персонаж в полосатой одежде

Оглушительный мир полосок: они могут быть символом борьбы или даже свести с ума

Продолжаем делиться фактами о самых неожиданных вещах — в этот раз речь пойдет об одежде в полоску и других полосатых явлениях: от зебр и тельняшек до навесов в кафе и купальных костюмов. Все это французский историк Мишель Пастуро изучил и подробно описал в книге «Дьявольская материя. История полосок и полосатых тканей».

Полоски на одежде предназначались для слуг и шутов

В X-XI веках костюмы в полоску подчеркивали прежде всего подчиненное положение своих обладателей. Полосатую одежду носили слуги при дворах знати: дворцовая челядь, люди, служившие на кухне или на конюшне; позже к ним присоединяются стражники, псари, ловчие, сержанты, священники, словом, слуги самого разного толка. Затем, в течение XII века, одежда в полоску становится атрибутом всех, кто несет какую-либо службу и просто живет за счет представителей аристократии: стольников, казначеев, егермейстеров, сокольничих, шутов и музыкантов.

В полосатых одеждах изображали плохих людей

В Сред­­­ние века полоски связывали с идеей разнообразия (латин­ское va­­rie­­tas) — наряду с пятнистостью или просто раскраской в несколько цветов. В свою очередь, в культуре того времени varius (разнообразный, пестрый) обозначало что-то нечистое, агрессивное, аморальное или лживое (в отличие от нашего времени, когда «разнообразие» является скорее положительным качеством). Человек, которого характеризуют как varius (непостоянный, переменчивый), непременно покажет себя хитрецом, лгуном, жестоким человеком, он может страдать от кожных или психических заболеваний. Предатели, палачи, безумцы и прокаженные часто изображались в полосатой одеж­де. В эпоху Просвещения такое мнение о полосках стало уже неактуальным.

Битва Ланселота и Паламеда, XV век. Источник: Национальная библиотека Франции

Полосатые звери считались опасными

Те из животных, у кого шкура была полосатой или пятнистой, считались опасными тварями. Они могут быть жестокими и кровожадными, как тигр, гиена и леопард (в средневековом мифологическом сознании леопард имел мало общего с одноименным представителем семейства кошачьих — это скорее «отрицательный» двойник льва), ворами, как форель и сорока, коварными, как оса и змея, связанными с нечистой силой, как кошка и дракон.

Даже зебра, о которой любили порассуждать зоологи Ренессанса, в позднем Средневековье имела репутацию крайне опасного зверя. Конечно, те, кто это утверждал, никогда ее не видели и имели о ней довольно смутное представление (они принимали ее за разновидность осла), но одного факта, что она полосатая, было достаточно, чтобы счесть ее кровожадным, прямо-таки дьявольским чудовищем и включить ее в соответствующий бестиарий.

Полоски на американском флаге — это символ борьбы с Англией

Тринадцать красно-белых полос на американском флаге символизировали тринадцать американских колоний, взбунтовавшихся против британской короны. Этот флаг в конце XVIII века стал символом свободы и новых идей. Тогда же одежда в полоску получила особый идеологический и политический статус: привычка появляться в ней на людях дома или на улице могла быть воспринята как желание заявить о своей англофобии или о приверженности борьбе за права и свободы.

Америка также задала моду одевать заключенных в одежду с полосками

Впервые полосатая одежда появилась в исправительных заведениях Мэриленда и Пенсильвании примерно в 1760 году. Можно предположить, что американские колонисты, взбунтовавшиеся против британской короны (как, позднее, французские революционеры), созна­тельно оделись в арестантские полоски, сделав их символом освободительного восстания. Позднее, в начале XIX века, эту одежду можно было встретить в некоторых английских и немецких тюрьмах, а в последующие десятилетия — на каторжных работах в Австра­лии, Сибири и даже в Оcманской империи.

Тельняшки — только для моряков низшего ранга

О моряках в тельняшках ничего не известно до середины XVII века — именно тогда на английских и голландских батальных картинах появляются моряки в характерных рубахах в горизонтальную полоску, красно-белую или сине-белую. Однако широкое распространение на флоте такие рубахи получат лишь к концу XVIII столетия. Примерно тогда же к ним добавятся и полосатые брюки.

Тельняшку носили не все моряки, а только матросы, то есть рядовые члены экипажа. Среди офицеров военно-морского флота и поныне есть обычай называть курсантов, уже получивших звание офицеров, но еще не окончивших училища, «зебрами», в память о полосатых вязаных сине-белых тельняшках, которые они носили в былые времена.

