нодар плиев биография и личная жизнь семья дети
Нодар Плиев
фотографии >>
биография
Плиев Нодар Артемович
Родился 30 июня 1948 года в с. Красное Боржомского района Грузии.
Народный артист Северной Осетии.
Заслуженный артист РСФСР (24.04.1978)
В разное время был солистом Государственных ансамблей народного танца «Симд» (Юго-Осетия), «Алан» (Северной Осетия).
последнее обновление информации: 07.10.21
публикации
Сегодня весь танцующий мир отмечает свой профессиональный праздник. В канун Международного дня танца гостем редакции стал заслуженный артист России, народный артист Северной Осетии, блистательный и неповторимый Нодар Плиев, чье имя вот уже почти полувека благодарно воспринимает зритель. Каждый его танец – это хореографическая новелла, наполненная национальным колоритом, огненным темпераментом, необыкновенным достоинством.
О своей влюбленности в танец, о секретах творческого долголетия и многом другом Нодар ПЛИЕВ рассказал корреспонденту сайта «Осетия-Квайса» Залине ПЛИЕВОЙ.
– Как вы пришли в мир танца?
– Не поверите, но случайно. Моя жизнь с самого рождения началась как-то по-особенному. Мама родила меня в лесу на сене около родника. С детства я слыл крепким мальчиком, болел очень редко. А детство мое прошло в Боржомском ущелье. Отец был фронтовиком. Он всегда мечтал, чтоб я стал офицером. И меня, действительно, зачаровала авиация, но судьба распорядилась совсем по-другому. Родители наотрез отказались и слышать о летном деле, понимали, что это значит – навсегда от себя отпустить в неизвестные дали. И они буквально заставили поступить в Юго-Осетинский государственный институт на исторический факультет. Проучился, точнее, просидел я там год, а потом все-таки бросил. Дома об этом, конечно, не знали.
– Бросили из-за танцев?
– Получается так. Как-то после занятий пошел на площадь в центре Цхинвала, и вдруг ко мне подошел Хазби Гаглоев, художественный руководитель танцевального ансамбля «Симд». «Твое место в искусстве, из тебя получится отличный танцор. Жду тебя завтра в театре», – сказал он. Его слова оказались пророческими.
Представьте себе, я всю ночь не смог сомкнуть глаз, все думал о словах этого человека. На второй день встал и, когда дошел до института, внутрь уже не зашел. Ноги сами повели меня в «Симд» на репетицию. Коллектив был очень дружный, меня сразу приняли, как своего. Так и начался мой творческий путь.
– А как в дальнейшем складывалась ваша круто изменившаяся судьба?
– Не буду вдаваться в подробности. Скажу только одно, если я и владею сегодня искусством танца, то благодаря тем великолепным людям, с которыми меня сводила жизнь.
– Кто они?
– Это и тот же Хазби Гаглоев, и народная артистка России Альбина Баева, которая особенным образом повлияла на мое творчество.
– Расскажите об этом подробнее.
– Познакомился я с ней – необыкновенно красивой и невероятно талантливой танцовщицей в Южной Осетии, когда она приехала к моему руководителю по какому-то рабочему вопросу. Когда она увидела меня на репетиции, тут же пригласила в ансамбль «Алан». Это случилось в 1967 году. Но что-то у меня не сложилось в Северной Осетии. И я уехал в Нальчик в ансамбль «Кабардинка». И здесь мне «повезло».
– Меня в армию призвали, отправили на Север, в Заполярье. Служил на флоте четыре года, бороздил моря и океаны. Служба была тяжелая, но закаляющая. Когда демобилизовался, снова не нашел себе места в Осетии, поехал работать в дагестанскую «Лезгинку». Но какое-то время спустя меня все же пригласили в «Алан», где я стал солистом и был им 19 лет.
– Какие самые необычные гастроли или концерт были в вашей карьере?
– В чем же неожиданность?
– Китайцы – народ сдержанный, но наши танцы даже их не оставили равнодушными. Нам стоя аплодировала десятитысячная аудитория. Этого я никогда не забуду.
– По жизни вы – человек неугомонный, работали даже в конном театре «Нарты». В седле держитесь уверенно?
