м к любавский обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до хх века
М к любавский обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до хх века
Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации
М.: Издательство Московского университета, 1996. — 688 с.
Информация о файле: pdf, 23 mb.
Впервые публикуемая фундаментальная монография академика М.К. Любавского, завершенная им к началу 1930-х годов, является первым обобщающим трудом по истории заселения и освоения русским, украинским и белорусским народами пространств Евразии. Привлечение огромного массива источников, обобщение многочисленных работ по истории освоения отдельных земель, данных антропологии, этнографии, археологии, географии, геологии России позволили автору выполнить исследование, которое безусловно должно быть отнесено к выдающимся явлениям отечественной историографии.
Труд М.К. Любавского носит выраженный итоговый характер. Выдающийся ученый взял на себя задачу исключительной трудности — обобщить все, что было достигнуто русской историографией в главной области истории любого народа — истории его пребывания на земле и движения по земным пространствам. Им были обобщены разнообразные результаты изучения этой проблемы целым рядом наук. Задача, которую он взялся решать и решил за три десятилетия упорного труда, подавляющему большинству знатоков и до сих пор кажется непосильной для одиночки. Тем более значительным представляется результат, достигнутый ученым.
Уважаемые читатели! Все размещенные на сайте произведения представлены исключительно для предварительного ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.Скачать книгу для ознакомления вы можете бесплатно, а так же купить ее в бумажном или электронном виде, ознакомившись с предложениями интернет-магазинов. Приятного прочтения!
Русская колонизация
Российская империя создавалась веками. Где-то она прирастала войнами, как это было со Средней Азией, где-то договоренностями (Украина), а где-то и добровольным вхождением (Грузия). В советское время тема российской колонизации практически не поднималась в исторической науке. «Российский империализм» представлялся таким же негативным явлением, как и любой другой «империализм», а если уж и приходилось сквозь зубы говорить о колониальной политике Российской империи, то тут не жалели черных красок. Только сегодня выходят из забвения имена великих русских историков, изучавших и систематизировавших информацию о том, как росла и ширилась наша страна, какие блага она принесла всем без исключения народам на своей территории. Один из них – это Матвей Любавский, последний дореволюционный ректор Московского университета. Он стал автором множества публикаций и исследований, посвященных созидательным аспектам российской колониальной политики. К сожалению, именно за это ему и пришлось поплатиться: в 30-е годы Любавский умер в ссылке. В своей самой знаменитой работе «Русская колонизация» Любавский впервые в российской исторической науке дает широкую картину роста и становления Российской империи на протяжении всего ее существования со времен Киевской Руси и до начала XX века.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Русская колонизация предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
© ООО «Издательство «Алгоритм», 2014
Задачи исторической географии России; необходимость ее изучения в связи с историей русской колонизации. Разбросанность населения по обширной территории как основной вопрос этой истории, высокий теоретический и жизненный интерес, связанный с его изучением.
Изложение исторической географии России по самому существу дела необходимо связывается с историей колонизации нашей страны русским народом. Предметом этой науки являются: территория, которую занимал русский народ в разное время, размещение на ней населения, его состав, политические деления, промышленные занятия и т. д.
Но как создавалась народно-государственная территория России? Главным образом, путем расселения славяно-русского народа. Россия в настоящее время занимает громадную территорию в 400 с лишком тысяч квадратных миль. В составе этой территории на долю областей, приобретение которых можно отнести на счет простого завоевания, приходится только около 40 тыс. кв. миль, т. е. 10 % всей территории. Такими завоеванными областями были: Финляндия, Остзейский край, Литва и Польша в тесных этнографических пределах, Закавказье и южная половина русского Туркестана. Вся остальная территория сделалась достоянием русского народа главным образом вследствие его расселения по ней. Это не значит, конечно, что в данном случае не было борьбы. Борьба была, и даже иногда упорная и жестокая, как, например, в южных степях Европейской России, где русскому народу, можно сказать, каждую пядь земли приходилось поливать своей и вражеской кровью. Но при всем том только колонизация, только заселение давали русскому народу победу и утверждали за ним прочно занимаемую территорию. Много земель, несомненно, занято было русским народом и без борьбы, вследствие того, что эти земли не имели населения или, если и имели, то чрезвычайно редкое и малочисленное, не оказывавшее сопротивления русским пришельцам и обыкновенно отступавшее перед ними. Таким мирным путем, по всем признакам, занято было много земель в северной половине Европейской России и отчасти в Сибири.