Художники всегда любили полосатую одежду

Поверхности в полоску всегда пользовались популярностью у художников, хотя бы потому, что они привлекают внимание, демонстрируют некое отличие, а еще потому что в полосках есть музыка и движение. Например, Пикассо, который никогда не упускал случая появиться в полосатой одежде и заявлял, что, чтобы делать хорошую живопись, нужно «исполосовать себе зад».

Как появились полосатые купальные костюмы

В конце XIX — начале XX века перед обществом встал важный вопрос: как должен выглядеть купальный костюм? Врачи-гигиенисты предпочли бы видеть его исключительно белым, так как цветная ткань считалась нечистой (особенно если краски содержали вещества животного происхождения). Цветные вещи не должны были соприкасаться со столь интимной поверхностью, как кожа. Но и белые не подходили, ведь влажная белая одежда фактически становятся прозрачной, независимо от материала.

С другой стороны, врачи не могли настаивать на черном цвете и темных оттенках, поскольку в те времена надевать однотонные яркие вещи на голое тело считалось неприличным. Это и породило моду на купальные костюмы в полоску, где чередовались светлый и темный цвета — спасительный выход с точки зрения социальной морали. И в связи с этим — наш следующий факт.

Клэр Андерсон и Роуз Картер в проекте режиссера и продюсера Мака Сеннетта Bathing Beauties (1918). Источник: Нью-Йоркская публичная библиотека

Как полоски помогают торговле

Вы обращали внимание на то, что в разнообразных магазинах или кафе можно часто встретить навесы, шторы или обои в полоску? Дело в том, что благодаря купальным костюмам «пляжные» полоски превратились в символ лета и каникул и уже не имеют ничего общего с гигиеной. Вокруг них возникает новый круг ассоциаций: развлечения, игры и спорт, мир детства и юности.

Полоски, которые сводят с ума

Альфред Хичкок посвятил полоскам целый фильм, «Spellbound» («Завороженный»), вышедший в 1945 году. Его герой испытывает патологическую боязнь полосок, считая себя виновным в смерти младшего брата — в детстве, когда они вместе играли, тот погиб, напоровшись на решетку. Фильм помогает ощутить во всей полноте, насколько тревожным и оглушительным может быть мир полосок, как сводит с ума это бесконечно повторяющееся чередование двух цветов.

Источник

История в полоску: Виктория, Эдвард и Тим

Тонкие и толстые, вертикальные и горизонтальные, черно-белые и разноцветные, полоски последние столетия удерживают свою популярность в женской одежде как в жизни, так и на экране.

Впрочем, история одежды в полоску непростая. Полосатые узоры встречаются на всех континентах с древнейших времен, и до сих пор часто встречается в национальной одежде. В средневековой Европе горизонтальные полоски считались, как и все самое интересное, символом Сатаны, и ею «метили» одежду аутсайдеров и парий (шутов, палачей, проституток, евреев, еретиков и прокаженных). В XIII веке папа Бонифаций VIII даже запретил всем монашеским орденам использование тканей в полоску. В конце Средних веков полоски повысили свой класс – до слуг. В XV-XVI вв. полосатая одежда вошла в гардероб пажей и черных рабов, а судьба полосок, таким образом, на время раздвоилась. С одной стороны, полоски от слуг и пажей перешли из ливреи в униформу служащих (егерей, ландскнехтов, позже — милиции). С другой стороны, полосатая одежда от черных рабов распространила свое влияние и на изображения в искусстве других «нецивилизованных» экзотических народов (Восток, Африка и т.д.).

Слева направо. Верхний ряд: 1 – пажи, Паоло Веронезе «Семейство Куччина перед мадонной» (ок. 1571 г.), 2 – слуга, Паоло Веронезе «Брак в Кане Галилейской» (1562-1563 гг.), 3 – Валтасар, Паоло Веронезе «Дары волхвов (царей)» (1585–1590 гг.). Нижний ряд: 1 — Франс Халс «Шут, играющий на лютне» (ок.1620-1622 гг.), 2 — швейцарские гвардейцы, Рафаэль Санти «Месса в Больсене» (1510-1511 гг.), 3 — арбалетчик, Ганс Гольбейн Старший «Мученичество Святого Себастьяна» (1516 г.).

