Пеленание подростков истории Абдул. Пеленание ребенка: новорожденного алгоритм, сестринское дело манипуляции, за и против, до скольки месяцев на ночь с головой.

Julijana.SU

Третий раз

Слава никак не мог ожидать, что мама вернётся так рано. Но она вернулась, это было ужасно. Мальчик обомлел, увидев в зеркале, перед которым стоял, маму. Он не услышал как она пришла, так как в это время танцевал под музыку в наушниках, любуясь на себя в зеркале.

Он уже попадался дважды. Первый раз мама просто долго ругалась, второй раз, это случилось в марте, Слава был выпорот. И вот снова. Он не мог удержаться. Порки хватило до начала мая. Наступившие каникулы только подлили масла в огонь. Вот и сегодня, наигравшись в футбол, причём его дворовая команда победила, он быстренько прибежал домой, чтобы отдаться своей тайной страсти. Мама должна была появиться только через два часа; через полчаса, когда закончится кассета в плеере, Слава всё аккуратно убрал бы и мама ничего не заметила, вернувшись домой. Но. Вот она, мама. Вернулась домой раньше времени. Что-то будет?

Мама словно проглотила что-то, застрявшее в горле:

Мама только покачала головой.

Мальчик начал снимать мамино платье, в котором та его застала. Но мама подошла к нему и остановила.

Она сняла с лица мальчика всё то, что он нанёс сам и стала делать ему другой макияж. Закончив, она ему улыбнулась и даже подмигнула.

— Я заскочила всего на несколько минут за бумагами. Вернусь часов в девять. Ужин себе сделаешь?

Мама вернулась в половине девятого, уставшая. Слава продолжал ходить в её платье. Увидев это, она только грустно улыбнулась:

— Я не могу тебя называть Славой, когда ты так одет. Как ты себя называешь, когда изображаешь девочку?

Славу её вопрос поставил в тупик. Он никогда не придумывал себе имени, ему даже мысль такая в голову не приходила, он просто наслаждался, одевая мамины платья.

— Ну что ж, тогда будешь Наташей. Договорились?

Весь вечер они провели вместе. Славику было непривычно, когда мама называла его Наташей, но ему понравилась эта игра.

Перед сном, в ванной, мама велела оставить платье и всё остальное в бельевой корзине, взамен Славе были предложены девчачьи трусики и ночнушка с подолом до пола.

— Наташа, как послушная девочка, оденет это и пойдёт спать.

Слава не мог понять, откуда взялась эта одежда, которая была ему впору, в отличии от маминого платья, висевшего на нём мешком. До сих пор он никогда не натыкался на это, хотя изучил мамин шкаф досконально. Не могла же она всё сегодня купить.

Утром на своём стуле с повседневной одеждой Слава обнаружил девчачий халатик, который и одел сняв ночнушку. Мама позволила продолжить игру.

Мама готовила завтрак.

После завтрака мама попросила вымыть посуду, а сама пошла справляться на работу.

Мама придирчиво осмотрела себя в зеркале, огладила юбку.

Слава буквально задохнулся, он даже мечтать не мог, что когда-нибудь мама купит для него платье.

Мама помогла Славе одеться. Это синее платье было симпатично, оно имело на спине огромное количество пуговиц и без маминой помощи Слава никогда не справился бы. К платью прилагались гольфики и туфельки, которые Слава тоже одел. Потом мама усадила его перед своим столиком и велела попытаться сделать себе лёгкий макияж. Сама она вышла из комнаты, чтобы продолжить собираться на работу. Вернувшись она весело рассмеялась.

Она улыбнулась, поцеловав сына в лоб.

Когда мама убежала, как всегда опаздывая, Слава ещё некоторое время покрутился перед зеркалом. Красотища! Вспомнив про сегодняшний футбол, он вздохнул, так не хотелось расставаться с платьем. Но ведь это не последний раз.