– Без страха и сомнения. Ведь я вырос среди этих потрясающих животных.
– Как относитесь к перефразированной поговорке «Плохому танцору сапоги мешают»?
– Хорошо отношусь. Зритель не приемлет фальши, слабой подготовленности. Поэтому либо надо демонстрировать свое умение, выкладываться по полной программе, либо не соваться в мир танца вообще. Впрочем, это относится к любому виду деятельности.
– В спорте есть понятие «коронный прием». Есть ли он у вас в танце?
– Наверно, исполнение танца «на носках».
– Откройте секрет, как долго вы можете устоять «на носках»?
– Не засекал, но если номер идет четыре минуты, то примерно столько же. Бывало, что от боли даже в обморок падал.
– На сцене даже сейчас, несмотря на свой возраст, а мне уже за шестьдесят, никогда не покажу, что мне больно. Это происходило либо на репетициях, либо за кулисами.
– Признайтесь, как вам столько лет удается сохранять такую великолепную форму?
– Утро я начинаю с бега. Пробегаю несколько километров. Затем иду на занятия.
– Вы сегодня и танцор, и педагог?
– Обучаю и детей, и взрослых. Коллективы у меня хорошие.
– Часто молодому танцору на определенном этапе приходится сделать выбор: остаться в танце, либо уйти в другую профессию. Что посоветуете?
– Трудный вопрос. Каждый должен определяться сам. К сожалению, жизнь изменилась. Многим приходиться быть практичными. И раньше было трудно, но сегодня быть танцором – практически нет никакого стимула. Между тем национальный танец – это одна из неповторимых граней народа, и государственная поддержка на хорошем уровне просто необходима.
– А поменялось ли с годами отношение к танцу у вас?
– Я еще больше влюбился в него. Моя жизнь немыслима без танца – это для меня и воздух, и вода.
– Слышала, что вас приглашали как хореографа-постановщика к спектаклям Северо-Осетинского драматического театра им. В. Тхапсаева и Дигорского драматического театра.
– Это у меня своеобразное увлечение. Помогаю своим коллегам профессионально ставить танцы.
– Жизненный девиз Нодара Плиева?
– Быть артистом – только на сцене, а в жизни – доброжелательным человеком.
Вся жизнь на кончиках пальцев. Почему Нодар Плиев не нужен Осетии?
Имя его мне знакомо с детства, как и, наверное, всем осетинам. Скорее всего, каждый хоть раз в жизни видел танцы в его исполнении по телевизору или в Интернете. Это человек, к хореографическому таланту которого все эпитеты блекнут. Когда он на сцене – даже сейчас, в 73 года – мурашки по коже от виртуозности исполнения и артистизма этого мастера. Часто слово «великий» используют в отношении людей, к которым этот термин можно отнести с натяжкой или же очень субъективно. А о Нодаре Плиеве по-другому и не скажешь. Личность его может кому-то нравиться, а кому-то нет, но то, что человек является в своем деле мастером высочайшего класса, конечно, неоспоримо.
К чему я все это? В день рождения артиста мне попадались публикации о нем в СМИ. Совершенно случайно наткнулась на его интервью североосетинской телерадиокомпании «Арт», которое он давал несколько лет назад. Материал назывался «Вначале был танец…» Стоит отметить, что лично с Нодаром Плиевым я не знакома. Интервью было большим. Думала, послушаю пару минут, остальное – позже (из-за нехватки времени). Но с первой же минуты его рассказ захватил мое внимание. Интервью прослушала на одном дыхании. Некоторые факты меня, мягко говоря, удивили.
To view this video please enable JavaScript, and consider upgrading to a web browser that supports HTML5 video
Карьеру танцора Нодар Артемович начал в далеком 1967 году в Южной Осетии, в ансамбле «Симд». Чуть позже он хотел устроиться в ансамбль «Алан» в Северной Осетии, но его не взяли. После отказа он поехал в Кабардино-Балкарию, где его без просмотра сразу же определили в госансамбль «Кабардинка». Свои не взяли, а в Нальчике приютили. В «Алане» Нодар Плиев, конечно, тоже танцевал, но значительно позже. Отдал он этому ансамблю 19 лет. А до «Алана» в его творческой биографии была и работа в дагестанской «Лезгинке». Был Нодар Плиев и солистом известного грузинского ансамбля Сухишвили-Рамишвили, целых 16 лет… В 90-е работал уже в североосетинском конном театре «Нарты». С выступлениями он объездил весь мир.
