масгут имашев биография жена дети
«На сцене – Имашевы»
Так назывался концерт казанских артистов, который прошел в Барде в последний воскресный вечер новогодних каникул. Хотя, называть их казанскими можно лишь условно – выступали на сцене наши земляки. Мы от души отдохнули, глядя на выступления коллектива под руководством заслуженного деятеля искусств Татарстана Масгута Имашева – послушали новые песни, насладились старыми. Этот концерт, без малейшей примеси фонограммы, отличался своей теплотой и душевностью. Особую радость нам доставили ретро-песни под мелодии гармони (партию баяна вел заслуженный артист Татарстана Ахмат Каримов) – ведь именно эти песни когда-то пели и любили наши мамы, и они навсегда запечатлились в наших сердцах. Их нельзя забыть. Нынешние «шедевры» послушаешь разок, да и забудешь. Мало хороших мелодий, песен, которые бы запали в душу.
Ведущий мероприятия Фаниль Мубаракзянов поздравил собравшихся с новым, 2015 годом и пригласил на сцену Масгута-ага Имашева и его супругу, заслуженного работника культуры Татарстана Фатиму-ханум Имашеву. Вместе они исполнили песню «Бер курешу – бер гомер» («Одна встреча – как целая жизнь»). Также на вечере прозвучали: новая песня «Гозер», «Бардымская тюбетейка» (на слова нашего земляка, ныне покойного Рашита-абый Ягафарова), «Туган ягым – Тол буйлары» («Моя родина – Притулвье») на стихи Наиля Габдушева, жителя нашего района. Кроме этого, исполнялись незабываемые произведения таких прославленных татарских композиторов, как Сара Садыкова, Рустам Яхин. Действительно, творчеством нашего земляка, уроженца села Березники, прославившегося во всем татарском мире, можно только восхищаться. Он и композитор, и преподаватель, и певец. В Татарстане живет уже 58 лет. Своим примером воспитал немало звезд, сияющих ныне на небосклоне татарского искусства. Есть певцы и в собственной семье – сын Азат Имашев, лауреат конкурса Сары Садыковой, и внук Айрат Имашев. Во время вечера мы самозабвенно слушали лауреата всероссийских и международных конкурсов – певца Айрата. Просто талант! Он пленил всех романсами на татарском и итальянском языках. Зрители слушали его затаив дыхание, наслаждаясь его могучим, прекрасным голосом. Мы готовы были сидеть там до утра, как выразился ведущий. В семье есть еще один талант – дочь Масгута-ага Амина Имашева, танцовщица, лауреат первой премии фестиваля «Наследники Сююмбики». В ее исполнении мы с удовольствием посмотрели башкирский, цыганский, испанский танцы, танец «Чабата», танец горских народов и вальс. Особенно впечатлила сценка из телесериала «Язмышлардан узмышлар юк» («От судьбы не уйти»).
Все говорили, что давно не видели такого хорошего концерта, отметили его оригинальность, самобытность. И, несмотря на разгар зимы, артистам, и особенно Масгуту-ага, подарили много цветов. Разве это не показатель уважения, теплого отношения жителей района к прославленному земляку? Значит, творчество композитора близко им, люди благодарны ему. Украсили вечер и вручение благодарственного письма от имени главы муниципального района С.М. Ибраева, слова благодарности от коллектива Березниковской средней школы, которая носит его имя.
Желаем, чтобы он и дальше плодотворно работал на ниве культуры. Спасибо Вам за душевное тепло, прекрасные песни и пожелания, которые Вы подарили нам в этот холодный январский вечер. Мира, благополучия, счастья, радости, новых песен Вам в новом году, а зрителям – вновь увидеть Имашевых на сцене!
Масгут Габдрахманович Имашев отмечает 90-летний юбилей
НАШ земляк, известный композитор, заслуженный деятель искусств Республики Татарстан, заслуженный работник культуры РФ Масгут Габдрахманович Имашев родился 5 июля 1930 года в селе Березники. Еще младенцем остался сиротой и воспитывался в доме дедушки. Повзрослев, работал секретарем сельсовета в Старом Чаде, затем в родном селе, позднее заведовал клубом и избой-читальней.
Далее его судьба связана с г. Пермь.
В конце 1950-х артисты из Казани заметили его талант, сильный, красивый голос и предложили приехать учиться в Казань. В 1958 году он поступил на подготовительное отделение Казанской консерватории и окончил его в 1963 году по специальности «Певец».
Масгут Имашев – многогранная личность. Это и драматический артист, и композитор, и педагог. Он получил признание как композитор и певец, его песни стали духовным достоянием нации. Такие его музыкальные произведения, как «Саубуллашу вальсы», «Кыр казлары артыннан», «Туй кулмэге», «Туган ягым каеннары», «Кукмара», вошли в золотой фонд татарского музыкального искусства.
С 2010 года Березниковская школа носит имя Масгута Габдрахмановича Имашева. Это и гордость для нашего коллектива, и одновременно – серьезная ответственность. В конце каждого учебного года подводятся итоги конкурса «Ученик года». Самый старательный, творческий и активный учащийся школы удостаивается стипендии М. Имашева.
Как Березниковской школе было присвоено имя М. Имашева
В августе 2017 года мне пришло письмо из Казани. Было оно от Масгута-ага Имашева.
Уважаемая Кадрия Назмухановна! Здравствуйте! С дружеским горячим приветствием к Вам обращается Масгут Имашев.
Кадрия, Вашими стараниями Березниковской школе было присвоено мое имя. У современников, да и в дальнейшем будет возникать вопрос: “Почему же ей дали имя Масгута Имашева?». Самый полный ответ на этот вопрос можете дать только Вы.
Пожалуйста, когда будет время, напишите мне ответ… С пожеланиями здоровья Вам и Вашей семье Масгут-абый и моя семья. 10.08.2017. Казань.
Ответ на это письмо писался, действительно, долго. Вот мой ответ на просьбу Масгута-абый.
9 апреля 2010 года на педагогическом совещании Березниковской средней школы был поднят вопрос о присвоении школе имени М. Имашева, который нашел единогласную поддержку в коллективе. С этим решением обратились в Земское Собрание Бардымского района. И вот, с 9 июня 2010 года, решением Земского Собрания Бардымского района, Березниковская средняя школа Бардымского района Пермского края носит имя М. Имашева. Это единственная в районе школа, которой при его жизни присвоено имя выдающегося человека – заслуженного работника культуры Российской Федерации, заслуженного деятеля искусств Республики Татарстан, певца, композитора, общественного деятеля Масгута Габдрахмановича Имашева. Путь к этому своего рода большому историческому событию был долгим и сложным.
