марат быстров футболист биография
Быстров, Марат Вячеславович
Марат Вячеславович Быстров (19 июня 1992, совхоз Большевик, Костанайская область, Казахстан) — казахстанский и российский футболист, защитник клуба «Ахмат» и национальной сборной Казахстана.
Биография
Родился 19 июня 1992 года в совхозе «Большевик», в Житикаринском районе Костанайской области Казахстана. Его отец был русским, а мать казашка, но родилась в России. В Казахстан попала по распределению после института.
В детстве играл школьном футбольном поле, ездил с командой школы на районные соревнования в Джетыгару, получил приз «Лучший полузащитник», после чего его стали приглашать играть за район. На соревнования в райцентр ездил на лошади, поскольку машины у семьи не было. Когда Быстрову было 14 лет, семья переехала на родину матери, в посёлок Спасский (30 км от Магнитогорска). В России стал заниматься футболом в ДЮСШ Олимпийского резерва № 4. На тренировки ездил 3 раза в неделю на автобусе. Позже поступил в колледж в Магнитогорске и стал тренироваться чаще, параллельно выступал за команду «Магнитогорск» в любительской лиге и подрабатывал официантом в кафе. Позже пошёл в армию, где попал в разведроту. После возвращения из армии собирался устроиться на работу в МЧС, но в то же время его позвали вновь играть за ФК «Магнитогорск». В первом матче после возвращения из армии, отметился забитым голом и в целом произвёл хорошее впечатление. После игры к игроку подошёл представитель ФК «Челябинск» Михаил Шафигуллин и пригласил на командные сборы. После сборов подписал с командой контракт на 3 года. Дебютировал на профессиональном уровне 18 июля 2014 года в матче ПФЛ против нижнекамского «Нефтехимика», в котором вышел на замену на 83-й минуте. За два с половиной сезона сыграл за команду 65 матчей и забил 5 голов.
1 февраля 2017 года Быстров подписал двухлетний контракт с клубом ФНЛ «Тамбов». Успел сыграть в первенстве ФНЛ всего 14 игр, но итогам сезона 2016/2017 получил приз «Открытие сезона». В чемпионате 2017/2018, сыграв уже 30 игр, занял с командой 4 место в лиге и принимал участие в стыковых матчах за выход в Премьер-лигу с пермским клубом «Амкар», но по сумме двух встреч «Тамбов» уступил со счётом 0:3.
21 июня 2018 года подписал контракт до конца 2020 года с казахстанским чемпионом клубом «Астана», но уже 5 июля был отдан в аренду в костанайский «Тобол». Дебютировал в чемпионате Казахстана 14 июля 2018 года, отыграв весь матч против «Кайсара». В июле сыграл три матча в квалификации Лиги Европы УЕФА. 28 августа забил свой первый гол в Премьер-лиге в ворота «Атырау». Сыграл в чемпионате до конца сезона 14 игр и помог клубу выиграть бронзовые медали.
Осенью 2018 года получил казахстанское гражданство и заявил желание играть за сборную Казахстана. В январе 2019 года перешёл в аренду в шымкентский клуб «Ордабасы» и занял место в основе.
15 августа 2020 года подписал контракт с грозненским «Ахматом».
Сборная
Быстров дебютировал в сборной Казахстана 21 февраля 2019 года по приглашению нового главного тренера чеха Михала Билека в товарищеском матче со сборной Молдавии (1-0) в турецкой Анталье.
Достижения
Командные
Личные
Личная жизнь
Супруга Анара, этническая казашка. У Марата есть сестра Виктория.
Принимал участие в съёмках фильма «Тренер» режиссёра Данилы Козловского.
Карьера Быстрова – сюжет для фильма: отслужил в разведроте, работал официантом, пылил в ПФЛ, а в РПЛ дебютировал только в 28
Защитник «Ахмата» и сборной Казахстана Марат Быстров дал откровенное интервью для «Матч ТВ», в котором рассказал о своей необычной жизни.
О его биографии можно написать книгу и снять фильм, как о Джейми Варди, но Марат считает, что для этого нужно достичь чего-то большего.
«Друзья часто шутят, что мне стоит написать книгу или снять фильм, но убежден, что это все-таки не мой уровень. Нужно достичь чего-то большего, чем я. Фильм — это перебор».
