лжедмитрий 4 репер биография
Лжедмитрий IV
Видео исполнителя Лжедмитрий IV
Источник: YouTube.comРекомендуемые треки
Новости от ZaycevNews
Рекомендуем послушать
Фигуристка Сотникова: «Может быть, я запою»
Олимпийская чемпионка по фигурному катанию Аделина Сотникова предположила, что может сменить род деятельности и стать певицей или актрисой.
Аделина Сотникова задумалась о том, чтобы сменить род занятий на что-то «вне спорта». На Олимпийских играх 2014 года Сотникова стала первой фигуристкой в истории России, выигравшей золото в одиночном женском катании. Остаться в спорте Аделина не может из-за проблем, связанных со здоровьем. В 2020 году стало известно, что Сотникова завершает карьеру фигуристки из-за травмы позвоночника.
«После Олимпиады был такой настрой, чтобы остаться в спорте и выигрывать оставшиеся соревнования. Но, к сожалению, пошло очень много травм, и я вынуждена была закончить со спортом», — сказала Аделина в эфире YouTube-шоу «Алена, блин!».
Аделина задумалась, чем могла бы заниматься после завершения карьеры в фигурном катании. Она заявила, что могла бы стать актрисой или даже певицей.
«Да, конечно же я начала быть медийной, ходить везде, на всякие мероприятия разные и в том году открыла свою школу фигурного катания. А в этом году я подписала контракт с BIM Media, это направление вообще в творчество. Может быть, я буду актрисой, может быть, я запою, может быть, я буду ведущей», — сообщила фигуристка.
Поскольку у спортсменки есть своя школа, она не собирается уходить в шоу-бизнес с головой и постарается «везде успеть».
Кстати о шоу-бизнесе России: вы в курсе, что Cream Soda выпустили клип, где приняли участие многие известные персоны? Зайцы — в курсе! Подробнее — ЗДЕСЬ!
© ООО «ЗАЙЦЕВ.НЕТ», 2004-2021
Средство массовой коммуникации «ZAYCEV.NET».
Выходные данные
125315, г. Москва, ул. Лизы Чайкиной 6
+7 (985) 211-85-11 По общим вопросам:
admin@zaycev.net По вопросам взаимодействия с Правообладателями
e-mail: legal@zaycev.net подписаться на нас: 
Лжедмитрий 4 репер биография
Сквозь вязкую заболоть разума
Прорваться меня голоса зовут.
Пока сказка не вся дорасказана.
Я вплавь до оврага с «алмазами»
Я говорил лишь о смерти, и, видно, где-то пересек черту, приблизившись небезопасно.
Сердце в инее, в венах словно ртуть и
необратимостью небо запахло.
Четверть века я был направляем крестом, но это не давало гарантий.
Серый пепел и дым: я опален. Стоном
Изгнан из меня рьяный фанатик.
Помилуй нас, Создатель,
Могила не даст соврать,
И родные, покинув мир этот, свыше давали знаки:
Стан медных нот от них перечисляет раскат,
Небосвод как спиритическая доска.
Тайны роятся как вороны, в склеп
Они с граем на языках созданных вне
Филигранная мистика, новый ответ,
Что над нами привычного Господа нет.
И я выковал из позвоночника идола символ
Великого Риска, источника выданных сил нам.
Он вызволит ваши нейроны, что скованы цепью,
А низменный страх не откроет вам новый рецептор.
Я постигаю святости грани и взгляд мой стеклянен.
Якорь оставлен, благость сменяет мне ярость и пламя.
Дух расщеплен на триллионы базовых единиц,
И перед новой формой себя я падаю ниц.
Твёрдый, черный хитин на мне.
Сорный плод победил в войне.
Хватит высокопарных фраз.
Охотник должен менять окрас.
Обряды глупых дев слепо сметя,
Заверну свое время в «сейчас»,
Заперев в шкатулку, я в теле ключа
И подарю тебе слепок себя.
Кому уготован ядовитый наконечник,
Если умирает каждый за святую ложь?
Кому из обманутых благосклонна Вечность,
В мире, где присваивают воздух, снег и дождь?
