образование княжеств северо восточной руси
§ 1. Образование княжеств Северо-восточной Руси
Первые поселения славян в верховьях Волги и Оки относятся к VIII–IХ в. С северо-
запада сюда проникли ильменские словене, с запада – кривичи, а с юга – вятичи. Первы-
ми городами этого региона стали Ростов и Муром, (достоверные сведения о них датиру-
Из-за удаленности от центра этот регион не был привлекательным в глазах киев-
ских князей. Переезжать сюда старшие сыновья и братья киевского князя не хотели. По-
этому в конце X в. Ростов достался шестому сыну Владимира I, а Муром – седьмому (из
В последующие 150 лет ситуация не изменилась, и Владимир Мономах отдал Рос-
товское княжество своему седьмому сыну – Юрию (1117–1157 гг.). Именно с его княжения
и начинается освоение региона. Во время его правления были построены Юрьев-
Польской, Дмитров, Перемышль, Звенигород, Кидекша, Микулин, Городец. За стремле-
ние расширить свое княжество за счёт соседних земель Юрий получает прозвище «Дол-
горукий». Когда появилась возможность, он начал борьбу за киевский престол и занял
его. Ростовское княжество досталось его старшему сыну Андрею (1157–1174 гг.) Вскоре
Андрей перенёс столицу из Ростова в Суздаль, а затем – во Владимир. Княжество стало
Между тем, на протяжении XII в. миграция из южных земель Киевской Руси уве-
личилась. На поиски лучшей доли будущих переселенцев толкали, во-первых, борьба
князей друг с другом за землю, в ходе чего гибли простые люди, во-вторых, начавшийся
процесс закрепощения крестьян, в-третьих, участившиеся набеги половцев, сдержать ко-
торые отдельным князьям было уже не под силу. Немаловажную роль играло и экстен-
сивное земледелие при аграрном перенаселении южных княжеств.
колонистов-промысловиков и с северо-запада. В XII в. во Владимиро-суздальском княже-
стве появились города Юрьев – Польской, Дмитров, Переславль – Залесский, Москва, Зве-
нигород, Ржев, Зубцов, Молога, Тверь, Кострома, Великий Устюг, Белезерск, Клин, Дубна,
Наличие обширных земель давало возможность местным князьям выделять своим
сыновьям самостоятельные уделы. В начале XIII в. в княжестве имелось четыре удела: Рос-
товский, Переславский, Юрьевский и Стародубский, затем возникли еще два – Тверской
На юго-востоке от Владимиро-суздальского княжества находилось Рязанское. Оно
выделилось из состава Черниговского в 20-е гг. XII в. Помимо собственно Рязани, в княже-
стве существовали три города – Переяславль-Рязанский, Коломна и Пронск.
Самое молодое княжество региона – Нижегородское – возникло в 1221 г.
История государства и права России
Экономическая специфика. Экономической особенностью региона являлось
медленное развитие производительных сил. В аграрной сфере это определялось следую-
Природно-климатические условия и географическое положение этого региона
были хуже, чем в низовьях Днепра и Дуная, бассейне Днестра, где находился демографи-
ческий центр Киевской Руси. Тем более, они существенно отличались от Западной Евро-
пы. Дневные летние температуры в Центральной Европе и Северо-восточной Руси были
приблизительно одинаковыми – 19–24 градуса. Но зимой температура в Европе редко
опускалась ниже нулевой отметки, поэтому сельскохозяйственные работы там начина-
лись раньше и заканчивались позже, чем в Северо-восточной Руси, а животноводством
можно было заниматься круглый год. Это крайне отрицательно сказалось на развитии
сельского хозяйства, которое в те столетия представляло собой основу экономики.
го тепла хватало для вызревания ячменя, ржи. Вырастить же хороший урожай теплолю-
бивых культур – пшеницы, овса и проса удавалось довольно редко. Зимы же могли быть и
суровыми и с частыми оттепелями, что наносило вред озимым посевам. Весной урожай
находился под угрозой поздних, а осенью – ранних заморозков.
Второй причиной, осложнившей развитие сельского хозяйства, стал характер рас-
тительности. Более или менее свободных от лесов территорий было очень мало – Влади-
мирский, Суздальский и Ростовский районы. Леса там располагались не сплошной мас-
сой, между ними было много опушек, что освобождало колонистов от необходимости
корчевать деревья. Поэтому за этими тремя районами закрепились общие названия «Русь
Залесская» и «Ополье». На остальной же территории шумели таежные леса, а их раскор-
чевка делала сельскохозяйственную работу крайне трудоёмкой.
Третьей причиной низкой рентабельности сельскохозяйственного труда стал ха-
рактер почв. Лишь во Владимирском и Ростовском регионах существовали относительно
хорошие почвы – темноцветный карбонат. Остальные же районы состояли из суглинков,
серых подзолистых почв и супесчанников.
Все это делало сельскохозяйственную работу неэффективной. Не случайно мест-
ное финно-угорское население до прихода славян сельским хозяйством почти не занима-
лось. В свою очередь, плохое обеспечение продовольствием приводило к большой смерт-
ности. Плотность населения этого региона оставалась всегда низкой, что, в конечном сче-
те, стало одной из основных причин задержки исторического развития будущей России.
Развитие ремесла и торговли сдерживалось иными причинами.
