обязанности женщины на руси
Между двух очагов
О жизни женщины в домонгольской Руси почти ничего не известно. От большинства осталось лишь имя. Arzamas собрал то немногое, что мы знаем в точности
Имя и статус
Если взглянуть на источники с прицельным желанием узнать побольше о жизни женщины в Древней Руси, то первое, что обращает на себя внимание, — всюду женские имена появляются реже, чем мужские. В летописях и во многих берестяных грамотах женщина называлась по отцу (Всеволодковна, Мстиславна) или по мужу (Глебовая, Мишиная), реже — по брату (сестра Всеволожа). Порой такое именование занимает несколько строк, как, например, в граффити Граффити — средневековые надписи и рисунки, оставленные священниками и посетителями в церквях и соборах. из Софийского собора в Киеве: «Володимиряя… Володимиряя — то есть жена Владимира. се Се — здесь. была многопечальная Андреева сноха, Ольгова сестра и Игорева и Всеволожа [сестра]. »
Как мы видим, перечислены ближайшие родственники княгини, но не названо ее имя. Первый порыв — увидеть в таком именовании угнетенное положение женщины, но основная его причина — в том, что для автора важнее было сообщить статус женщины, ее принадлежность к определенному боярскому или княжескому роду, чем ее имя, относящееся скорее к личной, персональной информации, более важной для нас сейчас.
До последней трети XII века мы чаще встречаем в летописных источниках имена тех княжон, которые предпочли монастырь замужеству, или имена тех княгинь, чей брак сложился неудачным образом, что выводило женщину за рамки родовых отношений. Начиная со второй трети XII века учащаются браки между линиями Рюриковичей и в летопись начинают попадать личные имена невест. Кроме того, княжеских дочерей все чаще именуют женским аналогом мужского династического имени — Ярослава, Всеслава (дочери Рюрика Ростиславича), Ростислава (дочь Мстислава Удатного).
В берестяных грамотах женские личные имена встречаются гораздо чаще: как правило, они используются в ситуациях, в которых женщина выступает как хозяйка усадьбы — посылает с хозяйственными распоряжениями (известны группы таких писем: от Марены, от Домны), личные имена используются в переписке двух женщин (от Евфимьи Передьславе, от Янки с Селятой Ярине), в переписке жены и мужа (от Бориса к Настасье, от Луки к Марфе).
Дом отца или дом мужа?
Женщина в средневековом мире, раздираемом междоусобной враждой, вечно оказывается между двух очагов: с одной стороны — семья отца и братья, с другой — муж и его родственники. Но что, если ее обязательства по отношению к этим двум семьям противоречат друг другу?
Княгиня-иностранка
Многие русские княгини были иностранного происхождения. В первые века правления династии Рюриковичи были еще слишком связаны родством между собой, поэтому невесту для княжича часто искали в Западной, Центральной или Северной Европе.
Браки с «латинянами» осуждались церковью, но это, очевидно, никак не влияло на реальную жизнь. В таких межнациональных семьях создавалась своя уникальная атмосфера, сочетающая элементы разных конфессиональных культур, национальных и языковых традиций, тем более интересная для нас потому, что правители Европы и Руси принадлежали к очень тонкой прослойке образованных людей Средневековья.
Одним из немногих свидетельств этой особой межкультурной семейной атмосферы является Кодекс Гертруды — жены Изяслава Ярославича
(1024–1078) и сестры польского короля Казимира I. Помимо Псалтыри и других священных текстов, он содержит почти 90 личных молитв Гертруды. По желанию княгини молитвенник был украшен пятью миниатюрами византийского стиля, слова личных молитв Гертруды написаны на латыни, а надписи на миниатюрах выполнены по-славянски и по-гречески, так что в целом молитвенник представляет собой удивительное сплетение романских и византийских традиций в Древней Руси.
Святой Петр — покровитель Ярополка.
Русская княгиня у половчан
В начале XIII века усиливается взаимодействие русских князей с половцами и увеличивается количество браков с ними. Такие браки были строго асимметричны: только русские княжичи женились на половчанках, но никогда никакой русский князь не выдал бы свою дочь за язычника половца.
Cлучались, впрочем, и непредвиденные события: так, например, вдова черниговского князя Владимира Давыдовича (?–1151) вышла замуж за половецкого князя Башкорда, бежав «в половцы». По-видимому, она овдовела довольно рано и по древнерусским традициям уже не могла выйти замуж на родине. После нового замужества она получила возможность помогать своему сыну Святославу. Летопись сообщает о войске, возглавляемом лично Башкордом, спешившем на помощь Святославу Владимировичу и его дяде, причем Башкорд назван отчимом Святослава (вероятно, это единственный древнерусский князь, у которого был отчим, не считая Святополка Окаянного).
Сестра и королева
Девушка из княжеской семьи могла добиться значительной власти и авторитета, будучи выдана замуж за западноевропейского правителя. Например, младшая сестра Изяслава Мстиславича (ок. 1097 — 1154) Евфросиния Мстиславна стала женой молодого венгерского короля Гезы II и приложила немало усилий для процветания военного союза между мужем и братом. Не в последнюю очередь благодаря ей Геза II присылал Изяславу Мстиславичу военную помощь, отчасти по инициативе Евфросинии ее брат Владимир женился на дочери великого жупана Жупан — князь или старшина у южных славян, правитель какого-нибудь округа. Белоша. Летопись сообщает о том, что Изяслав советуется «с сестрою своею королевою» — явление более чем исключительное: традиционно в числе советников князя упоминаются только братья, союзники и дружина. Старшая сестра Изяслава Мстиславича, имя которой нам достоверно не известно, вышла замуж за Всеволода Ольговича, киевского князя, и также помогала братьям: летопись сохранила просьбу Изяслава к сестре — «испроси у зятя Новгород Великий брату твоему Святополку», что она и исполнила.
Брат и сестра
Однако бывало и так, что сестра вдалеке от дома оказывалась в тяжелой ситуации, и тогда брат обеспечивал ей помощь и поддержку. Так, дочь Юрия Долгорукого Ольга была выдана замуж за сына Владимира Галицкого Ярослава. Политический союз между Юрием и Владимиром не просуществовал долго, а Ярослав, женившийся довольно рано, вскоре нашел себе другую женщину. Ольга и ее сын оказались в тяжелом положении и бежали из города. Затем ситуация улучшилась, но известно, что в последующие годы Ольга жила во Владимире у брата — Всеволода Большое Гнездо. По-видимому, она принимала активное участие в жизни его семьи: сообщается о том, что она крестила дочь Всеволода Верхуславу и даже в записи о смерти Ольги княгиня названа по брату — «сестра Всеволожа». Влиятельный брат Ольги, Всеволод Юрьевич, оказывает покровительство и ее сыну Владимиру, гарантируя ему свободное правление в Галиче.