А теперь начнем с самого начала. 19 августа 1991 года я была назначена директором. Размышления о собственном образе школы, желание сплотить педагогический коллектив единой идеей, сподвигли меня начать работать в художественноэстетическом направлении. Для этого были и предпосылки. Во-первых, перемены в сфере образования, поиски в период 90-х годов, во-вторых, наличие кадров, в-третьих, Березниковской школой был накоплен определенный опыт в этом направлении. Самое главное – имелось большое желание. С целью изучения опыта состоялось знакомство с работой казанских школ. В 1993 году решением педагогического совещания Березниковская средняя школа стала школой художественно-эстетического направления. К работе по внесению изменений в учебный план, программы, внеклассные мероприятия и др. был привлечен каждый член коллектива. Особое внимание было уделено организации внеклассных мероприятий. Появились фольклорный ансамбль школы, инструментальный ансамбль, проводились вечера встреч с выдающимися личностями … Школьный ансамбль “Сомбеля” выступал в городах Пермь, Березники, Чайковский и др.
Масгут Габдрахманович, приезжая из Казани в село, всегда посещал школу. И вот, 18 декабря 1997 года состоялся большой вечер “Кайталмыйча калалмам инде”, посвященный его творчеству. Возможно, он стал первым крупным мероприятием в создании прочной, тесной связи певца с односельчанами. Вечер получился очень содержательным, теплым, масштабным. В конце зал стоя исполнил песню «Туган ягым каеннары». Но точка не была поставлена. Связь Масгута-абый и Березниковской школы поднялась на новую ступень, на новую высоту.
Теперь название Березниковской средней школы связано с именем М. Имашева. Кто бы ни приезжал из Казани, мы принимали их как гостей от Масгута-абый и старались, насколько это возможно, не ударить лицом в грязь. Среди них были встречи с выдающимся драматургом Туфаном Минуллиным, поэтом Ахсаном Баяном, Гарифом Ахуновым во время проведения Дней Барды–Арска, с нашим земляком, фольклористом и поэтом Рашитом Ягафаровым, поэтами Лябибом Лероном, Ахметом Рашитовым, детской поэтессой Резедой Валиевой, прием студентов Казанского театрального училища и др. И каждый из нас старался изо всех сил, чтобы Масгутуабый не приходилось за нас краснеть.
2003 год. 19 декабря. Большим толчком в этом направлении стал 90-летний юбилей школы. В музее школы открылась экспозиция, посвященная выдающемуся односельчанину Масгуту Имашеву. Гость из Москвы – режиссер Инна Рафаиловна Ростова, приехавший из Казани Масгут Габдрахманович высоко оценили художественно-эстетическую работу Березниковской средней школы.
В начале 2000-х годов школа начала заниматься проектами, в эти годы последовательно в структурные подразделения школы преобразовались Березниковский детский сад, Ишимовский комплекс начальной школы-детского сада, Кудашевская, Мостовинская начальные школы – все это сделало нашу работу масштабнее. Большим толчком этому послужило открытие в 2003 году в нашей школе филиала Бардымской музыкальной школы.
27 июня 2005 года прошел “Первый семейный фестиваль”, посвященный 75-летнему юбилею Масгута Габдрахмановича. Семейные фестивали проводились на протяжении 5 лет в Международный день защиты детей – 1 июня. В преддверии семейных фестивалей 3 года подряд мы с семьями гастролировали в Бардымском районе, селах края, где были татарские школы.
Именно на этих концертах-выступлениях впервые встала на путь музыкального искусства Алина Аптукова – будущая победительница Всероссийского конкурса “Татар кызы – 2015”, обучавшаяся в вокальном классе нашего филиала. Сейчас она – преподаватель по классу вокала в Бардымской школе искусств. А Радик Габдукаев – солист танцевального ансамбля ”Сомбеля“ – окончил Пермский культурно-просветительский колледж и выступает с танцевальным коллективом Пермского края ”Радуга» в странах Европы.
А сам Масгут Габдрахманович всегда оказывал огромную творческую поддержку нашей школе. Например, в 1995 году во время весенних каникул для проведения мастер-классов по танцам к нам приезжали Лейсан и Айрат Хамитовы (ныне художественный руководитель Государственного ансамбля песни и танца Республики Татарстан), которые тогда делали только первые шаги на профессиональной сцене, Масгут-абый председательствовал в жюри семейных фестивалей и участвовал в них вместе со своим коллективом, и многое другое – все это проходило при его поддержке. Спасибо Вам, Масгут-абый! В 2008 году школа получила престижное звание “Школа-миллионер”, одержав победу в приоритетном национальном проекте “Образование”. Конечно, большую роль здесь сыграли и работа с семьями по художественно-эстетическому направлению школы, и личная связь с Масгутом Габдрахмановичем.
В Березниковской средней школе всегда в центре внимания была работа по изучению татарского языка, его сохранению и развитию, проведению внеклассных мероприятий.
Последние 15 лет это направление развивалось под именем Масгута Имашева.
24 февраля 2012 года на базе школы прошла первая Всероссийская конференция, почетным ее членом стал Масгут Габдрахманович.
Учителя из Башкортостана, Татарстана, преподаватели Елабужского института, учителя из 19 районов края приехали к нам, в школу им.
М. Имашева, и им снова посчастливилось увидеть его.
В 2011 году Масгут-ага Имашев принял решение передать средства, выделенные ему как Почетному гражданину Бардымского района, в качестве стипендии одаренным ученикам Березниковской средней школы. Решением Земского Собрания (постановление № 271 от 19.05.2011 г.), с 2012 года победителям по четырем номинациям присуждается стипендия М. Имашева.
В июне 2010 года школе было присвоено имя М. Имашева, а 29 октября перед школой состоялось торжественное открытие бюста Масгута Габдрахмановича (автор бюста – Н. Габдушев). Теперь всех, кто пришел в школу, встречает и провожает сам Масгут-ага.
Кадрия УРАЗОВА, директор Березниковской школы в 1991-2012 гг., Почетный работник общего образования РФ, дважды победитель приоритетного национального проекта “Образование”.
Мәсгут Имашев: «20 яшемә кайтыр идем»
Күренекле композитор, Татарстанның атказанган сәнгать эшлеклесе, Россиянең атказанган мәдәният хезмәткәре Мәсгут Имашев күптән түгел үзенең 85 яшьлек юбилеен билгеләп үтте.