Производительность труда в сельском хозяйстве была настолько низкой, что ре-
месло фактически не отделилось в этом регионе от земледелия: в силу бедности, крестья-
не все необходимое стремились делать сами. В результате здесь не возникли торгово-
или административными центрами, принадлежавшими какому-либо князю, боярину
Следующая причина состояла в удаленности от мировых торговых путей. От бал-
тийского торгового пути Северо-восточную Русь отделяли земли Новгорода, которому
совершенно не нужны были торговые конкуренты. От волжского пути до XIII в. славян
отрезали половцы, а с 1237 г. – татаро-монголы. Пути на юг также находились под кон-
тролем врагов. Поэтому рыночный механизм в регионе формировался крайне медленно.
В торговых операциях в качестве монетного эквивалента использовали хрустальные и
сердоликовые бусы, разноцветные стеклянные браслеты, шиферные пряслица (грузики
Ремесленники и торговцы считались людьми второго сорта и проживали на го-
родских окраинах. До XIII в. эти окраины назывались словом «подол» (т.е. место, распо-
ложенное ниже города-крепости), потом оно трансформируется в слово «посад». В XIV в.
ремесленников и торговцев стали именовать «людьми горожанами», или «гражаньскими
людьми», а с первой половине ХV в. – «посадскими людьми».
С технологической точки зрения ремесленники Северо-восточной Руси достигли
высокого уровня, например: продукция слесарей-замочников вывозилась в Европу, а ка-
сирийских мастеров. В основном, ремесленники работали только по заказу своих хозяев,
поэтому рыночный механизм в их среде не формировался. Не случайно в летописях нет
указаний на продажу продукции ремесленников на рынке.
В Москве сложился узкий круг относительно богатых купцов. Их административ-
ная свобода была гораздо меньше, чем в Новгороде или Пскове. Власть привлекала их к
выполнению финансовых задач и требовала беспрекословного подчинения.
Северо-Восточная Русь
Владимиро-Суздальское княжество в 1237 году
Се́веро-Восто́чная Русь — термин, принятый в современной историографии [1] для обозначения группы русских княжеств в междуречье Волги и Оки в IX—XV веках, составивших ядро современного Российского государства. В строгом смысле — территория Великого княжества Владимирского. В расширительном смысле, в противопоставлении Юго-Западной Руси и Литовскому княжеству, также территории зависимых от него Рязанского, Муромского, Смоленского и части Верховских княжеств.
В научной литературе наряду с названием «Северо-Восточная Русь» используются синонимичные термины. Для периода IX—XI вв. Росто́вская земля, в XI — сер. XII вв Ростово-Су́здальское княжество, с сер. XII — сер. XIII Владимиро-Су́здальское княжество, с сер. XIII — Великое княжество Влади́мирское.
В летописях регион именовался Су́здальская земля (название преобладает до кон. XIII века) и Вели́кое княже́ние Влади́мирское (преобладает в последующее время); в литературных памятниках иногда — Зале́сская земля, Зале́сье (то есть то, что находилось «за лесом» по отношению к киевским землям); в новгородском летописании — Низовская земля.
Содержание
В составе Киевской Руси
В конце I тысячелетия н. э. здесь проживали финно-угорские племена меря и весь. В Повести временных лет под 859 годом есть сообщение, что меря платила дань варягам. В IX—X веках происходит мирная славянская колонизация (следов насилия не обнаружено) в основном кривичами, ильменскими словенами и вятичами с незначительным участием скандинавов (норманнов). Последнее упоминание мери относится к 907 году, далее данная территория упоминается по главным городам как Ростовская, а позднее — Ростово-Суздальская земля, то есть племенное деление сменилось территориальным.
Первым из городов, возникших в Залесье, был Ростов, который упоминается в летописи уже в 862 году. В 911 году Ростов назван в числе пяти крупнейших городов, подвластных киевскому князю Олегу. Сюда сначала новгородские, а после 882 года киевские князья посылали наместников. С 913 по 988 год в летописях ничего не говорится о Ростовской земле.
В 991 году была учреждена Ростовская епархия — одна из старейших на Руси. Первым ростовским князем был сын Владимира Ярослав Мудрый на рубеже X век—XI веков.
Суздальский период
После смерти в Киеве своего старшего брата Мстислава (1132) Юрий, опираясь на ресурсы Северо-Восточной Руси, отстаивал интересы младших Мономаховичей на юге, при этом основными его соперниками были сыновья Мстислава.
В 1130-е годы по согласованию со своим старшим братом Ярополком Владимировичем Юрий на короткий период передал Ростов Изяславу Мстиславичу, продолжая управлять остальными волостями. В 1134 году княжество подверглось нападению Всеволода и Изяслава Мстиславичей с новгородцами, битва при Ждане горе не выявила победителя. В 1146 году в суздальскую землю вторгся Ростислав Ярославич Рязанский, тем самым сорвав план похода Юрия Долгорукого на юг и содействовав утверждению Изяслава Мстиславича на киевском престоле. В 1149 году Изяслав и Ростислав Мстиславичи со смолянами и новгородцами разорили суздальские владения по Волге, вывели из княжества 7 тыс.пленных.
Великое княжество
После гибели Андрея в 1174 году власть в княжестве попытались захватить поддержанные смоленскими и рязанскими князьями Мстислав и Ярополк Ростиславичи, дети старшего сына Юрия Долгорукого, умершего раньше своего отца и потому не правившего, но в конце концов проиграли борьбу за власть своим дядьям Михаилу Юрьевичу и Всеволоду Юрьевичу Большое Гнездо, поддержанным Святославом Всеволодовичем Черниговским. Правление Всеволода Юрьевича (1176—1212) было периодом расцвета Северо-Восточной Руси. Его старшинство признавалось во всех русских землях, кроме Чернигова и Полоцка. Рязанские князья жестоко поплатились за помощь его противникам: их земли с конца XII века начали подвергаться периодическим владимирским интервенциям и попали в зависимость от Владимирского княжества.
