не биография делает человека а человек биографию
Не биография делает человека а человек биографию
Жизнь Антона была полна необыкновенных приключений, но знаменитым он стал в эти двадцать семь минут.
Когда рупоры стадиона объявили, что выбывшего из игры вратаря первой сборной заменит Кандидов (завод Гидраэр), эта фамилия никому еще ничего не говорила. Покидавший поле вратарь Колосков, по прозвищу «Старый», был прославленным и бессменным стражем футбольных ворот столицы и слыл лучшим голкипером[1] страны. Правда, в последние годы стали поговаривать, что Колосков сходит, что Старый уже не тот… Да и сегодня он играл неудачно. У него не клеилось. Первый мяч он промазал, второй били вмертвую, но, если бы Колосков не выбежал раньше времени из ворот, и этот гол можно было бы предотвратить.
Первая сборная проигрывала, проигрывала всухую: два — ноль. Кое-кто уже подсвистывал на трибунах. Матч был тренировочный — одна из первых игр весеннего сезона. Народу на трибунах было всего двадцать — тридцать тысяч. Соскучившиеся за зиму болельщики, любители неожиданностей, уже предвкушали крупный проигрыш первой сборной, сплошь составленной из «имен».
После свалки у ворот Колосков подозрительно захромал. Все были уверены, что это делается в оправдание плохой игры. Болельщики понимающе переглянулись. Никто не сомневался, что Колосков разомнется и останется в воротах. И сейчас зрители были ошарашены.
До конца игры оставалось еще двадцать семь минут. И. в такой момент покинуть ворота. Обречь команду на полное поражение. А кем заменили? Что там, в совете, с ума сошли? Кандидов… Кто это такой Кандидов? Группа «Б»? Что еще за новость? Это имя решительно никому не было известно. Даже диктор, произнесший имя Колоскова сочным, раскатистым баритоном, споткнулся, неуверенно выговаривая фамилию новичка.
Стадион засвистел. И тут под свист и ироническое топотанье на поле выбежал рослый атлет. На нем был белый свитер. Синел значок завода Гидраэр на груди — пропеллер и буква «Г». На голове вратаря красовалась странная войлочная шлычка треуголкой. Такую нашивали старые волжские грузчики.
На трибунах неприязненно захохотали.
— Эй, малый, сними малахай!
Новый вратарь бежал неторопливо, широким и тяжелым махом.
— Иноходец! — кричали с трибун.
Голкипер вбежал в пустые ворота, на ходу обдернув фуфайку, подтягивая наколенники и поправляя перчатки. И тут все увидели, что он — гигант. Пока вратарь шел, это скрадывалось пространством поля. Но теперь, оказавшись в стандартной, строго промеренной раме ворот, он поразил всех. Ему ничего не стоило, просто подняв руку, достать верхнюю штангу. Ворота как будто стали уже и теснее.
Он спокойно и хозяйственно осмотрелся, поправил сетку, притоптал большими ногами взрыхленный песок на площадке, где еще дымился прах недавней стычки. Всем показалось забавным, как он рукой попробовал, крепки ли стойки ворот. Потом он прислонился к одной из стоек — статная махина в свитере, гетрах, наколенниках, локотниках и прочих футбольных доспехах — и принялся лущить семечки. Он, не поднося руки, издалека вбрасывал в рот подсолнухи, сплевывая за ворота. И все это делалось без спешки, обстоятельно. Болельщики обомлели от такой наглости. Да ведь пока такой повернется, мяч войдет и выйдет. После нервного сухопарого Колоскова спокойствие и медлительность новичка оскорбляли зрителей.
Вторая сборная тоже решила использовать уход Колоскова, чтобы окончательно разгромить противника. Игра покатилась к воротам первой. По правой кромке мчался крайний нападающий — Цветочкин. Это был известный игрок. Он был обижен сегодня тем, что его поставили во вторую сборную. Он уже всадил два мяча Колоскову. Теперь он опять стремглав вырвался вперед. Он обошел, обвел защиту, погнал, помчал мяч. Он несся рьяно, зло, неудержимо. Мяч легкими, короткими рывками катился перед мелькающими ногами в полосатых гетрах. На трибунах стояли рев и вой. Однако исполинская фигура в воротах не проявила никакого смятения. Вратарь смахнул с губ подсолнечную шелуху и строго поглядел на нападающего. Того настигали защитники. Бегущий, чувствуя за собой погоню, с ходу, что есть силы, поддал мяч ногой.
— Есть! — закричали на трибунах.
Но за мгновение до этого вратарь, в котором мигом исчезла его вялость, сделал два длинных и упругих шага в сторону; точно угадав направление удара, он спокойно поднял левую руку. И тут все увидели нечто странное. С огромной силой пущенный мяч в верхнем углу ударился о поднятую широкую ладонь. Вратарь даже не покачнулся. Он сделал лишь пальцами легкое вращательное движение, словно ввинчивал мяч в воздух. Так ввертывают лампочку… Мяч, на мгновение пропавший в полете, стал снова видим в воздухе, у руки вратаря, словно вынутый из пустоты. Мяч не отскочил. Он как бы прилип к недрогнувшей перчатке. На вратаря бежали, но он, шагнув навстречу, быстро отвел руку и, размахнувшись, высоко над головами нападавших выбросил мяч. Мяч упал далеко за центром, куда редко кто из вратарей и ногой мог выбить. Стадион коротко хохотнул, как один большой добродушный человек. И вот тогда кто-то на трибунах сказал:
— Вот дьявол здоровый! Ему и ворота эти малы… ему только у Яузских стоять.
Эта грубоватая шутка мигом обошла по эллипсису стадион. Каждый из сидевших на трибунах слышал ее дважды: один раз дошедшую слева, другой раз — справа. И она стала дежурной остротой, долгое время сопровождавшей впоследствии игру Антона. Но старые болельщики видали виды. Их нелегко было пронять. Один эффектный мяч еще ничего не говорил.
— А малый-то с рисовочкой, — хрипло сказал один из них, известный в спортивных кругах под именем дяди Кеши.