Грамота № 705. Новгород. 1200–1220 годы © gramoty.ru
Грамота № 531. Новгород. 1200–1220 годы © gramoty.ru
Замужняя дочь и отец
Не всегда родные уже взрослой княгини пекутся о ее благополучии и поддерживают ее. Известен жестокий поступок Романа Мстиславича (ок. 1150 — 1205), выдавшего свою дочь Феодору замуж за сына Владимира Ярославича, чтобы усилить свое влияние в Галиче, несмотря на то, что галицкий князь был известен своими легкими нравами. Когда Владимир с сыновьями бежали в результате подстрекательств самого Романа, галичане прислали Феодору обратно к отцу, а тот отправил ее к своему брату Всеволоду, где она, по-видимому и жила до самой смерти. Еще один случай глубоко драматичен: перед Липицкой битвой Мстислав Мстиславич предлагает мир своему зятю Ярославу Всеволодовичу, но тот отвергает это предложение. После поражения Ярослав убивает новгородцев — сторонников Мстислава, находящихся у него в заложниках, а Мстислав в отместку отбирает у него княгиню — свою дочь. Летопись сообщает о том, что Ярослав, несмотря на известную гордость, многократно обращался к Мстиславу Мстиславичу с просьбой вернуть супругу («многажды сосылая с мольбою к князю Мстиславу, прося княгини своя к себе»), но всякий раз получал отказ. Итог этой истории достоверно не известен, и историки придерживаются разных мнений касательно того, вернул ли Мстислав свою дочь Ярославу Всеволодовичу и, следовательно, стала ли она матерью Александра Невского (на что указывают ономастические признаки, празднование Александром Невским свадьбы в Торопце Торопец — владение Мстислава Мстиславича, отца княгини. и пр.), или Ярослав снова женился и Александр был сыном уже другой княгини — что менее вероятно.
5 женских обязанностей на Руси перед мужчиной, которые сегодня вызывают лишь смех
А вы смогли бы выполнять эти обязанности?
Елена Кузичкина / Pexels
Кажется, что в древние времена родиться женщиной было страшно: много обязанностей, а без мужа и шагу не ступить. Но некоторые обязанности жены в Древней Руси довольно комичны. Мы подобрали 5 таких случаев, чтобы наши читатели убедились, что не все раньше было так сурово.
Сделать мужа полноправным членом общества
Обязанности мужа и жены в доме распределялись особым образом и никогда не пересекались — так супруги дополняли друг друга. По Домострою женщина занимала особое место в домашней иерархии. Она — хранительница очага, и только в паре с ней мужчина мог образовать настоящий «дом». Из-за этого женатые мужчины имели более высокий социальный статус.
Неженатый мужчина не владел хозяйством и оставался при отцовском доме. Более того, старшая в доме женщина могла указывать ему, что делать. Чтобы приобрести полную свободу, мужчине обязательно нужно было жениться. Получается, на Руси жены буквально выводили мужей в люди.
Платить штраф, если «замуж пошла нечиста»
В дохристианский период на Руси не было ничего зазорного в том, чтобы вступать в интимную связь до брака. Таких девушек называли блудницами, но эти слова не считались оскорбительными.
После принятия христианства порядки ужесточились. Православие запрещало женщинам общаться с мужчинами, которые не являлись их родственниками. Однако на практике церкви приходилось идти на уступки. Она допускала брак, если невеста уже не невинная, однако девушке приходилось выплатить штраф.
Следить, чтоб дети не ковыряли пальцем в носу и не оглядывались по сторонам
Обязанности по воспитанию детей ложились и на мужчину, и на женщину. Отец учил сыновей ремеслу, а мать дочерей — шитью. Правилам приличия детей должна была обучать женщина. Причем смех и баловство считались грехами, в Домострое родителям даже советовали не улыбаться во время игр с детьми.
В чужом доме ребенку следовало показать себя с лучшей стороны: «в носу пальцем не ковырять, не кашлять, не сморкаться, вежливенько стоять и по сторонам не оглядываться». Ведь дети — это лицо главы семьи. К тому же, жена должна была научить детей не болтать лишнего и не подслушивать, чтоб защитить дом от сплетен и ссор с соседями.
Не ходить в гости без супруга
По законам Ярослава Мудрого жена не могла ходить в гости без мужа, а церковь запрещала даже общение с мужчинами, которые не приходились родственниками. Такая вольность каралась разводом, но свободолюбивые русские женщины не всегда следовали правилам.
Когда князья налаживали дипломатические связи, они старались приглашать в гости не только других князей, но и их жен. Они понимали, какое влияние они оказывали на супругов. На пиру женскому полу даже подавали особую сладкую водку с патокой.
Стремиться стать большухой и не быть плешницей
Крестьянская семья на Руси состояла из нескольких поколений, ее главой был старший мужчина, которого называли «большаком». Его жена называлась «большухой», в семейной иерархии она следовала сразу за мужем. Большуха могла даже указывать младшим мужчинам.
Самое худшее прозвище, которая могла получить женщина в семье — это плешница. Так называли ленивых и нечистоплотных жен, которым не хотелось выполнять обязанности по дому.
Женщины Древней Руси действительно делали из мужа человека — ведь только в браке он становился полноправным членом общества и мог претендовать на роль главы семьи. Времена изменились, сейчас на плечах женщины нет такого груза. Теперь-то им живется легче: не приходится платить нелепые штрафы и ждать мужа, чтобы пойти в гости к подруге.
Женщина в славянской традиции
В христианской традиции женщина исконно считается сосудом греха, особенно, уж извините, в «эти самые дни», когда ее даже в церковь запрещено пускать. Религиозный базис мусульманства, как известно, от христианского особенно не отличается, хотя эти ребята все всегда любили возводить в абсолют. Вот и женщина у них фактически занимает место рабыни, даже после смерти (кому интересно – читаем в Торе о пэри, куда сии прекрасные создания перекочевали из народного персидского эпоса). А какое отношение к женщине было у наших Предков? Нужно сказать, что кардинально противоположное.
Женщина у древних славян почиталась, как земная богиня. И это закономерно, ведь в традиции славяно-ариев у каждого человека есть две пары родителей – двое земных (земные родители) и двое небесных (боги-родители). Женщина – суть земная богиня, воплощение тепла и света. Женщина у славян с той самой минуты, как она считается женщиной, а именно – с 16 лет, с периода «не весты» (до 12 лет она чадо, с 12 до 16 – веста), приобретала особое к себе отношение. Не в том смысле, что все всегда ей делали поблажки, ведь труд женщины не менее сложен, чем у мужчины, пусть и не такой рискованный, если брать в расчет войну (фактически – главное предназначение мужчины наряду с продолжением рода).
Но нужно понимать, что высокий статус славянской женщины, как земной богине, требовал соблюдения особых норм поведения. До периода замужества женщине покровительствовала Лада, богиня чистоты, красоты и живого мира во всех его проявлениях. Женщина в замужестве попадала «под крыло» Макоши, супруги Сварога, матери всех богов, воплощавшей в себе идеалы материнства и наставничества. Женщина у славян исконно почиталась своеобразной аллегорией земной мудрости, но горе той, что не соответствовала этому идеалу. Конечно, речь идет не о том, что если девушки все никак не давалась вышивка, то ее «гнобили» все, кому не лень. И, кстати, такого быть не могло, потому что белая кровь славянских женщин подразумевает совершенное чувство прекрасного, а генетическая память не может подводить.