В истории колонизации надо искать объяснения и политических делений Руси в разное время. Современная наука не может выводить политических делений Руси исключительно из размножения и семейных разделов правящих династий. Княжения возникали на почве уже существующих делений на «земли» и их части, а это последнее, очевидно, создавалось особым распределением населения по стране, особой группировкой его. Исторической географии приходится констатировать такую смену политических центров, упадок старых и появление новых, в связи с общим политическим усилением той или другой части Руси. Объяснение всему этому приходится искать в перемещении населения в стране, т. е. в той же истории русской колонизации. Эта же история дает объяснение и разнообразию экономической деятельности русского народа в течение его истории, ибо многое тут зависело от занятия новых стран, с новыми видами естественных богатств. Наконец, и племенное разнообразие населения России во многом уясняется из истории расселения русского народа; эта этнографическая пестрота более чем 100 племен в значительной части объясняется тем, что русское население распространилось по землям, уже занятым другими народностями.
Таковы внешние соображения, которые заставляют связать историческую географию с историей колонизации.
Указанная задача исторической географии в отношении России выполняется лучше всего именно изложением истории русской колонизации. Эта история дает множество ярких иллюстраций и доказательств могучего влияния внешних природных условий на склад и ход русской народной жизни, на развитие культуры и гражданственности. Но, с другой стороны, изучение этой истории предохраняет от всяких глазомерных и суммарных обобщений по этой части, ибо обнаруживает, что русский народ только медленно и в течение долгих веков занял свою теперешнюю страну, а следовательно, не всегда и не в одинаковой степени подвергался влиянию всех ее разнообразных природных условий. Можно сказать поэтому, что преподавание исторической географии России тесно и необходимо связывается с изложением истории русской колонизации и что только в этом направлении и можно выдвинуть достаточно все научные элементы этой дисциплины.
Главным, основным вопросом, на который ответ должна дать история русской колонизации, является вопрос о том, как и почему русский народ разбросался в Восточной Европе и северной Азии — на территории, далеко не соответствующей его численности.
Несоответствие между величиной территории и количеством населения России и в настоящее время — факт, резко бросающийся в глаза. В то время как в Западной Европе мы видим государства с населением в 5000 человек на кв. милю (Германия), в 6000 (Италия), в 7000 (Англия) и даже в 13 000 (Бельгия), в России на кв. милю приходится только около 325 человек, принимая население России круглым счетом в 130 миллионов. Даже в Европейской России, которая составляет основную часть империи, на одну кв. милю приходится только с небольшим 1000 человек. В России много еще земель, способных прокормить более густое население, много земель пустых, частью негодных, а частью годных под культуру. В прошлом это несоответствие было, несомненно, еще большим, если мы примем во внимание, в какой прогрессии возрастало население до настоящего времени. По исчислениям П. Н. Милюкова, русское население петровской Руси в пять с лишком раз было меньше количества того населения, которое живет в настоящее время на территории петровской Руси. Мы не имеем сколько-нибудь определенных сведений о количестве населения в старой, допетровской Руси. Но все частные указания источников, все общие впечатления иностранцев говорят нам, что Русь и до Петра была обширной страной с чрезвычайно разбросанным населением.