Быстров родился в Костанайской области, но в 14 лет переехал в Магнитогорск. В июне 2018-го его подписала «Астана», затем был отдан в аренду «Тоболу». В феврале 2019-го дебютировал за сборную в товарищеском матче с Молдовой, и с тех пор регулярно вызывается в национальную команду.
28 марта вышел в старте на матч с Францией. Перед игрой он не верил в происходящее, а а памяти всплывали не самые очевидные воспоминания.
«Сидел в раздевалке за 1,5 часа до матча против чемпиона мира и вспоминал армию. 2014 год, май, у меня дембель. Как сейчас все это помню. Тогда даже мечтать не мог о таком уровне, об игре за Казахстан, в котором родился. Пока не началась игра, не верил, что это происходит со мной, вот правда. Во время матча мандраж пропадает, ты забываешь, что играешь против Мбаппе и Гризманна, но до и после – удивительные ощущения».
Жил на территории стадиона в совхозе Большевик. Там в футбол играли абсолютно все. А первой футболкой Марата был Роналдо.
«Жалко, что тогда не было телефонов с камерами, фоток не осталось, но мы жили почти на территории стадиона. Дом был прямо возле забора. Перепрыгнул, и ты уже на поле. Весь поселок играл только в футбол. До сих пор вижу картинку перед глазами. Стадо коров пасется, а люди по вечерам гоняют мяч.
Мне мама купила футболку Зубастика. Съездила в райцентр и нашла на рынке. Не знаю, почему именно его, но я был в восторге. Постоянно играл в футбол после школы и до вечера. Девчонки играли, отец у меня играл, там реально все играли. Лет в 11-12 у нас даже организовали секцию, все благодаря энтузиазму Анатолия Кузнецова. Дядя Толик попросил зал у директора школы, походил по совхозу и собрал команду».
Марат из обычной семьи. Тащился от отцовских бутс.
«Мама работала диспетчером – распределяла тракторы и комбайны в зависимости от необходимости. А папа – пастухом. Когда начался развал в поселке, он ездил в город, работал на производстве. Помню, у него красивые бутсы были, «немки». Когда он не видел, я их брал, трогал шипы и натирал кремом кожу, чтобы красивые были. Очень нравились. Мерил, но ребенку взрослые бутсы не подходили. У самого кеды были».
Люди начали уезжать, потому что работы становилось все меньше. Сам Марат в Россию переехал в 14. В Большевик (ныне Тургеневка) приехал спустя 11 лет на свадьбу друга. Все, что осталось, по словам Марата, – только теплая ностальгия.
Хотел играть в футбол, но ездить в Магнитку на тренировки почти 50 км каждый день – затратно и тяжело. После 9 класса поступил в колледж на сварщика, переехал в общагу, но про тренировки не забывал.
«На четвертом курсе у нас была производственная практика, работал по специальности сварщиком. Можно было пройти и платную практику, но тогда пришлось бы работать с 7:00 утра до 18:00 вечера. А я только до обеда оставался на заводе, потому что потом бежал на тренировку.
Утром шел на комбинат и говорил себе: «Марат, тренируйся, чтобы играть хотя бы во второй лиге, чтобы хотя бы до 36 лет зарабатывать футболом». Те же самые деньги, что и на заводе, даже чуть больше. Видел мужиков, которые работали на заводе 20-30 лет, мне было их жалко. Во-первых, это адский труд. Во-вторых, ты очень мало времени проводишь с семьей. Сил не остается. Всю жизнь живешь в жестком графике…»
Ездил на просмотры в клубы второй лиги, работал официантом, дрался с пьяными клиентами, но на футбол находил время.
«Заставлял себя тренироваться, ездить на просмотры во вторую лигу, но не брали. Защитил диплом, у меня встал вопрос с армией. Думал, что пойду служить сразу, но мне почему-то дали отсрочку на полгода. Тогда подвернулся вариант в КФК в Тобольске, провел там несколько месяцев. Если в «Магнитогорске» в КФК я получал 4700 рублей, то в Тобольске (тоже в КФК) мне стали платить 25 000. Немного заработал, приятно.
