павел пушкин космокурс биография
Курс на космос
В 2021 году первых туристов в космос собирается отправить резидент «Сколково» – российская компания «Космокурс», в создании которой могли участвовать совладельцы УГМК.
Основатель «Космокурса» Павел Пушкин устроился на работу в Центр им. Хруничева, еще будучи студентом аэрокосмического факультета МАИ. За 10 лет работы он вырос до замруководителя проектно-исследовательского центра. Занимался модернизацией сверхтяжелой ракеты «Ангара», а после того, как этот проект был завершен, работы в центре поубавилось, и Пушкин начал искать способы применить ракетостроительные навыки в бизнесе. В конце 2013 г. на него вышел увлеченный космосом российский миллиардер из списка Forbes (его имя предприниматель не называет), мечтающий создать в России «многоразовую» ракету. При встрече Пушкин предложил ему отправлять туристов в 15-минутные космические полеты на ракете с отделяемой капсулой. «[Инвестор] мне сразу сказал, мол, я верю в этот рынок, я бы полетел, и мои знакомые бы полетели», – говорит предприниматель.
Частный космос
В 2014 г. «Космокурс» стал резидентом «Сколково» – по словам Пушкина, они пришли в инкубатор стартапов самостоятельно, в первую очередь из-за налоговых льгот и административной поддержки. Кроме того, именно знакомые из «Сколково» в свое время познакомили Пушкина с инвестором. Но заявок на гранты от «Сколково» «Космокурс» пока не подавал и не планирует – для космической индустрии суммы слишком малы, говорит он.
Как Гагарин
Для отправки туристов в космос «Космокурс» конструирует стандартную одноступенчатую ракету, наверху которой будет установлена капсула на шесть или семь кресел – для туристов и инструктора. Полет будет полностью автоматическим, поэтому инструктор будет скорее в роли стюарда и экскурсовода, рассказывает Пушкин. Успешный запуск такой «возвратной» ракеты с отделяемой капсулой, но пока без людей совершила 5 октября этого года компания Blue Origins основателя Amazon Джеффа Безоса.
Прежде чем полететь в космос, туристы должны будут пройти медицинское обследование. Чтобы получить разрешение на полет, не обязательно иметь здоровье космонавта, говорит Пушкин, туристы проведут в невесомости всего 5,5 минуты и испытают небольшие перегрузки. «За три дня до пуска они прилетят на космодром, где пройдут окончательное обследование и получат инструктаж, примерят скафандры, выберут кресла, познакомятся с экипажем», – описывает Пушкин. После двух дней предполетной подготовки туристы сядут в кресла, пристегнутся, произойдет запуск двигателя ракеты, и она полетит вертикально вверх. Капсула отсоединяется на высоте 40–60 км за пределами атмосферы, объясняет Пушкин: «Там уже невесомость – люди могут отстегнуться от кресел, полетать по салону в скафандрах, сфотографировать Землю из иллюминаторов».
В апогее капсула достигнет высоты полета Юрия Гагарина – 200 км, после чего начнет опускаться вниз (для сравнения: высота орбиты Международной космической станции (МКС) – около 400 км). При входе в плотные слои атмосферы капсула затормозится двигателями, а ближе к Земле раскроет парашюты и приземлится на расстоянии не более 10 км от места взлета. «Мы мягко садимся, люди выходят, фотографируются, их встречают родственники. Мы поставим экраны и камеры наблюдения в капсулы, чтобы родственники могли все видеть в прямом эфире, это будет шоу!» – говорит Пушкин.
В это время ракета тоже включает двигатели при входе в атмосферу, раскрывает посадочные опоры и садится в заданную точку на ножки. Каждая ракета рассчитана максимум на 10 таких полетов.
«Космокурс» в цифрах
$250 000 будет стоить 15-минутный полет в космос на ракете с отстегивающейся капсулой
$150 млн инвестиций требует проект
700 туристов в год планирует запускать «Космокурс»
5,5 минуты проведут туристы в невесомости на максимальной высоте 200 км
В 2021 г. планируется первый запуск
$1 млрд достигнет объем рынка космического туризма к 2022 г.