В аристократических кругах всплески моды на полоску зафиксированы в середине XIV века в Италии после Великой Чумы, правда, тогда она была вертикальной и быстро исчезла. Но уже в начале XV века постепенно стала проникать в моду высшего общества. С конца XVIII века она уже прочно обосновалась в женском гардеробе.
В конце XVIII века во время войны США за независимость (1775—1783 гг.), для многих европейцев, поддерживающих американцев, полоски по ассоциации с звездно-полосатым флагом стали символизировать борьбу за свободу и получила такое же значение во время французской революции (1789 год). С XIX века полоски оказались востребованы моряками (одежда в контрастную полоску хорошо видна на реях или в воде) и уже от них перекочевали в пляжную одежду. После чего уже в прошлом веке Коко Шанель убедила на своем примере, что тельняшка хороша и для женщин.

Слева направо Верхний ряд: 1 – 1785-1787 гг., 2 – 1864 г., 3 – 1870-1880 гг., 4 – 1876 г., 5 – 1880-е гг. Нижний ряд: 1,2 – 1880-ые гг., 3, 4– 1885 г., 5 – 1910-ые гг.

Мода меняется, полоски остаются.

Слева направо Верхний ряд: 1 – Rosie Assoulin Fall 2015 Ready-To-Wear, 2 — Thomas Tait Spring 2015 Ready-to-Wear, 3 — Valentino Fall 2015 Ready-To-Wear, 4 — Trussardi Spring 2015 Ready-to-Wear, 5 — Zuhair Murad Pre-fall 2015. Нижний ряд: 1 — Rochas Pre-fall 2015, 2- Ulyana Sergeenko Couture Spring 2015, 3 — Naeem Khan Spring 2015 Ready-To-Wear, 4 — Givenchy Spring 2015 Ready-To-Wear, 5 — Christian Dior Spring 2015.

Чем хороша полоска? Это очень заметный, как правило, высоко контрастный принт, который сразу выделяется из толпы. Именно поэтому она по-прежнему используется там, где нужно сразу опознать человека, к примеру, в униформе рефери в футболе или хоккее. В кинематографе художники по костюмам также используют полоску, чтобы выделить персонажа из массовки, акцентировать на нем внимание. Яркие полосатые примеры мы нашли в костюмных картинах в условно историческом порядке: от викторианской моды (XIX век) к эдвардианской (1900-1910-ые), а потом заглянем на мрачный полосатый огонек Тима Бертона.

8 полосатых женщин в костюмном кино

1. Скарлет О’Хара — Вивьен Ли («Унесенные ветром», 1939 год, режиссеры — Виктор Флеминг, Джордж Кьюкор, Сэм Вуд, художник по костюмам Уолтер Планкетт)

Два полосатых платья демонстрирует нам Скарлет, вступившая в свой третий брак. Она снова на коне, она надеется поднять Тару за счет денег Ретта, и она словно сияет в этих нарядах, правда, скорее перед другими, чем на самом деле. Белое платье в зеленую полоску с зеленым же атласным болеро Скарлет надевает в свой медовый месяц в Таре, и оно чудесно гармонирует с зеленью садов ее имения на заднем плане. Это платье пышное, своим силуэтом еще в 1860-х. В атласном платье в черную полоску она гуляет с Бонни и мужем по городу, демонстрируя счастливый брак перед местным обществом. Черные полоски, пришедшие на замену зеленым, дополнительно сигнализируют нам о разладе их брака. Само платье более узкое, оно уже «вступило» в 1870-е, сюжетная разница между этими двумя нарядами составляет, как минимум, пару лет.

Слева направо. Верхний ряд: 1- скетч к фильму, 2 — кадр из фильма, 3 — журнал мод, 1863 г.; Нижний ряд: 1 – платье, 1871-1873 гг., 2 – кадр из фильма, 3 – фото со съемок.

2. Анна Каренина — Софи Марсо («Анна Каренина», 1997, режиссер — Бернард Роуз, художник по костюмам – Маурицио Милленотти)

Откровенно говоря, вся утонченность, красота и историческая правдивость костюмов в фильме (правда, действие перенесено в 1880-ые) разбиваются о челку Софи Марсо, которая придает ей совершенно глупый вид. Тем не менее, Маурицио Милленотти создал для фильма совершенно фантастические аутентичные костюмы, среди которых белый в тонкую черную полоску жакет и коричневое полосатое платье. В первом наряде, очень богатом, изысканном, утонченном Анна появляется на скачках, в сцене, которая является по сути предзнаменованием ее судьбы. Во втором платье, коричневом в черную полоску, довольно темном, мы видим Анну в Италии с Вронским в эпизоде, когда он просит ее вернуться в Россию, признавшись, что ее любви недостаточно для него.

