несмешная история актеры и роли
Никто ничего не понял, но было смешно: как снимали «Ширли-мырли»
В день рождения самого народного режиссера СССР и России Владимира Меньшова, – ему могло бы исполнится 82 года, – вспоминаем историю самого странного, но и самого смешного его фильма.
«Ширли-мырли» не многие поняли сразу. Как и не все в момент краха Советского Союза осознали, что последует дальше и как теперь придется жить. Чтобы приспособиться и оценить, потребовалось время. С картиной вышло также, – пожалуй, только в десятые годы нового века стало понятно, что Меньшов снял нечто особенное и по-своему замечательное. Тогда его стали часто расспрашивать про картину, поэтому история ее хорошо известна.
Идея из ничего
Однажды к Меньшову на студию пришли сценаристы Виталий Москаленко и Андрей Самсонов. Предложили что-нибудь написать, – да, теперь приходилось самим ходить и выпрашивать себе работу. Режиссер предложил простенькую комедию положений с незамысловатым сюжетом, например, про то, как в роддоме перепутали двойняшек. Хотя, чего мелочиться, пусть будут тройняшки.
Он все заново переписал и стал соавтором. Тогда возник следующий вопрос: раз уже сценарий готов, то почему его не поставить?! Он тогда еще подумал, может быть комедия-фарс о гигантском алмазе, который спасет Россию, – как раз то, что за нужно современному зрителю, пытающемуся выжить в новой реальности?! Подумал и пошел к директору «Мосфильма» Владимиру Досталю за деньгами. Тот, кстати, выделил непомерную по тем временам сумму – миллион долларов. Если пересчитать на рубли 1:2000, получалась вообще какая-то нереальная цифра со множеством нулей.
Актеры и роли
Меньшову была предоставлена полная свобода действий. Он мог приглашать любых артистов, открыто говорить о любых проблемах и даже ругаться в кадре матом, – главное, уложиться в бюджет и привести зрителей в кинотеатр. Режиссер сразу представлял, кто у него мог бы сыграть. Понимал, что нужны звездные артисты, в конце концов, жанр к этому обязывает. В советское время собрать подобный состав было под силу только Рязанову в «Гараже», да и то ему пришлось уговаривать худруков театров и ударно снимать с девяти до шести всего за месяц. Но в 90-е большинство артистов были не заняты, – кино снимали редко, а театр и без них мог обойтись. Поэтому Игоря Угольникова, Инну Чурикову, Леонида Куравлева, Армена Джигарханяна, Нонну Мордюкову и других даже уговаривать не пришлось.
Проблема была только с главным героем, – ему предстояло сыграть сразу четверых, хоть и братьев, но выросших в разных культурах. Меньшов искал долго, мучительно, и ничего не находил. Оказалось, что среди 30-40-летних артистов никто не обладал комическим даром масштаба Андрея Миронова или Олега Табакова. Последнему он даже предложил сыграть Кроликова и близнецов, но поставил условие похудеть килограмм на 20. Тот в ответ только посмеялся.
Потом он прочитал в газете, что Гаркалин, оказывается, хороший комедийный артист. Лицо он помнил, а о способности смешить людей слышал впервые. Позвал на пробы, – не понравилось. Но время шло, а нужный актер не находился. Посмотрел пробы еще раз, решил, что все не так плохо. Сходил в театр и убедился, что все еще лучше. Опасения все равно, конечно, были, но Гаркалина все же утвердил.
Исполнение желаний
Снимали фильм легко и весело. Меньшов доверял своим артистам и позволял им импровизировать. Те выкладывались по полной. Гаркалину досталось больше всего. Его герои-братья часто появлялись в одном кадре, а зеленого фона тогда еще не существовало. Артист просто отыгрывал партии в разных частях декораций, а потом при монтаже кадры склеивали.