— Это все афишка, — поддакнул его сосед.
— Для маленьких, — добавил дядя Кеша. — Словит пару, поумнеет.
Однако девушки уже просили у соседей одолжить им на минуту бинокль и разглядывали новичка. Они видели крупное простоватое лицо, темное от давнего загара. Светло-серые глаза смотрели с упрямством, которое пыталось выдать себя за спокойствие и мужество. Кожурки от семечек налипли на приоткрытый рот. Светились очень белые зубы. Загадочная седая прядка выбивалась из-под шлычки на прямой лоб. И владельцам биноклей пришлось поторапливать своих соседок. Но никто еще не подозревал, что имя человека в воротах скоро станет известным всему миру. Далеки были от этой мысли двадцать один игрок на поле и десять приятелей вратаря по заводской команде, которые сидели на трибунах и, волнуясь за товарища, в особо драматические моменты до синяков щипали друг друга. Сам новичок отмахнулся бы и сказал, что все это вздор. И только в третьем ряду, еще боясь верить, но истово желая этого, думал так Евгений Кар, Карасик, журналист.
Женя Карасик всю жизнь завидовал Антону. Это была зависть восторженная и неизлечимая. Тошка и Женя были ровесники и в детстве жили по соседству. Дворы соприкасались. Но высокий брандмауэр разделял их. А дома, поворотясь друг к другу черными ходами, смотрели на разные улицы. Парадное крыльцо докторской квартиры выходило на мощеную и тенистую Большую Макарьевскую. Разболтанная калитка двора, где жил со своим отцом-грузчиком Тошка, хлопала на всю Бережную улицу, по крыши сидевшую в песке.
Улицы враждовали между собой. На перекрестках устраивали бои, выходили стенка на стенку. И Тошка был первым заводилой в этих стычках. От его рук, размашистых и скорых на драку, крепко доставалось противникам с Макарьевской. Пространство вокруг Тошки кишело, казалось, его кулаками, с такой быстротой он раздавал налево и направо тумаки. Рослому не по летам Тошке завидовал не только докторов Женя, как звали Карасика в детстве. Ему завидовали мальчики даже с соседних улиц. Даже на самой Базарной площади и там ребята знали и боялись Тошку.
Голкипер — вратарь футбольной команды. Долгое время игроки команды носили у нас английские наименования: голкипер (вратарь), беки (защитники), хавбеки (полузащитники), форвардб (нападающие).
Не биография делает человека а человек биографию
интеллигентщина, дорогой мой. Не биография делает
только наследные принцы. Вы ведь не наследный принц?
(Лев Кассиль, «Вратарь республики»)
Исторически так сложилось, что я не являюсь наследным принцем. Происхождения ваш рассказчик самого что ни на есть простецкого – из маленького степного посёлка. Из глубинки, как принято было говорить в славные годы освоения целинных и залежных земель. По этой причине я тогда был мало кому известен, и посему приходилось довольно часто рассказывать окружающим о себе, то есть я имею в виду процесс заполнения анкет при поступлении на работу, на учебу и т. д… Была такая канцелярская форма – анкета… Умнейшая голова придумала анкету! Судите сами: заполняешь потихоньку графы: да, нет, из крестьян, не состоял, не привлекался, с трудом и со словарём, ну, и так далее, а итоге гляди-ка – вот она, вся жизнь человеческая запечатлена на 4-х страничках и человек тут – как на ладони. Раньше, по молодости, при заполнении анкет я немного испытывал комплекс неполноценности: оставались пустые графы в анкете, в которых было проставлено только коротенькое слово «нет». А так хотелось в иных случаях ответить – ДА и дать развернутый ответ. вот он, мол, каков я, читайте, завидуйте! Но что поделаешь: тогда биография моя была куцая, как воробьиный хвостик, потому как не было, собственно говоря, биографии у меня в те молодые годы. Так себе: родился, учился… А кто не родился, не учился тогда? Это сейчас субъект может происходить родом из пробирки. Опять же клонирование. А уж неучившихся даже в школе – пруд пруди! Потому как рынок… Но вернёмся к тогдашним проблемам, возникавшим у меня при заполнении анкеты: не было у меня в те времена настоящих, крупных дел, свершений, отчаянных поступков. Потому и анкета полупустая была.
В перестроечные времена меня прибило как-то мутной волной рыночного моря в частное издательство. Чем занималось издательство? Как бы вам популярно объяснить? Оно книжки издавало. Да, это такие штуки, похожие на видеокассеты, только внутри книжек много-много бумажных листочков, а на листочках напечатаны буквы и эти буквы нужно складывать в слова и читать. Нет, к сожалению, на видеомагнитофоне это посмотреть не получится, только путем прочтения. Да, согласен, примитив. Но что поделаешь, тогда была такая подача информации. А чего вы хотите? Прошлый век…
Да, так вот, был Старик бывшим милиционером. Да не просто милиционером, а полковником, и не просто полковником, а возглавлявшим до выхода на пенсию некую службу, которая как раз и выявляла в своей милицейской среде зарождавшихся мутантов-ментов и давила их, словно крыс-пасюков. Как видите, очень серьезный был дядечка. Выйдя месяца три назад на пенсию, он работал в нашем издательстве в качестве юрисконсульта. Не надо понимающе подмигивать, тогда-то и слова такого не было в русском языке – крышевание. Да и сейчас его нет. Как почему?! Да потому что у нас не русский язык сейчас в ходу, а волапюк, новояз, плохая калька с русского языка, вот почему!! А в нём, в новоязе – там, конечно, чего хошь в наличии. Там и мат как бы в законе. Но не о том речь. Пусть о языке лингвисты пишут, языковеды разные… Так я, с вашего позволения, продолжу своё повествование. Да, иногда Борис Алексеевич, при необходимости, помогал отбиваться от надоедливых гаишников, кои в связи с перестройкой плотно закупорили не только проезжую часть дорожного полотна, но и обочины. Расплодившиеся со скоростью колорадского жучка менты уселись на Муромской и прочих других дорогах, словно былинные Соловьи-разбойники, и начали повсеместно, денно и нощно, озоровать, т.е. кормиться с асфальта. Иногда они озоровали по-крупному: останавливали и вскрывали тяжелогруженые фуры, требовали водки, тушенки, денег. А где их взять, этих самых любимых ментами товаров, когда фура под потолок одними книгами забита?! Да и чего ради их кормить, когда везешь именно то, что обозначено в товаротранспортной накладной? Вот именно для таких дел и нужен был юрисконсульт. И с делом Старик справлялся успешно и мне кое-какой опыт передал, за что я ему всемерно благодарен. А поскольку был Старик человек совестливый, подвижный, подтянутый и спортивный, то, несмотря на свои убеленные сединами года, он еще и грузить книжки подстраивался. Хотя мы, его, конечно, отгоняли: неловко, когда достаточно пожилой человек занимается таким трудом, но уважали за это его безмерно.
