памятник сапожнику в кимрах история
В Кимрах установили бронзовый памятник сапожнику
9 сентября в Кимрах состоялось торжественное открытие памятника кимрскому сапожнику. Бронзовая скульптура обувных дел мастера за работой установлена по инициативе местных жителей при поддержке администрации города. В церемонии приняли участие Губернатор Тверской области Андрей Шевелёв, председатель Законодательного Собрания региона Андрей Епишин, глава города Кимры Максим Литвинов.
Кимрская земля издревле славилась сапожным ремеслом. В середине XVII века большинство местных крестьянских семей занимались именно пошивом обуви. Династии предпринимателей Столяровых, Собцовых, Бушуевых, Башиловых и других стали известными далеко за пределами Кимр. Город называли «столицей сапожного царства», которое охватывало прилегающие уезды.
Кимрские сапожники снабжали своей продукцией регулярную армию при Петре Первом, выполняли стратегические заказы в годы гражданской и Великой Отечественной войн. В советское время была широко известна обувная фабрика «Красная звезда», которая впоследствии вошла в состав Калининского производственного обувного объединения с участием предприятий Калязина, Торжка, Торопца. В настоящее время это промышленное направление представлено в городе небольшими частными производствами, одно из которых – ЗАО «Никс» – вошло в число 500 лучших предприятий страны.
Памятник кимрскому сапожнику – дань уважения к прошлому города, знак преемственности поколений в настоящем и символ того, что эта связующая нить не будет прервана в будущем. Скульптура выполнена по проекту художника, академика Международной академии творчества, обладателя многочисленных наград Самвелла Сардарьяна. Для воплощения проекта в жизнь был создан благотворительный фонд. В итоге, силами горожан, предприятий и организаций Кимр появился памятник.
Губернатор подчеркнул, что его установка – показательный пример реализации инициативы горожан.
На активное участие населения в установке памятника и в целом в жизни родного города обратил внимание и глава муниципального образования Максим Литвинов. В администрации уверены, что это событие внесет серьезную лепту в патриотическое воспитание юного поколения, а памятник станет местной достопримечательностью.
Пресс-служба Правительства Тверской области.
«Ставят ловких две руки каблуки на башмаки, и набойки на каблук — тоже дело этих рук…»
Знакомство с Кимрами начинать лучше всего здесь, в Кимрском краеведческом музее, иначе трудно будет понять уникальность этого города. Экспозиция Кимрского краеведческого музея посвящена не только истории, но и развитию основного промысла его жителей. И возникает интересный эффект — вы воспринимаете жизнь в городе через обувь, которую носили в тот или иной период не только в Тверской губернии, но и во всей Российской империи — настолько велика была слава сапожной столицы России!
Музей был создан в 1918 г., через год после получения Кимрами статуса города (летом 1917 г.), по инициативе местной кооперативной организации «Кредитсоюз». В этот период начали комплектовать ценную коллекцию обуви и материалов по истории обувного производства. В 1939 году под музей отдали здание по улице Урицкого, дом 8.
Очень интересное начало экспозиции: вы будто попадаете на улицы города, на берег Волги, где вас встречают кимряки: купцы и ремесленники, торговцы и служащие, женщины и дети…
Здесь же вы увидите главную торговую улицу Кимр, ныне улица Урицкого. Интересно будет сравнить то, что вы увидите на фотографии с тем, какой эта улица стала теперь.
А что там на телегах? Ходовой, очень востребованный товар — обувь. Подходи, выбирай.
Всю обувь производили ремесленники-кустари прямо в своих избах, ведь до июня 1917-го Кимры — село, хоть и большое торговое. Заглянув в «избу», я совершенно не нашла её отличий от обычной крестьянской — та же печь, красный угол, женская половина по одну сторону от печки и мужская — по другую, вышитые занавески, лоскутные одеяла, прялка…
И только рабочее место хозяина отличается от крестьянского: машинка «Зингер» для шитья кожи, обувные колодки, а набор сапожных инструментов по количеству предметов может поспорить с хирургическим набором тех времён.
Конечно, как в любом краеведческом музее, здесь есть витрины, посвящённые природе и далёкому, ещё доисторическому прошлому, но ведь история интереснее! Тем более такая неординарная, как у села Кимры.
Впервые Кимры были упомянуты в грамоте Ивану Грозному в 1546 году. Село издревле было торговым, оно располагалось на главном, самом оживленном торговом пути Московской Руси — на Волге. Какой была жизнь в те времена, можно увидеть, рассмотрев копии миниатюр из Лицевого летописного свода 16 века, на которых изображены кузнецы и чеканщики, пахари, портные, монахи и торговцы, средневековые храмы и города; также вы увидите вещи, найденные на раскопках или чудом сохранившиеся после разрушения старых церквей.