Какое же влияние оказывал в прошлом и оказывает в настоящем этот факт на жизнь русского народа? Нельзя не признать, что разбросанность населения России была и продолжает быть сильным тормозом в ее культурном развитии, в экономическом, умственном и гражданском преуспеянии. Разбросанность населения по обширной стране, даже при современных путях сообщения, является большой помехой для развития экономического благосостояния этого населения. При разбросанности жителей затрудняется обмен продуктами производства. В общем, и товаров оттого производится меньше, и потребление их идет слабее, чем это может быть у того же населения на меньшей территории. Экономическая жизнь при разбросанности населения идет всегда вялым темпом. Туго подвигается при этом специализация, разделение труда в обществе, служащее необходимым условием и вместе показателем промышленного прогресса. Обширность территории и другим путем, так сказать, косвенно, оказывает задержку развитию народного благосостояния. Эта обширность возлагает на народ лишние тяжести по содержанию обороны, управления, путей сообщения и т. д. Лишние средства, которые идут на все это, могли бы или не собираться совсем с народа и идти на удовлетворение его нужд, накопляться в народном капитале и двигать далее промышленное развитие страны, или же через руки казны идти на разные полезные учреждения для народа, которые прямо или косвенно увеличивают материальное благосостояние народной массы. Мы в этом отношении самый несчастный народ. Возьмем, например, содержание военных сил, необходимых для обороны страны извне, почтовых учреждений, судебной администрации, полиции и других. Разбросанность русского населения прямо и непосредственно отзывается в неблагоприятную сторону на его умственном развитии. Масса русских людей, живя в селениях, удаленных друг от друга на большие расстояния, притом большей частью немноголюдных, имея сравнительно мало общения с жителями других селений, довольствуется главным образом тем скудным запасом опыта, наблюдений, знаний и идей, который составляет духовное достояние данной местности. Чрезвычайно медленно при этом и с большим трудом усваиваются идеи и знания со стороны. В общем, благодаря всему этому умственное развитие и творчество народной массы подвигается вперед медленно, почти неуловимо для наблюдения, которое очень часто остается при впечатлении полной умственной косности и неподвижности русской народной массы.
Благодаря разбросанности населения в нашей стране с большим трудом насаждался гражданский порядок, медленно и туго устанавливалась общественная безопасность и благоустройство, слабо развивалась законность. На просторе долгое время господствовала и господствует у нас грубая сила и всяческий произвол отдельных сильных лиц или частных сообществ. Стоит, например, припомнить разбои, подвиги казачества в степях и «удалой вольницы» на реках южной России, произвол и злоупотребления администрации в местах, где, по народному выражению, «до Бога высоко, а до царя далеко», чтобы убедиться в справедливости высказанного положения. Конечно, нельзя все в данном случае относить на счет непомерной величины территории и разбросанности населения. Но, во всяком случае, эта разбросанность была и есть одной из главных задержек гражданского прогресса в нашей стране.
На долю этой же разбросанности надо отнести и недостаточное развитие общественной самодеятельности в широких слоях населения. Общественная самодеятельность развивается успешно только в условиях более или менее тесного общежития, при которых люди постоянно сталкиваются друг с другом, имеют случай постоянно и наглядно убеждаться, как переплетены их взаимные интересы, как благосостояние всех и каждого зависит от общего согласия, от общих дружных усилий на общую пользу. Но история слишком долго разъединяла русских людей пространством, слишком долго заставляла жить и действовать розно или в мелких общественных группах, чтобы в русском народе могла развиться в достаточной степени общественная самодеятельность. Общественные симпатии и стремления охватывают у нас преимущественно высшие, культурные слои населения. Их пробудило западноевропейское просвещение, распространявшееся у нас два последних века. Но народная масса сравнительно слабо задета ими. В этом, несомненно, сказываются недостатки нашего исторического воспитания.
При объяснении этих недостатков указывают нередко на вековую опеку и стеснения самодеятельности общества со стороны государственной власти. Но историки, останавливавшиеся над вопросом о происхождении и развитии русского государственного абсолютизма, справедливо указывают, что этот абсолютизм, в сущности, есть произведение той же причины, которой произведены и вышеуказанные явления, в связи, конечно, с напряженной военной деятельностью русского народа. Центральная власть на Руси потому и достигла непомерного развития, что ей пришлось иметь дело с разреженной и потому податливой народной массой и почти всецело взять на себя заботы и попечения об общем благе, об общих интересах. Таким образом, и наша государственная форма, сделавшаяся, впрочем, теперь достоянием истории, явилась порождением вышеуказанных условий русской собственности, только распространяла и усиливала их действие на эту общественность.
Но если разбросанность русского населения по обширной территории является таким сильным тормозом в его культурном развитии, то чрезвычайно важно уяснить, как создавалось такое положение вещей, что заставило русский народ так распространиться, так разбрестись розно по необъятной территории. Ведь это, в сущности, кардинальный вопрос в нашей истории, и ответ на него должна дать история русской колонизации. Таким образом, и со стороны внешней, и со стороны внутренней и историко-социологической точек зрения изложение истории русской колонизации является необходимым и удобным в курсе исторической географии..
