Мне просто очень сильно обидно что вот так вот все получилось текст
ИЗМЕНА
Привет,я хочу тебе сказать,что я изменил тебе
Прости конечно, но по другоме ни как нельзя было
Не знаю зачем тебе это говорю,но уверен,что это надо сказать
Расскажу где я был,ночи с кем проводил
Расскажу я тебе,что хранится в душе
Зла прошу не держи просто солнце пойми
тяжело, тяжело,тяжело без любви
Знаешь жизнь не права,виновата судьба
Где огонь там вода,там где мы есть она
Не молчи я прошу все тебе расскажу
Как с другой до утра я за ручку хожу
Слез не стою твоих,рухнул мир для двоих
И пока ты спала раздевалась она
А потом как во сне дрожь по нежной спене
Все случилось у нас все само по себе
Ты не плачь я прошу,не беи сам уйду
Я тебе расскажу с кем ночами я пью
Я хочу рассказать,что бы не было лжи
Чтоб первее меня не сказали враги
———Припев————————
Извени меня называй как хочешь
Только я не специально с ней шатался ночью
Просто за руки взялись,проводил до дома
А потом поцелуй и все такое
Я хотел с тобою,но за тобою клетка
Ведь ты ребенок в душе,ты малолетка
Настаивать прости тебя я не решился
Прости,но я нашол ее не смог остановится
Губы сливаясь воедино дрожали
А стоны в тишене взрывались,замолкали
Ночь и руки нежно обнимают, а губы, а губы нежно повторяют
Извени,но я сорвался в ее постели до утра я до утра
в ее постели до утра я до утра остался, я до утра остался
Извени.
————————————————————
Я прошу не молчи, я прошу закричи, заори на меня
Чем на сердце тая, не храни боль свою у себя на душе
И начнем новую жизнь инную уже
Я тебе расскажу,я тебя провожу
среди спешки людей я тебя попрошу
Ты не плачь,ты не плачь и прошу не молчи
После всех неудач станешь сильная ты
Обманул,изменил я к тебе не звонил
И слова о любви не тебе говорил
Я соврал извени если сможешь пойми
Умоляю тебя жизнь свою не губи
Знаешь жизнь не права,а судьба не сестра
И частенько любовь разрушает она
Я прошу не молчи дай мне руки свои
И огонь от свечи угасает в ночи
———-Припев————————————-
Вот и все милая извени ты меня
Если можешь прости я прошу мне не мсти
Ты меня извени,если сможешь пойми
И не плачь я прошу,я теперь ухожу
Знаешь жизнь не права,виновата судьба
Где огонь там вода,там где мы есть она
Не молчи я прошу все тебе расскажу
Как с другой до утра я за ручку хожу.
Точка, точка, запятая. (1972)
Регистрация >>
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Вы хотите зарегистрироваться?
тексты песен
Оставьте, отодвиньте,
Закройте толстый том!
Мы в этом лабиринте
Дороги не найдем.
Не вышло так не вышло,
И время зря не трать.
Тише.
Тише.
Дайте дочитать.
«Что вы, что вы! Очень важно,
Чтобы вырос он отважным,
Сам сумел найти дорогу,
Вычислить разбег.
Это трудно, это сложно,
Но иначе невозможно:
Только так из человечка
Выйдет человек!»
Как все просто удается
На словах и на бумаге,
Как легко на гладкой карте
Стрелку начертить!
Но потом идти придется
Через горы и овраги.
Так что прежде, человечек,
Выучись ходить!
Песня о двух пешеходах часть I
Слова Ким Ю. Музыка Гладков Ген.
Поют
Из пункта А и пункта В
Вышли навстречу два пешехода.
От пункта A до пункта В
Дорога только одна.
Идут они с нормальной скоростью,
Кругом хорошая погода.
Вопрос : встретятся они, или нет?
Ответ : по-видимому да.
Нет. Да. Да. Нет. Да.
А ты любишь просто так бродить по городу?
Слова Ким Ю. Музыка Гладков Ген.
Поют
— А ты любишь просто так бродить по
городу?
— Очень, особенно по вечерам.
— А ты можешь узнавать людей по
голосу?
— Да, и даже по шагам.
— А у вас так бывает? А так у вас
когда-нибудь случается?
— Конечно, и не раз. А у вас?
— А у нас в кармане гвоздь,
— А у нас сегодня гость,
— А у вас, а у вас?
— А ты знаешь, что дельфины
разговаривают?
— Знаю, не знаю только о чем.
— О торговых караванах,
О морях и океанах,
Где какая рыба,
и почем.
Песня о двух пешеходах часть 2
Слова Ким Ю. Музыка Гладков Ген.
Поют
Из некоторой точки,
Делящей отрезок пополам,
Пошли поодиночке
Два пешехода по своим домам.
Разнонаправленные векторы
К исходным пунктам А и В.
О, как судьба жестока к некоторым.
Впрочем дело не в судьбе,
Дело не в судьбе.
Считают солидные люди,
И можно смело поверить им,
Что если здоровым не будешь,
То будешь скорей всего больным.
Поэтому снова и снова
Мы вам готовы повторять:
«Будьте здоровы, будьте здоровы,
Будьте любезны не хворать».
Как чудесно, что однажды получается..
Слова Ким Ю. Музыка Гладков Ген.
Поют
Как чудесно, что однажды получается
То, что раньше не умел.
Но тотчас же вдалеке обозначается
Недостигнутый предел.
И опять идешь, пока не одолеешь,
И конца пути не видно, но зато
Будет час, настанет время,
И однажды ты сумеешь
То, что не умел еще никто.
Точка, точка, запятая,
Два кружочка вместо глаз,
Точка, точка, запятая,
Это кто-нибудь из вас.
В добрый путь! Дорога
Требует отваги, и мечта
Зовет искать и находить.
Ты поднимешься на горы
И пройдешь через овраги,
Только прежде выучись ходить.
Песенка о Пифагоре, Ньютоне, Эдисоне и прогрессе.
ХУЛИГАН
Муз. Г. Гладков, сл. Ю.Ким
А я маленькая детка
(Метр сорок)
И ничем не виноват
(А кто докажет?)
Позапрошлый понедельник
(В семь пятнадцать)
Я покинул детский сад
(Через окно).
Я по скверику гуляю
(Днем и ночью),
Не балуюсь, не шалю
(При народе).
Я цветочки собираю,
(Где не надо),
Тете Нюре отдаю
(За три рубля).
Я всем дома помогаю
(Есть котлеты),
Вместе ходим мы в кино
(Раз в году).
Меня папа очень любит
(Драть по шее)
Мама тоже очень любит
(Колбасу).
А я маленькая детка
(Метр сорок)
И ничем не виноват
(А кто докажет?)
Позапрошлую субботу
(Ровно в полночь)
Я вернулся в детский сад
(Через окно).
Дима Вебер — Просто обидно
Слушать Дима Вебер — Просто обидно
Слушайте Просто обидно — Дима Вебер на Яндекс.Музыке
Текст Дима Вебер — Просто обидно
Телефон недоступен, как и сердце твое.
Каждые 10 звоню, а ты, как обычно.
Тебе не заставить меня тебя разлюбить.
Мне не заставить себя быть безразличным.
Неприкосновенная эта вера моя.
Опять довела меня ты до отчаяния.
Читая друг другу стихи мы до утра.
Не обращали внимание на расстояния.
Просто обидно, что не сложилось.
Мы так хотели, но не получилось.
Делаем больно, но не нарочно.
Раним друг друга неосторожно.
Московские ночи теперь спросила — кому?
Белые ночи мне в Ленинграде дороже.
О стену посуду и я пожалуй пойду.
Простите соседи, но мы так больше не можем.
Просто обидно, что не сложилось.
Мы так хотели, но не получилось.
Делаем больно, но не нарочно.
Раним друг друга неосторожно.
Просто обидно, что не сложилось.
Мы так хотели, но не получилось.
Делаем больно, но не нарочно.
Раним друг друга неосторожно.
Просто обидно…
Раним друг друга неосторожно…
И этой ночью в клочья.
Я буду с мыслями о темноте.
Тобой болею очень.
Ты мой г*роин.
Просто обидно, что не сложилось.
Мы так хотели, но не получилось.
Делаем больно, но не нарочно.
Раним друг друга неосторожно.
Просто обидно, обидно, обидно!
Просто обидно, обидно, обидно!
Просто обидно, что не сложилось.
Мы так хотели, но не получилось.
Делаем больно, но не нарочно.
Раним друг друга неосторожно.
Просто обидно, обидно, обидно!
Делаем больно, но не нарочно.
Раним друг друга неосторожно.
