малфрида в истории древней руси

Популярные авторы

Популярные книги

Еще можно отметить, что Владимир и Ярослав титулованы каганами, а Игорь и Святослав – нет. Это не похоже на оговорку: Владимир и Ярослав названы Иларионом каганами еще по разу, причем Ярослав – под своим крестильным именем: «Особенно же помолись о сыне твоем, благоверном кагане нашем Георгии…» Носили ли титул кагана Игорь и Святослав? У Илариона дело представлено так, как будто этот титул владыки Руси приобрели вместе с крещением, что выглядит странно само по себе и противоречит Вертинским анналам, согласно которым властители руси обзавелись титулом кагана еще за пару веков до Илариона и задолго до всех гипотетических ранних крещений Руси. Если, конечно, в тех анналах речь шла о кагане руси, а не правителе этого народа по имени Хакан[22], что совсем не невозможно с учетом того, что сами послы этого народа оказались скандинавами. К сожалению, сочинители (или правщики) ПВЛ полностью дезавуировали этот вопрос, повсеместно и последовательно переименовав всех «каганов» руси в «великих князей». Дурные примеры заразительны, им последовали современные переводчики «Слова о законе и благодати», в результате чего в его общедоступных переводах на современный русский язык каганов уже не встретить: и Владимир и Ярослав числятся там привычными для нас великими князьями. Никакого уважения к «Слову…» митрополита!

С другой стороны, можно ли судить о титулах Игоря и Святослава по «Слову о законе и благодати», где упомянуты только их имена, да и те лишь единожды вскользь? Такая мимолетность упоминания дает основания для сомнений в том, что Иларион располагал какой-либо содержательной информацией о прямых предках Ярослава и Владимира, например, на основании княжеских архивов или хотя бы местной устной традиции. Это может прозвучать парадоксально, но то ничтожно малое, что мы находим у Илариона об Игоре и Святославе, митрополит мог выудить исключительно из доступных ему византийских хроник и других документов на греческом языке, как раз активно переводимых в Киеве во время правления Ярослава и при прямом участии самого Илариона. Другими словами, впервые «опубликованная» Иларионом генеалогия правителей Руси могла быть составлена на основании переведенных им и его «ведомством» византийских документов. Греки не знали ни Кия с братьями, ни Аскольда с Диром, ни Вещего Олега. Разумеется, Рюрика с Гостомыслом тем более. Потому эти персонажи ПВЛ не смогли попасть в генеалогию Илариона, и родословная каганов рода русского началась у митрополита только с Игоря – самого раннего известного византийцам повелителя Руси.

Действительно, Игорь, Ольга и Святослав – первые правители руси, имена которых зафиксированы византийскими документами. Что знали о них греки? Очень мало. В середине X века Константин Багрянородный называет «сидящего в Немогарде» Святослава ((. ) «сыном Ингора (’. ), архонта Росии (‘. )». Правда, в одном из существующих переводов Багрянородного на русский, притом самом раннем, Святослав назван братом Игоря, и только в последующих переводах он становится сыном. Не имея оригинала, невозможно сказать с уверенностью, исправили ли переводчики свою ошибку или прислушались к «Слову…» митрополита и «поправили» императора. Конечно, на Руси собственный митрополит главнее и потому правее любого заморского императора. Хотя, как мы уже отметили, сам Иларион в своей генеалогии словно бы уходит от вопроса об отцовстве Игоря. Примерно в это же время Лиутпранд Кремонский называет «короля русов» Ингера (Inger) предводителем руси, атаковавшей Константинополь в 941 году, что вполне соответствует приключениям князя Игоря в ПВЛ. Византийский историк Лев Диакон, излагая события русско-византийских войн рубежа 60-х и 70-х, пересказывает адресованное лично Святославу предостережение императора Цимисхия впредь не повторять ошибки своего отца Ингора.

Таким образом, казалось бы, у греков не вызывает сомнений отцовство Игоря по отношению к Святославу. Но… тот же Константин Багрянородный, описывая в своем трактате «О церемониях византийского двора» визит в Константинополь «архонтиссы Эльги», неожиданно называет Святослава не сыном, а племянником (анепсием) гостьи. И сразу возникает куча вопросов. Но все вопросы о действительном родстве Ольги и Святослава мы оставим на потом, а здесь пока что ограничимся реакцией Илариона. Что, Иларион не знал об этом казусе? Намеренно игнорировал его? Или наоборот, знал и очень серьезно отнесся к сообщению Константина, вследствие чего выстроил свою генеалогию двусмысленно и не внес в нее Ольгу? Ведь если Константин не ошибался, то посетившая Константинополь с визитом «архонтисса» Руси, будучи бабкой Владимира, являлась всего лишь теткой Святослава и следовательно не имела отношения к прямой ветви наследования царствовавших каганов рода русского «по Илариону».