Интересный факт. На момент того интервью Нодар Плиев преподавал осетинские танцы в детской студии в Северной Осетии (как и сейчас). Учить детей невероятно сложно, я снимаю шляпу перед педагогами, которые берут на себя этот тяжкий труд. Но, наверно, колоссальный опыт и виртуозное мастерство Нодара Плиева гораздо эффективнее можно было использовать все эти годы в государственном ансамбле «Алан» или «Симд», например, где он делился бы мастерством уже с профессиональными танцорами. Человека приглашали работать другие республики, звала к себе соседняя Грузия. Там его почему-то ценят и ждут. А у нас в Осетии – речь сейчас, в первую очередь, о Северной, так как живет он там – он преподает детям, и на этом все. Можно было бы его и в «Симд» позвать. Вряд ли человек отказался бы от хороших условий, но кто ему их предложил? Кому это надо?
Мне кажется, что если танцор с 50-летним стажем выступает на свадьбах для того, чтобы прокормить свою семью, это позор для Осетии. Людей такого масштаба у нас на обе Осетии не так уж и много. И обеспечить безбедное их существование – долг государства. И это вполне под силу Северной Осетии.
Очень интересная жизнь, полная различных трудностей, была у Нодара. И он смог не просто выстоять, а сделать так, чтобы во всех концах света люди подолгу стояли и аплодировали простому осетинскому парню, сумевшему покорить мир. И сейчас, в 70 с лишним лет, у него есть народная любовь, но, на мой взгляд, нет того почтения и уважения к его труду со стороны государства, к его таланту и к его достижениям, которые должны быть. Да, на словах все говорят «великий танцор», но слова ведь надо подкреплять действиями, которые могли бы обеспечить достойную жизнь. И потом мы удивляемся, почему же молодежь так равнодушна к искусству, почему все хотят стать бизнесменами, ну или, на худой конец, известными футболистами.
Быть может, и Нодар Плиев выбрал бы другой путь, зная, что, разменяв восьмой десяток, ему придется танцевать на свадьбах, чтобы прокормить свою семью. Вряд ли он мог такое предвидеть, блистая на лучших сценах мира и разбивая в кровь свои пальцы.
Нодар плиев биография и личная жизнь семья дети
Вся жизнь на кончиках пальцев. Почему Нодар Плиев не нужен Осетии? 19.07.2021 20:49
Недавно был день рождения заслуженного артиста РФ, народного артиста Южной и Северной Осетии Нодара Плиева. О заслугах танцора и его деятельности сейчас — читайте в материале колумниста Sputnik Ольги Цховребовой
Имя его мне знакомо с детства, как и, наверное, всем осетинам. Скорее всего, каждый хоть раз в жизни видел танцы в его исполнении по телевизору или в Интернете. Это человек, к хореографическому таланту которого все эпитеты блекнут. Когда он на сцене – даже сейчас, в 73 года – мурашки по коже от виртуозности исполнения и артистизма этого мастера. Часто слово «великий» используют в отношении людей, к которым этот термин можно отнести с натяжкой или же очень субъективно. А о Нодаре Плиеве по-другому и не скажешь. Личность его может кому-то нравиться, а кому-то нет, но то, что человек является в своем деле мастером высочайшего класса, конечно, неоспоримо.
Из личного архива Дины Бекоевой Дина Бекоева и Нодар Плиев
К чему я все это? В день рождения артиста мне попадались публикации о нем в СМИ. Совершенно случайно наткнулась на его интервью североосетинской телерадиокомпании «Арт», которое он давал несколько лет назад. Материал назывался «Вначале был танец…» Стоит отметить, что лично с Нодаром Плиевым я не знакома. Интервью было большим. Думала, послушаю пару минут, остальное – позже (из-за нехватки времени). Но с первой же минуты его рассказ захватил мое внимание. Интервью прослушала на одном дыхании. Некоторые факты меня, мягко говоря, удивили.