Хәл белешергә дип, аларның Царицынодагы бакчаларына юл тоттым.
Җәен авылча яшиләр
Хатыны Фатыйма ханым белән алар биредә яздан көзге салкыннарга кадәр яшиләр икән. Әле Сочида ял итеп кайтканнар.
Бакчада алма, карлыган, груша, виноград, слива, сырганак, Урта Азия айвасы кебек җимешләр үсә.
– Быел яшелчә, җиләк-җимеш мул булды. Алты төрле сортлы виноградның дүртесе җимеш бирә. Кыш буе үзебез ясаган җиләк-җимеш соклары, тозланган кыяр-помидорлар белән сыйланабыз. Бакчада күбрәк Фатыйма эшли. Мин күбрәк балта-пычкы эшләре белән шөгыльләнәм. Мунчасын да үзебез төзеп куйдык, – ди композитор.
Тынгысыз җан икәнлекләре әллә каян күренеп тора. Тавыклар да алганнар.
– Җәй буе кибеттән йомырка алганыбыз юк. Аларга чиста ризык кына ашатабыз, шулай итеп, үзебез дә экологик чиста йомырка ашыйбыз, – ди Фатыйма ханым.
«Безне җыр-моң кавыштырды»
Бу тату, бер-берсе өчен җан атып торган парга: «Ничек кавыштыгыз?» – дигән сорауны бирмичә кала алмадым. Татарстанның атказанган мәдәният хезмәткәре Фатыйма Имашева үзенең җырлый башлаган чакларын искә төшереп алды.
– Мөслим районының Югары Табын авылыннан мин. Әтием Хәниф бик матур җырлый иде. Җырлау сәләте аннан күчкәндер. Бервакыт, мәктәптә укыганда, лагерьга бардым. Анда абыем вожатый булып эшли иде. Баянда уйнап балаларны җырлата, мине җырлатмый. «Аяк астында буталып йөрмә әле», – дип, читкәрәк җибәрде. Елап җибәргәч кенә җырлатырга булды. Мин анда немецча җырлап күрсәттем. Шуннан соң районда уза торган конкурсларда катнашып, алдынгы урыннар алып кайта башладым. VIII сыйныфтан соң мәктәптә аттестат бирмәү сәбәпле, музыка училищесына китә алмадым. Бервакыт авылыбызга танылган музыкантлар Заһид Хәбибуллин белән Фәйзи Садыйков килде. Җырлаганымны тыңлап карадылар да Казанга килергә куштылар. Әмма югары уку йортына кергәнче, хезмәт юлымны заводта эшче буларак башлап җибәрдем. Шулай да җырламыйча түзеп булмый. Ансамбльгә йөрим дип, Төзүчеләр мәдәният сараена барып кердем. Ә анда Мәсгут Имашев утыра. Җырлап күрсәткәч: «Без монда Вафирә Гыйззәтуллина белән икебез дә ансамбльдә эшлибез. Кайсыбызны сайлыйсың?» – дип сорады. Мин Вафирәне сайладым. Аннары безне Мәсгутка калдырдылар. Шулай итеп, аралар якынайды, безне җыр-моң кавыштырды. «Үзеннән өлкән кешегә чыккан» дип сөйләүчеләр дә булды, әмма мин беркайчан да үкенмәдем. Ул бик кешелекле. Без һәрвакыт уртак тел табып яшәдек.
«Кыр казлары артыннан» җырын елый-елый яздым»
Әдәбият һәм сәнгать кешесе һәрвакыт үзенең иҗат җимешләренә куанып яши. Ике йөзләп җыр авторы Мәсгут Имашевның андый шатлыклы мизгелләре күп булгандыр. «Шулай да арада иң кадерлеләре бармы?» – дип сорыйм композитордан.
– Беренче язган җырларым бик кадерле. Яшь чагында Пермьда заводта эшләгәндә туган җырларым күңелгә бик якын: «Кыр казлары», «Көймәдә», «Чакыру» һәм башкалар. Һаман да колагымда яңгырап торалар. Спектакльләргә язган җырлар бик кадерле, чөнки әсәрләрдәге язмышлар миңа бик тәэсир итте. «Кыр казлары артыннан» җырын тулай торакка бикләнеп, Ясминә образын кызганып, елый-елый яздым. Соңыннан Исламия Мәхмүтова аны тетрәндергеч итеп җырлады. Әле хәзер дә язудан туктаган юк. Җырчылар җырларымны сорап ала. Яңарак кына Ринат Мөслимов шигыренә «Салмагыз сөю балдагын» дигән җыр яздым. Элек язганнарын эшкәртәм. Үз җырларымнан торган китап чыгарырга исәп. Ә якташларым минем иҗатка багышланганын чыгарырга ниятли.
Үзем әле театр училищесында вокал дәресләре укытып йөрим. Безнең максат: театр артистларын җырларга өйрәтү. Бездә укып җырчы булып киткәннәрен дә беләсез. Әйтик, Хәния Фәрхи, Резидә Төхвәтуллина, Илнур Нуриев шундыйлардан. Камал театрында бик матур җырлаучы Әсхәт Хисмәт, Ирек Кашапов, Ришат Әхмәдуллин – безнең элекке укучыларыбыз.
Оныгына бабасы йогынты ясаган
Кызлары Әминә бию юнәлешен сайлагач, ата-ана аларга каршы килми. Тик, кайбер сәбәпләр аркасында, ул биюдән туктарга мәҗбүр булган. Бүгенге көндә ул Казан дәүләт федераль университетында эшли. Ә инде оныгы Айратка сәнгатъ юлыннан китәргә бабасы кушкан.
– Айрат IX сыйныфны тәмамлагач, Чаллыдан улым Азат шалтыратып: «Әти, Айратка нишләргә икән?» – дип сорады. Мин Чаллыдагы сәнгать училищесына барып карарга тәкъдим иттем. Ә анда кабул итү тәмамланган, бары тик туба дигән уен коралы бүлегенә генә бер урын калган икән. Анда бер ел укыганнан соң: «Минем Казанда яисә Мәскәүдә пианино бүлегендә укыйсым килә», – дип шалтырата бу. Шулай итеп, Казан музыка училищесында укуын дәвам итте. Дәрестә бер педагог аның тавышына игътибар итеп, вокал бүлегендә укырга тәкъдим иткән иде. Ул консерватория каршындагы опера классында эшли. Аспирантура тәмамлады. Россиядә, чит илләрдә халыкара конкурсларда катнашты. Академик тавышлы булгач, операга тартыла. Минем җырларны да башкара. Без концертларда бергә чыгыш ясыйбыз. Мин аның уңышларына бик сөенәм, – ди дәү әтисе.