Измена наказывалась изгнанием, что исконно у славян считалось хуже смерти. Однако современной истории не известен ни один исторический факт, который описывал бы измену славянской женщины, даже в фольклоре об этом нет ни слова. Хотя, для сравнения, сказания, эпосы и хроники любой европейской страны подобными фактами усыпаны как ночное небо – звездами! Женщину «порченную», то есть познавшую мужчину до замужества, замуж никто никогда не брал. Исключение могли составлять случаи актов насилия. Но тогда перед свадьбой волхвы проводил над женщиной соответствующие обряды очищения, чтобы ее будущий ребенок был стопроцентно ребенком будущего мужа (подробнее читайте в наших материалах, посвященных энергетической структуре человеческих тел, во соответствии с традициями славяно-ариев). Однако в любом случае такой союз назывался не Любомир, а брак (откуда и проистекает одно из современных значений этого слова).
Так или иначе, но славянская женщина считалась воплощением всего самого чистого и прекрасного, что есть в природе. Ее ценили, любили и уважали, с младенчества до седины. И она вела себя соответствующе – была кротка, мудра, спокойна и рассудительна. В общем – полная противоположность современным «дивам», особенно из категории селебрити. И добродетель верности в этой аналогии занимает особое место.
Какие 7 женских обязанностей на Руси в наши дни могут вызвать лишь сочувствие
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Смывание красоты
Ещё в языческие времена считалось, будто женщина способна нанести вред мужчине своими чарами. Чтобы этого не произошло, каждая девушка перед вступлением в брак должна была пройти особый обряд, называемый «смывание красоты». Правда, к внешности он никакого отношения не имел. Скорее, речь шла об освобождении будущей жены от её защитных ритуалов, которое тогда в переносном смысле и именовали красотой.
Замужество обязательно
Согласно «Уставу князя Ярослава», датирующегося рубежом между XI-XII веками, родители обязаны были выдать дочь замуж. Если барышня не выходила замуж до определённого возраста, её родители обязаны были выплатить церковной казне штраф, размер которого определялся по происхождению девицы. Если она была очень знатного рода, из великих бояр, то штраф составлял 5 гривен золота, а родители простой девушки обязаны были выплатить за незамужнюю дочь гривну серебра.
Естественно, платить никто не хотел, а потому родители всегда торопились выдать дочь замуж, особо желанием её не интересуясь. Но если дочь в замужестве была столь несчастна, что решалась свести счёты с жизнью, наказание за это снова несли родители, представавшие в этом случае перед митрополитом.
Послушание и кротость
Так как девушек выдавали замуж очень рано, начиная с 12 лет, то до этого она считалась ещё ребёнком, а нормы морали применялись уже к замужней барышне. Если до брака девица должна была подчиняться отцу и матери, то после – непосредственно супругу. Если в девичестве потенциальная невеста демонстрировала бойкий нрав и не опускала стыдливо глаза, то её и замуж брать не хотели, опасаясь строптивости в семье. Если же замужняя барышня вне дома начинала спорить с мужем, то тем самым она унижала его достоинство и демонстрировала своё дурное воспитание.
Покрытая голова
После вступления в брак женщина навсегда лишалась возможности ходить с непокрытой головой перед посторонними людьми. Появление на людях без кокошника или платка считалось позором для семьи. Осуждался и её муж, и родители, ибо в обоих случаях они не смогли правильно «воспитать» женщину и добиться от неё соблюдения определённых правил.
Принимать воспитание с благодарностью
Воспитание же было связано исключительно с физическим наказанием. Оно применялось во множестве случаев, начиная с невкусного супа и заканчивая фактом измены. Если супруг не наказывал жену, то он считался не только слабохарактерным, но и не испытывающим к супруге никаких чувств. Даже сами женщины считали: любящий мужчина должен воспитывать свою жену, если желает ей блага.
Такое положение вещей установилось уже после принятия христианства на Руси, а в широко известном «Домострое» даже были выделены несколько глав, в которых подробно описывались методы такого «воспитания». Жена же должна была принимать воспитание с благодарностью, ибо муж таким образом заботился о ней и её нравственности, избавляя от «скверны».
Затворничество
Одной из обычных практик в зажиточных семьях было затворничество. То есть женщина не имела права покидать семейный круг, да и вообще без надобности показываться незнакомым людям. Покидала женщина собственный двор исключительно для посещений церкви. Женщины из бедных семей трудились в поле вместе с мужьями, поэтому затворничество к ним в полной мере не применялось.
Но при этом любые действия совершались исключительно по разрешению супруга. Сохранились записи иностранного путешественника Герберштейна, который упоминал о том, что русским женщинам и их дочерям изредка разрешалось развлечение на «привольных лугах».
Поцелуйный обряд
Этот обряд проводился исключительно в богатых семьях, и появился он, по утверждению историков, не ранее XVII века. Гавриил Петрович Успенский, русский историк, географ и энциклопедист, считал, что обряд был заимствован у иностранцев, проживавших в Росси. Подробно описывал его барон Майерберг, побывавший в 1661 году в Москве.
Когда в доме собирались гости, то по окончании застолья к ним выходила жена хозяина дома, которую сопровождали две или три служанки. Хозяйка непременно была в лучшей одежде и держала в руках кубок с напитком. Перед тем, как передать его гостю, она сама прикасалась к сосуду губами. Пока же гость пил, женщина удалялась в другую комнату и переодевалась в другую одежду. После чего вновь выходила и передавала кубок уже другому гостю.
Напоив так всех гостей, без исключения, хозяйка становилась у стены или у печи и принимала поцелуи от всех гостей, непременно потупив глаза. Обряд этот проводился исключительно после просьб гостей или же для высказывания своего уважения к особо важным персонам, почтившим дом своим присутствием. Муж мог позволить одному из гостей или же своему благодетелю разговаривать с женой во время своего отсутствия.
Так исторически сложилось, что во все времена девушки мечтали о семейном счастье. Правда, далеко не всегда эти мечты были осуществимы. На Руси нередки были случаи, когда барышень замуж не брали. И на то были свои причины.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Жизнь женщины в Древней Руси
Сегодня нередко можно услышать призывы “назад к традициям” в отношении морали и брачных устоев. Это частенько оправдывается библейскими принципами и истинно русскими традициями.
А как реально жили женщины на Руси в эпоху раннего христианства и до нее?
Положение женщины в Древней Руси: от язычества к христианству
Автор-гость: Наталья Лаврова
Женщины в языческий период пользовались большим влиянием в общине, чем в эпоху христианства.
Статус женщины в языческий период был иным, чем во времена православия.
Многобожие характеризовалось тем, что женские божества занимали не менее важную нишу среди славянского пантеона, нежели мужские. О равноправии полов речи не шло, но женщины в этот период пользовались большим влиянием в общине, чем в эпоху христианства.