Хонга на Девичьей горе: кадры с вершины
Карьеру танцора Нодар Артемович начал в далеком 1967 году в Южной Осетии, в ансамбле «Симд». Чуть позже он хотел устроиться в ансамбль «Алан» в Северной Осетии, но его не взяли. После отказа он поехал в Кабардино-Балкарию, где его без просмотра сразу же определили в госансамбль «Кабардинка». Свои не взяли, а в Нальчике приютили. В «Алане» Нодар Плиев, конечно, тоже танцевал, но значительно позже. Отдал он этому ансамблю 19 лет. А до «Алана» в его творческой биографии была и работа в дагестанской «Лезгинке». Был Нодар Плиев и солистом известного грузинского ансамбля Сухишвили-Рамишвили, целых 16 лет… В 90-е работал уже в североосетинском конном театре «Нарты». С выступлениями он объездил весь мир.
Интересный факт. На момент того интервью Нодар Плиев преподавал осетинские танцы в детской студии в Северной Осетии (как и сейчас). Учить детей невероятно сложно, я снимаю шляпу перед педагогами, которые берут на себя этот тяжкий труд. Но, наверно, колоссальный опыт и виртуозное мастерство Нодара Плиева гораздо эффективнее можно было использовать все эти годы в государственном ансамбле «Алан» или «Симд», например, где он делился бы мастерством уже с профессиональными танцорами. Человека приглашали работать другие республики, звала к себе соседняя Грузия. Там его почему-то ценят и ждут. А у нас в Осетии – речь сейчас, в первую очередь, о Северной, так как живет он там – он преподает детям, и на этом все. Можно было бы его и в «Симд» позвать. Вряд ли человек отказался бы от хороших условий, но кто ему их предложил? Кому это надо?
Еще один момент, который меня удивил, вернее, шокировал. Многие здесь не согласятся со мной, скажут: «Что в этом такого? Это нормальная практика во всем мире!» Я о том, что заслуженный артист России, Народный артист Осетии танцевал на момент того интервью, да и сейчас, на свадьбах. Да, с одной стороны, это, может, и неплохо. Мы с вами можем при наличии денег пригласить к себе на торжество легенду танца и насладиться его мастерством, прикоснуться к высокому искусству. Но если бы у этого человека были нормальные зарплата и пенсия, и он не нуждался бы в деньгах, и танцевал бы на свадьбах так, для души – это одно. Но Нодар в своем интервью рассказывал, что вначале, когда он начал так зарабатывать, ему было очень стыдно, что он этим занимается. «Сердце сжималось перед выходом, я выходил, танцевал и быстренько уходил с этой свадьбы… Содержать семью-то надо», — говорил он.
Мне кажется, что если танцор с 50-летним стажем выступает на свадьбах для того, чтобы прокормить свою семью, это позор для Осетии. Людей такого масштаба у нас на обе Осетии не так уж и много. И обеспечить безбедное их существование – долг государства. И это вполне под силу Северной Осетии.
Очень интересная жизнь, полная различных трудностей, была у Нодара. И он смог не просто выстоять, а сделать так, чтобы во всех концах света люди подолгу стояли и аплодировали простому осетинскому парню, сумевшему покорить мир. И сейчас, в 70 с лишним лет, у него есть народная любовь, но, на мой взгляд, нет того почтения и уважения к его труду со стороны государства, к его таланту и к его достижениям, которые должны быть. Да, на словах все говорят «великий танцор», но слова ведь надо подкреплять действиями, которые могли бы обеспечить достойную жизнь. И потом мы удивляемся, почему же молодежь так равнодушна к искусству, почему все хотят стать бизнесменами, ну или, на худой конец, известными футболистами.
Быть может, и Нодар Плиев выбрал бы другой путь, зная, что, разменяв восьмой десяток, ему придется танцевать на свадьбах, чтобы прокормить свою семью. Вряд ли он мог такое предвидеть, блистая на лучших сценах мира и разбивая в кровь свои пальцы.
Вся жизнь на кончиках пальцев. Почему Нодар Плиев не нужен Осетии?
