марат абдрахимов актер биография

Марат Абдрахимов

Марат Чулпанович Абдрахимов (башк. Әбдрәхимов Марат Сулпан улы). Родился 29 марта 1970 года в селе Исянгулово Зианчуринского района Башкортостана. Российский актер театра и кино, артист мюзиклов.

Марат Абдрахимов родился 29 марта 1970 года в селе Исянгулово Зианчуринского района Башкортостана на границе с Оренбургской областью.

В 1992 году окончил Уфимское училище искусств по отделениям «История и теория музыки» и «Сольное пение». И сразу поступил в РАТИ-ГИТИС.

В 1997 году окончил РАТИ-ГИТИС, факультет музыкального театра, мастерская Александра Тителя и Игоря Ясуловича.

Далее он в течении семи лет играл в известных мюзиклах: «Кошки» (Скимблшенкс), «12 стульев» (Капитан), «Mamma Mia!» (Отец Александр), «Красавица и чудовище» (Морис, Дин Дон). Была интересная роль в драматическом арт-хаусном спектакле режиссера Владимира Панкова «Ромео и Джульетта» (Синьор Капулетти). Принимал участие в спектакле «Калигула» (Мерея (Кассий)) Эймунтаса Някрошюса в Театре Наций.

В 1993-1995 годах играл в мюзикле «Godspell» (Джефри).

В 2001-2003 исполнял роль Мусы в мюзикле «Норд-Ост».

Марат Абдрахимов в мюзикле «Все о Золушке»

Театральные работы Марата Абдрахимова:

В кино начал сниматься с 2000 года.

Сыграл в картинах «След» (Исмаил), «Черкизона. Одноразовые люди» (Чингиз), «Тихая охота» (Аслан Мирзаев), «Торгсин» (Коля-нэпман), «Практика. Второй сезон» (Ринат Аликбеков), «Золотая Орда» (Бахар).

Марат Абдрахимов в сериале «Тихая охота»

Марат Абдрахимов в сериале «Золотая Орда»

Позже исполнил роли в проектах «Толя-робот» (Бахром), «Подкидыш» (Сафар), «Угрозы» (Анзор) и др.

Рост Марата Абдрахимова: 176 сантиметров.

Личная жизнь Марата Абдрахимова:

Марат Абдрахимов с женой и дочерью

Фильмография Марата Абдрахимова:

Источник

Московский актер театра и кино Марат Абдрахимов: «После «Норд-Оста» у меня в жизни изменилось все»

Ослепительная улыбка, искрящиеся, добрые глаза. Прекрасный, очень эмоциональный рассказчик. Сегодня мой собеседник – наш земляк, артист Московского театра мюзикла, киноактер Марат Абдрахимов, с которым мы поговорили о насыщенной творческой жизни, страшном теракте, секретах успеха и цели его нынешнего приезда в Башкирию.

Тот, кто в 16 лет убежал из дома…

– Марат, давай с самого начала. Ты родился в селе Исянгулово, окончил Исянгуловскую школу? (с. Исянгулово – районный центр Зианчуринского района РБ, граничащего с Оренбургской областью – прим. авт.).

– Да, окончил Исянгуловскую школу, вернее, я до конца ее не окончил: удрал и поступил в Салаватское музыкальное училище, где на тот момент училась моя сестра Гузель. Поступил на то же отделение – «История и теория музыки». (Гузель Хамитова – известный музыковед, тележурналист Башкирского спутникового телевидения, автор цикла передач о башкирских песнях «Алтын мирас» («Золотое наследие»), «Следопыт», сейчас работает над циклом фильмов «Мистический Башкортостан» – прим. авт.). На тот момент хотел быть певцом. Но мне было 16 лет. Я проверился у педагога Миляуши Муртазиной, и она сказала, что пока еще рано говорить об учебе, потому что установка голоса еще не закончилась, нужно еще 2-3 года. Но я не жалею, потому что это хорошая музыкальная база, которая мне по жизни очень помогает. Оглядываясь назад, вообще ни о чем не жалею. Потом перевелся в Уфу, постепенно стал брать уроки вокала, но учился на теории музыки. Так прошло два года, а потом перевелся на вокал.

