мелькомбинат улан удэ история
Заудинскому мелькомбинату подложили свинью
Заклинания чиновников о вставании с колен и импортозамещении дорожающей заграничной продукции приобретают в Бурятии совершенно несуразный характер на примере попытки обанкротить два перспективных для экономики республики предприятия – свинокомплекса «Талан-2» и Заудинского мелькомбината. О промежуточных итогах вставания с колен мы расскажем в этом материале.
Как уже сообщалось, Россельхозбанк недавно подал иск в суд о признании несостоятельным ОАО «Заудинский мелькомбинат». Удивительно, но сам мелькомбинат не брал в банке ни рубля кредита, и столь явное желание банка разобраться с работающим сельхозпредприятием заслуживает особого внимания.
А началось все в середине «нулевых»: тогдашние руководители республики предложили Заудинскому мелькомбинату взять инвестиционный кредит в Россельхозбанке под реконструкцию свинокомплекса «Талан-2» в селе Мостовка. Тогда еще от предложения госсподержки бизнесмены не бежали как черт от ладана, тем более что чиновники пообещали 90% компенсации по кредиту.
В итоге «навороченный» по последнему слову техники свинокомплекс реконструировали за 78 миллионов рублей, а обещанной компенсации «Талан» не дождался и, проработав несколько лет, впал в замороженное состояние. Вскоре на свинарник был подобран инвестор с Алтая, ООО «Агроком», поставщик кормов, который обязался инвестировать в «Талан-2». По согласованию с Россельхозбанком алтайцы взяли на себя поручительство по старому кредиту «Талана».
Поначалу казалось, что алтайцы поднимут свинокомплекс на новый уровень. Однако эти деятели просидели на заводе год, а затем исчезли. И когда они фактически сбежали, бросив ключи на стол, все ахнули. Стадо свиней было заморено голодом. Судя по всему, из предприятия выкачали оборотные средства, попутно нагрузив долгами. Причем, когда на «Талан-2» зашли новые инвесторы, о чем мы скажем чуть дальше, они провели аудит и обратились в полицию с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении алтайского главбуха и гендиректора свинокомплекса. Однако дело возбуждено так и не было…
А что же Россельхозбанк? Он, видя, что сотворили алтайцы со свинокомплексом, по волшебному стечению обстоятельств… снимает с алтайских бизнесменов поручительство. По крайней мере, в исковом заявлении в суд на поручителей алтайцы почему-то не фигурируют. Фактически банк оставляет алтайцев с бурятскими деньгами и одновременно свободными от всяких обязательств. Вы поверите, что это было сделано просто так?
К этому времени на Заудинском мелькомбинате произошла смена собственников, туда пришли иркутские инвесторы со своим видением развития сельхозпереработки в Бурятии. Они обратились в Россельхозбанк с проектом развития «Талан-2». И, поверив на слово банкирам, взяли на себя как на физические лица, поручительства по долгам свинокомплекса. А что банк? Он не выдал кредит на оборотные средства, не одобрил бизнес-план, хотя актуальность таких мер, после того бедствия, которое произошло на свинокомплексе, была очевидной. Пришлось действовать самим. Оставшееся после свиного геноцида стадо (которое алтайцы не кормили неделями) пришлось доращивать с восьмикилограмового веса до 75 килограммов и платить банку за кредиты, взятые не ими.
В итоге иркутские инвесторы вложили в проект 45 миллионов рублей в виде перечислений банку – на закупку кормов и другие расходы. На какое-то время свинокомплекс заработал. Однако на все дальнейшие предложения по кредитованию предприятия, закупке нового стада и выводу его на прибыль Россельхозбанк давал отказ. В конце концов Заудинский мелькомбинат, оказавшись без какой-либо поддержки в Бурятии, смог еще два года тянуть «Талан», пока в 2015 году свинарник окончательно не встал.