То, что в 90-е годы действительно творился бардак и хаос, почти такой же, как в картине Меньшова, доказывает история Игоря Угольникова, который в последний день съемок умудрился развести целое отделение милиции. В кино актер играл следователя Пискунова. Тот по пятам идет за украденным алмазом, но никак не может изловить преступника. По ходу действия на его погонах становилось то больше, то меньше звездочек, а под конец он «дослужился» до маршала. И так случилось, что накануне окончания съемок у артиста отобрали права. Будучи в форме Угольников вместе с партнером Сергеем Баталовым отправился в то самое отделение. Взяли наглостью и актерским мастерством, – ногой открыли дверь и потребовали немедленно вернуть документы. Стражи порядка при виде одной большой звезды на погонах сначала обомлели, а потом бросились исполнять приказ. Быстро, пока никто ничего не понял, артисты сбежали, прихватив документы.
Не приняли, не оценили
Премьера «Ширли-мырли» состоялась в 1995 году. Меньшов ожидал, что в кинотеатрах будут аншлаги, но не случилось. Хотя администраторы кинотеатра «Россия» уверяли, что подобного успеха у них давно не было, – на сеансы приходило до 500 человек.
Но больше всего режиссера расстроила реакция критиков. Фильм назвали «образом безвкусицы», обвинили в пошлости и отсутствии юмора. Но ему было не привыкать. Любимый народный хит «Москва слезам не верит» в профессиональных кругах тоже приняли плохо. Многие зрители тоже с ходу не поняли новое кино Меньшова. Хотя по сборам картина не только отбила вложения, но еще и заработала.
Признание к фильму пришло позже, – когда появилась возможно пересмотреть кино и оценить его заново. Тогда и оказалось, что более яркого портрета того странного и страшного десятилетия нет и быть не может. Что шуточки, хоть и сальные, но и правда смешные, а Гаркалин чудо как хорош во всех своих четырех воплощениях.
Даже артисты, со скепсисом относившиеся к своим ролям в фильме Меньшова, спустя время поняли, что ошибались. Гаркалин рассказывал, что в начале нулевых ему как-то позвонила Чурикова. Сказала, что пересмотрела фильм и он ей неожиданно понравился. А еще похвалила себя, заявив, что с годами играет свою тетю-маму Прасковью Алексеевну все лучше.
«Немолодых нет, есть смирившиеся». Почти смешная история о поздней любви
В 1977 году по телевизору показали самый странный и самый романтичный советский фильм «Почти смешная история» Петра Фоменко. Фильм не стал второй «Иронией судьбы», его не пересматривают на каждых новогодних каникулах; хотя он тоже снят по сценарию Эмиля Брагинского, и тоже про чудо: про любовь, которую встречают немолодые и невеселые люди – случайно, нежданно. В этом кино много тонких шуток, красивых моментов и – пунктиром через весь фильм – песни Никитиных на изысканные стихи лучших советских поэтов:
Вы думаете, что для любви и счастья уже слишком поздно? Да нет, и в 40 не поздно, и в 50! Все еще возможно, любовь может догнать где угодно, даже в самый неподходящий момент, на пристани в крошечном сонном городе, когда у вашего чемодана отвалится ручка. Наверное, фильм Фоменко слишком тонкий, интеллигентный, и светлой грусти для советской комедии в нем многовато. Всенародную любовь он не получил, но те, кто любят «Почти смешную историю», любят ее всем сердцем.