СЕМЕЙНЫЙ АРХИВ
Издательство «Летучая мышь»
История русской колонизации (по М.К. Любавскому, 1930)
Страница находится в процессе разработки
«РУССКАЯ ИСТОРИЯ ЕСТЬ, В СУЩНОСТИ, ИСТОРИЯ
НЕПРЕРЫВНО КОЛОНИЗУЮЩЕЙ СТРАНЫ» М.К. Любавский 1930-е
М.К. Любавский (1860-1936).
Обзор истории русской колонизации
с древнейших времен и до XX века.
— М.: Изд- во Моск. ун-та., 1996. — 688 с.
В.Е. Семенков, М.В. Рабжаева. ИСТОРИЯ РОССИЙСКОЙ КОЛОНИЗАЦИИ. Рецензия
Академик М.К. Любавский
Написанная в начале 1930 годов книга М.К. Любавского — этот обширнейший труд по истории «территориальной экспансии русского народа и создания им его собственной территории» (с. 539), — впервые опубликована сейчас, когда уже не существует ни Российской империи, ни СССР, а распад имперской системы только-только начинает осмысляться. И в условиях еще полностью не осознанного катаклизма и его последствий появляется закономерный интерес к истории возникновения самой имперской системы, к тому, как именно происходило присоединение земель, как создавалась территория империи.
Книга представляет собой обзор колонизационных процессов на территории Российской империи начиная с палеолитических стоянок первобытных людей на территории Восточной Европы и вплоть до освоения русскими поселенцами Кавказа, Предкавказья, Туркестана на рубеже XIX — XX веков.
Необходимо отметить, что термин «колонизация», который употребляет М.К. Любавский, не имел того негативного оттенка, который был привнесен в научный оборот несколько позже, вместе с распространением марксистского термина «империалистическая» (читай — грабительская, эксплуататорская) колонизация. Матвей Кузьмич употребляет термин «колонизация» в значении «расселение, освоение территорий».
Автор выделяет и рассматривает историко-географические и, отчасти, социально-экономические стороны процесса ОСВОЕНИЯ НОВЫХ ЗЕМЕЛЬ. То есть колонизация для М.К. Любавского — это процесс не завоевания, захвата новых земель, а процесс присоединения, хозяйственного освоения.
В предисловии (А.Я. Дегтярев, Ю.Ф. Иванов, Д.В. Карев) отмечено, что книга М.К. Любавского — наглядный пример исследования в рамках так называемой «государственной» школы в отечественной историографии. Для исследователей этой школы был характерен интерес не только к проблемам возникновения самого государства, но и к проблемам активного определяющего воздействия государства на социальные процессы. У М.К. Любавского мы действительно можем встретить положения о принципиально важной роли колонизации в истории государства (с. 73, 539).
Но является ли государство инициирующей и направляющей силой в колонизационных процессах, или колонизация как автономный социальный процесс развивается по своей логике, независимо, а быть может, и вопреки государственным усилиям? Очевидно, что в колонизационных процессах, как в процессах социальных, государство не может не принимать участия, но все дело в том, что государство принимает участие на определенных этапах колонизации, выполняя функции фиксирования существующего положения дел. Если нам интересна роль государства в процессах колонизации, то мы должны обратить внимание на то, как именно государство фиксирует, конституирует колонизационный процесс.
Всю логику концепции М. К. Любавского относительно роли русской колонизации в формировании государственной территории можно представить как систему из трех уровней исследования, где каждый следующий уровень является конкретизацией предыдущего.
Первый уровень — это уровень историко-географического исследования процесса колонизации и создания государства.
Второй уровень — это уровень изучения социальных сторон колонизации и характера взаимоотношений социума и государственного аппарата по этому поводу.
Третий уровень — рассмотрение практики государственного конституирования колонизованных земель.
1. ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ФАКТОР В ИСТОРИИ РУССКОЙ КОЛОНИЗАЦИИ
«Этот обзор истории колонизации является обзором внешней колонизации, создававшей русскую государственную территорию» (с. 74).
Эта фраза является основополагающей для самого автора, ибо указывает на колоссальную роль практики освоения пространства в русской истории.
