ногинская фабрика вичуга история
Ногинская фабрика вичуга история
Благодаря Коновалову железная дорога от Иванова прошла на Кинешму через Вичугу, а не через Середу на Плёс.
Именно Плёс до проведения дороги был главным портом, который снабжал хлебом Иваново-Шуйский промышленный район, и по своему размеру не уступал Кинешме.
У Коноваловых в 1887 году появилась первая в регионе 25-вёрстная телефонная линия, соединившая фабрики в Бонячках и Каменке.
В Иваново-Вознесенск это новшество пришло в 1893 году, а в Шую — только в 1898.
Правнук основателя семейного дела Коноваловых Александр Иванович (1875−1949) получил наибольшую известность среди представителей рода.
Его дарования не ограничивались бизнесом. Вероятно, он был первым представителем семьи, получившим музыкальное образование.
Летом 1892 года в усадьбу Коноваловых в Каменке приехал только что закончивший с золотой медалью обучение в консерватории Сергей Рахманинов для того, чтобы давать уроки юному Александру. Обучение продолжилось и следующим летом, а в 1894 году юный Коновалов поступил на физико-математический факультет Московского университета. В 1895 году он продолжил обучение в школе прядения и ткачества в Мюльхаузене, стажировался на предприятиях Германии и Франции, жил в Англии.
В 1897 году он стал председателем правления «Товарищества мануфактур Иван Коновалов с сыном», а в 1900 году ввёл на своих фабриках 9-часовой рабочий день и запретил труд малолетних.
Прядильная фабрика была им расширена до 65 000 веретён, также увеличились размеры ткацкой и отбельно-отделочной фабрик. Их годовая выработка в 1912 году достигла 11 миллионов рублей.
Мощность всего предприятия Коноваловых была следующей:
История города Вичуга
В 40 минутах от Иваново затерялся маленький провинциальный городок Вичуга – когда-то крупный промышленный центр, а сейчас тихая российская «глубинка» с многовековой историей. Свое название город получил еще в древние времена, когда обитателями вичугских земель были меряне, оставившие нам в наследство много географических названий. Так, Вичуга в переводе на современный русский язык буквально означает «болотистая низина». В 10 веке Вичугский край вошел в Киевскую Русь, а позже стал частью Ростово-Суздальского княжества со столицей во Владимире.
В 1482 году Иван III жалует князю Федору Бельскому в вотчину волости – Лух, Вичугу и Кинешму. В то время Вичуга наравне с Кинешмой уже была волостью, а это значило, что она была центром огромной территории. Бельские владели Вичугскими землями более полувека, затем, во времена Ивана Грозного, вотчина перешла в разряд «государевых» земель. Позже, во времена правления Михаила Романова, казенные земли были раздроблены и пожалованы большому числу людей: Василий Шушерин и Гурий Ергольский стали владельцами села Вичуга. Так как полученные ими во владения края особым плодородием не отличались, то помещики заменили существовавшую в то время барщину оброком – налогом как в натуральной, так и денежной форме.
Дома местных феодалов конечно отличались по убранству от столичных, но роскоши хватало и здесь. Лепнина, подобная той, что вы найдете по ссылке http://www.evina.ru/s_gipsovie_kolonni.php существовала и здесь. Конечно в те годы большинство домов были еще деревянные, но и в них на модный манер делали залы или хотя комнаты с гипсовыми колоннами, украшенными лепным узором, расположенным как правило внизу и вверху.
С развитием рынка денежный оброк получал все большее распространение, а крестьяне, благодаря этому, стали все чаще заниматься так называемыми «отхожими промыслами», среди которых особенно выделялись прядение, ткачество, крашение тканей – домашняя «текстильная промышленность». Власти покровительствовали развитию текстильной продукции: Екатерина II даже издала Указы, поощрявшие крестьянские ремесла, и в первую очередь ткачество.
Первые вичугские мануфактуры были отделочными и красильными, а «полуфабрикатом» для них служили суровые ткани, которые крестьяне изготавливали на дому. Готовая продукция была очень популярна и быстро раскупалась на окрестных ярмарках.
