магдеев марат фаикович биография

Магдеев Марат Фаикович

Опубликовано: 02.03.2002 0:00

Родился 26 июля 1952 г. в Бугульме. По национальности татарин. В 1974 г. окончил Казанский государственный университет им. В.И.Ульянова-Ленина по специальности «геология и разведка нефтяных и газовых месторождений», в 1999 г. — Академию труда и социальных отношений в Москве по специальности «менеджмент в социальной сфере».

В прошлом работал оператором по исследованию скважин, геологом, старшим геологом цеха НГДУ «Актюбанефть» (1974-1981 гг.); инструктором промышленно-транспортного отдела Азнакаевского райкома КПСС (1981-1983 гг.); председателем профсоюзного комитета НГДУ «Актюбанефть» (1983-1985 гг.); заместителем председателя профкома, заместителем секретаря парткома, председателем профкома АО «Татнефть» (1985-1999 гг.).

Награжден орденом Дружбы народов, почетным знаком Федерации независимых проф-союзов России «За активную работу в профсоюзах», Почетной грамотой Республики Татарстан.

На первой пленарной сессии 21 января 2000 г. был избран председателем Комитета парламентского контроля Государственного Совета РТ. На десятой пленарной сессии 28 февраля 2002 г. избран заместителем Председателя Государственного Совета РТ.

Добавить комментарий

Нащупали дно

Смогут ли в Елабуге сделать городские перевозки удобными для пассажиров?

В Елабуге взялись за решение проблемы общественного транспорта. Годами жители жаловались на то, что зачастую приходится подолгу ждать маршрутки, а вечером практически невозможно доехать из одной части города в другую.

Знаковое событие в жизни мусульман

Сегодня в селе Большая Елга Рыбно-Слободского района состоялось открытие отреставрированной деревянной мечети XIX века.

Стационарный участок: как пройти опрос

В разгаре третья неделя Всероссийской переписи населения

Принять участие в ней можно как дома (зайдя на портал госуслуг либо дождавшись переписчика), так и на стационарных участках. К работе последних предъявляется ряд требований, в том числе касающихся соблюдения антиковидных мер.

Заслон для «топливных шаманов»

Каждый автомобилист желает знать, где можно напоить своего железного коня качественным бензином, а на каких АЗС с топливом «шаманят», и эти заправки лучше объезжать стороной.

Казань показала высокий индекс IQ

Министерство строительства и ЖКХ России представило данные нового, третьего по счёту индекса цифровизации городского хозяйства – «IQ городов» по итогам 2020 года.

Источник

Марат Магдеев: «Когда идешь на работу в госорганы, ты должен понимать – это временный контракт с властью»

– Марат Фаикович, вы по образованию геолог, закончили казанский университет по этой специальности. Но как так случилось, что большая часть вашей жизни была посвящена общественной деятельности?

— Да, общественная деятельность в моей жизни преобладала. Вместе с тем, более семи лет я проработал на нефтепромысле нефтегазодобывающего управления и хорошо знаю основы добычи нефти. Участвовал в бурении скважин, занимался вопросами ремонта. Но все зависит от характера. А он у меня такой, неуемный, что ли… По всей видимости, старшие товарищи это заметили, и сказали: «Геология без него не умрет, а вот с людьми работать ему необходимо». И предложили возглавить профсоюзную организацию нефтегазодобывающего управления «Актюбанефть». В то время там трудилось почти три тысячи человек!

Молодой специалист на буровой, 1975 г.

Был определен строгий круг вопросов, касающийся слаженной коллективной работы, стабильно повышающей производительность труда. И это удавалось сделать в тех условиях. Через два года ко мне обратился Иван Георгиевич Жжонов, возглавлявший татарский областной комитет профсоюза рабочих нефтяной и газовой промышленности, и пригласил во вновь создаваемый профсоюзный комитет производственного объединения «Татнефть». Это было в 1985 году. Так я оказался в Альметьевске в качестве заместителя председателя профкома «Татнефти». И около десяти лет проработал в компании уже в качестве председателя профсоюзного комитета.

Старший геолог промысла на скважине, 1978 г.

– Если вернуться на годы назад, полагаю, что компания переживала нелегкие времена, особенно в начале 90-х, когда началась ее приватизация. С какими трудностями вам, как профсоюзному лидеру, пришлось тогда столкнуться?

– Во-первых, напомню, что тогда по закону можно было пять процентов акций отдать топ-менеджменту компании, одновременно сделав их совладельцами «Татнефти». Однако в тот период генеральный директор компании Ринат Гимаделисламович Галеев предложил часть акций передать работникам, которые внесли вклад в развитие предприятия.

