отель ритц париж история

Тайны и легенды парижского «Ритца»

Легендарный отель недавно вновь открыл свои двери после капитального ремонта. Представляем вашему вниманию истории из жизни его постояльцев – от Марселя Пруста и Коко Шанель до принцессы Дианы

«Когда я думаю о жизни в раю, – писал как-то Эрнест Хемингуэй, – то представляю парижский «Ритц». Этим летом наконец закончилась реконструкция легендарного отеля, на которую потратили четыре года и $220 млн. Теперь в 118-летней истории «Ритца» открылась новая страница. Предыдущие главы этой истории были невероятно богаты событиями. Марсель Пруст и Коко Шанель называли «Ритц» домом, а Софи Лорен считала его «самым романтичным отелем на свете». Даже фашисты и те были влюблены в «Ритц»: во время оккупации Парижа они заняли там целых два этажа.

Впрочем, так было не всегда. Вскоре после открытия отель принял одного весьма привередливого постояльца по имени Оскар Уайльд, который заявил, что лифты движутся слишком быстро, а ванная комната безвкусна. «Кому нужна стационарная раковина посреди комнаты? – вопрошал он. – Мне уж точно нет. Спрячьте эту штуку. Когда мне понадобится вода, я вызову слугу». Шел 1898 год…

Выходец из простой крестьянской семьи, швейцарец Сезар Ритц открывает свой отель на Вандомской площади. По этому поводу он закатывает роскошную вечеринку для высшего света Парижа. Партнером Сезара по бизнесу становится его старый знакомый Огюст Эскофье: с ним Ритц когда-то работал в лондонском «Савойе». Непревзойденная роскошь и элитарная клиентура довольно быстро стяжают новому «Ритцу» звание «короля отелей и отеля королей».

Коко Шанель, чей бутик располагается на противоположной от «Ритца» стороне улицы Камбон, поселяется в отеле. Во время Второй мировой войны она закрывает свой Дом моды, но продолжает жить в люксе со своим любовником – нацистским разведчиком бароном Гансом Гюнтером фон Динклаге. Пройдет еще 30 лет, прежде чем Шанель уйдет в мир иной в том же самом отеле. Случится это в 1971 году. До сих пор номер, в котором проживала модельер, носит ее имя.

1940–1944

В июне 1940-го фашисты оккупируют Париж и решают сделать «Ритц» своим штабом. В императорском люксе размещается не кто иной, как рейхсмаршал Герман Геринг. В 1944-м, когда немцы отступают, к зданию отеля подъезжает машина, из которой выходит Эрнест Хемингуэй с группой солдат. Старина Хэм, тогда работавший военным корреспондентом, направляется прямиком в бар и «освобождает» его, заказывая всем шампанского.

Голливудские звезды Одри Хепберн и Гэри Купер играют главные роли в фильме «Любовь в полдень», съемки которого проходят в «Ритце». У актрисы Хепберн с отелем вообще мистическая связь: «Ритц» мелькает еще в двух ее фильмах: «Забавной мордашке» 1957 года и «Как украсть миллион» 1966-го.

30 августа принцесса Диана и ее бойфренд Доди аль-Файед (сын того самого Мохаммеда аль-Файеда) ужинают в императорском люксе. Это оказывается их последний ужин: тем же вечером пара погибает в автокатастрофе в туннеле под мостом Альма. Разбивается и водитель «Мерседеса» Анри Поль, работавший заместителем главы службы безопасности «Ритца».

2012–2016

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Всегда под рукой

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

БОЛЕЕ ЧЕМ СТОЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ ОТЕЛЯ «РИТЦ» ПОХОЖА НА РОМАН.