В общем, такая была историческая и правовая обстановка у нас в городе в тот период времени, о котором я вам рассказываю. Когда мы со Стариком подошли к пивному дукену, народ уже роился у раздаточного окошка, как пчелы возле летка улья, затариваясь вожделенным напитком в двух- и трех– литровые стеклобанки, в алюминиевые канистры и другие подходящие емкости. Тут же, неподалеку под кустами ивняка, располагались небольшие, пусть временные, но достаточно спаянные коллективы, орошая пересохшие глотки живительным прохладным напитком. И бесконечные разговоры… О, эти мужские разговоры за пивом! Вся мудрость народа – там, в них, в разговорах этих.
Если копнуть поглубже, то тяга к противоположному полу и любовь к пиву, по сути, это разные пути достижения одного и того же. Поясняю. Что есть любовь к женщине, если отбросить всякие фигли-мигли? Стремление восстановить гормональный баланс организма. А что есть любовь к пиву? Да то же самое!! Влюбленный и жаждущий пива суть два субъекта, идущие к одной цели разными дорогами. Оба они сумрачны, потеряны, пребывают в плохом настроении, глючат (т.е. видят нехорошие картинки) в случае отсутствия предмета их обожания. Но как только они его, это предмет обожания, заполучат, то сразу настроение их резко меняется. Они становятся улыбчивы, добры, готовы обнять всех, лучатся довольством и счастьем. Они готовы всех облагодетельствовать, охотно раздают всем, кто ни попросит, свои адреса и обещают с три короба. Они прямо таки бьются в припадке рыцарства и благородства. Как быть с буйством во хмелю, интересуетесь? Ну да, есть такое свойство у любителей выпить, если бывает перебор. Но я вам так отвечу на это возражение, что и влечение к женщине имеет аналог буйству во хмелю. И я назову это слово. Это ревность. Один Отелло чего стоит! Вот единственное, что действительно разнит эти два пути к одной и той же цели – так это финансовые затраты. Влечение к женщине достаточно затратное финансово, увы. А сейчас – особенно. Если раньше там коробка конфет, шампанское, цветы, то сейчас затраты ушли в заоблачную высь. Да еще эти чертовы сериалы пропагандируют: непременно и обязательно смокинг, дорогое авто, бриллиантовое колье, яхта… А где нормальному мужику заработать на всё это?! Вот и идет наш российский мужик по линии наименьшего сопротивления. Он идет туда, где его радушно принимают даже в стареньких, вытянувшихся пузырями на коленях трениках и в рубашке с оторванной пуговицей. Совершенно верно, он идет пить пиво. Ибо как ещё поправить гормональный дисбаланс изнуренного непосильным трудом организма, если нет широких финансовых возможностей?! Вот потому женщинам надо снижать планку запросов, а иначе никакого демографического взрыва у нас в стране не будет. Это уже говорено-переговорено на таких вот мужских сборищах … П омнится, даже песня такая была мудрая:
Ты ведь пойдёшь не в баню, ты ведь пойдёшь сюда…
— Кончай пить! – и кто-то этак небрежно хлопает меня по плечу, нарочито демонстрируя фамильярность и амикошонство. Пить я не перестал. Тяну из кружки последние миллилитры, но всё-таки начинаю медленно поворачиваться вокруг своей оси, на ходу сооружая фразу:
— А вам, собственно говоря, что за дело ко мне, уважаемый? И без рук, пожалуйста!
Поворот совершить в таком состоянии – не совсем простое дело, потому как части тела двигаются вразнобой, с различной скоростью, с трудом поспевая друг за другом. Надо отдать мне должное: я хоть и с трудом, но почти успешно закончил свой разворот. Но что же я вижу?! Хотя зрение еще было и не в фокусе, но все же я разглядел, что передо мной стоит в полной форме сержант милиции, решительно настаивающий на своём:
— Кончай пить, тебе говорю. Хватит наглеть!
И все это произносится таким тоном, как будто это я только что у него из рук вырвал кружку с его пивом, которое жадно теперь и поглощаю. Я довернул, наконец, ноги в соответствии со всем своим корпусом (да, ноги немного запоздали с поворотом, это было), потряс головой. Фокус зрения восстановился, изображение стало более чётким. Оказывается, не милиционер это, а мент. И этот мент толкует, взяв крепко меня за руку повыше локтя:
— Быстро собрал свои манатки и в машину!
— Почему на «ты»? – начал я возбуждаться, внимательно рассматривая руку сержанта. – Права человека! Я свободный гражданин…
На помощь к нему приблизился еще один урядник солидной комплекции. А из кабины видневшегося автозака (это тюрьма такая мобильная, на базе автомобиля ГАЗ-53) угрюмо маячила морда третьего архангела. Так удачно начатый и красиво прошедший вечер грозил закончиться отвратительнейшим мероприятием, назвать которое культурным язык не поворачивается. Сержант, явно распаляя себя, хулил и поносил нас всяко.
В полемику я с автозаковским контингентом благоразумно вступать не стал, поскольку правда была на их стороне. Но сам шею тяну к свету, словно картофельный росток в погребе, пытаюсь рассмотреть, что там со Стариком.