Разумеется, сведения Константина резко противоречат ПВЛ, в которой Константинополь почтила визитом сама «великая киевская княгиня» Ольга, вдова Игоря и мать Святослава, правда, почему-то забыв прихватить с собой царственного дитятю. Как бы то ни было, нельзя пройти мимо того поразительного факта, что бабка восхваляемого Иларионом «великого кагана Владимира» и «великая киевская княгиня» ПВЛ, более того, будущая равноапостольная святая (!), не попала в митрополичью генеалогию властителей Руси. Факт необъяснимый.

На самом деле нет ясности и в отношениях родства между Святославом и Владимиром. Сочинители ПВЛ, не смея перечить Илариону, были вынуждены признать Владимира сыном Святослава, но почему-то, словно стараясь «подстелить себе соломку», сделали его незаконнорожденным. Может быть оно и так, но в этом невольно заставляет усомниться запутанная хронология ПВЛ. В ней нет данных о времени рождении крестителя Руси, есть только год смерти – якобы 1015, хотя эта дата варьируется в разных летописях. Тем не менее все источники, включая европейские, сходятся на том, что умер креститель Руси в почтенном, если не преклонном возрасте. Допустим, лет в шестьдесят пять, что в те времена действительно считалось возрастом преклонным. Тогда, отталкиваясь от даты кончины, несложно высчитать, что родился Владимир где-то в середине X века. Поскольку по хронологии ПВЛ Святослав появился на свет в 942 году, то, выходит, своего младшего (!) внебрачного сына он заимел в возрасте примерно восьми лет. Стало быть, старших «законных» сыновей – того раньше, едва ли не в колыбели.

Ну да, конечно, Святослав был мужчина хоть куда, ходил «на вы», ночевал в открытом поле, закусывал сырым мясом, но чтобы стать многодетным отцом в малолетстве… Оттого некоторые исследователи ПВЛ, знакомые с азами арифметики, давно высказывали естественное предположение, что Владимир был не сыном Святослава, а его младшим братом. Проверить это невозможно. Византийские историки как-то не озадачились выяснением степени родства Святослава и Владимира, предоставив тем самым полную свободу авторам ПВЛ, и те, покорно следуя указующему персту Илариона, превратили Владимира в сына Святослава, утаили дату его рождения, но все же, возможно намекая на запретную правду, сделали этого «ненастоящего» сына незаконнорожденным.

Не обязанная следовать ни фиктивной генеалогии Илариона, ни фальшивой хронологии ПВЛ, народная память в былинах и сказках признала Владимира самым ранним великим правителем древней Руси, первым киевским князем, которому служили все былинные богатыри, и наделила уникальным эпитетом «Красно Солнышко». Не слишком ли большая честь и блестящая биография для бастарда? Дело усугубляется тем, что ПВЛ старательно обошла вопрос о законности «законных» сыновей Святослава, не назвав ни жен князя, ни времени рождения у них якобы легитимных наследников великокняжеской власти. А ведь если Святослав и Владимир были братьями, то получает разумное объяснение тот странный факт, что не сыновья Святослава в качестве «законных» наследников, а «незаконнорожденный» Владимир в конечном счете принял власть над Киевской Русью, стал каганом, и что за него сам византийский император посчитал возможным отдать замуж свою сестру. Все ставит на свои места бытовавшее в те времена на Руси лествичное право, согласно которому власть наследовалась в первую очередь не сыновьями, а братьями в порядке их старшинства.

«Слову о законе и благодати» не суждено было остаться последним словом в генеалогии каганов рода русского. Его творчески развили авторы ПВЛ, конструируя свою историю царствующего дома. Но в своем творчестве они не могли проигнорировать официально объявленную высшей церковной властью цепочку наследования и вынужденно впихивали свой беллетристический сюжет в прокрустово ложе генеалогии Илариона, что породило многочисленные логические и хронологические нестыковки в ПВЛ. В итоге получилась корявая, но хорошо знакомая нам из курса родной истории цепочка первых верховных правителей древней Руси от Рюрика до Ярослава Мудрого.