Всегда стремился работать, не мог по-другому. Чтобы заниматься футболом, нужно жить в городе, соответственно, снимать квартиру. Я никогда не хотел брать деньги у родителей. Устроился официантом, параллельно тренировался. Азербайджанское кафе «Алмаз». Выходил на смену в 13:00, уходил в 5 утра. Повезло с администратором, землячкой, она отпускала меня на пару часов на тренировки, когда те накладывались на смены.
Поначалу было очень тяжело, ноги болели нереально. Когда вечером наплыв клиентов, то ты безостановочно на ногах, и до утра. Разнимал драки, сам тоже участвовал, когда мне с администратором начала хамить пьяная компания. Уже потом, когда стал футболистом, хотел вернуться в это кафе, посмотреть, как там дела, зайти. Но, проезжая мимо, понял, что его уже закрыли».
Отслужил в разведроте – самых элитных войсках и не жалеет о потраченном времени. Даже мог остаться на контракте.
Продолжал неудачно ездить по просмотрам и в какой-то момент решил, что пора завязывать с футболом. Поехал в Пермь в «Октан», меня снова не взяли. Пошел в армию. Откосить? Я думал так: «На работе, когда буду устраиваться, всегда спрашивают про военник. Нет его? До свидания. Есть образование? Нет? До свидания». Считал, что так будет правильнее, и допускал, что останусь в армии по контракту.
Мог остаться, кстати. Но все-таки решил, что это не совсем для меня. И родители говорили, что туда всегда успею вернуться. Армию нужно прочувствовать, только тогда поймешь — твое или нет. Я бы смог там жить, спортивным пацанам там нормально, тем более служил в разведроте, а она считается элитными войсками. Честно, я не пожалел, что послужил. Многие говорят, что в армии нечего делать, но это зависит, где ты служишь. Друг служил связистом и ни разу не выстрелил за год, а у нас все было: прыгали с парашютом, проходили горную подготовку, жили в полях. Сумасшедшие морозы, февраль, а мы в палатках под Оренбургом».
После армии тренер «Магнитогорска» пригласил Быстрова в команду. Марат совмещал работу в МЧС и футбол, никто не был против. Забил «Челябинску», заметили Марата и предложил поехать с ними на сборы, он согласился не сразу.
«Вышел из армии 28 мая, поехал к родителям, и в этот же день играла моя команда «Магнитогорск». Я прям по форме приехал, пацаны увидели меня, в шоке. Тренер спросил: «Готов? Приходи тогда». Договорились, что буду играть и параллельно работать в МЧС, куда меня звали друзья, там как раз освободилось место.
Подписал трудовой договор, поехал в пожарную часть, пообщался с капитаном, он тоже не был против моего футбола. Начал проходить медкомиссию.
А 1 июня мы играли под Челябинском в городе Коркино. Сыграли, на эмоциях после возвращения хорошо проявил себя, забил в концовке. Повезло, что на ту игру приехали представители «Челябинска» посмотреть на другого парня. В итоге им понравился и я. Не поверил, когда мне сказали, что со мной хотят пообщаться.
Тренер-селекционер Михаил Шафигулин предложил поехать на сборы, а я начал отказываться, мол, устраиваюсь на работу в МЧС, только вышел из армии. У него глаза загорелись: «Ты в армии служил?» Оказалось, что и он тоже, а потом начал играть в футбол. Он меня начал настойчиво уговаривать: «Такой шанс. Приезжай!»
Подписал контракт на три года и от радости места себе не находил. Признается, что те эмоции были сильнее, чем от матча с Францией. Через два года Талалаев позвал его в «Тамбов» в ФНЛ.
«Вернулся домой, до последнего не хотел ехать. Мама с папой помогли направить: «Сам хотел этого всю жизнь, тебя зовут, а ты упираешься». В общем, поехал, мне дали контракт на 3 года. Был самым счастливым человеком в жизни, когда поставил подпись. Сел в автобус в сторону дома и начал названивать всем. Места себе не находил. Поверить не мог. Сейчас думаешь: «Вторая лига…» А тогда у меня эмоции были сильнее, чем после матча с Францией.
В армии в первое время находился в депрессии. Всю жизнь посвятил футболу, а в итоге оказался в казарме. Смирился лишь спустя месяц.