С ветеранами НГДУ «Актюбанефть», 1981 г.

Учитывая капитализацию «Татнефти», это была достаточно большая сумма. Количество топ-менеджеров тогда было немногочисленное, до 20 человек. А мы эти акции распределили вплоть до мастеров. Были, конечно, требования к стажу работы. Безусловно, люди тогда не понимали, что это такое. Сейчас-то мы знаем, что акции – это дивиденды, стабильный доход к зарплате. Тогда же уже шла полным ходом приватизация в «Лукойле», и я интересовался у коллег, что это такое – акционирование? А мне объясняли: «Читай «Финансиста» Драйзера, там понятно, что такое акционерное предприятие, и если вложить деньги в нормальную компанию, которая стабильно работает, – можно получить хорошие дивиденды». Легко сказать – в «нормальную компанию»! При цене нефти за баррель в девять долларов объяснить это людям было сложно. И люди не верили. Начало 90-х вообще было характерным: нарушения с бартером, отсутствие платежей, задержки заработной платы. Я уговаривал людей приобретать акции, а на меня смотрели, как на чудака. Сказать о том, что моя агитация была основана на знаниях финансовых механизмов – было бы неверно. Скорее это было сделано на основании интуиции. Большая часть работников поверила нам и приобрела акции. Когда они выросли в цене, люди начали их продавать-покупать, то есть использовать по своему желанию. Но это было началом уже другой истории, истории развития рыночных отношений.

– Многие компании после приватизации скидывали балласт – социальные объекты, санатории, детские лагеря. И «Татнефть» отдала государству некоторые из своих объектов….

– На первоначальном этапе мы смогли доказать, что детские сады, общежития нужно оставить в структуре компании. Но… С одной стороны мы говорим, что нужно избавляться от социальных объектов, с другой – что нужно увеличивать капитализацию. Мы отдали наши детские сады муниципальным образованиям, и что там теперь? В них разместились госучреждения, различные коммерческие структуры! Но все развивается по спирали. И государство снова вкладывает денежные ресурсы в строительство детских дошкольных учреждений. Но организацию отдыха в компании как активно поддерживали в прошлом, так поддерживают и сейчас. Есть прекрасные, отреконструированные базы отдыха и замечательные детские оздоровительные лагеря. Подход в компании такой: есть работники, которые в состоянии самостоятельно решить проблемы с отдыхом, а есть категория сотрудников, которым нужна поддержка. И компания им помогает.

ПРОФСОЮЗАМ НУЖНА СВЕЖАЯ СТРУЯ, СВОЙ ПРАЙМЕРИЗ

– Марат Фаикович, на ваш взгляд, как изменились функции профсоюзного лидера компании за последние 20 лет?

– Приватизация состоялась в 1994 году, представляете, сколько изменений за эти годы произошло! Сейчас компания работает в четком режиме, нет резких экономических и политических потрясений, стабильная цена на нефть, поэтому работать стало значительно легче. Создана серьезная база для работы в рыночных условиях.

Хорошо, что мой преемник не попал на период времени перемен. После того, как была создана объединенная профсоюзная организация, руководство сказало: «А зачем нам нужен коллективный договор, ведь у нас есть договор в каждом подразделении»? А я ответил: «Если мы создаем профсоюзный бюджет всеми членами профсоюза, (а их было 123 тысячи с пенсионерами), то давайте будем исходить из того, что пирог общий и нужно делать общий коллективный договор». Ведь вы представляете, какой бюджет, скажем, у управления технологического транспорта, управления рабочего снабжения и, какой у нефтегазодобывающего управления? Как говорится, две большие разницы! Впервые в «Татнефти» был подписан коллективный договор между администрацией и профсоюзным комитетом. Это было в1992 году, еще до приватизации.

Принят один из первых колдоговоров ОАО «Татнефть», 1993 г.

– Корректировался ли договор после приватизации?

– Корректировался, причем в лучшую сторону. В частности, много сделано для улучшения положения молодежи в компании, принято было много предложений, улучшающих положение ветеранов нефтяной отрасли и многое другое.

– Как вы считаете, изменилась ли роль профсоюзов в обществе?

– Вы имеете в виду Шмакова?

КАК ПАРЛАМЕНТ ПРОВЕРЯЛ РАСХОДЫ БЮДЖЕТА

– Раз уж мы заговорили о политике, то перейдем к той части вашей деятельности, когда вы непосредственно ею занимались. Сначала о работе в Госсовете республики.