В этой цепочке есть знаковый рубеж – крещение Руси. На этом рубеже заканчивается мифология ПВЛ, и с этого рубежа начинается собственно история Киевской Руси, история письменная и более-менее достоверная, по крайней мере настолько же достоверная, насколько достоверны средневековые истории других европейских стран. Только с этого рубежа, с момента обретения Киевской Русью государственного языка и письменности, можно говорить о летописании, и рубеж этот практически совпадает с рубежом тысячелетий: первое по-настоящему летописное известие в ПВЛ (на самом деле вероятно в летописце Сильвестра) относится ровно к тысячному году. Это краткая синодическая запись: «Преставилась Малфрида. В то же лето преставилась и Рогнеда, мать Ярослава». Постараемся запомнить эту первую летописную запись или хотя бы первую коротенькую фразу в ней «Преставилась Малфрида».

Однако настало время предметно поговорить о титуле «ольг», который носили практически все поголовно предводители начальной руси X века[23]. Под этим «именем», а на самом деле титулом, в истории Руси IX – X веков фигурируют Вещий Олег, некий Олег II, Олег Моравский, Олег Древлянский, «княгиня» Ольга и ее муж Игорь, тоже названный Олегом (х-л-гу) «Кембриджским анонимом». Этот титул, известный нам в форме имени «Олег», произошел, согласно общепризнанному мнению, от древнескандинавского слова helgi – «святой, священный». Наверняка не случайно в своем исходном древнескандинавском значении титул «ольг» близок к титулу «священного» верховного хазарского правителя «каган». Сакральность не просто сближает эти два титула, но делает их эквивалентными для начальной скандинавской руси. В своем германоязычном окружении «для внутреннего пользования» владыки начальной руси титуловали себя helgi-ольгами, а для «внешних сношений» использовали более известный в остальном мире титул кагана. Поэтому в ПВЛ мы встречаем исключительно ольгов и ольг, но в Вертинских анналах видим «кагана народа Рос», а у арабских авторов – исключительно «кагана-рус».

Наглядное доказательство эквивалентности и конвертируемости титулов «ольг» и «каган» у начальной руси дает нам «Кембриджский аноним», в котором предводитель руси назван х-л-гу, то есть helgi-ольгом в передаче на иврите. Почему-то все комментаторы «Анонима» упорно полагают это х-л-гу именем владыки руси, а именно Вещего Олега, и не могут связать концы с концами, так как Олег ПВЛ ко времени написания хазарского документа уже давно наступил на свою змеюку и «могильной засыпался землею». Дело дошло до того, что в истории Древней Руси замаячил некий Олег II. Но на самом деле все гораздо прозаичнее. Наивно ожидать встретить личное имя предводителя чужого народа, мельком по случаю упомянутого в «Кембриджском анониме», то есть не хронике, а документе, написанном с совершенно иной целью и о совершенно иных событиях. Здесь гораздо более вероятен титул чужеземного правителя, а не его личное имя, которое с точки зрения существа и формы документа было абсолютно неважным, да и, скорее всего, вообще неизвестным его анонимному автору.

В этом плане чрезвычайно показательно сопоставление текстов из «Анонима» и ПВЛ. Русский «царь Х-л-гу» хазарского документа (внимание!) выглядит буквально зеркальным отражением хазарского «князя Кагана» ПВЛ: «Услышав же, хазары вышли навстречу во главе со своим князем Каганом [выделено мной. – В.Е.] и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар…»[24]. Полностью идентичные триады «русский царь Х-л-гу» и «хазарский князь Каган» – триады с совершенно одинаковой грамматической структурой и семантической начинкой, – во-первых, прямо демонстрируют типологической симметрией слов Х-л-гу и «Каган», что х-л-гу «Анонима» есть не имя, а титул[25], а во-вторых, косвенно подтверждают постулируемую мной эквивалентность титулов helgi-ольга и кагана.

Крайне важно обратить внимание на еще один нюанс. Если х-л-гу не личное имя, а титул, то «Кембриджский аноним» оказывается единственным документом кроме ПВЛ, называющим не внешний, а внутренний титул правителей руси. И понятно почему. Анонимный автор письма, будучи хазарином и чиновником государственного аппарата хазарского кагана, не мог, не имел права, просто не посмел называть чужого властителя каганом и потому в отличие от других «иностранных» авторов, в том числе соседей-арабов, воспользовался альтернативным, а именно внутренним титулом властителей руси. Византийцы в этом плане действовали в целом так же, разве что смелее и безапелляционнее. Они тоже отказывали владыкам руси в праве на титулы императора или кагана, считающегося эквивалентным императорскому, но не утруждали себя выяснением их собственных внутренних титулов и регалий и потому не церемонясь именовали всех их без разбору архонтами[26].