Только теперь Слава сообразил, что без посторонней помощи ему проблематично снять платье. Что же делать? Скоро за ним придут ребята. Он побежал в свою комнату, по пути пытаясь нащупать пуговицы на спине. С трудом, но он смог расстегнуть самые недостижимые, дальше процесс не представлял особой сложности. Однако, мальчик не обнаружил на стуле своей одежды. Там висел утренний халатик и ещё одно платьице, ночнушка, аккуратно сложенная, лежала на подушке, но никакой своей мальчишечьей одежды он не увидел. Шкаф был заперт, ключа нигде не было. На кухне Слава нашёл записку от мамы с поручениями на день: что сделать, что купить. Она была обращена не к Славе, как обычно, а к Наташе. В конце записки он прочитал приписку: «Ты хотела быть девочкой. Сегодня ты ей будешь. Будь хорошей девочкой. Мама».

В дверь позвонили. Это были ребята, пришедшие за ним на футбол. Как же быть? Он просто не мог в таком виде не только выйти на поле, но даже показаться никому из друзей. Засмеют.

Ложь сработала и Слава до вечера остался наедине с собой. Ни в какой магазин он, естественно, не пошёл. Ещё чего, нашли дурака. Чтобы он, в девчачьем платье, на улицу? Ни в жизнь.

Вернувшись домой, мама была недовольна, что он не ходил в магазин.

— Но ты же девочка. Что здесь такого? Все девочки ходят в магазин в платьях.

— А вот этого я теперь не знаю. Оденься ты утром как мальчик, всё было бы по-другому, но ты захотел быть Наташей. Чтобы понять, кто ты на самом деле, мальчик или девочка, на юг ты поедешь как Наташа. Тебе следует очень многому научиться, чтобы не попасть там в неловкую ситуацию, потому с сегодняшнего дня никакого Славы нет. Есть только Наташа, моя любимая дочурка. Всё ясно?

В июле мама собиралась со Славой ехать к морю. Они готовились к этому с весны. Но ещё была середина июня. Более двух недель до маминого отпуска.

— Но как же ребята, футбол?

— Я ничего не запрещаю, только будешь постоянно одеваться как девочка.

— А это уже твои проблемы. Если хочешь, я скажу всем, что отослала тебя к бабушке. Ко мне же в гости приехала племянница.

— Не волнуйся, об этом я позабочусь.

На следующий день Слава снова соврал друзьям, что наказан. Ещё он добавил, что мама отсылает его к бабушке с дедушкой. Все поручения по хозяйству на этот раз касались только домашних работ.

Потом была суббота. Славе было предложено одеть сарафанчик. Он гадал, сколько ещё нарядов купила для него мама? Когда он был готов, мама потащила его за собой прочь из квартиры. Он упёрся.

— Ты не можешь всегда сидеть дома.

— Но я не могу. Как ты не понимаешь?

— Пожалуйста, не иди сейчас со мной, но завтра ты пойдёшь на прогулку без меня. Я приглашу Сашу и Петю и перепоручу свою «племянницу» их заботам, так как у меня нет времени.

— Тогда пошли. В этом нет ничего страшного.

Мамина угроза пересилила страх перед прогулкой у всех на глазах как девочка. Лучше пусть его видят незнакомые люди, чем это будут ещё и друзья.

Это была просто пешая прогулка. Поначалу Слава стеснялся и пытался спрятаться за маминой спиной от всех проходящих мимо. Потом несколько освоился.

Они зашли в кафе, где позавтракали, так как не сделали этого дома. Мама специально вывела его пораньше, чтобы во дворе не встретить никого из знакомых. Потом мама затащила его в магазин одежды, где примерила несколько платьев и заставила делать тоже самое мальчика. Ему даже понравилось.

После обеда в кафе мама завела Славу в салон красоты. Здесь ему сделали популярную у девочек короткую стрижку и, что стало для него ударом, прокололи уши, чтобы он мог носить серёжки.