Имя его мне знакомо с детства, как и, наверное, всем осетинам. Скорее всего, каждый хоть раз в жизни видел танцы в его исполнении по телевизору или в Интернете. Это человек, к хореографическому таланту которого все эпитеты блекнут. Когда он на сцене – даже сейчас, в 73 года – мурашки по коже от виртуозности исполнения и артистизма этого мастера. Часто слово «великий» используют в отношении людей, к которым этот термин можно отнести с натяжкой или же очень субъективно. А о Нодаре Плиеве по-другому и не скажешь. Личность его может кому-то нравиться, а кому-то нет, но то, что человек является в своем деле мастером высочайшего класса, конечно, неоспоримо.
К чему я все это? В день рождения артиста мне попадались публикации о нем в СМИ. Совершенно случайно наткнулась на его интервью североосетинской телерадиокомпании «Арт», которое он давал несколько лет назад. Материал назывался «Вначале был танец…» Стоит отметить, что лично с Нодаром Плиевым я не знакома. Интервью было большим. Думала, послушаю пару минут, остальное – позже (из-за нехватки времени). Но с первой же минуты его рассказ захватил мое внимание. Интервью прослушала на одном дыхании. Некоторые факты меня, мягко говоря, удивили.
To view this video please enable JavaScript, and consider upgrading to a web browser that supports HTML5 video
Карьеру танцора Нодар Артемович начал в далеком 1967 году в Южной Осетии, в ансамбле «Симд». Чуть позже он хотел устроиться в ансамбль «Алан» в Северной Осетии, но его не взяли. После отказа он поехал в Кабардино-Балкарию, где его без просмотра сразу же определили в госансамбль «Кабардинка». Свои не взяли, а в Нальчике приютили. В «Алане» Нодар Плиев, конечно, тоже танцевал, но значительно позже. Отдал он этому ансамблю 19 лет. А до «Алана» в его творческой биографии была и работа в дагестанской «Лезгинке». Был Нодар Плиев и солистом известного грузинского ансамбля Сухишвили-Рамишвили, целых 16 лет… В 90-е работал уже в североосетинском конном театре «Нарты». С выступлениями он объездил весь мир.
Интересный факт. На момент того интервью Нодар Плиев преподавал осетинские танцы в детской студии в Северной Осетии (как и сейчас). Учить детей невероятно сложно, я снимаю шляпу перед педагогами, которые берут на себя этот тяжкий труд. Но, наверно, колоссальный опыт и виртуозное мастерство Нодара Плиева гораздо эффективнее можно было использовать все эти годы в государственном ансамбле «Алан» или «Симд», например, где он делился бы мастерством уже с профессиональными танцорами. Человека приглашали работать другие республики, звала к себе соседняя Грузия. Там его почему-то ценят и ждут. А у нас в Осетии – речь сейчас, в первую очередь, о Северной, так как живет он там – он преподает детям, и на этом все. Можно было бы его и в «Симд» позвать. Вряд ли человек отказался бы от хороших условий, но кто ему их предложил? Кому это надо?
Мне кажется, что если танцор с 50-летним стажем выступает на свадьбах для того, чтобы прокормить свою семью, это позор для Осетии. Людей такого масштаба у нас на обе Осетии не так уж и много. И обеспечить безбедное их существование – долг государства. И это вполне под силу Северной Осетии.
Очень интересная жизнь, полная различных трудностей, была у Нодара. И он смог не просто выстоять, а сделать так, чтобы во всех концах света люди подолгу стояли и аплодировали простому осетинскому парню, сумевшему покорить мир. И сейчас, в 70 с лишним лет, у него есть народная любовь, но, на мой взгляд, нет того почтения и уважения к его труду со стороны государства, к его таланту и к его достижениям, которые должны быть. Да, на словах все говорят «великий танцор», но слова ведь надо подкреплять действиями, которые могли бы обеспечить достойную жизнь. И потом мы удивляемся, почему же молодежь так равнодушна к искусству, почему все хотят стать бизнесменами, ну или, на худой конец, известными футболистами.
Быть может, и Нодар Плиев выбрал бы другой путь, зная, что, разменяв восьмой десяток, ему придется танцевать на свадьбах, чтобы прокормить свою семью. Вряд ли он мог такое предвидеть, блистая на лучших сценах мира и разбивая в кровь свои пальцы.
«Танцевать без эмоций — да кто тебя поймет?»
Фото: Анна Кабисова
Нодар Плиев, заслуженный артист России
— Вы симд танцуете, где ваша осетинская осанка?
Нодар Плиев, пожалуй, самый известный осетинский танцор. Успел потанцевать во всех прославленных кавказских ансамблях: североосетинском «Алане», дагестанской «Лезгинке», «Кабардинке», грузинском «Сахишвили — Рамишвили», югоосетинском «Симде»… Плиеву 71 год, он преподает в школе кавказских танцев своего имени в Беслане, а еще записывает платные видеоуроки — деньги пойдут на создание ансамбля.
— Мы хотим создать в Беслане серьезный коллектив в память о погибших детях, которые хотели танцевать, но больше не станцевали, — объясняет Нодар.
С детьми он экспрессивен и требователен: танцор должен быть не просто исполнителем, а артистом. От него самого летят искры.
— Я им говорю, когда вы танцуете, вы не хороните свою бабушку, вы — танцуете. Зайди утром в ванную и улыбайся своему отражению в зеркале — какой ты красивый. Но когда ты смотришь на меня, как фараон, — это что такое? — возмущается Нодар. — Танцевать без эмоций — да кто тебя поймет? Когда ты выскочишь на сцену, зритель должен сразу понять, чей танец ты танцуешь, ты должен говорить с ним на языке этого народа.
Нодар часто переходит с русского на осетинский, чтобы ярче выразить эмоции, из которых, кажется, он весь и состоит. Его любимая фраза — «С ума можно сойти!» А потом характерное закатывание глаз, жестикуляция — и восхищенный возглас: «Уф-ф-ф!»
У него вся жизнь — под стать темпераменту.
Дикий, как природа
— Я появился на свет в Боржомском районе Грузии. Мама родила меня на высоте 3000 метров над уровнем моря, на сенокосе, возле родника. Рос в окружении невероятно красивой дикой природы, которая давала мне свою силу. Наверное, поэтому я редко болел и вырос крепким. Любил лазить по горам, ловить рыбу руками в горных речках. С пяти лет помогал отцу во всем. Я привык, что вся семья встает в 6 утра и до 11 ночи занимается хозяйством. Летом ходил пастухом, чтобы заработать на покупку тетрадей, книжек, калош, кирзовых сапог к школе. Но бывало, что вместо денег давали барашка. Тяжело было, но мы не голодали. Кроме своего детства, ничего так не вспоминаю. Самое сладкое время было.
Мечты о небе
— Я о танцах не мечтал. Только смотрел. Вот привезешь с мамой в равнинные села Грузии картошку, сыр — и там по телевизору у кого-то увидишь, как танцуют в черкесках… Ты посмотри, какая красота! Мама мне купила черкеску, башлык достала, отдала дедовский кинжал, и я любил так ходить.
Но грезил о небе — хотел быть летчиком. Сказывалось советское воспитание, да и отец был фронтовиком. Я все делал для того, чтобы попасть в летчики. Физически был номер один. Но не получилось: отец не отпустил. Его старший брат боялся, что я могу вернуться инвалидом, как мой отец, или погибнуть.
Зашел в танцевальный зал и остался
Фото: Анна Кабисова
В школе кавказских танцев Zaerin (с осетинского — золотой) учится около 80 детей от 7 до 18 лет. Занятия идут в две смены
— После окончания школы я уехал в Цхинвал, там полтора года отучился на историческом факультете пединститута — любил историю. Но как-то раз вечером, гуляя по городу, встретил Хазби Гаглоева, руководителя югоосетинского ансамбля «Симд». Он сказал, что из меня выйдет отличный танцор, и на прощанье добавил: «Жду тебя завтра на репетиции». Всю ночь я провел в раздумьях. На утро дошел до института, но внутрь уже не зашел — отправился на репетицию. Как вошел 10 сентября 1967 года в танцевальный зал, так до сих пор и остался.
Я верю, что человек рождается со своей судьбой. Танец — это моя жизнь. Благодаря профессии я весь мир увидел — от Гренландии до Филиппинских островов. Это же красота!