Итак, великий киевский князь Вещий Олег ПВЛ на самом деле… не был великим князем, не бывал в Киеве, не имел прозвища «Вещий», и звали его никак. Совершенно неисторическая личность. Быть может, просто некий собирательный образ ольгов начальной руси. Что же до титулов князей и княгинь, простых и великих, то их ко всем правителям древней Руси, то есть ольгам-каганам, задним числом пристроили сочинители и правщики ПВЛ. То, что титул «князь» не был повсеместно в ходу на Руси даже во времена Владимира Мономаха, то есть на рубеже XI – XII веков, демонстрирует так называемый «черниговский змеевик», донесший до нас один из самых древних кириллических текстов, в котором верховный правитель Руси назван по-гречески архонтом. Но об этом змеевике у нас еще будет повод поговорить предметно.

По той же причине «княгиня» Ольга – никакая не княгиня. На самом деле она ольга «по должности», по статусу внутри самой руси, она же каганесса для всего внешнего мира кроме Хазарии и Византии, где этот титул за ней не признавали, и архонтисса для византийцев. Другими словами, просто верховная правительница руси. В отличие от мифического Вещего Олега у нее, личности вполне реальной, было, согласно Иоакимовской летописи, вполне реальное личное имя «Прекраса». А может быть Фрида, что то же самое означает по-древнескандинавски. Предположение не беспочвенно. Если матерью Владимира Крестителя в ПВЛ вырисовывается Мулуша, она же МаАфрида, – та самая, синодической записью 1000 года о смерти которой началось русское летописание (мы эту запись «Преставилась Малфрида» специально запоминали!), – то почему его бабкой не могла быть тоже Фрида, как ее должна была называть русь в своей германоязычной среде, она же Прекраса в переводе для их подданных-славян?

И еще одно замечание в пользу нашей гипотезы. Поскольку ни Олег, ни Ольга не фигурировали в генеалогии Илариона, авторы ПВЛ не только не смогли наделить их личными именами, но и вынуждены были поставить вне канонической династической цепочки наследования, поместить как бы сбоку, сделав Олега «родичем», а Ольгу «женой» династа Игоря.

По логике вещей, именно Ольга положила начало традиции повсеместной замены в письменных документах личного имени владык руси титулом «ольг» с ретроспективным превращением его фактически в родовое имя. Можно догадываться, что, заняв после гибели Игоря, правдами или неправдами, мужнино и мужское место русского ольга, она исключила из постоянного употребления свое личное женское имя, будь то Прекраса или Фрида, и повсеместно заменяла его титулом, который тем самым приобрел значение имени. Так внутри руси она стала helg’ой-Ольгой (сочинители ПВЛ сделали ее великой княгиней Ольгой), а во время своего константинопольского визита представлялась, вероятнее всего, каганессой Эльгой. «Эльгу» греки приняли, и под этим именем она упоминается у Константина Багрянородного. А вот с «каганессой» номер видимо не прошел. Не исключено, что именно «каганесса» вызвала недовольство греков и послужила одной из причин протокольных проволочек по прибытии Ольги в Константинополь, а также предопределила неудачу визита в целом. В конечном счете, разумеется, византийские чиновники настояли на своем, и при дворе Константина Ольгу принимали не как «каганессу», а как «архонтиссу».

Ну, вот, теперь мы, разобравшись с титулами, готовы взглянуть на всех персонажей ПВЛ, «скованных одной цепью» наследования верховной власти в древней Руси, под новым углом зрения. Вряд ли стоит уделять внимание такому чисто мифическому персонажу, как «князь Рюрик». Здесь просто нет предмета обсуждения. Его анкета совершенно пуста: «не был», «не ходил», «не участвовал», – в конечном счете просто «не существовал». Даже сама ПВЛ не оставила нам никаких зацепок в отношении деятельности «князя». Абсолютно не известный мировой истории Рюрик не фигурировал в византийских хрониках и, как следствие, не мог попасть в генеалогическую цепочку Илариона. Поэтому сочинители ПВЛ, удревляя сюжет своей повести на основе новгородских преданий, вынужденно отталкивались от самого первого властителя по версии Илариона, Игоря Старого, и сделали Рюрика его отцом. Не будем пенять им за это – для них это было самым простым, если не единственным выходом. Знали бы они, что эта простота ненароком породит целую династию, «династию Рюриковичей»!

Источник

• ← малума певец биография личная жизнь
• малхаз абуладзе биография личная →