— Не пугайся, я пошутила.

Прошла неделя. От всего происходящего у Славы просто кружилась голова. В воскресенье мама открыла его одёжный шкаф и велела Славе переложить всю его мальчишечью одежду в большой чемодан. Взамен он получил целый ворох другой одежды, в которой ему предстояло теперь ходить. В понедельник мальчик пересилил свой страх и сходил в магазин за порученными мамой покупками. По пути ему встретилась только соседка с первого этажа. Он не смог понять, узнала ли она его. Слава надеялся, что нет, хотя и поздоровался с ней. В остальные дни его видели очень многие соседи, но никто из них не выказал своего удивления.

В субботу с утра мама заявила что они едут к бабушке с дедушкой.

Слава очень боялся, но всё обошлось. Дедушка, конечно, хмурился, даже вывел маму в другую комнату «на разговор», откуда донеслись звуки ругани. Зато бабушке очень понравилась Наташа.

Вечером дедушка мрачно смотрел телевизор и косо поглядывал на Славу, которого бабушка с мамой учили вышивать. Когда Слава виновато взглянул на него, дедушка ему улыбнулся и подмигнул. Утром от дедушкиной хмурости не было и следа. Наоборот, он подарил Славе красивые бусики, которые смастерил сам.

В понедельник в магазине Слава столкнулся с Петей. Он поздно заметил своего друга и не успел спрятаться.

— Привет. Ты сеструха Славки?

— Классно, вы здорово похожи. Только ты красивей, но ты ж девчонка.

Слава не знал что ответить.

— Не знаешь, когда Славка вернётся?

— В августе, наверное.

— Эхх, а меня в августе тоже к предкам предков отсылают. Привет брательнику. Пока.

После этой встречи Слава перестал бояться выходить во двор. В четверг мама с радостью отпустила его на день рождения соседской девочки.

В поезде мама познакомилась с дядей Сергеем. Или Сергеем Серафимовичем, как велела называть его мама. Он тоже ехал отдыхать, только не в пансионат по путёвке, как ехали мама со Славой, а дикарём.

Через неделю мама решила съехать из пансионата и они поселились в домике, который снял Сергей Серафимович. Славе очень понравился мамин новый знакомый. Тому Наташа тоже была по душе, а в маму он влюбился. Сама мама воспринимала это просто как курортный роман, хотя призналась Славе, что ей предложено выйти замуж и она думает согласиться.

— Мамочка, не отказывайся.

— Я и не хочу, но есть одно «но». Для него ты моя дочка и тебя зовут Наташа. Никакого Славы не существует.

На второй день после возвращения домой Слава обнаружил в маминой комнате чемодан со своей старой одеждой. Она привезла его от бабушки. Он вздохнул, ему так хотелось продлить жизнь Наташи.

В течении всей следующей недели ни он, ни мама не напоминали о том, что Славе пора возвращаться. Потом чемодан снова исчез.

В середине августа мама сообщила, что им надо переезжать. У них не было своего жилья и мама снимала квартиры. В последней они прожили полтора года и теперь её хозяева не желали её сдавать. Мама нашла новую квартиру, но та оказалась в другом районе города и Славе предстояло сменить не только место жительства, но теперь ещё и школу.

Сюрпризом стало, когда мама повела его в магазин покупать платье для школы.

— Я решила оставить тебя Наташей до тех пор, когда ты самостоятельно определишься кем хочешь быть. В новой школе я договорилась. О том, что ты не девочка знает только директор и больше никто. А директором там Серёжина сестра. Сергея Серафимовича. Знаешь, я всё ему про тебя рассказала, он всё понял и сам всё это предложил. А ещё я согласилась выйти за него замуж. Так что теперь, Наташка, будет у тебя папа.