Слева направо. Верхний ряд: 1- кадр из фильма, 2 — 3 – платье Анны, созданное в ателье Tirelli. Нижний ряд: 1 – кадр из фильма, 2 – платье Анны, созданное в ателье Tirelli, 3 – кадр из фильма.

3. Гертруда Чилтерн — Кейт Бланшетт («Идеальный муж», 1999 г., режиссер — Оливер Паркер, художник по костюмам – Кэролайн Харрис)

Гертруда Чилтерн в фильме, действие которого происходит в 1890-ые годы, демонстрирует нам наряд суфражистки — освобожденной женщины британской империи. С массовой популярностью велосипедов с 1880-ых, дамам пришлось либо приучиться кататься в неудобной длинной юбке, либо надеть «скандальные» штаны: чаще шаровары, брюки под юбку или же такую, как у Гертруды, «юбку-брюки». В этом наряде мы видим леди Чилтерн после выступления в Женской Либеральной Ассоциации (таковая действительно существовала в эти годы в Великобритании и боролась за права женщин). Скромный наряд Гертруды и эти вертикальные полоски оптически еще больше стройнят и выпрямляют ее фигуру, создавая образ строгой, высокоморальной и бескомпромиссной леди.

Слева направо. Верхний ряд: 1,2 — кадры из фильма, 3 — журнал мод, 1863 г. Нижний ряд: 1 — кадр из фильма, 3 – фото 1910 г.

4. Кейт Крой – Хелена Бонэм-Картер («Крылья голубки», 1997, режиссер – Иэн Софтли, художник по костюмам – Сэнди Пауэлл)

Кейт Крой – бедная родственница на попечении тетки, которая на ней экономит (в отличие от своего гардероба): в первых сценах фильма она одета в темные наряды из плотной ткани. Хелена Бонэм-Картер демонстрирует нам аж две полосатые юбки (одна из которых — в фиолетово-лимонную полоску, обалденное сочетание!) в сочетании с очень скучно-бежевой, «рабочей» полосатой блузой. В солнечную Венецию же она отправляется из серой дождливой Англии уже совсем в других нарядах: из более тонких, дорогих тканей, украшенных вышивкой и по фасонам модных в 1910-ые дизайнеров (Поля Пуаре и Мариано Фортунь-и-Мадрасо).

Все: кадры из фильма

5. Роза Дьюитт Бьюкейтер — Кейт Уинслет («Титаник», 1997, режиссер – Джеймс Кэмерон, художник по костюмам Дебора Линн Скотт)

Мы впервые видим молодую Розу перед посадкой на «Титаник», она в прекрасном белом дорожном костюме в тонкую темно-синюю полоску и огромной фиолетовой шляпе с полосатым бантом. Этот наряд вкупе с белым автомобилем на заднем плане мгновенно выделяет ее на фоне всех остальных, даже матери в зеленом бархатном платье. Нам сразу дают понять, что это девушка из высшего общества, но ее казалось бы надменный вид, как мы потом узнаем, связан с личной драмой, а не с высокомерием. Наглухо закрытый дорожный костюм из первых эпизодов с молодой Розой противоположен по своему посылу последнему платью героини на борту Титаника – тонкому шифоновому платью в пастельных тонах. Бутон раскрылся, и перед нами предстала прекрасная нежная роза.
Кстати, блогеры нашли среди ретро фотографий чертовски похожий костюм, который мог послужить вдохновением для Деборы Линн Скотт. Ей пришлось создать для фильма огромное количество костюмов, и одевая пассажиров первого класса она стремилась следовать моде 1910-х. За этот титанический труд она в итоге получила Оскар и ряд других наград.

Слева направо. Верхний ряд: 1, 2 — кадры из фильма, 3 – ретро фото. Нижний ряд: 1,2 кадры из фильма

6. Элиза Дулиттл — Одри Хепберн («Моя прекрасная леди», 1964, режиссер – Джордж Кьюкор, художники по костюмам – Сесил Битон, Майкл Ньювёрт)

Ставшее знаменитым платье Элизы Дулиттл, конечно, нельзя в полной мере отнести к полосатым платьям. Белое кружевное облегающее платье только украшено полосатыми деталями, на огромной шляпе – столь же огромный полосатый бант и цветы. Элиза надевает его на свой первый выход в свет – на скачки в Аскот. Сесил Битон, работая над этим эпизодом, вдохновлялся историческим «Черным Аскотом» 1910 года. Тогда в связи с трауром (умер король Эдвард VII), дамы были в черных или черно-белых нарядах. Битон наряжает всех мужчин на скачках в серые костюмы, а основную массу женщин в черно-белые наряды (с небольшими исключениями, к примеру, мать Хиггинса в серо-лиловом, а сам профессор – в своем обычном коричневом костюме). В фильме наряд Элизы никак ее не выделяет среди высшего общества, внешне она такая же, как они, скорее даже, она одета еще более изысканно и модно. Тем комичнее эффект от ее слов и поведения.