И здесь наступает самое интересное. Согласно решению суда проводится независимая оценка залогового обеспечения «Талана» по кредиту. Итак, «Талан-2» брал кредиты в размере около 146 миллионов рублей, а залоговое имущество оценили в почти 200 миллионов. В принципе, можно было продать и погасить долги, в чем должен был быть заинтересован Россельхозбанк. Но государственные интересы, как нам кажется, разошлись с иными интересами конкретных лиц в банке. И не только. Арбитражный управляющий «Талана», вопреки имеющейся и утвержденной сторонами и судом оценке (92 миллиона рублей), оценивает залог в… 19 миллионов рублей. То есть в пять раз меньше. На горизонте тут же появляются ведущие закулисные переговоры китайцы – потенциальные покупатели свинокомплекса. Которые хотели бы еще дешевле.
Но это китайское желание шло вопреки интересам Заудинского мелькомбината, который хотел бы избавиться от поручительства, если бы банк получил большую часть долга от продажи «Талана». Пусть заходят и китайцы, платите только рыночную цену, а не цену, взятую с потолка. Естественно, мелькомбинат подал жалобу на действия арбитражного управляющего, мотивировав ее, в том числе, тем, что цена искусственно занижена. А также задав вопрос: почему арбитражный управляющий собирается продавать часть заложенного имущества свинокомплекса, «забыв» о наличии на «Талан-2» массы другого имущества и земли, которое не было заложено? Оно принадлежит «Талан-2» и в процессе реализации может удовлетворить требования всех кредиторов.
Отметим, что свинокомплекс нельзя продать по частям, это особый объект с экологической и санитарно-эпидемической составляющей, и он может функционировать только в комплексе. Насколько мы можем судить, если бы топ-менеджеры бурятского отделения Россельхозбанка руководствовались государственными интересами (представляя банк со 100% госучастием), то они поддержали бы Заудинский мелькомбинат, поскольку просматривалась возможность продать китайцам «Талан» по прозрачным рыночным, а не по замутненным схемам. Однако вместо этого Россельхозбанк тут же подает в суд иск о банкротстве самого Заудинского мелькомбината. Нонсенс!
В общем, создается впечатление, что в Бурятии заклинания чиновников о поддержке отечественного производителя в рамках продовольственного импортозамещения проходят при совершенно реальной политике по уничтожению последних остающихся на плаву сельхозпредприятий. Хотя есть еще шансы, что стороны конфликта все же сядут за стол переговоров, чтобы и свиньи были целы, и китайцы сыты. Ведь китайские инвесторы собираются продавать свинину не столько в России, сколько в Поднебесной. И в принципе нет разницы, кому продавать.
Главное только, чтобы и Заудинский комбинат продолжал работать в Улан-Удэ. Ведь он на сегодня является единственным функционирующим предприятием, способным удовлетворить спрос в кормах от наших бедных крестьян. Важно, чтобы был все-таки сохранен от разгрома и «Талан-2» – градообразующее предприятие в селе Мостовка Кабанского района. Которое, будем надеяться, останется в живых после подобной государственной «поддержки» с участием государственного банка.
Как завод, обеспечивающий всю мелиорацию Бурятии, стал «кусочком Чернобыля»
Бывшие работники продолжают там трудиться, но только лишь во сне
Фото: Евгений Коноплёв
«Информ Полис» продолжает цикл материалов «Заводы Бурятии». Мы уже рассказывали о судьбе улан-удэнского стекольного завода, тонкосуконного комбината, кирпичного завода и завода железобетонных изделий в «сотых» кварталах.
Сегодня речь пойдет о заводе железобетонных изделий (ЖБИ) «Бурятводмелиорации», который обеспечивал необходимой продукцией всю мелиорацию и вносил большой вклад в развитие сельского хозяйства республики. В советское время на заводе кипела бесперебойная работа, и мысль о том, что однажды этот гигант производства остановится, казалась его рабочим страшным сном.