Сержант сердито и злобно залаял:
Старик пожал плечами и сунул пальцы в нагрудный карман рубашки. Достал свое удостоверение, развернул его и резко ткнул им сержанту в лицо. Тот даже отшатнулся немного. Я начал врубаться в ситуацию. Ну, не хотел я в этот момент оказаться на месте сержанта! Господи, это надо было видеть тогда лицо Старика! С минуту назад это был такой добрый и веселый мужик, с немного застенчивой улыбкой. Но сейчас! Лицо его приобрело какое-то хищное выражение. Слегка клювастый нос выдался вперед – ну, ни дать, ни взять – ястреб! Того и гляди, вцепится когтистой лапой в ментовское мурло и снимет с него кожу, словно резиновую маску! Честное слово! И хотя роста Старик был невысокого, но сейчас казалось, что он возвышается над плечистым сержантом. Старик криво усмехнулся и что-то тихо сказал сержанту. Тот отступил шаг назад. Поправил фуражку и даже попытался встать по стойке смирно. Откозыряв Старику, он принялся что-то бубнить в своё оправдание: мол, распоряжение, то, сё. Старик, вновь превратившись в добродушного мужика, махнул рукой: ладно, мол, понимаю твои проблемы.
Сержанту нельзя было отказать в логичности мышления. Мгновенно сообразив, он кивнул головой в сторону автозака:
— Тот, с дипломатом, ваш?
— Да. – коротко ответил Старик.
Сержант обернулся к автозаку, дав знак напарнику. Напарник просунул свою бычью голову в темное нутро авзака и прогудел:
— Который там с дипломатом – на выход!
Я не стал чиниться и ждать вторичного приглашения, а махом, со скоростью вышибаемой из бутылки пробки, выкатился из салона автозака под недовольное гуденье оставшегося и обреченного на заклание контингента.
— А ну, тихо там, организмы! – шумнул на них бугай-мент. Внутри замолчали, недобро сверкая глазами в полутьме салона автозака.
Я подошел и встал рядом со Стариком, придурковато улыбаясь и щурясь на вечернее солнце. Пивной морок постепенно покидал мозговые извилины.
Но тут Старик прекратил мучения вспотевшего и раскаявшегося сержанта, сказав с иронией:
— Да мы, уже, собственно и закончили, домой собирались идти. Так что давайте расстанемся, пожелания мы ваши, сержант, учтем. А вы учтите мои.
А что касательно меня… Да уж! Вот именно с того самого момента, о котором я вам здесь рассказал, при заполнении анкеты, особенно когда приходиться отвечать на вопрос «Находились ли вы в местах лишения свободы? Где и сколько», меня как будто бес какой толкает ответить утвердительно: Да, находился. В автозаке. Полторы минуты.
Не биография делает человека, а человек биографию. Откуда это, кто сказал?
Слова принадлежат советскому писателю Льву Кассилю из романа на спортивную тему «Вратарь республики».
По-моему, это сказал Достоевский.
Разные люди говорят разное при разных обстоятельствах. Надо думать собственной головой.
При всем уважении к гению Достоевского, не думаю, что все его высказывания надо брать на вооружение (если нет, конечно, специальной политической цели).
Дрянным человек может быть как без православия, так и с православием.
Наверно смысл в том, что у человека нет основной цели. Или даже не у самого человека, а у тех, кто над ним стоит. Или же ситуация не совсем ясная. На примере наемной работы это можно объяснить так: вроде бы и никого не увольняют и зарплата высокая, а на улице кризис и фирму, в которой человек работает, могут сократить.
Эта поговорка говорит о том, что возможно предвещается что-то нехорошее. Аналогом ее может быть поговорка или фразеологизм «затишье перед бурей». Когда вам кажется, что на вас надвигаются неприятности, но все хорошо и ничего этого не предвещает, что кажется подозрительным. Так же и тут, все может уйти в никуда.
Согласен с Вами. Но возникает вопрос: «Что мы называем свободой?». Абсолютной свободы не существует, это абстракция наподобие абсолютно твёрдого тела.
Представим себе спичечный коробок на столе. Мы его можем подвинуть вперёд-назад, вправо-влево и даже приподнять, но продавить вниз мы его не можем.
Так же точно и в обществе: человек в чём-то ограничивается, а в чём-то ему предоставляется право выбора.
Я понимаю, что это довольно приятное и утешительное высказывание, которое говорит нам, что все наши мечты сбудутся и самое хорошее будет не скоро, но обязательно. На дне- это в самом конце жизни? Ну мне это уже не страшно, а молодым людям хочется этого «сахара» пораньше, а не тогда, когда выложишься до конца.
Цитаты о биографии
У каждого человека есть несколько несбывшихся биографий, набор случайно несостоявшихся судеб.
Не читайте историю — читайте биографии, потому что это — жизнь без теории.
Современный биограф выбирает не персонажей, а жертв. Дело дошло до того, что хорошие люди просто боятся умирать.
Уильям Лайон Фелпс
Биография – это история в единственном числе.
Автобиография биография, тщательно отредактированная автором.
После определенного возраста ваше лицо становится вашей биографией.
Ни один человек не обладает точным знанием своей собственной жизни, и при расхождении автобиографии с биографией, скорее всего, биография верна, а автобиография — нет.
Джордж Бернард Шоу
Биография — складное изложение нескладной жизни.
Если вы извлекаете пользу из чужих ошибок, вы, вероятно, писатель-биограф.
Жизнь у человека одна, а биографий много.
Когда ты читаешь биографию крупного преступника, то, прежде чем его осудить, возблагодари небо за то, что оно не поставило тебя, с твоим честным лицом, перед цепью подобных обстоятельств.
Это не биография, а умолчание в трех томах.
У интеллигента не биографии, а список прочитанных книг.
В биографии не следует смешивать факты и вымысел. Если же без этого не обойтись, то вымысел нужно печатать красным шрифтом, а факты — черным.
