настоящая история подвесок королевы или бриллиантовая афера
Ожерелье королевы, чуть не затянувшее петлю на шее Франции
Марию-Антуанетту обвиняли во многом, но воровкой она не была. Ловкие мошенники использовали её для грандиозной аферы, а потом смешали имя королевы с грязью.
Кто знает, как сложилась бы история великой Франции, если бы в 1763 году маркиза де Буленвилье не обратила внимание на семилетнюю нищенку. Маленькая попрошайка клянчила милостыню, утверждая, что её фамилия — Валуа, и она родственница королевской семье. Заинтригованная маркиза остановила карету и начала расспрашивать побирушку. Как ни странно, оказалось, что Жанна не врет. Её отец — обнищавший дворянин Жак Сен-Реми, пьяница и браконьер, действительно был прямым потомком Генриха II. После смерти мужа мать Жанны занялась проституцией, а двум дочерям и сыну пришлось нищенствовать. Добрая маркиза пристроила девочек в пансион, а мальчика — в Военную школу. Через 7 лет учебы по протекции той же маркизы де Буленвилье девушки попали в монастырь для благородных девиц.
Жизнь монахини пришлась Жанне не по вкусу. Её младшая сестра так и осталась в монастыре, а Жанна в 22 года покинула обитель, просто перебравшись через её стену. Без гроша в кармане она добралась до городка Бар-сюр-Об в двухстах километрах от Парижа. Там юная красотка обратила на себя внимание жандармского офицера Николаса де ла Мотта, который в июне 1780 года женился на ней. Под венец пара успела, можно сказать, в последний момент: через месяц Жанна родила двойню, правда, мальчики прожили всего несколько дней.
Жанна Валуа де ла Мотт. Источник: wikipedia.org
Безудержное честолюбие не давало Жанне наслаждаться семейным счастьем во французской глуши. А её голубая кровь заставляла её писать бесконечные письма в Версаль, королевскую резиденцию. После того как придворные генеалоги официально подтвердили происхождение Жанны, Николас получил чин ротмистра в драгунском полку с естественным прибавлением жалования. Чета перебралась в Париж, где Николас вдруг объявил себя графом, а его супруга стала представляться всем как графиня Валуа де ла Мотт. С таким пышным титулом следовало уже самой навестить Версаль. Новоиспеченная графиня не сомневалась, что королева Мария-Антуанетта окажет родственнице самую разнообразную помощь. Принарядившись, Жанна начала тусоваться в Версале. Пытаясь обратить на себя внимание, она несколько раз падала якобы в голодный обморок. Аристократки ужасались: наследнице Валуа не хватает денег на еду, и отправляли в дом де ла Моттов подарки и небольшие пожертвования. Эти подачки только раздражали Жанну. Ей всё не удавалось рухнуть под ноги самой королеве. В конце концов, до Марии-Антуанетты дошли слухи о какой-то сомнительной графине, и она запретила подпускать её к себе.
Пришлось Жанне искать других путей к достижению своей главной цели — богатства. В 1783 году она познакомилась с кардиналом Роганом. Его высокопреосвященство принадлежал к высшему дворянству Франции. Он был епископом Страсбурга и ландграфом Эльзаса, одним из богатейших людей королевства. При дворе он занимал почетную должность алмосеньора — главного раздатчика королевской милостыни. У Рогана была своя мечта. Он хотел сделаться первым министром Франции. Стать продолжателем дела Ришелье и Мазарини мешала кардиналу непонятная ему холодность королевы. Всей Франции было известно, что безвольный Людовик XVI — не более чем игрушка в прекрасных руках властной Марии-Антуанетты, и без её расположения мечты о высокой должности бесплодны.
Роган не знал, что неприязнь к нему внушила королеве её мать — австрийская императрица Мария-Терезия. Несколько лет кардинал был послом Франции при венском дворе и очень не понравился религиозной моралистке Марии-Терезии тем, что вёл чересчур роскошную и светскую жизнь, неподобающую духовному лицу. Мария-Антуанетта прислушалась к просьбам матери и отозвала из Вены «этого расфуфыренного щеголя», тем более что не отличавшийся большими умственными способностями кардинал мало подходил для дипломатической службы. С тех пор на версальских приемах королева не удостаивала кардинала ни словом, ни даже улыбкой.