– Да, первые два года из четырех я проработал председателем комитета парламентского контроля, затем заместителем председателя Госсовета РТ. На альтернативной основе выиграл выборы в Альметьевске.

В Госсовете РТ, 2002 г.

– Какими запомнились эти годы?

— В большей степени запомнилась работа в качестве председателя комитета парламентского контроля. Государственный Совет Республики Татарстан, через комитет парламентского контроля, согласно законодательству, осуществлял контроль за расходованием бюджетных средств. Эти годы были посвящены тому, что я вместе со своими коллегами, депутатами, с помощью небольшого аппарата сотрудников контролировал расход средств в министерствах и ведомствах республики.

– Можете припомнить острые моменты?

– Сказать, что они были острые… Вся моя деятельность в тот период времени активно освещалась в СМИ, и по всем нарушениям финансовой дисциплины принималось то или иное решение.

– Давление не оказывалось?

— Вы знаете, проверяющих никто не любит. Тем более людей, которым, как некоторые полагают, больше всех надо. Здесь чувствовалось некое давление. Но оно не было открытым. Я выполнял свою функцию, считал, что у меня есть депутатское поручение. И такая форма деятельности дисциплинирует людей. Мы придавали все это гласности, работая со СМИ. И всегда оставляли право обжаловать наше решение, согласиться или не согласиться с ним. Это была четкая работа, и она была более открыта для населения.

– А отчеты Счетной палаты разве не прозрачны?

– Я не могу сказать насчет прозрачности. У них есть периодичность в отчетах, также как и у контрольного органа минфина, который тоже отвечает за бюджет, так же как федеральное казначейство. Сейчас на это нацелено десятки органов.

— Но это все- таки не народный контроль…

— Да, эта форма контроля немного отличается. По своему статусу они все проверяют, но что-то остается внутри структуры и не выходит за ее рамки.

ВЫБОР ПО ПАРТИЙНОМУ СПИСКУ СНИЖАЕТ ЛИЧНУЮ ОТВЕТСВЕННОСТЬ

– В 2003 году вы вошли в состав Госдумы четвертого созыва. С какими наказами вы туда отправились, чьи интересы лоббировали, какие задачи перед вами ставились?

– Нас было достаточно много депутатов в тот созыв – 13 человек от Республики Татарстан в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации. Не было такого, чтобы каждому депутату давали поручения, чем он должен заниматься. Но учитывая опыт работы в татарстанском парламенте, я легко вписался в этот процесс. Перед нами тогда остро стоял вопрос о принятии федерального закона «Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти Республики Татарстан». Активная работа в этом направлении была реализована через комитет Государственной Думы по делам федерации и региональной политики, членом которого я являлся.

Встреча со школьниками, г. Альметьеск, 2005 г.

– На ваш взгляд, выборность депутата на основе партийных списков, в отличие, скажем, от депутата, избранного по одномандатному округу, как-то влияют на работу Госдумы?

– Я считаю, что депутаты, избранные по одномандатному округу, несли персональную ответственность перед своими избирателями. Вот у меня лично было 15 районов на территории республики, перед избирателями которых я нес ответственность. Я встречался с людьми, и мне давалось это легко, потому что я ни на один день не прекращал заниматься своим избирательным округом. Слушал людей, пытался решать проблемы. Хотя вы же понимаете, что неприятные вопросы руководству районов в округе порой выгодно и не задавать. И вообще, можно пообещать и не сделать, а можно вообще в округ не приезжать. Это к вопросу об отсутствии личной ответственности. Поэтому когда говорят, что партия отвечает за все, я не могу с этим до конца согласиться. Этот моя принципиальная позиция. Я уверен, что пройдет время, и одномандатные округа все равно будут, будет площадка, чтобы люди смогли отстаивать свое мнение. Пусть партий будет много. Я же являюсь членом «Единой России», и не пытаюсь от нее отрекаться. Но очень много зависит от конкретных людей. Вспомните КПСС, разве все ее члены были одинаковые? Нет! Все зависит от конкретного человека.

Ассамблея Западно-Европейскогот союза, 2007 г.

— То есть, вы считаете, что за решения партии ответственность должны нести конкретные люди?

— Я считаю, что тогда была найдена определенная форма, и борьба была жестче. Нужно было отстаивать позиции в каждом округе и в нем побеждать. У людей появлялась ответственность. Конкретный депутат являлся авторитетом для округа, у него появлялись дополнительные полномочия. Я, например, знал, что как депутат альметьевского одномандатного округа, обязан принимать участие в решении проблем живущих там людей.