Кусочек Чернобыля
Жуткие руины когда-то мощного завода заметны издалека. Увидеть их можно на окраине города, с правой стороны автотрассы «Байкал», ведущей в сторону Иркутска. Огромная территория огорожена железным забором, в центре стоит высокое пустое разваливающееся здание. Это и был крупный завод, вид которого сегодня напоминает кусочек Чернобыля.
А несколько десятков лет назад сюда дружно шли на работу люди таких профессий, как бетонщики, арматурщики, крановщики, пропарщики, клепальщики, слесари и сварщики. Встречали их три больших цеха: арматурный, бетоносмесительный и формовочный. Здесь и шла работа по изготовлению железобетонных изделий для всей мелиорации Бурятии. Вся продукция шла в районы, в каждом из которых была своя ПМК (передвижная механизированная колонна).
Любовь Вениаминовна пришла работать на завод в 1975 году, в год официального запуска завода. Сначала вчерашнюю школьницу устроили учеником лаборанта, а затем назначили пропарщицей, в обязанности которой входил прогрев бетона. После окончания техникума Любовь Новоженова стала мастером цеха, затем начальником лаборатории. В общей сложности женщина отработала на заводе ЖБИ 23 года – ровно столько же лет просуществовал и сам завод.
Уверенность в завтрашнем дне
Первоначальная проектная мощность завода достигала 12 тысяч кубометров изделий в год. Постепенно эта цифра увеличивалась в разы. К началу 90-х завод получил новое оборудование, принялись строить новые цеха. Всего на производстве трудилось около 300 человек. Работали в две смены, а если шла сдача какого-то нового объекта, забывали про выходные. Рабочие гордились своим заводом.
Квартиры получили многие труженики завода, ведь предприятие, кроме выпуска изделий для мелиорации, вносило вклад в строительство домов в Улан-Удэ. По договору, заключенному со строительными организациями, завод получал десять процентов от построенного жилья. К примеру, если с помощью завода ЖБИ строилась тысяча квартир, то сто из них давались заводу, а, следовательно, и рабочим.
Тяжелее всего работа была у бетонщиков и арматурщиков, которые постоянно находились в пыли и вредном газе. Александр Владимирович Сиротин трудился бетонщиком. Он признался, что сначала работа ему не нравилась. Потом мужчина получил квартиру недалеко от работы.
Последнее дыхание
Сами бывшие рабочие завода тепло вспоминают не только о своей работе, но и об интересном времяпрепровождении.
Полина Александровна пришла на завод в 1984 году кассиром, позже стала бухгалтером по реализации готовой продукции. Именно она и бывший начальник цеха стали последними людьми, покинувшими погибший завод. А спад производства начался в период перестройки. В те же годы прекратились поставки металла из Челябинска, подорожал пар, необходимый для пропаривания изделий. Завод стал тонуть в долгах.
Общежитие для рабочих передали в муниципалитет, едва построенные новые цеха завода частники заняли пилорамой, а строившийся для расширения третий этаж здания быстро разрушили. Так в 1998 году и погиб завод ЖБИ «Бурятводмелиорации».
«Сердце кровью обливается»
По словам бывших сотрудников предприятия, в начале 90-х на завод приезжали люди из Якутии, пытались его выкупить. Руководство это проигнорировало, потому что до последнего верили в восстановление завода, однако этого так и не случилось.
Бывшие работники до сей поры поддерживают между собой связь. Память же о заводе навсегда сохранилась в их сердце.
В Бурятии обанкротился «мучной король»
«Заудинский мелькомбинат», расположенный в Октябрьском районе г. Улан-Удэ, достойно работал много лет. Это было мощное промышленное предприятие – «мучной король» республики. В честь мукомольного гиганта Бурятии, как известно, даже назван целый улан-удэнский микрорайон.
Жители микрорайона Мелькомбинат до сих пор вспоминают, что работников комбината было легко определить. Их одежда до того пропитывалась мучной пылью, что ее невозможно было отчистить. На улице все сразу понимали – если «припорошенный», то с мелькомбината.