Любавский начинает анализ освоения пространства, понимая под самим пространством собственно географическое пространство. Это наиболее абстрактное пространство, и оно никоим образом не тождественно социальному пространству, анализ которого и является предметом исследования. Анализ географического фактора как исходной точки исследования вполне логичен для ученого того периода вообще, и для Любавского в частности, отстаивавшего принцип «влияния внешней природы на человека» и общество.
На характер расселения оказывало влияние уже то, что славянам приходилось обходить заболоченные местности и густые лесные дебри, не покидая лесных массивов из-за опасности со стороны Степи. Поэтому восточные славяне вынуждены были расселяться как бы островками и «группами островков среди моря лесов, болот и озер» (с. 113).
Изучая историю российской государственности, М.К. Любавский ищет объяснения истоков территориальной экспансии русского народа в особенностях этно-ландшафтной системы Восточной Европы: чередование степных и лесных областей, обилие природных богатств, присутствие воинственных соседей.
Наличие богатейших природных ресурсов при экстенсивном типе хозяйствования стимулировало освоение новых земель по мере оскудения прежних.
В таких условиях перманентной экстенсивной колонизации формирующаяся государственная власть должна была, по мысли М.К. Любавского, обладать особыми качествами. А именно — обладать способностью управления огромными территориями при чрезвычайно низкой плотности населения в напряженных условиях колонизации и постоянной угрозы со стороны Степи. И эволюция государственности в сторону формирования абсолютизма была, согласно такой позиции, закономерным явлением в условиях необходимости консолидации «разреженной, а потому податливой массы» народа перед лицом постоянного противостояния воинственным соседям.
По мнению М.К. Любавского, именно благодаря особенностям этноландшафтной системы в России сложился особый тип государства — Империя (именно так он пишет это слово) и особый тип государственного управления — абсолютная монархия в имперской системе. То есть именно эти формы государственной организации и управления рассматриваются автором как наиболее адекватные для России в условиях постоянного освоения новых земель.
2. КОЛОНИЗАЦИЯ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС РУССКОЙ ИСТОРИИ.
«Русская история есть, в сущности, история непрерывно колонизующей страны» (с. 73). Это постоянное освоение новых земель не было прерогативой государства, и у М.К. Любавского эта сторона вопроса очень подробно показана.
Автор обращает внимание на то, что ОСВАИВАЕТ (то есть колонизует – населяет, обрабатывает и делает СВОИМ) землю крестьянин-земледелец, а сами процессы освоения земель инициируются различными социальными группами.
Рассматривая освоение земель как автономный социальный процесс, историк выделяет следующие хронологически доминирующие типы колонизации:
народная (или «естественная» — по определению М.К. Любавского),
княжеская, боярская, землевладельческая, монастырская,
казацкая, вольная (крестьянская), государственная.
Последняя стала доминировать лишь в конце XIX — начале XX века.
Эти типы колонизационных потоков различаются автором не столько по типу колонизатора (это обычно простой земледелец), а скорее по типу инициатора-организатора той или иной волны миграции и последующего собственника земли, что и отражено в названии самих типов колонизации.
Так, рассказывая о колонизации земель после татарских погромов в XIV веке, автор указывает, что «народная колонизация стала растекаться по тем руслам, которые открывали князья, бояре, монастыри и другие состоятельные люди» (с. 185).
В традиционном массовом сознании фигура колонизатора — это или фигура казака, или былинного богатыря-земледельца. Но М.К. Любавский выделяет и показывает отдельную, самостоятельную ветвь колонизации, сыгравшую большую организационную роль в освоении земель — монастырскую колонизацию.
Не менее показательно и другое место в характеристике колонизации как социального процесса. Для автора, очевидно, что не все территории Российской империи вошли в нее в результате колонизации — освоения земель.
АВТОР УКАЗЫВАЕТ НА ЭСТЛЯНДИЮ, ЛИФЛЯНДИЮ — ВЕСЬ ПРИБАЛТИЙСКИЙ КРАЙ, ФИНЛЯНДИЮ, БЕССАРАБИЮ, ЗАКАВКАЗЬЕ, СРЕДНЕАЗИАТСКИЕ ВЛАДЕНИЯ КАК НА ТЕРРИТОРИИ, СВЯЗАННЫЕ С ИМПЕРИЕЙ «ТОЛЬКО ПОДЧИНЕНИЕМ ЕДИНОЙ ВЛАСТИ» (с. 539
Причину того, что эти земли не стали ареной колонизации, Любавский видит или в высокой плотности местного населения, или в неподходящих природных условиях(с. 539). Уже в самой отсылке к природным условиям нам видна ограниченность методологического подхода автора: то, что устраивало в качестве объяснения ученого начала XX в., уже не может устроить исследователей конца XX в., хотя бы по причине накопления фактологической базы о колонизационных потоках.