– Честно говоря, порой складывается впечатление, что Госдума – совершенно невлиятельный орган. Все равно – как скажет президент, так и будет.

– Во-первых. Считаю, что избиратель не получает в полном объеме информацию о том, чем Госдума занимается. Ее роль всячески пытаются принизить, все время показывают не совсем адекватных депутатов. Я знаю значительное количество депутатов, которые активно участвуют в жизни общества, законотворческой деятельности.

На Сабантуе в Магнитогорске, 2007 г.

– Какие события в Госдуме, в которых вы в качестве депутата участвовали, особенно запомнились?

— Работа над законом о разграничении полномочий между федерацией и регионами. Я об этом рассказал чуть выше. Это очень важный момент: сколько копий было об него сломано, сколько дебатов проведено! Но я уверен, что после его принятия, федерализм только укрепился. Есть в федеративном государстве такое взаимодействие – мы можем договариваться, это нормальная форма общения. На примере только одного закона, можно проследить жизнь целого государства.

Также мне запомнилось одна история, я не буду называть фамилии, город. Из нашей республики был отправлен служить в армию молодой парень. Он пропал из поля зрения родителей, через полтора года службы от него перестали поступать письма. Я тогда в течение нескольких месяцев пытался найти его. Родители обращались в часть, где ничего толком не говорили, а его, чуть ли не дезертиром объявили. После многократного обращения к министру обороны Российской Федерации, в разнообразные правоохранительные органы, мы парня нашли. К сожалению, его уже не было в живых…

Меня потрясла эта история. Тяжесть утраты для матери была ужасной, но она все-таки может пойти на могилу сына. Вот два события, которые прошли ярко в депутатской жизни.

МЕТОДЫ НЕКОТОРЫХ ГЛАВ ИЗВЕСТНЫ

— После Госдумы вы работали в министерстве экологии республики. Но почему-то ушли оттуда. Ходили слухи, что вы не поладили с прежним руководством ведомства. Это правда или вам неприятно вспоминать эту историю?

– Начну с того, что когда идешь на работу в госорганы, ты должен понимать, что это временный контракт с властью. А когда этот контракт заканчивается, нужно думать о следующем месте работы. После того, как я сложил полномочия депутата, мне предложили остаться либо в Москве – на чиновничьей должности, либо вернуться в Татарстан. Москва меня не прельщала, все же мои корни здесь, в Татарстане. И мне предложили занять должность первого заместителя министра экологии и природных ресурсов. Видимо, учитывался мой опыт в нефтяной отрасли и в депутатстве – тогда я с коллегами работал над законопроектом о недрах, мы отстаивали вместе с экспертами, руководством «Татнефти» законопроект, регламентирующий налог на добычу полезных ископаемых.

100-летие со дня рождения Мусы Джалиля, в Госдуме, 2006 г.

В результате я занял кресло первого зама минэкологии. Что сказать. Министерством тогда руководил бывший глава одного из районов. А методы работы некоторых глав мы знаем: категорическое непринятие чужого мнения, он считал, что разбирается абсолютно во всем. Первое время все шло более-менее гладко, но потом началось недопонимание. Ему, наверное, показалось, что я у него власть отнимаю.…И наступил момент, когда я понял, что не смогу там больше работать, поэтому вновь вернулся в систему «Татнефти».

ПОСЛЕ УНИВЕРСИАДЫ ПРОВЕДЕМ ОЛИМПИАДУ ЮНЫХ ГЕОЛОГОВ

– Сейчас вы трудитесь в структуре «Татнефти»?

– Да, заместителем руководителя татарского геологоразведочного управления по вопросам геологии и гидрогеологии. Предприятие уникальное, оно является преемником легендарного треста «Татнефтегазразведка» – все, что в округе было открыто, все месторождения нефти – было сделано им. Огромная работа по бурению, обустройству, освоению скважин проводилась и на месторождениях Западной Сибири.

– Чем занимается предприятие сегодня?

На Эльбрусе, 2005 г.

Мы занимаемся обоснованием методов поиска и разведки нефтяных месторождений, изучением осадочного чехла методами локального прогноза, прогноза выявленных запасов нефти, составлением технологических регламентов на разработку месторождений, решением обширных задач, связанных с гидрогеологическими изучениями, бурением скважин на воду, выполнением всех видов химических анализов в региональной аналитической лаборатории, изучением специфических факторов воздействия на сейсмологическую обстановку нефтедобывающих районов Закамья… Имеем крупный информационно-аналитический центр федерального значения.

– И как вы себя внутри этого коллектива ощущаете?

Отдых на Свияге, 2004 г.