В начале XIII века произошло разделение Ростово-Суздальской епархии на Ростовскую и Владимиро-Суздальскую (в XIV веке преобразовалась в Суздальскую).
Князья Северо-Восточной Руси начиная с Юрия Долгорукого пытались поставить под свой контроль Новгород, используя его зависимость от подвоза продовольствия из суздальского Ополья, с переменным успехом, пока наконец в 1231 году представители владимирского княжеского дома не утвердили за собой право на представительство в Новгороде на целый век. Летописцы даже начали применять новое словосочетание Великое княжение Владимирское и Великого Новгорода. По смерти Всеволода Большое Гнездо смоленским князьям удалось удачно вмешаться в борьбу за владимирское княжение между его детьми (Липицкая битва 1216), воспользовавшись борьбой младших Всеволодовичей за влияние в Новгороде, но вскоре владимирские князья возглавили борьбу против крестоносцев в северной Прибалтике, а после поражения смоленских князей и их союзников в битве на Калке (1223) вновь усилили свои позиции на Руси.
В 1226—1231 годах произошло столкновение с Черниговским княжеством. Олег Курский вынужден был отказаться от своих претензий под нажимом владимирских войск в пользу шурина Юрия Всеволодовича Владимирского, Михаила Черниговского, а затем самому Михаилу пришлось отказаться от новгородского княжения под военным давлением.
После вмешательства Ярослава Всеволодовича в борьбу за Киев в 1236 году и посажения им на смоленское княжение Всеволода Мстиславича в 1239 году, а также в результате многократных владимирских походов против Литвы (битва под Усвятом 1225, 1235, 1239, 1245, 1248), Смоленское великое княжество оказалось в зависимости от Владимирского.
В феврале 1238 года Северо-Восточная Русь была разорена во время монголо-татарского нашествия после поражения соединённых русских сил в битве под Коломной. Были сожжены 14 городов, включая Владимир, Москву, Суздаль, Ростов, Дмитров, Ярославль, Углич, Переяславль-Залесский, Тверь. 4 марта 1238 года отряд темника Бурундая смог уничтожить вновь набранное владимирским князем Юрия Всеволодовичем войско на стоянке на реке Сити, сам Юрий погиб. После гибели Юрия и всего его потомства владимирским князем стал Ярослав Всеволодович, приехавший из Киева (1238).
Монголо-татарское иго
В 1262 году во Владимире, Суздале, Ростове, Переяславле, Ярославле и других городах были перебиты татарские сборщики дани. Карательный поход удалось предотвратить отправившемуся в Золотую Орду великому князю владимирскому Александру Невскому, но он умер по дороге домой в 1263 году.
Александр Невский был последним князем, княжившим непосредственно во Владимире. После его смерти Северо-Восточная Русь распалась на дюжину фактически самостоятельных удельных княжеств:
Один из удельных князей получал по ханскому ярлыку великое княжение Владимирское, которое обеспечивало ему перевес над остальными и давало формальное верховенство. Право на великое княжение закрепилось за потомством Ярослава Всеволодовича (потомки старшего брата Ярослава — Константина Всеволодовича правили в Ростове, Ярославле и Угличе и на великое княжение не претендовали). Фактически все великие князья непосредственно подчинялись ханам сначала Монгольской империи, а с 1266 года — Золотой Орды, самостоятельно собирали дань в своих владениях и переправляли её хану. Первым владимирским князем, не переехавшим в столицу, стал Ярослав Ярославич Тверской. При нём была основана Тверская епархия.
В правление Дмитрия Александровича, когда претендентом на великое княжение выступил его младший брат Андрей, а союзником Дмитрия — обособившийся от сарайских ханов тёмник Ногай, произошло три новых разрушительных нашествия в 1281, 1282 и 1293 годах.
В 1299 резиденция митрополита Всея Руси была перенесена во Владимир (перенос кафедры утверждён патриаршим собором 1354 года). После этого впервые в истории образовалась особая от митрополии всея Руси Галицкая митрополия, которая в составе Владимирской, Перемышльской, Луцкой, Туровской и Холмской епархий просуществовала с перерывами до 1347 года.
В 1341 году великое княжение владимирское было разделено: Нижний Новгород и Городец были переданы суздальским князьям, начавшим с тех пор титуловаться как «великие». После неудачной попытки Дмитрия Константиновича Суздальского утвердиться на великом княжении владимирском (1359—1363) оно постоянно принадлежало московским князьям, которые также стали титуловаться «великими».
См. также
Примечания
Хотя термин «(древне) русский Северо-Восток» и тождественный ему термин «Северо-Восточная Русь» употребляются в литературе по истории нашей страны уже много десятков лет, географически они до сих пор точно не определены. Обычно под Северо-Восточной Русью понимают территорию Волго-Окского междуречья. Такое понимание правильно для древнейшего периода, но тогда к этому району не прилагалось понятие «Русь». Последнее вошло в употребление только после монголо-татарского завоевания. См.: Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. — ЛЗАК. СПб., 1908, вып.20, с.328-329. А к тому времени государственная территория здесь вышла далеко за пределы Волго-Окского междуречья. Следовательно, под термином «Северо-Восточная Русь» в разные периоды должны пониматься различные, хотя и частично совпадающие по территории, географические регионы. Характерной чертой этих регионов была их принадлежность одной определенной династии древнерусских князей, именно Юрию Долгорукому и его потомкам. Поэтому под «Северо-Восточной Русью» следует понимать ту конкретную сравнительно компактную территорию с центром в Волго-Окском междуречье, которой владели в определенные хронологические периоды Юрий Долгорукий или его потомство.