Слева направо. Верхний ряд: 1- промо — фото, 2 — кадр из фильма, 3 – Черный Аскот 1910 г. Нижний ряд: 1 – платье, 2 – кадр из фильма, 3 – Аскот, 1914 г.

Тим Бертон и вся его полосатая рать

Практически в каждом фильме Тима Бертона присутствуют персонажи в полосатых нарядах. Это ставшая традиционной для режиссера пасхалка переросла в одну из изюминок его художественного стиля. Вместе с художником по костюмам Коллин Этвуд он в двух своих картинах с разницей в восемь лет продемонстрировал нам запоминающиеся «псевдоисторические» платья в полоску.

Тим Бертон и его муза и подруга, актриса Лиза Мэри Смит

7. Катрина Энн Ван Тассел — Кристина Риччи («Сонная лощина», 1999).

В Сонной Лощине Катрина носит платья в светлых, пастельных тонах (персиковых, лимонных, голубых), за редкими исключениями на темные серые или коричневые наряды. По контрасту с гардеробом своей прежней жизни в финальном эпизоде в Нью-Йорк она приезжает в ярком черно-белом полосатом платье. Это платье, как и другие ее наряды, сшиты в стиле второй половины XVIII (платье полонез, полы которого сзади приподнимаются и сборятся). Действие фильма происходит в 1799 году и заканчивается наступлением просвещенного XIX века, в котором уже нет места ведьмам, колдовству и призракам.

Слева направо. Верхний ряд: 1,2 — кадры из фильма, 3 – промо фото. Нижний ряд: 1,2 – промо фото, 3 – платье, 1780 г.

8. Миссис Ловетт — Хелена Бонэм-Картер («Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит», 2007)

Довольно мрачный и кровожадный, этот фильм всего несколько раз прерывается светлыми эпизодами. Один из них – мечты миссис Ловетт о семейной жизни с мистером Ти. Если в «реальности» миссис Ловетт всегда одета в темные наряды, то в мечтах она переодевается в более светлые, контрастные и яркие наряды. На пикнике на природе она в белой блузе, пусть и с черным корсетом, но с яркой черно-белой полосатой юбкой. На пляже в синем костюме с полосатыми деталями, на набережной – в ярко-алом полосатом платье. Как рассказывала сама Коллин Этвуд, в создании костюмов она не придерживалась строго какого-либо исторического периода, скорее, эти наряды можно назвать условно-викторианскими (вторая половина XIX века).

Все: кадры из фильма

Но на этом история полосок в кино вовсе не закончена. To be continued, stay tuned…

Поделиться «История в полоску: Виктория, Эдвард и Тим»

Источник

Дьявольская материя (История полосок и полосатых тканей)

В одежду из разнородных нитей, из ткани и льна, не одевайся.

«Этим летом отважьтесь на шик в полоску!» В этом экстравагантном слогане, что несколько месяцев назад заполнил рекламные щиты парижского метро, важно каждое слово. Но, думается мне, самое значимое здесь — глагол отважиться. Получается, что в самом появлении на публике в одежде в полоску есть что-то неестественное и шокирующее. Для этого надо обладать определенной смелостью, преодолеть застенчивость и не бояться оценки окружающих. Но отважившийся будет вознагражден: он приобщится к шику, к той непринужденной элегантности, что отличает людей утонченных и свободных. Мы вновь видим парадокс, столь характерный для нашего времени: для успешного функционирования любой социальный код может и даже обязан изменяться с точностью до наоборот — так то, что изначально воспринималось как нечто ущербное и неполноценное, становится знаком превосходства.

Словом, историку тут есть о чем подумать. Велик соблазн обратиться в глубь веков и провести параллель между предполагаемой дерзостью нынешних полосок и многочисленными скандалами, которые они вызывали в течение всего Средневековья. Мы увидим, что полоски могут быть проблемой, и история костюма демонстрирует это с особой наглядностью.