Чемодан без ручки
Вот эта незамысловатая история: красивый город Древнегорск, лето 1976 года. На причал сошли художница Таисия Павловна и ее сестра Иллария. Таисия художница, она приехала на этюды, ей нельзя тащить тяжелый чемодан с красками, потому что будут дрожать руки; чемодан тащит Иллария, как тащит на себе все бытовые заботы сестры и воспитание ее детей. У чемодана отваливается ручка, его подхватывает пожилой мужчина, командировочный из Москвы Виктор Михайлович Мешков. Он несет чемодан до гостиницы, а мест в гостинице нет, и ничего с этим сделать нельзя; женщина за стойкой администратора невозмутима и глуха к любым просьбам:
Мешков хмуро уступает женщинам номер своего коллеги, которого просит подселить к нему. Сначала помощь с чемоданом, теперь это. У романтичной Илларии когда-то был муж, но он ушел от нее к длинноногой солистке ансамбля «Звезочка», у которой папа – генерал и «Волга» в гараже. Мешков совсем другой, он не ищет никаких выгод, он помогает женщинам просто так, без причин, и Иллария стремительно в него влюбляется. А Мешков видит в ней странноватую экзальтированную дамочку, ему этот «чемодан без ручки» совершенно не нужен, он суровый инженер по технике безопасности и не собирается забивать ерундой свою инженерную голову. И весь фильм она самым нелепым и эксцентричным образом пытается привлечь его внимание, и когда кажется, что все, ни одного шанса у них нет, все вдруг получается. Мешков обнимает Илларию, звучит чудесная лирическая музыка, счастье есть. В этот момент веришь, что все одинокие люди мира обязательно встретят свою любовь, ведь они так долго этого ждали, что уже и ждать-то перестали.
«В Бореньке чего-то нет»: новая песня «Квартета И» о старом
У Максима ( Максим Виторган ) творческий кризис. Вот наконец-то после бесконечных и бессмысленных сериалов про ментов ему удалось создать что-то настоящее. Вдохновение пришло, когда Максим ночевал в своем загородном доме. И вот, проснувшись, он достал диктофон, позвонил второму режиссеру и по совместительству возлюбленной Инне ( Виктория Толстоганова ), попросил привезти чего-нибудь поесть и, собственно, приехать самой — для коллективного творческого обмозгования.
Действие перемещается на пять месяцев вперед. Фильм уже снят, осталось собрать всех причастных на банкет и показать творение в черновом варианте. Максим волнуется и тушуется, его не доискаться в коридорах «Мосфильма». Вокруг бушуют интриги, сплетни доносятся из-за каждого угла, актрисы, гримеры и хлопушки снуют между бутылками шампанского и салатом «мимоза». Но Максиму явно не до этого. Ведь он все еще не уверен, что сделал что-то важное, и пока никто не смог убедить его в обратном.
Постановку «Бореньки» онлайн-платформа START, с которой и заключил контакт «Квартет И», доверила режиссеру нескольких короткометражек и сериала «Ле.Ген.Да» Никите Власову. В главных ролях тут — конечно, участники «Квартета И» и их «приближенный круг», который уже не раз появлялся в фильмах коллектива. Сам сериал родился из одноименного спектакля, который «Квартет И» придумал и поставил в 2016 году. Сериал, вероятно, должен был выйти смешным и актуальным — действительно, что может быть злободневнее, чем творческие и около того страдания знаменитого режиссера? Но вышло и не смешно, и не актуально. Лучшие моменты сериала — это сериальная заставка, в которой Виторган в черном костюме томно идет вперед, глядя в камеру, или держит таблички с надписями «пять месяцев до шапки» или «конец первой серии».
Дело попросту в том, что даже такие прекрасные артисты, как Виторган, Толстоганова или Алексей Агранович, которым доступны самые разные амплуа, не могут спасти высосанный из пальца конфликт с его обезличенными диалогами и скабрезными шутками. Хронометраж каждой серии из восьми — меньше получаса, и как минимум в двух из них есть вялотекущая шутливая сцена, построенная вокруг какой-нибудь пошлости или банальности. Она и становится кульминацией серии. Особенно обидно, признаться, за актера Виторгана, который действительно умеет перевоплощаться как в сильные комедийные, так и драматические роли. В «Бореньке» он выглядит белой вороной, ему нечего играть, и видно, как актёру откровенно скучно. Что ж, не только ему.