85 яшен тутырган Мәсгут абыйдан: «Әгәр мөмкинлек булса, яшьлегегезнең кайсы чорына кайтыр идегез?» – дип сорамый булдыра алмадым.
– 20 яшемә кайтыр идем дә кайбер хаталарны эшләмәс идем. Дөрес, хаталарым күп түгел, әллә ни үкенечләрем дә юк. Мин бервакытта да кеше рәнҗетмәскә, ярдәмчел булырга тырыштым, – диде ул.
«У обкома в Казани было серьезное внимание к нам. Чуть погрешность – сразу на ковер»
На следующей неделе стартует очередной Шаляпинский фестиваль, начавшийся с приходом к руководству в ТАГТОиБ Рауфаля Мухаметзянова. Но, как рассказывает его предшественник, артист, педагог и композитор Масгут Имашев, нынешний директор реализовал идеи, выдвинутые еще его командой. Кроме того, Имашев, которому в этом году исполнится 90 лет, объяснил, почему тогда казанская опера каждый год ставила татарский спектакль, как его песню исполнили на «Үзгәреш җиле», и поделился секретом долголетия.
Масгут Имашев: «Работать над татарскими оперой и балетом — это была наша внутренняя задача. Национальный репертуар всегда был в числе приоритетов» Фото: Василий Иванов
«МЫ ЗАЛОЖИЛИ ОСНОВУ СЕГОДНЯШНЕГО ТЕАТРА ИМЕНИ ДЖАЛИЛЯ»
— Масгут Габдрахманович, наверное, многие удивятся, когда узнают, что предшественник Рауфаля Мухаметзянова на посту директора Татарского театра оперы и балета имени Джалиля по-прежнему в строю и находится в добром здравии. Все-таки Мухаметзянов командует в здании на площади Свободы с 1981 года.
— Тогда сразу начнем с камня в ваш огород. Общим местом считается такая интерпретация событий: новый молодой директор пришел в театр, который был не слишком популярен, куда приходило мало зрителей, а в итоге сделал из него модное место с постоянными аншлагами. И еще придумал Шаляпинский фестиваль.
— Мы заложили основу сегодняшнего театра имени Джалиля. Нияз Даутов тогда был главным режиссером, он работал очень серьезно. А дирижеры какие были! Илмар Лапиньш, Виталий Куценко, которые для театра делали очень многое. Да, и Шаляпинский фестиваль был уже у нас в плане. Это была идея нашего главного дирижера Куценко.
«Мы заложили основу сегодняшнего театра имени Джалиля. Шаляпинский фестиваль был уже у нас в плане. Это была идея нашего главного дирижера Куценко» (театр им. Джалиля,1980 год) Фото: Владимир Зотов
— Кстати, Зиля Сунгатуллина нам тоже об этом рассказывала, что как раз Куценко в том числе и предложил назвать такой фестиваль именем нашего великого земляка.
— Фестиваль имени Шаляпина уже был в плане театра, он был назначен на 1982 год. А в 1981-м я покинул директорскую должность, получил два инфаркта и ушел. Тогда и нашли Рауфаля, который отлично реализовал наши идеи. Здорово, что его уговорили прийти на это место из Казанского ТЮЗа.
Но мы же еще до того провели первый фестиваль молодых вокалистов изо всех уголков Союза, приезжали участники из тех городов, где были консерватории. Мы провели этот конкурс, и на второй его день как раз и зародилась идея большого оперного фестиваля, потом появилось и название — Шаляпинский. Эта идея разрослась, придумали репертуар, нужно было реализовать. Я ушел, потом, когда уже фестиваль появился, работать в Томск уехал Куценко, вскоре скончался Даутов. И началась в театре эпоха Рауфаля Мухаметзянова.
— И в чем секрет Рауфаля Сабировича? Как он смог обеспечить популярность театра и аншлаги? Понятно, что один из секретов прост — это небольшое количество спектаклей (часто по 6–8 в месяц). И все-таки…
— Наверное, они решили сделать ставку на самые главные, узнаваемые оперные названия, репертуар сделали более доступным. Мы же ежегодно ставили татарскую оперу или балет, Нияз Курамшевич Даутов был очень настойчив, работая в этом направлении.
Венера Ганеева (на фото с Назибом Жигановым) с 1982 года — солистка Татарского академического театра оперы и балета им. Джалиля. В ее репертуаре большое количество произведений татарских композиторов Фото: Владимир Зотов
«ВРОДЕ БЫ ВЫПУСКАЕШЬ ЯРКУЮ ПРЕМЬЕРУ В ТЕАТРЕ, А ЕЕ БУДТО НЕ ЗАМЕЧАЮТ»
— Вы были директором театра имени Джалиля с 1975 по 1981 год. Действительно ли в это время зрители плохо ходили на оперу и балет?
— Вы знаете, когда я работал директором оперного театра, то мы гастролировали по всему Советскому Союзу, и на концерты в разных городах ходили первые секретари обкомов вместе с семьями — женами, детьми, на каждом спектакле главные лица области или республики сидели в первом ряду. А раз идет первое лицо, то и вторые тянутся, и третьи, дальше аппарат обкома, горкома, райкома, а за ними и все остальные.
И когда мы возвращались с гастролей, я заходил в местный обком партии с отчетом. Мне там говорили: «Слушай, не можем понять, почему у тебя здесь, в театре, нет аншлага, а на гастролях 100 с лишним процентов заполняемость зала». Я однажды неосторожно сказал, что там первые лица в первом ряду сидят на каждом спектакле, а здесь…
— Значит, руководители ТАССР в те времена не очень жаловали оперу и балет?
— Почти не ходили, изредка. Может, на премьеру придут, и на том спасибо.
— Ваши два инфаркта тогда — это следствие стрессов на работе?
— Я слишком все пропускал через сердце, переживал, все-таки у обкома партии в Казани было очень серьезное внимание к нам. Получалось, что на гастролях я был король, диктовал условия, местные власти слушались, а дома этого делать не получалось. Даже, наоборот, вроде бы выпускаешь яркую премьеру в театре, а ее будто не замечают. Зато чуть какая погрешность — сразу на ковер.
— А что за погрешности такие?