$330 млрд – объем мирового космического рынка в 2014 г., 76% которого занимает коммерческая деятельность
Источники: данные компании, Федеральное управление гражданской авиации США, Space Foundation
По словам Пушкина, эта схема полета полностью безопасна: капсула с туристами приземлится в полной сохранности, даже если откажет двигатель или не раскроется один или два парашюта из трех. Даже если ракета взорвется в полете, капсулу успеет отбросить на безопасное расстояние, уверяет основатель.
2 марта «Космокурс» получил одобрение «Роскосмоса» на разработку аванпроекта и сейчас ждет лицензию на доступ к секретной документации, в которой содержатся требования к ракетно-космической технике. Параллельно Центр подготовки космонавтов по заказу «Космокурса» должен разработать требования к туристам. Компания уже нашла 30 «смежников» для производства различных систем для ракеты и присматривает космодром. У стартапа есть договоренность с полигоном Капустин Яр, но из-за большой загрузки военных, возможно, проект переедет на Байконур либо вовсе построит площадку для запуска с нуля в поле под Волгоградом или Астраханью, говорит Пушкин.
Свободный рынок
«Космокурс» создает технологии, которые позволят России занять долю на бурно развивающемся рынке, считает генеральный директор компании по производству спутников Sputnix Андрей Потапов. Однако привлекать инвестиции для частных космических проектов в России по-прежнему тяжело, говорит он: «Такого бума в космонавтике, как на Западе, в России не просматривается – есть скорее отдельные проекты и люди, которые хотят, чтобы эти проекты сложились».
«Космокурс» намеревается отправить первую партию туристов в космос уже в 2021 г. Многие считают, что это невыполнимый план, признается Пушкин. «Но когда я спрашиваю контрактников: «А лично вы успеете сделать свою систему для нашей ракеты к этому времени?», они говорят: «Да». Поэтому я надеюсь уложиться в срок», – говорит предприниматель.&
Первый в России «частник» в госконкурсе на строительство ракет: что известно о «КосмоКурсе» Статьи редакции
Основатель Павел Пушкин хочет проводить для туристов экскурсии на высоте 200 км и ориентируется на Blue Origin Джеффа Безоса.
Госкорпорация «Роскосмос» впервые допустила частную компанию к конкурсу по созданию ракеты-носителя. «КосмоКурс» претендовал на разработку эскизного проекта метановой ракеты «Амур-СПГ», на который «Роскосмос» планирует потратить 407 млн рублей.
И хотя «КосмоКурс» проиграл, основатель компании Павел Пушкин положительно оценил возможность поучаствовать. Конкурс выиграл государственный ракетно-космический центр «Прогресс», которые производит ракеты-носители «Союз».
«Мы приняли участие, нас допустили до первого и до второго этапа. Это была задача-минимум, просто проверить самих себя», — заявил Пушкин Business FM.
«КосмоКурс» в 2014 году основал Павел Пушкин, до этого он около десяти лет работал в государственном центре имени Хруничева, который производит ракеты-носители «Протон» и «Ангара». Пушкин занимался в том числе модернизацией «Ангары».
Компания хочет проводить экскурсии на высоте полёта Юрия Гагарина (180–220 км). «КосмоКурс» работает над комплексом из многоразовой ракеты-носителя и многоразового космического корабля на семь мест — для туристов и инструктора.
У системы пока нет собственного имени, рабочее название — «Многоразовый суборбитальный космический комплекс».
Компания планирует запускать в космос около 700 туристов в год, проводя не меньше 115 пусков. Каждая ракета и корабль рассчитаны максимум на десять полётов. Пушкин во многом ориентируется на Blue Origin основателя Amazon Джеффа Безоса, писала «Медуза».
Основатель «КосмоКурса» описывал полёт в космос так:
Схема полностью безопасна: капсула с туристами приземлится в полной сохранности, даже если откажет двигатель или не раскроется один или два парашюта из трёх, уверяет Пушкин.