После войны 1812 года спрос на ткани возрос до невиданных размеров. Москва была сожжена и разграблена, и центр текстильного производства переместился в соседние с ней губернии – Владимирскую и Костромскую, частью которой в то время была Вичуга. Статус города Вичуга получила уже в советское время, 6 июня 1925 года. Он был образован из трёх больших фабричных сёл – Бонячки, Тезино и Новая Гольчиха, давших названия районам современного города. Также в его состав вошло свыше двух десятков близлежащих деревень и рабочих поселений.
Город Вичуга вошёл в историю как родина стахановского движения в текстильной промышленности. Осенью 1935 года две ткачихи Мария Ивановна и Евдокия Викторовна Виноградовы установили невиданный по тем временам рекорд. С тех пор слова «Вичуга» и «родина виноградовского движения» стали неразрывными, слились в одно единое понятие. Даже сейчас здесь всё напоминает о героике труда, которая прославила город на всю страну – названия улиц и площадей, памятники и музеи. На протяжении всей истории на территории вичугского края практически ни разу не было разрушительных военных действий, но, несмотря на это, Вичуга в полной мере разделила со всей страной тяжесть Великой Отечественной войны.
Текстильные предприятия работали на полную мощность – выпускали ткань и перевязочный материал для фронта. Примерно на 70% «мужских» должностей трудились женщины. После войны за годы советской власти Вичуга превратилась в индустриальный город с многоэтажными домами, школами, клубами, торговыми центрами. В Вичуге сохранилось много старинных зданий и памятников.
Хорошо известно имя фабриканта, крупного промышленника, одного из организаторов текстильной отрасли России, министра Временного правительства 1917 года, мецената Александра Ивановича Коновалова. Главное вичугское наследие Коноваловых – вековая история купеческой династии, фабрики, великолепная архитектура. Достопримечательностью является парк культуры и отдыха, расположенный в центральной части города. Он был заложен Коноваловым в 1850 году.
В конце прошлого века, во время перестройки, вичужская промышленность пришла в упадок: закрывались фабрики, большая часть предприятий не работала. Не было средств на реставрацию старых зданий, некому было ухаживать за парком… И казалось бы, все, чем жил город, все его великолепие и красота должны были кануть в лету… Но одна эпоха сменила другую, и город начал оживать. Сейчас в Вичуге работают три крупные текстильные фабрики.
Часть крупных промышленных предприятий продолжают вкладывать средства в развитие производства, в его техническое перевооружение и модернизацию. Появилось большое количество малых предприятий, производящих товары народного потребления. И очень хочется верить, что город возродится, и будет снова славиться своими ткацкими фабриками Вичуга – один из сотен небольших провинциальных городов Центральной России. Та самая «глубинка», что, по сути, является основой, опорой и надеждой всей страны.
vichuga_hronos
vichuga_hronosВичуга (Вичугский край): история, люди, факты
Принято считать, что основателем фабричного дела в Вичугском крае является Петр Кузьмич Коновалов. Но, как будет показано далее, это в корне неверное утверждение.
Конечно, по большому счёту, у истоков этого дела стоял не один фабрикант, а целая плеяда вичугских предпринимателей (кроме Коноваловых это, в частности, Миндовские, Разорёновы и Морокины), которые открывали свои фабрики приблизительно в одно и то же время.
Но если более узко посмотреть на вопрос приоритета в деле фабричного строительства в Вичугском крае, то окажется, что он не столь однозначен и очевиден, здесь существуют разные мнения. В данной работе будет показано, что куда большее право первым стоять у устоев крупной вичугской фабрикации имеет незаслуженно забытый вичугский купец Степан Кротов.
Кротовская китайка и коноваловское поведение
Обратимся к статье «Вичуга», одной из первых краеведческих работ князя Александра Козловского, опубликованной в 1824 году в журнале «Отечественные записки».