— Первая погрешность та самая: почему нет 100-процентной заполняемости зала? Искали причины. А еще мешали личные контакты артистов с властью, кого-то начинали продвигать на звание и прочее. Помню, как на одного певца все документы оформил, сдал на подпись выше — и вдруг после этого звонок, вызывают на ковер и говорят: «Почему этому человеку не даете звания до сих пор?» Я же не могу сказать, что, вот, у тебя на столе под сукном лежат документы. Причем происходило это при самом артисте.
Все это откладывалось в сердце. Потом еще хуже, пришли нахальные верхи… Я думал-думал — и решил уйти.
— Могли позвонить, дескать, такая-то сопрано должна у вас петь Аиду или Виолетту в «Травиате»?
— Нет, в такую кухню не лезли, а вот по поводу званий, грамот — да, это было.
— Вы сами приняли решение уйти из театра?
— Да, я три-четыре раза подавал заявление, мне говорили, что сначала нужно найти новую работу. Тут как раз освободилось место директора в театральном училище.
«Бигичев в зените славы мог петь на любой сцене, когда ему было за 40 лет — это уже был крепкий тенор» (Тамара Синявская и Хайдар Бигичев в опере «Кармен») Фото: Владимир Зотов
«РАБОТАТЬ НАД ТАТАРСКИМИ ОПЕРОЙ И БАЛЕТОМ — ЭТО БЫЛА НАША ВНУТРЕННЯЯ ЗАДАЧА»
— Правда ли, что во времена вашего директорства татарский спектакль был каждую неделю в репертуаре театра имени Джалиля?
— Такой цели не было, но работать над татарскими оперой и балетом — это была наша внутренняя задача. Национальный репертуар всегда был в числе приоритетов. Хотя и мы прекрасно понимали, что каждый год шедевры создавать невозможно.
— Что из национальной классики, которой сейчас почти нет в репертуаре Татарского оперного театра (а если и есть, то это один-два показа за сезон «Джалиля»), должно обязательно там присутствовать?
— «Башмачки» должны быть всегда, опера «Самат» Хуснуллы Валиуллина, надо бы поставить и «Галиябану» Музафарова. Тогда национальный зритель потянется обязательно! Есть и другие спектакли, которые имеют право быть на сцене, чтобы люди знали о существовании татарской оперы.
— Обычно в самом театре сетуют на то, что такие национальные спектакли хуже продаются, чем «Риголетто» или «Евгений Онегин». Хотя, кажется, «Сююмбике» Резеды Ахияровой пока проблем со зрительским интересом не имеет.
— К моему стыду, я еще не ходил на «Сююмбике», скоро будет, хочу послушать. Там опытная Ахиярова — она молодец, смело берется за такие темы. Спасибо и Ренату Харису, не все поэты берутся за оперные либретто, он тоже смело работает. Сююмбике — это очень популярный образ, поэтому народ и ходит, это помимо музыкальных достоинств постановки, которые я пока не смог оценить.
— Как вы считаете, нужен нам новый татарский музыкальный театр, где все эти названия, которые были выше перечислены, могли бы регулярно идти?
— Такая мысль гуляет в народе — открыть театр музыкальной драмы. Но это же масло масляное, драматический театр должен ставить драматические спектакли. А для опер и музыкальных комедий у нас есть театр имени Джалиля, у которого все силы есть. Сегодня в том, чтобы открывать новый театр, необходимости нет. А вот писать, сочинять — это другой разговор.
— Кто были главными звездами оперной труппы театра имени Джалиля в ваше время?
— Пели еще Зулейха Хисматуллина и Венера Шарипова. Молодых мы пригласили: Хайдара Бигичева, Рафаэля Сахабиева, который недавно ушел из жизни. Венера Ганиева и Зиля Сунгатуллина уже были ведущими солистками, пришла Хадича Гиниятова. Также мы пригласили Юрия Борисенко, пел Василий Жарков — они держали марку басов, в любом театре могли работать.
— Было у вас тогда понимание, что даже спустя 20 лет после смерти Хайдара Бигичева будут называть лучшим татарским тенором в истории?
— К нему тогда относились еще как к молодому артисту, и голос у него тогда был еще не устойчивый, а потом постепенно — от спектакля к спектаклю — он крепчал. Бигичев в зените славы мог петь на любой сцене, когда ему было за 40 лет — это уже был крепкий тенор.
— Или Бигичев все же больше преуспел на эстраде?
— Нет, как раз в академическом пении он держал марку. Но тогда еще не закатилось солнце Усмана Альмеева, правда, мы его в спектакли уже не приглашали, но он академические вещи исполнял на эстраде. Был, если так можно выразится, эстрадным оперником. Еще хорошо держался Фахри Насретдинов, его очень уважали московские певцы, интеллигенция.
Зиля Сунгатуллина с 1973 года – солистка Татарского театра оперы и балета имени Джалиля. Исполнила 40 ведущих партий в операх русских, татарских и зарубежных композиторов Фото: Владимир Зотов
«КОМПОЗИЦИЯ СТАНОВИТСЯ ЛЕГКОДОСТУПНОЙ СПЕЦИАЛЬНОСТЬЮ. А ЭТО ОШИБОЧНОЕ МНЕНИЕ»
— Вот мы и перебросили мостик от классики к эстраде. Как вы в целом оцениваете сегодняшнюю музыкальную жизнь?
— Я думаю, к сожалению, верховодит сегодня эстрада, серьезная музыка ушла на второй план. Причин, наверное, много, да и народ стал грамотный. Не зря же Жиганов настаивал, чтобы открывали как можно больше музыкальных школ. Сейчас ведь музыкальные школы чуть ли не в каждом селе, о районных центрах уже и говорить нечего. Народ стал грамотный, музыку чуть-чуть чувствует, даже пробует сочинять, знает нотную грамоту. Это зло от добра, если так можно выразиться.
— То есть вы хотите сказать, чем больше людей разбирается в музыке, тем она хуже?
— Получается так, как вы сказали, очень много людей стремится сочинять музыку, авторов становится все больше и больше, а ведь талант сочинителя не всем дан, а берутся за это все. Раз музыкальную школу посещал, раз музыкальную грамоту знает, значит, может сочинять. Вот это мешает, по-моему, поэтому и получается очень много легковесных. Композиция становится легкодоступной специальностью. А это ошибочное мнение, естественно, но оно сегодня процветает.
— Но ведь тут судьей может быть только зритель, слушатель. Если ему нравится, значит, ты имеешь право сочинять. Разве не так?
— Совершенно верно… И композиции привлекают публику своей легкодоступностью. Одно порождает другое: те, кто слушает легкодоступную музыку, думают: «А я тоже могу!» — берутся за сочинение и делают еще легковеснее, а серьезная музыка страдает.