Инвестор один, и проект профинансирован. Много инвесторов — это плохо, потому что каждый будет тянуть одеяло на себя. Наш инвестор не компания, а частное лицо, бизнесмен, крупный машиностроитель, который хочет этим заниматься. Это его мечта и желание заниматься космосом.
Инвестора назвать не могу, поскольку он не хочет, чтобы его называли. Почему? Этого я не знаю, возможно, он просто скромный человек.
С инвестором Пушкин познакомился в середине 2013 года, когда ещё работал в центре Хруничева. Инженер рассказывал «Медузе», что ему позвонили из фонда «Сколково» и предложили встретиться с российским миллиардером из списка Forbes, который увлекается космосом и хочет инвестировать в проекты в этой сфере.
Пушкин встретился с ним и предложил идею туристических полётов в космос на многоразовых ракетах. Инвестору идея понравилась, и они договорились о работе над космическим кораблём для суборбитального туризма.
Павлу Пушкину принадлежит 30% ООО «Космокурс», ещё 70% владеет бывший член совета директоров Уральской горно-металлургической компании (УГМК) Александр Тукацинский.
Один из партнёров Махмудова объяснял Forbes, что для предпринимателя проект с «Роскосмосом» — своего рода форпост, «чтобы быть в тусовке и следить, что происходит в отрасли».
Рано или поздно Россия придёт к тому же, что США, — передаче производства и запуска космической техники в частные руки. Пока это в самом начале, но тем не менее. Вот мы и ждём. Может, будем и частные полеты в космос организовывать, отрасль интересная, почему нет?
Махмудов и его представители не комментировали возможные инвестиции в «КосмоКурс».
«Мы активно занимаемся вопросами подготовки производства и экспериментальной базы. Первые агрегаты уже сейчас находятся в изготовлении для проведения испытаний», — признавался Пушкин журналу «Русский космос» (издание «Роскосмоса») весной 2019 года.
«КосмоКурс» не делает все детали самостоятельно, а выступает как конструкторское бюро: компания нашла 30 предприятий-смежников для производства различных элементов ракеты.
К примеру, в 2018 году «КосмоКурс» подписал соглашение с НПО автоматики (входит в «Роскосмос») о разработке бортовой системы управления для ракет-носителей.
Прежде чем приступить к производству, необходимо получить одобрение «Роскосмоса» на создание аванпроекта суборбитального космического корабля.
«Чтобы сделать всё качественно, нужно согласовать требования по безопасности, надёжности, правилам создания с «Роскосмосом». По этому техническому заданию мы сможем сделать так, что всё пройдет успешно», — объяснял Пушкин.
«КосмоКурс» получил разрешение в марте 2016 года, в августе 2017 года «Роскосмос» выдал лицензию на космическую деятельность, которая в том числе даёт доступ к документации с требованиями к ракетно-космической технике.
Испытания «КосмоКурс» проводит на площадке в Московской области. В 2019 году компания подписала с правительством Нижегородской области соглашение о строительстве частного космодрома. «КосмоКурс» собирается провести первые лётные испытания на космодроме в 2023 году.
Там должен быть построен стартовый комплекс — стартовый стол, сооружения для заправки ракеты и техническо-сборочный комплекс. Это завод, где ракета окончательно собирается, где она готовится к пуску.
Так как ракета и аппарат многоразовые, там же будет проводиться межполётное обслуживание. Естественно, ещё небольшие посадочные площадки и площадка под аппарат: это просто чистое поле должно быть, чтобы можно было аккуратно сесть. Никаких особых сооружений нет, так что некоторые аэропорты выглядят масштабнее.
Комплекс в Нижегородской области может стать первым частным космодромом в России. Но проект должен согласовать «Роскосмос». В июне 2020 года на странице в Facebook Пушкин рассказал о бюрократических сложностях с оформлением документов.
Мы завязли в разработке обоснований для прохождения различных процедур. Какая тут роль Нижегородской области и их правительства? А практически никакая. Мы всё делаем в соответствии с законодательством. Многие вопросы вообще федерального уровня, и область получит только заключения на руки. Разбираться в хитросплетениях взаимодействия ведомств тоже приходится самим. Хотя область и старается в меру сил, за что ей большое спасибо.
Значит тут велика роль «Роскосмоса»? Да её вообще нет. Нормативку они нам выдать не могут. Часть нормативки им не принадлежит, остальной, как оказалось, не существует. По вопросам согласования космодрома они нам сказали, что сам умеют только работать в рамках постановления президента или премьер-министра. И вообще, они нам всячески сочувствуют, но помочь ничем не могут. Зато есть замечательные советы вроде «бросить это дело и не париться».
Короче, обосновываем мы выхлоп каждого дизель-генератора на космодроме, канализацию и прочие штуки. Сами планы космодрома давно готовы.
Интервью с Павлом Пушкиным, основателем Космокурс
Давайте пройдёмся по порядку, что же действительно произошло и что же можно было сделать. Сначала конечно же выскажу удивление, что больше всего крика и обсуждений исходило от тех, кто никогда ничего не создавал и даже рядом не стоял. Это меня всегда удивляло, но это наша национальная черта.
Стартапы создаются и стартапы закрываются и с этим ничего не поделать, такова жизнь. То, что мы так долго пытались и старались, это добрая воля инвестора, которому я очень благодарен. Изначально проект был рассчитан на пару лет, в течении которых мы должны были понять «взлетит» проект или нет и чего для этого потребуется. Идея с суборбитальным туризмом изначально была моей, это можно найти в первых интервью, всё достаточно подробно написано.
Идею мне подкинул ещё в бытность работы в ГКНПЦ мой руководитель. Мы прикинули на пальцах, можно было на базе «классических» ракетных технологий сделать лучше, чем у Virgin Galactic. Blue Origin тогда можно сказать не существовали и что они делали, никто не знал. Вот в общении с инвестором я эту идею высказал. Альтернативой был проект некоей лёгкой ракеты. Инвестору больше понравилась идея туризма из-за более интересного и глобального рынка. Мы пожали руки и стали работать. Каково было наше удивление, когда мы увидели, что у Blue Origin уже сделан в железе аналогичный проект и ракета полетела. Можете проверить по срокам первую публикацию про нас с картинками и когда Blue Origin показали, что они делают. Тогда это событие всех начало убеждать в правильности нашего подхода.
Дальше мы численностью от 4 до 6 человек обосновали технический облик, примерные характеристики комплекса, ракеты и аппарата и начали согласовывать ТТЗ с Роскосмосом. Это конечно отдельная история, но мы всё согласовали.
Виталий предлагал Татарстан, но в итоге больше всего подошла Нижегородская область. Вот где-то с этих решений в 2018 году и начался основной этап проекта. Тогда нам казалось, что все вопросы мы решим к 2019 году, а двигатель своей разработки испытаем в 2020 году.
К сожалению, всё было несколько трудней. Производство полноразмерного ЖРД требовало значительных вложений средств, в полной мере мы ощутили проблему с кадрами в РФ, да и вообще оказалось, что даже клапан на штатные расходы и давления не найти. Заказ любого изделия на тот момент требовал минимум год с непонятным результатом.
А найти механическое производство в РФ с хорошим качеством оказалось нетривиальной задачей. К счастью мы нашли ряд решений и в 2019 году собрали проливочный стенд и стали мучить своё небольшое изделие в железе. Месяцы работы над бумагой привели к тому, что мы на простенькие проливочные испытания смогли потратить не 100 млн рублей, а всего парочку-троечку. При этом все специалисты меня уговаривали выбивать на «классическое» решение денег у инвестора. Согласование космодрома тоже застряло. Появилось множество технических проблем и вопросов, в основном в части управляемости космического аппарата. Данный аппарат в ходе полёта не меняет своей аэродинамической формы и не смещает центр масс. При этом он должен устойчиво лететь и носом вперёд и днищем вниз на различных режимах, в том числе при срабатывании САС.
Мы даже тогда поняли почему в Dragon отказались от реактивной посадки и вернулись к парашютам. Но у нас же была идея с космодромом, и мы проделали колоссальный объём расчётных работ, чтобы получить требуемое решение. Количество перебранных вариантов трудно наверно даже пересчитать. Одновременно с этим «подносили» сюрпризы специалисты по различным системам. Но к лету 2019 года мы нашли решение и утвердили его. После этого мы выслали материалы проекта в Роскосмос, получив положительное заключение. Единственное, нам написали, что без ОВОС космодрома проект не является полным и согласован Роскосмосом быть не может. Это обстоятельство так и не позволило нам защитить Аванпроект.
По двигателям мы проделали колоссальный объём работы по выбору технологии изготовления. Были изготовлены одновременно несколько комплектов КД под разные технологии. Было проведено несколько сотен испытаний опытных образцов материалов. В итоге нами была выбрана технология трёхмерной печати. На тот момент нам казалось, что это решение ускорит процесс и значительно сократит затраты на подготовку производства. Только на подготовку производства для классической технологии требовалось не менее 150 млн рублей на предприятиях отрасли. Организация же своего производства стоила не менее 250 млн рублей. В результате в 2020 году мы изготовили и испытали форсунки и форсуночную головку. Также мы спроектировали и изготовили систему многоразового зажигания ЖРД на основных компонентах, попутно спроектировав и изготовив испытательный стенд. Испытания мы тоже провели достаточно успешно, но при этом переборщили и получили разрушение изделия. По планам огневые испытания камеры двигателя мы должны были провести осенью 2020 года – весной 2021 года в Пересвете.
Все договоры были заключены и авансы выплачены. Но и сам 2020 год выдался тяжёлым и у наших подрядчиков по изготовлению не всё гладко шло, поэтому испытания плавно перешли на 2021 год. А недавно мы вообще узнали, что наш подрядчик камеру изготовить не сможет, так как у него люди уволились и камера в принтер не влезает (при согласованных год назад размерах). По космодрому тоже всё погрязло в трясине вечного бега по кругу. Хотя недавно мы нашли выход из ситуации, но послать документы в Нижегородскую область так и не успели.
Вот если кратенько, то было как-то так. Многое я опустил, но было множество проделанной работы по проекту МСКК и СЛК (в 2020 году). Все специалисты старались и многого добились, но это ракетные технологии и тут всё не просто.
По финансированию, бизнес-планированию и т.п. Проект изначально был рассчитан на пару лет, а протянул 6,5. Каждый раз финансирование давалось маленькими этапами и обосновывалось. Сколько его было припасено и припасено ли было оно вообще, я был не в курсе и сейчас даже не в курсе. На каждом шаге увеличения штата, работы по железу и т.п. я спрашивал есть ли финансирование и получал положительный ответ. Каждый раз я интересовался у инвестора каких результатов он ждёт и что надо поменять в работе. Единственное, что я знал, это то, что решения о полном финансировании проекта не было и что за разовыми тратами типа 100 млн рублей приходить не стоит. Я правда и с 10 млн не очень старался приходить, так как каждый рубль вкладывался в команду и в её развитие. При этом требовать от инвестора гарантий полного финансирования я не имел морального права. Я, и думаю каждый член команды, благодарны инвестору за каждый рубль вложенный в проект и за возможность участвовать в таком проекте и за полученный опыт. Я много читал советов, что при отсутствии финансирования не надо и браться, но для меня это не решение, а трусость. Я как товарищ Сухов предпочитаю помучиться и попытаться.
Теперь про прототип и железо. Этот вопрос поднимался много раз. Инвестор ни разу не просил делать прототип, который бы просто показал способности команды что-то делать. Роскосмос с завидным постоянством и по нашей бумаге говорил, что ошибок нет и всё реализуемо. Инвестор же просил делать только «боевое» железо практически в штатном исполнении. Любое согласованное железо должно было давать результат и должно было быть применимо в штатном изделии, это позиция инвестора, которую я разделяю. Единственное отступление, это штифтовая форсуночная головка, испытанная в 2019 году. Я её заставил спроектировать, изготовить и испытать, чтобы команда привыкла работать над новыми задачами в части производства, закупок и испытаний. И то мы получили большое количество интересной и полезной информации и опыта, которые позволили нам значительно продвинуться вперёд.
Вот такая интересная история. Из-за чего же закрылся проект и компания? Как таковой технической нереализуемости и невозможности не было. Был даже проработан «4 вариант» МСКК, где многое бы решалось в техническом плане. Но к его разработке даже не приступили, видя, что каждый шаг даётся с неимоверным трудом и проект может растянуться ещё лет на 10. Может быть если бы у меня на счету компании лежало хотя бы 5% от требуемой суммы проекта, многое двигалось быстрее, а может и нет. При этом всем было видно, что даже Blue Origin, проведя первые лётные испытания в начале нашего проекта в 2015 году, так к сегодняшнему дню ни одного туриста и не запустила.
Читайте нас в Google Новости
Генеральный директор «Космокурса» Павел Пушкин объявил о закрытии компании и первого в России частного проекта по развитию космического туризма. Фирма работала над созданием частного космодрома в Нижегородской области. В интервью NEWS.ru гендиректор рассказал, чинили ли им препятствия Минобороны и Роскосмос, что ожидает частную космонавтику в России и насколько рентабелен в стране космический туризм.
— В СМИ читал, что вам палки в колёса вставляли Минобороны и Роскосмос. Так ли это и какие ещё были причины закрытия компании?
— Видимо, там не очень корректно написали. Мы столкнулись с тем, что в России нормального порядка согласования при разработке частного ракетного комплекса нет. В силу того, что там всегда был спецзаказ. Мы многое сделали по нашему проекту, что-то согласовывалось, но всё шло очень медленно, и мы решили, что так мы его никогда не реализуем. С Минобороны тоже была интересная проблема. У них — часть нормативной документации, касающейся безопасности эксплуатации космодрома, военной техники, запусков. Минобороны имеет право этим делиться только с теми, у кого заказало работы, а мы такими не являлись. Альтернативы у этой документации нет. Нужно либо её делать с нуля, либо как-то передавать в Роскосмос. Мы много лет с этим мучились, была создана рабочая группа даже, но ни к чему так пока это не привело. Были и другие риски, и когда все они сложились, нам стало понятно, что мы не реализуем проект в приемлемые сроки.
Приходишь в любое ведомство в России — в федеральное, региональное, любое — и говоришь, что хочешь согласовать работу. Мы даже делали всё в соответствии с ГОСТами, которые несколько лет назад Роскосмос, можно сказать, для нас сделал. Всё равно говорят, что надо согласовать с Роскосмосом, а там говорят, что с ними согласовывать не нужно, они только проверить должны. Вот так бегаешь по кругу, потому что порядок не прописан. Где-то получалось быстро согласовать, где-то нет.
— Это исключительно из-за бюрократической машины или, может быть, всё же кто-то не хотел вам помогать — Роскосмос или ещё кто-то?
— Желания не помогать не было. Всё, что люди могли сделать, они делали. Все хотели помочь, но мы столкнулись с неким правовым вакуумом. Чтобы с ним справиться, надо переписывать кучу нормативных актов, но делать это исключительно под нас — несколько странно. Нужны новые законодательные акты, нормативы. Если бы был документ «Порядок согласования космодрома», то как бы с ним дело быстрее пошло, ёлки-палки! И он есть, но он внутренний, для Роскосмоса.
— У вас нет планов обратиться к депутатам, пишущим законы, в том числе из профильных комиссий по космосу?
— Мы общались с ними. Всё это очень долго — сходить к депутатам, к Путину, ещё кому-то. Попробуй, если не получится — переделай. Это сколько же инвестору денег давать, пока всё это тянется? Ему уже это неинтересно. Планов уже у нас никаких нет.
— Собираетесь заниматься чем-то аналогичным после провала проекта?