На Северном флоте
— В 1967 году к нам в Цхинвал приехал с концертами государственный академический ансамбль танца «Алан». Я был в невероятном восторге от их выступления. А от исполнения блистательной солистки Альбины Баевой чуть с ума не сошел. Я тоже ей приглянулся, но Хазби Гаглоев отказался отдавать меня. Тогда она шепнула мне на ухо, что ждет меня во Владикавказе. Другого приглашения мне уже не надо было, и я уехал в Северную Осетию. Но в гремевшем тогда коллективе у меня не сложилось, и я уехал в Нальчик, в ансамбль «Кабардинка».
Там протанцевал год, потом призвали в армию. Ирония судьбы: мечтал о небе, а отправили служить во флот. На Севере, в Заполярье, пробыл 4 года. Дважды чуть не погиб. Один раз мы отравились в трюме краской: красили цистерны подводной лодки и сняли противогазы. Еле нас спасли. А однажды, когда мы стояли на ремонте в Александрии, я не заметил люк и упал в него, 15 метров летел вниз. Чудом упал не на штыри, а между ними. Хватились меня только во время переклички. Звезда у меня там, наверху. Если она не захочет — с тобой и под камнепадом ничего не случится, но если время придет — ассалам алейкум. Но пока не судьба, видимо.
Неудача Игоря Моисеева
Фото: Рудольф Дик/ТАСС
Выступление ансамбля осетинского танца «Алан». 1974 год
После танцевал в дагестанской «Лезгинке», учился у известного хореографа Танхо Израилова. А потом все-таки попал в «Алан» и протанцевал там 19 лет. «Алан» занимает особое место в моей жизни. Чего только стоит один танец симд в его исполнении! Это вершина мировой хореографии. На гастролях в Китае обычно сдержанная публика с ума сходила от нашего симда. Когда мы выходили, зрители уже кричали, свистели — в Китае не хлопают. Какая красота была, я даже плакал.
Помню, когда при Альбине Баевой «Алан» репетировал в зале Чайковского, Моисеев (известный балетмейстер Игорь Моисеев. — Ред.) приходил, вставал у главного входа, облокотившись на перила, и смотрел, как мы танцуем. Я всегда знал, что он там стоит. Посмотрит симд, а потом — раз! — и исчезает. Я своими ушами слышал, как он рекомендовал своему коллективу посещать наши репетиции, и те приходили. В итоге Моисеев поставил симд на 24 пары. Протанцевали его всего один раз. Маэстро смотрел за выступлением из зала. На следующий день сказал: «Дорогие друзья, мы больше не будем танцевать этот великолепнейшей танец. Я не хочу смеяться над осетинским народом. Мы не смогли станцевать как следует их танец». Ну вот не смогли они, хотя все танцы мира исполняют лучше этнических жителей.
Забытый в Аргентине
— В грузинском «Сухишвили-Рамишвили» я протанцевал 16 лет. А в 90-е вернулся в Осетию, работал в конном театре «Нарты». Опять умудрился попасть в приключения! Отправили нас на гастроли в Аргентину на военном судне: 94 артиста, 26 лошадей и 30 членов экипажа. До сих пор не знаем, кто и зачем отправил нас без контракта и куда дели деньги, что списали на гастроли.
Когда я, военный моряк, увидел судно, на котором нам предстояло плыть, да ещё и в штормовую погоду, я сразу сказал, что эта ржавчина может затонуть. Но нас все равно загрузили. Месяц и две недели плыли — и еле доплыли. Там находились русские корабли, экипажи смеялись и удивлялись, как мы пересекли океан.
На месте оказалось, что нас никто не ждет. Мы искали варианты, как заработать на кусок хлеба. Но ничего не получалось, в Буэнос-Айрес на заработки ехала вся Латинская Америка. Дали несколько представлений из серии «Подайте бедствующему артисту бывшего Советского Союза, чтобы поесть». Местное население — это невозможные люди, они постоянно хотели нас обмануть. «Маньяна (завтра)», — говорили они. «Нет, не маньяна, а сейчас», — отвечали им мы. Над нами смеялись: «Горбачёв, советюнион, перестройка». Никто из посольства так и не пришел к нам. После того, как иссякли продукты, у нас остался только лук, мы его ели и воняли, пропитались этим запахом, к нам близко никто не подходил. Там стояли грузины, которые возили из Америки в ЮАР спирт, и они нам помогали продуктами. А еще каждый день набегали счета за воду, электричество, за стоянку — все это время мы жили на корабле.