Источник

Пеленание подростков истории абдул

7. Испытание

Пересдача несданного экзамена допускается до 3‑х раз

Бабы Кати не было. На столе лежала записка, что она пошла в деревню и будет только вечером, дальше следовали указания, что есть на обед. Неторопливо пообедав (причём Таня оказалась весьма хозяйственной), Денис и Таня разошлись по комнатам, Денис вынул из чемодана особо ценную книжку с описанием морских узлов, кусок верёвки, и, забравшись на чердак, расположился на кровати. Было темновато, пришлось включить свет (хорошо, что он вчера починил всё!). Узлы, однако, ему не давались. Перед глазами у него крутилась обнажённая фигурка Тани, гладкая грудь Иры, торчащая из–под задранного платья пишка Лены, в ладонях жило ощущение вчерашней и сегодняшней удач. Решившись, он выпростал из штанов Бена, и, уставившись в дощатый потолок, занялся Этим.

Вдруг послышался скрип лестницы. Идёт, что ли, кто–то? Вот блин! Он испуганно спрятал Бена в штанах и схватил книгу. В двери показался силуэт Тани в дождевике.

— Привет, — сказала она. Денис примирился с помехой. За ней показался ещё один силуэт, Ира! Ну, это ещё ничего. В пиратов здесь не поиграешь, но смотреть и вспоминать… По лестнице поднимался ещё кто–то. Денис замер, кто бы это? Кто–то ещё? В проёме вырисовалась тонкая фигурка под полиэтиленовым плащом. Лена! Неужели помирились? Денис стал соображать, как можно было бы поиграть в разбойников здесь, на чердаке…

— А тут неплохо, — сказала Ира. Лена молчала. Они вошли, сняли плащи и резиновые сапоги, отряхнулись, Ира обошла чердак, осматривая, присела на диван, попрыгала. Денис вежливо встал. Он обратил внимание, что в носочках девчонки выглядели… как бы это… более девчачьими, что ли.

— Ну что ж, — торжественно произнесла Ирка, усаживаясь. — Объявляю собрание разбойников открытым.

Хм, — подумал Денис, — Что это ещё за собрание? А впрочем, сейчас посмотрим.

— Судом разбойников, — продолжала Ирка, — за нарушение разбойничьей клятвы (Это что, действительно у них такое было? Или просто так?) разбойница Лена приговаривается к испытанию. Если она не пройдёт этого испытания, то она приговаривается к изгнанию из разбойников навечно, с надаванием по шее.

Это что, интересно, за испытание? Судя по блестящим глазам Тани и Ирки, сейчас он всё–таки на Лену поглазеет… или полапает… а лучше и то и другое. Лена была уже в другом платье, голубом, которое делало её ещё более маминой дочкой. Настолько, что Денис побоялся бы подойти к ней в толпе полапать, ну разве такое невинное существо может позволить, чтобы с ней делали ТАКОЕ? Впрочем, она пока и не позволяла. Интересно, а вообще, если бы Денис поймал её, далась бы она? Или тоже убежала бы? Лена смотрела в сторону своим обычным безучастным взором, скромница этакая. Ей не хватало только большого банта на хвостике.

— Знает ли подсудимая, из чего состоит испытание? — так же торжественно спросила Ира. Лена кивнула. Денис хотел было спросить, в чём же оно состоит, но сдержался, не желая портить церемонию. — Подсудимая должна ответить, да или нет.

— Согласна ли подсудимая на испытание?

Ирка с Таней взяли Лену за локти, и подвели к Денису, сидящему на табуретке.