мне просто очень сильно обидно что вот так вот всё получилось
Мне просто сильно очень обидно что вот так вот всё получилось
мне просто очень сильно обидно
Мне просто очень сильно обидно что
Мне просто очень обидно чтоо вот так вот Все
ИСМАИЛ Я НЕ ОБИЖАЮСЬ МНЕ ПРОСТО ОБИДНО
Мне просто очень сильно обидно Meme оРиГиНаЛ
А вот сейчас обидно было
Мне обидно за пацанов
Яйца силы из Guacamelee Сильно многогранно и с косяками з Dead Cells Everyone Is Here Update
01:43:58 136.83 MB 3.3K
Александр Ревва х Сергей Орлов ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ
01:59:56 157.84 MB 13.4M
Мне очень обидно что некоторый парни не понемают нас
Кети Топурия впервые про отца мужа отношения с Пугачевой участниками A Studio и весь шоу бизнес
01:14:26 97.96 MB 514.3K
Отец 16 летней призывает к ответу ее возлюбленного На самом деле Выпуск от 15 04 2021
49:08 64.66 MB 598.9K
Русский ниндзя Выпуск 3
02:01:59 160.54 MB 221.3K
Могу купить любого разоблачение светской львицы На самом деле Выпуск от 21 09 2021
48:55 64.38 MB 551.1K
Мой личный первый опыт
Мужское Женское Была ли мама Выпуск от 04 07 2017
КУС СПЁКСЯ Gran Turismo Sport Гонка производителей
Эксклюзив Хабиб Нурмагомедов Есть правила игры а есть правила чести Выпуск от 13 10 2018
01:17:38 102.17 MB 11.6M
01:39:31 130.97 MB 248.9K
Мужское Женское Родила и выкинула Выпуск от 10 11 2017
Жажда мести Мужское Женское Выпуск от 31 08 2020
Ольга Бузова Константин Хабенский Паскуале Терраччано Вечерний Ургант 1420 выпуск от 29 01 2021
Я Познакомился с БЛАДСТАЛЕКРОМ 2 Dlc GENESIS ARK Survival
21:45 28.62 MB 175.6K
Мужское Женское Без внучка и жизнь не та Выпуск от 29 08 2017
Мужское Женское Остаться в живых Выпуск от 18 07 2017
Соперница Мужское Женское Выпуск от 24 09 2020
Белоснежкка мастер класс
02:26:37 192.96 MB 30.2K
BadComedian о Бондарчуке Саше Грей и 10 лучших русских фильмах Большое интервью
01:03:40 83.79 MB 18.5M
мне ОБИДНО а НА ногте СИНЯК покрытию 2 МЕСЯЦА ПРЕОБРАЖЕНИЕ ногтей ЯЩЕРИЦА на ногтях
США ВЛОГ Муж ГОТОВИТ ХАЧАПУРИ ПО АДЖАРСКИ Большая Семья в Америке
Без 100 грамм не разберешься Мужское Женское Выпуск от 16 04 2021
Запивая прошлое Мужское Женское Выпуск от 12 03 2021
Зимнее вязание и Готовые работы декабря
Мужское Женское Моя Лолита Выпуск от 29 06 2017
Правительственый груз DUMP TRUCK FREIGHTLINER Я на задании
01:02:19 82.01 MB 174.4K
БОРОДАЧ СОБРАЛ ПЕРМАНЕНТНЫЙ БАШ В КАСТОМКЕ CUSTOM HERO CHAOS Dota 2
Мужское Женское Заказное убийство Часть 1 Выпуск от 13 02 2018
Мужское Женское Дорогие мои москвичи Выпуск от 02 10 2018
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ТЮРЬМЫ Непрощенная С в БГ новые старые Кэрри Миранда и Шарлотта Разбор 2 фильмов
24:07 31.74 MB 172.6K
Сердцу не прикажешь Мужское Женское Выпуск от 18 03 2021
Я убью жену детей и тещу Мужское Женское Выпуск от 12 01 2021
Россия Чехия Кубок Первого канала по хоккею 2020
02:04:57 164.44 MB 261.5K
Собрали шкаф Выбираем фасад для дома Тестируем Дарсонваль
Распаковка посылок и идеальный рецепт сырников как мы переживаем карантин
29:31 38.85 MB 131.3K
Дети взрослым не игрушки Мужское Женское Выпуск от 31 05 2021
Солдатки Спецназ 2 Серия
НОВАЯ ОТК КОЛОДА ВОИНА Гальвангар вар и его уникальные особенности Разделенные Альтераком
Чем удивил Человек Паук QR коды не прошли Взрослые итоги 2021 Признание Киану Ривза
24:22 32.07 MB 803.9K
Для вашего поискового запроса Мне Просто Очень Сильно Обидно Что Вот Так Вот Всё Получилось мы нашли 50 песен, соответствующие вашему запросу. Теперь мы рекомендуем загрузить первый результат мне просто очень сильно обидно что вот так вот всё получилось который загружен Хапаш Хапаш размером 853.52 KB, длительностью 38 сек и битрейтом 192 Kbps.
Слушают сейчас
Поздравление От Путина Татьяне
Creo Never Make It
Бетховен Лунная Соната На Фоне Моря
Сени Суйем Рингтон На Звонок
Periscope Türk Kızlar Şov Ifşa Part 1
Summoners War Feuer Biest
Skyrim Ps4 Mods Ana S Interior Editor
А Я Все Думаю О Ней Нет Никого Родней Ремикс
Мод На Зоны Пробития В Wot Blitz И Как Установить
Udu Eiliom Susėdom Live Lithuanian Folk Song
Красная Плесень Половинки
Talisman Numai Una
Dmx Rakim Nas East Coast Kings Ft Big L
Samson Et Dalila Act Ii Scene 3 En Ces Lieux Malgré Moi Samson Dalila
Музыкальная Сказка День Рождение Мужчине
ايناس ياايناس اجمل اغنيه على اسم ايناس لاتفوتكم 2019 تتجنن اغنيه مال
Dean Grenier Axiom 13
Veness Chang Cia Tuag Kiag Original
Ok Let S Go Tik Tok
Thomas Bloch Turangalîla Symphonie I 29 Ii Chant D Amour 1
Gorovoy Sasha Music По Кайфу Твой Смех Gsm Prod
Сборник Новогодний 2022
Nahide Babashli Dido Nezar Remix
Kechiring Meni Onajon Dost Bilibman Shaytonni Mp3
Гаснет Над Землёй Пение Slavic Church Emmanuel Sat Am Conference 09 03 16
Claudio Ferrarini Quartetto No 6 In E Flat Major 2 Rondo
Корабль По Морю Плывет Зовется Чайный Котелок На Английском
Колыбельная 9 Часов Классическая Успокаивающая Музыка Для Сна Детей
Это Ли Счастье Rauf
Basin Street Blues Live
Coro Da Camera Di Bratislava Ernani Act I Ernani Ernani Involami
Волшебный новогодний блиц. Проза!
Ирония судьбы или с мёртвым негром! (на конкурс)
В её сознании мгновенно промелькнули сцены. вот она поливает негра водой из чайника, вот он показывает ей свою лицензию на покупку медицинской марихуаны («это документ, между прочим»), вот он разоряет её красивый новогодний стол («какая гадость этот ваш medium-rare стейк»), вот в ней просыпается некая симпатия, вот он уже играет ей на гитаре («если у вас нет работы, не переживайте, тупорылые беложопые дадут вам пособие»), вот она отвечает, наигрывая популярную техасскую песню («коняшка тронется, диллижанс остается»), вот их губы уже сближаются и в этот момент приходит Ипполит. скандал. расстроенная помолвка. Ипполит врезается на своём монстр-траке в песчаную дюну. сидит в ковбойских сапогах под душем. расставание и конец любви. И вот она влюбляется снова, разумом осознавая всё безумие влечения к этому негодяю, алкашу и наркоману, но не имея сил приказать своему сердцу. Нет, этого допустить было нельзя!
Следующие три месяца пролетели словно в тумане. Допросы, следователи, адвокаты, вой прессы, хмурые присяжные и вердикт суда накатывались на неё словно волны, не вызывая в душе ничего, кроме тупой боли. И лишь когда дверь камеры закрылась за ней, Эмбер неожиданно почувствовала облегчение.
«Хреново. » тихо сказала она вполголоса. И вдруг добавила, широко улыбнувшись, «зато хотя бы не пришлось встретиться с Галей.»
p. s. Если кому-то сия история покажется надуманной и абсурдной, знайте, что жизнь иногда бывает покруче кино:
«Поют ли блюз собаки?»
— Мама, ты ничего не понимаешь, Вадим — многогранная личность!
— Многогранная. Дура! Граненая личность твой Вадим! Что к полу не прибито, всё пропил, гад!
«Дынььь. Дынььь. Дынььь. Та-дамм. »
«Россия — священная наша. »
Чёрный пёс Ричард, а если проще — Рич, сидел возле будки, задумчиво рассматривая уличный фонарь.
Из дома доносились голоса хозяев, ругань, смех и песни. Новый год.
«А что «нового», объясните мне, когда в году этом будет всё по-старому? А то и хуже, наверняка хуже,» — думал Рич. — «Смешно это. Хозяева глупы, ищут серость в радости, когда надо искать радость в серости. Невидимую цепь носят гордо, как дорогое ожерелье. А у меня настоящая цепь, собачья, но я вольней, чем любой из них. На мысль пёсью ошейник не накинешь. Покормить забудут, сволочи».
Рич понюхал тщательно вылизанную миску, подошёл поближе к фонарю.
«Да, фонарь — не луна. Но тоже светит. Он для этого и сделан. А я зачем? Просто охранять? Не хочу в это верить. Напротив, скажу смело, я — творец! Я пою блюз. Не Рей Чарльз, конечно, и не Биби Кинг. И слава Господу. Уйдёт эпоха, и время нас уровняет — помножит на ноль. Меня, чёрного цепного пса Ричарда, и Биби Кинга. Оба канем в лету. Дело не в признании, нет. Дело в блюзе».
Рич снял со стены свой Gibson Lucille, воткнул штекер в комбик, покрутил чёрные ручки, настраивая преамп. Провел лапой по металлическим струнам. Найдя фальшивую ноту, крутанул нужный колок.
В животе забурчало.
«Настоящий художник должен быть голодным. Голод кристаллизует талант, выпаривая лишнее, оставляя самое важное и искреннее,» — утешал себя Рич. — «Однако, какая чудная ночь! Что ж, пока нет луны, спою Блюз понурого фонаря!»
Рич поставил заднюю лапу на перевернутую миску и, отстукивая ритм носком лакированной туфли, прогнал квадрат блюзовых аккордов. Запел хриплым, надорванным голосом:
Мысли в созвездьях витают, питаясь дорожною пылью.
Светишь всем псам без разбора, по кличкам нас не разбирая.
Время любить, Терпсихора! Что было — зачеркнуто былью.
Хмурый фонарик — луны заменитель.
Хочется ландыш понюхать — в сортире лежит освежитель.
Уоу, мааааай биииич. »
— Заткнешься ты сегодня, тварь блохастая?!
Ричу что-то прилетело по спине, отскочило и ударилось о стену конуры. Гитара и кобик растворились в воздухе. Пёс взвизгнул, нырнул в будку и спрятал морду под лапой. Не так больно, как страшно и обидно.
«Почему я решил, что моё творчество кому-то нужно? » — скулил Рич. — «Как сумасшедший, вступивший обеими лапами в дерьмо, я хожу и демонстрирую всем подошвы, алча признания и восхищения. Вот и получил летающим сапогом по спине. Заслуженно».
Тут Рич учуял аромат. Очень сочный и мясной. Это не какие-нибудь протухшие помои, которыми его скудно потчуют хозяева. Так пахнет настоящее, свежее мясо!
Рич высунул морду из конуры. На утоптанном снегу лежало бедро индейки — большое, сырое, настоящее. Рич закрыл и открыл глаза — бедро не исчезло. Помотал головою, потрогал лапой, понюхал — лежит бедро. Какое чудо!
«Многих творцов погубил безразмерный гонорар,» — подумал Рич и почесал задней лапой за ухом. — «Имею ли я право быть сытым? От полного брюха песни не жди».
Пёс осторожно взял бедро зубами и, обливаясь слюной, принёс его ко входу в конуру. Лёг рядом.
«Однако, какая чудная ночь,» — вновь подумалось Ричу. — «Мой первый гонорар. Может, съесть? Нет. Потом за будкой гадить признанием? Какое низменное желание. Так и до пошлости докачусь».
За забором скрипнул снег, в щель между штакетинами глянул фосфорецирующий голубой глаз.
«Голодная и больная девочка!» — обрадовался Рич. — «Отдам индейку ей! Девочке мясо нужнее. Хоть и тварь, но Божья».
Благородный пёс взял бедро и, виляя хвостом, подбежал к забору, сунул мясо в щель.
Голодная и больная девочка жадно схватила индейку острыми зубами, зарычала и на четвереньках аллюром скрылась за углом, оставив над дорогой снежную взвесь.
Светил, склонивши голову, фонарь. Луны этой ночью не ждали. Рич снял со стены гитару, свой верный Gibson Lucille, точно как у Биби Кинга, воткнул в комбик штекер, подкрутил преамп. Гитара настроена. Что ж. Пора спеть свой собачий блюз Чудесной новогодней ночи.
Милый друг Пушкин, или Ёлочка, гори!
Внезапно открыл глаза — проспал!
Как такое могло быть? Будильник на месте. В окне — солнце. Я — проспал.
10:30. Новогодний утренник с десяти. Моя снегурка — воспитательница Люся — наверно, с ума сходит. Взглянул в телефон: чёрт, разрядился! — Забыл воткнуть от (нетрезвого) вчерашнего волнения.
Минимум через полчаса буду в детсаду. Это — уже двенадцать с копейками. Боже!
Что мне будет за опоздание — даже боюсь помыслить. Притом что обещалось присутствовать важное городское начальство: садик «Чебурашка» — показательный, вышколенно-выдраенный к празднику.
Мы так и договаривались вечером с женой. Она увезёт Машку к семи утра — всё равно по пути.
Я — спокойно подъеду к полдесятого. Трезвым, выбритым, вкусно пахнущим. Ведь даже с нашего «дальнобойного» корпоратива специально ушёл пораньше, чтобы выспаться. Перед сном повторив свою несложную дедморозовскую роль: «Здравствуйте, детишки!»
А перед Машкой-то как неудобно, ы-ы-ы-ы-ы-ы.
Выбежал во двор, прыгнул в тачку. В зеркале — жёлто-багровое лицо несчастного человека. Профукавшего торжество у родной дочери.
10:50. 11:00. 11:10. Молнией вбегаю в «Чебурашку». Влево-вправо.
Раздевалка. Никого. Открываю шкафчик. По-армейски скидываю одёжу. 45 секунд. И я — Дед Мороз.
Взял посох — иду на полусогнутых в зал. Бли-и-ин. («Дурак-дурак-дурак!» — про себя родимого.) И что же вижу.
(По закону жанра продолжение должно быть завтра. Но увы. По условиям конкурса — закончу сейчас.)
Снегурочка, увидав через родительские шевелюры высоченного меня, на цыпочках пробралась в коридор и. Невысокая, в позолоченных сказочных сапожках, неожиданно обняла меня. Нервно прильнув к груди от разрывающих душу эмоций: «Смотри!» — ткнула пальцем в (незажжённую пока ещё) ёлку.
Там — под зе́лено-блестящей, до потолка, красавицей на табурете — как ни в чём не бывало стоит моя красавица-Промокашка. Малыш мой дорогой-любимый.
И с ярким выражением, и с театральной жестикуляцией, — читает:
Ветер дале побежал.
И пошёл к пустому месту
На прекрасную невесту
Посмотреть ещё хоть раз.
Вот идёт; и поднялась
Перед ним гора крутая;
Вкруг неё страна пустая;
Под горою тёмный вход.
Он туда скорей идёт.
— Скоро уже конец, — шёпотом запричитала Люська. — Мы как раз начали чуть поздней. Я места себе не находила: где ты?
— И твоя Маша всех нас выручила! Она вдруг сообщила, что может продекламировать «Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях» Александра Сергеевича.
— Как продекламировать? — не понял я. — Наизусть?
— Ну конечно! — всплеснула рукам Люська. — Она много чего из Пушкина читает по памяти. Целыми поэмами.
— Много? — я был в шоке.
— Нет. Вот ведь чудо. — аж прослезился от своей немытой мужЫцкой тупости.
Машка. Поэмы Пушкина! Наизусть?!
. лишь её похоронили,
Свадьбу тотчас учинили,
И с невестою своей
И никто с начала мира
Не видал такого пира.
Я там был, мёд, пиво пил,
Да усы лишь обмочил, — завершила к этому времени дочь «табуреточное» повествование.
Зал взорвался жгучими аплодисментами навстречу кланяющемуся ребёнку.
Тут-то и грянуло представление.
«Де-ду-шка-ма-ро-о-оз! Де-ду-шка-ма-ро-о-оз» — «Слышу-слышу, — началась моя непрофуканно-микрофонная всуе роль: — Я — Дед Мороз борода из ваты. Я уже слегка поддатый. Мне сказали — меня здесь ждут. Значит, будем веселиться тут. » — Взыграла долгожданными огнями с подарками ёлочка.
Мы с воспитательницей Люськой блистали серпантином и снежинками, сыплющимися сверху (сантехник дядя Вася постарался).
Детишки упоённо скакали-прыгали, хлопали в ладоши. Цветомузыка обгоняла бумажную метель на поворотах: под суровые низкие частоты «Дискотеки Аварии».
Всех радостнее и нарядней была моя Промокашка-пушкиновед.
«Эх, батя-батя». — снисходительно смотрела из-за топающе-улюлюкающей толпы подоспевшая к представлению супруга.
Которой, несомненно, тут же доложили о моём позорном опоздании. И о героическом поступке нашей Машки. Выручившей и Ёлку, и Снегурку. И весь показательный детсад вместе взятый. С помощью вызубренного без ведома недотёпы-отца — Пушкина.
Назавтра я уже усиленно крутил баранку грузовика-дальнобоя в сторону заваленного сугробами русского Севера. Что ж.
Новый год придётся встретить в дороге, не впервой. Такова судьба, как говорится.
Фоном — в разукрашенной цветными гирляндами кабине — бесконечно крутится детсадовский ролик с пушкинским выступлением Промокашки. Заботливо записанный кем-то из коллег-родаков:
Царь с царицею простился,
В путь-дорогу снарядился,
Села ждать его одна.
Фоном играет новогодняя песня «Дискотеки Аварии»:
Остров преданных ( на новогодний конкурс )
— Что там у вас течет?!
В моих руках был только скромный пакет, и в нем ничего новогоднего. Брутальный набор приговоренного — мыло, (веревка?!), зубная щетка, тапочки. Я двигался вспять, сквозь толпу, удаляясь от праздника в сторону, ловя холодным лбом презрительное удивление. Мог ли я знать, кого встречу здесь? Я встретил семью. Не спорьте, я не боюсь этого страшного слова. Вы те, кто.
Не смотрите так, по известным причинам я трезв, но это пока. Да, у каждого из вас своя история, не менее, а более берущая за кадык, но послушайте, там, всего неделю назад, на свадьбе моего брата я встретил ее. Она близкая подруга невесты, я близкий друг своего брата — нам ли быть в печали? С первого взгляда. Лишь увидев ее массив в тесном проеме двери, я уже знал, что дальше все пойдет как по маслу. Мой младший бенджамин беспокойно встрепенулся, почуяв добычу. Она была, как сейчас модно выражаться, крайне бодипозитивна, крайне. Килограммов сто тридцать плюс-минус живого веса, если не считать многоэтажную прическу и макияж. Чтобы растопить эту глыбу жира, нужны качества, которыми не все обладают.
Я обладаю. Говорю без ложной скромности. Сноровка, хладнокровие, выносливость, железная воля, хорошая дыхалка — это еще не все. Бенджамин — вот кто, он должен знать, на что идет.
Так повелось еще с ранних лет, что я физически не могу воспринимать женщину легче ста кило. Внутренний стержень во мне никогда не давал распылять свою жизнь на бесплотные велосипедные тени. Худые мне напоминают осенние листья, они так же бесполезны и гонимы ветром, они вызывают жалость, им хочется налить в блюдце молока, накормить вискасом, дать под сраку и скорее пройти мимо.
Оксана умела ловить флюиды. Ей позволяла площадь кожного покрова. Она усекла, что я усек, я усек, что она усекла. Мы столкнулись телами в танце, примеряясь силами, потом еще. Свадьба пела и плясала, мы серьезно смотрели друг на друга, по ее лицу текла краска, оставляя борозды на пудре, от запаха ее пота у меня к горлу подкатывала сперма и я тушил огонь шампанским. Долго ли, коротко ли — все мы знаем, как это бывает. Я взял ее за рога и поволок на бойню, чтобы немного раструсить митохондрии и подкинуть дров.
Все было как надо: очаг пылал, кровать стучала подковами, виниловая пластинка, рипя и заедая, медленно пела о любви. Еще на входе, когда бен только —только прицелился жарить шашлык, Оксана обронила фразу, слегка взболтавшую масло в моей голове.
— Прощай молодость. — тоскливым басом прогудела дюймовочка, свисая боками с двуспальной кровати. После секундной оторопи, я тактично прокашлял полувопросительное:
Праздник закончился, потекли дни, и потекли. ночи. Вскоре я убедился, что являюсь не единственным укротителем буйной плоти. В том родео до меня участвовал, по меньшей мере, еще один ковбой, который как и я, посягал на молодость этого бизона.
И дал ей кое-что взамен.
Прошло немного времени, я стал замечать, что по утрам испытываю жгучий испанский стыд в туалете. Мой рот кривила улыбка отвращения, изменилась форма носа, в глазах льдинками плавало оскорбление, в волосах поспела седина.
Еще через день, когда закапала капель, я понял, что испытываю стыд за того ковбоя, моего молочного брата.
Но гоните печаль, прошу вас. Сегодня ночь для любви. Ведь именно любовь, так или иначе собрала нас вместе, благодаря ей мы расширим горизонт восприятия — эй, дамы, не плачьте, смахните эту соленую влагу с ресниц, хоть среди вас и нет достаточно толстых, мы с бенни обещаем быть джентльменами. Ведь нам с вами, увы, уже ничего не мешает, у нас нет ограничений, табу, моральных принципов. Все осталось там, за забором нашего острова, у тех, кто нас предал.
И кому были преданны мы.
Мой тост затянулся. За окном крупными хлопьями падает первый снег. Мы здесь у камина, вы замерли в приятном оцепенении, слушая мою болтовню. Меньше чем через минуту стукнут куранты и я предлагаю отметить это по-своему, ведь мы на острове, у нас здесь свой закон, свои правила. Так или нет? Ведь все равно этим закончится и мы к утру все перее@емся к чертям собачим, так зачем тянуть? Давайте прямо сейчас сольемся в едином, жадном, беспощадно глубоком поцелуе рот в рот. У всех налито? Тогда расчехлитесь, отстегнитесь, оторвитесь от пола.
Снежной Бабы дочь
Звонок в дверь раздался настолько неожиданно, что Женька аж подпрыгнул и пролил-таки наливаемое в фужер шампанское на скатерть. Кого это принесло в этот чертов новогодний час, подумал он и, поставив бутылку на стол, поплелся к двери. Не успел он сделать и тройки шагов, как в дверь снова позвонили, но уже дольше и настойчивей, да к тому же сопроводив это непотребство еще и парой увесистых пинков.
— Ноги-то счас поотрубаю к хренам, — крикнул и без того раздосадованный Женька, одновременно глянув в глазок двери.
Увиденное немало его озадачило, потому как с той стороны на него смотрел чей-то незнакомый глаз.
— Кто? — спросил он как можно строже.
— Открываай. — ответил ему приятный, но как показалось, вообще нетрезвый женский голос. — Открывай, говорю, не ссы.
Женька аж присел от такой наглости.
— Вам, гражданка, чего надо?
— Ты мне надо, — заорал за дверью глаз и пнул еще раз почти непреодолимую преграду. — Я счас сама войду, не очухаешься тогда.
— Отойди подальше. Я тебя не вижу, — приказал он. — Может, ты с берданкой там таишься и грохнуть меня хочешь намеренно.