«Не теряйте надежды на то, что вас еще изнасилуют за углом», — говорит проходящий мимо гримерши оператор картины в исполнении Аграновича. Не послышалось ли нам такое с экрана в 2021 году? И даже если движение #metoo прошло мимо создателей этого проекта, подобную шутку вообще сложно принять за достойный образец туалетного юмора даже в каких-нибудь третьесортных российских сериалах начала нулевых. Все остальные шутки в шоу — не на голову выше, за них часто становится попросту неловко. «Попей водки — она отлично снимает культурный шок», «я ведь не Хабенский, я столько не зарабатываю», «у тебя, что, простатита нет»? — все это выглядит дичайшим анахронизмом.
Потому читать слова создателей о том, что фильм вдохновлен «Восемью с половиной» Федерико Феллини и содержит к нему прямые отсылки, совсем уж смешно. «Другое дело, кто это будет смотреть?» — произносит героиня Виктории Толстогановой, лежа рядом с режиссером Максимом и поедая клубнику. Пожалуй, и у зрителя «Бореньки» после первой серии останется тот же вопрос.
Польских дважды перекрашивали, а Михалков выносил из дома отцовский алкоголь: как снимали «Я шагаю по Москве»
Первая в СССР лирическая комедия, фильм-прогулка, в котором город оказался не фоном для истории, а частью сюжета, – «Я шагаю по Москве» во многом был новаторским фильмом. Но, как и все новое, создавался он с большими трудностями.
Сценарий
Они действительно много чего еще придумали, когда по традиции отправились в дом творчества «Болшево», – едва ли не все фильмы прославленного режиссера появились именно там. Писали и переписывали, – Шпаликов двигал сюжет, а Данелия прописывал диалоги и реплики. Хотя по большому счету сюжета в картине не было, – просто один день из жизни большого города начала 60-х глазами еще очень молодых людей. Поначалу центральных героев было двое, а фильм в рабочей версии назывался «Верзилы». Но герои приходили и уходили, кто-то оставался, – люди очень высокого роста трансфомировались в «Приятелей», а затем появилась эта шуточная рифма: «Я шагаю по Москве, как шагаю по доске». Так все и сложилось.
В Москву на один день прилетает из Сибири начинающий писатель Володя. Он знакомится с метростроевцем Колей, и тот решает показать гостю город. К паре присоединяется Саша, который женится буквально через несколько часов. В магазине они встречают очаровательную продавщицу Алену, – Володя и Коля начинают за ней ухаживать. Так все вместе и ходят по городу, залитому солнечным светом и теплым летним ливнем, пока под конец дня не расстаются в метро.
Когда сценарий был готов, его отправили на утверждение. Но отсутствие внятной идеи, четкого замысла, конфликта, который по идее должен менять героев, не нравились руководству «Мосфильма». Авторов замучили вопросами, почему мало действия, что вообще все это означает и какова мораль. Но Данелия уже тогда умел обходить препятствия, – он позвонил напрямую заместителю председателя Госкино и нажаловался на начальство студии. Режиссер уже тогда был на хорошем счету, – его предыдущую работу, фильм «Сережа», наградили в Карловых Варах, а советские зрители назвали картиной года. В итоге, не вникая особо в детали, в Госкино дали добро на съемку.
Актеры
Галину Польских пробоваться на роль продавщицы пластинок привела одна из ассистенток. Режиссер практически весь день лежал на диванчике из-за сильных болей в спине. Завидев издалека юную блондинку, – он отказал ей практически сразу: «Беленькая нам не подходит». Польских тут же перекрасили в брюнетку и снова показали режиссеру. «Верните, как было», – заявил он. И утвердил актрису на роль.
Лучшие локации Москвы
Съемки продолжались с весны до поздней осени 1963 года. Снимали по большей части на натуре, – на Чистых прудах, в ГУМе, на Манежной площади, в Парке культуры и внутри Садового кольца. Договорились с метрополитеном и по ночам, когда нет пассажиров, завозили аппаратуру в подземку. Специально для группы на станцию пригоняли поезд.