— Примерный обыск! — провозгласила Ира. А–ха–ха! Это классно! Это здорово! Сейчас эта гладенькая пишка будет у него в руках! Денис обеими руками медленно подтянул Лену за узкую талию поближе к себе. Лена внимательно смотрела ему в лицо. Сердце у него заколотилось. Также медленно Денис завёл одну руку ей за спину, другую спереди, и прижал сквозь ткань платья — одной рукой маленькую оттопыренную попку, а другой — мягкую аккуратную пишку, она была по округлости похожа на сестру, но была потвёрже в лобке, и как–то компактней, что ли… Лена не шелохнулась, но отвела глаза. Денис отметил, что она НЕ покраснела. Надо же, а на вид такая недотрога… Денис погладил её обеими руками, спереди и сзади, медленно, не торопясь, чувствуя, как под нажимом её тело слегка покачивается. Провёл по бёдрам. Узким, но талия ещё уже, но у Дениса бёдра ещё уже, но до чего же девчачье чувство в ладонях!

Денис отпустил её, медленным же движением задрал ей платье до подбородка. Беленькие тоненькие трусики. Стройные ножки. Такие же фигуристые, как у Ирки, только менее выражено. Изящные, короче. Денис, одной рукой продолжая придерживать платье, другую положил спереди на трусы Лене. Она не шевелилась. Тогда он отпустил платье, и просунув под подол обе руки, потянул трусики вниз. Тело Лены покачнулось несколько раз, пока Денис стягивал их вниз, и когда стянул до колен, они упали сами. Ирка отпустила руку сестры и приказала:

Источник

Пеленание подростков истории абдул

У Бориса была одна странная привычка. Появилась она практически одновременно с Борисом. Можно сказать, первородная привычка. Да что вокруг и около ходить, скажу. Борис спал как младенец – запелёнутым. По-другому – никак, сон не шёл. Хотя по-другому он не экспериментировал. Мать его экспериментировала до пяти лет, а потом плюнула, смирилась.

И начиная с пяти лет Борис самостоятельно заворачивался в простынь. А в межсезонье, когда отопление не поспевало за похолоданием, привлекал к процессу одеяло.

У него даже такая поговорка была по жизни – «запеленай меня, мама». Когда он расстраивался, то «запеленай» становилось грустным, если радовался – радостным, удивлялся – удивлённым и так далее, в зависимости от насущных эмоций.

И в летнем лагере он пеленался, и на сборах – никто слова ему не говорил. Да и что скажешь человеку, который спит ночью как младенец. Это же не какой-нибудь бессовестный лунатик.

Вот друг его, Валерка, – так тот буйный от рождения. У него что ни ночь, то драка. Он как из пелёнок в два счёта выворачивался, так и во взрослом состоянии каждую ночь воюет. Конечно, не всю ночь напролёт, но атаки три-четыре отбивает. Специалист успокоил его: мол, ничего в этом страшного нет, специфическое проявление одной из стадий сна млекопитающих. Уточнять Валерка не стал, и так всё ясно. Он эту стадию понял как нечто подобное храпу. И как любой тактичный храпун, стал предупреждать о неотвратимости бессонных ночей в его присутствии.

Борис советовал ему закутываться посильней.

Как-то раз в гостях Валерке спальник всучили. Забрался – спит. А когда врукопашную пошёл и на пол грохнулся, стулья, тумбочку, торшер – всё смёл. Катался, пока его панелью от пианино не накрыло. Да Валерка и в бодрствующем состоянии – то о знакомый порог споткнётся, то на незнакомую ногу наступит. А посуды перебил – на три универмага хватило бы.

Был у них ещё друг, который ночью с кровати падал. Но это вообще ерунда. Упал, да лежит спит. В детстве многие падали. Только с годами такое проходит, а он с собой эту привычку из детства во взрослую жизнь утянул.

Да чего только человек не утянет с собой из детства. Маринка вот, например, когда нервничает, шарики из хлеба катает. Это у неё с тихого часа в детском саду такая привычка. Возьмёт хлеб с обеда, лежит, делать нечего – шарик катает, катает.

А Надька вообще руку ела. С ладони и до локтя обгрызала в кровь. Ей уже и мазали гадостью всякой невкусной, и забинтовывали, и отрезать грозились. Отец топор схватил, отрублю, говорит. Думал, от шока Надька забудет привычку. Ему так специалист посоветовал – напугать. А Надька ещё сильнее вгрызлась.