Владимиро-Суздальское княжество
СЕВЕРОРУССКИЕ КНЯЖЕСТВА В XII — НАЧАЛЕ XIII ВЕКА
Владимиро-Суздальское княжество.
Как бы предугадывая, что Северо-Восточной Руси будет суждено служить связующим звеном между домонгольским периодом русской истории и всей последующей историей Московской Руси, автор «Слова о полку Игореве» восторженно и вдохновенно говорит о могущественном суздальском князе Всеволоде Большое Гнездо (1176—1212):
Великый княже Всеволоде!
Не мыслию ти прелетети издалеча
Отня злата стола поблюсти?
Ты бо можеши Волгу веслы раскропити,
А Дон шеломы выльяти!
Аже бы ты был, то была бы чага по ногате,
А кощей по резане (то есть половецкие пленники стоили бы гроши. — Б. Р.).
Его обширное княжество охватывало древние земли кривичей, отчасти вятичей и те области, куда испокон веку направлялась славянская колонизация: земли мери, муромы, веси, то есть междуречье Волги и Оки с плодородным суздальским Опольем и район Белоозера. Со временем границы Ростово-Суздальской земли продвинулись дальше в таёжные леса — на Северную Двину, к Устюгу Великому и даже на Белое море, соприкасаясь здесь с новгородскими колониями. Взаимоотношения пришедших сюда славян с местным угро-финским населением были мирными. Оба народа постепенно сливались, обогащая друг друга элементами своей культуры.
Географическое положение Ростово-Суздальской земли имело свои преимущества: здесь не было угрозы половецких набегов, так как степь была далеко, здесь, за непроходимыми лесами вятичей, киевские князья, их тиуны и рядовичи не могли хозяйничать так смело, как вокруг Киева. Варяжские отряды проникали сюда не прямо по воде, как в Ладогу или Новгород, а через систему волоков в Валдайских лесах. Все это создавало относительную безопасность Северо-Восточной Руси.
Великий Волжский торговый путь
С другой стороны, в руках суздальских князей был такой магистральный торговый путь, как Волга, впадающая «семьюдесят жерел в море Хвалисское» (Каспийское море), по берегам которого лежали сказочно богатые страны Востока, охотно покупавшие пушнину и славянский воск. Все новгородские пути на Восток проходили через Суздальскую землю, и этим широко пользовались князья, насильственно воздействуя на экономику Новгорода.
В XI веке, когда Поволжье и Ока входили в состав Киевской Руси, здесь происходили восстания: в 1024 году в Суздальской земле; около 1071 года — на Волге, Шексне и Белоозере, подавленное Яном Вышатичем. К этому времени уже существовали города Ростов, Суздаль, Муром, Рязань, Ярославль и др. В черноземных районах Суздальщины богатело местное боярство, имевшее возможность снабжать хлебом даже Новгород. Настоящее окняжение этих областей началось с Владимира Мономаха, который ещё мальчиком должен был проехать «сквозе Вятиче», чтобы добраться до далекого Ростова. Те долгие годы, когда Владимир Мономах, будучи переяславским князем, владел и Ростовским уделом, сказались на жизни Северо-Востока. Здесь возникли такие города, как Владимир на Клязьме, Переяславль, названный в отличие от южного Залесским сюда были перенесены даже названия южных рек. Здесь Владимир Мономах строил города, украшал их зданиями, здесь он вёл войну с Олегом «Гориславичем», здесь где-то на Волге, писал своё Поучение «на санех седя».
Связь Суздальщины с Переяславлем русским (ныне Переяслав-Хмельницкий) продолжалась на протяжении всего XII столетия. Ростово-Суздальская земля обособилась от Киева одновременно с другими русскими землями в 1132 — 1135 годах. Здесь княжил один из младших сыновей Мономаха — Юрий, получивший характерное прозвище Долгорукого, очевидно, за свою неуемную тягу к далеким чужим владениям. Его внешняя политика определялась тремя направлениями: войны с Волжской Болгарией, торговым конкурентом Руси, дипломатический и военный нажим на Новгород и изнурительные бесполезные войны за Киев, заполнившие последние девять лет его княжения.
В свои южные авантюры князь Юрий Долгорукий втягивался постепенно. Началось с того, что изгнанный из Киева в 1146 году, Святослав Ольгович, его феодальный сосед по княжествам, обратился к Юрию за помощью. Юрий Владимирович, прислав союзнику войско с далекого Белоозера, затеял прежде всего войны с соседями: сам он удачно воевал с Новгородом, а Святослава направил на смоленские земли. Когда Святослав Ольгович начал успешные действия и «ополонился» в верховьях Протвы, к нему прибыл гонец от Юрия, пригласивший его в пограничный суздальский городок, очевидно, отпраздновать победы: «Приди ко мне, брате, в Москов». Никто не думал тогда, что этому городку в вятических лесах суждено будет стать одним из крупнейших городов мира.