Пока живут на свете дураки…
Жанна быстро смекнула, что богатый, но глупый Роган представляет собой прекрасную дойную корову. Её не смутило, что в кардинальском дворце обитал знаменитый ясновидец граф Калиостро, уже несколько лет как присосавшийся к кошельку Рогана. Мошенник мошенника видит издалека, и знаменитого мага Жанна не испугалась, тем более что содержимого кошелька могло хватить на обоих. Графиня Валуа де ла Мотт, отрекомендовавшись как близкая подруга и родственница королевы, вызвалась помочь его высокопреосвященству в примирении его с Марией-Антуанеттой. Она стала регулярно посещать кардинальский дворец, рассказывая, с каким трудом ей приходится переубеждать королеву, упорствующую в своей неприязни к Рогану. Через несколько недель кардинал был осчастливлен известием, что сердце Марии-Антуанетты смягчилось, и что на ближайшем приеме она даст ему некий тайный знак.
Через несколько дней во дворце Роган буквально ел королеву глазами. В какой-то момент она то ли повернулась к нему, то ли просто кому-то кивнула, но это движение венценосной головы Роган счел тем самым тайным знаком и на радостях отблагодарил графиню де ла Мотт кошельком с золотом. Первая добыча убедила мошенницу, что она на верном пути.
В апреле 1784 года любовник Жанны Рето де Вийет, выгнанный из жандармерии за подделку документов, сварганил несколько писем, «написанных» Марией-Антуанеттой. Графиня показала их кардиналу, и тот взмолился, не сможет ли её величество написать что-нибудь и ему? Для подруги королевы не существовало преград, и вскоре между Роганом и Марией-Антуанеттой завязалась довольно оживленная переписка. В записках королева главным образом объясняла, почему она до сих пор не может дать кардиналу личную аудиенцию и просила держать их отношения в тайне.
Кардинал Луи де Роган. Источник: wikipedia.org
Жаркой ночью кардинал, соблюдая строжайшую тайну, явился в Рощу Венеры в парке Версаля. На темной аллее он увидел женщину с лицом, закрытым густой вуалью. Роган почтительно поцеловал край её платья. Испугавшаяся Николь выронила приготовленную розу и забыла отдать кардиналу заранее написанное письмо. Она лишь прошептала вызубренную фразу: «Вы можете надеяться, что всё прошлое забыто». Тут, скрывавшаяся за кустами Жанна подала знак, что к месту тайного свидания кто-то приближается, и осчастливленный кардинал спешно удалился.
После этой аудиенции Роган был готов на всё. В следующем письме королева попросила кардинала помочь некой обедневшей дворянской семье пятьюдесятью тысячами ливров — сама она в данный момент стеснена в средствах. Роган с готовностью вручил графине Валуа де ла Мотт требуемую сумму, на которую чета мошенников купила загородный дом в Бар-сюр-Об.
Вскоре кардинал получил очередное письмо от её величества, в котором королева просила у своего верного помощника содействия в тайной покупке ожерелья. Она обещала выплатить требуемую сумму за два года, отдавая по 400 тысяч через каждые 6 месяцев. Первый платеж должен был произойти первого августа 1785 года. Людовика XVI предполагалось поставить в известность о покупке только после выплаты всей суммы. Кардинал должен был выступить посредником и поручителем перед ювелирами. Роган был польщен такой честью, однако сумма казалась слишком солидной даже ему. Он попросил королеву собственноручно заверить составленный ювелирами договор. Через несколько дней графиня Валуа де ла Мотт принесла завизированный документ. Рядом с каждым его пунктом было приписано «согласна», а внизу стояла подпись: «Мария-Антуанетта Французская». Если бы кардинал и его ясновидящий советник обладали хотя бы зачатками ума, они бы сразу заподозрили подделку: французские королевы никогда так не подписывались. Они ставили под документами только имя.
Копия того самого ожерелья. Источник: fr. wikipedia.org
Роган благоговейно убрал в ларец «высочайше завизированный» договор, выдал Бомеру и Бассанжу долговое обязательство и 1 февраля собственноручно принес графине драгоценное колье. Уже через день в полицию поступила жалоба от парижской гильдии ювелиров, что кто-то пытается сбыть прекрасные бриллианты по подозрительно низким ценам. Оперативно был задержан Рето, который объяснил, что его попросила продать камни графиня Валуа де ла Мотт. У министра полиции подозрения тут же отпали: известная в Париже аристократка и родня королевы наверняка захотела расстаться с бриллиантами, доставшимися ей по наследству. От греха подальше Николас де ла Мотт отправился сбывать бриллианты в Англию, где ювелиры были не столь подозрительны.