Князь Козловский пишет:
«При благодетельном управлении нынешнего владельца [Сергея Павловича Татищева], крестьяне производят торг на значительную сумму – холстом и китайкою, для коей некоторые имеют даже по нескольку собственных станов. Один С. И. Кротов завёл красильню и катальню прекрасно устроенную; примерная честность в обширной торговле привлекла к нему доверие соседей и заведения его никогда не имеют недостатка в материалах. Да позволено сказать к чести Вичужан, что в Москве и на Нижегородской ярмонке преимущественно покупают Вичужскую китайку, а особливо известную под именем Кротовской, ибо купец уверен в её доброте и мере. В Вичуге бывает ежегодно, при многочисленном стечении народа, в Троицын день ярмонка, где распродаётся холста и китайки на 100,000 рублей, иногда и более, не включая прочие произведения и изделия сельских жителей»
Как видим, уже в начале 1820-х годов Степан Кротов не только имел фабричные заведения, но уже завоевал отличную репутацию своей продукции на рынках Москвы и Нижнего Новгорода.
А что известно о достижениях Петра Кузьмича Коновалова в этот период?
Обратимся к тому же князю Козловскому. Годом раньше (в марте 1823 года) в тех же «Отечественных записках» была опубликована самая первая заметка Александра Дмитриевича Козловского:
«Костромской губернии, Кинешемского уезда в деревне Ванячках, принадлежащей Ан. Пет. Хрущеву, живут два крестьянина, двоюродные братья, Пётр Кузмич и Иван Степаныч Коноваловы. Хорошим поведением и честностью они заслужили уважение соседей; довольно одного их слова, что бы примирить ссорющихся. – Они занимаются торговлею на довольно значительную сумму – чем и приобрели хороший капитал; но Коноваловы не копят золота, что бы запирать его в кладовых; а употребляют достояние своё благороднейшим образом: где случится нещастие от пожара, (что они стараются разведать), то тотчас Коноваловы посылают на всякой сгорелой двор хлеб и соль, 10 р. асс., тулуп, а летом кафтан, а иногда и две рубашки».
Как видим, Коноваловы тоже завоевали репутацию, но несколько в другой сфере – как благотворители. Но из этого текста видно, они ещё занимались чистой торговлей, в чём и преуспели. О какой-либо фабричной деятельности князь Козловский не сообщает.
Откуда же возникло утверждение, что Пётр Кузьмич Коновалов основал фабрику в 1812 году? Источник известен – это исторический очерк юбилейного издания 1912 года.
Давайте более внимательно его прочтём.
«Точно определить дату основания им фирмы, к сожалению, за неимением соответствующих данных, нет возможности. Но несомненно, что предприятие в той или иной форме уже существовало в самом начале 1800-х годов. В архиве при фабрике до нашего времени сохранилась книга для записей основ, розданных Петром Кузьмичем для ткачества окрестным крестьянам. Книга эта датирована 1806 и 1807 гг. Содержащиеся в ней данные показывают, что раздача основ производилась Петром Кузьмичем в эти годы в довольно обширных размерах. Скудный фактический материал, дошедший до нас от этой эпохи, не даёт оснований для решения вопроса о том, был ли Пётр Кузьмич в эти годы (1806 и 1807) владельцем сновального заведения, в котором наёмными рабочими или средствами его семьи отделывалась сырцовая пряжа, т. е. заклеивалась, разматывалась на шпули и сновалась в основы, а затем раздавалась крестьянам для ткачества, или же он выступал в качестве посредника, скупавшего сырцовую пряжу в основах, передававшего её крестьянам для тканья и продававшего затем готовую ткань на базарах торговых сел или ситцевым фабрикантам.
Отсутствие бумаго-прядильных фабрик в Костромской губернии в то время заставляет скорее допустить первое предположение. Оно тем вероятнее, что в начале XIX столетия в России часто встречалась первичная форма домашнего прядильного и ткацкого производства, при которой в производстве участвовали не только взрослые члены семьи, но и дети, начиная с 8-ми летнего возраста, занимавшиеся обыкновенно развивкою бумажной пряжи на цевки и шпули.
Во всяком случае, к 1812 г. сновальное заведение у Петра Кузьмича уже существовало, а вместе с ним и небольшое красильное заведение, в котором производилась окраска ткани – китайки».
«Наиболее старинным документом, освещающим фактическое положение предприятия П. К. Коновалова, является «краткое историческое описание состояния красильного заведения Кинешемского 2-й гильдии купца Петра Кузьмича Коновалова за 1827 г.», найденное в архиве при фабрике. Документ этот, по-видимому, представляет собою не что иное, как черновик ведомости, которую П. К. Коновалов как фабрикант, в силу требования закона, обязан был ежегодно представлять в Департамент Торговли и Мануфактур через посредство органов губернской администрации».
