нападение руси на византию

200-360 кораблей
до 8 тыс. воинов

появился перед стенами Константинополя. Как власти, так и население пришли в полное замешательство. Если бы русские сразу же пошли на штурм города, они, вероятнее всего, захватили бы его, не встретив сопротивления со стороны жителей. Но вместо того они начали грабить дворцы и монастыри перед стенами города. Между тем патриарх Фотий сплотил население и спешно сформировал народное ополчение для защиты города.Был направлен посланник в императорскую ставку в Малой Азии с сообщением о критическом положении столицы. Чотбы поднять дух народа, Фотий организовал религиозную процессию к Набережной-Золотого Рога, внутренней бухты Константинополя. Святая реликвия, известная как плащаница Святой девы, была опущена в воду, после чего, согласно преданию, разразился шторм, разметавший русские корабли.

Чудесное спасение Константинополя при помощи ризы Богоматери. Фреска из церкви Ризоположения в Московском Кремле. 1644 год

Сам Фотий, однако, сказал в одной из своих проповедей, что русские начали отступать еще перед штормом. На какое-то время они еще задержались в ближних водах, где вскоре были атакованы византийским флотом, посланным императором, который сам также поспешил обратно в столицу с сухопутными войсками. Русские, несомненно, понесли большие потери, и лишь немногим кораблям удалось спастись бегством.

Фотий недвусмысленно подчеркивает, что отступление нападающих от Константинополяпроизошло по инициативе самих русов:

Более поздние авторы, такие как продолжатель хроники Георгия Амартола, Лев Грамматик и ФеодосийМелитенский, сообщают, что Михаил III быстро без войска вернулся в столицу, «едва пробравшись», ивместе с Фотием вознёс молитвы к Богу, погрузил мафорий Богоматери в море. Внезапно подняласьсильная буря и разметала суда русов, после чего те бежали. Эту легенду повторяют еще более поздние«Брюссельская хроника» и «Повесть временных лет».

С другой стороны, Фотий, очевидец и участник событий, не сообщает о возвращении императора восажденную столицу, что напрочь исключает подобный вариант развития событий, но зато говорит оспокойном море. Письмо от 28 сентября 865 папы Николая I императору Михаилу III содержит упоминание онедавнем разграблении окрестностей Константинополя язычниками (pagani), которые ушли, избежав всякоймести (nulla fit ultio). В «Венецианской хронике» Иоанна Диакона, не заинтересованного в прославлениивизантийской церкви и императора, нападающие (normanorum gentes) «вернулись с триумфом» (triumpho adpropriam regressa est). Продолжатель Феофана в «Жизнеописании императора Василия» называет народросов «неодолимым», обращаясь к крещению русов вскоре после набега 860 года. Рассказ о чудесномнаказании русов, таким образом, оказывается не более чем благочестивой фантазией византийскиххронистов.

Причины ухода русов неизвестны. Историки выдвигают разные версии: либо русы опасались подходавизантийской армии, либо просто не желали втягиваться в осаду, удовлетворившись богатой добычей, либонадеялись заключить выгодный торговый договор с империей. По некоторым версиям, легендарныйпобедоносный поход Вещего Олега на Царьград в 907 году, известного только по «Повести временных лет»,но не упомянутый никакими другими источниками, мог отражать воспоминания об успехе набега 860 года.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Источник

Есть в русской истории события и есть дата, которые, если не говорят о создании государственности, то по меньшей мере возвещают об официальном признании государства Русь остальным миром. Эта дата — 25 июня 860 года.
В этот день между Русью и Византией состоялась договоренность о заключении мирного договора, который впервые связал доселе безвестную Русь и великую империю межгосударственным соглашением и дал начало череде других аналогичных соглашений уже в X — XI веках, вписав Русь в систему тогдашних международных отношений.

Опровергнуть эту дату практически невозможно. Во всяком случае, с тех пор как в 1894 г. бельгийский ученый Франц Кюмон обнаружил в Париже византийский манускрипт, включавший Хронику Манасии, где четко было сказано, что 18 июня 860 г. произошло нападение Руси на Константинополь и осада византийской столицы.