Биография Лжедмитрия
20 июня 1605 года молодой человек, именовавший себя «царевичем Димитрием Углицким», въехал в Москву верхом на белом коне, в золотом платье, украшенном драгоценными камнями, с роскошным ожерельем на шее, искрившимся в лучах солнца. Его красивое лицо с правильными чертами обрамляли рыжеватые мягкие волосы, а выразительные, умные глаза взирали на подданных с милостью. Люди с восторгом наблюдали величественное шествие его свиты — нарядно одетых бояр и думных людей.
Венчание на царство
На кремлевской площади «царевича» ожидало духовенство с хоругвями и образами. «Димитрий» спешился, долго прикладывался к иконам. Правда, он делал это не совсем так, как сделал бы это исконно русский человек. Народ, заметив неловкость, сразу простил это новоявленному «царевичу»: «Сирота, он так долго жил на чужбине». Непонятно почему, но люди без раздумий полюбили своего нового правителя, а он всем видом показывал, как ему дороги родные святыни: истово молился в Успенском соборе, безутешно рыдал у гроба «батюшки» Иоанна Грозного.
Позже на окраине города он с драматическим пафосом встречал в Тайнинском селе свою «матушку» Марию Нагую — инокиню Марфу, доставленную по его велению из ссылки. Тайно сговорившись ранее, они принародно плакали друг у друга в объятиях, представляя умиленным москвичам трогательную встречу «матери» и «сына», долго пребывавших в разлуке. Всю дорогу до Москвы «царевич» прошел пешком, держась за карету «матери». В Москве царицу Марию поместили в Вознесенском монастыре, где «сын» навещал ее ежедневно, непременно советуясь в важных делах.
Н.Неврев. Дмитрий Самозванец у Вишневецкого
Лжедмитрий венчался на царство 30 июля с великими торжествами. Церемонию вел новый патриарх, «лукавый и изворотливый грек» Игнатий: прежний патриарх Иов, всенародно обвинявший «Димитрия» в самозванстве, был сослан в Старицкий монастырь. В честь коронования, на западный манер, была выбита золотая памятная медаль. Это соответствовало европейским традициям, а на Руси ранее не делалось.
Авантюрист или законный наследник?
Нового русского царя, безусловно, нельзя считать «чудесно спасшимся» сыном Иоанна IV. Лжедмитрий был ловким, умным и смелым авантюристом, сумевшим воспользоваться обстановкой всеобщего недовольства в стране.
О молодом человеке, называвшем себя «царевичем Димитрием», шпионам Бориса Годунова стало известно еще в 1603 году. По рассказам, среди слуг польского князя Адама Вишневецкого оказался юноша, который, тяжело заболев, призвал священника и просил похоронить его так, как хоронят царских детей. В оправдание своей просьбы передал духовнику грамоту. Из нее и стало известно о его высоком положении и о том, как его «подменили» и спасли от рук убийц. Иностранные хроники приводят и другие истории о том, как Вишневецкие и воевода Юрий Мнишек поверили в «подлинность» царевича.
Мясоедов. Бегство Григория Отрепьева из корчмы
Возможно, сам молодой человек также верил в правдивость своих слов. С юных лет в нем воспитали убеждение, что он — законный претендент на русский престол. Не случайно, узнав о появлении Лжедмитрия в Речи Посполитой, Борис Годунов тут же обвинил московских бояр в том, что это их рук дело.
Царю Борису быстро удалось установить имя самозваного царевича и связи его с семьей Романовых. Оказалось, что молодой человек, выдававший себя за Димитрия, в миру носил имя Юшка (Гришка) Богданов сын Отрепьев. Отрепьевы принадлежали к мелкому дворянству и были особой ветвью старинной фамилии Нелидовых. Отец Григория, стрелецкий сотник, нелепо погиб, и мальчик остался сиротой. Он исправно служил разным господам из рода Романовых. В 1600 году семейство Романовых по обвинению в покушении на здоровье царя Бориса было сослано. Григорий же стал послушником, сменил несколько обителей и, благодаря личным способностям, знанию языков и каллиграфическому почерку, оказался в Чудовом монастыре, а затем в свите «для письма» у патриарха Иова.
Затем Григорий покинул монастырь, провел некоторое время в Запорожской Сечи и спустя несколько лет оказался в Речи Посполитой.