Как видим, дата 1812 год как год основания коноваловской фирмы просто придумана, без подтверждения фактами. Первый реальный факт существования коноваловской фабрики относится к 1827 году. Быстрее всего, основана она была несколько ранее.
По свидетельству исследователя Костромской губернии Крживоблоцкого купцы Коноваловы основали свои фабрики в 1816 г. А по свидетельству Пирогова фабрика Ивана Степановича Коновалова (двоюродного брата П.К. Коновалова) основана в Вонячках в 1826 году. По этим нестыковкам можно предположить, что и фабрика П.К. Коновалова (красильное заведение) могла быть, скорее всего, основана в том же 1826 году, что полностью соответствовало бы выше представленным фактам. А дату 1826 при рукописной записи Крживоблоцкий легко мог перепутать с 1816.
Разумеется, фабрики-конторы, то есть раздаточные конторы, которые только раздавали основы крестьянам для домашнего ткачества, а затем принимали изготовленную ткань, возникали значительно раньше. И год основания этих контор купцы могли считать годом основания своего дела – то есть расхождение в датах могло возникнуть и по этой причине.
Таким образом, Коноваловы могли завести раздаточные конторы ещё в 1810-е годы, а реальное (красильное) производство основать лишь в 1826 году. А все эти годы сотканную крестьянами ткань Коноваловы могли передавать для крашения как раз на фабрику Кротова, а затем продавать её на разных ярмарках.
Огромные заведения Кротова и губернская выставка 1837 года
Другие свидетельства о фабричной деятельности Кротова относятся уже к 1837-1838 годам. По этим фактам видно, что и в это время Кротов по ряду позиций превосходил Коновалова.
В 1837 году в России в некоторых губерниях были организованы выставки, знакомящие с достижениями местной промышленности. В Костромской губернии тоже была организованна такая выставка, на которой широко были представлены изделия с фабрик Вичугского края.
«Среди экспонатов Вичужского района первое место по количеству и разнообразию выставленных экспонатов занимает купец П. Коновалов. На его фабрике (единственной в районе льно-бумаго-ткацкой) вырабатывались: льняной холст салфеточной выделки и отдельные скатерти – белая и розовая, десертная цветная; гирьные салфетки и полотенца; бумажные ткани: а) китайка розовая, вишнёвая лощёная, вишнёвая кручёная, голубая лощёная, голубая кручёная, зелёная, бланжевая, голубая и вишнёвая – разного качества и на различные цены; б) канифас белый и канель; в) коленкор – розовый, цветной и белый, различного качества.
Из чисто бумаго-ткацких фабрик первое место, по разнообразию выставленных материй, занимала фабрика купца Кротова, где выделывались: а) китайка – вишнёвая кручёная, вишнёвая лощёная, голубая кручёная, голубая лощёная, зелёная лощёная, алая кручёная, алая лощёная, и жёлтая лощёная; б) белый канифас; в) демикотон чёрный; г) миткаль белый и алый, и д) плисы – чёрный, розовый, светлозелёный, пунцовый, фиолетовый и голубой».
Как видно из представленного описания, Кротов превосходил Коновалова по разнообразию бумажных тканей (18 наименований пяти видов тканей против 14 наименований трех видов тканей), но Коновалов имел также льняную продукцию (6 наименований).
Другое свидетельство о масштабе деятельности Кротова имеется в дневнике живописцев братьев Чернецовых, который они вели во время своего путешествия по Волге в 1838 году. Во время остановки в Кинешме Чернецовы две недели гостили на своей родине в городе Лухе. В это время они посетили Вичугу, оставив следующую запись:
«Невдалеке от Луха много находится значительных сел, и во всех почти ежегодно бывают ярмарки, а в некоторых из них есть большие фабричные заведения. В селе Вичуге, принадлежащем С. П. Татищеву, находятся огромные заведения купца Кротова, на которых беспрерывно работают более нежели шестьсот человек. Изделия составляют большею частью китайка, салфетки и плисы. Сверх вырабатывания оных в сих заведениях материалы раздаются по окрестным селениям, и во всякой почти деревне близ села Вичуги видны небольшие фабрички, и слышны в каждом почти доме стуки ткацких станков. В других местах здешней стороны вновь строящиеся большие фабричные заведения доказывают потребность изделий. Этот замечательный уголок в сём отношении удивителен, и село Вичуга есть как бы центр здешней фабрикации».