— Есть такие современные татарские композиторы, которые несут марку национальной классики и не опускают ее?
— Такие есть, заполняют эту нишу пока Резеда Ахиярова и Эльмир Низамов, они стараются, держат марку, не поддаются легковесному направлению. Больше я из авторов и не могу кого-то назвать.
— А среди певцов кого бы отметили?
— К нашему счастью, певцы есть, в оперном театре есть Артур Исламов, а еще его супруга Эльза. Наш баритональный тенор Филюс Кагиров, я его так называю, хороший певец, с хорошим голосом, хорошим тембром. А еще у нас есть Альбина Шагимуратова — прекрасная певица. Вообще, наши артистки работают и в Большом театре, и в Мариинке, и в Венской опере.
«Души татарским исполнителям не занимать, а профессионализм прибавлять надо. Все идет в копилку развития» Фото: Василий Иванов
«Я ЖЕ СЕБЯ КОМПОЗИТОРОМ НЕ НАЗЫВАЮ, ДА И НЕ ИМЕЮ ПРАВА ТАК НАЗЫВАТЬ»
— Вы говорите, что эстрада победила классику…
— Победила — это не то слово, классику победить невозможно. Эстрада берет популярностью, легковесностью. Любого певца сегодня можно назвать сочинителем. Кто имеет смелость выйти на сцену и начать сочинять, того можно назвать сочинителем. У них есть свои группы, кто-то модным становится, кто-то пробует и на этом уровне остается, разные есть ребята.
— Эстрада же во все времена была популярнее классики. Может, просто раньше эстрада была классом выше, поэтому мы сейчас к этой теме так болезненно относимся.
— Да, эстрада была по классу выше.
— А когда она начала изменяться в худшую сторону?
— Этот процесс продолжается и сейчас, началось это, повторяю, от распространения музыкальной грамоты, отсюда пошла легковесная музыка и вверх, и вширь. Сейчас назовешь одного более менее эстрадного певца и нечаянно попадаешь в сочиняющего, он сочиняет. Чем больше сочинителей, тем проще строится эстрада, вот это обидно.
— Но вы ведь и сами пишете эстрадные песни, или вы их так не называете про себя?
— Но я же себя композитором не называю, да и не имею права так называть. Так как слово «композитор» — это очень ответственное слово.
— Вы считаете, что композитор — это человек, окончивший консерваторию по классу композиции?
— И то не все. Да, диплом они имеют, себя так называют. Того, кто сочиняет высокую музыку, я считаю композитором.
— Но она не столь интересна публике. Ту же татарскую классику редко встретишь и в концертных залах, и в театрах.
— Зрителя тоже винить нельзя, потому что многое зависит от качества исполнителя. Недавно я был в новом зале имени Ильгама Шакирова, там был хороший официальный концерт, где исполнили арию Мусы Джалиля из оперы Жиганова. Я очень люблю эту арию, а там певец исполнил ее так прекрасно, не запомнил, правда, кто это был.
— Наверное, Ахмед Агади, который поет эту партию в театре имени Джалиля.
— Наверное. Будь исполнение всегда таким, народ бы потянулся, а ведь было время, когда популярность имели и классические концерты.
«НА «ҮЗГӘРЕШ ҖИЛЕ» ПРЕТ ПРОФЕССИОНАЛИЗМ, А ДУШИ МАЛО»
— Недавно завершился четвертый сезон фестиваля «Үзгәреш җиле» , за все это время прозвучала и одна ваша песня.
— Да, «Кыр казлары артыннан».
— С вами этот выбор кто-то обсуждал, просили разрешение на исполнение?
— До исполнения разговоров не было, после концерта только, когда я совсем по другим делам заходил к Рауфалю Мухаметзянову, который руководит и «Үзгәреш җиле». Он спросил: «Ну как твоя песня?» Я сказал: «Ничего, молодцы, справились. Музыкально справились, а душевности не хватило». Он сказал, что в песне звучит характер певицы Юлии Гарифуллиной.
— Вы к этому проекту в целом как относитесь?
— В целом отношусь критически, и это еще мягко сказано.
— А что плохого в том, что татарские певцы могут работать с московскими профессионалами, лучшими джазовыми музыкантами страны?
— Музыка — это вещь душевная, а вот на «Үзгәреш җиле» прет профессионализм, а души мало. Я не скажу, что в каждом номере, но в основном дело обстоит именно так. Они прекрасно справляются с нотами, а чтобы от сердца звучало…
Многие уже высказались публично по этому поводу, писатели, артисты, разговоров вообще много ходит, особенно среди интеллигенции. Но пусть души татарским исполнителям не занимать, а профессионализм прибавлять надо. Все идет в копилку развития. Хорошая идея, я бы сравнил это с коневодством — вожжи так крепко держат, а надо бы немножко расслабить, пусть конь еще чувствует свободу и несется. Сейчас все, кто на сцене во время «Үзгәреш җиле», не чувствуют этой свободы. Свобода есть только у трубача Эйленкрига, который гуляет туда-сюда … Профессионально очень сильный музыкант.
— Музыкальный руководитель фестиваля Вадим Эйленкриг, выступая на последнем концерте в Казани, сказал, что вывел татарскую эстраду на мировой уровень. То есть не Сайдашев, Яхин или Ключарев, а Эйленкриг. Честно говоря, в этот момент показалось, что к нам относятся как к папуасам, которых приехали просвещать московские ребята.
— Такое настроение чувствуется, как будто, действительно, они приехали к папуасам….
— Как вы думаете, чтобы на это Эйленкригу сказал Ильгам Шакиров, если бы был жив. Он ведь за словом в карман не лез.
— Он бы сказал: «Пошел ты, Эйленкриг. » (Cмеется). Он прямо сказал бы, не постеснялся.
«СРЕДИ ЖЕНЩИН У МЕНЯ НА ПЕРВОМ МЕСТЕ ФАРИДА КУДАШЕВА, А АВЗАЛОВА — ЗА НЕЙ»
— В чем феномен таких артистов, как Ильгам Шакиров и Альфия Авзалова? Почему именно они стали символом татарской песни? Ведь были и другие достойные артисты.
— Ну возьмем меня как среднего слушателя, народного слушателя. Ильгам — он почти как я поет, почти, но тембр голоса у него выше и лучше, естественно я его полюблю. Сейчас есть популярные певцы, которые поют по-народному. Например, Габдельфат Сафин, почему он стал популярным? А потому что поет как все, но добавляет грамоту, добавляет тембр, правда, тембр у него искусственный, не натуральный, это я знаю.