Где Ритц – там я», – любил пов­торять будущий английский король Эдуард VII. При этом Сезар Ритц едва ли был подходя­щей компанией для принца Уэль­ского. Сезар родился в 1850 году в швейцарском кантоне Вале и был самым младшим из три­надцати детей в семье пасту­ха. В детстве Сезар пас на горах коз, в юности, уехав от родите­лей в Бриге, был рабочим на кух­не, посыльным, в Париже стал официантом, в восемнадцать дослужился до метрдотеля знаменитого рестора­на «Ше Вуазэн», где вплоть до Франко-прусской войны 1870 года собиралась знать всей Европы. Именитым особам настолько нравился предуп­редительный молодой человек, любящий повто­рять на всех языках – хотя и с сильным немецким акцентом – ставшую ныне знаменитой фразу «клиент всегда прав», что когда Ритц менял мес­то работы, бомонд перемещался за ним в новый ресторан и даже в другие города.

Так. например, французский ресторан «Труа Фрер» в Вене, где в 1873 году работал Ритц, соперничал по количеству именитых гостей с Ротондой в парке Пратер. где в тот год проходила Всемирная выстав­ка. Завсегдатаем «Труа фрер» был и принц Уэльский, который го­ворил о молодом швейцарце, что у того удивительное чутье в угады­вании желаний гостей и умение эти желания воплощать. – а они бы­вали весьма причудливыми.

В отличие от чопорной королевы Виктории, которую, по слухам, сму­щал даже вид неприкрытых ножек стола, принц, говорят, был очень жизнерадостным – любил поесть, выпить, лю­бил женщин. И Сезар Ритц. ставший вскоре, как тогда говорили, конфидентом, то есть доверен­ным лицом принца, воплощал все эти жизнера­достные желания в реальность. «Видеть все и за­крывать глаза на все. слышать все и забывать ус­лышанное, знать больше других и помалкивать об этом», – свою заповедь идеального отельера Ритц сформулировал именно в те годы.

Интерес был взаимным. Ритц сопровождал принца в поездках, следя за тем, чтобы тот ни в чем не отказывал себе в путешествиях, наследник престола знакомил Ритца с сильными мира сего. Знакомства конвертировались в бизнес: Ритц стал управляю­щим нескольких крупных гости­ниц в Ницце, Локарно, Сан-Ремо и Лондоне, а также владельцем небольшого отеля «Конверзацьон» в Баден-Бадене. И хотя в чис­ло его постоянных гостей входи­ли германский император, князья и генералы, это была все-таки про­винциальная гостиница. Ритц мечтал о собственном отеле в Париже. Помог «друг Берти» – так называл Ритц принца Уэльского. Принц нашел швейцар­цу кредиторов, которые ссудили денег на покуп­ку особняка в самом центре Париже.

Сезару Ритцу было 46 лет, когда он в 1896 году купил на Вандомской площади роскошный дом, принадлежавший когда-то герцогу де Грамону. С помощью архитектора Шарля Мевса и при очень активном участии своей молодой жены Марии-Луизы Бек он превратил один из семи самых знаменитых парижских особняков в гос­тиницу, которая по сей день входит в список са­мых престижных отелей мира.

Отелю было дано название «Ритц» – Сезар Ритц гордился своим творением. Он про­думал в нем все до мелочей. Абажуры ламп на ночных столиках – до сих пор в отелях было заведено использовать не­прикрытые электрические лампы – были нежно-абрикосового цвета, который в са­мом лестном свете представ­лял лицо любой женщины. Стены были белыми – чтобы удобнее было проверять, хо­рошо ли протерла пыль гор­ничная. Каждый номер был оснащен отдельной роскош­ной ванной. Ритц обращал особое внимание на простор­ные ванны, после того как с его покровителем принцем Уэльским в молодые годы случи­лась одна досадная история: как-то принимая общую ванну с од­ной актрисой, он, из-за весьма значительных объемов своего тела, застрял в узкой гостиничной ванне и вынужден был поз­вать на помощь обслуживающий персонал, который вытаскивал его оттуда. В Ритце с гостями не должно было такого случиться. На должность шеф-повара Ритц пригласил своего давнего сорат­ника Огюста Эскофье, которого кайзер Вильгельм II однажды принародно провозгласил «императором поваров». Благодаря Эскофье в «Ритце» впервые в мире гостям предложили меню «а ля карт».

Список приглашенных на торжества по по­воду открытия отеля 1 июня 1898 года мож­но изучать как справочник «Кто есть кто в вы­сшем свете». Первым гостем, зарегистрировавшимся в отеле, был Ага Хан. Вскоре этот аме­риканец, купивший себе дворянство, стал, как и Вандербильты, и Морганы, постоянным гос­тем отеля. Для своих роскошных праздников Ритц превращал холлы отеля в фантастические «лужайки для игр» в декорациях то тропическо­го, то заснеженного леса. Он требовал от своих гостей, чтобы к ужину они выходили в вечерних нарядах, что со времен провозглашения Третьей республики во Франции не отваживался делать никто. Ритц и своему внешне­му виду придавал большое значе­ние. У него было больше трехсот костюмов, и он переодевался по три-четыре раза в день. Он зака­зывал портным рубашки с ман­жетами чуть длиннее обычных, чтобы прикрыть кисти рук, кото­рые всегда казались ему слишком крестьянскими.

В течение нескольких лет он еще помогал своей жене – она открыла отели «Ритц» в Нью-Йорке и Мадриде, но в конце концов супружеская пара продала право использовать свое имя акционерно­му обществу. В 1912 году Сезара Ритца поместили в одну из швейцарских клиник, где он прожил шесть лет в полной апатии до самой своей смер­ти. Официально было объяв­лено, что он умер от атероск­лероза, но биографы предпо­лагают, что Ритц умер от си­филиса, подцепленного им еще в богатой сексуальными похождениями юности, когда он работал гостиничным по­сыльным в Париже.

Ритц так и не успел в полной мере насладиться заслужен­ной славой, хотя еще при жизни его имя стало во всем мире сино­нимом роскоши, элегантности и благополучия. Слово ritzy вош­ло в английский язык в качест­ве прилагательного, означающе­го исключительную элегантность и аристократизм. В этом ключе и развивался парижский «Ритц» после смерти основателя. Его вдо­ва, которая была моложе Сезара на 17 лет, из-за большого наплыва посетителей расширила площадь отеля, присоединив соседний дом на Вандомской площади, и построила дополнительное здание на улице Камбон, соединив его с отелем торговой галереей, в витринах которой и по сей день демонстрируются товары парижских люксовых производителей.

Накануне Первой мировой войны, когда отель на время превратился в лазарет, молодой фран­цузский писатель Марсель Пруст, упросив дирек­тора «Ритца» Оливье Дабеската, превратил холл отеля в пункт наблюдения за знатными гостями, многих из которых он затем описал в своем рома­не «В поисках утраченного времени».

В тот самый год, когда Пруст в день своей смерти, в ноябре 1922 года, заказал в «Ритце» последнюю кружку пива, в отеле появился дру­гой литератор, имя которого и по сей день ок­ружают легенды, связанные с отелем «Ритц», – Эрнест Хемингуэй.

Молодого корреспондента Toronto Star Weekly пригласил в бар отеля его новый друг, писатель Скотт Фицджеральд. В баре действовало пра­вило: «Только для мужчин». Хемингуэй был в та­ком восторге, что с тех пор раз в неделю напи­вался в «Ритце». Чаще не позволяли скромные гонорары. Только успех вышедшего в 1926 году его романа «Фиеста» позволил ему стать посто­янным гостем у барной стойки в «Ритце».

Всьют. который на протяжении многих лет был зарезервирован за Барбарой Хаттон, въехал рейхсмаршал Герман Геринг, который любил пройтись по лестнице фойе, размахивая приобретенным у Картье инкрустированным драгоценными камнями маршальским жезлом. Но среди генералов, которые здесь жили, было несколько таких, которые поз­же, 20 июня 1944 года, органи­зовали неудавшееся покуше­ние на Гитлера.

Клод Озелло вновь поднял французский три колор над «Ритцем» в августе 1944 года, когда комендант Парижа генерал Дитрих фон Хольтиц подписал акт о капитуляции своего гарни­зона. Приказ Гитлера разбомбить Париж он не выполнил, и тем самым «Ритц» был спасен.

Впрочем, по легенде, «спасителем» отеля считается Эрнест Хемингуэй. В качестве во­енного корреспондента он действительно в день отступления немцев победоносно въехал на джипе на Вандомскую площадь. О том, что происходило потом, ходит больше анек­дотов, чем Хемингуэй написал романов. Одни утверждают, что писатель вместе с группой борцов Сопротивления, лихо размахивая ав­томатом, забрался на чердак «Ритца», но ни­чего, кроме сушившегося там на веревках бе­лья, не обнаружил. Другие говорят, что Хе­мингуэй спокойно вошел в отель и заказал себе и своим товарищам 50 порций марти­ни. Еще кто-то предполагает, что он штурмом взял винный погреб, захватил двух пленных и конфисковал весь коньяк. Наиболее прав­дивой кажется версия, которую рассказывает Люсьенн Элминжер. чей муж в то время рабо­тал в «Ритце»: «Он вообще ничего и никого не освобождал. Он выглядел как ста­рый ковбой, с огромным животом, свисающим над широким ремнем, на котором висел его кольт. И он прямиком направился в бар».

Точно известно, что Хемингу­эй поселился в «Ритце», где его навещала Марлен Дитрих. Другая кинозвезда, Ингрид Бер­гман, завела здесь роман с во­енным фотографом Робертом Капа. Сюда же вернулся гер­цог Виндзорский со своей же­ной, американкой Уоллис Симпсон, ради которой после не­продолжительного пребывания в роли короля Эдуарда VIII герцог отказался от титула и трона. Возвращались все именитые постояльцы, кто пере­жил войну. Странным выгляде­ло лишь отсутствие Коко Ша­нель. Из-за своего романа с не­мецким атташе она, в отличие от многих других коллабораци­онистов, не была в конце войны пострижена наголо и ее не гна­ли под свист и улюлюкание че­рез весь город. Из короткого за­ключения она была быстро осво­бождена после вмешательства ее друга, английского премьера Уинстона Чер­чилля. И на 10 лет уехала в Швейцарию. Толь ко в 1954 году она вернулась назад, заново от­крыла свое ателье на Вандомской площади и снова переехала в свой сьют в «Ритце».

К этому времени «Ритц» уже поч­ти перестал быть «Ритцем». Не­смотря на свое громкое имя отель все больше ощущал нехватку де­нег. Многие из верных постояль­цев «Ритца» не пережили войну, другие обеднели, иные попали за железный занавес. Новым бо­гачам из Америки, которые могли бы их заменить, отель не нравил­ся – со времен «великого Сезара» тут ничего не ремонтировалось. После смерти Марии-Луизы в 1961 году бизнес принял сын Сезара Шарль. Он открыл но­вый бар и еще сегодня существующий ресторан LEspadon («Рыба-меч»). В остальном он больше интересовался рыбалкой и игрушечными же­лезными дорогами.

Только спустя три года после смерти Шарля Ритца снова появилась надеж­да. Человек, который должен был спасти самый знамени­тый отель в мире, был тогда не слишком известен. Уроженец Египта Мохаммед аль-Файед в 1979 году купил у вдовы Шар­ля Ритца пришедший в упадок «Ритц» за 30 миллионов долла­ров и переманил из отеля-кон­курента George V немецкого ди­ректора Франка Кляйна. В те­чение 10 лет, пока шли стро­ительные работы. аль-Файед инвестировал еще 250 мил­лионов долларов, чтобы снаб­дить отель всеми мыслимы­ми современными удобствами. Бассейн размером 17 на 8 мет­ров, который в случае необхо­димости превращается в тан­цевальный зал, подземные фитнес-залы. салоны красо­ты и новые роскошные сьюты превратили отель в настоящий бриллиант среди самых благо­родных отелей Парижа.

Реконструкция была проведена очень бе­режно. Сьют Коко Шанель был отделан и об­ставлен по старым фотографиям и эскизам сегодняшнего дизайнера дома Шанель Карла Лагерфельда. Сегодня он считается са­мым популярным номером в отеле несмотря на цену 6 600 евро за ночь. Однако роскошнее всего об­ставлен сьют в 200 квад­ратных метров под назва­нием «Империал». Он снис­кал печальную славу – здесь 31 августа 1997 года прове­ли последнюю ночь принцес­са Уэльская Диана и ее воз­любленный Доди аль-Файед. Влюбленная пара скрыва­лась в «Ритце» от камер папарацци. Они хотели поу­жинать в L’Espadon, но пос­кольку у супружеской четы из Англии за соседним столиком оказались с собой ка­кие-то подозрительные паке­ты – позднее выяснилось, что в них была всего лишь пара блоков сигарет, – служба бе­зопасности посоветовала поужинать в отдельном номе­ре. Все, что произошло после того, как Диана и ее спутник покинули отель, известно до­подлинно. Лимузин, пресле­дуемый фотографами, на огромной скорости врезался в бетонный столб в туннеле Alma, а папарацци продолжа­ли фотографировать агонию влюбленных.

В официальной «биогра­фии» отеля «Ритц» эта трагедия не упоминается. Однако, гля­дя на последнюю видеосъем­ку, на которой кажущаяся спо­койной Диана заходит в кру­тящиеся двери отеля «Ритц». понимаешь, что там, за дверя­ми самого знаменитого отеля мира, как-то вече­ром закончилась еще одна глава в истории, ко­торая связала французский отель для королей и английский королевский дом, с тех пор как бо­лее ста лет назад принц Уэльский подружился с сыном швейцарского крестьянина.

Источник

World Travel с Татьяной Шевченко: великий мир Ritz

Как вы знаете, я занимаюсь профессионально организацией путешествий более 20 лет. Более 20 лет Россия путешествует. Ничем уже никого не удивить. Но я решила открыть новую страничку в своей деятельности, превратившейся в увлекательные расследования, открытие фактов, событий, судеб.

Моя история номер один

посвящена великому миру Ritz.

Кто может мне сказать, что и кто стоит за словом «Ритц»? Поспорю, мало, кто может. Я помогу…

Итак. Прекрасной эпохой принято называть период европейской истории между двумя войнами: франко-прусской (1870-1871) и Первой мировой (1914-1918) — небывало долгий для Европы промежуток мира. Ренессансный расцвет наук (Луи Пастер и Роберт Кох), искусств (импрессионисты), архитектуры (стиль art nouveau).

Что такое Прекрасная эпоха можно объяснять, но невозможно объяснить. Как можно долго объяснять и невозможно объяснить эпоху Возрождения. Как невозможно предсказать, будет ли найдена ныряльщиком та самая из жемчужин, которой замкнет, наконец, колье тот самый ювелир, способный удовлетворить изысканный вкус того самого требовательного и при этом не скупящегося заказчика. Считайте такой жемчужиной отель «Ритц» в Лондоне — это он замыкает в драгоценное колье всю полновесную жемчужную нитку la belle epoque.

Каждый, переступивший порог лондонского «Ритца», последнего в коллекции отелей, которыми основатель сети Цезарь Ритц владел или управлял (открыт самим Ритцем 24 мая 1906), поймет, куда он попал: в Belle Epoque! Он испытывает ни с чем не сравнимое ощущение душевного и духовного upgrade. Словно время, повернув назад, доставляет в исчезнувшую Европу, которая еще по-детски забавляется технологиями и понятия не имеет о том, как эффективно технологии убивают. Эта Европа Прекрасной эпохи существует до сих пор — внутри лондонского «Ритца». Ее облагораживающее очарование неописуемо.

Я не могу понять, почему лондонский «Ритц» до сих не включен в список ЮНЕСКО памятников мирового культурного наследия как чудо архитектуры. Я не знаю другого равного по силе примера заключения в четыре стены, от которого создавалось ощущение безграничности пространства.

Long Gallery. Арочный коридор практически во всю длину здания. Отсутствие стен и дверей ведет взгляд вдаль — через ресторан в отельный итальянский сад, навылет, в Green Park. Вот он, свет в конце скоростного тоннеля невероятно насыщенной и противоречивой жизни Цезаря Ритца.

Когда 23 февраля 1850 в деревушке Нидервальд (в ней и сегодня проживают человек тридцать) в Швейцарских Альпах в семье крестьянина и резчика по дереву Антона Ритца родился 13 ребенок, которого (на всякий случай?) назвали Цезарем, никто и подумать не мог, что младенцу суждено изменить мир, оставить после себя самые впечатляющие памятники Прекрасной эпохи — отели, сияющие именем Ritz.

Тем не менее практически все главные герои этой невероятной истории, словно специально придуманной для Голливуда (непонятно, почему Голливуд прошел мимо!) уже были, жили или собирались родиться.

Эдуарду (1841-1910 гг.), наследному принцу британской короны, было девять, и он уже раздражал свою маму королеву Викторию своей, как она считала, тупостью и строптивостью. Пройдут годы, и принц, посвятивший «антивикторианским» удовольствиям время своей жизни в ожидании престола, станет главным клиентом Ритца (считается, что это он назвал Цезаря Ритца королем отельеров и отельером королей). И что именно он станет невольным погубителем Ритца, подобно тому, как Пикова дама стала погубительницей Германа.

Шестнадцатилетний швейцарец Максимилиан Альфонс Пфайффер фон Альтисхофен (1834-1890 гг.), возможно, уже решил, что будет учиться архитектуре в Мюнхенском университете, но наверняка не знал, что ему суждено построить не только Grand Hotel National в Люцерне, директором которого станет юный Ритц, а поваром — Эскофье. Эти невероятные по размаху и фантазии праздники с иллюминацией горных вершин, извержением «гейзеров» в сочетании с максимальным для того времени уровнем комфорта и вниманием к своим избалованным и требовательным клиентам и прославили Цезаря Ритца (можно сказать, сделали Ритца — Ритцем).

Уже грыз гранит науки Луи Пастер (1822-1895 гг.), а Роберт Кох (1843-1910 гг.) пошел школу — великие гигиенисты, которым мы обязаны всем.

А вот Шарль Меве (1860-1914 гг.) — будущий архитектор парижского и лондонского «Ритца» — еще не родился. И это хорошо. Иначе не учиться ему у великого архитектора Жана-Луи Паскаля, который стал преподавать в парижской l’École des beaux-arts с 1872 года.

Но примерно в год его рождения родители Ритца отправили мальчика в близлежащую деревню Сион, в иезуитский колледж. Ритц плохо учился, и родители решили оставить учебу в пользу профессии. Подросток стал официантом в ресторане местной гостиницы в Бриге. Оттуда его выгнали за профнепригодность. И семнадцатилетний Ритц уехал в Париж, где в 1867 году проводилась Всемирная выставка, что обещало работу.

В 1872 году Ритц стал этажным официантом в самом роскошном парижском Hotel Splendide. В этом отеле, где останавливались самые богатые американцы, не было горячей воды, а туалеты были по два на этаж. В 1873 году Всемирная выставка проходила в Вене, куда переместился и Ритц. Там ему посчастливилось обслуживать сплошь коронованных особ, говорят, и российского императора Николая Второго.

Ритц, в силу профессии, следовал за аристократическим обществом, представители которого проводили зиму на Ривьере (в Ницце или в Сан Ремо), а лето — в Швейцарских Альпах, в таком отеле, как Rigi-Kulm, где он был уже менеджером. Случилось так, что юные сыновья швейцарского предпринимателя из Люцерна Пфайффера фон Альтисхофена, отправленные на каникулы в горы, в отель Rigi-Kulm, стали свидетелями находчивости Ритца. Последний одним прохладным в горах весенним вечером ждал на ужин группу богатых американцев. И в самый ответственный момент отказало отопление. Ритц распорядился разогреть кирпичи и разместить их, разумеется, красиво завернув, под стульями гостей. Гости отужинали, не замерзнув и ничего не заметив.

Сыновья фон Альтисхофена рассказали папе об этом подвиге молодого управляющего. Фон Альтисхофен как раз искал директора для своего отеля (спроектированного им самим) в Люцерне. Речь идет о великолепном Grand Hotel National. Это был самый современный отель-дворец своего времени. Первый отель в Европе с ванной и туалетом в каждом номере. Место директора досталось Цезарю Ритцу. Он стал general manager грандиозного отеля в 27 лет! И оставался им с 1877 до 1888 года. В сочетании с Эскофье, который по приглашению Цезаря возглавил кухню в 1879 году, Ритц прославился, принимая (и развлекая!) гостей ранга Ротшильдов и представителей королевских династий.

Зимой Ритц руководил отелем в Люцерне, а летом — в Монте-Карло. Где и познакомился со своей будущей женой — Мари-Луиз Бек, родители которой были владельцами небольшого отеля. Они поженились в январе 1888 года.

В декабре 1889-го известный театральный предприниматель Ричард Д’Ойли Карт пригласил Ритца в Лондон в качестве генерального менеджера своего нового отеля — роскошного «Савоя», который тот возглавил, передав кухню Эскофье. Так было положено начало истории, закончившейся, пожалуй, самым грандиозным скандалом в истории отельного бизнеса с увольнением не только Ритца с Эскофье в 1898 году, но и всего отельного штата. Инвесторы, обеспокоенные падением доходов «Савоя» при его невероятной популярности, создали комиссию с целью докопаться до причин такого противоречия. Выяснилось, что Ритц использовал «Савой» как площадку для продвижения собственных проектов в Риме, Монте-Карло, Сальсомаджоре — не только отелей, но и просто выгодных предприятий, например, по производству швейцарского молока. Он угощал потенциальных клиентов за счет отеля и регулярно отправлял провизию домой. А Эскофье — с молчаливого согласия Ритца — требовал от поставщиков «откатов».

Инвесторы потребовали, чтобы команда Ритца немедленно покинула отель, чего удалось добиться с привлечением полиции. Подробности скандала открылись несколько лет назад. Их не предавали гласности, чтобы не компрометировать королевскую семью и прочих именитых гостей. Инвесторы и проворовавшиеся договорились замять скандал. В 1900 году Ритц и его метрдотель Луи Эшенард согласились выплатить по 10 000 фунтов в качестве штрафа и покрытия недостачи 1897 года в 3 400 фунтов (стоимость спиртных). К тому выяснилось, что Ритц знал об «откатах», которые практиковал Эскофье.

Ища независимости, Ритц и банкиры-инвесторы учредили Ritz Hotel Development Company (RHDC). Целю компании стало создание отелей класса люкс в мировых столицах — как в новом свете, так и в «старой» Европе. При этом инновация заключалось в том, что каждый отель финансируется индивидуально, специально созданной группой инвесторов, которые с этой целью объединяются в управляющую компанию.