Со времён Ивана Грозного Кимры находились в ведении Приказа Большого Дворца, то есть принадлежали самому государю. В 1552 году Иван Грозный пожаловал Кимры своему двоюродному брату Владимиру Андреевичу Старицкому за проявленную воинскую доблесть при взятии Казани. К этому времени в Кимрах сложился крупный соляной рынок. Северные монастыри продавали соль, а покупали хлеб. Основным занятием кимряков была рыбная ловля. Может быть, поэтому первый образец кимрской обуви — осташ, рыбацкий сапог (Помните город Осташков? По одной из версий, название ему дали осташи — рыбаки)? Он такого большого размера, потому его надевали поверх другой обуви.
Впоследствии, после расправы царя над князьями Старицкими, Кимры принадлежали сначала боярину Алексею Михайловичу Львову, позднее, в 1688 году, — боярину Фёдору Петровичу Салтыкову, поставившему в селе роскошные палаты на высоком волжском берегу, от которых, увы, уже ничего не осталось.
А вот теперь начинается самое интересное в определении дальнейшей судьбы села. Сын боярина, Василий Фёдорович Салтыков, вступив в наследство селом после смерти отца, пользуясь родственными связями при дворе, добился размещения части армейских заказов в Кимрах. Кимряки начали обувать армию Петра I, и не просто шили обувь для армии, а усовершенствовали её, поставив на твёрдую подошву и укрепив задник. Кимрские сапожники пошили для армии 10 тысяч пар сапог. Выполнение этого заказа дало мощный толчок дальнейшему развитию сапожного промысла, а обувь для армии традиционно стали шить в Кимрах. По мостовым Парижа в 1814 году русская армия маршировала в сапогах кимрского производства.
Изображений старых Кимр совсем немного, поэтому удобнее рассмотреть, какие здания были в этом селе, на современном панно. Некоторые из этих зданий мы потом увидим в городе, однако многие до нас не дожили. Но что интересно — облик села городской: большие одно- и двухэтажные дома, построенные по индивидуальным проектам, пестрящие вывесками. На первом плане здание волостного правления с пожарной каланчой. Прекрасный Покровский собор на берегу Волги, освященный в 1825 году, поражал своими размерами и великолепием и, по утверждению современников, был одним из самых грандиозных сельских храмов России.
Но не увидим мы златоглавый Покровский собор и изящную, построенную итальянскими зодчими в стиле барокко, церковь Живоначальной Троицы (на панно — справа от Покровского собора). Оба великолепных храма, не раз с любовью восстановленные после нескольких пожаров жителями города, были взорваны в 30-х годах 20 века. От них осталось несколько фрагментов, которые удалось разыскать и сохранить в музее.
В 1901 году в селе Кимры родился будущий известный советский писатель Александр Фадеев, о чём в метрической книге Покровского собора, где он был крещён, сделана соответствующая запись под № 173 «мужеска пола».
На мой взгляд, самая интересная часть экспозиции та, что посвящена 19 — началу 20 века, здесь и интересных экспонатов довольно много.
Да и для Кимр середина 19 века — время особенное! Ещё бы, назовите ещё один населённый пункт, который выкупился из крепостной зависимости! Я лично не припомню, хотя и не историк, могу ошибаться. Крестьяне со своими мануфактурами — да, бывали, но чтобы всё огромное торговое село.
Последней владелицей села Кимры была Юлия Павловна Самойлова, муза Карла Брюллова, её он изображал на своих полотнах.
В 1846 году Самойлова уезжала за границу и распродавала своё имущество. Кимряки воспользовались этим, заняли в казне 495 тысяч рублей с рассрочкой на 37 лет из 6% годовых и стали государственными крестьянами — собственниками, выдворенными на собственные земли. Вот ведь промашка вышла: через 16 лет крепостное право отменили, а деньги выплачивали в казну ещё 29 лет после его отмены! Но ничего, выдюжили. Зато на целых 16 лет раньше стали свободными людьми!
Особенно интересны мне были экспонаты второй половины 19 — начала 20 веков. Притягательно чем-то это время. Оставим в стороне социальное неравенство и революционные настроения, информацией о которых исчерпывались сведения об этом периоде истории в наших школьных и институтских учебниках. А «шляпа с траурными перьями и в кольцах узкая рука»? А корсеты, турнюры и изящные ботинки на шнуровке? Оказывается, не только улицы села выглядели по-городскому, одежда кимряков, их образ жизни и внутреннее убранство — все было городским.