– Марат Фаикович, очень рада увидится с вами накануне вашего юбилея. Какие события в жизни вы считаете главными?

– Во-первых, события в жизни как-то делятся. Я считаю, что университет был одной из важнейших вех. КГУ дал самостоятельность, преподаватели нам всегда говорили: «Мы не можем дать все знания, но вы должны выбрать то, что будет важно в определенный отрезок времени». Они нам дали алгоритм поиска этих знаний. Это был нормальный подход к жизни. И вот уже на протяжении нескольких десятков лет мы общаемся со своими однокурсниками – уже семьями, с детьми, внуками, идем по жизни рука об руку.

Геофак КГУ, практика, 1972 г.

Рыбацкие трофеи, 2007 г.

– Чем вы планируете заниматься в будущем?

– Быть хорошим дедушкой, у меня шесть месяцев назад родилась третья внучка! Хочу больше реализовывать свои увлечения: теннис, путешествия, плавание.

С внучкой, 2005 г.

Недавно коллеги предложили мне возглавить татарстанское отделение российского геологического общества «РОСГЕО». Планируем после Универсиады 2013 года провести в Казани всероссийскую полевую олимпиаду юных геологов, буду принимать активное участие в ее подготовке и проведении.

Источник

Марат Магдеев: «Когда идешь на работу в госорганы, ты должен понимать – это временный контракт с властью»

– Марат Фаикович, вы по образованию геолог, закончили казанский университет по этой специальности. Но как так случилось, что большая часть вашей жизни была посвящена общественной деятельности?

— Да, общественная деятельность в моей жизни преобладала. Вместе с тем, более семи лет я проработал на нефтепромысле нефтегазодобывающего управления и хорошо знаю основы добычи нефти. Участвовал в бурении скважин, занимался вопросами ремонта. Но все зависит от характера. А он у меня такой, неуемный, что ли… По всей видимости, старшие товарищи это заметили, и сказали: «Геология без него не умрет, а вот с людьми работать ему необходимо». И предложили возглавить профсоюзную организацию нефтегазодобывающего управления «Актюбанефть». В то время там трудилось почти три тысячи человек!

Молодой специалист на буровой, 1975 г.

Был определен строгий круг вопросов, касающийся слаженной коллективной работы, стабильно повышающей производительность труда. И это удавалось сделать в тех условиях. Через два года ко мне обратился Иван Георгиевич Жжонов, возглавлявший татарский областной комитет профсоюза рабочих нефтяной и газовой промышленности, и пригласил во вновь создаваемый профсоюзный комитет производственного объединения «Татнефть». Это было в 1985 году. Так я оказался в Альметьевске в качестве заместителя председателя профкома «Татнефти». И около десяти лет проработал в компании уже в качестве председателя профсоюзного комитета.

Старший геолог промысла на скважине, 1978 г.

– Если вернуться на годы назад, полагаю, что компания переживала нелегкие времена, особенно в начале 90-х, когда началась ее приватизация. С какими трудностями вам, как профсоюзному лидеру, пришлось тогда столкнуться?

– Во-первых, напомню, что тогда по закону можно было пять процентов акций отдать топ-менеджменту компании, одновременно сделав их совладельцами «Татнефти». Однако в тот период генеральный директор компании Ринат Гимаделисламович Галеев предложил часть акций передать работникам, которые внесли вклад в развитие предприятия.

С ветеранами НГДУ «Актюбанефть», 1981 г.

Учитывая капитализацию «Татнефти», это была достаточно большая сумма. Количество топ-менеджеров тогда было немногочисленное, до 20 человек. А мы эти акции распределили вплоть до мастеров. Были, конечно, требования к стажу работы. Безусловно, люди тогда не понимали, что это такое. Сейчас-то мы знаем, что акции – это дивиденды, стабильный доход к зарплате. Тогда же уже шла полным ходом приватизация в «Лукойле», и я интересовался у коллег, что это такое – акционирование? А мне объясняли: «Читай «Финансиста» Драйзера, там понятно, что такое акционерное предприятие, и если вложить деньги в нормальную компанию, которая стабильно работает, – можно получить хорошие дивиденды». Легко сказать – в «нормальную компанию»! При цене нефти за баррель в девять долларов объяснить это людям было сложно. И люди не верили. Начало 90-х вообще было характерным: нарушения с бартером, отсутствие платежей, задержки заработной платы. Я уговаривал людей приобретать акции, а на меня смотрели, как на чудака. Сказать о том, что моя агитация была основана на знаниях финансовых механизмов – было бы неверно. Скорее это было сделано на основании интуиции. Большая часть работников поверила нам и приобрела акции. Когда они выросли в цене, люди начали их продавать-покупать, то есть использовать по своему желанию. Но это было началом уже другой истории, истории развития рыночных отношений.