К примеру, в устье Терека, где непривычный климат не послужил преградой для поселения русских людей еще в XVI веке (с. 396-397). Можно привести множество примеров успешной адаптации русских поселенцев в непривычных климатических условиях (Кубань, Закавказье, Казахстан, Киргизские степи и т.д.). Современными исследователями отмечено, что процессы колонизации в районах Закавказья проходили безболезненно для русских переселенцев до момента появления государственного чиновника. А если говорить о Финляндии, то и на сегодняшний день она не отличается высокой плотностью населения, а ее природные условия сходны с условиями северо-запада России, где русские поселенцы не только активно освоили земли, начиная еще с XIII века, но и потеснили, а затем практически ассимилировали местные племена финского происхождения (с. 195, 208).
Что же касается Прибалтики, то и этот край был ареной колонизации русского народа задолго до его присоединения к Российской империи в XVIII веке (названия Колывань, Юрьев, Иван-город говорят сами за себя).
Однако еще более существенно то, что историк-государственник (sic!) по сути дела не обращает внимания на принцип включения новых земель в состав Российской Империи. То, что между колонизованной Сибирью и той же Финляндией существовало различие в способе управления, для него более чем очевидно, но он это объясняет отсутствием самого факта колонизации территории Финляндии. И в этом видна логико-методологическая натяжка, т.к. способ управления, применявшийся в Финляндии, впервые был введен на той территории, которая, по мнению автора, состоялась как территория русской колонизации, то есть на Украине.
Это не просто досадный промах, а именно ограниченность в методе. Либо необходимо признать проблематичность для факта колонизации той же Украины, либо объяснить, почему на ней Империя изменила свой принцип интериоризации колонизованных земель. С этой целью рассмотрим последний уровень изучения русской колонизации — уровень государственной практики.
3. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРАКТИКА КОНСТИТУИРОВАНИЯ колонизованных территорий. М.К. Любавский, описывая отношение государства к колонизационным процессам, указывает на то, что «могучее народное движение… заставило власти не только отказаться от мысли остановить это движение и ограничиться регулированием его, но и взять в свои руки руководство им» (с. 474).
ПОНИМАЯ КОЛОНИЗАЦИЮ КАК ОСВОЕНИЕ ЗЕМЕЛЬ, ВСЕ ЖЕ СЛЕДУЕТ РАЗЛИЧАТЬ ПРИНЦИПЫ ПРИСОЕДИНЕНИЯ ТЕРРИТОРИЙ.
Земли могут быть присоединены путем завоеваний и путем мирного освоения территорий. Для Российской империи военная экспансия как принцип присоединения территорий была не характерна.
М.К. Любавский указывает, что основная часть территории Российской империи была колонизована путем освоения земель крестьянами — земледельцами, методом «народной колонизации». Организаторами переселенческих потоков могли выступать самые различные социальные группы: от монастырей до различных типов землевладельцев и их поверенных.
Автор показывает, что ГОСУДАРСТВО ИДЕТ ВСЛЕД ЗА ПЕРВОПРОХОДЦАМИ, оказывая им защиту, помощь, предоставляя льготы и т.д. А после того, как первоначальное освоение земель произошло, государство, решая проблемы безопасности своих границ, продолжает начатую колонизацию, руководствуясь уже экономическими соображениями или политической целесообразностью.
Исключение, по мнению М.К. Любавского, представляла лишь колонизация Амурского и Уссурийского регионов, организованная во второй половине XIX века по инициативе государства, обеспокоенного безопасностью границ (с. 563).
Книгой можно пользоваться как энциклопедическим справочником по истории освоения территориального пространства Российской империи. Этому способствуют подробнейшие и обширные указатели персоналий и указатели географических, этнических и этногеосоциальных названий, составленные Е.Л. Назаровой и В.В. Назаровым.