Женская обувь того времени — вообще сказка! Как тут не вспомнить «Гимназистки румяные,/От мороза чуть пьяные,/Грациозно сбивают/Рыхлый снег с каблучка», рассматривая эти высокие красные ботиночки на шнурках? Здесь я впервые поняла блоковское «Гетры серые носила,/Шоколад Миньон жрала,/С юнкерьем гулять ходила — /С солдатьем теперь пошла?» — вот они, двухцветные сапожки на шнуровке, — гетры!. И туфельки начала 20 века, с перепонкой и на пуговках!
В Кимрах открылся первый в России памятник сапожнику
Автором бронзового монумента, установленного по инициативе кимрской общественности и при поддержке администрации города Кимры, стал известный скульптор и художник Самвел Сардарян.
В церемонии открытия памятника приняли участие губернатор Тверской области Андрей Шевелев, председатель Законодательного Собрания региона Андрей Епишин, жители и гости города.
Кимры издавна славились своими сапожными промыслами и долгое время имели неофициальный статус столицы сапожного дела.
Кимры – это первый российский город, где установлен памятник сапожнику. В настоящее время подобные памятники украшают столицу Великобритании Лондон, немецкий город Мюнхен и белорусский Витебск. Есть памятник сапожнику в Финляндии. Теперь этот список дополнился российским городом Кимры, который с полным основанием можно назвать одним из красивейших городов Верхневолжья.
Умер председатель заксобрания Забайкалья, заслуженный врач РФ Игорь Лиханов
В Кировской области алкоголь будут продавать с 8 утра
В Тверской области из-за урагана погибли три человека
В Тверской области катер травмировал винтом подростка
Си Цзиньпин заявил, что Китай и Тайвань должны объединиться
Владимир Мякуш: Челябинской области повезло с губернатором
Страх отравляет лучше любого яда, он убивает предателей долго и мучительно
Нашелся «способ» бороться с «байрактарами» на Донбассе
Лекарство от COVID-19 существует, и было создано российским ученым в 2016 году?
Модернизация общественного транспорта в городах России: в поисках вектора
Лещенко назвал уход Коклюшкина из жизни «потерей для российской сатиры»
Почему Литва возмутилась расходами на содержание Тихановской
Два человека погибли при пожаре в жилом доме в Твери
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
На любую ногу, или Как в Кимрах создали обувной кластер
Обувной промысел в Кимрах расцвел еще при Петре Первом, который, как считается, устроил местным помещикам Салтыковым исключительно выгодный подряд для российской армии. С тех пор Кимры стали центром обувной промышленности в Российской империи. Считалось, что именно кимряки первыми научились натягивать сапоги на колодку и шить их одним швом – так, чтобы части сапога будто срастались намертво. Здесь же освоили выпуск «осташей» из двойной кожи, незаменимой обуви для охотников, а также стали шить первую модельную – сапоги «всмятку», или «гармошкой», а также сапоги «со скрипом», в которых ходили все купечество и богатые мастеровые. Здесь же по парижским эскизам делали самые модные дамские туфли и башмаки. При этом понятие качества было настолько абсолютной ценностью, что малейший брак мог закончиться плохо для нерадивого мастера. Есть полулегендарная история, как в 1914 году одного кимрского купца обвинили в том, что он поставил в армию «чуму» – сапоги на картонной подошве. Человек до суда не дожил. Помер от позора.
Со временем кимрское качество обрело мировой статус. Еще на Всемирной Лондонской выставке братья Столяровы получили дипломы и право ставить личное клеймо на свои изделия, «поставляемые в том числе и за границу». На еженедельных субботних базарах в Кимрах в ту пору продавалось 55 тысяч пар обуви. Кимры обували всю Россию. Эта обувь удивительной работы, непредставимого сейчас качества. Кожа тонкая, прочная, выделка отличная, швы безукоризненные… И главное – полностью ручная работа! Перед революцией в Кимрах насчитывалось 16 тысяч «патентных» сапожников, а кимрская обувь продавалась на базарах по всей стране. В наше время в Кимрах даже поставили памятник сапожнику как символу лучшей эпохи в истории города.
