моя история моя судьба киркоров

На фестивале в Дубае Киркоров потерял голос

Михайлов оброс детьми, а Би-2 призвали к «Революции»

Новая волна пандемии и локдаунов погнала прочь из России не только граждан, на которых неожиданно свалились «нерабочие дни», но и артистов, у которых в очередной раз накрылись медным тазом еле наклюнувшиеся концертные перспективы. Те из граждан, кто сумели наскрести по сусекам несколько сот тыщ на билетец в экономе до Дубая (на зависть всей Европе, уныло летающей на своих лоукостерах с севера на юг и с запада на восток за позорные 5, ну максимум 20 евро), скучковались вместе с музыкантами на фестивале PARUS, чуть вдали от родных просторов, но зато весьма по-свойски и не сказать, чтобы с кондачка – мероприятие в пятый раз сотрясает песчанные барханы Аравийской пустыни.

Филипп Киркоров. Кадр видео с фестиваля.

Лёва и Шура Би-2, конечно, хитрецы. Им пока (и слава богу!) неведомы напасти, свалившиеся как-раз из-за пресловутой гражданской позиции на каких-нибудь, скажем, Face, Ic3peak, Noize MC, Оххxу, ту же «Машину Времени» и многих других. Они пока хитро и умело балансируют в своей изысканной рок-удали на грани возможного, занимая отдельную позицию умеренно ершистых массовиков-интеллектуалов в пестром рок-пантеоне. Владеют не только содержательной, емкой и острой поэзией, но и филигранным звуком, умной, несмотря на всю рок-мощь, музыкой, насыщенным правильным звуком, оптимистично-героическими хрестоматийными рок-позами, один пишут, но два всегда в уме. В целом получается солидный музистеблишмент и украшение сцены, чему пока все двери открыты.

И размашистое полотно «Пора возвращаться домой», в котором половину песни начитывает Oxxxymiron (к сожалению, с экрана, а не со сцены под пальмами в этот раз), если и навело поначалу шороху на гламурный ивент, то к финалу возникшее напряжение рассосалось. На смену тревоге и безнадеге, которая всегда с «точкой ру», и прочим фигам в кармане (не станем их называть песнями протеста) пришла не менее хрестоматийная Бидвашная лирика с романтикой, все эти «Моя любовь», «Серебро» и прочая ляпота с красотой. Очень ждали «Полковника», но не дождались – видимо, ему никто не написал…

Турбулентные рок-струи, впрочем, быстро улеглись, и пришла очередь желанной поп-эстрадной неги. Целое трио эстрадных грандов, где в роли Земфиры выступил Леонид Агутин, в Филиппа Киркорова вселилась Селин Дион, а Стас Михайлов, не мудрствуя лукаво, предпочел остаться самим собой. С той лишь небольшой разницей, что особы, млеющие под вкрадчивый тенор и чувственное вибрато с размашистыми лирико-страдательными мазками «Без тебя», «Для тебя» и пр. и др., забрасывали любимца и сердцееда не букетами, как обычно, а… малолетними детьми. Возбужденные мамаши тащили своих чад на сцену со всех углов зрительной площадки, и г-н Михайлов так и закончил – в плотном круге счастливых детишек под овации и восторги не менее счастливых родителей. Надо, конечно, отдельно отметить, что увесистые цепь, браслет и часы на шее и руках артиста абсолютно затмили блеском золота и каменьев световую партитуру праздника, все эти сотни лампочек, прожекторов, лучей, экранов просто померкли на фоне михайловского драгоценного сияния. Вот что значит стиль…

Стас Михайлов. Фото: Артур Гаспарян

У Леонида Агутина визуально все было намного сдержаннее, но музыкальная экспрессия признанного эстета, сумевшего сделать родной для уха и чувств адресной публики прежде далекие от нее ритмы самбы-мамбы-румбы и прочих регги, наполнила пространство вайбом, который затронул практически каждую музыкально впечатлительную натуру. Как и Земфира, устроившая как-то премьерную сенсацию c Abuse именно на этой площадке, Леонид придал фестивальному сету премьерный лоск двумя новыми песнями «на злобу дня». Но это была не та злоба, что у Би-2, а помягче, оптимистическая грусть (ни в коем разе не трагедия!) лирического героя в непростые пандемийные времена: «По тебе скучают бары» и «Включите свет», во время исполнения которой все солидарно включили лампочки мобильников, и картина массового единения людей под хорошую музыку обрела ту самую изысканную гармонию, которая отличает г-на Агутина как музыканта и поэта.