Казалось, что теперь мозги отказали не только у кардинала, но и у мошенников. Вместо того чтобы, хапнув крупный куш, сбежать за границу, они начали бросаться деньгами в Париже и Бар-сюр-Об. Их загородный дом спешно обставлялся по последней моде. В нём начались роскошные приемы. Выездам и нарядам графини Валуа де ла Мотт завидовал весь Париж. Так прошли полгода, и подошел срок первого платежа. Рето состряпал очередное письмо от королевы, в котором та просила ювелиров немного сбавить цену. Жанна рассчитывала, что начнется долгий торг, однако продавцы тут же согласились на скидку — им были очень нужны деньги. Ювелиры даже сами передали королеве в Версаль записку с заверениями полной преданности и согласиями на любые её условия. Ничего не подозревавшая Мария-Антуанетта прочла непонятное послание, сочла его очередным верноподданническим бредом и бросила записку в камин.
Дальше тянуть время уже не представлялось возможным, и Жанна призналась кардиналу, что она всё время водила его за нос. Она рассчитывала, что Роган, испугавшись скандала, заплатит ювелирам из собственного кармана, но всё пошло не так. Бомер считавший, что колье находится у королевы, помчался в Версаль и добился личной аудиенции у Марии-Антуанетты.
Портрет Марии-Анутанетты. (Элизабет Виже-Лебрен, 1783). Источник: wikipedia.org
Из путаных объяснений ювелира королева лишь поняла, что её имя использовали для каких-то грязных делишек, и что в этой истории замешан противный кардинал Роган. Она тут же потребовала от мужа, чтобы господин алмосеньор ответил за свои грехи по всей строгости. 15 августа кардинал прибыл в Версаль, отслужить мессу в честь праздника Успения. Вместо этого на глазах у всего двора его взяли под стражу и под конвоем отвезли в Бастилию. Калиостро бросили в соседнюю камеру с хозяином. В тот же день арестовали и графиню Валуа де ла Мотт, беспечно проводившую время в своем парижском доме.
Куда завели кривые бриллиантовые дороги
Разгневанная королева требовала суда. Парижский парламент (так в то время назывался не законодательный орган, а высший суд Франции) начал расследование. Сперва Жанна валила всё на кардинала и заверяла, что именно он задумал опорочить честное имя королевы и украсть ожерелье, но вскоре были арестованы Рето и Николь д’Олива, чьи показания заставили аферистку замолчать. Тогда она начала симулировать сумасшествие и несколько недель пряталась под кроватью в своей камере.
Ход следствия широко освещался в прессе. Марию-Антуанетту во Франции не любили, и общественное мнение оказалось целиком на стороне «подставленного» ею кардинала. Дворян возмутил демонстративный арест представителя высшей аристократии, а народ привычно винил во всём ненавистную австриячку, сплетничая, что она облицовывает алмазами свою спальню. В моду вошли красно-жёлтые ленты на дамских шляпках: красный цвет символизировал кардинальскую мантию, а жёлтый — солому, на которой пришлось спать в Бастилии бедняжке Рогану. Имя королевы полоскали на каждом углу. За скандалом пристально наблюдали при всех европейских дворах. Каждый день расследования разрушал авторитет французской монархии.
В декабре начался процесс, затянувшийся почти на полгода. Репортажи из зала суда с жадностью расхватывались читателями. То, что ни судьи, ни обвиняемые не произносили имени королевы, служило для народа подтверждением слухов о том, что Мария-Антуанетта всё-таки замешана в этом грязном деле. 31 мая 1786-го огромная толпа перед Дворцом Правосудия ждала оглашения приговора. 48 судей совещались 16 часов. Спорили они не о степени вины подсудимых, а о том, следует ли выносить порицание кардиналу, осмелившемуся думать, что королева может вести тайные коммерческие дела. За это выступали судьи, назначенные Версалем. При голосовании они проиграли со счетом 26:22.
В результате виновной оказалась одна Жанна, приговоренная к наказанию плетьми, клеймению буквой «V» («voleuse» — воровка) и пожизненному заключению. Её муж избежал такого же наказания, успев скрыться в Англии. Рето был осужден на изгнание из страны. Народ с восторгом встретил известие, что Роган, Калиостро и д’Олива оказались оправданы вчистую. Король, правда, отправил кардинала в ссылку, а Калиостро — за пределы Франции, чем вызвал неудовольствие подданных.