Кризисной чертой предприятия можно назвать 2017 год, когда «Россельхозбанк» подал в суд заявление о признании АО «Заудинский мелькомбинат» банкротом. Банкиры заявили о том, что хотят взыскать с предприятия более 125 млн рублей, и напомнили, что обязательства обеспечены залогом имущества (восьмиэтажное здание элеватора, земельные участки, четырехэтажное здание комбикормового завода и др.).
Упомянутая апелляционная жалоба осталась без удовлетворения. Летом 2018 года «Заудинский мелькомбинат» признали банкротом. Процесс шел не очень гладко. Назначенный конкурсный управляющий Сергей Нарыгин даже обращался в суд, чтобы обязать экс-руководителя мелькомбината Ивана Жуйкова передать ему бухгалтерские документы, кассовые документы, счета-фактуры, книги продаж и покупок, акты сверок и т. д.
Банкротство бывшего флагмана мукомольной отрасли Бурятии идет довольно долго. Подаются всевозможные заявления, стороны обжалуют разные решения
Маневры хозяйствующего субъекта
Тем временем открываются интересные детали из экономической жизни предприятия. По ним управляющий Сергей Нарыгин развернул активную деятельность. Ярким эпизодом банкротной эпопеи является «арендное дело».
В свое время АО «Заудинский мелькомбинат» сдало ряд своих крупных нежилых помещений в аренду фирме «Элекс». Банкротный управляющий посчитал это подозрительным, так как цену аренды расценил как заниженную. Поразмыслив, он потребовал признать договор аренды недействительным со всеми причитающимися последствиями.
Для установления истины провели даже экспертизу по вопросу рыночной стоимости арендной платы (на момент заключения договора аренды) подобных обширных помещений суммарной площадью более 700 квадратных метров. Она оказалась 147,45 тыс. рублей в месяц. Управляющий потребовал взыскать с арендатора почти 600 тыс. рублей и зачислить средства в конкурсную массу.
Суть дела проста. Как только на горизонте замаячил вопрос о признании мелькомбината банкротом, между ним и «Элексом» был подписан договор аренды. Арендную плату установили в размере трех рублей за квадратный метр (менее 3 тыс. рублей в месяц).
Арендная плата, установленная сторонами, существенно, в худшую для должника сторону, отличается от арендной платы, взимаемой по договорам аренды в сравнимых обстоятельствах по аналогичным сделкам, указал возмущенный управляющий.
Выяснилось и еще одно. В день заключения договора аренды «Элекс», оказывается, немедленно подписал договоры субаренды с рядом предпринимателей. «Значительно увеличив арендную плату в сравнении с согласованной с должником (мелькомбинатом. – Прим. ред.)», подметил впоследствии суд дальнейшее развитие событий.
Сделав вывод о значительном занижении ставок в договоре аренды, суд признал последний недействительным и постановил взыскать с фирмы-арендатора сумму аренды по рыночным ставкам. Ее и включили в конкурсную массу.
«Элекс» не хотел платить и отчаянно бился, но две вышестоящие судебные инстанции подтвердили решение своих коллег в Бурятии.
«Арендное дело» не единственный интересный эпизод данного банкротства. Есть и другие. Например, уступка «Заудинским мелькомбинатом» прав требования платежей.
Точно так же в свое время мелькомбинат передал фирме «Элекс» в аренду электросетевое хозяйство. Фирма платила комбинату. Но потом он решил подписать договор уступки права требования по электроаренде с третьей фирмой.
«Элекс» стал перечислять платежи третьей фирме. Та уменьшала задолженность мелькомбината по каким-то другим обязательствам. А право требовать по тем обязательствам третья фирма получила у еще одной фирмы (на основе другого договора уступки права требования). Одним словом, схема запутанная, в которую на каждом этапе вовлекаются все новые участники. Смысл ее существования не совсем понятен, и управляющий работал по «разрубанию» разных таких моментов. Если не за весь срок, то, по крайней мере, за предбанкротный период.