Ильгам поет как обычный человек, но только очень красиво и профессионально, Альфия Авзалова — то же самое, поэтому они и любимы. Ильгам — свой парень: это как собирается компания, а кто-то один поет. Его не могли не любить, к тому же тембр прекрасный.
Я бы Шакирова, конечно, поставил бы номером один среди татарских вокалистов-мужчин, а вот среди женщин у меня на первом месте Фарида Кудашева, а Авзалова — за ней.
— Недавно мы вспоминали Тагира Якупова, было 20 лет со дня его смерти…
— Если бы Тагир не злоупотреблял водкой, он бы пел лучше и приблизился бы к Ильгаму. Он пел хуже, чем мог… Голос был хороший, в вокале ведь все решает голос, природа решает. Если есть красивый тембр, то народ обязательно будет любить тебя, будут покупать пластинки.
— Кто из артистов является вашей гордостью, вы ведь много лет работаете педагогом по вокалу?
— Один из ведущих солистов Госансамбля песни и танца РТ Ильнур Нуриев — это целиком моя личная работа, я поставил ему голос — баритон. После меня он учился в консерватории у Зили Сунгатуллиной, я его туда за руки привел. Когда Ильнур дает интервью, то всегда называет мое имя. Зиля — молодец в том, что не пыталась поправлять голос после меня, дала ему свободу. По природе он очень одаренный певец.
— Среди ваших учеников называют и Ханию Фархи.
— Мы ее в Казанское театральное училище приняли как исключение, она поздно пришла, но это была находка для всех нас, кто там работал в то время. У нее хорошие данные были актерские, голос приятный по тембру. Мы не думали, что она станет певицей, просто у нее судьба так неудачно сложилась с театром, хотя она была хорошая актриса.
Про себя могу сказать, что заложил ей основу пения, у нее была очень дурная привычка — петь горлом. Надо было это искоренить. Это очень трудная работа, мы с ней очень много работали, после меня она еще училась у педагога Леонида Пантелеймоновича. Вообще, она должна была не как певица, а как актриса состояться. Но она ушла на эстраду, хорошо пела, у нее «вокальная голова», голосом хорошо исполняла, трактовала хорошо, отличная певица была, рано ушла, к сожалению.
— Вы с ней общались, когда она уже стала известной артисткой?
— Часто общались, она чуть ли не каждый год приезжала в училище, там работали ее однокурсницы, с ними дружила, заходила к каждому педагогу.
«ЛУЧШЕ СОВСЕМ НЕГРАМОТНОГО ЧЕЛОВЕКА БРАТЬ, ЧЕМ ПЕРЕУЧИВАТЬ»
— От каких факторов зависит то, как долго вокалист может оставаться в форме? Прежде всего вокальное дарование или работа артиста? Год назад Альберт Асадуллин на своем концерте в Казани в 70 лет пел Child in Time — знаменитый хит Deep Purple, который даже сами легендарные рокеры уже не поют, настолько это сложно вокально.
— Асадуллин — это феномен, есть выражение среди певцов, как я уже говорил, «вокальная голова». Вокалист должен уметь сохранить свой тембр, а технику уже освоить в процессе учебы, в процессе работы.
— А что в себя включает «вокальная голова»? Это режим питания, какие-то упражнения, правильный сон…
— Не пересиливать, не переусердствовать голосом, голос надо беречь. Петь можно все, но когда особенно верхние ноты берешь, нужно быть осторожным. Надо дать свободу связкам, не нажимать, ну и технику надо соблюдать — дыхательную технику.
— Говорят, что певческое долголетие Ильгама Шакирова обусловливалось тем, что, в отличие от той же Альфии Авзаловой, у него была техника, наработанная во время учебы в консерватории, чего не было у Авзаловой.
— Все верно, так оно и есть. У Альфии образования не было, хотя она ездила на курсы в Москву, пару месяцев там занималась или чуть больше, сейчас уже не помню, но этого мало. Надо навыки вырабатывать с педагогом, умный педагог все поставит на место, а от обладателя хорошего голоса остается только держать все в уме.
— А знаете случаи, когда педагоги только портили голос ученикам?
— Это редкость, педагог ведь желает добра и учит хорошему, но есть студенты, которые не все задания выполняют. Из сегодняшних певцов мне очень жалко Рустема Закирова, видимо, он не взял того, что давал педагог. Он поет постоянно, этого у него не отнимешь, работает, но поет неправильно, хотя мог стать лучшим, популярнейшим из певцов. Голос у него хороший, но техника никудышная, если грубо говорить. Он сам знает об этом, говорит, что его не так научили.
— А переучиться нельзя?
— Это трудно, редко кто из педагогов возьмется за переделку. Лучше совсем неграмотного человека брать, чем переучивать.
— Ваш внук Айрат Имашев тоже выступает как вокалист.
— Выступает и преподает в Казанской консерватории. В командировку поехал Китай, там китайцев обучает.
— Не пытались ему устроить оперную карьеру?
— Тут всех опередил ректор Казанской консерватории Рубин Абдуллин, никуда его не отпускает. У Айрата хороший голос, сейчас ему за тридцать, но, когда он думает куда-то уйти, Абдуллин его опережает, говорит, дескать, давай работай педагогом, прибавляет зарплату, так хитро его удерживает. Он мог бы в оперном театре петь, в консерваторском оперном классе поет, говорят, что студентов учит нормальному пению, но это слова консерваторских профессоров. Голос есть, он везде учился как баритон, а когда консультировался с одним итальянским педагогом, тот сказал, мол, ты же тенор, что ты делаешь? И сейчас он уже третий год поет как академический тенор. Я ему говорю: «Записывайся больше, пока у тебя молодой голос, надо как можно больше арий записать».
«Казанское театральное училище никогда еще не получало рекламаций, то есть ни из одного театра России не поступало отрицательного отзыва. Каждый, кто работает на сцене, отлично справляется» Фото: «БИЗНЕС Online»
«НАШИ ВЫПУСКНИКИ — ЭТО ХОРОШИЕ ПСИХОЛОГИ»
— За 16 лет руководства Казанским театральным училищем (1981–1997), что вы себе в плюс можете поставить?
— У нас был Кузин, актер Качаловского театра, который говорил, что Казанское театральное училище никогда еще не получало рекламаций, то есть ни из одного театра России не поступало отрицательного отзыва. Каждый, кто работает на сцене, отлично справляется. Я могу это подтвердить, хотя не все 100 процентов в театрах потом работают, уходят по другим профессиям — педагогами, а некоторые, кстати, в правоохранительные органы.