«Накручивал себя: «Родители в меня вкладывали, тратили деньги на поездки, мечтали, что стану футболистом, а у меня не получилось». Нет, нет, они ни капли не давили на меня, вот совсем не давили, но это было мое внутреннее ощущение. Играл каждый день, жил футболом, ограничивал себя ради мечты, а теперь ложусь спать в казарме. Или стою в наряде. «И к чему ты, Марат, пришел?» Думал, что старался-старался, а в ответ это ничего не дало. Прошел месяц, успокоился: «Значит, надо по-другому. Значит, так».
Но понял, что все было не зря, когда подписал первый контракт. Молодым советует не предавать мечту и верить до последнего.
«Когда подписал первый контракт, то сказал Богу: «Спасибо». Должен был все это пережить и пройти.
Всем пацанам, которые мечтают играть, хочу сказать: «Верьте в мечту. До последнего. Не предавайте ее. И будьте честны перед собой».
Тинькофф Российская Премьер-Лига
Колонка игрока РПЛ: работа сварщиком и официантом в Магнитогорске, служба в армии и МЧС — матч против Франции с Мбаппе
«Недавно я сыграл против сборной Франции. Сидел в раздевалке за 1,5 часа до матча против чемпиона мира и вспоминал армию. 2014 год, май, у меня дембель. Как сейчас все это помню. Тогда даже мечтать не мог о таком уровне, об игре за Казахстан, в котором родился. Пока не началась игра, не верил, что это происходит со мной, вот правда. Во время матча мандраж пропадает, ты забываешь, что играешь против Мбаппе и Гризманна, но до и после — удивительные ощущения.
Друзья часто шутят, что мне стоит написать книгу или снять фильм, но убежден, что это все-таки не мой уровень. Нужно достичь чего-то большего, чем я. Фильм — это перебор. Ладно, давайте по порядку.
Совхоз «Большевик» в Костанайской области. Жалко, что тогда не было телефонов с камерами, фоток не осталось, но мы жили почти на территории стадиона. Дом был прямо возле забора. Перепрыгнул, и ты уже на поле. Весь поселок играл только в футбол. До сих пор вижу картинку перед глазами. Стадо коров пасется, а люди по вечерам гоняют мяч.
Мне мама купила футболку Зубастика. Съездила в райцентр и нашла на рынке. Не знаю, почему именно его, но я был в восторге. Постоянно играл в футбол после школы и до вечера. Девчонки играли, отец у меня играл, там реально все играли. Лет в 11-12 у нас даже организовали секцию, все благодаря энтузиазму Анатолия Кузнецова. Дядя Толик попросил зал у директора школы, походил по совхозу и собрал команду.
Мама работала диспетчером — распределяла тракторы и комбайны в зависимости от необходимости. А папа — пастухом. Когда начался развал в поселке, он ездил в город, работал на производстве. Помню, у него красивые бутсы были, «немки». Когда он не видел, я их брал, трогал шипы и натирал кремом кожу, чтобы красивые были. Очень нравились. Мерил, но ребенку взрослые бутсы не подходили. У самого кеды были.
Люди начали уезжать, потому что работы становилось все меньше. Сейчас там практически никого не осталось, всего домов 20. Был там в 2017-м на свадьбе у друга, но, к сожалению, там все грустно. Осталась только теплая ностальгия, показал жене свою школу и поле.
В Россию переехали, когда мне было 14, к родственникам мамы в поселок Спасский— это под Магнитогорском. Родители посчитали, что в России будет больше возможностей для меня и сестры. Хотел играть в футбол, но ездить в Магнитогорск на тренировки почти 50 км каждый день — это и затратно, и очень непросто. Понимал, что родителям нужно тащить сестру в первую очередь, а я справлюсь и сам. Закончил 9 классов, переехал жить в общагу при колледже.
На четвертом курсе у нас была производственная практика, работал по специальности сварщиком. Можно было пройти и платную практику, но тогда пришлось бы работать с 7:00 утра до 18:00 вечера. А я только до обеда оставался на заводе, потому что потом бежал на тренировку.