С берегов Протвы в Москву сначала приехал сын Святослава и привез Долгорукому в подарок охотничьего гепарда, самое быстрое животное, от которого не мог ускользнуть ни один олень. Затем 4 апреля 1147 года в Москву приехал Святослав с сыном Владимиром и свитой, в составе которой находился девяностолетний боярин, служивший ещё его отцу Олегу «Гориславичу». На следующий день Юрий дал торжественный пир.
«Повеле Гюрги устроити обед силен и створи честь велику им и да Святославу дары многи».
Так впервые была упомянута Москва, сначала замок боярина Кучки, в 1156 году — пограничная крепость, в XIII веке — удельный княжеский городок, а в XV веке — столица огромного Русского государства, которое иностранцы по имени её называли Московией. Кроме Москвы Юрием Долгоруким были построены или укреплены здесь города Юрьев-Польской, Дмитров, Коснятин, Кидекша, Звенигород, Переяславль и др.
В своих южных делах, отвоевывая Киев у племянника Изяслава Мстиславича или у своего старшего брата Вячеслава, Юрий Долгорукий то выигрывал сражения и доходил с войсками почти до Карпат, то стремительно бежал из Киева в лодке, бросив дружину и даже тайную дипломатическую переписку. У В. Н. Татищева сохранилось такое описание Юрия Долгорукого, восходящее, очевидно, к враждебным ему киевским источникам:
«Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицом белый; глаза не вельми великий, нос долгий и накривленный; брада малая, великий любитель жен, сладких пищ и пития; более о веселиях, нежели о расправе и воинстве, прилежал, но все оное состояло во власти и смотрении вельмож его и любимцев».
Андрей Юрьевич Боголюбский (1157—1174)
Ростов и Суздаль, древние боярские центры, влиявшие на весь ход событий, желали наравне со всеми другими землями обзавестись своим князем, своей династической ветвью, чтобы прекратить перемещения князей, не связанных с интересами данной земли. Андрей, с юности прославивший себя рыцарскими подвигами на юге, казался подходящим кандидатом. А сам он, вероятно, с радостью поменял неустойчивое счастье воина-вассала, получавшего за службу то один город, то другой, на прочное обладание огромной страной, уже приведенной в порядок при его отце и деде. Однако новый князь сразу решительно поставил себя не рядом с боярством, а над ним. Своей столицей он сделал сравнительно новый город Владимир, а резиденцией — великолепный белокаменный замок в Боголюбове близ Владимира, построенный его мастерами.
Первым актом князя Андрея Боголюбского было изгнание младших братьев (они со временем могли превратиться в его соперников) и старой дружины отца, которая всегда в таких положениях вмешивалась в управление. «Се же створи, хотя самовластец быти всей Суздальской земли». С этого времени Андрею приходилось остерегаться бояр; по некоторым сведениям, он даже запретил боярам принимать участие в княжеских охотах — ведь мы знаем случаи, когда князья не возвращались с охоты… В борьбе за власть Андрей стремился опереться и на церковь, используя епископскую кафедру. Он хотел видеть ростовским епископом Федора, поддерживавшего во всем князя, но киевские и цареградские церковные власти воспротивились этому, и в 1168 году «Федорец, лживый владыка» был казнен как еретик.
В области внешней политики Андрей продолжал действовать в тех же трёх направлениях, которые были намечены ещё Юрием Долгоруким: военные походы на Волжскую Болгарию, походы на Новгород и Киев. Новгород успешно отразил «суздальцев», а Киев войскам Андрея удалось взять и разграбить в 1169 году. Следует повторить, что этот грабеж, красочно описанный современником-киевлянином, не привел ни к экономическому, ни к политическому упадку бывшей столицы, где вскоре закрепились княжеские линии, неподвластные северо-восточному князю. Когда победитель Киева Андрей, «исполнився высокоумья, разгордевся велми», попытался распоряжаться южнорусскими князьями в 1174 году, то его послу мечнику Михну остригли голову и бороду и в таком обезображенном виде отослали обратно. Когда Андрей Боголюбский увидел стриженого боярина и услышал от него твёрдый отказ князей в повиновении, то
«бысть образ лица его попустнел» и он «погуби смысл свой невоздержанием, располевся гневом».
Предпринятый Андреем Юрьевичем вторичный поход на Киев собрал неслыханное количество князей и войск, но завершился бесплодной двухмесячной осадой Вышгорода.
«И тако возвратишася вся сила Андрея князя Суждальского… пришли бо бяху высокомысляще, а смиренние отьидоша в домы своя».
Церемонный топорик князя Андрея Боголюбского
Слишком широкие военные замыслы князя Андрея, не связанные ни с потребностями обороны, ни с интересами боярства, должны были обострить взаимоотношения внутри княжества. По всей вероятности, конфликты с боярством вызывались и внутренней политикой Андрея Боголюбского, пытавшегося прибрать боярство к рукам. Именно здесь, в Северо-Восточной Руси, писатель Даниил Заточник давал совет боярину ставить свой двор и села подальше от княжеской резиденции, чтобы князь его не разорил.
Легенды о начале Москвы, рассказывающие о том, что князь отнял этот замок у боярина Степана Ивановича Кучки, ведут нас к Андрею. Хотя в летописи постройка княжеской крепости в 1156 году связана с именем Юрия, но мы знаем, что в этом году Юрий сидел в Киеве, мирился с половцами на Зарубинском броде, встречал митрополита из Царьграда и подготавливал поход на Волынь. Построивший крепость на месте Кучкова двора, — это, очевидно, князь Андрей Боголюбский. Боярство не могло спокойно смотреть на окняжение своих замков.