Данелия потом вспоминал, как пришлось делать не два, не три, а целых девять дублей сцены с Роланом Быковым в парке. Мало того, что артист вечно опаздывал, он был необычайно изобретательным и сам просил отыграть еще и еще. Ему было мало, что герой просто оглядывается и уходит, он придумывал истории. Как будто он пришел в парк познакомиться с девушкой, или как будто выпил, потом снял пиджак и повесил его на руку, одел пиджак и так до бесконечности, причем в каждом варианте, по признанию режиссера, артист был необычайно хорош.
А ту самую сцену летнего дождя, с которой и начался фильм, снимали целых три дня. И в кадре мы видим трех разных девушек. По так и невыясненным обстоятельствам каждая куда-то пропадала после одного дня работы, приходилось искать замену. Ноги вообще, как стало известно потом, принадлежат даже не актрисе, а журналистке, которая пришла брать у режиссера интервью. Дождь тоже не шел по заказу. В один из дней Данелии самому пришлось полдня стоять со шлангом, изображая ливень в кадре.
После той смены он сильно замерз, – вода была холодной. Требовалось срочно принять меры, чтобы не заболеть. Лучшим лекарством во все времена и в России, и Советском Союзе считалась водка. Также все знали, что в семье Михалковых и Кончаловских делают свою (и очень достойную) вариацию крепкого напитка. Вечером решили отвезти Никиту домой, а заодно напроситься на пару рюмок. Данелия со Шпаликовым остались на улице, а Михалкова послали за трофеем. Никита тихонько прошел в отцовскую спальню, достал штоф и также тихо с ним ушел. Чтобы не светиться у окон, зашли за угол и благополучно «кончаловку» распили. На утро Данелия получил звонок от обеспокоенного родителя, – Сергею Михалкову совсем не понравилось, что его сын в ночи и втихаря выносит из дома алкоголь.
Панорамы города
До того, как начать работу над «Я шагаю по Москве», оператор Вадим Юсов снял два фильма с Андреем Тарковским. С Данелией он работал впервые и совершил настоящий прорыв в съемке панорам. Он всеми правдами и неправдами проникал на выросшие в столице после войны высотки, хотя на крышу обычно никого не пускали. Использовал для работы длиннофокусную оптику, что позволяло менять глубину пространства. Раньше подобного никто не делал. Кадры Москвы с высоты птичьего полета вызывали восхищение профессионалов. А еще вопросы в органах госбезопасности. Юсов рассказывал, что его несколько раз спрашивали, как он это снял? С вертолета? И кто разрешил? К слову, летать над столицей до сих пор запрещено.
Новый жанр
Термин «лирическая комедия» был придуман Шпаликовым и Данелия во время сдачи фильма. Тогда комиссия Госкино вновь начала задавать вопросы о содержании фильма, – никто толком не понял, про что он. Тогда режиссер заявил, что это комедия. – А почему не смешно? – Потому что это лирическая комедия. Как-то так и выкрутились.
Показом картины открылся только построенный кинотеатр «Россия». В прокат было выпущено около тысячи копий, что позволило увидеть ленту почти 20 млн советских зрителей. Фильм был включен в одну из программ кинофестиваля в Каннах, – жюри его отметило «За индивидуальность и обещания, которые они выразили в своих произведениях». Дальше были Швеция, Дания, Великобритания, Канада, Чили, Франция, Япония и другие страны. Больших призов фильм не взял, но сам факт, что советская картины объехала полсвета, радовал как создателей, так и высокое начальство. И то, за что поначалу ругали картину, – излишний оптимизм и своего рода отрыв от реальности – оказался самым большим плюсом, который подкупал и суровых критиков, и простых зрителей.