Утром шел на комбинат и говорил себе: «Марат, тренируйся, чтобы играть хотя бы во второй лиге, чтобы хотя бы до 36 лет зарабатывать футболом». Те же самые деньги, что и на заводе, даже чуть больше. Видел мужиков, которые работали на заводе 20-30 лет, мне было их жалко. Во-первых, это адский труд. Во-вторых, ты очень мало времени проводишь с семьей. Сил не остается. Всю жизнь живешь в жестком графике…
Заставлял себя тренироваться, ездить на просмотры во вторую лигу, но не брали. Защитил диплом, у меня встал вопрос с армией. Думал, что пойду служить сразу, но мне почему-то дали отсрочку на полгода. Тогда подвернулся вариант в КФК в Тобольске, провел там несколько месяцев. Если в «Магнитогорске» в КФК я получал 4700 рублей, то в Тобольске (тоже в КФК) мне стали платить 25 000. Немного заработал, приятно.
Всегда стремился работать, не мог по-другому. Чтобы заниматься футболом, нужно жить в городе, соответственно, снимать квартиру. Я никогда не хотел брать деньги у родителей. Устроился официантом, параллельно тренировался. Азербайджанское кафе «Алмаз». Выходил на смену в 13:00, уходил в 5 утра. Повезло с администратором, землячкой, она отпускала меня на пару часов на тренировки, когда те накладывались на смены.
Поначалу было очень тяжело, ноги болели нереально. Когда вечером наплыв клиентов, то ты безостановочно на ногах, и до утра. Разнимал драки, сам тоже участвовал, когда мне с администратором начала хамить пьяная компания. Уже потом, когда стал футболистом, хотел вернуться в это кафе, посмотреть, как там дела, зайти. Но, проезжая мимо, понял, что его уже закрыли.
Продолжал неудачно ездить по просмотрам и в какой-то момент решил, что пора завязывать с футболом. Поехал в Пермь в «Октан», меня снова не взяли. Пошел в армию. Откосить? Я думал так: «На работе, когда буду устраиваться, всегда спрашивают про военник. Нет его? До свидания. Есть образование? Нет? До свидания». Считал, что так будет правильнее, и допускал, что останусь в армии по контракту.
Мог остаться, кстати. Но все-таки решил, что это не совсем для меня. И родители говорили, что туда всегда успею вернуться. Армию нужно прочувствовать, только тогда поймешь — твое или нет. Я бы смог там жить, спортивным пацанам там нормально, тем более служил в разведроте, а она считается элитными войсками. Честно, я не пожалел, что послужил. Многие говорят, что в армии нечего делать, но это зависит, где ты служишь. Друг служил связистом и ни разу не выстрелил за год, а у нас все было: прыгали с парашютом, проходили горную подготовку, жили в полях. Сумасшедшие морозы, февраль, а мы в палатках под Оренбургом.
Вышел из армии 28 мая, поехал к родителям, и в этот же день играла моя команда «Магнитогорск». Я прям по форме приехал, пацаны увидели меня, в шоке. Тренер спросил: «Готов? Приходи тогда». Договорились, что буду играть и параллельно работать в МЧС, куда меня звали друзья, там как раз освободилось место.
Подписал трудовой договор, поехал в пожарную часть, пообщался с капитаном, он тоже не был против моего футбола. Начал проходить медкомиссию.
А 1 июня мы играли под Челябинском в городе Коркино. Сыграли, на эмоциях после возвращения хорошо проявил себя, забил в концовке. Повезло, что на ту игру приехали представители «Челябинска» посмотреть на другого парня. В итоге им понравился и я. Не поверил, когда мне сказали, что со мной хотят пообщаться.
Тренер-селекционер Михаил Шафигулин предложил поехать на сборы, а я начал отказываться, мол, устраиваюсь на работу в МЧС, только вышел из армии. У него глаза загорелись: «Ты в армии служил?» Оказалось, что и он тоже, а потом начал играть в футбол. Он меня начал настойчиво уговаривать: «Такой шанс. Приезжай!»
Вернулся домой, до последнего не хотел ехать. Мама с папой помогли направить: «Сам хотел этого всю жизнь, тебя зовут, а ты упираешься». В общем, поехал, мне дали контракт на 3 года. Был самым счастливым человеком в жизни, когда поставил подпись. Сел в автобус в сторону дома и начал названивать всем. Места себе не находил. Поверить не мог. Сейчас думаешь: «Вторая лига…» А тогда у меня эмоции были сильнее, чем после матча с Францией.