Борис её в автобусе по руке-то и узнал. Смотрит – тётка какая-то руку грызёт. Он сразу одноклассницу Надьку вспомнил. Пригляделся – и правда Надька.

Так это она ему и сказала, что Кирилл пропал.

Мать Кирилла стала всех обзванивать по старой записной книжке с домашними телефонами. А Надька как раз собиралась избавиться от домашнего телефона. По нему уже никто и не звонил, кроме пластиковых окон с зубными имплантатами и не прошедшим проверку водосчётчиком на варикозе с больным позвоночником без предоплаты и выходных.

И в тот день она уже собиралась пойти расторгнуть договор. А когда зазвонил телефон, Надька даже обрадовалась. Она почувствовала, что это не окна, не двери и не самый выгодный интернет, а кто-то настоящий, тот, прошлый, человеческий.
И хотя мать Кирилла говорила о плохом, у Надьки поднялось настроение. Не то чтобы она развеселилась, а как будто в норму пришла, как будто домой вернулась, а там всё по-старому. И от этого старого – не воротит и грустно не становится, а просто спокойно, мирно и надёжно.

Она ещё вспомнила, как встретила Кирилла, у неё ещё тогда ремонт шёл, и стала советоваться насчёт пола. Так Кирилл сказал ей, что не дай бог она вместо старого дубового паркета положит ламинат, и что так поступают одни кретины, и чтоб после этого она к нему не приближалась.

Она не особо-то и приближалась. Подумаешь, бывший одноклассник. Конечно, ей с ним всегда было интересно общаться. Кирилл – путешественник. И все эти его приключения, невиданные жёны-иностранки, дети-туземцы, трагически погибшие товарищи, выжившие дельфины… Да ему всегда было что рассказать, чем удивить неискушённых обывателей. Он со школы таким был. Историю, географию, литературу знал досконально. Его рассказами даже учителя заслушивались, хотя и называли отсебятиной. А географ вообще называл Кирилла высшим проявлением родительского мастерства. Кстати, родители у географа тоже не промах – сына Магелланом назвали. Магеллан Львович Коган. Не встречали такого географа? Может, Кирилл рассказывал?

Рассказывать Кирилл мог часами. Махнёт рукой над головой и дальше рассказывает. Махать – это у него такая привычка была, что-то вроде нервного тика. Махал, как будто мух отгонял. И слушателей эти мухи нисколько не отвлекали.

Надька тогда послушалась Кирилла и решила ламинат прямо на старый паркет положить – нормально получилось. И успокоилась Надька, а то – неужели старых друзей из-за какого-то ламината терять?

И вот теперь мать Кирилла пыталась втолковать ей, что пропал Кирилл, потерялся. И что терпела она, а потом всех подряд обзванивать стала. А домашних телефонов уже и нет ни у кого. И Надя ей первая ответила. И что теперь делать, непонятно, и на полицию надеяться бесполезно.

И Надька решила подъехать к матери Кирилла – всего-то через пару остановок живут. А в автобусе – Борис. Давно не виделись.

Когда же подходили к подъезду, Борис решил Валерке позвонить – рассказать про Кирилла. А Надька уже рассказала Маринке. И Маринка как раз позвонила Надьке, узнать, может, что прояснилось.

После школы, конечно, уже много лет прошло, и не общались толком, но любопытство брало своё. В общем, Валерка с Маринкой через пару часов тоже подъехали.

Мама Кирилла ужасно нервничала, говорила, что обычно он звонил и предупреждал, а тут вообще не сказал, куда едет, даже не наврал ничего. Хваталась она то за чайник, то за семейный альбом с фотографиями, то за сердце, то за Надьку с Маринкой. Но всё же чаще за сердце.

Да и в самом деле, где искать этих взрослых детей! И все стали вспоминать последний разговор с Кириллом. Ведь у каждого был с ним свой последний разговор.