В 1173 году Андрей задумал новый поход на Волжскую Болгарию; в походе, кроме основных владимирских сил, участвовали муромские и рязанские войска. В «Городце» на Волге в устье Оки (Нижний Новгород) был назначен сбор всем дружинам. Две недели князья безуспешно ожидали своих бояр: путь им был «не люб», и они, не выказывая прямого неповиновения, нашли хитроумный способ уклониться от нежелательного похода — они «идучи не идяху». Все эти события свидетельствовали о крайней напряженности взаимоотношений между «самовластцем»-князем и боярством, напряженности, доходившей до такой же степени, до какой дошли в это время княжеско-боярские конфликты на противоположном краю Руси, в Галиче.
В том же 1173 году галицкие бояре сожгли на костре княжескую любовницу, мать наследника престола, а суздальские бояре сами освободили себя от военной службы, придумав способ идучи не идти. В 1174 году — безуспешный и бесславный поход на Киевщину, ускорил трагическую развязку. В 1174 году (по другим летописям, в 1175 году) группа бояр, руководимых Кучковичами, составила заговор против Андрея. Двадцать заговорщиков, в числе которых были Яким Кучкович, Петр, Кучков зять, ключник Анбал, пировали у Петра в Боголюбове, по соседству с княжеским дворцом. Сборище не должно было вызвать особых подозрений, так как происходило 29 июня, в день именин боярина Петра. Яким Кучкович, получивший известие о том, что князь задумал казнить его брата, выступил с речью: «День — того казнил, а нас — завтра; а промыслимы о князе сем!» Ночью вооруженные заговорщики, напившись в медуше вина, поднялись в княжескую спальню и выломали двери. Андрей хотел взять меч, висевший в спальне, но оказалось, что заговорщики предусмотрительно убрали его; князь, физически очень сильный, долго в темноте боролся с толпой пьяных бояр, вооруженных мечами и копьями. Наконец убийцы ушли, а князь, которого считали мёртвым, спустился вниз. Услыхав его стоны, бояре зажгли свечи, нашли Андрея и прикончили его. Та часть дворца, где разыгралась эта кровавая трагедия, сохранилась до сих пор в Боголюбове. Антропологическое исследование скелета Андрея Боголюбского подтвердило слова летописи о физической силе князя и о ранах, нанесенных ему.
По черепу из гробницы Андрея Боголюбского известный антрополог М. М. Герасимов восстановил внешний облик этого незаурядного правителя, бывшего и полководцем, и писателем, и заказчиком превосходных архитектурных сооружений. Выписки В. Н. Татищева так обрисовывают Андрея Боголюбского: во-первых, он, подобно Соломону, создал великолепный храм (Успенский собор во Владимире), во-вторых,
«град же Владимир разшири и умножи всяких в нем жителей, яко купцов, хитрых рукодельников и ремесленников разных населил. В воинстве был храбр, и мало кто из князей подобный ему находился, но мир паче, нежели войну, и правду пачи великого приобретения любил. Ростом был невелик, но широк и силен вельми, власы черные, кудрявые, лоб высокий, очи велики и светлы. Жил 63 года».
На следующий день после убийства князя Андрея горожане Боголюбова, мастера дворцовых мастерских и даже крестьяне окрестных сел подняли восстание против княжеской администрации: дома посадников и тиунов были разграблены, а сами княжеские управители, включая «детских» и мечников, были убиты. Восстание охватило и Владимир.
В чём были плюсы и минусы княжения Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского?
Несомненно, положительным было широкое строительство городов, которые являлись не только крепостями, но и средоточием ремесла и торговли, важными экономическими и культурными центрами феодального государства. Князь, временно сидевший на уделе, готовый в любой момент скакать в другие земли, не мог заниматься строительством городов. Юрий же и Андрей, продолжая политику Владимира Мономаха, связали свои основные интересы с Ростово-Суздальской землей, и это было объективно положительным. В новые города и новоосвоенные земли начался приток колонистов, и боярство одобряло такую политику Юрия в 1140-е годы, в период относительной гармонии княжеских и боярских интересов.
Строительство городов, с одной стороны, было результатом развития производительных сил, а с другой — могучим фактором дальнейшего роста их, получавшего новую расширенную базу. Рост производительных сил не замедлил сказаться и на развитии культуры. Сохранившиеся до наших дней постройки эпохи Андрея Боголюбского свидетельствуют о глубоком понимании русскими архитекторами задач своего искусства. Тонкий и глубокий математический анализ пропорций, умение предусмотреть оптические искажения будущего здания, тщательная продуманность деталей, подчеркивающих гармоничность целого, — эти качества зодчих Андрея Боголюбского являются результатом общего высокого развития культуры.
Церковь Покрова на Нерли, комплекс Боголюбского замка, воскрешенные советским исследователем Н. Н. Ворониным, Золотые Ворота Владимира — все это немеркнующие произведения искусства, позволившие летописцу сравнивать Андрея с библейским царем Соломоном, а нам постигать изумительную красоту русского зодчества накануне создания «Слова о полку Игореве».
Золотые Ворота Владимира
Опасность такого дробления Владимирского княжества сказалась позднее, когда «Большое Гнездо» князя Всеволода захотело распространиться по всем городам Северо-Восточной Руси. Отрицательной стороной деятельности Андрея Боголюбского было, конечно, его стремление к Киеву, к «Русской земле», то есть к лесостепной части Приднепровья. Это стремление никак не было связано с повседневными интересами суздальского боярства; это были личные честолюбивые замыслы Андрея, внука Мономаха.