Хуже всех в этот вечер было Филиппу Киркорову. Публика, однако, если что-то и заметила, то почти не придала увиденному и услышанному значения. А на самом деле у поп-короля разворачивалась настоящая драма.

Филипп Киркоров. Фото: Артур Гаспарян

Разве что подозрительно болталась незастегнутая пряжка на ремне у Филиппа после очередного переодевания, а привычный в своей «широкоформатности» голос певца почти незаметно для нетренированного уха совершал странноватые кульбиты.

Филипп порадовался хоть одному обстоятельству. Впрочем, у публики поводов радоваться и наслаждаться оказалось несравненно больше, и даже не застегнутый впопыхах ремень не испортил настроения желающим веселья зрителям. Программа звездного сета состояла исключительно из «лучшего, любимого и только для вас», что Филипп давно не практиковал в своих «концептуальных» программах, с россыпью хитов – от «Атлантиды» до «Единственной», от «Я за тебя умру» до «Просто уходило лето», от Night in Bangkok, главного хита мюзикла «Шахматы» из-под пера знаменитых АВВА Бенни Андерсона и Бьерна Ульвеуса, до «Я пою», ремейка культовой песни «Waterloo» тех же АВВА.

Источник

Жизнь меня бросала
В разные вагоны,
Как же я устал
Покидать перроны.
И еще в плацкартном
Видывал я виды,
Чересчур азартно
Прятал я обиды.

Нету сил скитаться
По пустым вагонам,
Я хочу остаться
На пустом перроне.
И уже хлебнул я
Досыта пространства,
И теперь мне нужно
Только постоянство.
Припев:
Моя судьба
По рельсам катится,
А быть счастливым
Не получается.
А счастье близко, только по другую сторону
Там, за окном, за белой шторою.

Моя судьба
По рельсам катится,
А быть счастливым
Не получается.
А счастье близко, по другую сторону
Там, за окном, там, за окном
Счастье, ну, счастье, ты где?

Где?
А, вон ты где!
Припев:
Моя судьба
По рельсам катится,
А быть счастливым
Не получается.
А счастье близко, только по другую сторону,
Там за окном, за белой шторою

Другие песни исполнителя

Слова и текст песни Филипп Киркоров Моя судьба предоставлены сайтом Megalyrics.ru. Текст Филипп Киркоров Моя судьба найден в открытых источниках или добавлен нашими пользователями.

Использование и размещение перевода возможно исключиетльно при указании ссылки на megalyrics.ru

Слушать онлайн Филипп Киркоров Моя судьба на Megalyrics — легко и просто. Просто нажмите кнопку play вверху страницы. Чтобы добавить в плейлист, нажмите на плюс около кнопки плей. В правой части страницы расположен клип, а также код для вставки в блог.

Источник

Лариса Рубальская: «Песня для Киркорова пришла ко мне во сне»

— Лариса Алексеевна, это правда, что строки некоторых песен вам привиделись во сне?

— А какое время вы считаете лучшим в своей жизни? То, когда вы впервые влюбились?