В том же 1838 году братья Чернецовы зарисовали в Вичуге большой дом, записав в дневнике: «Тут мы видели дом, или русскую избу, с великолепным крыльцом, роскошно изукрашенную резьбою со всеми замысловатостями и гребнем поверху крыши на коньке. Подобных этому дому нам редко случалось видеть».
Вполне возможно, что Чернецовы (точнее, Никанор Чернецов) изобразили именно дом Кротова. То, что Степан Кротов придерживался старины и жил в деревянном доме, об этом можно судить по свидетельству князя Козловского из той же статьи «Вичуга», опубликованной в 1824 году:
Как видно из цитаты, упоминаются тесовая лестница и светлая горница – то есть атрибуты русской избы. Кроме того, семейство Кротова было в истинно русских одеяниях: кафтане и сарафанах. Эти факты, отмеченные Козловским, хорошо соответствуют тому, что можно увидеть на рисунке Никанора Чернецова.
Известно, что в дальнейшем, Степан Кротов рядом с деревянным построил двухэтажный каменный дом. Деревянный дом, как будет указано ниже, сгорел в конце мая 1856 года. Каменный дом тоже пострадал от пожара.
В 1863 году уже новые владельцы, братья Разорёновы, на месте деревянных хором Степана Кротова возведут себе два больших жилых дома. Возможно, стены одного из них сохранились от каменного дома фабриканта Кротова.
Из статьи Козловского следует, что уже в 1824 году Степан Кротов был церковным старостой в Троицкой (Николаевской) церкви с. Вичуги. А в 1828 году на его средства в селе Вичуга была возведена кладбищенская Сергиевская церковь. Можно предположить, что таким образом Степан Кротов отблагодарил Сергея Павловича Татищева за покровительство его делу и дарование свободы его семье.
А вот явных свидетельств того, что храмостроительством занимался Петр Кузьмич Коновалов, не имеется. В том же 1828 году вместо ветхой деревянной «на средства прихожан» был построен каменный храм в селе Хренове, в приход которого входила и деревня Вонячки с фабриками Коноваловых. Без сомнения, среди прихожан, пожертвовавших на строительство храма, был и П.К. Коновалов. Но видимо его вклад не сильно отличался от размера других вкладчиков, так что история не посчитала возможным особо выделить его имя.
Жена Степана Кротова из рода Коноваловых?
Степан Кротов родился около 1778 года (кстати, Пётр Коновалов был младше – он родился в 1781 году). Жена Кротова – Евдокия Степановна – родилась около 1785 года. Кто же она по происхождению?
Как было уже упомянуто выше, у Петра Кузьмича Коновалова был двоюродный брат Иван Степанович Коновалов (1779-1868), который, как и П.К. Коновалов, основал фабрику в Вонячках (каменное здание этой фабрики с конце 19 века по начало 21 века использовалось под общественную баню, сначала фабричную в с. Бонячках, а затем городскую баню №1 в Вичуге).
У Ивана Степановича, видимо, была родная сестра Евдокия: именно Евдокия Степановна в 1803 году была восприемницей Ивана, сына Петра Кузьмича Коновалова. Не исключено, что именно Евдокия Степановна Коновалова и стала женой Степана Кротова. А это значит, что родственные связи с Кротовым могли поспособствовать успеху дела Коноваловых. Быстрее всего, именно кротовской китайкой сначала торговали Коноваловы, а затем, скопив капитал, занялись уже собственным производством.
Драма семьи Кротова
У Степана Кротова была дочь, о которой упоминал князь Козловский, и два сына: Фёдор и Иван.
Дочь звали Аграфеной, родилась она где-то в самом начале1800-х годов. Замуж вышла за владимирского купца 3-й гильдии Митрофана Степановича Ступишина, который занимался торговлей в Первопрестольной. Возможно, именно через Ступишина Кротов и реализовывал сначала свою китайку в Москве.