Жанну наказывали 10 июня в 5 часов утра. Пока её волокли на эшафот, она осыпала бранью палачей и всех причастных к истории с ожерельем. При виде раскаленного клейма осужденная бросилась на палача и прокусила ему куртку. От неожиданности рука экзекутора дрогнула, и вместо плеча клеймо обожгло обнаженную грудь. От боли Жанна потеряла сознание. Эти события тут же вызвали волну сострадания к преступнице. Перед женской тюрьмой Сальпетриер встраивались очереди желавших навестить мошенницу. Среди посетителей была замечена маркиза де Ламбаль, ближайшая подруга королевы, что породило новую волну слухов о причастности Марии-Антуанетты к пропаже ожерелья.
Побег Жанны из тюрьмы. Источник: fr. wikipedia.org
19 июня кто-то устроил Жанне побег из тюрьмы. Всего через несколько дней она объявилась в Лондоне, где её ждал избежавший наказания супруг. Графиня де ла Мотт тут же объявила, что собирается издать мемуары с правдивым описанием дела об ожерелье. В Версале испугались нового скандала и послали в Англию герцогиню Полиньяк, которая предложила Жанне 200 тысяч ливров за молчанье. Та деньги охотно взяла, но уже через месяц вышли мемуары графини Валуа де ла Мотт, тут же ставшие бестселлером. В них мошенница выглядела невинной овечкой, обманутой Марией-Антуанеттой, спавшей с кардиналом. Жанна «призналась», что и сама бывала в постели королевы и только из любви к ней на суде взяла на себя всю вину. Скабрезные подробности сопровождались публикацией страстных писем, якобы написанных королевой кардиналу и обширным списком любовников Марии-Антуанетты обоих полов.
Эти «разоблачения» пользовались огромным успехом во Франции и уронили авторитет королевской власти ниже плинтуса. Дело об ожерелье королевы постоянно раздувалось лидерами начавшейся через три года Революции. В октябре 1793 года накануне собственной казни Марии-Антуанетте пришлось доказывать суду, что она никогда не была знакома с графиней де ла Мотт. Сама графиня до суда над королевой не дожила: в Лондоне она тронулась умом и в 1791 году выбросилась из окна, испугавшись случайного стука в дверь — она вообразила, что её пришли убивать посланцы Марии-Антуанетты. Мастер подделок Рето умер в Италии в 1797-ом в крайней нищете. Кардиналу Рогану бедствовать не пришлось, но он тоже скончался вдали от Франции в 1803 году. Больше других повезло Николасу де ла Мотту. Он сумел втереться в доверие к брату казненного Людовика XVI, стать его телохранителем и вместе с ним вернуться во Францию, где его босс стал королем Карлом X. Николас умер в 1831 году в преклонном возрасте, но его судьбу можно считать исключением. Всем другим, причастным к афере с ожерельем королевы, эти роскошные бриллианты счастья не принесли.
Подлинная история алмазных подвесок
История с подвесками королевы Анны Австрийской хорошо знакома каждому из нас с детства. Поскольку, если даже и есть те, кто не читал роман Александра Дюма «Три мушкетера», то уж хотя бы одну их экранизаций этой книги видели обязательно. И Михаила Боярского в роли Д’Артаньяна мы тоже представляем себе гораздо лучше, чем любого иностранного актера.
Но также хорошо мы знаем и то, что Александр Дюма был большим фантазером, и его истории редко соответствовали исторической канве событий, если это соответствие вообще было. Так была ли на самом деле история с подвесками? Была, но не совсем так, как рассказал Дюма—отец. А как самое время вспомнить в год 40-летия выхода на экраны советского блокбастера «Три мушкетера».
История с алмазными подвесками Анны Австрийской — не выдумка. Ее Александр Дюма взял из «Мемуаров» Франсуа де Ларошфуко, друга королевы и известного философа.
Дюма описал все довольно точно: агенты кардинала узнали, что Анна вручила герцогу подвески с дюжиной алмазов, подаренные королем. В дело вступила ловкая графиня Карлейль, одна из лондонских любовниц Бекингема, которую Дюма представил под именем миледи Винтер.