25 июня осада была снята, и состоялось мирное урегулирование противоборства. В сочетании с другими сведениями, содержащимися в русских летописях, византийских хрониках, эпистолярной литературе, известных проповедях патриарха Фотия, посвященных нашествию Руси, выявляется масштабное историческое событие, связанное именно с появлением Руси на европейской арене как самостоятельного суверенного государства.

Этот договор явился итогом острейшего военного противоборства Руси и Византии, открывшегося 18 июня 860 г. нападением огромного по тем временам русского войска на византийскую столицу Константинополь.

Нечасто столица империи подвергалась такой опасности. Источники сохранили описание лишь одного такого крупного потрясения — это осада города объединенными силами аваров, славян и других народов в 626 г., когда судьба Константинополя висела на волоске.

И вот, спустя два с лишним века, история повторилась. И снова славяне оказались участниками этого исторического действа: в первый раз в виде вспомогательной военной силы, подневольного военного контингента своих сюзеренов — аваров; во второй раз — в виде войска самостоятельного, мощного государственного образования под именем Русь.

Как первое нападение 626 г., так и второе, позднейшее, потрясло воображение современников.

В 860 году Византия вела ожесточённую войну с арабами в Малой Азии. В марте гарнизон крепости Лулон, имевшей важное стратегическое значение, сдался арабам. В апреле-мае стороны произвели обмен пленными, однако уже в начале июня византийский император Михаил III во главе армии покидает Константинополь для вторжения на территорию халифата Аббасидов. Как сообщает Продолжатель Амартола, для охраны города был оставлен эпарх Ориха.(эпарх — градоначальник Константинополя с широкими полномочиями)

В хронике Симеона Логофета говорится, что весть о нападении руси застигла императора у Мавропотама (Чёрной реки). Точно не известно местонахождение этой речки, было несколько рек с похожим названием. Исследователи относят Мавропотам к Каппадокии, области в Малой Азии в 500 км от Константинополя.

Нападение оказалось полной неожиданностью для жителей Константинополя, не ждавших нападения с Чёрного моря.
Константинополь был хорошо защищен со стороны суши как наиболее вероятном направлении нападения врагов.Со стороны моря нападений не ожидалось и укрепления города были гораздо слабее. Со стороны суши столица Византии ограждалась двойной высокой стеной.

Константинополь в середине XV в.

Со стороны пролива Босфор и бухты Золотой рог стена была невысокая. За пределами крепостных стен и на берегах Босфора проживало немало людей, не успевших бежать. Повесть временных лет, а вслед за ней историки долго датировали нападение на Константинополь 866 годом, хотя историк русской церкви Голубинский ещё в 1880-х годах по византийским свидетельствам указывал на 860—861 годы.

В 1894 году бельгийский учёный Франц Кюмон опубликовал обнаруженную им хронику царствования византийских императоров, т. н. Брюссельскую хронику, в которой содержалось упоминание набега русов и называлась точная дата — 18 июня 860:

“ «Михаил, сын Феофила [правил] со своею матерью Феодорой четыре года и один — десять лет, и с Василием — один год и четыре месяца. В его царствование 18 июня в 8-й индикт, в лето 6368, на 5-м году его правления пришли Росы на двухстах кораблях, которые предстательством всеславнейшей Богородицы были повержены христианами, полностью побеждены и уничтожены.»

На закате 18 июня 860 около 200 русских судов причалили к берегам Босфора. Иоанн Диакон, посол венецианского дожа Пьетро II Орсеоло и автор «Венецианской хроники», сообщает о 360 кораблях. Кроме количества кораблей русов, итальянский хронист рубежа X—XI веков расходится с византийской хроникой и в оценке итогов набега:

“ «В это время народ норманнов [Normannorum gentes] на трёхстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси [et sic praedicta gens cum triumpho ad propriam regressa est].»“

Предположительно эти корабли были довольно большие, способные вместить 30—40 человек, как типичные корабли викингов. Согласно Повести временных лет Вещий Олег, требуя дань с Царьграда, говорил, что у него 40 человек на корабль, и если он мог преувеличить, то никак не преуменьшить. Большие корабли русов просто не смогли быть проведены через днепровские пороги или низовья Дона, контролируемые хазарами. Таким образом, общее число русов, участвовавших в набеге, было до 8000.