— Ооо. — раздалось по ту сторону. — Ну на, любуйся, ботан.
За дверью оказалось премилое пьяное создание в здоровенной песцовой шапке, сдвинутой на бок, из-под которой свисали две толстенные белокурые косы, завязанные внизу огромными красными бантами. Белый полушубок из того же зверя, что и шапка, был явно не с девкиного плеча, потому как казался непомерно большим.
Посомневавшись несколько секунд, Женька все же отпер замок, но цепочку не снял. Очередной пинок распахнул дверь и впечатал его в стену коридора. Так себе, говно цепочка, только и подумал бедный Женька, сползая по стенке в небытие.
— Ну наконец-то очухался, салабон.
Женька приоткрыл глаз, затем второй. Башка, словно невыключенный будильник, все звенела и звенела, и выключить ее не было никакой возможности. Сфокусировав кое-как просевшее от удара зрение, он как в тумане увидел перед собой белое пушистое облако. Как-то это все нехорошо. Рановато мне еще по облакам-то определяться.
— Ох. — вырвалось из его груди прощальное.
— На вот, выпей. Счас полегчает, — протянуло ему облако фужер.
Сделав глоток, потом еще один, Женька вылил оставшееся содержимое емкости в глотку одним махом. Сознание его решило все же вернуться и разобраться в происходящем.
— Ты кто? — первым делом поинтересовался он у сидящей напротив него в старом папином кресле, девицы в белом.
Девка молчала, дав тем самым ему время ее как следует рассмотреть. Шуба, шапка, косы с красными бантами и симпатичное донельзя личико с размазанной по щекам в обе стороны помадой красного же цвета, которая почему-то прям привлекла его, Женькино, особенное внимание.
— Джокер, йопта. Сопли, что ли, по щекам размазала?
— Ху..ёкер, бл.. ть, — как-то так беззлобно огрызнулась девка и закинула ногу на ногу, тем самым, видимо, выказав Женьке свое самое презренное презрение.
— Ну, рассказывай, кто ты, и чего собственно делаешь, в папином кресле-то?
— Снежной Бабы дочь я, — склонив голову на бок, прищурилась на Женьку девка. — Вот, намерилась на тебя посмотреть-таки. На того, кто двадцать лет назад, по малолетству, моему деду увечья еле поправимые табуреткой учинил. Помнишь? Он тебя до сих пор поминает непотребными словами. Как Новый год, так прям аж кривится весь и трясется, и матом. Матом тебя и все твое семейство кроет. Тебя особенно. И тот мешок с подарками.
— Какой еще мешок.
И он вспомнил.
Полезный подарок
Дед Мороз ввалился в офис без стука и с порога забасил:
— В мастерской своей, в избушке, я готовил Новый Го. — и тут же осекся.
Под люстрой на табуретке стоял тощий мужчина лет пятидесяти с петлей на шее.
— Э-э-э, мужик, ты чего!? — дед сделал несколько шагов к самоубийце, но тот остановил его жестом.
— Во-первых, для вас я не мужик, а Александр Валентинович. А во-вторых, не чего, а кто. Стыдно в вашем возрасте не знать русский язык! — голос был скрипучим и неприятным, будто в подшипник сыпанули песка.
— Слазь давай, Валентинович.
— Я обойдусь без ваших указаний.
— Так что, по-хорошему не слезешь?
— Нет.
— Ох-хо-хо. — горестно вздохнул Дед Мороз и присел на стул, расстегивая кафтан. — Слушай, раз уж ты на табуретке стоишь, почитай дедушке Морозу стишок. Ну, так принято. Подарок получишь, порадуешься на последок.
— Подарок? А какой?
— Поживешь — увидишь.
— Ну, это можно. Я, правда, стихи только свои знаю.
— Валяй свои.
— Штольня, как жизнь, бесконечна. Рев издает наш комбайн. Риск, не дави повсеместно, дай перевыполнить план!
— Ладно, мужик, извини, что помешал. Делай, что должен, и будь, что будет, — Дед Мороз закинул мешок на плечо и направился к выходу.
— Подождите! А как же подарок?!
— Нет стихов, нет подарка. Добро пожаловать во взрослую литературную жизнь, сынок.
— Но позвольте! Я только что прочитал вам замечательные стихи!
— Это была плохо рифмованная галиматья.
— Вы ничего не понимаете в поэзии!
— Не понимаю? Да я за последнюю тысячу лет знаешь сколько ее наслушался?
— Вы бредите! Какая тысяча лет? Вы же обычный неудачник из ТЮЗа.
Дед Мороз, казалось, не слышал. Он уставился в окно и проговорил:
— Вот, помню, пятилетний Пушкин, как зарядил поэму про котофея! Я аж заслушался. Ну, чудо просто! Жаль, не сохранилась. И старательный такой кучеряш, бойкий, ножкой притопывает, читает. А Пастернак по малолетству больше на пианино покляцать любил, ничего выдающегося. Хармс, щусенок пучеглазый, вместо стишка сморкнулся вечнозеленой соплей мне в бороду и был таков. Да, были же дети талантливые, — он все глубже погружался в воспоминания. — Сережку Есенина, как тебя видел. Чисто херувим. Но глазенки хитрющие. Эх. вот кто за душу брал. Я ему тогда весь мешок с подарками отдал, но там честно заслужил паренек. А у тебя что? «Комбайн — план». Тьфу!
— Погоди, а ведь я тебя помню. Сашка с конячкой. Из Погара. Точно! А давай-ка мы на тебя посмотрим, — Дед Мороз трижды ударил посохом об пол, и на месте стены появилась комната. В углу стояла наряженная елка с пятиконечной звездой, работал без звука телевизор «Рекорд», а возле серванта, путаясь в соплях и колготах, бесновался мальчик. Он скакал на палке с лошадиной головой и распевал:
В конце последней строки мальчонка резво скакнул к дивану и ткнул палкой, как копьем, лежащий на полу воздушный шарик. Раздался хлопок, и наблюдавший за этим Дед Мороз, стоявший в дверном проеме, крякнул от неожиданности.
— Ну, здравствуй, Сашенька! — хорошо поставленный голос немного дрогнул. — А ну-ка, расскажи дедушке Морозу стишок, а он тебе подарок даст.
Мальчуган даже не удивился появлению сказочного персонажа и бойко затарахтел:
— Рассказать вам сказку, как дед насрал в коляску и поставил в уголок, чтоб никто не уволок?
Дед Мороз немного опешил:
— Нет, дружок, такие сказки мне не надобны. Расскажи лучше, кем ты станешь, когда вырастешь?
— Поваром! Я про тебя и еду стишок знаю. Хочешь?
— А ну-ка.
— Где родился Дед Мороз? Где он жил и где он рос? В холодильнике у нас! Все сожрал там, пидор@с!
У старика от удивления брови поползли на шапку.
— Ах ты паскудник! Не будет тебе никаких подарков!
— Я честно заслужил подарок! — заорал Сашенька, резко прыгнул вперед и ударил палкой дедушку в пах. Старик, издав хриплое междометие, сильно похожее на «бльооо», согнулся пополам. Мальчуган перехватил игрушку на манер топора и с замахом рубанул тяжелой лошадиной мордой по ватной спине.
— Сууукаааа, — простонал Дед Мороз и завалился на бок, сжимая в руках отбитые гениталии. — Не станешь ты поваром, гаденыш. Накажу я тебя. Никогда больше дурного слова не скажешь. Будешь всю жизнь самым культурным в своем захолустье, отчего страдания примешь неимоверные. Быть посему! — лежа на полу, сипел старик. Когда боль немного отпустила, он с трудом поднялся, махнул посохом и растворился в воздухе.
Стенка вернулась на место. Александр ошалело смотрел на гостя.
— А как вы сделали такой интерактив? Это же невозможно.
— Либо фокус, либо чудо. Для фокуса это слишком дорого. Значит, второе. Вспомнил?
— Еще бы. Меня отец тогда так порол, что я навсегда ругаться матом отучился. И всю жизнь положил во благо русской словесности и высокой культуры.
— Держи, — Дед Мороз достал из мешка плоский сверток.
— Что это?
— Разделочная доска из карельской березы. Точная копия iPad pro на два терабайта. Вещь! Хочешь — режь, хочешь — шинкуй. Поваром стать никогда не поздно.
— Спасибо. но.. как это не очень справедливо, особенно, после того, что я тогда устроил.
— Вижу, жизнь тебя скрутила. Пора снимать заклятие, Новый Год все-таки. А то и в самом деле вздернешься.
— Я вешаться не собираюсь. Это обычный шантаж. Хочу испортить новогодний корпоратив гнилому коллективчику одной редакции.
— За что же ты им такую свинью подкладываешь? Точнее, подвешиваешь?
— За то, что неучи и болваны. В литературе ни бельмеса не смыслят, и призы раздают кому попало, а не мне. Да что с них взять? Представьте, их рулевой выстраивает каждый месяц всех сотрудников перед фотографиями и говорит: «Я сегодня в Эрмитаже любовался картиной Шишкина «Утро в сосновом лесу». Премия будет только тому, кто угадает, какому медвежонку я каждый раз подрисовываю писюн, когда бываю в этом музее». Представляете?! И это главный редактор! Про остальных я вообще молчу. Так что устрою им скандал, мало не покажется.
— Мда. кажется, менять что-то уже поздно. Начистят тебе рыло, Санек. Я их знаю. Ну да ладно, отговаривать не буду. Только тебе не сюда.
— А куда?
— Здесь редакция Елены Шубиной. «Альтерлит» этажом выше. Я сейчас к ним.
Дед Мороз вышел, не прощаясь. Александр задумчиво повертел в руках подарок и неожиданно для самого себя пробормотал:
— Может, и правда, оливьешечки настрогаю, а потом такую жареху из уточки домашней с апельсинами запиздопарю.
Ананас
Капец. Теперь в хоккей не поиграть с пацанами, даже просто на санках с горки не выйдет. И надо же было случиться этому именно на каникулах, да еще когда столько снегу навалило. За что ему это? Третий класс он закончил только с одной четверкой, а иначе и быть не могло. Мама же Сани сама учитель, хоть и физики, даже пускай в вечерней школе, зато дружит с его первой учительницей, Лидией Дмитриевной. А та вообще живет в соседнем подъезде. Вот и выходит, что он почти круглый отличник, а на Новый год кто-то его наказал. Нет справедливости, хоть мама и говорит, что нужно иметь силу воли. Тогда всё получишь, о чем мечтал. Ну вот, он целую четверть имел силу, усидчивость и всё такое, а теперь что? Наши у канадцев выиграли, перо клюшки он загнул для щелчка, как у Балдериса. Все, даже троечники, теперь будут играть, а он на скамейке запасных. Даже не так, — он вне игры.