Женщина в языческие времена являлась мужчинам особым существом, наделенным загадочной силой. Таинственные женские ритуалы, с одной стороны, вызывали почтительное отношение к ним со стороны мужчин, с другой — опаску и враждебность, усилившиеся с приходом христианства.
Языческие обычаи сохранились, частично трансформировавшись в православные, а вот отношение к женщине только усугубилось в сторону произвола.
«Женщина сотворена для мужчины, а не мужчина для женщины», — эта мысль часто звучала под сводами христианских храмов Византии, начиная с 4-го века, перекочевав в православие, которое, невзирая на сопротивление убежденных язычников, было успешно внедрено на большей части территории Древней Руси X-XI веков.
Такой постулат, насаждаемый церковью, вызывал обоюдное недоверие полов. Идея вступления в брак по взаимной любви для большинства молодых людей не стояла даже на повестке дня — брак заключали по воле родителей.
Православие было успешно внедрено на большей части территории Древней Руси X-XI веков.
В семейных отношениях часто присутствовала неприязнь к партнеру или откровенное равнодушие. Мужья не ценили жен, но и жены не слишком дорожили мужьями.
Для того, чтобы невеста не нанесла вреда жениху своими девичьими чарами, перед свадьбой проводился обряд «смывания красоты», иначе говоря, избавления от действия защитных ритуалов, иносказательно поименованных «красотой».
Взаимное недоверие порождало пренебрежение по отношению друг к другу и ревность со стороны мужа, выражаемую порой в жестких формах.
Мужчины, проявляя жестокость по отношению к жене, одновременно опасались ответной мести в виде обмана, интриг, супружеской неверности или применения яда.
Рукоприкладство было обыденным явлением и оправдывалось обществом. “Учить” (бить) жену было обязанностью мужа. «Бьет значит любит» — данная поговорка идет именно с тех времен.
Муж, который не следовал общепринятому стереотипу “учения жены”, осуждался как человек, который не заботится о своей душе, о своем доме. Именно в эти века вошла в обиход поговорка: «Кто жалеет розгу, тот губит ребенка». Стиль отношения мужей к женам был похожим на стиль отношения к малым, неразумным детям, которых надо постоянно наставлять на путь истинный.
Таинственные женские ритуалы вызывали почтительное отношение со стороны мужчин во времена язычества. С другой — опаску и враждебность, усилившиеся с приходом христианства.
Показательным здесь является свадебный ритуал тех времен: отец невесты ударял ее плетью в момент передачи жениху, после чего передавал плеть новобрачному, таким образом власть над женщиной символически переходила от отца к мужу.
До прихода христианства на Русь, разводы разочаровавшихся друг в друге супругов были не редки, девушка в этом случае уходила в дом родителей, забрав свое приданое. Супруги, оставаясь в браке, могли просто жить раздельно.
В семейных отношениях часто присутствовала неприязнь к партнеру или откровенное равнодушие.
В православии брак стало сложнее расторгнуть. Вариантами для женщин были побег, уход к более богатому и знатному мужчине, обладавшему большей властью, оговоры мужа перед власть имущими, и другие неприглядные меры, вплоть до отравления супруга или смертоубийства.
Мужчины не оставались в долгу: опостылевших жен ссылали в монастыри, лишали жизни. Иван Грозный, например, отправил 2 жен в монастырь, а 3 его жены умерли (одна скончалась всего через 2 недели после свадьбы).
Простолюдин мог даже «пропить» свою жену. Жену также можно было заложить, получив деньги в долг. Получивший ее под залог мог пользоваться женщиной по своему усмотрению.
Обязанности мужа и жены отличались принципиально: женщина руководила внутренним пространством, мужчина — внешним.
Мужчины чаще занимались какими-либо делами вдали от дома: работа в поле, на барщине, охота, торговля, обязанности дружинника. Женщины рожали и растили детей, содержали в порядке хозяйство, занимались рукоделием, ухаживали за скотом.
В отсутствие мужа, старшая из женщин в роду (большуха) приобретала власть над всеми членами семьи, в том числе и младшими по статусу мужчинами. Эта ситуация похожа на сегодняшнее положение старшей жены в мусульманстве, где семьи тоже живут подобно древнерусскому роду, все вместе в одном доме: родители, сыновья, их жены и дети.
В казачьем быту существовали совершенно иные взаимоотношения супругов, чем на селе: казаки брали женщин с собой в походы. Казачки были более бойкими и самостоятельными, чем жительницы других русских территорий.
Любовь в древней Руси
Любовь в фольклоре — запретный плод.
В письменных источниках редки упоминания любви.
Чаще тема любви звучит в русском фольклоре, но любовь всегда — запретный плод, это не любовь между супругами. Любовь в песнях описывается положительно, тогда как семейная жизнь тосклива и непривлекательна.
Сексуальность и вообще не упоминалась. Дело в том, что письменные источники, дошедшие до наших дней, создавались монахами, которые были основной грамотной прослойкой тех времен. Именно поэтому любовь и сопровождающие ее изъявления упоминаются лишь в просторечии и фольклорных источниках.
В немногочисленных письменных упоминаниях плотская любовь предстает в негативном обличии, как грех: похоть, блуд. Это продолжение библейских, христианских устоев.
Хотя законодательно после принятия христианства обладание более чем одной женой осуждалось, на практике грань между первой женой и наложницами (любовницами) была лишь формальной.
Блуд холостых отроков порицался, но в причастии им не отказывали, если только грешили они не с мужней женой.
У славян-язычников любовь была явлением божественным, напускным: она насылалась богами, как болезнь. Чувство любви вопринималось как душевная болезнь. Как боги насылают грозы и дождь, так же нагоняют они и любовь и жар желания на сознание человека.
Так как любовь была явлением наносным и магическим, считалось, что ее можно вызвать использованием зельев и наговоров.
По мнению церкви, смешавшей византийские и славянские идеи, с любовью (похотливым чувством) надо было бороться, как с болезнью. Женщина, как источник этого чувства, считалась орудием искусителя-дьявола. Не мужчина был виноват в его стремлении овладеть женщиной, а она сама была виновна, вызывая нечистое чувство вожделения. Мужчина, поддаваясь ее чарам, терпел, в глазах цервки, поражение в борьбе с ее магической силой.
Христианская традиция вела этот взгляд от истории Адама и Евы-соблазнительницы. Женщине приписывалась демоническая, чародейская сила из-за вызываемоего ей в мужчинах влечения.
Если же любовное желание исходило от женщины, то оно тоже рисовалось как нечистое, греховное. Жена, происходившая из чужого рода, всегда считалась враждебной и ее верность была сомнительна. Считалось, что женщина была более подвержена греху сластолюбия. Именно поэтому мужчина должен был держать ее в рамках.
Обладали ли русские женщины правами
Женская часть населения Древней Руси имела мало прав.
Женская часть населения Древней Руси имела минимальные права. Возможность наследовать имущество имели только сыновья. Дочери, не успевшие выйти замуж, пока был жив их отец, после его смерти оказывались на содержании общины либо вынуждены были нищенствовать — положение, напоминающее положение вдов Индии.