Эта бывшая любовница Бекингема, давно получавшая деньги от Ришелье, пробралась во дворец герцога, срезала две подвески и переправила их в Париж.
Довольный кардинал тут же показал срезанные подвески королю, а тот, как мы все знаем, потребовал у Алисы Фрейндлих, ой… простите, у Анны Австрийской, надеть подвески во время Марлезонского бала, устроенного мэрией Парижа в честь королевской четы.
Анна была в ужасе, но Бекингем сделал все, чтобы спасти возлюбленную от позора, и успел не только изготовить недостающие подвески за два дня, но и переправить их Анне.
Но, как минимум, одна неувязочка в рассказанной Дюма истории все-таки есть, Д`Артаньян никак не мог спасти королеву и принять участие в этой бешеной скачке от Парижа до Лондона и обратно. Достойному сыну гасконского дворянина в эту пору было всего пять лет от роду. Тоже самое касается Атоса, Портоса и Арамиса.
Но дальше все было печально и очень возвышенно. Узнав о гибели возлюбленного, королева находилась в состоянии шока и рыдала без перерыва. Ее заплаканные глаза не мог не увидеть супруг. Он настоял, чтобы Анна появилась на балу. Она отправилась на бал, прошлась с королем в менуэте — и больше не танцевала до конца жизни. Так кончилась трагическая история ее любви.
Впрочем, и Ришелье не был тем злодеем, каким его выставил Дюма. На самом деле кардинал не подставлял королеву Анну Австрийскую в истории с подвесками и вообще был покровителем наук и искусств. Он же, кстати, основал Французскую академию.
Так ли все было на самом деле? И это тоже только часть правды.
Анна до замужества жила в чопорности и строгости испанского двора и с радостью окунулась в веселье и мир удовольствий. А нелюдимый, хотя и тоже довольно красивый Людовик был и вовсе не готов к браку, его интересовало все, кроме молодой супруги: охота, приготовление варенья, молодые пажи, бритье дежурных офицеров и выращивание в парнике зеленого горошка…
Что оставалось Анне? Развлекаться самой. И она, как истинная испанка, занялась политическими интригами вкупе с любовными похождениями. И то, и другое добавило в ее жизнь в Лувре столь желанной остроты. Была и проблема в лице мамы Людовика – Марии Медичи, приставившей к юной королеве другого сына – Гастона Орлеанского. Свекровь, даже если она королевской крови, очень часто недолюбливает невестку. А Марию Медичи сложно назвать доброй и мягкосердечной женщиной.
Вспомним еще раз, Анна была испанкой, а значит ревностной католичкой, в отличие от французского монарха и его двора, которые относились к папскому престолу весьма прохладно. Пока Людовик изучал рецепты варенья, страной фактически управлял кардинал и герцог де Ришелье. Анна и его влюбила в себя, чтобы тут же отвергнуть чувства могущественного кардинала и посмеяться над ним. Однако, он понимал, что повторный брак короля невозможен, а значит надо хотя бы дождаться наследника. По другой версии, он до самой смерти продолжал любить Анну вопреки всему, а потому щадил, в отличие от многих других вельмож Франции.
В 1625 году Бекингем отправился во Францию, чтобы подтвердить договоренность о браке наследника английского престола Карла с сестрой Людовика XIII Генриеттой. В сложный период Тридцатилетней войны протестантская Англия решила вдруг заручиться поддержкой Франции в борьбе с Ватиканом. К этому времени король Яков умер, и герцог фактически правил Британией.
Первый же бал стал звездным для герцога. Прекрасный танцор, он очаровал всех присутствующих дам, да и сам не мог не обратить внимание на первую красавицу Европы – Анну Австрийскую.
Он обаятелен, она чертовски привлекательна, страсть вспыхнула в одну минуту. И вот, когда Бекингем вместе с невестой своего 6удущего короля и свитой отбыл из Парижа, Анна отправилась вместе с ними. Предлог был найден легко: Генриетта навсегда покидала родину, кому как не Анне было знать каково это, вот она и решила проводить будущую королеву Англии.