Первым отелем RHDC стал парижский «Ритц». В финансировании этого проекта участвовал Марнье Ляпостоль, создатель ликера Grand Marnier, которым Цезарь Ритц угощал в своих отелях. В 1899 году мстительный Ритц открыл в Лондоне Carlton рядом с оперой в Ковент Гардене с целью перехватить у «Савоя» богатую публику, что удалось. Для принца Уэльского Эдуарда и его мужской свиты была устроена крытая галерея, откуда он незаметно мог наблюдать гостей и где ему никто не мешал уединяться с любовницами. Вынашивались планы по строительству лондонского «Ритца».

Коронация была назначена на 26 июня 1902 года. Ритц в своем «Карлтоне» затевал невиданное празднество.

Но 24 июня пришло сообщение, что коронация переносится. По причине того, что будущему королю пришлось сделать операцию по поводу острого аппендицита. Ритц зачитал это известие присутствующим в зале. После чего упал, потеряв сознание.

С этого дня и до самой смерти Ритц пребывает пациентом разнообразных психиатрических лечебниц. Потеряв всякий интерес в публичной жизни, он развлекает себя лепкой под руководством студента парижской академии — в частности, лепит собачек, стараясь добиться максимального сходства с домашним фокстерьером. Единственное занятие, которое, по воспоминаниям жены, его занимало. Следующие десять лет он, практически не выходя, провел в своей парижской квартире.

В 1905 году Цезарь Ритц лично присутствовал на открытии лондонского «Ритца». Основанная им компания продолжала существовать. Равно как и основанная при его участии американская компания «Ритц-Карлтон», открывшая первый отель одноименной сети в 1907 году. Будапештский Ritz, управляющим директором которого некоторое время работала жена Цезаря Ритца, вступил в строй в 1913 году.

Сам же Ритц оставлял свои посты — один за другим: в 1905 он продал свою долю в отелях во Франкфурте и в Сальсомаджоре, ушел из Ritz Hotel Developing Company в 1908 году, из Paris Ritz Company в 1911 году. Как пишет Мари-Луиз Ритц, к 1912 году жизнь Цезаря Ритца закончилась. Он умер 26 октября 1918 года в частной психиатрической клинике в местечке Kuessnacht («поцелуй» + «ночь». — Прим. автора), что на берегу одноименного озера. Его сын Рене погиб, кажется, в автокатастрофе, за несколько месяцев до смерти отца. Мари-Луиз не удалось проститься с мужем: в охваченной войной Европе перемещение составляло огромную проблему.

В 1953 году Мари-Луиз передала управление парижским «Ритцем» своему сыну Чарльзу, вернувшемуся из США. Чарльз любил рыбалку, написал о рыбалке в нахлыст очень содержательную — по мнению знатоков — книгу, но ничего не понимал в отелях.

8 января 1961 года умерла Мари-Луиз. 14 января ее тело, вместе с эксгумированными останками мужа и сына Рене были доставлены в родную деревню Ритца Нидервальд и похоронены на местном кладбище. В 1976 году умер Чарльз. В 1979-м его жена Моник Ритц, принявшая отельную вахту, продала Hotel Ritz Paris Мохаммеду Аль-Файеду за 20 млн долларов.

Следуя пожеланию свекрови, она приехала в Нидервальд, чтобы зарегистрировать там Фонд Цезаря Ритца. Цель фонда — финансовая поддержка тех молодых людей из деревни и округи, которые решили учиться гостиничному хозяйству. После смерти бездетной Моник в 2011 году во главе фонда Cesar Ritz Foundation Niederwald встали непрямые родственники Ритца — Бит Маттер, Рене Дейзи, доктор Петер Ритц. Маловероятно, чтобы этому Фонду были переданы все миллионы Ритца… Слишком огромное наследство для тридцати прописанных в Нидервальде жителей.

Грустная история. Хочу сказать спасибо Цезарю Ритцу, который подарил нам то, на что равняются, о чем мечтают, что делает счастливым.

Продолжение следует…
Всегда ваша, Татьяна Шевченко

Источник