Никогда еще не было хорошей биографии писателя. Нет и не будет. По-настоящему хороший писатель состоит из слишком многих индивидуальностей.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Биограф — это лжец, приводящий в порядок ложь своего героя.
Все великие личности рано или поздно обречены оказаться на уровне их биографов.
Интересный вариант автобиографии)
Недавно моя девушка получила задание на написание рассказа о себе, эдакой автобиографии. Вот что получилось))
Я. Моя жизнь. Сплошная кривая.Наполнена глазами разных лиц и разных историй.
Говорить о себе, трудная вещь, такая же, как и создавать собственный автопортрет.Попробовать стоит.
Ходячая депрессия, резкие перепады настроения, усидчивая.
Добрая в душе, внимательная к людям и рассеяна к себе, мнительна и эмоциональна, неравнодушна и любима, категорична и самокритична к себе, стеснительна и мрачна, улыбчивая и мечтательная, солнечная и прекрасная душой, надежная и капризная, наивная и убедительная, сентиментальная и буйная, твердая и ранимая, свободна как ветер и в тоже время закована в цепи чужих убеждений.
Своей добротой получила в сердце кол и обрела большое количество ран. Меня обманывали.Лгали, предавали, давали в обиду, уходили прочь,издевались, и меня терзали сомнения, что стоит ли, вообще принимать это на свой счет и жить так как хочется всем.
Я начинаю ненавидеть людей.
Перестаю улыбаться всем подряд, посвящать стихи, писать песни, поддерживать в конце концов, ведь каждый этого просто не заслуживает.
И каждый раз когда остаюсь одна просто ухожу в себя, замыкаюсь, прячусь от всего переполоха.
Я люблю природу, всю её уютность и цветные краски, и пение птиц, я люблю свою семью, хоть часто просто послушать меня они не могут, я не могу понять почему, ведь мне так этого не хватает. Вашего общения и внимания.
Маминой, полной щедрости улыбки, папиных теплых рук, грусти в голубизне глаз младшего брата и поддержки дружелюбной старшей сестры.
Я люблю свое общество, хоть часто нахожусь в изобилии и отрекаюсь от каждого кто не взглянет, не сможет понять или услышать меня.
Я люблю своего молодого человека, который помнит меня и уважает, учит и любит так, как любит самого себя,буквально носит меня на руках и заставляет улыбаться.
Я люблю каждого.
Когда рядом идет маленькая девочка, мне кажется что мы с ней похожи. И если она грустит, я желаю ей добра и счастья, ведь понимаю что много кому не хватает всего навсего чего-то стоящего, для чего ему захочется дальше жить.
Не привыкла видеть людей грустными.
Считаю замечательным тот момент, когда вижу пустые и грозные лица, мне удается видеть их иначе, со сверкающими глазами и настоящей улыбкой.
Я желаю им здоровья, чтобы душа не болела, чтоб помог каждый кто увидит. Пусть узнает и обнимает, целует и радует своим обликом человека.
Не смотря на все это я помогаю, как могу, не умею видеть слёз, не умею не услышать, не умею не помочь.
Я люблю рисовать, но плохо получается, я люблю петь, громче всех, ведь я знаю что могу петь, и с моим голосом никого не сравнить, и даже не стоит пытаться. Каждый голос прекрасен своей особенностью звучания.
Я люблю танцевать, так, чтобы от души, когда весело, когда больно и грустно, когда колит сердце, когда щемит тоска. Мне нравиться наблюдать как танцуют другие.
Я люблю сочинять стихи. Как никто другой. Пускай может и не правильно, пускай очень много. Не важно. Главное оставить след, чтобы кто-то их когда-то нашел и смог прочесть. И прославить на весь мир.
Я люблю историю.
Люблю фотографию.
Люблю наблюдать за каждым.
Люблю слушать музыку в свое удовольствие.
И каждый раз обижаюсь когда меня не видят мои родные, я стараюсь только для них. Все для них.
Я помню каждого, и помню весёлые времена своего детства.
Я люблю детей. Я хочу воспитывать их.
Пускай они плачут, злые и много кричат, делают больно и убегают, пускай.
Я люблю свой старый детский хор, я вернулась, чтобы снова доказать что способна петь не вспомнив нот, только руководя интуицией и взмахами преподавателя.
Я не считаю себя идеалом, но по своему красивой, не считаю себя умной, но по своему талантливой.
Интуиция и чувства для меня всё. Без них никак.
Я люблю фильмы. И саму игру актёров. Я люблю музыку. И самих исполнителей. Никак еще не могу определится кто из них самый любимый, а кто надоедливый до невозможности.
Я помню свои лагеря, дискотеки, танцы, море.
Свечи, драки, улыбки и горе.
Сильный ветер и запах соли, пение чаек..
Первые влюбленности и разочарования в парнишках.
Это лишь малая часть моей истории. Продолжение следует.
Жизнь- моя гордость.
«Боже помоги мне описат все ужаси моей жизни»
«Боже помоги мне описат все ужаси моей жизни…» — так начинается дневник Александра Клима, жителя деревни Большие Конюшаны, что в Лидском районе. Вы вряд ли когда-то слышали что-то об этом человеке. Да и оставшиеся жители умирающего села ничего не могут рассказать о мужчине, который родился в 1890 году и прожил всю свою жизнь в этой деревне. И так бы и остался одним из жителей очередного умирающего крошечного населенного пункта, что покоятся на местном кладбище, если бы не гродненский историк Мечислав Супрон, который нашел на чердаке заброшенного дома старую тетрадку, исписанную мелким почерком.
Мечислав говорит, что найденный дневник — уникальное свидетельство деревенской жизни. Крестьянам вообще было не до записей: ежедневные заботы и тяжелая работа не оставляли времени на праздное времяпрепровождение.
Но у Александра Клима время нашлось — хоть и не по своей воле: он попал в тюрьму и видимо, из-за скуки, начал вести дневник, вспоминая всю свою жизнь.
Назвал свой труд так: «Вся жизнь человека XIX века Клима Александра Михайловича, год рождения 1890-й».