Тем временем страсти продолжают нарастать. Время идет, но продать имущество комбината не удается. Кредиторы в нетерпении.
Несмотря на регулярное снижение цены, никто, к сожалению, не выразил желания купить здания элеватора, комбикормового завода, землю, склад мешкотары, весы, несколько транспортеров и трансформаторов, систему грозозащиты, мастерскую, гараж и другое имущество.
В связи с этим управляющий сделал очередной шаг. Несколько дней назад конкурсный управляющий Сергей Нарыгин подал заявление о привлечении к субсидиарной ответственности по долгам комбината экс-руководителя «Заудинского мелькомбината» Ивана Жуйкова.
Почему Заудинский мелькомбинат пережил «перестройку» и 90-е годы, но остановился в 2018-м?
История «мучного короля» Бурятии
Фото: Евгений Коноплёв
«Информ Полис» продолжает цикл материалов «Заводы Бурятии». От большинства предприятий, некогда бывших гордостью советской власти, остались руины, от других не осталось даже кирпичей.
Предприятие в свое время заслуженно получило народное звание «мучной король». Оно давало Бурятии тонны хлеба, одно из немногих выстояло в перестройку и ушло в историю совсем недавно, оставив после себя огромные серые здания.
Серость и разруха
Сегодня территория бывшего предприятия «Заудинский мелькомбинат» напоминает посёлок. Правда, состоит он сплошняком из складов, где хранятся пиломатериалы, бетонные блоки и тонны металлолома.
Главные небоскрёбы этого «посёлка» – восьмиэтажное здание элеватора, которое видно издалека, бывшая мельница и четырёхэтажное здание комбикормового завода. Выглядят они, конечно, весьма печально – серые, обветшалые, с разбитыми окнами и осыпающейся штукатуркой.
Неприступный бетонный забор обнесён поверху колючей проволокой. По территории медленно ходят люди с надписью на спине «Охрана». Значит, есть что охранять. По рельсам катают вагоны – перевозят какие-то доски, опилки и прочий груз. Внутренние маленькие здания, возможно, служившие сторожками, столовыми или администрацией мелькомбината, по виду не ремонтировались с прошлого века: где-то нет окон, где-то дыра в стене. И много мусора.
Там, где взмывает вверх здание элеватора, и сегодня кипит маленькая жизнь. Машины грузятся зерном. Знающие жители города говорят, что зернохранилище ещё функционирует и вообще, по большому счёту, тут ещё работает всё, кроме мельниц. Но, по официальным данным, как такового Заудинского мелькомбината нет уже около двух лет.
Отдыхали только на Новый год
Заудинский мелькомбинат начал свою историю 1 мая 1935 года. Тогда предприятие состояло из мельницы трёхсортного помола, способной перемалывать до 150 тонн сырья в сутки, складов готовой продукции, крупозавода и элеватора ёмкостью 10 тысяч тонн.
Когда комбинат приступил к стабильной работе, началась война, и он наряду с мясокомбинатом, стекольным, авиационным и другими заводами перешёл на военное производство. Крупозавод при комбинате переоборудовали в мельницу обойного помола с производительностью 90 тонн в сутки.
В послевоенное время мелькомбинат занял прочную позицию в республике, поскольку стал единственным мощным производителем муки и круп. И было здесь две мельницы: большая вырабатывала муку высшего, первого и второго сортов, а та, что поменьше, работала на комбикормовый завод, открытый в 1957 году. Производительность росла, а вместе с ней расширялись цеха, строились склады.
В 1971 году здесь возвели первую очередь элеватора емкостью более 24 тысяч тонн, ещё через пять лет – вторую, на 17 тысяч тонн.
Работало на комбинате около полутысячи человек. Кроме слесарей, грузчиков и инженеров тут трудились люди таких профессий, названия которых сегодня даже не найти в интернете: вальцевой, рассевной, курповезчик, вывальщик. Элеватор был частично автоматизирован, на нём за пультом работал диспетчер.