Два года отыграл в ПФЛ, потом позвал Андрей Талалаев в «Тамбов» в ФНЛ. Ко мне был хороший интерес, часто звонили агенты и тренеры, так что я не был удивлен. Но тоже смешная история. Он мне 3 раза звонил и во время третьего разговора сказал: «Чтобы я 3 раза звонил футболисту… Такого никогда не было. Ты че? Заканчивай давай и приезжай».
Там мы, кстати, очень близко общались с Иваном Сергеевым. Звонил ему после их кубковой игры с «Динамо», хотел поздравить, но он, видимо, еще отмечал. Очень хороший парень, невероятно талантливый. Когда Ваня подписал контракт с «Тамбовом», я был настолько поражен его уровнем, что звонил своим агентам и предлагал подписать Сергеева: «Со временем будет играть в РПЛ. Футболиста видно сразу». Настоящий забивной нападающий, это все чувствуется по тренировкам. Рад, что он подтвердил мои ощущения. А агенты мои в итоге его не подписали.
Если честно, первое время в армии у меня была депрессия. Накручивал себя: «Родители в меня вкладывали, тратили деньги на поездки, мечтали, что стану футболистом, а у меня не получилось». Нет, нет, они ни капли не давили на меня, вот совсем не давили, но это было мое внутреннее ощущение. Играл каждый день, жил футболом, ограничивал себя ради мечты, а теперь ложусь спать в казарме. Или стою в наряде. «И к чему ты, Марат, пришел?» Думал, что старался-старался, а в ответ это ничего не дало. Прошел месяц, успокоился: «Значит, надо по-другому. Значит, так».
Когда подписал первый контракт, то сказал Богу: «Спасибо». Должен был все это пережить и пройти.
Всем пацанам, которые мечтают играть, хочу сказать: «Верьте в мечту. До последнего. Не предавайте ее. И будьте честны перед собой».
«Когда работал в кафе, тренер говорил: «Ты чего позоришься?»
Уроженец Костанайской области, а ныне защитник российского клуба «Тамбов» Марат Быстров в откровенном интервью Sports.ru рассказал о жизни в России и Казахстане, карьере и армии.
Про национальность, веру и обычаи
Я метис. Отец – русский, мама – казашка. Причем она из Челябинской области, а папа, наоборот, из Казахстана. Во время учебы мама поехала в эту страну. Там родители познакомились и поженились.
С религией не определился. Не крещенный и не мусульманин. Из-за этого не стали с женой особо отмечать свадьбу. Расписались перед Новым годом. Она чистая казашка, поэтому родители – ее и мои – хотят свадьбу, но это очень тяжело. Если делать по обычаям ислама, надо серьезно ко всему отнестись. Мы ведь даже изначально неправильно поженились. Я должен был невесту своровать или калым за нее отдать. Раньше с будущими женами родители знакомили в детстве. Сейчас все не так серьезно, но все равно есть традиции. Мы просто встречались, расписались и посидели в ресторане.
Не молюсь, не крещусь. Хотя ходил и в церковь, и в мечеть. В храме ставил свечки – папиному брату, дедушке. В мечети был меньше – еще до армии.
Про детство и футбольное образование
Я из города Большевик, Костанайская область. Жил там до шестого класса. Часто вспоминаю то время, смеюсь, потому что жизнь была другая. Папа работал в совхозе – следил за скотом, сено косил. Часть зарплаты получал наличкой. Не всю, но какую-то часть – талонами на хлеб или арбузами. Мама – диспетчер. Слушала указания от акима совхоза и по рации передавала их комбайнерам и трактористам. Зимой работы не было – заготавливали дрова. Это незаконно, но жить как-то надо. Ехали в леса на телеге или санях, рубили, всю зиму продавали.
Когда продавали дом, родственники из России говорили, что такой же будет стоить в два-три раза дороже, чем их. Но в Казахстане по российским меркам мы получили за него копейки. Не хватило даже на половину подобного дома – сказалась большая разница в ценах.