Мечислав Супрон рассказывает, что дневник сельчанина он нашел в одной из пустующих хат в деревне Большие Конюшаны. Это местечко, по словам историка, особенно известно своими небольшими хатками, которые были построены в 1915—1921 годах. Но, к сожалению, свидетели того военного лихолетья потихоньку умирают. Сейчас в деревне осталось только около 15 жилых домов, а всего же в местечке — около 70 хат.
На чердаке этого дома был найден дневник.
— Моя родня из этих мест. В деревню я приехал в поисках дома, хотел купить. Гулял по деревне. Естественно, было интересно посмотреть на старые деревянные дома. Эту хату я как-то сразу заметил — было видно, что здесь давно никто не живет: заросший двор, открытая нараспашку дверь. Раньше я наводил справки: дом оказался бесхозным, найти каких-то родственников Александра или наследников не удалось. Но, может быть, кто-то откликнется и узнает своего прадеда, а также сможет рассказать что-то о нем. А хату, скорее всего, через какое-то время снесут. Местные недавно рассказывали, что сарай уже кто-то разобрал. Во время своей той «экспедиции» я решил зайти в дом — благо, дверь была открыта. В доме уже ничего не было, видимо, все вынесли мародеры. С печи были сняты все металлические части. В общем, так себе картина. Обойдя комнаты, увидел, что есть лестница на чердак — и поднялся туда. И вот там нашел льняной мешок, где был тот самый дневник, а еще письма, фотографии, а также отдельные исписанные листы бумаги. В общем, практически, вся жизнь человека.
Дневник Александр Клим начал писать в 60-е годы прошлого века, когда был в тюрьме — за то, что унес из колхозного сарая «зерно и канюшыну». Ему уже было более 70 лет. Тогда мужчине дали 15. Но, судя по письмам, отсидел он меньше, попал под амнистию и вернулся в родную деревню.
— Видимо, оказавшись без каждодневной работы и забот по хозяйству, мужчина приуныл и, чтобы как-то скоротать время в тюрьме, начал писать дневник. В одном из писем жене он просил, чтобы та передала ему тетрадку для записей. При этом что интересно: тот колхозный сарай, из которого он «увел» зерно, когда-то принадлежал ему. После войны, во время коллективизации, которая на западе Беларуси проходила в 50-е годы, его раскулачили, забрав, в том числе и ту самую хозпостройку. Александр был уверен, что просто взял свое, а наказание считал несправедливым, — рассказывает историк.
Свое жизнеописание сельчанин начал, как и полагается, с детства.
Родился Александр Клим в октябре 1890 года в бедной семье.
«Тревожные дни были для моей Матеры Агафіи Ивановной не давал я покою, рос сильной и здоровой. Был одетый самодельной рубашкой до 4 лет. Ходил босяком».
Дальше он описывает, что хата была не белена, стояли лавки для спанья, а еще зимой в дом пускали греться свиней, поэтому было грязно, а на маленьких окнах сидели куры. Видимо, их тоже прятали от мороза. Окна и двери зимой были занесены снегом, вспоминал мужчина.
У Александра было три брата и пять сестер.
«Садилис за стол 11 чалавек. Клали баханку хлеба весом 1 пуд (а это 16 кг, между прочим. — Прим.TUT.BY), кошык картофеля 20 фунтов (9 кг. — Прим. TUT.BY). Обет».
Мужчина вспоминал, что во время его детства в деревне жилось плохо. Детям приходилось помогать взрослым. Например, в пять лет Александр пас свиней — такая у него тогда была работа. Потом пошел в школу. Отмечал, что дети из деревни учиться ходили только в зимнее время, когда работы в поле не было. За зиму каждая хата платила по рублю учителю. Где проходили занятия, Александр не уточняет, но записывает, что отучился почти 8 лет.
Его воспоминания отрывочны, в письме встречаются то русские, то белорусские слова, то местный диалект. Рассказы перемешиваются с текстами молитв, а повествование скачет от одного факта к другому. В общем, селянин, как мог, описывал свою жизнь, останавливаясь на самых ярких моментах своей судьбы.
Фотографии, найденные вместе с дневником.
Вот, например, яркое воспоминание из детства: мальчик возвращался домой и около леса встретил стаю волков. Животные погнались за ним около реки Дитва. Спасся только потому, что забрался в скирду сена и там сидел долгое время. Волки отступили, а ему удалось дойти до дома целым и невредимым.
Когда началась Первая мировая война, парня забрали в армию. Сначала он оказался под Борисовом.
— Александр описывает, как там влюбился в еврейскую девушку. Ходил с ней на свидания, гулял по городу. Но ее родители и братья были против союза, говорили, что она должна выйти замуж только за еврея. Молодым людям пришлось встречаться тайком. И все у них было по-настоящему — в дневнике даже есть место эротике и постельным сценам. Потом его передислоцировали и больше он с ней не пересекался. Как сложилась ее судьба, он не знал, — рассказывает историк.
В 1914 году Александр был в «Раславле». Возможно, речь идет о Рославле Смоленской области России. Есть воспоминание о первых днях того года.
«Дали мне 4 человека пересыльных и 1-го солдата добавочным. Мороз был 30 градусов, а пересыльный в летней одежжы и у батинках».
В Рославле Александр познакомился с девушкой Лукерьей, которую звал гулять, но она из дома никуда уходить не хотела. Тогда наш герой стал приходить к ней, а ее родственники в это время ходили в гости к соседям. Так проходили свидания. А под Рождество Александр взял бутылку водки и пошел к Лукерье. Но на побывку приехал ее брат. Они выпили все спиртное и Александр заснул на кровати. Дальше воспоминания о том вечере обрываются.
Позже Александр попал в самую гущу военных действий — воевал под Ошмянами и Крево. Событиям тех дней отведено немало страниц дневника.
— Он красочно описывает бои во всех подробностях: как взрывы калечили людей, как самолет летал над окопами, вспоминает убитых однополчан. Кстати, с той войны сохранились фотографии его товарищей.
В западных областях Беларуси немецкие войска оставались до марта 1919 года, но солдат распустили по домам уже в 1918 году. Александр, отвоевав, отправился в родную деревню. Возвращался через Минск и Лиду, где еще были немцы.
Дальше крестьянин описывает, как пришла польская власть и как восстанавливалась деревня после войны. У Александра все было хорошо — он построил дом и женился на местной девушке.
— Описание хаты в дневнике и дома, где я нашел вещи, совпадают, — говорит историк. — Скорее всего, речь идет именно об этой постройке.
Потом началась Вторая мировая война. В деревню пришли немцы. Правда, Александр про их приход упоминает лишь мельком. Больше внимания он уделяет Армии Крайовой.
— Дело в том, что Большие Конюшаны — деревня православная, а в округе все остальные местечки католические. И здесь, по воспоминаниям местных, всегда были какие-то конфликты между деревнями. То на танцы придут из Конюшан парни — кого-то побьют из других местечек, то наоборот. И здесь надо понимать, что для «поляков», то есть католиков, приход Армии Крайовой не вызывал вопросов, а вот в Больших Канюшанах этих партизан называли «белополяками». Так о них пишет и Александр.
Так выглядели некоторые хаты в Больших Конюшанах.
Приход поляков сильно напугал мужчину и он несколько месяцев прятался в лесу, где питался грибами, жег костер и очень опасался, что дым как-то может его выдать. Но через какое-то время вернулся домой. А потом уже и война закончилась.
— Он подробно описывает 50-е годы, плохо отзывается о большевиках. Когда пришла советская власть, стала создавать колхозы. И крестьяне, вспоминал Александр, должны были все свое добро отдать для создания сельхозпредприятия. Отдал и он, решив не спорить в открытую с властью, но очень таким положением дел был недоволен. Вот и история с кражей зерна тому подтверждение. Он считал, что забирал свое из своего же сарая.
В 1960 году Александр «был позван в Лиду на допрос о кражы зерна и продержали позно, и шол домой, проходя Минойты [неразборчиво] машыны и стылу легкоушка сбила меня с ног прама села мне, а спину. Было [неразборчиво] декабря 60 год».
Дальнейшую судьбу Александра можно отследить по письмам, которые он писал, видимо, своей жене или кому-то из родственников. Там он рассказывал, например, о своем быте в гродненской тюрьме. Также среди писем было много его заявлений о реабилитации.
В 80-е годы, судя по письмам, мужчина еще жаловался в районную администрацию на то, что над деревней летают самолеты и просил местные власти прекратить это.
— История этого местного жителя — это как история умирающей деревни. Ни дневник, ни фотографии уже никому, по сути, не нужны. Да и дома, который построил Александр, уже тоже скоро не будет. А ведь за каждой хатой стоит какая-то своя история. Простая, но от этого не менее ценная. Но дневников крестьяне не писали, поэтому через какое-то время нам будет трудно представить, как это — жить вот в такой деревне. И тем и ценна эта находка. Такое описание быта и документальное свидетельство событий первой мировой войны от непосредственного участника — уникальны.
Что делать с дневником, Мечислав Супрон пока не решил. Сейчас раритет хранится в Гродно. Может быть, через какое-то время воспоминания Александра Клима историк оцифрует или издаст мемуары отдельной книжкой, чтобы каждый желающий мог прочитать дневник «человека XIX века».
«Когда-нибудь» уже почти настало
«После войны я часто получал письма с фотографиями от моих однополчан. И с трудом в пожилых лицах узнавал молодых ребят теперь уже далеких военных лет.
Мой отец, вспоминая о своем детстве, рассказывал, как однажды ему, совсем маленькому, на улице показали глубокого старика. Этого старика под руки вели в церковь. Он с трудом передвигал ноги. Как говорили, старик — единственный оставшийся в живых участник войны с Наполеоном.
Так когда — нибудь будут говорить и о моих ровесниках, отстоявших победу в годы войны.»
Записки инспектора ДПС. Часть первая.
Дорогие мои пикабушники. Я почти десять лет отработал инспектором ГИБДД в городе Н-ске. Давно хотел написать книгу воспоминаний. Да-да именно книгу, т.е литературное произведение, которое можно издать или написать сценарий. Наверное поэтому мои «записки» будут отличаться от подобных «записок» бывших сотрудников других силовых структур, опубликованных здесь же. Начну с первой главы и, если найдутся читатели, буду добавлять сюда последующие главы. Если нет, то первая глава будет и последней на этом ресурсе. Конструктивная критика приветствуется.
Начнём со знакомства с главным персонажем – старший лейтенант А. Он только что вышел за ворота воинской части, держа в руках выписку об исключении его из списков этой самой части, в связи с увольнением его по собственному желанию из рядов Вооружённых сил Российской Федерации. На дворе стоял ноябрь 2004 года. За плечами у старшего лейтенанта А. осталось военное училище (диплом с отличием, между прочим), год службы в должности командира взвода в Забайкалье и два с половиной года службы в отдельной воинской части в окрестностях города Н-ска, откуда собственно он и был родом. В городе у него имелась небольшая однокомнатная квартира в хрущёвке, жена и маленький ребёнок. О годах проведённых в армии и причинах ухода старшего лейтенанта А. оттуда можно было бы написать ещё одну книгу и, возможно, она будет когда-нибудь написана, но в данном повествовании речь совершенно не об этом, поэтому не будем отвлекаться.
Итак, выйдя за ворота воинской части, старший лейтенант А. совершенно не представлял, чем он будет заниматься дальше, но он был достаточно молод (ему на тот момент было только 26 лет) и окружающий мир представлялся ему полным возможностей для неглупого человека. Решить проблему заработка на ближайшее время он собирался банальным способом – заниматься частным извозом. Автомобиль имелся (ВАЗ 2106), некоторый опыт тоже. Опуская подробности, скажем, что на поиски работы у него ушёл целый год. За это время старший лейтенант А. успел поработать в нескольких коммерческих фирмах, что, впрочем, принесло ему одно лишь разочарование в капиталистическом устройстве общества. Довольно таки тяжело перестроиться от системы «ежемесячная стабильная зарплата» на систему «как поработал, так и заработал». Поэтому, практически каждый вечер старший лейтенант А. выезжал «бомбить» на своей «шестёрке». Почему мы так подробно на этом останавливаемся? Именно этот способ заработка и привёл к тем обстоятельствам, в результате которых и произошли все последующие события.