Надька сначала на паркете зациклилась, а потом вспомнила, что после паркета он ей ещё о каких-то особенных лодках рассказывал, и что делают их только в какой-то одной местности, а в какой – она не запомнила. И так он долго рассказывал, а она всё думала про свой паркет. И, кажется, он говорил, что поедет туда, где делают эти лодки, чтобы сохранить традиционное мастерство.

А мама спросила Надьку, не махал ли он рукой над головой. И Надька сказала, что махал, а мама опять схватилась за сердце.

А потом Борис вспомнил, что последний раз он Кирилла видел полгода назад. Борис тогда решил от своей домашней библиотеки избавиться. На тот момент от жены он уже избавился, надоело ей, видите ли, рядом с мумией спать, и окна новые поставил. А старая стенка, набитая книгами, продолжала отравлять его новое существование. А тут как раз Кирилл позвонил, ну и приехал к нему на помощь.

Борис планировал все книги в подъезд вытащить, а стенку разобрать – да на помойку. Мебель ему новую хотелось.

После первого тоста «за встречу» Кирилл проклял новые Борисовы окна и пустился рассуждать о премудростях изготовления венецианского стекла.

Выпили они тогда прилично. И о чём говорили, Борис толком не помнил. Вот про стекло помнил, потому что это вначале было. И Кирилл сказал тогда, что и у нас есть такое место, где стекло не хуже венецианского делают. И что он собирается поехать туда и как следует изучить технологию. И Борис спросил его тогда – зачем. А он ответил – чтобы дело сохранялось.

А утром Бориса рвало, и он понял, что это от неправильных новых окон, и слава богу, что ничего вчера не выбросили.

Тут мама Кирилла спросила, не махал ли Кирилл рукой над головой, когда говорил о стеклянном местечке. И Борис сказал, что, может быть, и махал. И мама опять схватилась за сердце.

Тут и Маринка вспомнила. Она сама Кириллу последний раз звонила. Вопрос у неё был деликатный, она ещё долго думала, с кем бы посоветоваться. В общем, хотела узнать, где молиться лучше и какому святому об усмирении собаки.

Собаку они завели – бассет-хаунда. Маринке нравилась эта порода: грустный, медлительный, с короткими лапами и длинными ушами. В результате оказался – домашний тиран. Смесь свёкра с главбухом – так Маринка его определила. Она в бухгалтерии работала, а дома у них жил свёкор, точнее, они жили дома у свёкра. И когда Маринка сказала Кириллу, что собаку завели они с мужем, и свёкру её не доверяют, и сами пытаются с ней гулять, хотя целый день на работе, а свёкор целый день дома, Кирилл сказал ей, чтобы она молилась на свёкра. А в противном случае придётся расстаться с собакой, а впоследствии, возможно, и с мужем. И в таких делах первым делом надо молиться на тех, кто рядом, даже если они вам надоели за всю вашу жизнь.

А потом Кирилл углубился в историю иконописи, отдельно остановившись на периоде иконоборчества. И сказал, что знает одну пещерку. Если туда спуститься и побыть какое-то время, то поймёшь, кто ты на самом деле. Но туда не всем рекомендовано, хотя многие лезут и сидят там шокированные по нескольку суток. И он давно туда собирается.

Ответить на мамин вопрос, махал ли Кирилл рукой над головой, Маринка не могла, разговор у них телефонный был.
ÂÂ
И мама опять схватилась за сердце.

А Валерка признался, что Кирилл занял у него денег две недели назад. Сказал, что совсем на мели, и Валерка перевёл ему небольшую сумму на карточку.

И после Валеркиных слов мама Кирилла зарыдала и запричитала, что это он из-за неё из дома ушёл, что она его доконала, каждый день пилила, что не работает, живёт на её пенсию, что ни жены, ни детей нет, одна болтовня всю жизнь. И только бы он вернулся живой, и слова ему не скажу, только молиться на него буду.

И стала она молиться как могла, то есть рыдать. И Надька с Маринкой – за ней. А Борис сказал, что надо бы выпить, и Валерка кивнул. Но тут раздался звонок в дверь, женщины стихли, а мужчины бросились открывать. И уже появилась надежда, но это был участковый. Он поправил несуществующие очки и сказал, что наше государство не бросает одиноких пенсионеров в трудных жизненных ситуациях, поэтому он и пришёл уточнить некоторые детали, и хорошо, что так много свидетелей собралось.

Борис сказал, что он сейчас сбегает кое за чем. Участковый его правильно понял, одобрительно подмигнул ему и открыл папку. Просмотрев какие-то листы, он спросил, нет ли новых фактов по делу, и стал уточнять, кто в каком родстве состоит, имеются ли наследники.

Мать взяла себя в руки и строго сказала, что Кирилл – сам наследник, несмотря ни на что. Тогда участковый перевёл разговор на особые приметы. В это время пришёл Борис, и они с Валеркой взялись хозяйничать.

А мать сказала, что у него только одна особая примета. Махнув над головой, она продемонстрировала уже всем известную привычку Кирилла. И все повторили за ней это движение и подтвердили, что это у Кирилла с детства. Но участковый сказал, что не надо ему голову морочить и что особая примета – это шрам, или родинка, или, например, ухо отрезанное, был у него такой мужик – художник.

И тут мать вдруг сказала, что Кирилл дым разгоняет, который идёт у него из головы. Все, конечно, посмотрели на неё соответствующе. Но она спокойно объяснила, что когда Кирилл был маленький, он постоянно что-то придумывал, сочинял всякие небылицы. И тогда она говорила ему, что у него дым идёт из головы. Вот он и разгонял дым, чтобы все верили его рассказам.

– Эх, запеленай меня, мама, – обречённо вздохнул Борис и шмыгнул носом, сдерживая слёзы.

Валерка потянулся за бутылкой, опрокинул Надькин чай на участкового и не стал извиняться.

Маринка катала семнадцатый шарик из хлеба. Она складывала их в ряды по четыре штуки.

Надька зализывала погрызенную кисть.

Валерка налил участковому, но тот сказал, что на работе не пьёт, поправил несуществующие очки и выпил.

А потом опять пошли разговоры о приметах, привычках, последних самых важных словах. И так по второму, третьему, четвёртому кругу. Надька доедала руку. Борис с горечью повторял «Запеленай меня, мама». Валерка что-то ронял. Маринкины шарики перешли все границы, и участковый катал уже их вместе с ней, периодически поправляя несуществующие очки. Мама хваталась за сердце – в результате ей вызвали «скорую», и после укола она уснула. А ребята так расшумелись на кухне, что не услышали, как открылась входная дверь и на кухню вошёл Кирилл.

И когда он вдруг возник перед ними и спросил, по какому поводу собрались, все онемели, и только участковый спросил: «А вы кто, гражданин?» А Надька навзрыд крикнула: «Мы тебя ищем, дурак!» А Маринка сначала бросила в Кирилла все свои шарики, а потом бросилась его обнимать.

– Запеленай меня, мама, – радостно сказал Борис, оторвал Маринку от Кирилла и сам обнял его.

Тогда Маринка бросилась обнимать участкового. А Валерка бросился обнимать Надьку.

Маму решили пока не будить. А Кирилла усадили за стол и приготовились слушать.

– Никуда я не пропадал. Куда я от вас, ребята, денусь, – начал Кирилл. – За грибами решил съездить. А там такие места! Нога человека не ступала. Кроме лосей там вообще никто не ходит.

И дымок поднялся над головой Кирилла. Вот честное слово, вот запеленай меня, мама, – все видели, даже участковый.

Светлана ЕГОРОВА
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №42, октябрь 2017 года

Источник