Саня второй день сидит с загипсованной ногой у подоконника на кухне, наблюдая, как дворник заливает площадку. Пар идет от летящей дугой струи из шланга. Похоже, будто она дымится. Парит и хоккейная площадка, словно долина гейзеров. Саня недавно смотрел про такую в «Клубе путешествий». Сенкевич рассказывал, что в теплых природных ваннах на Камчатке можно купаться зимой. Ему вспоминается раскаленный песчаный пляж Евпатории этим летом, неуловимые крабы под пирсом, раскачивающиеся белые катера и вареные креветки, как семечки в кульках у торговки.
Зачем он потянул маму в это кафе через дорогу? Сарделек он не ел что ли? Ну выстояли они эту длинную, как змея, очередь, получили по блестящей сарделине со стайкой зеленых горошин на общепитовской тарелке. Ну, взяв по причудливо изогнутой вилке из короба, где нет двух похожих, воткнули их в брызнувшие соком бока. И потом? Потом обожглись этим напитком, слегка пахнущим кофе, который тетка плеснула в стаканы, повернув кран огромного бака. Просто Саня сильно замерз, пока они выбирали елку на базаре. До их дома было еще далеко, всё в гору, а елка тяжелая и неудобная, и ему захотелось в тепло. Что он сарделек не видел?
На балконе почти сразу после отцовского ухода Саня нашел открытую пачку сигарет с неправильно написанным названием «Слънце» и надежно спрятал ее в дальнем углу шкафчика. Пепельницу вымыл и спрятал потом там же. Когда мамы не было дома, ему нравилось доставать пачку и нюхать мужской табачный запах, вспоминая лето, папины руки, направляющие руль его велосипеда, небритую щеку у своего уха. «Держись крепче, сынок. Ничего, научишься». Он научился держаться. И теперь держится изо всех сил. А название оказалось на болгарском, пацаны сказали. Предлагали вынести пачку во двор, покурить за гаражами, но он отказался. Мама учует, будет плохо, а ей и так.
Сила воли. Ага. Она хоть и говорит, хоть и учительница, а сама плачет иногда ночью в своей комнате. Он слышал. А раз так, он будет учиться хорошо, и неважно, что некоторые дураки в классе дразнят учительским сынком. Бить он их не будет, поведение тоже должно быть примерным. И вот за все его достоинства по чьей-то злой воле теперь он без хоккея на каникулах. На прошлый Новый год они с Серегой устроили короткое замыкание перед самым боем курантов. Друг по его просьбе размотал изоленту на коробочке самодельной гирлянды, чтобы срисовать нехитрую схему. Папа приносил Сане с работы кучу деталей и однажды научил паять. Тогда он хотел спаять свою гирлянду на елку. Без папы не вышло. Зато после восстановления коробочки выбило пробки в подъезде. Все выбежали с фонариками и свечками на лестницу. Хорошо, одноногий алкоголик дядька Женька с первого этажа успел починить свет до приветствия Брежнева. Радиодетали потом все время попадались Сане на глаза, когда он лазил в стол за тетрадками, и он забывал, что хотел взять.
Дотронувшись до колючих шипиков, Саня отдергивает руку и ахает. Мысль. Это такая восхитительная мысль! Даже, не просто мысль, а догадка. Откуда она слетела? С какой сказочной, сверкнувшей высоты прямо к нему в наполненную печалью голову? Жизнь начинается этим днем! Теперь он знает. Это будет лучший Новый год. Скоро заживет нога, снимут гадский гипс, будет советско-канадский хоккей до пота, до насквозь мокрых штанов. Он даст, наконец, по шеям всем обзывальщикам. И даже. а что? Может, и на Камчатке побывает теперь. Вся кухня, двор и площадка, льющееся за крыши домов декабрьское солнце и он сам, стоящий в гипсе на одном костыле — всё вертится хороводом вокруг зеленого чубчика экзотического «снаряда» на подоконнике.
Гремя и топоча, не боясь уже никого разбудить, вспоминая по пути, что он не слышал вчера маминого плача посреди ночи, Саня хромает на балкон, чтобы проверить. Здесь морозный воздух сливается с долгожданным и родным запахом. На перилах, как раньше, стоят пепельница с окурками и раскрытая пачка болгарского «Слънце».
Снеговик
Снеговик на детской площадке был в плачевном состоянии. Несколько дней назад его основательно и со всем старанием слепили жильцы стоящего неподалеку дома №48А по улице Ленина. Делали снеговика по всем правилам, во время небольшой оттепели, когда свежевыпавший снег чуть размяк и раздобрел под лучами декабрьского солнца. Для тела и головы скатали три снежных шара. В ближайшем супермаркете купили морковь для носа и синее пластиковое ведро которое впоследствии водрузили снеговику на голову. Большие черные пуговицы, удерживась на снежной голове при помощи продетой сквозь отверстия медной проволоки, стали глазами. Из остатков все той же проволоки получился рот. Он был изогнут в виде улыбки и после того, как занял на снежной голове полагающееся место, всем сразу стало очевидно, что этот снеговик в общем-то неплохой парень, с открытой душой и добрым сердцем. Имелись у снеговика и руки из березовых веток, и ноги, точнее ступни ног торчащие из-под нижнего шара-основания. И даже старый пестрый шарф кто-то не пожалел и повязал снеговику вокруг шеи, видимо для большей брутальности.
То, что произошло дальше, Сеня установил по валяющимся вокруг окуркам и пустым бутылкам из под пива. Загуляла здесь безбашенная молодежь, и чем-то им не угодило снежное изваяние. Составные части снеговика перестали быть единым целым, и лежал он теперь рядом с расколотым синим ведром, в виде все тех же снежных шаров, самый верхний из которых, бывший прежде головой снеговика, развалился на две части.
Сеня тяжело вздохнул. Тяжело, не потому что ему было жаль снежной скульптуры, а просто человеку всегда тяжело с похмелья. А если человек находится в длительном запое, то тяжелее ему вдвойне и втройне. Сеня присел на скамейку и, достав трясущимися руками из кармана измятую сигарету, закурил. Снизу на него укоризненно смотрел глаз-пуговица.
— Вот видишь, брат как оно бывает, — не вынеся укоряющего взора произнес Сеня. — Еще пару дней назад ты всем нравился и каждому был приятен, а теперь лежишь в неприглядном виде, разбитый и никому ненужный. Так оно с тобой получилось? Так. Вот и со мной так.
Снеговик согласно промолчал.
Поднявшийся ветер взвил поземку. Пестрый шарф, придавленный половиной снежной головы, зашевелился словно хотел уползти. Сеня прикрыл сигарету от ветра ладонью, чтобы она не закончилась быстрее положенного. Некоторое время он молча, сосредоточенно курил, протяжно вздыхая и кривясь, как если бы его беспокоил воспалившийся зубной нерв, а когда окурок огненным метеором по касательной полетел к земле, Сеня покряхтывая встал и принялся за дело. Ему было очень тяжело и холодно. Он сам не понимал для чего и зачем это делает, но через двадцать минут снеговик стоял на прежнем месте, почти такой же, как был. Ну разве что слегка перекосился, словно от затаенной внутренней боли, и пестрый шарф теперь не висел на шее, а на манер бинта обвивал снеговику голову, удерживая вместе ее половины. Пусть покривилась прежде беззаботная его улыбка — это новая жестокая правда жизни добавила горечи устам.
Переведя дух Сеня пошарил по карманам, сигарет больше не было. Он и предыдущую «стрельнул» у бывшего одноклассника. В карманах у него лежала только дешевая зажигалка из желтого пластика и ключи от квартиры в которой давно не водилось денег. В квартире у Сени вообще было мало чего интересного. Все сколь-нибудь интересное он давно уже пропил.
— Такие дела брат, — вновь решил пообщаться Сеня с молчаливым и благодарным слушателем. — Тебя то я починил, а кто меня починит? Думал у Коляна денег занять, так он меня на порог даже не пустил. Неприятно ему со мной общаться. И денег не дал. «Тебе занимать — что выкинуть. Все равно не отдашь», — так сказал. А ведь когда то мы с ним за одной партой сидели. Сигаретой только и угостил. Не понимает он как тяжко бывает человеку с похмелья. Что и помереть человек от того похмелья может. Нет, не понимает.
Смеркалось. В доме №48А распахнулась дверь третьего подъезда и наружу вышли Дед Мороз со Снегурочкой. Снегурочка с кем-то громко разговаривала по телефону и до Сени донеслись ее слова: «Давай быстрее!», а потом еще: «Время теряем». Было видно что она нервничает и на кого-то сердится. Дед Мороз напротив, был спокоен. Вынув сигарету он стянул накладную бороду на подбородок и закурил.
— Как думаешь, угостит сигаретой если спрошу? — поинтересовался Сеня у снеговика.
В этот момент к подъезду слепя дальним светом, подкатил серебристый универсал, и Дед Мороз, отшвырнув сигарету, подобрал полы красного халата неубедительно притворявшегося шубой, исчез в недрах автомобиля. Следом нырнула Снегурочка и универсал шлифуя по укатанной дороге, сорвался с места.
— Торопятся, — понимающе кивнул Сеня и оглянувшись по сторонам сходил поднять окурок.
Тяжело пыхтя он вернулся на скамейку и закурил.
— Почти целая, — словно оправдываясь сказал он снеговику. — Он всего-то пару раз затянуться успел. Выпить нечего, так покурить хоть.
Небо быстро темнело, однако вокруг горели фонари и потому было светло.
— Вот уж кого в любом доме примут и нальют, — вдруг произнес Сеня, у которого не шла из головы, только что виденная картина. Покачав головой он перевел взгляд на лежащую в стороне пустую бутылку от пива, и мысли его приняли новое направление.
— Это, когда же они тут пили? Вчера? Скорее всего. Ночью? Вероятно да, не днем же. Могли они одну бутылку потерять? А почему нет? Вполне могли! Пиво конечно не водка, но на безрыбье, как говорится.
Разговаривая так, то ли со снеговиком, то ли с самим собой Сеня начал шарить взглядом по детской площадке, прикидывая куда здесь можно было поставить бутылку пива и потом благополучно про нее забыть. Небольшую спортивную сумку он нашел под скамейкой на которой сидел. В груди у Сени все замерло от предчувствия. Он верил в хорошее, даже когда достав сумку ощутил ее подозрительную легкость. Все еще надеясь он расстегнул замок-молнию. Конечно ни водки, ни пива в сумке не было. Сеня был согласен даже на шампанское, но не было там и его. В сумке лежали какие то тряпки. Сеня вытряхнул их себе под ноги и понял что все-таки ему сегодня повезло. Перед ним лежал костюм Деда Мороза.
Сеня перевел ошарашенный взгляд с красного костюма на молчаливого снеговика. Улыбка последнего в свете фонарей ему показалась таинственной и лукавой.
— Вот значит как. Спасибо, — растерянно пролепетал Сеня, не зная на что решиться. Но тут очередной порыв ветра вздернул легкую ткань грозя разметать почти невесомый костюм по всей округе. Хищной птицей Сеня рухнул вниз, накрыв свой пропуск в мир веселья и дармовой выпивки пропитанным алкоголем телом. Нет, этот шанс он не упустит!