Случилось это осенью 2005 года. Старший лейтенант А. как обычно занимался частным извозом. Около 03.00 он решил, что на сегодня достаточно и решил уже отправиться домой, по дороге заехав на мойку. Автомойка представляла собой отдельное модульное здание с двумя боксами и комнатой ожидания с претензией на кафе, ибо там были столик, барная стойка и небольшое меню. Один бокс был свободен, во втором только начали мыть чей-то автомобиль. Старший лейтенант А. загнал своё авто и прошёл в комнату ожидания. Там за единственным столиком сидел владелец второго автомобиля и пил кофе. Это был не маленьких размеров парень в форме сотрудника ГИБДД и с погонами старшего лейтенанта (тоже). Заказав кофе, старший лейтенант А. присел рядом. Как-то само собой между ними завязался разговор ни о чём. Сотрудник ГИБДД представился – старший лейтенант Р., он оказался командиром взвода полка ДПС по городу Н-ску. В дальнейшем они не раз пересекутся по службе в ГИБДД, хотя, если честно сказать, в данном повествовании это фигура второстепенная. Для понимания происходящего нужно охарактеризовать старшего лейтенанта Р.: этакий весельчак, балагур, любимец женщин и пи**абол. Рассказывал он всегда цветасто, красиво, много обещал и фигурой выглядел солидной. На практике его обещания стоили немного, но старший лейтенант А. тогда этого не знал и принимал всё за чистую монету. И походя, как бы между прочим, вкратце рассказал про себя, про свою жизнь и, собственно, про поиски себя в этой жизни.
— А давай к нам, братан – вещал старший лейтенант Р. – ты офицер, звание у тебя есть, нам не хватает таких парней. Приходи ко мне во взвод, я помогу, запиши телефон мой.
И вылил себе в стакан остатки коньяка из бутылки, которую достал из-под стола. Тогда старшего лейтенанта А. мало смутила выпитая бутылка коньяка человеком, который приехал за рулём собственного автомобиля на мойку.
К чести старшего лейтенанта Р. нужно сказать, что, не смотря на шапошное знакомство ночью на автомойке, он реально помогал старшему лейтенанту А. устроиться в ГИБДД, и не его это вина, что всё получилось не совсем так как планировалось.
На следующий день старший лейтенант А. пришёл в отдел кадров пока ДПС и сказал, что он по протекции старшего лейтенанта Р. В ответ неожиданно услышал заливистый смех трёх заседавших там тёток. Тут стоит отметить, что манеры общения с противоположным полом (и только) у старшего лейтенанта А. были очень схожи с манерами старшего лейтенанта Р., поэтому тётки из отдела кадров посчитали, что это близкий родственник старшего лейтенанта Р. и второго такого пи**абола полк ДПС просто не переживёт. Конечно, старший лейтенант А. пытался объяснить как всё было на самом деле, но практически безуспешно. Тем не менее тётки выдали ему список документов, которые нужно предоставить для трудоустройства и направление на медкомиссию.
Дальнейшие события заняли примерно три месяца и все их мы приводить не будем, опишем вкратце: документы старший лейтенант А. собрал быстро, медкомиссию в поликлинике прошёл тоже быстро. Особенно ему понравилось прохождение ПФЛ. Как расшифровывается эта аббревиатура он точно не знал, но по смыслу это были тесты на IQ. И, что очень польстило самолюбию старшего лейтенанта А., тётка, которая проводила тесты позже призналась ему, что подобных (высоких) результатов за её пять лет работы в данном заведении еще ни разу не было. Портила картину лишь хирург, которая прикопалась к какой-то мелочи и не позволила старшему лейтенанту А. пройти медкомиссию с первого раза. Потом были долгие уговоры, подключение (совсем уж не очень больших) связей и повторное прохождение (положительное) хирурга. Именно поэтому прохождение медкомиссии заняло столь долгий срок. Но, тем не менее, примерно через три месяца старший лейтенант А. предстал перед тётками из отдела кадров полка ДПС по городу Н-ску с полным комплектом документов для трудоустройства. Каково же было его изумление и разочарование когда кадровичка выдала:
— Всё это, конечно, хорошо, молодой человек, но на данный момент в полку свободных вакансий нет. Может быть, конечно, и появятся, но не раньше чем через год. Ничем помочь не можем.
— Но что же мне делать? – вопрошал старший лейтенант А. – я ведь так хотел, столько всего прошёл…..
— Не знаю – отвечала кадровичка – попробуйте обратится в район, может там места есть.
Здесь, наверное, нужно объяснить читателю структуру подразделений ГИБДД в городе Н-ске: город делился на 10 районов, в каждом, соответственно, находился Районный отдел внутренних дел (РОВД) и при каждом таком РОВД был отдел ГИБДД, так называемые «районники», которые несли службу только в пределах своего района. Ну и был полк ДПС, который подчинялся городскому ГИБДД, экипажи которого несли службу во всех районах города (т.е. пересекаясь с «районниками»), но не подчиняясь районным ОВД. В один из районных отделов ГИБДД при РОВД какого-нибудь района и было предложено обратиться старшему лейтенанту А. Забегая вперед хотим отметить, что здесь нежданно-негаданно фортуна улыбнулась старшему лейтенанту А. ибо служба в районе в маленьком и дружном коллективе очень отличается в лучшую сторону от службы в большом (более 500 человек) коллективе пока ДПС. Как бы то ни было, ни о чём об этом старший лейтенант А. тогда не знал и решил попытать счастья в ближайшем от места жительства РОВД.
Итак, старший лейтенант А. прибыл с полным комплектом документов в районный ОВД Дз-кого района города Н-ска……………..