— Компания закрывается. Коллектив в лучшем случае передаётся Роскосмосу. Если что-то изменится, произойдёт что-то уникальное, можно к проекту вернуться. Мечта есть. Однако если смотреть прагматично, ближайшие 5–10 лет смысла опять этим заниматься нет. Сейчас главное, чтобы был трудоустроен коллектив. Если мне предложат снова с ними работать в какой-то структуре, я буду рад. Сейчас главное для меня — делать работу, которая мне интересна. Если предложат участвовать в разработке комплексов и ракет, займусь, но если во мне потребности не будет, я обойдусь. Займусь своим делом.
— Имя инвестора вы и сейчас не называете?
— Да, он мне не отзывал эту просьбу. Думаю, мы сейчас расстанемся окончательно и я так его и не назову.
— На начальном этапе, насколько я знаю, вам помогали в «Сколково». Это было эффективно?
— Мы числились в «Сколково», получали налоговые льготы, даже микрогранты. Мы сделали изделие, и они нам компенсировали часть затрат и программное обеспечение покупали. Конечно, это полезно, спасибо им за это. Могли ли они решить проблемы, с которыми мы сталкивались? Конечно, они не могли. Может быть, сейчас после нас «Сколково» изменит свой подход в работе с компаниями вроде нашей, чтобы следующим стало проще.
— Есть ещё компания Success Rockets, которые хотят запускать сверхлёгкие ракеты в Дагестане. Она и другие, похожие на вас, фирмы, получается, столкнутся с такими же препятствиями?
— Я бы не сказал, что эти компании на нас похожи. Наш коллектив создавался из настоящих профессионалов. Остальные — три человека, которые что-то нарисовали на коленке и заявляют, что создадут что-то. До того как мы заявляли космодром в Нижнем Новгороде, мы изъездили весь Байконур, и поняв, что туда попасть не можем, создали заново проект для России с расчётами всего: баллистики, динамики и прочего. Находили участок в Нижегородской области, заключали договор с администрацией. У нас ракета по проекту даже никогда не вылетала за территорию космодрома, просто вверх-вниз. А тут речь о сверхлёгкой ракете с полями падения. Я знаю команду Success Rockets и, боюсь, они подобные расчёты не проводили. Никакая другая из этих компаний даже не получила после нас лицензию Роскосмоса. А так да, компании, если доползут до нашей стадии, также столкнутся с этими же проблемами.
— А вы так далеко продвинулись, потому что у вас всё серьёзнее или потому что вы — человек из «системы»? (Пушкин — выпускник МАИ и бывший работник Центра Хруничева. — NEWS.ru)
— Так как я — человек из системы, я знал порядок, знал, что нужно нормальное техническое задание согласовать. У нас были выпускники вузов и опытные специалисты и так далее. Не было такого, что мне давали разрешения мои знакомые по дружбе.
— Получается версия, что Роскосмосу не выгодны другие частные компании и они не помогают, так как не хотят терять монополию — не соответствует действительности?
— Я не знаю, что в голове у руководителей Роскосмоса. Я точно знаю о рядовых сотрудниках, которые против нас. Часто бывало такое, когда какие-нибудь пожилые специалисты на предприятии начинают нас ругать, спрашивать, зачем мы нужны и почему хотим часть их денег. Это несмотря на то, что руководство предприятия, наоборот, подталкивает к взаимодействию с нами. Однако я с таким недовольными научился говорить и осаждать их. Нет, никто палки в Роскосмосе не вставлял, никто ничего не запрещал. То же касается и администрации Нижегородской области и Минобороны.
— У космического туризма есть потенциал пробить в итоге дорогу для частных компаний в России? Это настолько выгодный бизнес?
— Пока это тяжело. Есть все предпосылки для того, чтобы этот бизнес стал самым выгодным для ракетчиков. Однако пока нет рынка. Только в этом году в США на суборбиту будут запущены первые космические туристы. Может так оказаться, что рынок схлопнется. Потом, если туристы будут летать в США, неочевидно, почему им следует летать из России.
— Разве у нас не дешевле, с учётом курса рубля?
— Мы считали, и я не могу точно сказать, что это будет дешевле.