Перевоплощение Сени в Деда Мороза, произошло тут же, на детской площадке под внимательным взглядом снеговика. Поправив бороду Сеня надел рукавицы и перекинул мешок через плечо. Хитрые китайские товарищи сделали мешок так, что если его не открывать, то казалось что в нем что-то есть, хотя на самом деле мешок был пустой.
— Покурить бы, — пробормотал новоявленный Дед Мороз. — Волнуюсь что то.
А потом решительно рубанул воздух рукой и зашагал к дому 48А.
Наступала новогодняя ночь. С неба словно по заказу повалил снег, скрывая под собой следы старого года. Фигура Деда Мороза скрылась во втором подъезде и снеговик остался один.
Дед Мороз вышел примерно через час. Подойдя к снеговику он молча снял с себя бороду и красный халат. Сложив костюм в сумку Сеня вернул ее под лавку. В его небогатом на содержимое кармане появилась пачка с грозной надписью гласящей что курение убивает, и картинкой показывающей как именно это злодеяние предусмотренное статьей 105 УК РФ происходит. Достав сигарету Сеня задумчиво закурил. Наверное ему тяжело было оставаться со своими мыслями, потому что спустя некоторое время он привычно обратился к снеговику:
— Ты знаешь, так давно уже никто так не радовался моему приходу. На миг я даже вновь себя человеком ощутил. А если я человек, то и жить должен как человек! Решил я, в общем, что пить брошу. Как думаешь, получится?
Снеговик в ответ лишь загадочно улыбался.
Папа читал мне Драгунского.
Предисловие. А я когда ребенком был, мы на крайний север переехали в Нефтеюганск. И там детских книг не было. Совсем! И отцу кто-то на работе подарил книги Драгунского. «Денискины рассказы», «Тайное всегда становится явным». Книг много было, старые потрепанные, с вырванными листами, некоторые без обложек. Папа взял огромную иглу, суровую нитку и их нитками стал сшивать. А я попросил чистые листы вставить, и дописывал, как сам думал чем кончится, ну и рисунки, конечно, цветными карандашами малевал. Иллистрации такие. Как вижу. И папа на ночь мне эту книгу читал. И мне очень нравилось. И я ему сказал тогда: «Вот выросту, такие же рассказы напишу»
А один раз мы с Костей во дворе играли. А там костер был. Его до нас еще кто-то развел. И мы туда деревяшки от сломанного стула бросали. А потом они все кончились. А мы не хотели, чтобы костер потух – это так весело было. И Костя тогда сказал, чтобы мы в него наши деревянные лопатки кинули. А мне жалко было и мальчику одному тоже. Но Костя он меня на целый год был старше. И мы кинули. И костер даже ещё ярче загорелся, потому что у мальчика лопатка на конце пластмассовая была. А у девочки, она с нами всегда гулять выходила, лопатки не было и она в костёр свою куклу бросила. Сама –её и не просил никто. И мы когда пришли домой –мама как-то всё узнала. Она всегда всё узнавала – даже не знаю как! Я думал, что она меня ругать будет. А она совсем не ругал – села только за стол и заплакала. Беззвучно так, и это было страшно. И сказала, что теперь придется всем детям новые игрушки покупать, а денег и так нет. А я сказал, что это же не я был – это Костя предложил. А мама сказал, что он на меня сказал. Но его мама всё равно ремнем выпорола, потому, что он старший. И что на ёлку в Новый год я не пойду, потому что я наказан. И это было очень обидно.
Но на елку я все равно пошел. Мой папа знаете какой? Я же вам рассказывал? Он на работе всем нам лопатки на сделал новые, за место сгоревших. Да еще и с железным скребком! И пригласительные на елку ему на работе дали. Он у меня на очень секретном заводе работал. И у них свой дворец культуры был, со сложным название –«Дворец машиностроителей» Вот!
А я решил на ёлке быть котом в сапогах, потому что он в сказке очень хитрый. И мы с мамой стали к празднику готовиться – костюм мне карнавальный делать. У меня старые белые валенки были. И мы их зеленкой покрасили. И еще по верху бахрому приделали от скатерти. И получились как бы сапоги. Мама свой фартук той же бахромой от скатерти обшила – это плащ. И у соседей сомбреро взяли – они с юга привезли. Ну, там уже совсем ерунда оставалась – усы мне краской нарисовать. И саблю тоже надо было. Мне папа мне ее из дощечки вырезал, рукоятку ремнем обмотал – очень красиво получилось!
..И мы пошли во дворец на ёлку. И там, конечно, конкурс был – за лучший карнавальный костюм. И призы были. Но я почему-то никакого приза не получил, хотя костюм у меня был очень хороший. А может быть даже лучший! И я слышал, что папа на ухо маме шепотом сказал, что там были дети директора завода и его зама. А мама мне улыбнулась и сказала, чтобы я не расстраивался и они мне сами игрушку купят. Любую, какую я захочу. А я так не хотел.
И когда дед Мороз сказал, что будет призы давать, кто лучше всех стишок ему расскажет, я сразу же к нему побежал. И моя очередь очень быстро подошла. И тут я понял, что не знаю, что рассказывать. Ну, все стихи из головы вылетели! А у меня папа очень Есенина любил. Ну, прямо помешанный на нем был и часто на ночь мне наизусть читал. Так что я всего Есенина выучил. И я решил поэму «Пугачев» прочитать. Я же знал, что это такой разбойник был, ну вроде Бармалея. И я очень хорошо стал читать – громко и с выражением. И вот я когда дошел до места- «Ну приведите, приведите мне его! Я хочу видеть этого человека!» У меня даже глаза кровью налились, так я старался! И тут все громко захлопали. А дед Мороз мне сказал: «Ну, всё мальчик, хватит, хватит» И достал из своего огромного мешка леденец-петушок. И мне протянул. А я брать не стал. И сказал, что за такое большое и хорошее стихотворение великого поэта Есенина (его папа всегда так называл) – какой-то петушок, я брать не буду!
А я очень хотел дед Мороза ночью дождаться. И я решил вот всё сделаю, но не засну. И ещё я слышал, что крепкий чай спать не даёт. И я взял и из заварника стал чай пить, прямо из носика. Он горький был, но я терпел, и всё выпил.
Бабкофея и три желания
Олег спешил. Он бежал по заснеженным улицам города мимо украшенных витрин магазинов, мимо снующих туда-сюда людей с сумками и пакетами, мимо проносящихся машин. Когда дышать становилось трудно, Олег замедлял шаг, чтобы передохнуть и отдышаться, и снова начинал торопливый бег. До ресторана, где было назначено свидание, уже оставалось рукой подать, и если б не внезапно охватившее душу благородное чувство при виде старушки, переходившей дорогу на красный свет светофора и такси, ехавшего прямо на неё, то он успел бы на встречу с Катей, его первой претенденткой на серьёзные отношения.
— Стой! Куда? — крикнул Олег и, резко изменив направление движения, бросился на помощь. Успел как раз вовремя. Ещё чуть-чуть и случилось бы страшное. Старушка, получив сильный толчок в спину, взмахнула руками и полетела в сугроб на обочине дороги. Олег согласно законам физики, приземлился следом.
«Слепая курица», — подумал со злостью парень, уткнувшись в пахнущий кошачьей мочой овчинный полушубок. Теперь он сожалел о героическом поступке.
«Оно того стоило? — пронеслось в голове. — А если б не успел? Мать бы без кормильца осталась. Одна. Дурак».
— Жива? — спросил Олег, выбравшись из сугроба.
— Ой, жива-жива! Спаситель ты мой, ясно солнышко! Спасибо тебе, голубчик ненаглядный! — запричитала бабушка, вылезая на свет Божий.
— Бабуль, жить надоело? Зачем под колеса бросаешься? И это. Какой я тебе голубчик? Полегче, поняла? — пригрозил Олег и отряхнулся от снега.
— Поняла-поняла, радость моя. Не приметила я машину, миленький. Совсем плохо видеть стала, — сказала старушка и поправила пуховый платок на голове.
— Что? Что ты сделаешь, бабуль?
— Три желания исполню, — уже громче повторила бабушка. — За то, что помог мне и моему питомцу. Не прошёл мимо, как некоторые. Если хочешь, конечно, — добавила она, хитро усмехнувшись.
— Какие три желания? — уточнил Олег, повернувшись к спасенной лицом.
— Любые, — пояснила бабушка и подмигнула.
— Слышь, ты, старая развратница, — процедил Олег сквозь зубы. — Вали-ка быстрее домой, пока у меня хорошее настроение. Сделаю вид, что ничего не слышал.
— Но я правда могу. Я — фея.
— Таааак, — протянул Олег. — Ты начинаешь действовать мне на нервы. И хватит вампирить моё время. У меня свидание через минуту! Блин!
— Вот. Смотри, — сказала бабушка и скинула полушубок. На землю, выскользнув из-за пазухи, прыгнул пушистый котёнок и, мяукнув, убежал. Олег проводил его взглядом, повернулся к старушке и громко расхохотался. У неё из-за спины выглядывали две пары прозрачных длинных крыльев.
— Ах-ха-ха! Отличный костюм, Фея Петровна. Желаю счастливого Нового Года. Прощай. — Быстрым шагом он направился к ресторану, где его ждала Катя, кареглазая грудастая блондинка.
— Значит не веришь? — донеслись до Олега бабушкины слова.
— Возраст не позволяет, Фея Захаровна, но ты не отчаивайся. Покажи целлофановые крылья своим внукам. Их обмануть проще.
— Да-да-да. А у меня в кармане философский камень. В голову кину — сразу умной станешь, — крикнул Олег, удаляясь от надоедливой бабушки.
Он оглянулся, но старушки уже не было.
«Офигеть! Такую креативную бабку я ещё не видел. Интересно сколько у неё полиэтилена ушло на такой костюм? — думал Олег, пересекая безлюдную улицу. — Кате расскажу — не поверит. Пипец, история под Новый Год. »
Через несколько метров между многоэтажками появилась светящаяся вывеска ресторана —»ВЕСЬ МИР НА ТАРЕЛКЕ«. Внутри за столиком в одиночестве сидела Катя, набиравшая пальчиком в третий раз номер Олега.
«Кать, только не уходи. Я всё объясню, — мысленно умолял Олег. — Да, я балбес и придурок. Забыл дома телефон. Нет мне прощения. Но ты только дождись меня, ладно? Я скоро, ещё метров двести, и мы увидимся, зайка».
Он прибавил шаг. И тут перед ним появилась знакомая фигура — сумасшедшая бабушка с полушубком, зажатым в руке. Олег от неожиданности замер. Правое ухо нервно задёргалось. Он уставился на неё округлёнными глазами, открыл рот, словно ребёнок, первый раз увидевший диковинную игрушку. Бабушка плавно опустилась на тротуар, махая четырьмя тонкими крыльями, похожими на стрекозиные.
— Как ты это сделала? — очнувшись, проговорил Олег. — А, знаю, постой, не говори. У тебя моторчик спрятан сзади, да? Угадал? Как у Карлсона. Верно? У него кнопка на животе, а у тебя где?