Экономика южнорусского боярства и князей за 200 лет борьбы с печенегами и половцами приспособилась к нуждам постоянной обороны, постоянной готовности к сидению в осаде и военным походам. С этим, возможно, было связано широкое развитие закупничества (при содержании закупов внутри укрепленных боярских дворов), возрастание применения холопского труда в XII веке, позволявшего быстро создавать необходимые в таких условиях запасы продовольствия, и создания своеобразных «крестьянских городов», прообраза военных поселений вроде пограничного Изяславля на Горыни. Главная тяжесть постоянной военной службы на юге была к этому времени переложена на многотысячный заслон берендейской конницы в Поросье.
Ничего этого не было во Владимирской земле, прочно отгороженной от Половецкой степи Брынскими, Московскими и Мещерскими лесами. Каждый военный поход вызывал резкое нарушение феодальной экономики, не говоря уже о крайней разорительности военных походов для народа.
За пять лет, предшествующих заговору Кучковичей, Андрей Боголюбский снарядил пять далеких походов: на Новгород, на Северную Двину, на болгар и два похода на Киев. По самым скромным подсчетам, войска должны были пройти за это время под знаменами Андрея около 8 тысяч километров (по лесам, болотам и водоразделам), то есть потратить не менее года только на одно передвижение к цели, не считая длительных осад и маневров. Добавим, что три похода закончились неудачно. Неудивительно, что княжение Андрея Боголюбского завершилось вооруженным заговором боярской верхушки и не зависевшим от него проявлением народного гнева в отношении представителей княжеской администрации.
Восстание в 1174 году в Боголюбове и Владимире напоминает киевское восстание 1113 года, также возникшее после смерти князя, натянувшего до предела тетиву народного терпения. После смерти Андрея Ростов и Суздаль, средоточие старого местного боярства, применили изобретенную киевским боярством систему княжеского дуумвирата: ими были приглашены двое племянников Андрея, второстепенные князья, неопасные для местной знати. Однако здесь на сцену выступил новый город Владимир, выросший при Андрее в крупный ремесленно-торговый центр. Владимирцы приняли Михаила Юрьевича, брата Андрея. Началась война между Ростовом и Владимиром; боярство и аристократы-ростовцы, возмущённые возвышением Владимира, грозили торгово-ремесленному Владимиру:
«Сожжем его! Или снова пошлем туда нашего посадника — ведь это же наши холопы, каменщики!»
В этой фразе сквозит пренебрежение аристократов к демократическим слоям города, к ремесленникам, каменщикам, «делателям», которые незадолго перед этим решительно расправлялись с мечниками и «детскими», а теперь захотели иметь своего князя, неугодного Ростову и Суздалю. Временно победил Ростов — князь Михаил Юрьевич ушёл из Владимира, а там стали княжить боярские избранники,
«слушая боляр, а боляре учахуть я на многое именье». Их «детские» «многу тяготу людем сим створиша продажами и вирами».
Кончилось тем, что горожане Владимира, «новые меньшие люди», опять пригласили Михаила и решили твердо стоять за него. Михаил разбил войско племянников и стал князем владимирским. С ним находился его брат Всеволод Юрьевич. Победа горожан Владимира имела большие последствия — произошёл социальный раскол и в старом Суздале. Горожане Суздаля тоже пригласили к себе Михаила (1176 год), сказав, что они, простые суздальцы, с ним не воевали, что его врагов поддерживали только бояре, «а на нас лиха сердца не держи, но поеди к нам!»
В 1176 году часто упоминается Москва (Московь, Кучково) как город, стоящий на пересечении границы Владимирской земли наезженным путём из Чернигова во Владимир. В 1177 году умер князь Михаил Юрьевич, давно уже болевший. Ростовское боярство снова начало борьбу за политическую гегемонию, поддерживая своего прежнего кандидата Мстислава Ростиславича Безокого против Всеволода Юрьевича, выдвигаемого такими городами, как Владимир, Переяславль Залесский и Суздаль. Самонадеянное ростовское боярство властно вмешивалось в дела князя: когда Мстислав собрался было примириться с дядей, бояре заявили: «Если ты и дашь ему мир, то мы ему не дадим!» Дело разрешилось битвой у Юрьева 27 июня 1177 года, принесшей победу Всеволода Юрьевича (в крещении Дмитрий, 1154 — 1212) . Бояре были схвачены и связаны; их села и стада взяты победителями.
Вслед за тем Всеволод разгромил Рязань, где укрылись его враги. Рязанский князь Глеб (из Ольговичей) и Мстислав Безокий с братом Ярополком были пленены. Горожане Владимира, бояре и купцы, были сторонниками решительной расправы; они приходили на княжий двор «многое множество с оружием» и настоятельно требовали казни пленных князей. Несмотря на заступничество Святослава Черниговского, друга Всеволода, пленных соперников ослепили, а Глеб умер в заточении. Так началось княжение «великого Всеволода», могшего веслами Волгу расплескать и шлемами Дон вычерпать.
Силу новому князю Всеволоду придавал его союз с городами, широкими слоями городского населения. К этому времени создается ещё одна сила, являвшаяся опорой княжеской власти, — дворянство, то есть служилый, военный слой, зависевший лично от князя, получавший за службу или земли во временное владение, или денежно-натуральную плату, или право сбора каких-то княжеских доходов, часть которых предназначалась самим сборщикам. Единого термина ещё не было, но в эту категорию младших членов дружины и княжеских дружинных воинов мы должны включить «детских», «отроков», «гридей», «пасынков», «милостников», «мечников», «вирников», «биричей», «тиунов» и др.