Там Отрепьев открыл «свое происхождение» князю Вишневецкому, который входил в круг, близкий королю Сигизмунду III. Узнав все это, Борис Годунов не мог не заподозрить, что авантюра Лжедмитрия была подготовлена на русской земле.
Поход на Москву
Так или иначе, но Лжедмитрий стал орудием удаления Бориса Годунова и его рода от власти. Находясь в Речи Посполитой, Лжедмитрий оказался в доме влиятельного вельможи, сандомирского воеводы и львовского старосты Юрия Мнишека и страстно влюбился в его дочь Марину. Ловкий царедворец и опытный политик, Мнишек решил поддержать его дерзкие планы в обмен на богатство казны Кремля, уплату собственных долгов и женитьбу самозванца, в случае венчания на царство, на Марине. Лжедмитрий обещал также передать своей невесте в удел города Новгород и Псков, а польскому королю вернуть Северскую землю и Смоленск.
Фрагмент картины Н.Неврев. Присяга Лжедмитрия I польскому королю Сигизмунду III на введение в России католицизма
Окружение Мнишека и король Сигизмунд III находились под сильным влиянием ордена иезуитов, которые считали, что через Лжедмитрия они смогут привить Руси католичество или подчинить православную церковь папскому престолу. Лжедмитрий был достаточно умен, и в своем витиеватом послании римскому папе в такой двусмысленной форме пообещал осуществить далеко идущие планы католиков, что тот мог как заблагорассудится истолковать заверения претендента на русский престол. Для пущей убедительности Лжедмитрий весной 1604 года тайно перешел в католичество — и в итоге получил политическую и моральную поддержку со стороны Рима.
Используя недовольство казаков Малороссии, Лжедмитрий принял их в свое войско, где уже было около полутора тысяч человек из числа польской шляхты, и начал поход на Москву. Продвижение самозванца к столице Руси поддержали многие бояре и дворяне, недовольные Годуновым, а народ связывал с новым правителем надежды на избавление от крепостного гнета и встречал «царевича» ликованием. Именно неожиданная и искренняя симпатия русских людей к нему помогла Лжедмитрию воцариться в Москве.
Правление Лжедмитрия
Лжедмитрий I был необычным правителем: остроумным, по-западному образованным, быстро и толково разбиравшим судебные тяжбы. Уже в самом начале своего властвования царь объявил, что собирается управлять не «суровостью и казнями», а «милосердием и щедростью», и первым делом вызвал из ссылки опальных Годуновых, Шуйских, Нагих, Романовых и их сторонников.
Современники отмечали, что царь «Димитрий» не преследовал тех, кто сомневался в его происхождении. Он не учинил расправы над астраханским владыкой Феодосием, проклинавшим самозванца, хотя Феодосий в глаза ему заявил: «Нам ведомо только то, что ты теперь царствуешь, а Бог тебя знает, кто ты такой, и как тебя зовут».
Оказавшись на престоле, Григорий Отрепьев не спешил выполнить данные польской знати и римскому папе обязательства. Православие оставалось при нем государственной религией, более того, царь не дозволил строить на русской земле католические костелы. Ни Смоленск, ни Северская волость под власть поляков не ушли. Послу, приехавшему вести переговоры по этому вопросу, Лжедмитрий пояснил, что данного ранее обещания он сдержать не сможет, но зато готов помочь королю деньгами.
Лжедмитрий I, не имея опоры в боярских кругах, нуждался в поддержке служилого дворянства, а потому подтвердил принятые до него законодательные акты, закрепощавшие крестьян и, прежде всего, указ о пятилетнем сыске беглых, чем сразу же оттолкнул от себя землепашцев. Чтобы заручиться любовью войска, царь щедро награждал своих подданных землей и деньгами, занимая их у монастырей. Церковники, естественно, относились к нему с подозрением. Их сильно беспокоили заигрывания Лжедмитрия с иезуитами и его образ жизни. В этом они смыкались с боярской оппозицией, которая была возмущена засильем чужеземцев в вооруженных отрядах, иностранным платьем молодого царя, высокомерием шляхтичей и гайдуков из его окружения.
Марина Мнишек
Отрепьев, став русским царем, жаждал обвенчаться со своей невестой Мариной Мнишек. Он не забыл четвертую из пяти дочерей Мнишека. Марина была небольшого роста, с темными волосами и большими глазами, но красавицей ее назвать было трудно. Тонкие сжатые губы и хитрое выражение лица ее несколько портили. И все же Марина была очаровательна.
В апреле 1606 года воевода Юрий Мнишек с дочерью и сопровождением прибыл в Москву. Вместе с челядью и войском гостей было более двух тысяч человек. Своеволие польской свиты в чужом городе, ее непонятная речь и неуважение к русским обычаям вызывали народное недовольство.
Венчание Лжедмитрия и Марины Мнишек
Лжедмитрий был вне себя от счастья и мало внимания уделял таким «мелочам». В толпе пошел ропот, когда польская шляхтинка была сначала возведена на престол, а потом уже с ней обвенчался царь. К тому же, новая царица не приняла православия, что не могло найти у москвичей понимания. В эти дни в Кремле беспрерывно играли музыканты, между соборами скакали и состязались в удальстве шляхтичи, звучали беспорядочные выстрелы и песни на чужом языке. Гости вели себя заносчиво, но по «обидам» коренных жителей судебного разбирательства царь не проводил. Разочарование вызвало и то, что на государевой свадьбе гуляли только иностранцы, знатные бояре и придворные служилые люди, а обычного для таких праздников народного гулянья не последовало.
Молодые поселились во дворце, специально отстроенном на западный манер. В комнатах стояли поставцы с серебряной посудой, на полах лежали восточные ковры, стены были затянуты тканями, окна украшали златотканные занавеси. На званых обедах в покоях дворца играла музыка, а многочисленные гости танцевали «по-немецки». Царица открыто демонстрировала презрение ко всему русскому. А благоговение мужа перед Мариной было так велико, что он не смел руководить ею.
Конец правления
16 мая 1606 года на рассвете Шуйский приказал отворить двери московских тюрем, вооружил узников топорами и мечами, велев следовать его распоряжениям. Набатный колокол зазвонил, и людские толпы повалили на Красную площадь. Вдохновители заговора звали народ «бить Литву», которая «бояр режет», и народ с яростью пошел на разбой. Заговорщики с верными им отрядами устремились в Кремль.
К.Е. Маковский. Убийство Лжедмитрия
Лжедмитрий оказался в осажденном дворце, стража бросила его, а надежные люди были перебиты. Он решил бежать через окно, рассчитывая, что сможет ускользнуть от преследователей и отдаться в руки народа, который всегда его любил. Но, попав на высокую крышу, он не удержался и упал на двор, потеряв на время сознание. Там его настигли и зверски убили заговорщики. Бояре заточили в темницу Марину Мнишек и многих приближенных самозванца. С трудом удалось Шуйскому остановить грабеж и избиение иноземцев в Москве.
Через три дня труп Лжедмитрия, над которым все это время глумилась толпа, был сожжен. Прах заложили в пушку и выстрелили из нее в ту сторону, откуда пришел в Москву самозванец, — на запад. «Царь Димитрий Иванович» правил на Руси одиннадцать месяцев. После его смерти Марина Мнишек вместе с отцом была сослана в Ярославль.
«Он нам не Димон». Сколько Лжедмитриев и как пытались занять трон на Руси
На какие ухищрения шли мошенники, пытаясь выдать себя за правителя, а также почему им верили или не верили, но принимали.
Запустил «моду» под названием «выдать себя за умершего царевича», как предполагается, беглый монах Чудова монастыря Григорий. В миру — Юрий Отрепьев. Внезапно выживший «царевич Дмитрий» почему-то оказался на украинских землях Речи Посполитой в 1603 году. Самому же Дмитрию тогда должен был исполниться 21 год.
На самом деле Гришка Отрепьев был из рода Нелидовых, первые упоминания о которых встречаются ещё в XIV веке. Молодой человек был на год-два старше умершего царевича. Фамилия приобретёт дворянство и крайнюю популярность десятилетиями позже, а тогда отец Юры арендовал землю у боярина Никиты Захарьина. Отец мальчика погиб в пьяной драке, а ребёнку Романовы дали образование и отправили к Михаилу — двоюродному деду будущего первого Романова на престоле.
Мальчик быстро обучился грамоте и подавал большие надежды. Но, когда Борис Годунов стал правителем, а в отношении Романовых начались «репрессии», мальчик решил постричься в монахи — потому что это было практически гарантией сохранности собственной жизни. Выбив себе протекцию, мальчик отправился в Чудов монастырь. Монахи вспоминали, что он очень живо интересовался историей со смертью царевича Дмитрия и выяснял все возможные подробности о нём. А в какой-то момент он сбежал в Речь Посполитую.
Отрепьев на первом этапе заручился поддержкой магната Адама Вишневецкого, воеводы Юрия Мнишека и донских казаков, которые, конечно, не верили аферисту. Но политика Бориса Годунова возмущала их ещё больше. В октябре 1604 года первый «царевич Дмитрий» перешёл российскую границу.
В конце января 1605 года его войско у села Добрыничи разбил Василий Шуйский вместе с 30 тысячами военных, посланных тогда правителем Борисом Годуновым. Четыре месяца «правитель» собирал подкрепление, а после внезапной смерти Годунова — в апреле 1605 года — вновь отправился покорять столицу. На сей раз ему это удалось. Пожалуй, самый успешный из самозванцев обосновался на троне в июле 1605 года. К тому моменту по приказу «царя» были убиты монахи Чудова монастыря, которые могли его опознать. В его пользу свидетельствовало то, что его «признала мама» — Мария Нагая. Это произошло в Москве, сразу после въезда самозванца. Впрочем, через год «родительница» с лёгкостью от него отреклась.
Он женился на дочери одного из своих покровителей — Марине Мнишек, а также до мая 1606 года занимал престол. Но потом Василий Шуйский вновь объединил приближённых, собрал военных, и судьба первого «тронного мошенника» была печальна: сначала в него выстрелили, а потом добили мечами и алебардами.
Десятки, если не сотни самозванцев в разное время выдавали себя за «чудесно спасшегося» царевича Дмитрия — младшего сына Ивана Грозного, погибшего или убитого в 1591 году в Угличе. Двоим из этих людей было суждено сыграть довольно заметную роль в истории России.
В 1598-м в возрасте 40 лет умер бездетный царь Федор I, средний сын Ивана IV. С его кончиной прервалась московская ветвь династии Рюриковичей. Ходили слухи, что к смерти Федора мог быть причастен боярин Борис Годунов — брат жены государя Ирины. Годунова называли и возможным заказчиком убийства царевича Дмитрия. Впрочем, никаких реальных доказательств его причастности к уходу из жизни сыновей Ивана Грозного, помимо домыслов, никогда не существовало. Годунову было суждено войти в русскую историю в качестве спорного, если не сказать отрицательного персонажа. Хотя историк Николай Карамзин утверждал, что «Годунов мог заслужить славу одного из лучших правителей мира, если бы родился на троне, так как лишь законные самодержцы были носителями государственного порядка».
Многие факты его деятельности проверить уже невозможно. Этого человека, избранного на царство Земским собором, запросто могли оклеветать поздние летописцы.
Почему-то мало кто вспоминает положительные стороны правления царя Бориса — например, улучшение отношений с заграницей. Так совпало, что на период пребывания Годунова у власти выпало несколько неурожайных лет, голод, восстания и прочие неурядицы. Нестабильность экономики и социальные конфликты народ воспринимал как божью кару за неправедные действия «безродного» царя. В обстановке всеобщего недовольства Борисом широкое распространение получили слухи о том, что жив царевич Дмитрий. В 1602 году в Литве объявился человек, выдававший себя за сына Ивана Грозного. Он поведал польскому магнату Адаму Вишневецкому, что его подменили «в спальне угличского дворца». Покровителем Лжедмитрия стал польский воевода Юрий Мнишек.
Считается, что под личиной Лжедмитрия I скрывался беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев. Заручившись поддержкой польско-литовских магнатов, он тайно принял католичество и обещал распространить это направление христианства в России. Лжедмитрий также обещал передать Речи Посполитой и своей невесте Марине Мнишек Северские и Смоленские земли, Новгород и Псков. Самозванец появился в наиболее удачный для авантюры такого рода исторический момент: недовольство правительством Годунова охватывало как боярские круги, знать, так и горожан, крестьян, казачество. Лжедмитрий был нужен полякам для того, чтобы начать агрессию против России, замаскировав ее видимостью борьбы за возвращение престола законному владельцу.
В 1604 году Лжедмитрий во главе армии наемников и недовольных царем Борисом казаков двинулся на Москву.
На сторону самозванца перешли посланные на усмирение интервентов царские войска. Весной 1605-го неожиданно умер Годунов: до сих пор не исключается версия о его отравлении. Наследовавший ему 16-летний сын Федор успел процарствовать лишь полтора месяца. Вместе с матерью юношу тайно убили по приказу Лжедмитрия. Самозванец триумфально вступил в Москву и был провозглашен царем. Целый год он официально правил как «царь Дмитрий Иванович», а вдовствующей царице Марии Нагой пришлось признать Отрепьева своим сыном.
Сопротивление новому режиму возглавил боярин Василий Шуйский, в прошлом один из главных оппонентов Бориса Годунова. Он обратил внимание на поведение «царя Дмитрия», противоречащее установленным порядкам во время празднества. Например, самозванец употреблял в пищу телятину, считавшуюся в России «поганой едой», польские блюда, а руки перед едой не мыл.
Свадьба царя и католички Мнишек, разгулы поляков, оскорбления ими местных жителей, стрельба по людям и домам, продолжение крепостнической политики привели к подготовке заговора против Лжедмитрия. В конце концов москвичи во главе с Шуйскими перебили поляков в Кремле и растерзали самозванца. Все носившие польское платье были с позором изгнаны.
Уже через два дня Василия Шуйского избрали новым царем. Он стал последним представителем рода Рюриковичей на престоле.
С целью пресечения слухов о спасении царевича Дмитрия государь повелел перенести останки мальчика из Углича в Москву. Политический и социальный конфликт между тем не стихал, а скорее лишь разрастался. Шуйскому не удалось взять под контроль окраины страны. С течением времени реальная территория, на которую распространялась его власть, все уменьшалась. В 1606 году вспыхнуло известное восстание Ивана Болотникова. А в 1607-м, несмотря на все усилия царя по предотвращению появления нового самозванца, такой человек объявился в Стародубе на Брянщине.
Личность этого человека вызывает много споров. Его настоящее имя так и осталось невыясненным. Предполагали только, что он происходил из церковной среды. По свидетельству современников, это «был мужик грубый, обычаев гадких, в разговорах сквернословный» — то есть, полная противоположность образованному и галантному Лжедмитрию I. Но очевидцы отмечали сильное внешнее сходство стародубского самозванца с предшественником. Данное преимущество решили использовать в своих целях оппозиционно настроенные к королю Сигизмунду III польские шляхтичи.
«Сей самозванец и видом и свойствами отличался от расстриги: был груб, свиреп, корыстолюбив до низости: только, подобно Отрепьеву, имел дерзость в сердце и некоторую хитрость в уме; владел искусно двумя языками, русским и польским; знал твердо святое писание и круг церковный; разумел, если верить одному чужеземному историку, и язык еврейский, читал талмуд, книги раввинов, среди самых опасностей воинских; хвалился мудростию и предвидением будущего. Пан Меховецкий, друг первого обманщика, сделался руководителем и наставником второго; впечатлел ему в память все обстоятельства и случаи Лжедмитриевой истории, — открыл много и тайного, чтобы изумлять тем любопытных», — отмечал историк Карамзин.
Летом 1608 года Лжедмитрий II подошел к Москве, но попытка овладеть городом окончилась безрезультатно. Тогда самозванец остановился в 17 км от Кремля — в Тушино, где разбил лагерь. Власть «царя Дмитрия» признали все окружавшие Москву города. С разных концов страны к нему стекались недовольные режимом Василия Шуйского, а также участники различных восстаний и просто лихие люди. В Тушино перебралась и вдова Лжедмитрия I Марина Мнишек. Новый «царь» обещал ей солидное вознаграждение, и «царица» признала в нем своего мужа. Это значительно укрепило положение самозванца. Состоялось тайное венчание по католическому обряду. Лжедмитрий II намеревался способствовать распространению католицизма в России.
По названию села, избранного самозванцем своей ставкой, он получил в народе прозвище «Тушинский вор».
Фактически в стране в ту пору было две столицы — Москва и Тушино. Лжедмитрий II обладал всеми внешними атрибутами власти и даже имел своего патриарха: эту функцию исполнял захваченный в плен Филарет (Романов), отец будущего царя Михаила Федоровича. Из числа недовольных Шуйским бояр сложилась своя Боярская дума и приказы. Его армию составили отряды польских и литовских наемников, пришедшие в Россию еще с Лжедмитрием I, беглые крестьяне и холопы, стрельцы и казаки во главе с атаманом Иваном Заруцким. Даже Болотников объявил себя воеводой самозванца.
«Начали рыть землянки, для лошадей поделали стойла из хвороста и соломы. Для продовольствия поделили завоеванные волости между отрядами, и огромные обозы по первому пути потянулись к Тушину, на каждую роту приходилось по тысяче и больше возов; везли нам, чего только душа хотела, говорит один из тушинских поляков; наскучило жить в землянках, начали брать из ближних деревень избы и ставить их в обозе, у иного было две и три избы, а в землянках устроили погреба. Среди стана построили хоромы царю и царице, было им где поместиться просторно, и стан Тушинский превратился в город», — указывал историк Сергей Соловьев.
Понимая, что оно само не в состоянии справиться с Лжедмитрием II, правительство царя Василия обратилось за помощью к шведам. Швеция выделила Шуйскому пятитысячный корпус в обмен на город Корелу с уездом. Используя нападение на польских интервентов внутри России как повод, король Сигизмунд II находившийся в состоянии войны со Швецией, объявил России войну и осадил Смоленск. Обитателям лагеря в Тушино было приказано соединиться с основными силами поляков. Войска самозванца начали рассыпаться. Поняв, что более он не сможет угрожать Москве, Лжедмитрий II отправился в Калугу.
Только Урусов осмелился назвать случившееся убийством, за что был посажен в тюрьму.
После освобождения при заступничестве Мнишек он вновь стал самым доверенным лицом Лжедмитрия II и решил отомстить ему за свое унижение и убийство касимовского царя. Свой замысел Урусов привел в исполнение 21 декабря 1610 года во время конной прогулки.
Вот как описал убийство Лжедмитрия II его сподвижник поляк Иосиф Будило: «Когда однажды царь по обычаю выехал из Калуги и при нем кроме Урусова и татар не было никого, — было только несколько бояр, которые стояли у него у саней — то Урусов, прискакав к саням на коне, рассек царя саблей, а младший брат его отсек царю руку. Русских они оставили в покое; те, отскочив в сторону, просили помиловать их. Другие татары сорвали с царя одежду и бросили его нагого. Потом уже приехали в орду посланные от царицы, отыскали тело и там же похоронили».
А так рассказал об убийстве самозванца Буссов: «В это утро он поехал на санях на прогулку, взяв с собой по обыкновению шута Петра Кошелева, двух слуг и татарского князя с 20 другими татарами. Когда же Дмитрий отъехал в поле на расстояние в четверть путевой мили, открылся тайник, в котором долго была заключена злоба татар на Дмитрия. Князь Петр Урусов подъехал, как только мог ближе к саням Дмитрия, стал льстить ему и так смиренно говорить с ним, что Дмитрий не смог заподозрить ничего дурного. Князь же, очень ловко приготовившись к нападению, выстрелил в сидевшего в санях Дмитрия. Затем, выхватив саблю, снес ему голову и сказал:
«Я научу тебя, как топить в реке татарских царей и бросать в тюрьму татарских князей, ничтожный обманщик и плут.
Мы преданно тебе служили, а теперь я возложил на тебя ту самую последнюю корону, которая тебе подобает».
Через месяц у Марины Мнишек родился сын Иван Дмитриевич.
Весной 1611 года в Ивангороде объявился Лжедмитрий III, а осенью в Астрахани — Лжедмитрий IV.