На стоянке в Амьене подруга королевы графиня де Шеврез устроила им вечером встречу в парке. У нее были свои интересы в этом деле, как и многими другими женщинами ей руководила месть. Но Герцог, видимо, оказался слишком пылок и скор. Английский посланник заключил Анну в объятия, а она от неожиданности закричала, чем привлекла внимание встревоженных слуг. Вряд ли у этой истории было продолжение. А если и было, то история об этом умалчивает. Но скандал стал достоянием всей Европы. Отношения между супругами, и без того не очень теплые, окончательно испортились. Людовик, несмотря на все доводы в пользу Анны, был в ярости. А королева во всем винила нового первого министра Ришелье, взявшего «антииспанский» курс в политике.
Дальше все, как в известной нам всем художественной версии истории: две подвески выкрали, британские ювелиры все сделали в срок, и Анна появилась на балу в подвесках. Но Бекингему навсегда запретили приезжать во Францию, а королеву поместили под домашний арест. Герцог пришел в бешенство и почти тут же отправил свой флот для поддержки гугенотов в восставшей крепости Ла-Рошель. Ришелье сам возглавил французскую армию, а 35-летний Бекингем отправился в Портсмут собирать новый флот, где его и заколол религиозный фанатик Джон Фельтон.
Анна Австрийская действительно хотела объявить что-то похожее на личный траур, но Людовик не позволил ей это сделать. Однако, Ришелье Анна считала личным врагом до самой смерти. Впрочем, вскоре ее горе затмил приезд итальянского кардинала Джулио Мазарини, ставшего ей другом и тайным супругом. Мазарини появился во дворце с подачи Ришелье, который чувствовал близкую кончину и хотел защитить королеву,несмотря на ее недоброжелательность к нему. Что это — тонкий расчет или все-таки любовь, оставим исследователям. Но хочется верить, что все-таки любовь. Представляя Мазарини Анне, кардинал де Ришелье мрачно пошутил: — Полагаю, он понравится вам, потому что похож на Бэкингема.
Что двигало Бекингемом – любовь или личные амбиции – тоже осталось загадкой. Эта история показала одно, политика не любит проявления чувств. Но не будь их, мы бы не узнали историю трех мушкетеров и юного гасконца.
Когда Анна узнала о смерти Ришелье, она плакала. Всех удивил король, сочинивший развесёлую песенку, где перечислял грехи покойного. Но через полгода туберкулез свёл в могилу и Луи ХIII. Перед смертью, он, верный своим подозрениям, заставил королеву подписать отказ от регентства, заявив: «Она всё испортит, если станет править одна».
Люси Хэй (1599 — 1660), дочь Генри Перси, девятого графа Нортумберлендского была вынуждена выйти в 18 лет замуж за престарелого землевладельца,чтобы выжить. Отца, впавшего в немилость короля, заключили в Тауэр. Прошло два года, и постылый муж умер, после чего Люси снова вышла замуж за Джеймса Хэйя графа Карлайла, своего кузена. Одна яркая особа, пытающаяся выжить и подняться из грязи, не могла не заметить другую.И в 20 лет Люси становится фавориткой Бекингема. Он многое ей обещал, но только на словах. И графиня Карлайл решила отомстить герцогу. По воли случая судьба свела её с кардиналом Ришелье, и леди стала французской шпионкой.
Вот как это описал Ларошфуко:
Кстати, миледи в романе всего 25 лет. Она на год моложе Констанции, которой 26 лет.
В книге леди Винтер была убита мушкетёрами. А ее прототип пережил литературную героиню.
Накануне революции в Англии графиня была одновременно шпионкой двух политических противников Томаса Уэнтфорта — сторонника короля и герцога Джона Пима — его противника. Попытка королевских властей арестовать Пима стала одним из поводов начала английской революции. В этот период графиня Карлайл была фрейлиной королевы Генриетты-Марии, вдовы казнённого Карла I, находившейся в Париже в изгнании. Она стала «тройным» агентом, в зависимости от интересов она передавала шпионские сведения своей королеве, английским парламентариям новой власти и сторонникам реставрации монархии в Англии. Королева Генриетта-Мария, по воспоминаниям друзей, пыталась оградить себя от влияния Карлайл, но не могла противиться её необъяснимой силе.
Но в 1649 году в 50 лет Миледи все-таки оказалась в тюрьме Тауэр, где просидела полтора года. Но заключением этот период ее жизни можно назвать с большой натяжкой. По слухам ей обеспечено достойное проживание, на обед подавали дичь, вино и десерты, а друзья могли навестить её.
После освобождения графиня Карлайл и сама не хотела больше играть в шпионку, да и не на кого стало. Она удались в поместье, где и прожила последние десять лет жизни.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов