немецкие царицы в россии
Немецкие принцессы на российском престоле
Традиция российско-германских династических связей ведёт свое начало от Петра Первого. Своего сына Петр хотел обязательно породнить с каким-нибудь из немецких королевских семейств.
Традиция российско-германских династических связей ведет свое начало от Петра Первого. Правда, супругами самого Петра были сначала Евдокия Федоровна Лопухина из известного русского боярского рода, а потом дочь лифляндского обывателя Екатерина Скавронская (будущая императрица Екатерина Первая). Но своего сына Петр хотел обязательно породнить с каким-нибудь из немецких королевских семейств. Царевич Алексей не посмел противиться властному отцу.
Выбор пал на Шарлотту-Кристину-Софию, принцессу Брауншвейг-Вольфенбюттельскую. В июне 1710 года алексей и его будущая жена встретились в Карлсбаде. Царевичу было тогда двадцать лет, Шарлотте – пятнадцать. Составили обстоятельный брачный договор, утвержденный Петром и дедом невесты, герцогом Вольфенбюттельским Антоном-Ульрихом, и спустя год справили свадьбу в прусском городе Торгау. Менять вероисповедание и принимать православие, как всем будущим немецким принцессам, выходившим замуж за представителей дома Романовых, Шарлотте не пришлось: царь Петр великодушно разрешил ей остаться лютеранкой.
Поначалу молодые жили хорошо. Очень благосклонны были к Шарлотте в первое время и Петр с Екатериной. Но осенью 1713 года она забеременела, и похоже, что именно это стало причиной охлаждения к ней сначала царицы, а потом и царя. Дело в том, что Екатерина тоже была в то время беременна, и у нее, естественно, могла зародиться некоторая зависть, когда он думала, что ее сын будет служить сыну Шарлотты. Ведь по строгим династическим правилам именно внук Петра должен был унаследовать престол.
Добавляли забот Шарлотте и житейские проблемы. Принцессе постоянно не хватало денег, которые выплачивались из казначейства не в срок и не полностью. Вдобавок ко всему царевич Алексей, всегда имевший, как мягко выражаются летописцы, «слабость к вину», начал особенно сильно пить. Очень часто он лишь под утро возвращался домой. Даже рождение дочери, которое вернуло Шарлотте на время расположение Екатерины, уже ничего, в сущности, не могло изменить. Царевич уехал за границу на добрые полгода и даже не отвечал на письма жены.
В ночь с 11 на 12 октября 1715 года Шарлотта родила второго ребенка – сына. Роды были тяжелые, и у принцессы начался перитонит. Через десять дней она умерла.
Царевич Алексей, как известно, был позже приговорен отцом к казни, накануне которой скончался.
После многолетней борьбы родовитых российских семей за власть, за своих кандидатов (и кандидаток) на трон, на котором побывали супруга Петра Первого Екатерина, его племянница Анна Иоанновна, его дочь Елизавета, его внук Петр Третий и малолетний Иоанн Антонович, Россией стала править Екатерина Вторая, названная Великой. До перехода в православие ее звали Софией-Августой-Фредерикой и была она принцессой Ангальт-Цербстской. Она родилась в 1729 году в городе Штеттине и принадлежала по матери к голштейн–готторпскому княжескому роду, а по отцу – к ангальт–цербскому. Таким образом, принцесса соединяла в своем лице два мелких княжеских дома северо–западной Германии. 15–летней девочкой принцесса Ангальт–Цербская приехала вместе с матерью в Петербург, чтобы выйти замуж за великого князя Петра Федоровича, будущего Петра Третьего. Приехала бедной невестой: она привезла с собой в Россию три–четыре платья, по дюжине рубашек, чулок и платков. Позже она признавалась, что совершенно не искала семейного счастья: она мечтала о короне.
Жены Павла Первого
Луиза категорически отказалась перейти в православие даже ради императорского трона огромной России. Вильгельмина оказалась более покладистой. В августе 1773 она приняла православие и имя великой княжны Натальи Алексеевны, а в сентябре обвенчалась с Павлом. Однако спустя всего три года умерла. Всего через пять месяцев Павел женился снова – на Софии-Доротее-Августе-Луизе Вюртембергской.
Обе эти немецкие принцессы – и прусская Шарлотта, и баденская Луиза – впервые приучили русский двор к широкой и продуманной благотворительности. Эту традицию продолжили супруга великого князя Михаила Павловича Елена Павловна (урожденная принцесса Вюртембергская), жена Александра Второго, императрица Мария Александровна (Максимилиана-Вильгельмина Дармштадская) и другие немецкие принцессы на русском троне. Оборвалась эта традиция (как и многие другие российские традиции) вместе с трагической гибелью расстрелянной в Екатеринбурге императрицы Александры Федоровны (Алисы Гессен-Дармштадской).
Материалы для этой статьи составили, прежде всего, очерки, опубликованные в 19-м веке в журналах «Русский архив», «Русская старина», «Исторический вестник». Фрагменты многих из этих очерков собраны Альбиной Даниловой в книге «Русские императоры, немецкие принцессы».
Почему русские цари выбирали Дармштадских принцесс на «ярмарке невест», и как сложилась их судьба в России
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Гессен-Дармштадтские принцессы при русском дворе: случайность или все-таки закономерность?
Династические браки – давняя традиция в России. В эпоху Петра I они были средством усиления русского влияния вдоль побережья Балтики. Во времена Екатерины Великой невесты выбирались в княжествах Центральной и Южной Германии (Бадене, Саксен-Кобурге, Вюртемберге, Дармштадте).
Сама императрица состояла в родстве с королевскими домами Дании, Пруссии и Швеции. В случае с Марией Александровной, Елизаветой Фёдоровной и Александрой Фёдоровной браки заключались не по каким-то геополитическим соображениям, а по взаимной любви.
Трагедия Вильгельмины, или почему великая княгиня Наталья Алексеевна так и не стала императрицей
Гессен-Дармштадтскую принцессу Вильгельмину, после крещения – Наталью Алексеевну, в супруги своему сыну Павлу I выбрала за ум, красоту и добрый, как ей показалось, нрав императрица Екатерина II. Но на деле та оказалась хитроумной интриганкой, охотно принимавшей участие в придворных кознях против императрицы. К тому же полюбить своего мужа она не смогла (они даже жили в раздельных спальнях).
Когда стало известно о её беременности, то можно было легко догадаться, что этот ребёнок был не от законного супруга, а от графа Разумовского – с ним Наталья Алексеевна состояла в любовной связи. Врачам, принимавшим роды, было дано указание от императрицы Екатерины, чтобы они активно не вмешивались в процесс. Роженица промучилась пять суток и умерла (её ребёнок умер ещё раньше неё, в утробе). Родить сама Наталья Алексеевна не могла – в результате длительного использования корсета для выправления сутулости у неё было изменено расположение костей.
Нелёгкий крест Марии, или как оно быть женой царя-реформатора
В ходе одной из поездок по Европе наследник престола великий князь Александр посетил Дармштадт, где увидел и страстно полюбил свою будущую супругу – принцессу Гессенскую Максимилиану Вильгельмину Августу Софию Марию. Вопреки нюансам с происхождением потенциальной невесты (её отцом считался не Людвиг II, а эльзасец барон Август де Гранси), Николай I и его супруга Александра Фёдоровна соглашаются с выбором своего сына. Принцесса Мария принимает православие, а её духовным отцом на долгие годы становится будущий российский святой митрополит Филарет.
Мария Александровна станет достойной духовной дочерью: она не только примет православие по обряду, а глубоко прочувствует его суть, с настоящим смирением будет нести свой крест, станет нравственной опорой своему мужу (многие отмечали её благотворное воздействие на императора, её молитвой он был храним во время многочисленных покушений на него). Очень точно характеризует супругу Александра II адмирал Д. С. Арсеньев, воспитывавший их младших детей: «императрица жила только для исполнения своей высокой обязанности (Императрицы, супруги и матери), чуждая всякой суетности и мелкой жизни, была к себе самой очень строга, но в отношении к своему супругу и своим детям думала, что нельзя требовать от других такого возвышенного и строгого взгляда на жизнь».
Кроме этого, она ведёт широкую просветительскую работу – по её инициативе происходит пересмотр системы образования. Большие усилия императрица прилагает для развития женского образования – учреждена сеть женских гимназий, созданы в епархиальных училищах женские отделения (регентские, иконописные). К отмене крепостного права в России она тоже имеет самое непосредственное отношение, так как с самого начала поддерживала эту инициативу своего супруга.
Счастье Эллы, или как Елизавета Фёдоровна стала ангелом-хранителем Москвы
Принцесса Гессен-Дармштадтская Елизавета стала супругой великого князя Сергея Александровича, пятого сына Александра II. Меду ними возникло взаимное чувство, которое со временем лишь усиливалось. Необычайная внешняя красота Елизаветы Фёдоровны в сочетании с красотой души делали её неотразимой. В неё влюблялись все мужчины, которые имели честь быть в её окружении. Она для всех была чрезвычайно приятной в общении. Живой ум, хорошее образование и эстетическое чутье позволяли ей быть тонким и интересным собеседником.
Православие она приняла только через семь лет супружеской жизни, так как относилась к этому вопросу очень серьёзно, а ещё долгое время не решалась огорчать переменой веры своих родных. Но за эти годы она так глубоко и искренне полюбила новую веру и свою новую страну, что не могла поступить иначе. До самой трагической кончины Сергея Александровича они жили в любви и счастье.
После смерти своего супруга Елизавета Фёдоровна приняла монашеский постриг, отдала часть своих сбережений в государственную казну, а на оставшуюся часть построила Марфо-Мариинскую обитель. Это учреждение сочетало жизнь сестёр по монастырскому уставу и самую широкую благотворительную деятельность. Сёстрам читались лекции по медицине, психологии, основам христианства. Они выхаживали раненых солдат, перевоспитывали и устраивали жизнь беспризорных детей, обеспечивали работой и жильём молодых девушек из бедных семей.
Елизавета Фёдоровна инициировала сбор средств на закупку для фронта (война 1914-1918 гг.) необходимых вещей и провизии, подарков для солдат. Эта деятельность объединила людей разных сословий. Были забыты все условности, каждый просто хотел быть частью общего дела. Внутренний духовный свет души великой матушки освящал всех, кто был в орбите её забот и участия. Матушку видели с делами попечения то там, то тут, она все силы отдавала служению людям. Москва любила и почитала её. На Архиерейском соборе Русской православной церкви, состоявшемся в 1992 году, великая княгиня Елизавета была канонизирована.
Алиса в стране беды, или трагическая судьба последней русской императрицы Александры Фёдоровны
Младшая сестра великой княгини Елизаветы Фёдоровны принцесса Алиса стала супругой последнего русского императора Николая II. Их взаимная любовь росла день ото дня. Их счастливая семейная жизнь омрачалась лишь болезнью сына и наследника Алексея и внешними политическими событиями сложного времени. Россия увязла в тяжёлой, кровопролитной войне, а изнутри запылала революционными настроениями.
Справиться со сложившейся ситуацией императору не удалось. В марте 1917 года он отрёкся от трона. Его семья была расстреляна в июне 1918 года в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. Царственные мученики были канонизированы Русской Православной Церковью в 2000 году.
Как ни странно, но в династии Романовых браки по любви были далеко не редкостью.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Дармштадтские принцессы при русском дворе
Приблизительное время чтения: 11 мин.
Дармштадт, родина ландграфов, курфюрстов, а затем великих герцогов Гессенских и Рейнских, связан с Россией давними династическими узами. Четыре Гессен-Дармштадтские принцессы стали частью русской и немецкой истории — Наталья Алексеевна, первая жена великого князя Павла Петровича, впоследствии императора Павла I, Мария Александровна, супруга Александра II и мать Александра III, Елизавета Федоровна, супруга великого князя Сергея Александровича, и, наконец, Александра Федоровна, супруга Николая II.
Две из них были коронованы, а Елизавета Федоровна, 150-летие которой отмечалось в прошлом году, канонизирована Церковью как преподобномученица.
Почему Дармштадт? Это случайность или все же в выборе этого небольшого города на германской «ярмарке невест» присутствовала некая закономерность? Думается, что справедливо и то, и другое, если, разумеется, отнести к разряду случайностей любовь с первого взгляда, лежавшую в основе (по крайней мере) трех из четырех гессен-дармштадтских браков наследников российского престола. Но были и соображения более фундаментальные. Со времен Петра I, покончившего с «кровной изоляцией» Романовых, в выборе невесты для наследника престола превалировали мотивы политической целесообразности. Если своего сына Алексея Петр женил на Софье-Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской, сестре будущего германского императора Карла VI, то женихов для своих дочерей и племянниц он искал в северогерманских княжествах, продолжая политику овладения побережьем Балтики, начатую Северной войной.
Екатерина II отошла от петровской традиции использовать династические браки как средство усиления русского влияния вдоль побережья Балтики. Вектор ее политики был нацелен на юг — в направлении Черного моря, Крыма, Балкан, Константинополя. Возможно, поэтому обе супруги ее сына Павла Петровича, как и жены внуков — Александра и Константина, были выбраны Екатериной в княжествах Центральной и Южной Германии — Дармштадте, Вюртемберге, Бадене и Саксен-Кобурге. Играло свою роль и родство, в котором императрица находилась с королевскими домами Пруссии, Дании и Швеции.
Слева направо: Великая княгиня Наталья Алексеевна, императрица Мария Александровна, великая княгиня Елизавета Федоровна
Наталья Алексеевна: заложница политической борьбы
Выбор невесты для Павла Петровича, которому в 1773 г. исполнилось 19 лет («русское совершеннолетие»), Екатерина поручила датскому дипломату на русской службе барону Ассебургу. Задача непростая. И не только потому, что отношения императрицы с сыном, считавшим, что мать узурпировала по праву принадлежащий ему престол, никогда не отличались взаимным доверием. Дело в другом: 1773 год был, пожалуй, самым трудным в 34-летнем царствовании великой императрицы. Первый раздел Польши, Пугачевское восстание, продолжавшаяся пятый год война с Турцией, заключение мира с которой зависело от отношений с Пруссией и Австрией, ревниво следившими за военными успехами России. Из немецких принцесс, подходивших по возрасту для великого князя, внимание Екатерины остановилось было на Луизе Саксен-Кобургской, однако та отказалась переменить вероисповедание с лютеранского на православное. Принцесса Вюртембергская София-Доротея, впоследствии ставшая второй женой Павла, была еще ребенком — ей едва исполнилось 13 лет. Так очередь дошла до дочерей ландграфа Гессен-Дармштадтского Людвига. Ландграф, служивший в австрийской армии, был ревностным протестантом, но жена его, Каролина-Луиза, прозванная за свои выдающиеся качества Великой ландграфиней, прекрасно поняла выгоду русского брака. Брачного союза между Гессен-Дармштадтом и Петербургом желал и прусский король Фридрих II, племянник которого, наследный принц Пруссии Фридрих-Вильгельм, был женат на старшей дочери ландграфа, Фредерике.
В середине июня 1773 г. Каролина с тремя дочерьми — Амалией, Вильгельминой и Луизой — прибыла в Петербург. Венчание наследника престола со второй дочерью, нареченной при переходе в православие Натальей Алексеевной, состоялось в сентябре того же года. На свадьбе присутствовали Дени Дидро и Фридрих-Мельхиор Гримм, состоявшие в многолетней переписке с Семирамидой Севера.
Екатерина связывала с дармштадтским браком и далеко идущие династические планы. Речь шла о создании семейного пакта государей Северной Европы — России, Пруссии, Дании и Швеции путем заключения браков дочерей ландграфа Гессенского с датским королем Христианом VII и братом шведского короля герцогом Карлом Зюдермандляндским. При Екатерине план семейного пакта, правда, осуществить не удалось.
Судьба Наталии Алексеевны сложилась трагично. Близко принимая к сердцу унизительное положение мужа, не допущенного Екатериной к государственным делам, она оказалась тесно замешанной в борьбу политических группировок, развернувшуюся у подножия русского престола. Ее репутацию погубил Андрей Разумовский, сын последнего гетмана Украины, настолько сблизившийся с великокняжеской четой, что жил на их половине в Зимнем дворце. 15 апреля 1776 г. Наталья Алексеевна скончалась родами. После ее смерти Екатерина показала сыну перехваченную интимную переписку Разумовского с великой княгиней…
Мария Александровна: супруга освободителя
Мария Александровна была и по характеру, и по отношению к политике полной противоположностью первой супруге Павла I. Александр II, будучи еще наследником престола, страстно влюбился в нее, когда в 1838 г. он посетил Дармштадт в ходе европейской поездки. Гессен-Дармштадтской принцессы даже не было в списке невест, одобренном его отцом, Николаем I. Александра Федоровна, супруга Николая I, настолько близко приняла к сердцу двусмысленные обстоятельства ее рождения (с 1820 г. мать Марии Александровны принцесса Вильгельмина Баденская жила отдельно от своего супруга Людвига II, ее отцом считался эльзасец барон Август де Гранси), что сама ездила в Дармштадт познакомиться с невестой. Свадьба была сыграна 16 апреля 1841 г. Мария Александровна родила 8 детей, из них 6 сыновей, надолго решив проблему престолонаследия.
Быть женой царя-реформатора — нелегкий крест. Прожив до коронации 15 лет в николаевской России, Мария Александровна глубоко чувствовала необходимость перемен, сочувствовала освобождению крестьян, последовавшему 19 февраля 1861 г. Имея широкий круг друзей не только в придворных кругах, но и среди интеллектуальной элиты России (К. Ушинский, А. Тютчева, П. Кропоткин), она умела не афишировать свое несомненное влияние на супруга. Ее фрейлина, Анна Тютчева, дочь великого поэта, близкая к славянофилам, напрасно добивалась от нее в трагические дни конца Крымской войны хотя бы косвенного осуждения николаевских порядков, приведших Россию к военной катастрофе. «Она или святая, или деревянная», — в отчаянии записала Тютчева в своем дневнике. На самом деле Мария Александровна, как впоследствии и Елизавета Федоровна, обладала незаменимым качеством быть незаметной, полностью раствориться в муже, творить добро в тишине.
Свадебный рубль на бракосочетание наследника Александра Николаевича и Марии Александровны. 1841
Александра и Елизавета: накануне катастрофы
Браки двух последних дармштадтских принцесс, Эллы и Алисы (будущих Елизаветы Федоровны и Александры Федоровны), с сыном и внуком Марии Александровны были осенены внутренним благородством этой незаурядной женщины. Венчание Елизаветы Федоровны и Сергея Александровича состоялось в апреле 1884 года, за 10 лет до замужества ее младшей сестры с цесаревичем Николаем, будущим императором Николаем II. Но знакомства обоих великих князей с дармштадтскими принцессами были как бы списаны с первой встречи их отца и деда с Марией Александровной в Дармштадте. Николай встретил Александру Федоровну на свадьбе ее старшей сестры Эллы. Александра Федоровна дала согласие на брак на свадьбе своего старшего брата Эрнста-Людвига и Виктории-Мелиты в апреле 1884 года в Кобурге. Ангелом-хранителем их браков, каждый из которых был по своему счастлив, стала Мария Александровна.
Николай II c семьей в Гессен-Дармштадте у родственников
Елизавета Федоровна и Александра Федоровна, глубоко привязанные друг к другу, прожили очень похожие, но одновременно и очень разные жизни. Обе старались в меру сил поддерживать и укреплять своих Мужей. Но если Сергей Александрович был убежденным консерватором-антилибералом, то Николай II был скорее жертвой исторических обстоятельств, чем монархом, способным направлять ход истории в эпоху глубокого кризиса.
Идеалом Елизаветы Федоровны в критических обстоятельствах, в которых оказалась Россия в период между двумя революциями, была Жанна д’Арк, соединившая глубокую духовность с готовностью к самопожертвованию во имя долга. В письме Николаю II от 29 октября 1916 г., написанном уже после убийства Распутина, Великая матушка, как ее называли в России, сравнивала себя с Орлеанской девой, говорившей со своим королем Карлом VII от имени Божьего. Для Александры Федоровны грустным примером для подражания, особенно в период с августа 1915 г., когда ей приходилось порой брать ответственность за принятие решений в семье на себя, была Мария-Антуанетта. Трагическая ситуация с болезнью цесаревича Алексея, внесшая понятный, но от этого не менее иррациональный акцент в ее поведение, мало что меняла по существу дела.
В 1902 г. Сергей Александрович и Елизавета Федоровна выступили против сближения императорской четы с оккультистом мэтром Филиппом из Лиона. Последующее неприятие Елизаветой Федоровной Распутина окончательно развело сестер. Они примирились только на последнюю в их жизни Пасху, когда императорская чета была уже в Екатеринбурге, а Елизавета Федоровна находилась на пути в Алапаевск.
Думается, что среди глубинных причин, определивших их судьбу, была и полнота восприятия Елизаветой Федоровной и Александрой Федоровной духа Православия. Известно, что Александра Федоровна дала согласие на переход в православную веру после десятилетних болезненных переживаний, буквально накануне помолвки, ускоренной приближавшейся кончиной Александра III. Елизавета Федоровна приняла православную веру глубоко осознанно, по собственной воле, через семь лет после замужества. Еще в 1888 году, во время поездки на Святую землю на освящение храма св. Марии Магдалины, в котором ей предстояло упокоится, Елизавета Федоровна чувствовала себя неловко, будучи лишена возможности причащаться из одной Чаши со своим супругом (в первое время она делала книксен перед православными иконами). Вряд ли преувеличением будет сказать, что путеводительницей Елизаветы Федоровны в Православии наряду с глубоко религиозным мужем была и Мария Александровна. В великокняжеском дворце хранилась великая святыня — мантия преподобного Серафима Саровского, переданная Сергею Александровичу после кончины его матери.
Елизавета Федоровна продолжила и традиции благотворительности, которой так активно занималась Мария Александровна. Елизаветинскую общину милосердия она открыла после Ходынской катастрофы в декабре 1896 г. Ее благотворительная деятельность охватывала всю Россию — от подмосковной резиденции великих князей в Ильинском и Усове до Екатеринбурга и Перми. Великим памятником Елизавете Федоровне стала Марфо-Мариинская обитель милосердия, в которой соединились идеалы почитаемой в Дармштадте св. Елизаветы Тюрингской и Елизаветы, матери Иоанна Крестителя, во имя которой она была наречена при принятии Православия.
Императрица Александра Федоровна не менее активно занималась благотворительностью. Под ее покровительством находились родильные приюты и «дома трудолюбия», многие из которых она, не надеясь на общественный отклик, учреждала собственными усилиями и на собственные средства. Так в Царском Селе появились «Школа нянь», а при ней приют для сирот на 50 кроватей, инвалидный дом на 200 человек, предназначенный для солдат-инвалидов. В Петербурге была учреждена Школа народного искусства. Во время Первой мировой войны Александра Федоровна и четыре великие княжны стали сестрами милосердия, а Зимний дворец превратился в госпиталь.
Елизавета Федоровна и великие княжны
Справка «Фомы»
В царствование Александра II идея Екатерины II о налаживании семейных связей Романовых с государями Северной Европы получила свое воплощение, причем через тот же Гессен-Дармштадтский дом. Старшая из дочерей герцога Людвига IV Гессенского, принцесса Виктория, была супругой принца Баттенбергского, маркиза Милфорд-Хэвен. Другая дочь герцога, Елизавета Федоровна, стала женой великого князя Сергея Александровича, третья — принцесса Ирена — женой Генриха-Альберта-Вильгельма Прусского, брата германского императора Вильгельма II. А младшая, Алиса, принявшая в православии имя Александры Федоровны, вышла замуж за Николая II.
Дармштадтские браки упрочили связи Романовых и с английским королевским домом, поскольку Людвиг IV, отец Александры Федоровны и Елизаветы Федоровны, был женат на Алисе, дочери королевы Виктории. Его старший сын, герцог Эрнст-Людвиг, был женат первым браком на Виктории-Мелите Саксен-Кобург-Готской, дочери герцога Эдинбургского и великой княжны Марии Александровны. После развода Виктория-Мелита вышла замуж за старшего сына великого князя Владимира Александровича Кирилла. После революции он эмигрировал во Францию, где в 1924 г. был провозглашен императором в изгнании, а Виктория-Мелита — соответственно императрицей Всероссийской.