– Многие компании после приватизации скидывали балласт – социальные объекты, санатории, детские лагеря. И «Татнефть» отдала государству некоторые из своих объектов….

– На первоначальном этапе мы смогли доказать, что детские сады, общежития нужно оставить в структуре компании. Но… С одной стороны мы говорим, что нужно избавляться от социальных объектов, с другой – что нужно увеличивать капитализацию. Мы отдали наши детские сады муниципальным образованиям, и что там теперь? В них разместились госучреждения, различные коммерческие структуры! Но все развивается по спирали. И государство снова вкладывает денежные ресурсы в строительство детских дошкольных учреждений. Но организацию отдыха в компании как активно поддерживали в прошлом, так поддерживают и сейчас. Есть прекрасные, отреконструированные базы отдыха и замечательные детские оздоровительные лагеря. Подход в компании такой: есть работники, которые в состоянии самостоятельно решить проблемы с отдыхом, а есть категория сотрудников, которым нужна поддержка. И компания им помогает.

ПРОФСОЮЗАМ НУЖНА СВЕЖАЯ СТРУЯ, СВОЙ ПРАЙМЕРИЗ

– Марат Фаикович, на ваш взгляд, как изменились функции профсоюзного лидера компании за последние 20 лет?

– Приватизация состоялась в 1994 году, представляете, сколько изменений за эти годы произошло! Сейчас компания работает в четком режиме, нет резких экономических и политических потрясений, стабильная цена на нефть, поэтому работать стало значительно легче. Создана серьезная база для работы в рыночных условиях.

Хорошо, что мой преемник не попал на период времени перемен. После того, как была создана объединенная профсоюзная организация, руководство сказало: «А зачем нам нужен коллективный договор, ведь у нас есть договор в каждом подразделении»? А я ответил: «Если мы создаем профсоюзный бюджет всеми членами профсоюза, (а их было 123 тысячи с пенсионерами), то давайте будем исходить из того, что пирог общий и нужно делать общий коллективный договор». Ведь вы представляете, какой бюджет, скажем, у управления технологического транспорта, управления рабочего снабжения и, какой у нефтегазодобывающего управления? Как говорится, две большие разницы! Впервые в «Татнефти» был подписан коллективный договор между администрацией и профсоюзным комитетом. Это было в1992 году, еще до приватизации.

Принят один из первых колдоговоров ОАО «Татнефть», 1993 г.

– Корректировался ли договор после приватизации?

– Корректировался, причем в лучшую сторону. В частности, много сделано для улучшения положения молодежи в компании, принято было много предложений, улучшающих положение ветеранов нефтяной отрасли и многое другое.

– Как вы считаете, изменилась ли роль профсоюзов в обществе?

– Вы имеете в виду Шмакова?

КАК ПАРЛАМЕНТ ПРОВЕРЯЛ РАСХОДЫ БЮДЖЕТА

– Раз уж мы заговорили о политике, то перейдем к той части вашей деятельности, когда вы непосредственно ею занимались. Сначала о работе в Госсовете республики.

– Да, первые два года из четырех я проработал председателем комитета парламентского контроля, затем заместителем председателя Госсовета РТ. На альтернативной основе выиграл выборы в Альметьевске.

В Госсовете РТ, 2002 г.

– Какими запомнились эти годы?

— В большей степени запомнилась работа в качестве председателя комитета парламентского контроля. Государственный Совет Республики Татарстан, через комитет парламентского контроля, согласно законодательству, осуществлял контроль за расходованием бюджетных средств. Эти годы были посвящены тому, что я вместе со своими коллегами, депутатами, с помощью небольшого аппарата сотрудников контролировал расход средств в министерствах и ведомствах республики.

– Можете припомнить острые моменты?

– Сказать, что они были острые… Вся моя деятельность в тот период времени активно освещалась в СМИ, и по всем нарушениям финансовой дисциплины принималось то или иное решение.

– Давление не оказывалось?

— Вы знаете, проверяющих никто не любит. Тем более людей, которым, как некоторые полагают, больше всех надо. Здесь чувствовалось некое давление. Но оно не было открытым. Я выполнял свою функцию, считал, что у меня есть депутатское поручение. И такая форма деятельности дисциплинирует людей. Мы придавали все это гласности, работая со СМИ. И всегда оставляли право обжаловать наше решение, согласиться или не согласиться с ним. Это была четкая работа, и она была более открыта для населения.