Тренер в Магнитогорске сразу сказал: «У тебя школы нет, культуры паса». При передаче я даже опорную ногу неправильно ставил. Левой вообще ничего не мог сделать – ни ударить, ни отдать. Впервые столкнулся с теорией. В Казахстане не было ничего подобного. Никаких установок – просто взяли мячи, побегали вокруг поля и начали играть. А в СДЮШОР вели тетради, писали правила футбола. Серьезнее стало.
Тренер понимал, что мне непросто. Много возился, учил с нуля. Ребята на тренировках занимались одним, а мы с ним все занятие пасовали друг другу. Или он приходил раньше, я сдавал ему зачеты. Стена – на ней цифры. Бил правой, потом левой. Приходилось не только точно ударять, но и с правильной техникой. Делал что-то неправильно – начинал сначала.
Про работу официантом
Дело было в азербайджанское кафе «Алмаз». Работал с часу дня до пяти утра. Повезло, что администратором оказалась землячка. Если вечерняя тренировка, она отпускала с шести до восьми. Все равно до девяти вечера в заведении два-три клиента. Основной поток шел под ночь и до утра.
В кафе я работал три-четыре месяца. Сначала приходилось очень тяжело – постоянно на ногах, колени ужасно болели. Потом привык. Зарабатывал 500 рублей за смену, плюс чаевые. Дошло до того, что появились постоянные клиенты. На выходных ночью сплю дома в деревне – звонок: «Марат, забронируй столик, мы сейчас придем». Но многие наоборот офигевали, что работаю официантом. В городе я считался хорошим футболистом, и тут с подносом – как так? Тренер сказал: «Ты чего позоришься?» – «Как могу, так и зарабатываю. Это мое дело».
Постоянно были драки, я и сам подрался с посетителями. Пришли толпы молодых пацанов, посидели, нахамили и ушли. Точнее, их выгнали, потому что напились. Моя землячка выгнала. Через час приходят еще более бухие, вообще никакие. И давай ей предъявлять. Подхожу, хочу нормально пообщаться: «В чем дело? Почему? Как?». Тут мне нежданчик прилетает в дыхалку. Снимаю фартук и понеслась. Тут же выскочили пацаны, которые со мной работали, охранник. И снова их выгнали.
Еще разные истории случались. Например, приходит девушка с парнем или мужем. Набухаются, танцуют, сидят. Ее парень идет в туалет, она в это время сосется с другим. Он выходит – она от того в сторону. Парень опять уходит – со вторым сосется. Так дико это! Не по себе становилось. Для меня верность и порядочность – превыше всего.
Про армию и дедовщину
Дембель еще такой здоровый – борец, татарин. Рашид звали. Ничего в ответ ему не скажешь. Сижу: «Что же делать?». Если помоешь сам, то покажешь, что ты слабый. Вспомнил, что в армии есть тема: «Не можешь сам – заставь другого». Решил пройтись по кубрикам и заставить кого-то из молодых. Хотя сам такой же.
Захожу в комнаты – все пацаны нормальные, как их заставить? Как-то выбрал одного, рыжего. Говорю: «С утра моешь кубрик» – «Почему?» – «Мне задачу поставили, я тебе ее ставлю» – «С хера ли? Я не буду». Сцепились, подрались. Лежу сверху: «Моешь?» – «Не мою». До последнего отказывался. Пацаны разняли, но я сказал: «Не успокоюсь. Не помоешь – тебе еще хуже будет». И пошел к себе. Опять не знаю, что делать, как дальше быть. Через час заходит он.
«Какой кубрик?». То есть человек сломался. Если бы стоял на своем, я бы его не тронул. Сам бы тоже не пошел – меня бы побили. А его – нет. Но он прогнулся, пришел мыть. Тут забегает татарин: «А почему не ты?» – «Рашид, не хочешь ты – заставь другого». Он ушел, и так невзлюбил меня. Я же еще телефон ему не отдавал. Он собирал со всех молодых. А я прятал. Отбой, он забегает с другом армяном: «Казах, качайся». Я отжимаюсь, армян следит. А татарин бегает и ищет: «Если найду – сгною тебя. Все сдали, кроме тебя». Но ни разу не нашел, потом отстал. А перед дембелем подошел: «Слушай, я тебе уже ничего не сделаю. Давай по чесноку, есть телефон?». Беру табуретку и достаю его из люстры. Татарин просто в шоке.