– Замечательный человек и оперный певец Салават Ахметович Аскаров. Работает и сейчас в Театре оперы и балета. Естественно, что я, который мечтал о сцене, почти все время проводил в театре. Упросил Салавата Ахметовича устроить меня в театр мимансом – массовкой на сцене. У меня даже были маленькие роли в детских спектаклях: Зайчиком прыгал, к примеру… Мне было интересно все. Как-то Салават Ахметович увидел, как я повторял движения балета: все время спрашивал у них что да как. И тогда он дал мне судьбоносный совет: «Тебе надо поступать в ГИТИС. Я узнавал, что в этом году набирает очень хороший режиссер Александр Борисович Титель». Взял билет, поехал на консультацию, меня все это увлекло очень…

Либо пан, либо пропал…

– Я вернулся в Уфу, получил диплом и рванул в Москву. Сжег все мосты: либо пан, либо пропал.

– Много было поступающих?

– Пришел на прослушивание в 8 утра и зашел полпервого ночи. Тогда взмолился: «Пропустите, у меня нет денег на такси, я должен успеть на метро!». За мной еще были люди. Но выходил на показ, как в последний раз. «Я должен, обязан поступить!» – говорил себе. Потому что знал, что это именно мой мастер. Даже не допускал другой мысли. И вот начались веселые, насыщенные годы учебы… Мне было 22 года.

– Это тяжелые 90-е годы. Ты подрабатывал?

– В Уфе зарабатывал сам, у родителей денег не просил. Но здесь учеба требовала полной отдачи, мы буквально жили в институте. Получал стипендию. Мама высылала мне хорошую по тем временам сумму – 500 рублей. Но, с другой стороны, была еще продовольственная программа. Мама делала салму (домашняя лапша, нарезается ромбиками – прим. ред.), высылала мясо. Она находила челноков, я встречал поезд Орск – Москва (к Исянгулово ближе станция Саракташ). Поезд моей судьбы… (смеется) Папа просил меня возвращаться домой на нем. А он был пассажирский и так медленно ехал… Благодаря родителям перенес тяжелые годы. И не только я. Все мои друзья. Однокурсники называли мое блюдо «первое-второе», потому что я клал много салмы, она разваривалась, и получалась такая похлебка с мясом.

– Нас училось 13 человек. Не все сейчас работают по специальности (факультет музыкального театра). Но все в искусстве. Кто в Латвии, кто в Лондоне, одна в Стамбуле… Все мы очень дружны. В этом году исполняется 20 лет со дня окончания института, все приедут на встречу.

Первые шаги в театре-кабаре

– Вот вы окончили институт. Время было непонятное…

– Это было время студий. Их было много по Москве. Мюзиклы не ставились, в Театр оперетты не хотелось. И тогда все наши рванули в частный театр-кабаре «Летучая мышь». Руководителем был Григорий Гурвич. Ему было всего 40, но мне он казался таким мастером, умнейшим! Человек необыкновенной эрудиции, легкий. У нас по тем временам была неплохая зарплата – у театра всегда были спонсоры. Мы работали с такой отдачей, с такой любовью!

В театре-кабаре «Летучая мышь». Все фотографии – из личного архива актера

К сожалению, проработал я недолго. У Григория Ефимовича была лейкемия, он ушел в 44 года. Мы плакали на сцене… (отворачивается, на глазах слезы) После его ухода театр просуществовал еще немного, но уже было понятно, что это все…

– Нет, началась эпоха больших мюзиклов. Уже в Театре оперетты шел мюзикл «Метро». Но тогда я даже не думал идти туда – это было бы предательством. Но начался кастинг в мюзикл «Норд-Ост».

– Наш театр знали, любили, и как такового кастинга не было. Это продюсерская компания. И вот я попадаю в проект каждодневного показа. Один выходной – понедельник. В субботу и воскресенье по два спектакля. То есть восемь спектаклей в неделю. Все, как на Бродвее или лондонском Вест-Энде. Начались трудовые будни. Честно говоря, спектакль был тяжелый, долгий. Начинался в семь, заканчивался пол-одиннадцатого вечера. Костюмы тяжелые… Спектакль же был первый, опыта еще мало. Но, когда в первый раз увидел спектакль из зала, сказал: «Уау!». Это был очень патриотический спектакль, Несмотря на ужас и постыдность того времени, он поднимал дух человеческий, любовь и гордость к Родине… В этот момент говорил: «Да, я горжусь своей страной». Это не ура-патриотизм. Наше главное национальное достояние – наш народ, который выдержит все…

– Два сезона. Это был такой завод, который работал как часы. А дальше случилось то, что случилось. Об этом говорил долго, много…

– Ежегодно мы все приходим на то место, где все случилось. Те, кто играл в мюзикле, еще встречаются в определенном кафе, поддерживают друг друга…

– А надо ли встречаться и напоминать друг другу о той страшной трагедии?

– Надо. Мы не столько даже трагедию вспоминаем… Мы делимся любовью, поддержкой. Потому что без этого нельзя. Без этого не выживешь.

– Потому что только вы понимаете ту степень ужаса, которую вы пережили?

– Да. Грустно об этом говорить, но это еще и единственный раз, когда мы можем встретиться. Жизнь сейчас бешеная, тяжелая, что собрать всех невозможно. Но ради этого все приезжают. Общаются…

– А много народу умерло из-за газа?

– Долго тебе все это снилось?

– Мне, слава богу, не снилось. Но когда все прошло, в моей жизни все изменилось. Словно начался другой отсчет жизни, когда начал задавать вопросы самому себе. Кто я? Кто мы? Зачем рождаемся, зачем умираем? Зачем приходим в этот мир? Что можем сделать и чего не можем.

– То есть до этого ты просто жил, а тут понял, что все может прекратиться в любую секунду и самым страшным образом?

– Да. Многие не справляются с ощущением несправедливости мира.

– Ты вырос в достаточно благополучной среде. Не в горячей точке. Что ты почувствовал, когда при тебе убили первого человека?

– Все помнят эту первую женщину, которую убили. Она зашла в зал самостоятельно и стала орать и размахивать руками: «Что вы сюда приперлись? Езжайте на Кавказ!». Она жила где-то рядом, увидела боевиков и решила вмешаться. Тогда нас уже согнали со сцены, и мы сидели в зрительном зале. И когда ее оттащили в фойе, в эти несколько секунд и она, и я, и, думаю, все поняли серьезность ситуацию. Ее вытолкнули в дверь и – автоматная очередь. Я наклонил голову и сидел так все время.

Дальше… Так как все время не спал, то ситуация казалась все менее реальной. И опять моя упертость: «Не сдаемся. У меня мама и папа». А если представлялась страшная картинка, сразу ее перечеркивал. Самое страшное, что те, кто начал звонить, прощаться, писать завещания, – все они умерли. Они были готовы Кого-то убили, кто-то погиб от газа.

— Мой телефон остался в гримерке. Все продолжалось 56 часов… Большинство заснуло от газа. Когда пришли наши – они не будили, не выясняли. Вот у нас был ударник – бородатый татарин Тимур Хазиев. Его расстреляли как террориста… Никто не разбирался. А мое счастье было в том, что я не спал. Тоже был в военной форме – летчика. Но смог доказать, что я актер.

– То, что ты выжил, – это провидение?

– За меня молилась моя мама. Она прочла тысячи раз молитву… У нее сильные молитвы – это я точно знаю.

С приходом новых знаний

– Мы не хотели, но спектакль возобновили, заставили играть в этом же зале… Нам дали психолога Елену Русскую. Она сказала: «Раз уж вы пережили такое, вам надо вставать на духовный путь». И, действительно, начали попадаться книги, определенные люди… Я заинтересовался йогой, энергетическими практиками, стал ходить на семинары и фестивали… Но с приходом новых знаний старые отношения стали разваливаться. Уходили друзья, был тяжелый разрыв в личных отношениях… 4 года было счастье, 4 года – ада… Как чемодан без ручки – выбросить жалко, тащить невозможно… Но урок был хороший.

– В течение семи лет играл в известных мюзиклах: «Кошки», «12 стульев», «Мама миа», «Красавица и чудовище». Была интересная роль в драматическом арт-хаусном спектакле режиссера Владимира Панкова «Ромео и Джульетта». Незабываемо было участие в спектакле «Калигула» Эймунтаса Някрошюса в Театре наций.

– А как каждый день в течение двух лет играть одно и то же?

–Я тоже однажды задался таким вопросом. Но потом, когда увидел слезы на глазах зрителей, мне было стыдно за свою минутную слабость. Наша профессия – нести чувства и эмоции.