– А отчеты Счетной палаты разве не прозрачны?

– Я не могу сказать насчет прозрачности. У них есть периодичность в отчетах, также как и у контрольного органа минфина, который тоже отвечает за бюджет, так же как федеральное казначейство. Сейчас на это нацелено десятки органов.

— Но это все- таки не народный контроль…

— Да, эта форма контроля немного отличается. По своему статусу они все проверяют, но что-то остается внутри структуры и не выходит за ее рамки.

ВЫБОР ПО ПАРТИЙНОМУ СПИСКУ СНИЖАЕТ ЛИЧНУЮ ОТВЕТСВЕННОСТЬ

– В 2003 году вы вошли в состав Госдумы четвертого созыва. С какими наказами вы туда отправились, чьи интересы лоббировали, какие задачи перед вами ставились?

– Нас было достаточно много депутатов в тот созыв – 13 человек от Республики Татарстан в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации. Не было такого, чтобы каждому депутату давали поручения, чем он должен заниматься. Но учитывая опыт работы в татарстанском парламенте, я легко вписался в этот процесс. Перед нами тогда остро стоял вопрос о принятии федерального закона «Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти Республики Татарстан». Активная работа в этом направлении была реализована через комитет Государственной Думы по делам федерации и региональной политики, членом которого я являлся.

Встреча со школьниками, г. Альметьеск, 2005 г.

– На ваш взгляд, выборность депутата на основе партийных списков, в отличие, скажем, от депутата, избранного по одномандатному округу, как-то влияют на работу Госдумы?

– Я считаю, что депутаты, избранные по одномандатному округу, несли персональную ответственность перед своими избирателями. Вот у меня лично было 15 районов на территории республики, перед избирателями которых я нес ответственность. Я встречался с людьми, и мне давалось это легко, потому что я ни на один день не прекращал заниматься своим избирательным округом. Слушал людей, пытался решать проблемы. Хотя вы же понимаете, что неприятные вопросы руководству районов в округе порой выгодно и не задавать. И вообще, можно пообещать и не сделать, а можно вообще в округ не приезжать. Это к вопросу об отсутствии личной ответственности. Поэтому когда говорят, что партия отвечает за все, я не могу с этим до конца согласиться. Этот моя принципиальная позиция. Я уверен, что пройдет время, и одномандатные округа все равно будут, будет площадка, чтобы люди смогли отстаивать свое мнение. Пусть партий будет много. Я же являюсь членом «Единой России», и не пытаюсь от нее отрекаться. Но очень много зависит от конкретных людей. Вспомните КПСС, разве все ее члены были одинаковые? Нет! Все зависит от конкретного человека.

Ассамблея Западно-Европейскогот союза, 2007 г.

— То есть, вы считаете, что за решения партии ответственность должны нести конкретные люди?

— Я считаю, что тогда была найдена определенная форма, и борьба была жестче. Нужно было отстаивать позиции в каждом округе и в нем побеждать. У людей появлялась ответственность. Конкретный депутат являлся авторитетом для округа, у него появлялись дополнительные полномочия. Я, например, знал, что как депутат альметьевского одномандатного округа, обязан принимать участие в решении проблем живущих там людей.

– Честно говоря, порой складывается впечатление, что Госдума – совершенно невлиятельный орган. Все равно – как скажет президент, так и будет.

– Во-первых. Считаю, что избиратель не получает в полном объеме информацию о том, чем Госдума занимается. Ее роль всячески пытаются принизить, все время показывают не совсем адекватных депутатов. Я знаю значительное количество депутатов, которые активно участвуют в жизни общества, законотворческой деятельности.

На Сабантуе в Магнитогорске, 2007 г.

– Какие события в Госдуме, в которых вы в качестве депутата участвовали, особенно запомнились?

— Работа над законом о разграничении полномочий между федерацией и регионами. Я об этом рассказал чуть выше. Это очень важный момент: сколько копий было об него сломано, сколько дебатов проведено! Но я уверен, что после его принятия, федерализм только укрепился. Есть в федеративном государстве такое взаимодействие – мы можем договариваться, это нормальная форма общения. На примере только одного закона, можно проследить жизнь целого государства.