Силы русов даже по военным меркам того времени не были такими уж значительными, чтобы всерьез угрожать самой столице империи. Но поход был хорошо подготовлен. Русы выбрали для нападения самый подходящий момент.

Все внимание имперских властей было тогда сосредоточено на сирийской границе, где арабы в 859 году нанесли сокрушительное поражение византийской армии под Самосатой, едва не пленив самого императора, который, по словам Продолжателя Феофана, «с трудом спасся, бросив шатры и все имущество».

Весну 860 г. Михаил III провел в лихорадочных приготовлениях к новой кампании и в начале июня повел армию в Малую Азию; к сирийскому побережью отправился и флот. В столице остался лишь небольшой гарнизон под командованием патрикия Никиты Оорифы. Русы, как оказалось, только этого и ждали.

Карта походов русов на Константинополь

Появление кораблей было совершенно неожиданно для жителей. Известно, что византийцы использовали передовые для того времени способы оповещения об опасности, вроде цепочки световых маяков, но со стороны Чёрного моря нападения не ждали. Высадившиеся воины начали грабить с вечера и всю ночь пригороды Константинополя, захватывать разбегающихся в панике людей.

Позднее римский папа Николай I в письме к византийскому императору Михаилу III отметил, что среди окрестностей византийской столицы, разграбленных и опустошенных врагом, были даже Принцевы острова в Мраморном море, отстоявшие от Константинополя на 100 километров.

Положение осложнялось тем, что Михаил III увёл на войну с арабами даже часть гарнизона. Византийский флот, также не оказавший заметного сопротивления русам, сражался с арабами и норманнами в Эгейском и Средиземном морях.

Византийцы смутно представляли, кто напал на них. Фотий уже в дни осады называл русов «народом с севера», «народом от краев земли». В своей проповеди патриарх Фотий красочно описал ритуальные жертвоприношения русов, которые посчитал карой господа за грехи жителей:

“ «Можно было видеть младенцев, отторгаемых ими от сосцов и молока, а заодно и от жизни, и их бесхитростный гроб — о горе! —скалы, о которые они разбивались; матерей, рыдающих от горя и закалываемых рядом с новорожденными, судорожно испускающими последний вздох… не только человеческую природу настигло их зверство, но и всех бессловесных животных, быков, лошадей, птиц и прочих, попавшихся на пути, пронзала свирепость их; бык лежал рядом с человеком, и дитя и лошадь имели могилу под одной крышей, и женщины и птицы обагрялись кровью друг друга.»“

Набег русов затронул не только столицу Византии, но также окрестные места, в частности Принцевы острова в Мраморном море. Опальный константинопольский патриарх Игнатий, находясь в ссылке на одном из островов, едва избежал гибели, как об этом сообщает Никита Пафлогонянин в «Житие патриарха Игнатия», сочинении начала X века:

“ «В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому понту придя к Стенону и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византия [Константинополя] острова, грабя все [драгоценные] сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал.

Кроме того, в варварском порыве учинив набеги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали все, что ни находили, и схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами».

Предав огню и мечу загородные виллы, дворцы и монастыри, русы приступили к осаде. И здесь они действовали напористо и целеустремленно. Осадных машин и приспособлений у них не было, но они воспользовались строительными инструментами, которые всегда носили на себе. Одни из них принялись рыть подкопы под стены, в то время как другие попытались возвести вровень со стеной земляную насыпь, позволявшую перейти на городские укрепления.

Сохранились тексты гомилий (проповедей), с которыми патриарх Фотий обратился к жителям Константинополя во время его осады русами и вскоре после их отступления.