— Нет никакой кнопки, — ответила летающая старушка, сложила крылья и одела полушубок. — И моторчика тоже нет. Феям они не нужны. Что мне сделать чтобы ты поверил?
— Что сделать? — повторил Олег и посмотрел на часы. — Ууу, всё. Она мне не простит. Блин-блин-блин. Короче, бабкофея или как там тебя, если сможешь устроить так, чтобы я не опоздал на свидание, тогда уверую. Как пить дать.
— Хорошо. Это твоё первое желание, — сказала бабкофея и топнула валенком. — Раз!
Не прошло и секунды, как Олег оказался в ресторане. Некоторое время он сидел и прокручивал в голове минувшее событие. Образ бабкофеи впечатался в сознание и никак не хотел покидать его. В помещение было тепло, и скоро Олег начал потеть. Он снял куртку и шапку, повесил на вешалку, осмотрелся. Место напротив пустовало. Кати ещё не было.
«Опаздывает. Девушкам можно», — подумал Олег и раскрыл меню.
Рядом мялся официант, ожидавший заказа. Он с нетерпением щёлкал шариковой ручкой. Весь его вид будто говорил — «Ну ты скоро, тормоз? Запарил уже».
— Аааа. мне бы выпить чего-нибудь, — проговорил Олег, изучая перечень блюд и напитков.
— Водка, портвейн, херес? — поинтересовался официант.
— Херес. И на закуску. Тартар из нерки и хумус.
— Шоколадный семифредо. Два. Спасибо.
Официант быстро чиркнул в блокнотике и удалился.
— Привет, — проворковал приятный звонкий голос сверху и стало темно. — Угадай кто?
— Катя. Привеет, — радостно сказал Олег, обняв тёплые ладони, прикрывшие сзади его глаза.
— Обожаю пунктуальных мужчин, — произнесла Катя, возвращая свет. На ней было длинное тёмно-красное платье с глубоким вырезом, куда Олег, не удержавшись, сразу и заглянул. Впоследствии он ещё часто будет туда смотреть во время ужина. Лицо её притягивало не меньше. Круглое, по-детски наивное, оно выражало невинность и беззащитность. Когда Катя улыбалась, на щеках появлялись очаровательные ямочки. Взгляд больших карих глаз, словно лазерный луч, прожигал сердце насквозь, оставляя в нём глубокие дыры. Маленький аккуратный нос и пухлые губы придавали особый шарм.
Олег глупо заулыбался, окидывая взглядом красавицу.
— Кать, ты просто обворожительна. — Он отодвинул стул, жестом предлагая ей сесть. Катя поблагодарила, поправила платье и медленно опустилась на мягкое сиденье. Олег обогнул стол и занял своё место.
— Спасибо за комплимент.
— Еда заказана. Скоро принесут, — сообщил Олег и весело добавил: — А я бабушку спас.
— Правда?! Молодец! — восхитилась Катя.
— Ага. Она дорогу переходила, — начал Олег. — На красный. Зрение ни к чёрту. Смотрю, такси едет, прям на неё, ну всё, думаю, кабздец бабке, собьют. Ну я и метнулся к ней, как ошпаренный.
— Толкнул её, и мы в сугроб полетели.
— Ничего. А потом она мне желание исполнила. Представляешь? Феей оказалась.
— Ну ты и сказочник, — сквозь смех сказала Катя.
— Это правда. Я не придумываю. И крылья показала. Воот такие. Я сначала подумал искусственные, из плёнки сделаны. Фиг там плавал.
— Да я вообще-то и не шутил.
— Ваш заказ. — На стол опустился поднос с едой.
— Спасибо, — в один голос произнесли Катя и Олег. Посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Официант положил тарелки с едой на стол, поставил бокалы и бутылку «Массандры», забрал поднос и ушёл, недовольно фыркнув. Он подумал, что смеялись над ним.
— Кать, ты мне очень нравишься. Хочешь сделаю тебя счастливой? — спросил Олег, взглянув на заманчивую ложбинку между Катиных грудей.
— Неожиданно, — произнесла Катя и покраснела. — Мне нужно подумать.
— Если у тебя есть какая-нибудь несбыточная мечта, — продолжил Олег, не заметив, что его слова поняты по-другому, — то расскажи. Буду рад осуществить её.
— Хоть это и нереально, но я поделюсь с тобой.
— Странная у меня мечта. Помнишь, я говорила, что обожаю книги Льва Николаевича Толстого, что он мой самый любимый писатель и прочее?
— Помню, — ответил Олег и в его памяти всплыли портреты и плакаты с изображением великого русского писателя в Катиной квартире.
— Так вот, я хочу лицезреть его вживую.
— У меня связи в потустороннем мире. Скоро вызовут твоего кумира. Сиди тут. Я щас.
Он поднялся и направился к соседнему столику, за которым сидела худая, сморщенная бабушка в полушубке. Перед ней стояла тарелочка с тортом. Старушка не спеша ковырялась в нём ложечкой, время от времени посматривая на Олега. Парень приметил её сразу, как только она появилась в ресторане.
Катя не слышала, что Олег сказал бабушке, но увидела, как старушка топнула ногой, обутой в валенок, и указала на входную дверь, которая сразу же открылась и в ресторан вошёл седобородый мужчина в длинной, до колен, серой рубахе, подпоясанной чёрным ремнём, в штанах свободного покроя и в кожаных кавказских ичигах. Вид у вошедшего был удивлённый. Он озирался по сторонам и крестился, пугаясь незнакомых людей.
— Господи, c’est mon pire cauchemar*, — твердил в страхе старик. — Только что пил чай с Софьей Андреевной у себя дома, а теперь нахожусь в каком-то питейном заведении. За что мне это? Где я?
— Это Питер, граф! — ответил кто-то из посетителей.
Окружающие засмеялись и начали восторженно аплодировать.
Старик зажал уши руками и упал на колени.
— Отче наш, Который на небесах! — молился он. — Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое. прости мне прегрешения мои, вольные и невольные.
— Эй, дедуля, держи. — Рядом со стариком упала тысячерублёвая купюра.
Дед подобрал банкноту, с интересом взглянул на неё и убрал в большой вместительный карман рубахи.
— На выход, дед! — скомандовал подскочивший охранник и поднял гостя за локоть.
— Отойдите от него. Это мой дальний родственник, — крикнула Катя и подбежала к старику. Она стала салфеткой вытирать ему кровь, пошедшую из носа, но пострадавший отстранился и сам обтёр лицо рукавом рубахи.
Охранник отпустил старика и отошёл в сторону.
— N’as pas besoin, chérie*. У тебя милое личико. Ты мне нравишься. Как твоё имя? — Дед бесцеремонно разглядывал грудь прекрасной незнакомки.
Подошёл Олег и, наклонившись, сказал:
— Твоё желание исполнено. Ты рада?
— Господи, Олег. Если человек выглядит как Лев Толстой, это же не означает, что он им и является.
— Что ты шепчешь, mon chérie? — буркнул дед. — Я и есть Лев Толстой. Меня вся страна знает.
Катя нежно прикоснулась к его руке.
— Успокойтесь, всё хорошо. Вы в безопасности.
— Почему ты разговариваешь со мной, как с умалишённым? — осведомился старик. — Говорю же, что я — писатель, живу в Ясной Поляне. У меня большой дом. Есть крепостные. Поедешь ко мне жить, кареглазая?
— А как же Софья Андреевна? — пошутила Катя.
— N’est pas un problème*. Потеснится. Дом-то большой.
Катя улыбнулась, а старик притянул её к себе и поцеловал в щёку.
— Э, ты что себе позволяешь, дубина? Она вообще-то моя невеста. Руки прочь, — взревновал Олег.
— Невеста? — возмутилась Катя. — Да ты мне даже предложение не сделал. Не поцеловал ни разу. Трус.
— Отойди, bon garçon* — сказал старик, вставая. — Мы уходим. Au revoir!*
— Да, пошли, дедушка, — Катя обняла за талию деда-бородача. А он в свою очередь положил свою огромную ладонь на Катину ягодицу. Девушка зарделась и высокомерно посмотрела на Олега:
Олег хотел подбежать и набить морду «противному старикашке», но подумал, что силы не равны и лучше не связываться.
Хлопнула дверь, Катя и старик ушли. Олег допил вино, расплатился и покинул заведение. Посетители ещё долго обсуждали необычный наряд и странное поведение деда.
«Скоро Новый Год, — размышлял Олег. — Время загадывать желания, а я не знаю, чего хочу. Если вернуть Катю, будет ли она счастлива рядом со мной? Думаю, что нет».
У подъезда родной шестиэтажки он вдруг вспомнил, что подарок матери он так и не купил и сейчас уже не получится, потому что деньги закончились. Тогда-то он и решил каким будет последнее желание.
На лавочке сидела какая-то старушка, укутавшись в высокий воротник овчинного полушубка, о её валенки тёрся пушистый белый котёнок. Олег присмотрелся и узнал в ней бабкофею.
— Тебя-тебя, милок. Говори третье желание.
— Подарок маме нужен. Срочно. Шампанское, конфеты и золотой кулон в виде сердца.
— Три! — сказала бабкофея и ударила ногой.
Не успел Олег и глазом моргнуть как перед ним появился жёлтый пакет с надписью «Магнит». Из него торчало горлышко бутылки, выглядывал уголок коробки шоколадных конфет, а на дне лежала коробочка с украшением. Желание было исполнено.
— Спасибо, — промолвил Олег, но бабкофея его уже не слышала. Она переходила дорогу на красный свет в другом конце города. На снегу у скамейки, как напоминание о волшебстве, остались маленькие кошачьи следы.
В ночь с 31 декабря на 1 января в Санкт-Петербурге произошло новогоднее чудо. Да не одно, а целых два.
1) В квартире, где все стены обклеены и завешаны картинами и портретами великого русского писателя был совершён половой акт, приведший к успешному зачатию, после чего Катя совершенно уверовала в то, что её новый седой ухажёр не кто иной, как Лев Николаевич Толстой.
— Ты знаешь, любимый, — говорила она ему. — Твои грубые сильные руки снились мне много раз ещё до встречи с тобой. Они ласкали меня во сне. Я стонала и испытывала неописуемое наслаждение. Как и сейчас. Спасибо, милый.
2) Олег и его мать выпили шампанского, закусили конфетами, посмотрели «Иронию судьбы или с лёгким паром», и легли спать. За последние десять лет это был единственный Новый Год в жизни Олега, когда он испытал истинное счастье. Присутствие живого дорогого сердцу человека вселило в него радость и спокойствие. В эту ночь он спал крепко и ему снились приятные красивые сны.
* c’est mon pire cauchemar — это мой худший кошмар (фр.)
* Je suis un grand écrivain — Я великий писатель (фр.)
* N’as pas besoin, chérie — Не нужно, милая (фр.)
* N’est pas un problème — Не проблема (фр.)
* bon garçon — добрый малый (фр.)
* au revoir! — прощайте! (фр.)