В дохристианскую эпоху браки по любви были возможны в том случае, если жених похищал любимую (вспомните подобные обряды у других народов). Похищение невесты у славян обычно проводилось по предварительному сговору с девушкой. Однако, христианство постепенно положило конец этой традиции, ведь, в случае нецерковного брака, священник лишался положенного ему вознаграждения за совершения обряда венчания.
В то же время, похищенная девушка становилась собственностью мужа. При заключении сговора между родителями происходила сделка между семьей девушки и родом жениха, что несколько ограничивало власть мужа. Невеста получала право на свое приданое, которое становилось ее собственностью.
Христианством был наложен запрет на двоеженство, которое ранее было распространенным явлением на Руси. Эта традиция была связана со славянскими верованиями в двух богинь — «рожаниц», которые в неразрывной связи с богом Родом, почитались, как прародители славян.
В свадебной церемонии, даже в те времена, когда христианство стало господствующей религией в стране, сохранилось множество языческих обрядов, которые по значимости опережали венчание. Поэтому священник занимал не самое почетное место во время торжественного приема пищи на пире, посвященном бракосочетанию, чаще он был оттеснен к дальнему концу стола.
Пляски и танцы на свадьбе — языческий ритуал. Процедура венчания их не предусматривала. Разудалое свадебное веселье — отголоски дохристианских языческих традиций.
За убиение женщины княжеского или боярского рода суд предлагал ее родственникам выбор между местью и выплатой «виры» — своего рода возмещения ущерба — в размере 20 гривен. Эта сумма была очень значительной, поэтому часто пострадавшая сторона выбирала именно выплату штрафа. Убийство мужчины оценивалось в два раза выше — в 40 гривен.
Право первой ночи использовалось хозяевами, хотя нигде официально не проговаривалось. Владелец пользовался возможностью взять дивчину первым. Вплоть до XIX столетия владельцы больших поместий создавали целые гаремы из крепостных девушек.
Отношение православия к женщинам было подчеркнуто уничижительным. Это было характерно для христианской философии: возвышение духа и противопоставление ему плоти. Несмотря на то, что горячо почитаемая на Руси Матушка Богородица была женщиной, представительницы прекрасного пола не выдерживали сравнения со своей небесной покровительницей, их сурово именовали сосудом дьявола.
Возможно, поэтому среди русского пантеона мучеников и страстотерпцев вплоть до XVIII века из более чем 300 имен, женских насчитывалось всего 26. Большинство их них принадлежало к знатным родам, либо были женами признанных святых.
Правовые основы и традиции семейной жизни в Древней Руси
Семейная жизнь в Древней Руси подчинялась строгим традициям.
Семейная жизнь в Древней Руси подчинялась строгим традициям, которые сохранялись неизменными в течении длительного времени.
Повсеместно распространенным явлением была семья (род), состоящая из множества родственников по мужской линии, обитающих под одной крышей.
В таком семействе, совместно со стареющими родителями, проживали их сыновья и внуки с семьями. Девушки после свадьбы уходили в другую семью, в другой род. Между членами рода были запрещены брачные союзы.
Иногда взрослые сыновья по разным причинам отделялись от своего рода и образовывали новые семьи, которые состояли из мужа, жены и их малолетних детей.
Православная церковь взяла под контроль и саму семейную жизнь, и ее начало — обряд бракосочетания, объявив его священным таинством. Однако, поначалу, в XI веке, к нему прибегали только представители знати, и то, скорей, в целях поддержания статуса, чем религиозных убеждений.
Простолюдины предпочитали обходиться без помощи священников в этом вопросе, так как не видели в церковном венчании смысла, ведь русские свадебные традиции были самодостаточны и являлись не просто веселым развлечением.
Несмотря на усилия, направленные на искоренение внецерковных браков, церковному суду приходилось признавать их законными при решении тяжб, касающихся семейных вопросов: развода и раздела имущества. Дети, рожденные в браках, не освященных церковью, тоже имели право на наследование наравне с венчанными браками.
В древнерусском законодательстве XI века, представленном «Уставом князя Ярослава», есть ряд нормативных актов, касающихся семьи и брака. Даже сговор между сватами был регламентируемым явлением.
Например, отказ от женитьбы со стороны жениха после того, как произошло сватовство, считался обидой для невесты и требовал солидной компенсации. Причем сумма, взимаемая в пользу митрополита, была вдвое большей, нежели в пользу обиженной стороны.
Церковь ограничивала возможность вступления в повторные браки, их должно было быть не больше двух.
К XII веку влияние церкви на семейную жизнь стало более ощутимым: были запрещены браки между родственниками вплоть до шестого колена, в Киевском и Переяславском княжествах практически исчезла полигамия, похищение невесты стало лишь игровым элементом свадебного обряда.
Были установлены нормы брачного возраста, в брак могли вступать лишь мальчики, достигшие 15-летия и 13-14-летние девочки. Правда, данное правило не всегда соблюдалось в реальности и браки более юных подростков были нередки.
Также противоправными были браки между людьми с большой разницей в возрасте, престарелыми людьми (старухами в то время считались уже 35-летние).
Семейные союзы между знатными мужчинами и женщинами низшего класса не считались законными с точки зрения церкви и не признавались. Крестьянки и рабыни были по сути наложницами в отношениях со знатным мужчиной, не имея законного статуса или правовой защиты ни для себя, ни для детей.
По положениям «Пространной правды» (переложения «Устава князя Ярослава», сделанного в XII веке), брак вольного гражданина древнерусского общества с холопкой, а также и обратный вариант, когда мужем становился закабаленный человек, вел к закабалению свободного гражданина или гражданки.
Таким образом, в реальности свободный человек не мог жениться на рабыне (холопке): это бы сделало его самого рабом. То же самое происходило, если женщина была свободной, а мужчина в кабале.
Холопы разных господ не имели возможности пожениться, если только хозяева не договорились продать одного из них во владение другого, чтобы оба супруга принадлежали одному барину, что в условиях пренебрежительного отношения господ к холопам было крайне редким явлением. Поэтому фактически холопы могли только рассчитывать на брак с кем-то из смердов того же господина, обычно из той же деревни.
Классово неравные союзы были невозможны. Да барину и не нужно было жениться на своей холопке, ею можно было пользоваться и так.
Церковь ограничивала возможность вступления в повторные браки, их должно было быть не больше двух. Третье венчание в течение долгого времени являлось противоправным как для жениха и невесты, так и для совершившего таинство священника, даже в том случае, если он не знал о предыдущих женитьбах.
Выдать дочь замуж было обязанностью родителей, невыполнение которой каралось тем выше, чем знатнее была девушка.
Причины, по которым семейная жизнь была прервана (вдовство), в данном случае не имели значения. Позднее, по следующим редакциям правовых норм от XIV-XV веков, законодательство проявило некоторую снисходительность к молодым людям, рано овдовевшим в двух первых браках и не успевшим заиметь детей, в виде дозволения на третий.
Родившиеся от третьего и последующего браков в эти времена дети стали иметь право на наследство.