Однако история взлета кимрского «сапожного царства» малоизвестна. И связана, как водится, с женщиной. Звали ее Юлия Самойлова, и когда-то село Кимры принадлежало ей. Юлия Самойлова была очень красивой женщиной. Что уж говорить, если даже художник Карл Брюллов настолько воспламенился ее красотой, что до конца дней своих писал портреты Самойловой! А на знаменитой своей картине «Последний день Помпеи» изобразил ее аж три раза: всмотритесь в лица матери, прикрывающей детей, девушки, лежащей без чувств, и женщины, спасающей старика, – все они с лицами, вернее, с лицом любимой модели живописца!
В 1846 году в Италии Юлия Павловна познакомилась с провинциальным тенором Пери. Между ними случился бурный роман, и графиня решила выйти за него замуж. Пери был католиком, Самойлова решила принять веру мужа. По российским законам, если дворянин принимал чужую веру, он лишался права владеть какой-нибудь недвижимостью в России. Поэтому Самойловой предстояло продать все свои российские активы, в том числе и село Кимры.
И тут к ней пришла… делегация местных сапожников. Прослышав о решении Самойловой продать село, кимряки сами выступили покупателями. Подобные истории, чтобы крепостные себя выкупали, в России случались крайне редко, а тут не одна семья, не две, а целое село! Вопрос решался на самом высоком уровне, разрешение на продажу села Кимры самим крестьянам спрашивали у императора Николая Первого. Тот согласился, после чего министр государственных имуществ граф Киселев оформил сделку. После выкупа жители села переходили в статус обязательных крестьян, то есть, по сути, становились вольными предпринимателями.
Правда, когда кимряки узнали, какую цену назначили за село, они долго чесали в затылках. 495 тысяч рублей — астрономическая по тем временам сумма, тем более для крепостных сапожников, для которых рубль считался большой суммой. Тем не менее кимряки согласились. В государственном банке был оформлен казенный кредит на 495 тысяч с рассрочкой платежей на 37 лет. Граф Киселев выказал крестьянам желание, чтобы они всеми силами оправдали себя в платеже (по 29 000 руб. в год), на что они ответили: мол, милость чадолюбивого монарха будет для них всегда священна; что в нужде они заложат дома, жен и детей, но доверие монаршее оправдают.
Кимряки сдержали слово: рассрочку по кредиту они выплатили досрочно, в 1867 году, за 20 лет. Причем их заставили выплатить и банковские проценты, то есть общая сумма «выкупа» достигла миллиона рублей. Никто даже представить себе не мог, что какие-то крестьяне смогут заработать миллион. Впрочем, к тому времени, как пришел срок выкупа, никто не задавал подобных вопросов. Кимры так сильно «поднялись» на обувном промысле, что в Тверской губернии появился первый в царской России промышленный кластер, центр всего сапожного ремесла.
А что же графиня Самойлова? Через несколько месяцев после свадьбы ее муж, тенор Пери, скончался от туберкулеза. Сама же графиня, потеряв доходы от русских имений, продолжала вести прежний расточительный образ жизни и постепенно совершенно издержалась. Когда ей было 60 лет, она решила купить графский титул и вступила в фиктивный брак с обедневшим французским дипломатом, графом де Морне. Брак этот разорил ее окончательно. Под старость бывшая красавица и аристократка поселилась в Париже, где познала настоящую бедность, распродав с «молотка» все свои коллекции картин.
Она умерла в нищете, а ее бывшие крепостные стали богатыми и процветающими. Есть легенда, что, узнав о смерти бывшей владелицы Кимр, сапожники отправили в Париж самые красивые туфельки, инкрустированные слоновой костью и золотом – положить в гроб…
В истории тверских сапожников есть сюжет, сведения о котором удалось найти в государственном архиве Тверской области. История, без преувеличений, исключительная.
Началось все с того, что в 1904 году, когда Россия готовилась к войне с Японией, выяснилось: на военных складах практически нет сапог. Военное министерство стало думать, как решить эту проблему. Требовалось в кратчайшие сроки пошить несколько сотен тысяч пар обуви для армии и
флота, чтобы «обуть» солдат, отправляющихся на войну. И не придумали ничего лучше, чем обратиться к кимрским сапожникам – Кимры тогда входили в состав Корчевского уезда Тверской губернии. На тот момент сапожное и кожевенное ремесло было развито не только там, но в столице решили, что именно тверские сапожники сумеют выполнить особое задание военного ведомства быстро, качественно и в срок.