Одни из княжеских дружинных воинов были почти холопами, другие дослуживались до положения бояр; эта прослойка общества была многочисленной и разнообразной. В судьбах этих людей многое зависело от их личных качеств, от случая, от щедрости или скупости князя. Они знали княжескую жизнь, несли дворцовую службу, воевали, судили, скакали гонцами в чужие земли, сопровождали посольство, объезжали далекие погосты, убивали из-за угла княжеских соперников, заковывали их в цепи, присутствовали на поединках, организовывали псовую или соколиную охоту, вели учёт княжескому хозяйству, может быть, даже писали летописи.
В мирное время им всем находилось дело в обширном княжестве, где государственное переплеталось с лично княжеским, домениальным, а во время войны они уже могли составить основное ядро княжеской рати, конницу «молоди». С одним из таких людей, взирающих на князя как на единственного покровителя, мы знакомимся по его собственной челобитной, писанной затейливым языком, но с большим мастерством и эрудицией. Это Даниил Заточник (Псевдо-Даниил. Около 1230 года), написавший письмо-прошение переяславскому князю Ярославу Всеволодичу в XIII веке. Даниил происходит из холопов, но блестяще образован, начитан и, по его собственным словам, не столько храбр на рати, сколько умен, «крепок в замыслах». Он проклинает богатых бояр и просит князя принять его к себе на службу:
«Княже мой, господине! Яко же дуб крепится множеством корения, тако и град нашь твоею державою… Кораблю глава кормник, а ты, княже, людем своим… Весна украшает землю цветы, а ты нас, княже, украшавши милостию своею… Лучше бы ми вода пити в дому твоем, нежели мед пити в боярстем дворе…»
Умный, но бедный, образованный, но безродный, молодой, но непригодный к военной службе, которая сразу открыла бы перед ним широкую дорогу, Даниил Заточник хочет найти своё место в жизни поблизости от князя. Он не собирается разбогатеть женитьбой на богатой невесте, не хочет и в монастырь идти, не надеется на помощь друзей; все его мысли направлены к князю, который не копит сокровища, а раздает свою «милость» не только домочадцам, но и «от инех стран… притекающая» к нему. «Даниил» является выразителем интересов того возраставшего на протяжении XII века слоя служилых людей, которые в большинстве своём шли в войско, в «молодшую дружину» князя, но в виде исключения просились и на службу, требующую «мудрости». Антибоярские настроения служилых людей позволяли княжеской власти опираться на них в своей борьбе с гордым и независимым боярством.
При князе Всеволоде Юрьевиче Большое Гнездо Владимирское княжество усилилось, разрослось, внутренне укрепилось благодаря поддержке городов и дворянства и стало одним из крупных феодальных государств в Европе, широко известным и за пределами Руси. Всеволод мог влиять на политику Новгорода, получил богатый удел на Киевщине, вмешивался иногда в южнорусские дела, но без тех грандиозных затрат, которые приходилось делать его брату Андрею. Всеволод почти полновластно распоряжался рязанскими княжествами; там княжили шесть братьев Глебовичей, постоянно враждовавших друг с другом. В «Слове о полку Игореве» сказано о Всеволоде: «Ты бо можеши посуху живыми шереширы стреляти, удалыми сыны Глебовы», то есть он может бросить «удалых сынов Глебовых» как зажигательные снаряды с «греческим огнём».
Здесь имелся в виду победоносный поход 1183 года на Волжскую Болгарию, в котором по приказу Всеволода участвовали четверо Глебовичей. В 1185 году они вышли из повиновения, но об этом автор «Слова» ещё не знал, когда писал эту часть своей поэмы. Владимирское княжество было связано и с Переяславско-Русским княжеством. Всеволод здесь сажал на княжение своих сыновей.
Всеволод умер в 1212 году. В последний год его жизни возник конфликт по поводу престолонаследия: великий князь хотел оставить княжество по-прежнему под главенством города Владимира, новой столицы, а его старший сын Константин, ученый книжник и друг ростовских бояр, хотел вернуться к старым временам первенства Ростова. Тогда Всеволод созвал нечто вроде земского собора:
«Князь великий Всеволод созва всех бояр своих с городов и с волостей и епископа Иоана, и игумены, и попы, и купцы, и дворяны, и вси люди».
Этот съезд представителей присягнул второму сыну, Юрию. Однако вокняжиться после смерти отца ему удалось только в 1218 году, Юрий Всеволодич погиб в 1238 году в битве с татарами на реке Сити.
В начале XII века Владимиро-Суздальская Русь раздробилась на несколько уделов между многочисленными сыновьями Всеволода Большое Гнездо.
Владимиро-Суздальское княжество, ядро будущего Московского государства XV века, — яркая страница русской истории, и не случайны те торжественные строки, которые посвящены ему в «Слове о полку Игореве». Многогранная культура Северо-Восточной Руси вполне созвучна этой замечательной поэме; белокаменное зодчество, проникнутая своеобразной средневековой философией скульптура, летописи, полемическая литература, живопись и «узорочье» золотых и серебряных дел мастеров, народные былины о местных и общерусских богатырях, красочность народного искусства — всё это оправдывает поэтические слова великого автора, обращенные к князю Всеволоду Большое Гнездо, властителю огромных северо-восточных пространств, ставших ядром Московского государства, вновь собравшего Русь в единую державу.
Далее…КУЛЬТУРА РУСИ IX — XIII ВЕКОВ