В «Уставе князя Ярослава» (который появился примерно на рубеже XI-XII веков) были предусмотрены обязательства родителей перед детьми, по которым отпрыски должны быть материально обеспечены и устроены в семейной жизни.
Выдать дочь замуж было обязанностью родителей, невыполнение которой каралось тем выше, чем знатнее была девушка: «Если девушка из великих бояр не выйдет замуж, родители платят митрополиту 5 гривен золота, а меньших бояр — гривна золота, а нарочитых людей — 12 гривен серебра, а простой чади — гривна серебра». Эти деньги шли в церковную казну.
Такие жесткие санкции заставляли родителей торопиться с замужеством и женитьбой. Мнение детей особо не спрашивали.
Принуждение к браку было повсеместным явлением. В результате женщины порой решались на самоубийство, если брак был постылым. В этом случае родителей тоже наказывали: «Если девушка не захочет замуж, а отец и мать выдадут силой, а она что-либо сделает над собой, отец и мать отвечают перед митрополитом».
При смерти родителей забота о незамужней сестре (замужество, обеспечение приданым) ложилась на ее братьев, которые были обязаны дать ей в приданое, что смогут. Наследства при наличии в семье сыновей дочери не получали.
Мужчина в древнерусской семье был основным добытчиком. Женщина в основном занималась хозяйственными делами и детьми. Детей рождалось много, но большая часть из них не доживала до отрочества.
От нежелательной беременности пытались избавиться с помощью знахарских средств (“зелья”), хотя таковые действия считались грехом. Потерять ребенка в результате работы не считалось грехом и за это не налагалась епитимья.
В старости за родителями смотрели дети. Общество помощи старикам не оказывало.
Женщина в случае развода или смерти мужа имела право только на свое приданое, с которым она пришла в дом жениха.
В языческой традиции добрачные сексуальные связи считались нормальным делом. Но с укоренением христианских традиций рождение внебрачного ребенка стало подобно клейму для женщины. Ей оставалось только уйти в монастырь, брак для нее был более невозможен. Вина за рождение внебрачного ребенка накладывалась на женщину. Не только незамужние девицы, но и вдовы подвергались такому же наказанию.
Основным правообладателем семейного имущества был мужчина. Женщина в случае развода или смерти мужа имела право только на свое приданое, с которым она пришла в дом жениха. Наличие этого имущества позволяло ей выйти замуж повторно.
По ее кончине приданое наследовали только родные дети женщины. Размер приданого варьировался в зависимости от социального положения его хозяйки, у княгини во владении мог быть целый город.
Отношения между супругами регулировались законом. Он обязывал каждого из них заботится друг о друге во время болезни, оставить больного супруга было незаконно.
В семейных делах решения оставались за мужем. Муж представлял интересы жены во взаимоотношениях с обществом. Он же имел право наказать ее, причем муж автоматически был прав в любых случаях, в выборе наказания он тоже был свободен.
Побои чужой жены не разрешались, в этом случае мужчина подвергался наказанию церковной власти. Свою же жену наказывать было можно и нужно. Решение мужа в отношение своей жены было законом.
Отношения супругов выносились на сторонний суд только при рассмотрении дел о разводе.
В семейных делах решения оставались за мужем: бить жену и детей было не только его правом, но обязанностью.
Возможность развода рассматривалась также в том случае, если отношения в семье были совершенно невыносимы, например, если муж пропивал имущество жены — но в этом случае накладывалась епитимья.
Также муж был вправе требовать развода, если жена пыталась покуситься на его жизнь или ограбить, либо стала соучастницей подобных действий.
Брак, не только освященный, но и невенчанный, пытались сохранить и власти, и церковь. Расторжение церковного брака стоило вдвое дороже — 12 гривен, невенчанного — 6 гривен. По тем временам это были немалые деньги.
Законодательство XI века предусматривало ответственность за незаконные разводы и бракосочетания. Мужчина, оставивший первую жену, и вступивший в неправомочный брак со второй, в результате судебного решения, должен был возвратиться к законной супруге, выплатить ей определенную сумму в виде компенсации за обиду и не забыть про пеню в адрес митрополита.
Если же к другому мужчине уходила жена, отвечал за этот проступок ее новый, незаконный муж: он должен был выплатить «продажу», иначе говоря, штраф, церковным властям. Согрешившая женщина помещалась в церковный дом для искупления своего неправедного деяния.
А вот мужчины, как первый, так и второй (после соответствующей епитимьи), впоследствии могли наладить свою личную жизнь, создав новую семью с одобрения церкви.
О том, что ждало детей после развода их родителей, нигде не упомянуто, законодательство не занималось решением их судьбы. При ссылке жены в монастырь, как и при ее смерти, дети могли остаться с семьей мужа, под приглядом теток и бабок.
Положение женщины на Руси в период самодержавия
Шестнадцатый век был временем бурных изменений на Руси. Управлял страной в это время родовитый отпрыск, прославившийся как царь Иван Грозный. Новый великий князь стал правителем в 3 года, а царем в 16.
Титул «Царь» здесь важен, потому что он действительно был первым, кому официально присвоили это звание. «Грозный», потому что его царствование ознаменовалось такими испытаниями для русского народа, которые даже ему, вечному труженику и страдальцу, показались страшными.
Царствование Ивана Грозного ознаменовалось страшными испытаниями для русского народа.
Но правовая основа искомых изменений не соответствовала целям: право было неспособно справиться с грубостью нравов. Никто, ни простой люд, ни знать, ни сами же опричники не чувствовали себя в безопасности.
Только под бдительным взором начальства соблюдалась видимость порядка. Как только начальник не был в состоянии заметить нарушения, каждый стремился ухватить, что мог. «Отчего не воровать, коли некому унять», — гласит русская поговорка, современная эпохе Грозного.
“Воровством” называли любой проступок, включая убийство и бунт. Прав был тот, кто сильнее. В обществе шла борьба обычая и указа: освященные временем традиции противоречили нововведениям. Результатом мозаичного права стали беспредел и запуганность.
Именно в эту эпоху стала популярной знаменитая книга «Домострой». Она представляла собой поучение, адресованное сыну и заключавшее в себе советы на все случаи жизни, прежде всего семейной, а также серьезный нравственный посыл, тесно переплетенный с христианскими заповедями о смирении и милосердии, благородстве и трезвом образе жизни.
Начальный вариант относится к концу XV века. Впоследствии книга была усовершенствована протопопом Сильвестром, наставником самого царя Ивана Грозного. Заповеди этого труда поначалу нашли отклик в душе молодого самодержца. Но после смерти первой жены Анастасии, с которой он прожил более 13 лет, царь изменился. Властелин всея Руси, по отдельным источникам, хвастался наличием сотен наложниц, только официальных жен у него было как минимум 6.
После “Домостроя” в русскоязычной социальной культуре не предпринималось подобной попытки урегулировать всеобъемлющий круг ответственности в бытовой жизни, особенно семейной. Из документов нового времени с ним можно сопоставить только разве что “Моральный кодекс строителя коммунизма”. Схожесть и в том, что идеалы “Домостроя”, как и принципы морального кодекса строителя коммунизма, в большинстве своем так и остались призывами, а не реальной нормой жизни людей.