«Сапожному вопросу» придавалось исключительное значение. Требовалось организовать производство сапог на местах, поэтому в Тверь полетели строгие депеши. В Тверской земской губернской управе сам председатель фон Дервиз рассылал циркуляры: призвать сапожников выполнить патриотический долг. И сделать это требовалось максимально быстро: на дворе стоял май 1904 года, а обуть экспедиционный корпус, отправляющийся в Маньчжурию, следовало буквально за пару месяцев.
Разумеется, власти на местах немедленно откликнулись и отрапортовали, что сапожники оповещены и готовы оказать помощь России в борьбе с японцами. Единственное, им нужны материалы и выкройки, по которым надо делать сапоги. Профессия сапожника совершенно неожиданно для всех стала стратегической, и всех ее представителей поименно переписали. Результаты этой переписи сохранились в архивах. Всем сапожникам дали звание ратников (ополченцев), чтобы они понимали важность возложенной миссии.
До присвоения воинских званий, слава богу, не дошло, к тому же «военным сапожникам» за их работу все-таки платили (1 рубль 48 копеек за пару), но сделать военный заказ требовали максимально быстро. Из Вятки в Тверь прибыл военный эшелон, груженный кожей, железными шпильками, задниками, каблуками, из Перми доставили стратегически ценный груз – восемь пудов стелек. Добавим, что следить за выполнением «сапожного задания» в Тверь из Петербурга прибыл сам генерал, уполномоченный департамента сельской экономии Министерства государственных имуществ И.И. Ямпольский.
И работа закипела! Тогда не принято было писать о передовиках производства и перевыполнении плана, но уже в июле председатель Тверской губернской земской управы докладывал, что сапожник Киселев изготовил 130 пар, тогда как в среднем каждому сапожнику требовалось сделать 100 пар. А другой сапожник (имени его в документах, к сожалению, нет) привлек к выполнению стратегического задания всю семью: жена кроила голенища, подошвы и кружки для каблуков, старший сын делал строчки, младший собирал готовое изделие, и даже самого маленького, семилетнего, приспособили упаковывать готовые сапоги. Он тоже имел статус ратника-ополченца и получал по три копейки за каждую изготовленную пару сапог. В Кимрах сапожники расчехлили швейные машинки, которые имелись в каждой семье, но их держали для особых случаев, предпочитая работать по старинке, вручную.
«Военные сапожники» из Кимр и других уездов губернии с честью выполнили задание военного ведомства, отправив в армию 13 327 пар готовых сапог. Каждая пара обошлась казне втрое дешевле, чем если бы эти сапоги закупали где-нибудь за границей. А качество их было настолько высокое, что по распоряжению «уполномоченного по сапогам» Ямпольского тверская обувь была отобрана для показа на Первой Всероссийской выставке кустарного производства в 1906 году. Там сапоги демонстрировали как образец того, что способен сделать своими руками крестьянин, не занятый в промышленном производстве. Это был первый случай, когда армейская обувь стала сенсацией всероссийской выставки.
Есть даже предположение, что на деньги, которыми казна щедро рассчиталась с кимряками за поставки сапог, кимрский купец Александр Строганов в 1907 году открыл в селе первую фабрику механического пошива обуви «Якорь» (ныне обувная фабрика «Красная Звезда»). Однако у этой красивой истории есть продолжение, увы, не такое красивое.
Спустя 10 лет, в 1914 году, перед началом Первой мировой войны, военное ведомство обнаружило, что на складах… вновь не хватает сапог. Опять не подготовились к войне, что ты будешь делать! Вспомнили, как десять лет назад кимрские сапожники выручили, решили повторить опыт. Снова собрали списки сапожников, так же распределили заказы. Но тут… В общем, все оказалось плохо.
Во-первых, Кимры наводнили перекупщики, которые скупали за копейки готовую продукцию и тут же перепродавали военному ведомству по тройной цене. И сделать с ними ничего было невозможно, поскольку «посредники» оказались родственниками некоторых членов Тверской земской управы, распределявших казенные деньги. И это еще полбеды. Те же посредники выкупали на складах хорошую кожу, привезенную для изготовления сапог, а вместо нее отправляли гнилую, лежалую, которая буквально расползалась под руками мастера. Кстати, «гнилые сапоги» стали в Первую мировую настоящим символом повального казнокрадства, воровства и коррупции в тылу.
К счастью, на репутации самих сапожников это никак не отразилось. Хорошую обувь в Кимрах делают и по сей день.
Автор благодарит сотрудников Государственного архива Тверской области за помощь в поиске редких материалов и документов.
Владислав Толстов
Источник: Московский Комсомолец Тверь
Дата: 09 апреля 2019 | Просмотров: 2940