— Наверное, я вас удивлю, но лучшим было время, когда я работала референтом-переводчиком в московском представительстве крупной японской газеты «Асахи». Гордилась тем, что знаю японский язык. Я выучила его за три года на специальных курсах Мосгороно — Московского городского отдела народного образования. И мне было приятно, что, будучи сотрудником солидной иностранной газеты, я могла вечером позвонить друзьям и сообщить им новости, о которых без меня они, как и вся страна, узнали бы лишь завтра. Я чувствовала себя избранной, одной из немногих. Работа была нелегкой. Еще при первой встрече шеф-японец так объяснил суть моих обязанностей: «Запомните, в вашем словаре не должно быть слова «невозможно». Если я дал какое-то задание, вы обязаны разбиться, но выполнить его, нужную редакции информацию найти хоть из-под земли». Понятно, что немыслимо было опоздать в офис даже на минуту. Когда однажды я посмотрела на часы (внизу в тот момент меня ждал муж), шеф, заметив этот мой взгляд, сказал: «Вам не нравится у нас работать? Если так, я подыщу кого-то другого». Замечу, что у нас с ним при этом были прекрасные отношения. В ответ я как можно скорее выпалила: «Нет-нет, я случайно повернула голову!»

— Признайтесь, вы сотрудничали с КГБ?

— Ну как же, вы тридцать лет работали с японцами. Неужели на Лубянке ни разу за это время не заинтересовались вашей персоной?

— Послушайте, в связях с КГБ меня не подозревали даже японцы! (Улыбается.) Я честно и добросовестно трудилась. Скрывать мне приходилось разве что свое творчество. Можете себе представить, как неловко я себя почувствовала, когда японцы в офисе узнали, что я пишу стихи. Конечно, они были не в восторге, боялись, что эта моя деятельность помешает основной работе. Но меня спас случай. Именно случай, потому что до сих пор не пойму, кто пригласил меня в Кремль на встречу с тогдашним президентом Борисом Николаевичем Ельциным. Видимо, кому-то из его секретариата понравилась одна из моих песен. Как бы то ни было, я оказалась в Кремле в компании действительно великих женщин — Тамары Синявской, Галины Волчек, Марины Нееловой, Веры Васильевой, Элины Быстрицкой. Затем, как водится, повсюду появилась наша общая фотография с Ельциным. Причем все приглашенные пришли в черном, я же, плохо в то время знакомая с официальным этикетом, явилась на кремлевский прием во всем белом. Словом, не заметить меня на том снимке было нельзя. Его-то и увидели мои японцы, придя в полный восторг. Это была сенсация. После чего они успокоились и даже отпускали меня порой из офиса на час пораньше, чтобы я не опоздала на концерт — я как раз начала их давать.

Вообще, японцы оказали колоссальное влияние и на мой характер, и на мой образ жизни, чему я чрезвычайно рада. Я человек умеренных потребностей и запросов, довольствуюсь тем, что есть. Покоряюсь обстоятельствам. Живу смиренно по принципу: «Если можно что-то изменить — старайся, если нечто неизбежно — смирись». Не ставлю свое мнение выше чужих. Обязательно выслушиваю иную точку зрения. А то вот у меня есть приятельницы, которые при встрече или телефонном разговоре даже не спросят: «Как ты?» — только говорят и говорят о себе… Железной дисциплины я придерживаюсь и по сей день. Если мне нужно что-то написать, допустим, завтра к четырем часам пятнадцати минутам, я обязательно это сделаю точно в срок. Одна дама мне как-то призналась: «Представляешь, я не умею готовить», и я даже не сразу поняла, как это. Подумала: что такое «не умею»? Значит, надо научиться! Я по-прежнему убеждена, что возможно все. Конечно, сейчас я не в состоянии догнать, например, уходящий троллейбус, физически не могу, но я сделаю так, чтобы мне не нужно было бежать за троллейбусом. Просто выйду пораньше и подожду его. Я не впускаю в свою жизнь ситуации, когда что-то невозможно.

— На троллейбусе, я так понимаю, вы не ездите, это всего лишь условный пример, верно?

— Конечно. Езжу я на иномарке, которую вожу, кстати, сама. Да, смог­ла, заработала за столько-то лет. (Улыбается.) В конце концов, я уже немолодая, а машина удобная, легкая в управлении, безопасная.

— Разумеется. Возвращаясь к Японии: на ваше творчество философия жителей Страны восходящего солнца как-то повлияла?