— Почему?
— Не знаю даже, но то, что наши выпускники — это хорошие психологи, факт. Но в основном работают в культуре. Очень сильные были выпускники у Юноны Каревой…
— Это был действительно уникальный педагогический тандем — Юнона Карева и Вадим Кешнер?
— Как они добивались результата, этого не могу сказать, так как не сидел во время их занятий, но они добивались, и у них была тесная дружба. Самая талантливая их ученица — наверное, Чулпан Хаматова. Хотя сама Карева ее долго не учила, она обнаружила в ней хорошие данные и сказала: «Тебе надо ехать в Москву!» По-моему, даже ездила вместе с ней.
— А вы посоветуете нынешней молодежи идти в артисты? Ведь сейчас зачастую трудно устроиться по специальности после театрального училища.
— У них есть выбор. Мы на дипломные спектакли приглашаем режиссеров из многих театров России. А когда выбор есть, то разбегаются глаза: где условия лучше, где главный режиссер лучше…
— Но ведь в региональном театре нереально хорошо заработать.
— Но в основном выпускники училища остаются в культуре.
«Сам удивляюсь, как я так на ногах, и пришел к выводу, что не держу зла на людей — ни по крупному, ни по мелочи, стараюсь быть равнодушным ко всему отрицательному. Стараюсь находить во всем положительное» Фото: Василий Иванов
«ДРУЗЬЯ УДИВЛЯЮТСЯ: «КАК ТЫ МОЖЕШЬ ОСТАНОВИТЬСЯ ПОСЛЕ ПЕРВОЙ РЮМКИ?»
— Конечно, не можем вас не спросить о секрете долголетия. Вам 89 лет, и вы в хорошей форме для такого возраста. Алла бирса, летом отпразднуете 90-летие.
— Я обычно прислушиваюсь к долгожителям: какие причины своего долголетия они называют? Мне понравилось, недавно услышал от кого-то из артистов Камаловского театра (с ними я дружу, ведь, еще будучи студентом училища, отработал там пять лет): «Я не держу зла на людей». Я думал-думал, сам удивляюсь, как я так на ногах, и пришел к выводу, что не держу зла на людей — ни по крупному, ни по мелочи, стараюсь быть равнодушным ко всему отрицательному. Стараюсь находить во всем положительное, и людей стараюсь оценивать положительно.
— Но режим какой-то соблюдаете?
— Физиологического и технического режима у меня нет. Правда, я мед ем, это у меня осталось от деда, он пчеловод был, чай пил только с медом.
— А выпить себе можете позволить?
— У меня норма. Дома есть 25-граммовая рюмочка, из нее перед ужином каждый день принимаю. Я люблю разговаривать с пожилыми врачами, которые жизнь прожили и знают очень многое, с молодыми стараюсь не общаться, они много берут на себя. И прочитал у академика Амосова, который писал, что в крови человека всегда должна быть доза алкоголя.
А еще во время гастролей в Пензе там директор драматического театра лежал в больнице, а мне надо было заключать договор, поэтому пошел к нему. Он лежит в палате, достает из тумбочки чекушку, а я моложе намного его, и он говорит: «Запомни мои слова, старика, — перед ужином обязательно пропускай рюмочку, лишнего не будет». После него я и стал начинать каждый ужин с водочки, правда, я не 100 граммов пью — это много. У меня 25-граммовая рюмочка. Об этом и жена знает. Если я не выпью эту рюмочку, то мне чего-то не хватает.
Правда, друзья удивляются: «Как ты можешь остановиться после первой рюмки?» Они продолжают, а я нет. Если и есть у меня секрет долголетия, то это маленькая рюмочка перед ужином и чай с медом. Это уже вошло в систему. Ну и двигаться надо. Не подвигаешься — тело сразу чувствует тяжесть.
— Что вы себе пожелаете в преддверии 90-летия?
Особенного ничего нет, надо спокойно жить. А спокойная жизнь пришла тогда, когда я убедился, что должен прожить тот минимум, который мне отпустила природа или Бог. Не делать зла людям, не копить богатства, не добиваться чего-то сверхъестественного, а спокойно относиться к жизни — сколько дано, столько и проживешь. Вот такое отношение к жизни, может, и сохраняет меня до сих пор.
Имашев Масгут Габдрахманович – заслуженный деятель искусств РТ, заслуженный работник культуры РФ. Преподаватель вокала, композитор.
Родился 5 июля 1930 года в деревне Березники Бардымского района Пермского края.
В 1964 году окончил Казанскую государственную консерваторию им. Жиганова: обучался в классе вокала Георгия Иоахимовича Тартакова и Владимира Александровича Воронова.
В разные годы был директором культурных и учебных учреждений, преподавал класс вокала:
1964–1970 – Альметьевское музыкальное училище (директор, преподаватель вокала);
1970–1976 – детская музыкальная школа им. Чайковского, Казань (директор, иллюстратор);
1976–1981 – Татарский государственный театр оперы и балета им. Джалиля (директор);
1981–1997 – Казанское театральное училище (директор);
С 1981 года – Казанское театральное училище (преподаватель вокала).
В Казанском музыкальном колледже – с 2008 года. Вел класс фольклорного вокала. С января 2010 годы был заведующим отделением сольного и хорового народного пения.
Среди воспитанников Имашева – видные деятели культуры Республики Татарстан: Ильнур Нуриев – заслуженный артист РТ; Резеда Тухватуллина – заслуженная артистка РТ; Извиль Салихов – заслуженный артист РТ; Фарида Сафина – заслуженная артистка РТ; Хания Фархи – народная артистка РТ; Галина Казанцева – заслуженная артистка РТ.
Автор музыки к 50 драматическим спектаклям, около 100 вокально-инструментальных сочинений на стихи татарских поэтов.
Ведет концертную деятельность по Республике Татарстан. Репертуар включает в себя татарские народные песни («Ишәкче карт җыры», «Олы юлның тузаны», «Шахта», «Ачма тәрәзәңне», «Саҗидә», «Кара урман аша» и другие), произведения татарских композиторов («Хуш, авылым» Салиха Сайдашева, «Яшьлегем эзләре», «Туган авылыма», «Тол буйлары» С. Садыковой, «Күрешербез әле», «Ярата идек Идел шаулавын» Ф. Ахметова, «Кайт, иркәм» А. Валиуллина и другие), собственные сочинения.