Сын Фёдор мог родиться в конце 1800-х годов, так как его жена Пелагея Ивановна родилась около 1810 года. Сын Иван был поздним ребёнком – он родился около 1824 года. О других детях Степана Кротова сведений не имеется. Видимо, они все умерли во младенчестве.
В чём же драма семьи Кротова?
В 1830 году умирает московский купец Митрофан Ступишин. Молодая вдова осталась с семилетней дочерью Ольгой. Других детей у них не было, второй раз Аграфена Ступишина замуж не вышла.
А через полгода, в апреле 1838 года, у Степана Кротова «от горячки» умирает жена. Видимо, после смерти жены шестидесятилетний Степан Кротов окончательно сломался: он был уже не в силах, с опорой только на старшего сына, тоже убитого горем (младшему сыну в тот момент было только 14 лет), эффективно управлять своими фабриками.
В этот момент, судя по наблюдению братьев Чернецовых, Кротов ещё оставался самым крупным фабрикантом Вичугского края. Но после ударов судьбы фабричное дело Кротова перестало развиваться, а торговлю кротовской китайкой, видимо, окончательно подмяли под себя Коноваловы и другие вичугские фабриканты.
В октябре 1844 года умирает владелец Вичуги Сергей Павлович Татищев, который благоволил Кротову, а в августе 1846 года в возрасте 68 лет умирает сам Степан Кротов. В этом же году, но несколько ранее, в феврале месяце, умер и Петр Кузьмич Коновалов. Но если у последнего, благодаря деятельным сыновьям, фабричное дело успешно развивалось, то у Степана Кротова, видимо, окончательно стало приходить в упадок.
После смерти Кротова несчастья посыпались на последнюю надежду кротовского дела – на младшего сына Ивана. В феврале 1849 года в возрасте 23 лет от чахотки умирает Александра Егоровна, жена Ивана Степановича Кротова. Она, кстати, принадлежала роду Разорёновых. В августе 1849 года в возрасте трёх лет умирает их сын Александр, а в ноябре 1851 года в возрасте 27 лет «от горячки» умирает и сам Иван. Осталась от него, как и у сестры с братом, лишь дочь Надежда, родившаяся в 1848 году.
После смерти Ивана из детей Степана Кротова в живых, видимо, оставалась, только дочь Аграфена Ступишина, но и она в 1853 года умирает «от горячки». Её дочь Ольга Митрофановна вторым браком была замужем за подполковником Матвеем Шумлянским. Но он умер где-то в самом начале 1850-х годов.
Аграфена Ступишина умерла 3 января 1853 года. За два дня до истечения 6 месяцев после её смерти происходит интересное событие. 1 июля 1853 года дочь Ступишиной тридцатилетняя вдова Ольга Шумлянская в третий раз выходит замуж – на этот раз за кинешемского купца Петра Николаевича Никерова. Известно, что его брат, Иван Николаевич Никеров, занимался торговлей полотном в Москве на Ильинке.
Возможно, согласно завещанию, чтобы получить наследство фабриканта Кротова, внучка должна была выйти замуж за купца. И подполковница Ольга Шумлянская срочно стала купчихой Ольгой Никеровой!
Видимо, это была последняя попытка рода Кротовых как-то удержать в своих руках фабричное дело в селе Вичуге. Но что-то не задалось, накопились долги, кредиторы подали в уездный суд, и в 1856 году всё наследство Степана Кротова было выставлено на торги.
Торги и новые владельцы
Итак, в июне 1856 г. в губернских ведомостях появилось следующее сообщение:
«В Костромском Губернском Правлении, по определению Общего Присутствия Кинешемских: Городового Магистрата и Уездного Суда, будет производиться публичная продажа недвижимому имению умершего Кинешемского купца Степана Иванова Кротова, состоящему Кинешемского уезда 1 Стана в селе Вичуге, и заключающемуся в двух домах с двумя полотняными заводами и прочими к ним принадлежностями, на удовлетворение разных долгов Кротова, простирающихся до 15000 р. сер. Имение это, оцененное в 8760 р., будет продаваться в срок 25 сентября месяца сего 1856 г. с 11 часов утра. Желающие могут заблаговременно рассматривать в Губернском Правлении описи и бумаги до производства и продажи относящиеся».