Чудо-услуга
Под бойкие окрики тамады послушные коллеги друг за другом ходили корпоративным паровозиком вокруг наряженной ёлки. В зале ресторана гремела музыка, слышался чей-то пьяный смех, казалось, каждый сотрудник, схватившись за талию другого сотрудника, в наибольшей степени ощущал себя важной производственной единицей в этой имитации железнодорожного состава.
За ВИП столиком, посередине между секретаршей Эммочкой и смурным, не смотря на всеобщее веселье, замом по безопасности, сидел директор, и, неспешно царственно пожёвывая эскалоп, лениво и равнодушно взирал на беснующихся подчинённых.
Когда я в составе сцепившихся в одно целое коллег проходил около двери под дурацкую летку-енку, то мгновенно юркнул в дверь из объятий бухгалтерши и по-английски (не прощаясь) покинул коллектив.
Одевался я уже на улице. Благо никто из знакомых по дороге не встретился, а то наверняка подвыпивший коллега стал бы уговаривать меня остаться.
Бодрящая свежесть морозного воздуха, пьянили и трезвили одновременно. «Хорошо-то как, — думал я, — сейчас жене за подарком, а там, в «Детский мир». Хотя, нет, обойдутся. Дети сейчас просят, чтобы им Дед Мороз деньги дарил».
На улице было пустынно, как будто у всех в этот день были корпоративы. Редкие авто неслись по проспекту, а ночное небо казалось продолжением города. Огни начинались от витрины ресторана, потом переходили в фонари вдоль шоссе, далее гирляндой метромоста перебегали на противоположный берег Оки, поднимались, петляя, по откосу уличными светильниками и забирались на высотные дома, а дальше сливались или перемешивались со звёздами. Сразу-то и невозможно было отличить, где маячок высотки, а где полярная звезда. Даже Луна казалась размером с уличный фонарь.
Пока я приходил в себя от спёртого корпоративного духа и копался в телефоне, отыскивая номер дешёвого такси, вдруг из двери ресторана в коротенькой шубке с сумочкой выбежала секретарша Эммочка.
— Штырин, вы? — что же вы не веселитесь со всеми, а стоите тут один?
— Дела, знаете ли, Эмма Рудольфовна, хлопоты. Перед праздником нужно многое успеть сделать, — ответил я.
— Что, например? — Эммочка была слегка навеселе, она повелительно топнула аккуратным сапожком, — докладывайте!
Тут меня сотрясло, как будто от электрического разряда — я вспомнил, что мне нужно забрать из магазина раскладушку. Магазин находился на другом конце города.
— Видите ли, Эмма Рудольфовна, — вспоминал я, — к нам завтра, из другого города приезжают друзья, у них уже взрослая дочь, а спать ей негде. В интернет-магазине я заказал для неё раскладушку, которую нужно срочно забрать.
— Какой вы скучный Штырин, — произнесла Эммочка и по-детски надула губки, словно её обделили чупа-чупсом.
Неожиданно к входу ресторана лихо подъехал чёрный Лексус.
— Ой, ну всё пока, Штырин.
— До свидания, Эмма Рудольфовна.
Эммочка запрыгнула в автомобиль. Автомобиль не двигался, затемнённое стекло автомобиля со стороны водительского места таинственно опустилось, и, я увидел своего директора, который несколько минут назад, в ресторане мучился с эскалопом.
— Виталий Павлович?! Вы? С праздником, — промямлил я, так как был удивлён невероятным появлением своего директора.
— Отбивается от коллектива, представляете, Виталий Палыч, — сказала кокетливо Эммочка выглядывая из-за широкой фигуры покровителя, — говорит раскладушку какую-то надо забирать срочно.
— Садись Штырин, подвезу, — скомандовал директор густым баритоном, до такси сейчас не дозвониться. Прыгай.
— Спасибо, Виталий Павлович, — ответил я, и моментально разместившись на заднем сидении, продиктовал адрес магазина.
В салоне авто уютно горели приборы, ненавязчиво звучала музыка, ласково грело тепло климат-контроля, аромат дорогого парфюма, смешанного с алкоголем и запахом женского пота, щекотали ноздри. Автомобиль уже послушно нёсся по шоссе.
— Виталий Павлович, — спросил я у директора, — а разрешите поинтересоваться?
— Разрешаю, Штырин, спрашивай.
— Как вы и тут и там можете находиться одновременно? Я же стоял у двери, и, видел, что из ресторана вышла только Эмма Рудольфовна.
Директор довольно усмехнулся.
— Смотри, Штырин, — сказал директор и одной рукой нажал кнопки дорогого смартфона и передал его мне.
На экране я увидел директора сидящего за ВИП столом, среди всеобщего веселья.
— Но, чёрт возьми, как, Виталий Павлович? Как такое может быть?! — воскликнул я.
— Это мой двойник, Штырин, — ответил директор, — специально для Нового Года заказал. Надоели вы мне за год, хочу провести это новогоднее время с любимой Эммой Рудольфовной. Эммочка мило погладила директора по плечу. Я знаю Штырин, ты не трепло, поэтому уверен, что не проболтаешься. Да и тебе как опытному финансисту предстоит обналичить это чудо техники, провести платёж как за производственную необходимость, так сказать. Удобная веешь — двойник директора, согласись.
Директор не отрывая взгляд от дороги, взял у меня смартфон посмотрел, что происходило в этот момент на корпоративе, улыбнулся, нажал на кнопку и произнёс в трубку: «С новым Годом, вас дорогие сотрудники, а теперь я станцую брейк-данс» засмеялся и передал смартфон мне.
— Ну, зачем ты так, Виташа! — воскликнула Эммочка, — ты не должен себя вести, как подросток.
И тут я увидел, как двойник директора голосом директора поздравил коллег, лихо перепрыгнул стол и под музыку начал вытворять брейк-данс. В строгом классическом костюме с галстуком он крутился на голове, перескочил на одну руку, встал на ноги сделал прыжок, перевернувшись в воздухе, гибко, не свойственно своему возрасту, садился на шпагат и выделывал различные акробатические элементы на танцполе.
Толпа разгорячённых сотрудниц восторженно визжала и улюлюкала. Дамы окружили его плотным кольцом. Зоя из отдела маркетинга, была уже порядочно навеселе, скандировала: «Стриптиз! Стриптиз!» Её подхватили другие сотрудницы и тоже требовали стриптиза от директора. И вдруг двойник директора стал раздеваться под музыку.
— Ой! Виталий Палыч! — вскрикнул я и передал смартфон директору, — смотрите, что он вытворяет ваш двойник. Прекратите это безобразие!
Директор остановил машину и судорожно тыкал в кнопки смартфона
— Перестань, ты что делаешь!? Сядь на место! Я буду жаловаться! — командовал он двойнику. Но двойник и не думал останавливался — произошёл сбой системы управления. Он продолжал снимать с себя одежду, а когда стащил с себя штаны, то все увидели на причинном месте прикрученную потайными болтами панель скрывающую аккумуляторы и поняли что это всего лишь робот с внешностью и фигурой директора.
— Ладно, Штырин, давай сам за раскладушкой, мы сейчас на корпоратив, недоразумение разрулить надо, чтобы разговоров лишних не было.
Начался снегопад. Директорский Лексус умчался в обратном направлении, а я на такси добрался до магазина и наконец-то забрал раскладушку.
Снежные хлопья сделались крупнее, телефон такси не отвечал. До метро пришлось идти пешком несколько остановок. Навстречу мне попадались прохожие с заснеженными ёлками к празднику, а я шёл с раскладушкой, счастливый от того что успел забрать её за пятнадцать минут до закрытия магазина.
Нити.
Предложение поиграть поступило что-то около трёх пополудни. Мы уже прощались на остановке, и тут такое. Конечно, бро, я приду, и бро тут же кинулся звонить — придёт.
О находящихся в состоянии перманентной трансформации правилах я имела самое смутное представление, знала только, что нужно — найти. Или получить в дар. Главное было в другом. Попасть, наконец, в этот дом, чёртов приют для мёртвых поэтов не всех, но только — одной, масти. Шанс уже выпадал, в ноябре, но тогда все были слишком возбуждены появлением хозяина, куда-то за час до того провалившегося с этой и без того концентрированно-андеграундной свадьбы, в сопровождении наряда. «Надеюсь, это не по нашу душу», — пошутила еще я, увидев через стеклянную дверь проблесковый маячок. Какой там. Скользкий лёд. «Я просто люблю одиночные квесты на свежем воздухе, и желательно вечером, но лучше всего в лесу».
Это не игра, мальчик. Пройдёмте, а если точнее — проедемте. Да, но посмотрите на его так красиво спадающие на плечи волосы, хрупкое тело, бледное чело, взгляните в его глаза юного пророка последних дней, разве он способен причинить злой вред кому-то, кроме себя и ближайшего ближнего, он художник, он искал вдохновения, мы все здесь такие, отпустите — а. Проехали. Потому что время чудес уже наступило, и в свете не выключенных фар так убедительно и победительно на наших лицах искрился снег, столь редкий обычно в это время для этих широт.
Прощальное почти отеческое напутствие беречь себя все решили исполнить незамедлительно в единственно подходящем для этого гиблом месте, и едва державшийся на ногах бро, в залитой красным белой рубашке с порванными кружевными манжетами, настаивал — давай с нами. В другой раз, братец-волк, я и так вышла покурить всего на пять минут, а задержалась на семнадцать лет, еще успеем.
Успели. До Нового Года чуть больше четырёх часов, и бро торжественно и торжествуя встречает меня на пороге почти на правах хозяина. Когда я попадаю внутрь, то удивляюсь только одному — почему входная дверь просто не приставлена. Впрочем, это недоразумение с лихвой компенсируется тем, что она всегда открыта.
Троица, если кто не знает, — против всех правил представляет меня бро тем, кто не знает, кто пришел на всю ночь, чтобы поиграть, и кто забежал на минутку, чтобы отдать долги, и остался навсегда, чтобы набрать новых.
На обёртке написано — «чудо».
На обратном пути я предаюсь некоторым воспоминаниям. Когда, сверяясь со списком, с первого имени и вниз, никого не пропустить, в течении нескольких часов делала банковские переводы, с обязательной припиской к каждому — в связи с отменой. Отвечала на звонки, на сообщения в мессенджерах, старалась ровным голосом и тоном, всё когда-нибудь будет хорошо, всё обязательно ещё будет.
На самом деле, чтобы понять, что ничего не будет, мне понадобилось две минуты, ровно столько времени я читала официальный текст на официальной странице, — «ты еще не знаешь? вот, пару часов назад опубликовали» — и смартфон мне в руки. Запрещается, запрещается, запрещается..
А ведь еще только вчера мы думали, что проскочим, успеем, хоть всё, да, меняется как-то слишком быстро, не успеваешь следить, меня уже не пускают в Берлин, но здесь пока никаких ограничений, на наш век хватит, а если я тоже закашляю и зачихаю?)), берегите себя, будем надеяться.
Тогда чуда не случилось.
Но просто тогда еще не было тебя, моя недостающая, третья, нить. До обретения, наконец, единства, оставалось семь дней.