. Тем более мне самому это нравится.
Соперники
– Чем современный спринтер отличается от тех, кто был раньше?
– Даже внешним видом. Если вы посмотрите на спринтеров, то увидите, что они стали намного стройнее, не такие массивные. Прежде все были значительно более мускулистыми. Я сам, да и многие другие в одежде не похожи на классических спринтеров прошлого, по нам даже не угадаешь что мы спринтеры. Конечно, осталось процентов десять ребят старого типа, таких как Джастин Гэтлин, Асафа Пауэлл, Усэйн Болт, но и то это люди, уже заканчивающие спортивную карьеру. Ярчайшим примером этой разницы подходов к спринту является сравнение Майкла Джонсона и Уэйда ван Никерка как двух мировых рекордсменов на 400 метров. Джонсон производил впечатление машины, колосса. А Уэйда, который спустя семнадцать лет побил мировой рекорд Джонсона, на улице увидишь – и не скажешь, что он какой-то уникум. Просто молодой атлетичный парень.
– С вашим багажом травм и пропусков сезонов, как оцените то, что ван Никерк осенью порвал кресты, играя в регби?
– Это глупо, конечно. Но, насколько я помню, там была благотворительная игра. Конечно, нужно было делать все максимально аккуратно. И опять-таки это случай, можно ведь и на ровном месте травмироваться, соблюдая все предосторожности.
– Вы себе позволяете подобное, скажем, игру в футбол?
– Нет. Поскольку есть риск получить травму.
– Недавно громыхнул очередной скандал вокруг Джастина Гэтлина: его тренера и одного из менеджеров обвиняют в использовании допинга. Как вы относитесь к Джастину с его прошлым и настоящим?
– Я не знаю людей, которые в своей жизни никогда не ошибались. Но есть свод правил и законов, в том числе в спорте. Нарушил – плати. Гэтлин заплатил. Всё, к нему не должно быть никаких претензий. А то, что говорят, будто наказание недостаточно, что он должен как-то еще ответить – так сначала измените правила.
«Энергию трибун нужно принимать, а не сторониться»
– За чемпионат мира вы получили неплохие призовые. На что потратили?
– Пока еще ни на что. У меня сейчас на первом месте соревнования, тренировки, про остальное будем думать потом, по мере необходимости.
– Рост результатов в прошлом сезоне был ожидаемым или немного внезапным?
– Конечно, сложно предсказать, как конкретно будет развиваться форма по сезону. Но мы предполагали, что, если все пройдет по плану, то медаль чемпионата мира должна быть.
– Уже есть календарь стартов на лето?
– Главным станет чемпионат Европы, а по ходу сезона постараюсь принять участие в некоторых этапах «Бриллиантовой лиги», потому что там хороший уровень результатов и будут все мои основные соперники по континентальному первенству. Пока это все, что можно сказать.
– Чемпионат Европы пройдет на берлинском стадионе, где в 2009-м состоялся ваш большой международный дебют. Это добавляет волнения?
– Я не особо суеверен. Посмотрим, как получится. Все зависит от погоды, состояния, желания. А тогда, в 2009-м, на чемпионате мира, действительно был мой первый финал на 200 метров, где я вышел со всеми лидерами, включая Болта. Знал, что нереально выиграть медаль, потому что попал на первую дорожку, и тот бег был просто в удовольствие. Я вышел из виража и просто прокатил по прямой до финиша, ощущая, что бегу в финале ЧМ. Знаете, это можно сравнить с игрой в покер. У тебя плохие карты, но ты нереально блефуешь и наслаждаешься этим моментом блефа, не думая о том, угадает противник что у тебя на руках, или нет. И то же самое могу сказать про трибуны. У меня никогда не было проблем с этим, наоборот, большие арены, полные зрителей, безумно заводят, наполняют энергией. И эту самую энергию нужно принимать, а не сторониться.
– Помню, девять лет назад татуировок у вас было заметно меньше. Это хобби, привычка?
– Мне всегда хотелось иметь много тату, и вот потихоньку воплощаю это в жизнь. Каждая из них имеет свой смысл, историю, сделана в определенный период жизни и о чем-то мне напоминает.
Лемэтр и еще 9 лучших белых спринтеров
Лучший белый спринтер Кристоф Лемэтр сегодня ночью мощным рывком «убрал» на финише Джастина Гэтлина и вновь выбежал из 10 секунд. Tribuna.com вспоминает, кто еще напрягал темнокожих бегунов на коронной 100-метровке.
Кристоф Лемэтр стал первым в истории человеком со светлой кожей, которому на стометровке удалось выбраться из десяти секунд. Вдохновившись достижением француза, Sports.ru отобрал его наиболее успешных предшественников: первый олимпийский чемпион Том Берк, человек-оркестр Чарли Паддок, хронический «сердечник» Перси Уильямс, крестьянин Бобби Морроу, обладатель нечеловеческой реакции Армин Хари, умница Валерий Борзов и другие.
Томас Берк, США
Лучший результат – 10,6
Родился и творил (по крайней мере, легкую атлетику) еще в позапрошлом веке. Едва разменяв третий десяток, студент из Бостона поехал на первые официальные Олимпийские игры – правда, проводились они весной. Не обнаружив на соседних дорожках тогдашних героев спринта (не все добрались до Афин), обрадованный американец стал первым в истории олимпийским чемпионом в беге на 100 (12 секунд в финале) и 400 метров.
Кроме того, именно здесь особое внимание обратили на фирменный берковский «низкий старт»: колодок еще не придумали, поэтому Том выкапывал ямки, из которых было удобнее выталкиваться. Год спустя, восхищенный олимпийским марафоном, Берк инициировал у себя на родине аналогичное соревнование – Бостонский, который сейчас входит в пятерку самых престижных.
Чарльз Паддок, США
Лучший результат – 10,4
Будущую гордость нации в слабом и болезненном Чарли поначалу не могли распознать даже родители. Только сменив родной Техас на Калифорнию, он стал крепнуть и мужать, попав в сборную университета по легкой атлетике. За плечами к тому моменту уже была Первая мировая. На своих дебютных Играх в Антверпене-1920 Паддок блистал, выиграв стометровку и эстафету 4×100, а также завоевав серебро на 200-метровке. Еще через год его усилиями был обновлен мировой рекорд на королевской дистанции – 10,4.
Во всех забегах американец финишировал бешеным «кенгуриным» наскоком – по методу прыгунов в длину. На следующей Олимпиаде в Париже Паддок опять взял серебро на двухсотметровке. Спортивная карьера потихоньку увядала, зато цвела журналистская, военная и киношная. Человек-оркестр Чарли играл в нескольких фильмах, а в знаменитой «Огненной колеснице», получившей Оскар, играли уже его самого – посмертно.
Перси Уильямс, Канада
Лучший результат – 10,3
Всю жизнь он только и делал, что побеждал многочисленные и самые разнообразные болячки. В пятнадцать лет тщедушному парнишке довелось услышать от врачей кошмарный диагноз – ревматическая лихорадка, за которым последовал строгий запрет излишне нагружать больное сердце.
Через пять лет Уильямс, так и оставшийся тщедушным, но не прекративший нагружать сердце, был коронован в Амстердаме-1928: два золота за два спринта. Вскоре травма бедра подкосила карьеру Уильямса и на прежний уровень он так и не вернулся. По завершении выступлений его долго мучил артрит, а в 1982-м все закончилось самоубийством.
Бобби Морроу, США
Лучший результат – 10,52
Американская пресса называла его величайшим белым спринтером в истории, и не факт, что опрометчиво. Верзила Бобби, в отличие от того же Паддока, был архетипом настоящего техасца: невероятно сильный, щедро откормленный простак, безо всякого гонора, что для спринтера, в общем, уже достижение.
Начинал Морроу футболистом (американским), но его вовремя заметили и вместо шлема с панцирем одели в трусы и майку. Бобби было все равно, от кого убегать: покорив Америку, он отправился на Олимпиаду в Мельбурн – покорять мир. Получилось. Морроу сделал первый и пока единственный для белых классический хет-трик: сто, двести (20,6 – мировой рекорд), эстафета – после чего Sport Illustrated признал его спортсменом года.
Через пару лет – в 58-м, посчитав дело сделанным, Бобби спокойно уехал на родную ферму, а коротенькое возвращение на дорожку в 60-м триумфа не принесло.
Армин Хари, Германия
Лучший результат – 10,0
Первый олимпийский чемпион на стометровке не из США и первый человек, пробежавший ее ровно за 10 секунд. Еще неделю назад этот результат так и оставался лучшим среди белых. Хари может многое поведать об истинном значении фразы «слишком хорошо – это плохо». О его нечеловеческой реакции ходили легенды, и однажды она преградила немцу путь к рекорду – правда, ненадолго.
Тогда в Цюрихе Хари дважды за вечер показывал 10,0, однако судьи, как будто нехотя, признали легитимной лишь вторую попытку. Чуть позднее в олимпийском Риме Армин вновь победил на своей «коронке», пусть и бежал медленнее, а затем поучаствовал в рекордно-золотой (из-за дисквалификации американцев) эстафете. После Игр немцу пришлось долго препираться с национальной федерацией по финансовым вопросам. Не выбив желаемого оклада, 23-летний Хари решил завязать со спортом.
Валерий Борзов, СССР
Помимо двух золотых медалей Мюнхена-1972 и пары десятков других титулов и орденов, у него имеется звание, которое никто не станет присуждать официально. Борзов – академик спринта. Считается, что именно он первым принялся изучать забег под микроскопом, в буквальном смысле шаг за шагом (Бобби Морроу сейчас широко улыбнулся и почесал свой техасский затылок).
Умница-украинец всесторонне исследовал спринт, а восторженные теоретики исследовали его: совершенный низкий старт, отточенная техника, разобранная по кадрам, мастерство работы в рваном темпе (и это на самых коротких дистанциях) – им посвящались целые статьи в журналах и главы в толстенных книгах.
Борзов продержался в спорте целое десятилетие, но операция на изношенных ахиллах в конце концов вынудила его уйти. Из тех, кто не является гражданином США, только Уильямс, Борзов и Болт сделали спринтерский дубль на одной Олимпиаде.
Аллан Уэллс, Великобритания
Лучший результат – 10,11
Если все предыдущие соседи по списку в чем-то первые, то шотландец как раз последний. Последний белый, который выиграл олимпийскую стометровку, причем вдобавок стал старейшим на тот момент человеком, сделавшим это, – ему было 28. Кроме того, за Уэллсом серебро на дистанции вдвое длиннее.
Случилось это в Москве, что уже само по себе многое объясняет: топовые бойцы в СССР не приехали, а шотландец оказался тем, кто извлек из их бойкота максимальную пользу. В доказательство «чистоты» победы Аллан (до того сознательно не применявший колодок) для порядка несколько раз выиграл у американцев на других стартах.
Позже Уэллса стали донимать травмы, но периодически он находил в себе силы побеждать и даже прослыл спинтером-долгожителем, закончив, когда ему было уже глубоко за тридцать. Сейчас тренирует.
Пьетро Меннеа, Италия
Лучший результат – 10,01
Этот сеньор там же, в Москве, сполна искупил проигрыш на сотне, несколько дней спустя выиграв любимую двухсотку. За год до Олимпиады Меннеа показал на ней феноменальные 19,72, которые покорили, как ни странно, далеко не всех. Дело было в Мехико, а точнее – в горах Мехико, куда всегда рад приехать любой спринтер или, к примеру, Боб Бимон, чтобы прыгнуть 8,90.
В общем, Пьетро пришлось, как какому-нибудь конькобежцу, чуть погодя ставить отдельный рекорд «для равнин» – 19,96. Лишь в 1996-м легендарный Майкл Джонсон улучшил время Меннеа. Другой рекорд итальянца – не официальный – на 150 метров прожил аж 26 лет и лишь в прошлом году пал стараниями Болта.
Сам Меннеа к тому моменту дважды покидал спорт (второй раз, ближе к сорока – насовсем), после чего с головой окунулся в политику, которой увлекся еще в юности.
Константинос Кентерис, Греция
Лучший результат – 10,15
По нынешним временам, когда белого спринтера нечасто встретишь даже в финале Олимпиады или чемпионата мира, грек умудрился выиграть и то, и другое, «посолив» напоследок чемпионатом Европы. Причем всего за два года, будучи отнюдь не мальчиком.
На родине его практически поселили на Олимп, а перед домашними Играми в Афинах именно Кентерис считался главным претендентом на зажжение огня. Все рухнуло за день до церемонии открытия, когда Кентерис вместе с Катериной Тану не явились (или не успели явиться) на допинг-тест. Проступок стал третьим за две недели, и началось долгое разбирательство. Кентерис с тех пор на старт не выходил и уже не выйдет.
Кристоф Лемэтр, Франция
Лучший результат – 9,98
Армин Хари все-таки дождался того момента, когда его великое «белое» достижение кто-то перебьет. Строго говоря, этого ждали как раз от Лемэтра: еще в 2008-м он наглядно демонстрировал, кто самый успешный юниор в мире.
Именно француз первым выбежал из 10 секунд (9 июля 2010 года), почти разменял 9,90 (личный рекорд – 9,92 в 2011-м) и заметно подобрался к лидерам на 200-метровке (лучшее достижение – 19,80 в 2011-м). Среди медалей – личная бронза ЧМ-2011 на 200-метровке, командное серебро в эстафете 4×100 там же и четыре золота чемпионатов Европы, где Лемэтр давно феерит.
Вчера поздно вечером Кристоф победил сильного американца Джастина Гэтлина и вновь выбежал из 10-ки. В Москве на ЧМ-2013 будет весело.