Еще в армии такая дисциплина, что все должно быть одинаково. Доходило до того, что в каждой тумбочке каждого кубрика должны в определенном порядке лежать зубная паста, щетка и бритвенный станок. Если у кого-то лежит не так – пожар. Значит, каждый выносит из комнаты все имущество – кровать, матрас. Моет комнату с пеной, заносит обратно. Начинается новая проверка. И обязательно из 99 человек найдется один тупой, кто положит не так, как надо. Повторно все выносишь, моешь и опять затаскиваешь.
Проверки любили устраивать ночью. В 10 отбой, но тебя сразу поднимают. Смотрят на тумбочку, внешний вид. У одного не так – ночь все стоят в проходе. Человек в этот момент стирает вещи, сушит. Заканчивается процесс в 5:45. Через 15 минут дневальный кричит: «Рота, подъем!». Начинается трудовой день.
Про старт карьеры
Вернулся домой из армии 27 мая. На следующий день поехал в МЧС. Предложили график сутки-трое. Говорю: «А можно еще на КФК играть и за вас в соревнованиях участвовать?» – «Конечно!». Думаю: «Ну вообще четко». В тот же день пришел в «Магнитогорск», меня вернули в команду. 30-го уже поехал играть за них в Коркино – это под Челябинском. Столько желания было! Бегал без остановки, забил гол, сыграли 2:2. На матче присутствовал руководитель «Челябинска» из ПФЛ, просматривал нашего пацана Славу. После игры Слава заходит в раздевалку: «Марат, тебя тоже зовут» – «Прикалываешься?». Выхожу – стоит Михаил Григорьич Шафигуллин.
Он. Говорит: «Приезжай на сборы» – «Не поеду» – «Почему?» – «Только на работу устроился, четыре дня назад из армии вернулся». У него огромные глаза: «В смысле?» – «Срочку отслужил, надо работать» – «Ну а сколько ты будешь устраиваться?» – «Медкомиссия длится где-то месяц» – «Приезжай на недельку».
Пацаны и родители уговорили – поехал. Даже бутс своих не было – звонил в Челябинск Сане Мирошниченко, который до этого играл в Магнитогорске, просил его. Приехал на вокзал – встречает человек из клуба. Я как давай возить его по городу, искать бутсы Сани. Город же не знал совсем. Чуть на занятие не опоздал. В итоге успел, неделю потренировался, сыграл товарищеский матч с «Уралом». Как и Слава. Но нам ничего не говорят. Я собрался домой. Перед этим набрал Шафигуллину: «Уезжаю» – «Давай еще неделю» – «Да хорош, мне комиссию надо проходить. Люди место держали» – «Максимум неделя. Отыграй с «Тюменью», и мы скажем».
Остался. Провел первый тайм, получил травму – потянул заднюю. Пошел на трибуну, там Шафигуллин: «Хотим тебя оставлять. Контракт на три года, говори зарплату». Хотел 30, дали 25. Но с условием – буду играть, будет повышение. В МЧС выходило бы 30, плюс еще 15-20 набирал бы на КФК. Думал еще сразу поступить на юриста в вуз, получить нормальное образование, чтобы потом идти в ментовку. Но выбрал футбол. Позвонил пацанам, которые держали место. Объяснился. Они нормально восприняли: «Играй в футбол, тем более лига профессиональная».
Про «Тамбов» и будущее
После двух сезонов в «Челябинске» поступало много звонков от агентов, клубов. Все хотели, чтобы с ними работал. Стоял выбор: сразу на контракт в «Тюмень», «Факел» или на просмотр в «Тамбов». Выбрал это вариант – он оказался самым конкретным. Талалаев лично звонил. Спортивный директор Павел Худяков оказался очень заинтересован во мне, настойчиво звал, все очень грамотно и профессионально сделал. Я провел с командой один сбор, на втором уже заключил контракт. И уже второй сезон в клубе. Сейчас зарабатываю 130 тысяч рублей чистыми. За победу дают 70 тысяч. Ничья – 15.
Летом вполне могу оказаться в РФПЛ. Только надо, чтобы дали шанс. Получится или нет – зависит уже от меня.