Вторая гомилия предположительно датируется 4 августа, к этому времени русы покинули окрестности города. Фотий сообщает, что нападающие ушли с огромной добычей. Он ничего не говорит о причине ухода русов, рассматривая как чудо, что они не взяли Константинополь:

— «Ибо как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения. Неожиданным оказалось нашествие врагов — нечаянным явилось и отступление их. » В то же время Фотий недвусмысленно подчеркивает, что отступление нападающих от Константинополя произошло по инициативе самих русов:

“ «О, как же все тогда расстроилось, и город едва так сказать, не был поднят на копье! Когда легко было взять его, а жителям невозможно защищаться, то очевидно, от воли неприятеля зависело — пострадать ему или не пострадать. Спасение города находилось в руках врагов и сохранение его зависело от их великодушия. город не взят по их милости и присоединенное к страданию бесславие от этого великодушия усиливает болезненное чувство пленения.» ”

Славянская ладья, найденная у нас. пункта Огородники (реконстр. И.И. Черников)

Более поздние авторы, такие как продолжатель хроники Георгия Амартола, Лев Грамматик и Феодосий Мелитенский, сообщают, что Михаил III быстро без войска вернулся в столицу, «едва пробравшись», и вместе с Фотием вознёс молитвы к Богу, погрузил мафорий Богоматери в море. Внезапно поднялась сильная буря и разметала суда русов, после чего те бежали. Эту легенду повторяют ещё более поздние «Брюссельская хроника» и «Повесть временных лет».

Случившееся само по себе было чудом. Но позднейшие византийские историки, не удовольствовавшись таким исходом дела, еще резче подчеркнули в происшедшем элемент чудесного избавления. Лев Грамматик, например, пишет: «Василевс, возвратясь [из похода], пребывал с патриархом Фотием во Влахернском храме Божией Матери, где они умоляли и умилостивляли Бога.

Потом, вынеся с псалмопением святой омофор Богородицы, приложили его к поверхности моря. Между тем как перед этим была тишина и море было спокойно, внезапно поднялось дуновение ветров и непрерывное вздымание волн, и суда безбожных росов разбились. И только немногие избежали опасности».

Повторяя его слова, «Повесть временных лет» также рассказывает о погружении в море Ризы Богородицы, после чего «буря с ветром вста, и волнам великим воздвигшимся засобь [друг против друга], безбожной Руси лодьи возмяте. И к берегу привержени и избиени, яко мало от них таковые беды избегнута, восвояси с побеждением возвратишася».

С другой стороны, Фотий, очевидец и участник событий, не сообщает о возвращении императора в осажденную столицу, что напрочь исключает подобный вариант развития событий, но зато говорит о спокойном море. Письмо от 28 сентября 865 папы Николая I императору Михаилу III содержит упоминание о недавнем разграблении окрестностей Константинополя язычниками (pagani), которые ушли, избежав всякой мести (nulla fit ultio).

В «Венецианской хронике» Иоанна Диакона, не заинтересованного в прославлении византийской церкви и императора, нападающие (normanorum gentes) «вернулись с триумфом» (triumpho ad propriam regressa est). Продолжатель Феофана в «Жизнеописании императора Василия» называет народ росов «неодолимым», обращаясь к крещению русов вскоре после набега 860 года. Рассказ о чудесном наказании русов, таким образом, оказывается не более чем благочестивой фантазией византийских хронистов.

Причины ухода русов неизвестны. Историки выдвигают разные версии: либо русы опасались подхода византийской армии, либо просто не желали втягиваться в осаду, удовлетворившись богатой добычей, либо надеялись заключить выгодный торговый договор с империей. По некоторым версиям, легендарный победоносный поход Вещего Олега на Царьград в 907 году, известного только по «Повести временных лет», но не упомянутый никакими другими источниками, мог отражать воспоминания об успехе набега 860 года.

1 — Изображение ладьи на бересте (Старая Ладога).
2 — Корабль на одной из византийских миниатюр.
3 — Русская ладья из рукописи «Сказания о Борисе и Глебе»

По версии «Повести временных лет», – варяги-дружинники Рюрика, братья, соправителя; по версии Никоновской летописи – представители местной полянской династии, возможно, потомки Кия. Варианты, выдвинутые исследователями в разное время: Дир как воевода Аскольда, Дир как титул Аскольда (или наоборот), Дир как наследник Аскольда (или наоборот), наконец, случайно объединены летописи имена князей-представителей различных династий IX в. В общем фигура Дыра (Дира) выглядит «размытой» даже на фоне тех немногих фактов, которые мы имеем по Аскольда.

Источник

• ← нападение поляков на русь
• нападение руси на норвегию →