Также мне запомнилось одна история, я не буду называть фамилии, город. Из нашей республики был отправлен служить в армию молодой парень. Он пропал из поля зрения родителей, через полтора года службы от него перестали поступать письма. Я тогда в течение нескольких месяцев пытался найти его. Родители обращались в часть, где ничего толком не говорили, а его, чуть ли не дезертиром объявили. После многократного обращения к министру обороны Российской Федерации, в разнообразные правоохранительные органы, мы парня нашли. К сожалению, его уже не было в живых…

Меня потрясла эта история. Тяжесть утраты для матери была ужасной, но она все-таки может пойти на могилу сына. Вот два события, которые прошли ярко в депутатской жизни.

МЕТОДЫ НЕКОТОРЫХ ГЛАВ ИЗВЕСТНЫ

— После Госдумы вы работали в министерстве экологии республики. Но почему-то ушли оттуда. Ходили слухи, что вы не поладили с прежним руководством ведомства. Это правда или вам неприятно вспоминать эту историю?

– Начну с того, что когда идешь на работу в госорганы, ты должен понимать, что это временный контракт с властью. А когда этот контракт заканчивается, нужно думать о следующем месте работы. После того, как я сложил полномочия депутата, мне предложили остаться либо в Москве – на чиновничьей должности, либо вернуться в Татарстан. Москва меня не прельщала, все же мои корни здесь, в Татарстане. И мне предложили занять должность первого заместителя министра экологии и природных ресурсов. Видимо, учитывался мой опыт в нефтяной отрасли и в депутатстве – тогда я с коллегами работал над законопроектом о недрах, мы отстаивали вместе с экспертами, руководством «Татнефти» законопроект, регламентирующий налог на добычу полезных ископаемых.

100-летие со дня рождения Мусы Джалиля, в Госдуме, 2006 г.

В результате я занял кресло первого зама минэкологии. Что сказать. Министерством тогда руководил бывший глава одного из районов. А методы работы некоторых глав мы знаем: категорическое непринятие чужого мнения, он считал, что разбирается абсолютно во всем. Первое время все шло более-менее гладко, но потом началось недопонимание. Ему, наверное, показалось, что я у него власть отнимаю.…И наступил момент, когда я понял, что не смогу там больше работать, поэтому вновь вернулся в систему «Татнефти».

ПОСЛЕ УНИВЕРСИАДЫ ПРОВЕДЕМ ОЛИМПИАДУ ЮНЫХ ГЕОЛОГОВ

– Сейчас вы трудитесь в структуре «Татнефти»?

– Да, заместителем руководителя татарского геологоразведочного управления по вопросам геологии и гидрогеологии. Предприятие уникальное, оно является преемником легендарного треста «Татнефтегазразведка» – все, что в округе было открыто, все месторождения нефти – было сделано им. Огромная работа по бурению, обустройству, освоению скважин проводилась и на месторождениях Западной Сибири.

– Чем занимается предприятие сегодня?

На Эльбрусе, 2005 г.

Мы занимаемся обоснованием методов поиска и разведки нефтяных месторождений, изучением осадочного чехла методами локального прогноза, прогноза выявленных запасов нефти, составлением технологических регламентов на разработку месторождений, решением обширных задач, связанных с гидрогеологическими изучениями, бурением скважин на воду, выполнением всех видов химических анализов в региональной аналитической лаборатории, изучением специфических факторов воздействия на сейсмологическую обстановку нефтедобывающих районов Закамья… Имеем крупный информационно-аналитический центр федерального значения.

– И как вы себя внутри этого коллектива ощущаете?

Отдых на Свияге, 2004 г.

– Марат Фаикович, очень рада увидится с вами накануне вашего юбилея. Какие события в жизни вы считаете главными?

– Во-первых, события в жизни как-то делятся. Я считаю, что университет был одной из важнейших вех. КГУ дал самостоятельность, преподаватели нам всегда говорили: «Мы не можем дать все знания, но вы должны выбрать то, что будет важно в определенный отрезок времени». Они нам дали алгоритм поиска этих знаний. Это был нормальный подход к жизни. И вот уже на протяжении нескольких десятков лет мы общаемся со своими однокурсниками – уже семьями, с детьми, внуками, идем по жизни рука об руку.

Геофак КГУ, практика, 1972 г.

Рыбацкие трофеи, 2007 г.

– Чем вы планируете заниматься в будущем?

– Быть хорошим дедушкой, у меня шесть месяцев назад родилась третья внучка! Хочу больше реализовывать свои увлечения: теннис, путешествия, плавание.

С внучкой, 2005 г.

Недавно коллеги предложили мне возглавить татарстанское отделение российского геологического общества «РОСГЕО». Планируем после Универсиады 2013 года провести в Казани всероссийскую полевую олимпиаду юных геологов, буду принимать активное участие в ее подготовке и проведении.

Источник