Людмила Юрьевна Жгутова пришла сюда работать в 1972 году инженером-механиком, прошла длительный рабочий путь и ушла на пенсию в 2016 году в должности специалиста по кадрам.
– В своё время мелькомбинат работал частично на импортном зерне. Своего зерна, которое было в Бурятии, не хватало. Мелькомбинат работал круглосуточно. Отдыхали только 31 декабря. Одни сутки всего отдыхал мелькомбинат. Всё остальное время он работал. Конечно, работа нелёгкая, потому что трудились в три смены, – вспоминает она. – Хлеб, как известно, всему голова. Производство муки – один из этапов производства хлеба. Наше предприятие было таким обыденным, не романтичным как бы. Но хлеб всегда был. Начиная с 70-х годов в Бурятии не ощущалась нехватка хлеба. И люди верили, что будущее будет нормальным, что всё стабильно, что человек до 55 лет доработает – пойдёт на пенсию и всё будет хорошо.
Стойкий комбинат
В то время, когда по всей стране гудела «перестройка», Заудинский мелькомбинат развивался. В 80-е здесь запустили склад, способный вместить в себя 11 тысяч тонн продукции, позже сделали к нему пристрой, ёмкость элеватора увеличили до 40 тысяч тонн. В эти же годы были построены гараж и административный корпус. К началу 90-х силами мелькомбината построены три дома по улице Пищевой, открыты две котельные – одна для жилого массива и другая на территории предприятия. Рабочие из старых довоенных бараков переехали в новые квартиры.
При мелькомбинате действовало два детских садика.
– О детях не беспокоились, потому что они в школу ходили и в садик. Кстати, люди работали в три смены. И как за ребёнком посмотреть, если человек работает в ночь и во вторую смену? Естественно, когда мать уходила на работу, была уверена, что с ребёнком всё будет нормально, – говорит Людмила Жгутова.
Потребность в мучных изделиях, крупах, комбикормах не угасала никогда, а потому Заудинский мелькомбинат стойко пережил перестройку и спокойно продолжил работу в 90-е годы. За это время предприятие претерпело немало изменений и преобразований. Например, производственные мощности комбината позволили перерабатывать в сутки 400 тонн зерна на муку и 280 тонн на комбикорма, что было высоким показателем.
В 1993 году мелькомбинат стал открытым акционерным обществом. Основным видом его деятельности твёрдо закрепилось производство муки и комбикормов.
Низкие цены на хлеб
Заудинский мелькомбинат активно сотрудничал с птицефабриками Улан-Удэ и районов, поставляя туда корма, наладил связи с северными регионами России и Монголии, также не теряя статус и главного «мучного короля» Бурятии.
В нашей республике сырья для мелькомбината было лишь 25 %, остальное поставляли из Иркутской, Читинской, Новосибирской, Омской областей, Красноярского края и Казахстана. С большинством из этих регионов комбинат завязал длительные доверительные связи, при этом положительно зарекомендовав себя на зерновом рынке Сибири.
В 1995 году при комбинате наладили хлебопекарное производство с выпуском хлеба и хлебобулочных изделий, доведя этот показатель до 11 тонн в сутки. Ещё спустя два года по городу открыли целую сеть киосков, в которых продавали всю хлебобулочную продукцию, открыли свою автостоянку вместе с техобслуживанием. В том же 1997 году силами комбината в Улан-Удэ построили супермаркет, и через год состоялось его открытие. Месячный товарооборот этого магазина составлял около 1 млн рублей. Наличие собственного крупного предприятия в республике дало большой плюс: на протяжении долгих лет цены на муку и хлеб в Бурятии держались значительно ниже, чем в соседних областях.
В 90-е годы на свободных мощностях освоили производство ржаной обдирной муки, а также гречневой, перловой и пшеничной круп, которые раньше в республику завозились из других регионов.