— Лишь один раз. Дело было в Иокогаме, во время моего первого пребывания в Японии. Я приехала туда переводчицей вместе с оперной труппой Большого театра. Мы приплыли на корабле из Находки. С первых же минут на берегу меня как будто парализовало, я впала в ступор, не могла идти, потому что сбылось то, что просто не могло сбыться! Ведь меня долго не выпускали из Советского Союза. Сначала из-за того, что я не была замужем. По изощренной логике тех времен считалось, что раз женщина незамужняя, то, оказавшись в капиталистической стране, она первым делом выйдет замуж и там останется жить. Потом, когда я обзавелась семьей, меня снова не выпустили. Дело в том, что я срезалась на собеседовании в так называемой выездной комиссии — были тогда такие, на которых выезжающему за рубеж человеку задавали всякие дурацкие вопросы, проверяя тем самым его благонадежность. Я не сумела назвать имя первого монгольского космонавта…

И вот я все же оказалась за границей, в Иокогаме. Хорошо помню, как мы приехали в гостиницу и все артисты тут же разошлись по номерам. Я же вышла из отеля, вокруг которого росли какие-то удивительные по красоте белые цветы и очень сильно благоухали. И я пошла куда глаза глядят, далеко-далеко. Двигалась все время по прямой, чтобы не заблудиться. И всю дорогу чувствовала изумительный запах тех белых цветов, оставшихся далеко позади. Не знаю, что это было. Возможно, там какой-то воздух особенный, разреженный, в котором запах далеко разносится. Была темная ночь, вокруг сияли многочисленные яркие витрины магазинов с великолепной одеждой… И мне в голову вдруг пришли первые строки будущей песни: «Желтых огней горсть /В ночь кем-то брошена…» Минут через тридцать, когда я дошла обратно до гостиницы, песня была готова. Придя в номер, я ее просто записала на листке бумаги.

— А вернувшись в Москву, сразу предложили «Странную женщину» Михаилу Муромову?

На следующий день «Странную женщину» крутили по центральному радио раз шестнадцать! Михаил до сих пор поет ее. И знаете, на мои собственные концерты, где я выступаю одна, он обязательно приходит с букетом белых роз. У Муромова какая-то непреходящая благодарность ко мне.

— Еще бы! Эта песня — его визитная карточка.

— Таких песен у вас не счесть! Это и лихая «Угонщица» в исполнении Ирины Аллегровой, и пронзительная «Напрасные слова» Алек­сандра Малинина с потрясающей по красоте первой строкой «Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала. »

— Одно время мы с Аллегровой очень дружили. Я ей написала много песен, не только «Угонщицу», но и «Транзитный пассажир», «Сквозняки». Одновременно она работала и с другими авторами, но у нас как-то так сложилось, что мы стали близкими людьми. Она только начинала, я ей принесла удачу, а она — мне… Помню, Ирина пекла прекрасные торты, пирожные на все праздники. Много вечеров мы с ней просидели друг против друга, горюя, радуясь… А Саша Малинин категорически не хотел исполнять песню «Напрасные слова», но мой муж Давид его уговорил, и правильно сделал, Саша с ней очень высоко взлетел.

— Любопытно, а Малинин отблагодарил вас? Сделал в знак признательности какой-нибудь роскошный подарок?

— Знаете, подарков мне никто не делал, и никто из артистов никакие деньги мне не платил, тогда это не было принято. Но, скажу откровенно, я благодарна всем исполнителям своих песен. Дело в том, что я никогда не находилась в центре, всегда где-то сбоку, и меня это устраивало. Я никогда не ездила с артистами в гастрольные туры, но мой дом был для них открыт, в нем перебывали практически все. Потоком шли! Хотя я не большой любитель вместе петь, гулять, но сумела со всеми выстроить и сохранить доброжелательные отношения. Сейчас, когда я готовлюсь к своему вечеру, звоню людям, с кем давно не виделась, и в ответ слышу приятные слова: «С удовольствием, с радостью, спасибо!» Со стороны шоу-бизнеса я чувствую к себе хорошее отношение и уважение. Пусть мы никогда не были очень близки, но и не стали чужими, такими, чтобы я не могла к ним обратиться. Когда тяжело болел Давид, которого несколько лет назад не стало, очень многие мне звонили, и я не чувствовала себя брошенной в беде. Давид был очень умным человеком, он мне оставил одно мудрое духовное завещание: не выясняй ни с кем отношений.