Философия «Домостроя»
Содержание «Домостроя» посвящено тому, каков должен быть уклад жизни в семье богатого господина.
Содержание «Домостроя» посвящено тому, каков должен быть уклад жизни в семье богатого господина. Ему предписывается выполнять религиозные правила и требования, предусмотренные для светского человека, обучать этому своих близких, слуг и крепостных.
Вместо жестоких наказаний «Домострой» предлагал поучение женщины розгами, аккуратно и без свидетелей. Вместо привычной клеветы и доносов находим призывы не распускать слухов и не слушать ябедников.
По данному учению смирение должно сочетаться с твердостью убеждений, рачительность и трудолюбие — с щедростью к гостям, церкви, сирым и убогим. Строго осуждались болтливость, леность, расточительность, вредные привычки, попустительство к слабостям других.
В первую очередь это относилось к женам, которые, по словам книги, должны быть молчаливыми, трудолюбивыми и верными исполнительницами воли своего мужа. Их общение с домашней челядью должно ограничиваться руководящими указаниями, с посторонними людьми не рекомендуется общаться совсем, а особенно с подругами, «бабками-потворницами», отвлекающими жену от ее непосредственных обязанностей разговорами и сплетнями, которые, с точки зрения «Домостроя», очень вредны. Незанятость и свобода рисуются как зло, а подчинение — как добро.
Идеал жены по утверждению автора — это вечная труженица, которая встает раньше слуг, и ложится после того, как выполнено запланированное на день.
«Домострой» был популярен в течение XVI-XVII веков; с наступлением петровских времен к нему стали относиться с иронией.
Иерархическое положение на лестнице определяет степень свободы и контроля. Высокое положение налагает обязанность принимать решения и контролировать их выполнение. Нижестоящие могут не задумываться о планах, их задача — беспрекословное подчинение. Молодая женщина находится внизу семейной иерархии, ниже ее только малые дети.
Царь отвечает за страну, муж — за семью и их проступки. Именно поэтому на вышестоящего возложена обязанность карать подчиненных, в том числе за непослушание.
Компромиссный подход ожидался только с женской стороны: жена сознательно теряет все свои права и свободы в обмен на привилегию защищенности авторитетом мужа. Муж, в свою очередь, имеет полный контроль над женой, отвечая за нее перед обществом (как и в Древней Руси).
Слово «замуж» в этом плане показательно: жена именно находилась «за» мужем, не функционировала без его позволения.
«Домострой» был очень популярен в течение XVI-XVII веков, однако, с наступлением петровских времен, к нему стали относиться с иронией и насмешкой.
Терем — девичья темница
Позор ждал семью, выдавшую замуж дочь “не чистой”: дабы этого избежать, девушка заключалась в терем.
Согласно обычаям времен «Домостроя», знатная невеста должна быть невинна до своей свадьбы. Это качество девицы было основным требованием к ней, помимо имущественных или бытовых.
Позор ждал семью, выдавшую замуж дочь “не чистой”. Профилактические меры в данном случае были просты и незатейливы: девушка заключалась в терем. В зависимости от благосостояния семьи, к которой она принадлежала, а речь в данном случае идет о представителях знатных фамилий, это могла быть целая башенка в типичном для того времени доме-тереме, либо одна, а, может быть, и несколько светелок.
Изоляция создавалась максимальная: из мужчин имели право входить только отец либо священник. Компанию девушке составляли ее родственницы, дети, служанки, нянюшки. Вся их жизнь состояла в болтовне, чтении молитв, шитье и вышивании приданого.
Богатство и высокородное положение девицы уменьшало вероятность замужества, потому что было непросто найти равного по положению жениха. Такое домашнее заточение могло быть пожизненным. Другие варианты покинуть терем были следующие: выйти замуж хоть за кого-нибудь или уйти в монастырь.
Впрочем, жизнь высокородной замужней женщины мало отличалась от жизни невесты — то же самое одиночество в ожидании мужа. Если эти женщины покидали терем, то либо для прогулки за высоким садовым забором, либо для поездки в карете с задвинутыми занавесками и массой сопровождающих мамок-нянек.
Все эти правила не касались женщин простого происхождения, так как семья нуждалась в их труде.
К концу XVII правила в отношении знатных женщин начали смягчаться. Например, Наталье Нарышкиной, жене царя Алексея Михайловича, было разрешено ездить в карете, выставляя напоказ свое лицо.
Жизнь девушки в тереме состояла в болтовне, чтении молитв, шитье и вышивании приданого.
Русские свадебные обычаи
До свадьбы знатные жених и невеста частенько не видели друг друга.
Свадебные традиции на Руси были строги и последовательны, отступления от них были невозможны. Поэтому — сговорились родители поженить своих детей, сошлись друг с другом по имущественным вопросам, — пиру быть.
Неважно, что отпрыски пока не в курсе родительских планов на их судьбу, неважно, что девочка еще играет в куклы, а мальчика только-только усадили на лошадь, — главное, чтобы партия была выгодной.
Юный брачный возраст был типичным явлением для России, особенно в знатных родах, где брак детей был средством для извлечения экономической или политической выгоды.
Времени между помолвкой и свадьбой могло пройти много, дети успевали подрасти, но имущественные договоренности оставались в силе. Подобные традиции способствовали изоляции каждой из социальных прослоек, мезальянсы в то время были чрезвычайно редки.
До свадьбы знатные жених и невеста частенько не видели друг друга, личное знакомство между брачующимися было не обязательно, и, уж тем более, они не смели возражать против решения их судьбы. В первый раз лицо своей суженой молодой человек мог узреть лишь во время церемонии, где он уже ничего не мог поменять.
Петр I ввел много изменений в систему заключения браков.
На венчании девушка была спрятана с головы до ног под богатым нарядом. Недаром этимологическое значение слова «невеста» — «неизвестная».
Фата и покрывала с невесты снимались на свадебном застолье.
Свадебная ночь была временем открытий, и не всегда приятных, но возврата назад уже не было. Девичьи “гаданья” о будущем суженом были попыткой девушек-подростков как-то выяснить свою будущую судьбу, ведь повлиять на нее они имели мало возможности.
Петр I логично предположил, что в таких семьях мало шансов для появления полноценных потомков, а это — прямой убыток для государства. Он начал активные действия против традиционной русской системы заключения браков.
В частности, в 1700-1702 гг. законодательно было утверждено, что между обручением и бракосочетанием должно пройти как минимум 6 недель. За это время молодые люди имели право изменить свое решение относительно брака.
Позднее, в 1722 году, царь Петр пошел в этом направлении еще далее, запретив скреплять браки в церкви, если кто-то из новобрачных против венчания.
Однако, Петр, из соображений высокой политики, сам же изменил собственным убеждениям и заставил царевича Алексея жениться на девушке из немецкой королевской фамилии. Она принадлежала к иной вере, протестантской, это очень отвращало от нее Алексея, который, благодаря материнскому воспитанию, был привержен русским православным традициям.