– В 90-е годы мелькомбинат работал в поте лица. Если бы этого не было, то я не знаю, что бы было, – вспоминает Людмила Юрьевна. – Но в конце 90-х сырья стало не хватать, появились проблемы. Стали договариваться с Красноярским краем, Алтайским краем, Иркутской областью насчёт поставки, но и этого было мало. Потом производство нашей муки стало невыгодным, возить сырьё стало невыгодно, повысились транспортные расходы. Обе мельницы в те годы оказались не перевооружены под новые технологии и в 2002 году перестали работать.
По воспоминаниям бывшей работницы, в то же время многие сельхозпредприятия стали устанавливать у себя мини-мельницы и могли обеспечиваться мукой самостоятельно. Конечно, эта мука была более низкого качества, но всё же продукция «мучного короля» республики резко потеряла спрос.
В начале 2000-х на мелькомбинате разработали производство макаронных изделий на швейцарской линии в объёме до 6 тысяч тонн в год. Была открыта макаронная фабрика с новой мельницей, созданной специально для выработки муки для макарон. В 2016 году макаронная фабрика обанкротилась.
Путь к банкротству
Сердце Заудинского мелькомбината остановилось совсем недавно, когда он оказался в центре громких и длительных судебных разбирательств.
Всё началось с того, что в 2017 году комбинат выступил поручителем по крупному кредиту, который взял в банке один из свинокомплексов республики. В залог комбинат поставил восьмиэтажное здание элеватора, четырехэтажное здание комбикормового завода, земельные участки и прочее многомиллионное имущество.
И настал момент, когда свинокомплекс не смог выполнить свои финансовые обязательства, и банк подал иск к мелькомбинату о взыскании с предприятия и его руководства более 120 млн рублей. Предприятие подало апелляцию и заявило, что планирует погасить долг без процедуры банкротства, поскольку обладает имуществом на сумму более 850 млн рублей.
Но всё же летом 2018 года Заудинский мелькомбинат признали банкротом. Однако «мучной король» не сдавался. Далее последовали многочисленные разбирательства с документами, суды, обжалования решений, вновь суды и так далее.
Позже комбинат участвовал в судебных тяжбах со своим арендатором – крупной энергетической компанией – по части заниженной цены аренды своих крупных нежилых помещений и выиграл дело. Затем он был замешан в уступке прав требования платежей, предоставив этой же фирме в аренду своё электросетевое хозяйство. Всё это вылилось в целую запутанную схему, на распутывание которой у руководства комбината ушло много времени.
Так или иначе банкротства избежать не удалось, и имущество мелькомбината, которое кредиторы оценили в 265 млн рублей, выставили на продажу. Сюда вошли здания элеватора, силосного корпуса, комбикормового завода, земельные участки, склад мешкотары, весы, транспортеры, трансформаторы, система грозозащиты, мастерская, гараж, электрокотёл, теплотрасса, насосы, кондиционеры, водопроводная сеть, набор мебели и многое другое.
Вспоминая коллег
Так получилось, что окна квартиры бывшей работницы предприятия Людмилы Жгутовой выходят как раз на здания мелькомбината, но пенсионерка говорит, что не зацикливается на воспоминаниях о работе. Чаще она вспоминает коллег.
– Вспоминаешь людей, потому что людей было много хороших. Люди были добрые, друг к другу отношение хорошее было. В любом случае друг другу всегда помогали. А сейчас они потихоньку уходят. Кто-то живой, кого-то из тех, кто работал, уже нет, – вздыхает она.
Сегодня частично комбинат всё же работает – отсюда выезжают грузовики, заполненные зерном, по территории катаются вагоны. Его дальнейшая судьба пока не известна. Но всё же можно с уверенностью подвести итог, что когда-то крупный «мучной король» республики Заудинский мелькомбинат уже вряд ли вернётся к былым мощностям, в одиночку обеспечивая мукой и крупами всю республику. Предприятие постепенно уходит в прошлое, превращаясь в очередной гигантский памятник крупному производству Бурятии.