И вот объявился там один осетин, двухметровый мужчина лет 80, в чёрном костюме с бабочкой. Это оказался бывший немецкий разведчик, давно пропавший. Что самое удивительное — его племянник оказался с нами на корабле, и он попросил разрешения позвонить домой и сообщить, что дядя жив, потому что там его поминают. Тот начал привозить нам продукты. Затем появился некий Левчук, эмигрант, он тоже нам помогал, отправил наших замучившихся лошадей на ранчо. Из наших, кто мог, звонили домой родственникам, сообщали, что мы пропадаем. И они устроили демонстрацию. После чего Галазов (первый президент Северной Осетии Ахсарбек Галазов. — Ред.) выделил деньги, оплатил счета.
Честное слово, пока мы не оказались в нейтральных водах, я боялся назад посмотреть — сейчас буксир потащит обратно! Шли больше месяца. На Канарских островах нас почему-то не пустили на берег. Дрейфовали неделю, еда закончилась, мальчики курили чай, благо на корабле была хорошая библиотека для курсантов. И опять мы питались одним луком… В Бискайском заливе вновь попали в шторм. А когда зашли в Северное море, нас там окружили норвежские полицейские, решив, что мы — русская разведка: корабль же военный. Чудом доползли до Петербурга.
Большой экран и память, как у Сталина
— Танец раскрывает человека с разных сторон. Недавно смотрел научную передачу: говорили, что занятия танцами влияют на память. Если это правда, то у меня до конца жизни будет память, как у Сталина. Вот великая Нино Рамишвили, руководитель ансамбля «Сухишвили — Рамишвили», все помнила: кто чихнул, кто моргнул — хотя в коллективе было 300 человек.
Другая сильная сторона танцора — он быстро схватывает восточные единоборства. Взять, к примеру, Брюса Ли, он был танцором, работал в кабаках, чтобы прокормить семью. Меня тоже позвали в кино: в начале 90-х товарищ Борис Кантемиров пригласил сняться в фильме «Человек в зеленом кимоно». Очень трудно работать перед объективом. Я думал это как танец — вышел, станцевал и ушел. Но нет, если ему не понравилось одно движение, взгляд, переснимали 25 раз. Я актерам с тех пор не завидую. Как они все терпят!
Главное — чувство ритма
— У танцора с детства должно быть чувство ритма. Музыкальность придёт, а это природный дар. Знаете, сколько великолепных танцоров, которые не могли одни находиться на сцене — только в середине или с кем-то?
Многое на сцене сейчас огорчает. Сцена не любит корявых, непропорциональных. Танцор должен быть физически хорошо сложен, с приятной внешностью. Он должен быть здоровым, как космонавт, отказаться от курения и выпивки. Но сейчас все кому не лень идут на сцену, выходят на публику в полупьяном виде.
Я парень «с того света»: родился в Советском Союзе. Любил смотреть выступления академических коллективов, их каждую неделю показывали: ансамбль Игоря Моисеева, хореографический ансамбль «Берёзка» имени Надеждиной, ансамбль танца Сибири имени Михаила Годенко. Еще я слушаю музыку 60−70-х годов. Магомаева никто не заменит. Когда он и Зыкина пели — без слез невозможно было слушать. А сейчас что? Если я и пойду на эстрадный концерт, то непременно надену наушники танкиста, чтобы не выйти оттуда с опухшей головой.
Любовь до ужаса
— Я природу страшно люблю. До ужаса. Это моя стихия. Особенно — горы. Часто туда хожу, один, поднимаюсь на ледники. У нас красивее, чем в Швецарии, у нас дикая красота! Если бы я знал, что на том свете такая же природа, как у нас, я бы давно застрелился.
Мне есть, с чем сравнивать — я весь мир почти объездил. Как-то во время гастролей в Индию с «Аланом» поехали в Непал. И вот подняли нас рано утром посмотреть на восход, и что? Как вид на нашу Столовую гору. Лучше бы я поспал. Хотя там тоже красиво и народ дружелюбный. Помню, привез с Эвереста мумие и всем хвастался.