Также Марат рассказал еще один секрет: как не уставать играть одну и ту же роль в течение двух сезонов.

Полоса везения: театральная семья и «Золотая Орда»

– …Однажды понял, что надо все менять. Захотелось попробовать себя в кино. Мне стали предлагать роли в сериалах, но все было не то. Тогда сел и проработал внутри себя все, что мне нужно. Не хочу то, хочу это, а представляешь, «то» уже есть. «Играю в историческом кино. Со мной работает хороший молодой режиссер. У нас отличная команда». Сейчас, на самом деле, делюсь секретами успеха! (весело смеется) Это не из книги «Секрет» и подобных изданий, это глубже. Я изучаю книги гораздо серьезнее. Понимаешь, мы созданы по образу и подобию Божию. Творца. И мы тоже должны творить. И поэтому, как только ты начинаешь что-то делать, все подстраивается под тебя. Выдыхаешь и наблюдаешь, как ты начинаешь творить свою реальность. Вот так я пожелал, и вскоре мне уже говорят о кастинге в сериал «Золотая Орда»…

Сериал «Золотая Орда» выйдет на телеэкраны в ноябре нынешнего года

– А как совмещаешь с работой в театре?

– Сейчас работаю в Театре мюзикла. Наш театр как семья. Все понимают – многие совмещают. Здесь просто любовь-любовь: мы все очень дружны, бережем друг друга. Сейчас у нас прошла премьера спектакля «Принцесса цирка», там у нас одна роль с Ефимом Шифриным. Есть дублеры в других спектаклях. Всегда идут навстречу…

Она долго меня ждала…

– Моя жена Евгения окончила музыкальную школу и Московскую академию им. Мориса Торезы, она переводчик-лингвист. Дочка Алина появилась, когда мне было 37 лет. Алина – ребенок, подаренный судьбой. Мы ее чувствовали задолго до рождения. И Женя, и я. Она долго выбирала родителей и остановилась на нас.

– Поздний, единственный ребенок… Не боитесь избаловать ее?

– Мы договорились с женой, что будем поддерживать ее во всем. Она – рак по гороскопу, неуверенная в себе. Я – овен, человек действия. А жена – скорпион – стратег, мозг.

– Она поддерживает тебя как творческого человека?

– Мы познакомились, когда ей было 17 лет. Она была фанаткой театра «Летучая мышь». Мы дружили, общались. Пили кофе. Был как брат, давал советы. У нас разница 11 лет. Она смотрела на меня большими глазами, как мама говорила: «пушистыми», и спрашивала: «Но ты ведь меня не бросишь?» И когда начало все разваливаться в моей жизни, она не стала спрашивать. Собрала вещи и переехала ко мне. И сшила меня по кусочкам…

– Ужасно. Не спала, сидела перед телевизором. Когда ей позвонил, она тут же приехала.

– Она приезжает на съемочную площадку?

– Нет. Но, когда она сидит на спектаклях, для меня очень важно. Я очень ценю ее и благодарен: все житейские заботы на ней. Единственное – на мне завтраки и праздничные застолья. Люблю готовить табию – яичную лепешку. Алине нравится этот «большой блинчик» и башкирский мед. Но когда мы все вместе – это только в отпуск. Очень любим Грецию. Вот тогда мы растворяемся друг в друге…

– Я всегда просил маму молиться. Не беспокоиться, не переживать, а молиться. И всегда перед серьезным шагом звонил ей и говорил: «Мама, помолись за меня». А когда она ушла из жизни через полтора года после смерти отца, у меня словно закончилась полоса везения. Каждый день случались неприятности, все отвлекало от мыслей о ней.

– От тебя исходит невероятная энергия счастья…

– Давно понял: все, что со мной происходит, – это мои мысли. Я просто взял ответственность за свою жизнь. Мысль – это энергия. Мысль – материальна. И теперь получаю деньги за то, чем мне нравится заниматься, что я люблю. И потому каждое утро просыпаюсь счастливым. Это тотальное счастье. Невероятное путешествие по нашей жизни…

– Завтра ты едешь в Исянгулово?

— Да, я каждый год приезжаю на могилы родителей. Это не только мой долг. Чувствую их благодарность и благословение.

Источник