— Муж поддерживал вас в вашем творчестве?

— Абсолютно! По этой дорожке меня двигал именно он. В один прекрасный день Давид мне просто сказал: «Пиши стихи, или я оторву тебе голову!» Именно муж разглядел во мне какие-то способности, если бы не он, я бы и не стала поэтессой. Дело в том, что я всегда старалась как-то оригинально подписывать открытки, которые мы с ним дарили на дни рождения и всякие праздники нашим друзьям. Эти открытки с моими стишками некоторые до сих пор хранят. Я-то, конечно, их уже не помню. А муж восхищался и без конца твердил: «Ты пишешь необыкновенно». Я только отнекивалась: «Да все так пишут». Словом, когда к нему в очередной раз пришел его давний пациент — известный композитор Владимир Мигуля, муж решил нас познакомить…

— Подождите, пациент Владимир Мигуля?

— Очень интересно, и никто ведь не мог Давиду, когда он звонил, сказать «нет»! Как отказать опытному стоматологу, которые всегда на вес золота!

— Конечно, откажешь — и в следующий раз так тебе зубы залечат, что будешь набок улыбаться! (Смеется.)

— Вы достаточно много общались с Мигулей, написали с ним свою первую песню «Воспоминание». Каким он был?

— Сказать, что мы тесно с Володей сотрудничали, не могу, но мне удалось с ним подружиться. Я его полюбила, он был тонкий, нежный, правда, в личной жизни не очень в момент нашего знакомства счастливый. Этими своими «несчастливостями» он делился с нами.

— За давностью лет точно не вспомню. Была одна жена, которая как-то печально исчезла из его жизни. Потом появилась та, с которой он жил до конца своих дней. Мы с ним ходили в театр, обсуждали все это. Дома у нас было пианино; когда мы собирались, он играл на нем, показывал мне свои новые песни. Я стала первым слушателем его хита «Трава у дома» и других композиций, ставших популярными. Какое-то время Володя был единственным в моей жизни человеком из музыкального мира. После появился Сергей Березин, который сделался моим главным соавтором. С Мигулей я тогда стала меньше работать, но теплые дружеские отношения между нами по-прежнему оставались.

— Вас удивило, когда в 1994 году на этого тонкого, нежного человека было совершено покушение — взорвали его автомобиль? Водитель погиб, а сам Мигуля чудом остался жив. Но от перенесенного стресса он так и не оправился, и вскоре его не стало.

— Я узнала об этом жутком случае из прессы, и, конечно, была в ужасе. В то время мы уже редко общались с Володей, но, насколько мне известно, он затеял какой-то бизнес. Обычные по тем криминальным временам разборки.

— Давайте сменим пластинку. Наверное, никто не знает русскую женщину так, как вы. Чем, на ваш взгляд, она отличается от европеек или американок?

— Знаете, и мужчины, и женщины всегда желают одного и того же: чтобы все было как у всех. Когда-то все хотели, например, чтобы на новогоднем столе были шпроты и ман­дарины, мужчины мечтали об ондатровой шапке, а женщины — о лайковом пальто. И во все времена женщины хотят, чтобы были дети, муж. Муж, конечно, лучше с машиной, с квартирой, а не только с ондатровой шапкой. (Улыбается.) Что касается отличий, то, наверное, русская женщина милосерднее. Она более внимательная, более открытая, готовая больше отдать, чем получить. Во всяком случае, я исхожу из общения с женщинами, которые приходят на мои выступления. Мой, как я шутя выражаюсь, «электорат» — это в массе своей женщины после 35 лет, как правило, не самые счастливые. Но история Золушки вечна, вот и я рассказываю о своем жизненном пути, о том, как складывалась моя судьба. И все задумываются: раз она смогла, то я тоже смогу. Конечно, я читаю стихи, например: «Мне приснился ласковый мужик, невысокий, а глаза смеются». И все в зале тоже хотят, чтобы им при­снился ласковый мужик, чтобы появился такой человек в их жизни. Мои стихи придают сил, уверенности, что все будет хорошо. Ведь даже самые печальные из них заканчиваются на­деждой. А если стихи о том, что уж совсем гад попался, то все равно в конце будет оптимистичное: «Ну и хрен с ним!» Ко мне очень доверчиво относятся. Если хотите, каждая встреча — как моя проповедь. Я даю людям надежду. Женщины уходят счастливые, для меня это очень важно.