Опасаясь гнева отца, сын выполнил его волю, и этот брак дал начало длительному (в течении двух столетий) обычаю выбора для представителей семьи Романовых супругов германских кровей.
Петр I запретил скреплять браки в церкви, если кто-то из новобрачных против венчания.
Значительно проще относились к созданию семьи представители низов. Девушки из крепостных крестьян, прислуги, городские простолюдинки не были абстрагированы от общества, как знатные красавицы. Они были бойкими, общительными, хотя и на них действовали принятые в обществе и поддерживаемые церковью моральные установки.
Общение девушек-простолюдинок с противоположным полом было свободным, к этому приводила их совместная трудовая деятельность, посещение церкви. В храме мужчины и женщины находились по разные стороны, но могли видеть друг друга. В результате браки по взаимной симпатии были распространенным явлением среди крепостных, особенно проживавших в больших или отдаленных имениях.
Крепостные, служащие при доме, оказывались в худшем положении, так как хозяин создавал семьи среди слуг, исходя из собственных интересов, которые редко совпадали с личными симпатиями подневольных людей.
Наиболее печальной была ситуация, когда любовь возникала между молодыми людьми из поместий разных владельцев. В XVII веке допускалась возможность перехода крепостного в другое имение, но для этого ему необходимо было выкупиться, сумма была высокой, но все зависело от доброй воли владельца, который был не заинтересован в потере рабочей силы.
Царь Петр I с помощью того же указа от 1722 года учитывал возможность вступления в брак по собственному желанию даже для крестьян, в том числе и крепостных. Но Сенат дружно воспротивился подобному нововведению, угрожавшему их материальному благополучию.
И, несмотря на то, что указ был пущен в действие, судьбу крепостных он не облегчил ни при Петре, ни в дальнейшие годы, что подтверждает ситуация, описанная Тургеневым в рассказе «Муму» в 1854 году, где служанку выдают замуж за нелюбимого человека.
А были ли разводы?
Разводы имели место на Руси.
Как уже писалось выше, разводы на Руси имели место из-за неверности одного из супругов, отказа жить совместно, при осуждении одного из супругов. Женщины в результате разводов часто попадали в монастырь.
Петр I изменил и это, несовершенное, на его взгляд, законодательство, с помощью указа Синода от 1723 года. Женщины, которые стали причиной развода, а, стало быть, оказались виновными с точки зрения церкви, вместо монастыря отсылались в работный дом, где они приносили пользу, в отличие от пребывания в монастыре.
Мужчины не реже, чем женщины, подавали прошение на развод. В случае положительного решения, жена обязана была покинуть дом мужа вместе со своим приданым, однако, мужья порой не отдавали имущество супруги, угрожали ей. Единственным спасением для женщин был все тот же монастырь.
Известен пример знатной семьи Салтыковых, где дело о разводе, после многолетних разбирательств, завершилось отказом в расторжении брака, несмотря на подтвержденное жестокое отношение к женщине со стороны мужа.
Супруге, в результате полученного на её прошение отказа, пришлось уйти в монастырь, так как ей было не на что жить.
Сам Петр не избежал соблазна сбыть опостылевшую ему жену Евдокию под монастырские своды, более того, ей пришлось там принять постриг вне собственного желания.
Позднее, по указу Петра, насильственно постриженным женщинам позволили вернуться к светской жизни и дали разрешение на повторное замужество. В случае ухода жены в монастырь, брак с ней теперь продолжал считаться действительным, собственность женщины была для мужа недоступна. В результате таких нововведений родовитые мужчины прекратили ссылать своих жен в монастырь с прежней частотой.
В случае развода жена покидала дом мужа вместе со своим приданым, однако, мужья порой его не хотели отдавать.
Права женщины на протяжении XVI–XVIII веков
В XVI-XVII веках собственность находилась в полном распоряжении знатных женщин.
В XVI-XVII веках в правах женщин произошли изменения.
Собственность теперь находилась в полном распоряжении знатных женщин. Они имели возможность завещания своего состояния кому угодно, муж не являлся безусловным наследником жены. По смерти мужа вдова распоряжалась его имуществом, выступала опекуншей детей.
Имение для знатной женщины было возможностью проявить себя полновластной правительницей. Женщины из высших сословий признавались в качестве свидетельниц в суде.
Социальное положение женщин, принадлежащих к низшим слоям общества, отличалось от статуса знати. Крепостные крестьянки были бесправны настолько, что даже их одежда и прочие вещи являлись собственностью господина или госпожи. Женщины низшего сословия могли давать показания в судебных органах лишь в том случае, если разбирательство происходило в отношении человека той же социальной категории.
XVI-XVII века для закрепощенного населения России стали апогеем подневольного состояния. Их полностью зависимое от хозяев положение подтверждалось законодательно и жестко контролировалось. Они подлежали продаже, как домашние животные. В XVIII веке на рынках в крупных городах страны, например, в Санкт-Петербурге, имелись торговые ряды, где были представлены крепостные для реализации.
Крепостные продавались поодиночке и семьями, с прикрепленным ко лбу ценником. Цены были разные, но даже самый крепкий, молодой и здоровый крепостной, ценился дешевле породистого коня.
С развитием государственных структур, обязанностью помещиков, дворян стала служба на пользу государства, чаще всего военная. Платой за службу являлись поместья, отданные им во временное пользование на период службы.
В случае гибели служащего, земли с проживающими на ней крепостными крестьянами возвращались государству, а вдове приходилось оставлять насиженное место, часто она оставалась без жилья и средств к существованию. Частым выходом в такой трудной ситуации был монастырь. Впрочем, более молодые женщины могли вновь найти себе мужа, обеспечить своих детей.
Судебное законодательство было по-прежнему более сурово к женщине. За убийство собственного супруга жена всегда наказывалась казнью, независимо от причины такого поступка. Например, в XVI веке убийцу супруга зарывали в землю живой по плечи. Этот способ применялся до начала царствования Петра I, который отменил подобный средневековый пережиток.
Вскоре после принятия данного закона, он был применен в отношении фрейлины Мэри Гамильтон, которая имела любовную связь с императором. Женщина, родив от Петра ребенка, умертвила его. Несмотря на многочисленные просьбы о снисхождении, женщину казнили по основному обвинению: детоубийство.
В течение долгого времени, начиная с языческих времен и до Петровских реформ, положение женщин менялось, порой кардинально, от довольно свободного при язычестве до совершенно бесправного, «теремного», в период XVI-XVII веков. С приходом к власти династии Романовых правовая ситуация в отношении женщин вновь претерпела изменения, терема стали уходить в прошлое.
Эпоха императора Петра революционным образом перевернула жизнь российской женщины в соответствии с теми переменами, которые пережила страна во всех социальных сферах под руководством царя-реформатора — на западный манер.
Повинуясь указаниям Петра Великого, родовитые женщины и девушки обязаны были осваивать науку непринужденного общения с мужским полом, как в лучших домах Европы. “Теремной режим” сменился для них красивыми танцами в паре с молодыми людьми и изучением языков.
Прочтите также:
Share this article 