Но через два месяца в тех же губернских ведомостях появилось другое объявление:
«Об отмене продажи имения
От Костромского Губернского Правления объявляется, что оставшиеся после Кинешемского купца Степана Иванова Кротова, состоящие Кинешемского уезда 1-го стана в селе Вичуге два дома с надворным строением, назначенные в Губернском Правлении в продажу в срок 25 сентября месяца сего 1856 г., на удовлетворение частных долгов, простирающихся до 15000 руб., в случившийся в селе Вичуге с 28 на 29 число Мая месяца пожар, подверглись пламени; по каковому случаю продажа означенному имению купца Кротова отменяется».
Вновь объявление о продаже «имения» Кротова появилось в ноябре 1856 года:
«В Костромском Губернском Правлении, по определению Общего присутствия Кинешемского городового Магистрата и Уездного Суда, будет производиться публичная продажа недвижимому имению умершего Кинешемского купца Степана Иванова Кротова, состоящему Кинешемского уезда 1 Стана в селе Вичуге, и заключающемуся в каменном двух-этажном обгорелом доме с землёю и двумя полотняными заводами и принадлежащими к ним фабричными заведениями, на удовлетворение разных долгов Кротова, простирающихся до 15000 р. сер. Имение это, оцененное в 5000 руб. сер., будет продаваться в срок 11 числа Января будущего 1857 года, с 11 часов утра. Почему желающие могут заблаговременно рассматривать в Губернском Правлении описи и бумаги до производства и продажи относящиеся».
На этот раз торги состоялись – родовой дом и фабрики Кротова купила купеческая вдова Наталья Фаддеевна Разорёнова. Её муж – Алексей Дмитриевич Разорёнов, основатель двух фабрик в Тезино, умер в декабре 1839 года. В начале того же года умер его брат Егор Дмитриевич Разорёнов, дочь которого была женой младшего сына Степана Кротова. Возможно, эти родственные связи послужили дополнительным стимулом для Натальи Разорёновой при покупке фабрик Кротова. Но основная причина, видимо, была другая. У Натальи Разорёновой оставалось в живых три сына. Старший Никанор стал владельцем отцовской фабрики в Тезино. А вот младшие сыновья, Фёдор и Александр, оставались без фабричного наследства. И именно в заботе о них 63-летняя вдова и решилась на эту покупку.
Фабрика Кротова в 1858 году
Несмотря на то, что кротовская фабрика в Вичуге последние 20 лет практически не модернизировалась и находилась в упадке, она всё равно оставалась одной из крупнейших в Вичугском крае.
Об этом говорят следующие данные за 1858 год.
То есть через год после покупки Разорёновыми кротовские фабрики находились на 2-3 месте после коноваловских. Вряд ли за год пожилая вдова Разорёнова с молодыми неопытными сыновьями смогла резко улучшить показатели фабрики. Быстрее всего, именно в таком состоянии она и купила вичугское фабричное производство.
В описании имения за этот же 1858 год упоминается, что на фабрике Разорёновых работало более 300 рабочих. То есть в два раза меньше, чем в 1838 году, когда фабрики Кротова были на пике своего развития. Отсюда можно сделать вывод, что если бы эти 20 лет не были потеряны, если бы у Степана Кротова были достойные продолжатели его дела, то его фабричное производство сохранило бы лидирующие позиции в Вичугском крае. Вот цена кротовской семейной драмы!
Наталья Разорёнова умерла в 1862 году. Бразды правления вичугской фабрикой полностью перешли в руки её младших сыновей, которая в дальнейшем так и стала называться фабрикой братьев Ф. и А. Разорёновых.
А чтобы завуалировать кротовское прошлое фабрики, братья Разорёновы объявили себя основателями фабрики, с годом основания 1856 г. Фабриканты Коноваловы также поспособствовали забвению имени Кротова. Переведя на себя первенство в деле основания фабричного производства в Вичугском крае, они старательно замолчали имя Кротова в историческом очерке своей фирмы.