— Вы прямо как Кашпировский!

— Точно, я он и есть. Знаете, я давно дружу с Викторией Токаревой. К сожалению, сейчас мы не так часто встречаемся, как хотелось бы, но по телефону разговариваем подолгу. Мне она нужна, и она также ко мне расположена. Каждый раз от Токаревой мне остается на память какая-нибудь великая фраза. Когда-то я ей сказала: «Ах, возраст, возраст». Виктория уточнила цифру и произнесла: «Лариска, старости нет, есть тормозной путь молодости!» Я с этой фразой осталась навсегда, теперь, сколько бы мне лет ни исполнилось, я говорю: «Это тормозной путь молодости». А во время нашей недавней беседы Виктория говорит: «Все время вижу тебя по телику». Я отвечаю: «Знаешь, часто приглашают, сама не понимаю — почему». А она: «Лариска, да просто где ты, там и терапевтический эффект!» Эта фраза тоже мне очень полюбилась. Вообще, говорим мы с Викторией обо всем на свете. Она рассказывает, о чем пишет, о своей дочке, о внучке, а я ей — о своей жизни. Было время, мы каждый год пересекались на отдыхе в Италии. В сентябре-октябре мы обе очень любим бывать в Абано-Терме, милом местечке под Венецией. Останавливаемся, правда, в разных гостиницах, но непременно встречаемся на красивой уютной площади среди фонтанов, пьем кофе.

— Лариса-сан, у вас определенно есть любимое хокку. Поделитесь.

— Любимого хокку нет, есть любимая японская пословица: спелый рис держит голову вниз. Надо ее объяснять?

— Да, переведите, пожалуйста.

— Лишь пустые стебли лезут вверх, наполненные же ведут себя скромно.

Источник

Филипп Киркоров: «Коронавирус — не моя судьба»

Ясновидящая предсказала певцу другую судьбу

Звезда российской эстрады Филипп Киркоров недавно рассказал, что ему не суждено умереть от распространившегося по планете коронавируса. Выяснилось, что он встречался с известной прорицательницей Вангой незадолго до ее смерти. Та предсказала ему другую историю.

«Я вспомнил слова Ванги о том, что жизнь у меня долгая и этот коронавирус — не моя судьба», — заявил артист, передает teleprogramma.pro. Отметим, что сейчас исполнитель периодически нарушает режим самоизоляции по долгу службы — недавно он побывал в жюри телешоу.

Поначалу шоумен брал на съемки своих наследников, но затем заволновался об их здоровье. «Съемки остановить было нельзя. Ходили в перчатках, в масках, но все равно ведь — стулья, столы, каждая съемка шла почти девять часов. Волей-неволей про что-то забываешь, что-то трогаешь, еду приносят», — отметил он. Особенно Филипп переживает за своего отца Бедроса Киркорова — в июне мужчине исполнится 88 лет.

В отсутствие концертов — гастролей и корпоративов — из-за пандемии Киркоров ищет другие способы зарабатывать. Недавно он начал распродавать свои личные вещи. Поп-король объявил, что запускает сайт, где можно будет приобрести его одежду — как из повседневной жизни, так и «эксклюзивные вещи из знаменитой гардеробной». Часть вырученных за это средств певец обещает отдать на благотворительность.

Источник