Или же стоит сделать акцент на duobus — возможно, имеется в виду duobus coloribus? Тогда фразу следует понимать следующим образом: «В двуцветную одежду не одевайся». В современных переводах Библии выбран первый вариант, поскольку он ближе к греческому тексту, но средневековые теологи и священнослужители иногда предпочитали второй и могли увидеть запрет на украшения и цвета даже там, где речь шла исключительно о волокнах и тканях.

А если суть проблемы не только и не столько в текстологии, но в особенностях зрительного восприятия? Создается впечатление, что человек Средних веков болезненно воспринимал любые изображения на плоскости, где фигура недостаточно отделена от фона, так что трудно сфокусировать взгляд. Глаз средневекового человека склонен к тому, чтобы последовательно вычитывать пласт за пластом. Любая картина, любая поверхность кажется ему выстроенной «в глубину», точно слоеный пирог в разрезе. Это структура, состоящая из нескольких планов, наложенных друг на друга в определенной последовательности, и для того, чтобы прочесть изображение правильно, нужно, начав с заднего плана, пройти все промежуточные пласты и закончить передним планом — логика, противоположная нынешнему способу восприятия. Но с полосками такое чтение становится невозможным: здесь нет ни заднего, ни переднего плана, ни фона, ни фигуры; существует лишь двуцветная плоскость, поделенная на четное количество полосок то одного, то другого цвета. В случае с полосками, как, впрочем, и с шахматной доской (второй образ, подозрительный с точки зрения средневекового восприятия), структура совпадаете фигурой. Не в этом ли причина скандальной репутации полосок?

В данной книге мы не станем ограничиваться периодом Средневековья и будем говорить не только об одежде. Мы рассмотрим историю полосок и полосатых тканей вплоть до конца XX века и покажем, как каждая эпоха порождала новые практики и культурные коды, не отменяя предыдущих, что постоянно усложняло систему значений, связанных с полосками, как в материальном, так и в символическом плане. Так, во времена Возрождения и романтизма получили распространение «правильные» полоски — знаки праздников или экзотики, а также символы свободы — что никак не отменяло существования полосок «отрицательных». Современная же культура восприняла все практики и коды предыдущих эпох. В ней есть место всему: полоски, сохранившие «дьявольские» коннотации (унизительная полосатая одежда, которую носили узники лагерей смерти) или сигнализирующие об опасности (например, зебра и другие элементы дорожного движения); полоски, связанные с гигиеной (постельные наборы и нижнее белье), игрой (игрушки и другие товары для детей) и спортом (спортивные костюмы для отдыха и профессиональная экипировка), и, наконец, полоски как эмблематическая единица — атрибут униформ, значков и флагов.

В Средние века полоски были связаны с хаосом и нарушением нормы. Однако начиная с Нового времени они постепенно превращаются в упорядочивающий элемент. И все же создается впечатление, хотя полоски и организуют мир и общество, сами по себе они по-прежнему противятся любой организации, если она отличается ограниченностью или излишней жесткостью. Для них годится любой материал, более того, они могут быть материалом сами для себя, приоткрывая нечто бесконечное и неуловимое: любую полосатую поверхность можно представить как одну из полос на другой поверхности, также полосатой, но на порядок больше и так далее. Семиологией полосок можно заниматься до бесконечности.

Именно поэтому в последующих главах мы будем говорить не столько о семиологии, сколько о социальной истории. Занявшись проблемой полосок, в итоге задаешься вопросом, как визуальное и социальное оказались связаны между собой. Почему, например, на Западе в течение очень долгого времени для объяснения той или иной социальной иерархии обходились исключительно визуальными средствами? Значит ли это, что зрение классифицирует лучше, чем слух и осязание? Всегда ли видеть значит классифицировать? Ведь для многих культур, не говоря уж о животных, это вовсе не так. Почему знаки, маркирующие подозрительных личностей, опасные места и отрицательные свойства, всегда ярче и многочисленнее по сравнению с обозначениями «положительных» предметов и персонажей? Почему историки предпочитают «хвалебному» материалу источники пейоративного характера?

Здесь мы планируем лишь вкратце наметить ответы на эти большие и сложные вопросы — потому как, во-первых, эта книга задумана как небольшое издание, а во-вторых, полоски являются столь динамичной структурой, что и нам придется двигаться очень быстро — иначе за ними просто не угнаться. Полоски не знают статики, они все время в движении; именно этим они всегда привлекали к себе художников — живописцев, фотографов и режиссеров. Они как бы оживляют всё, к чему прикасаются, без конца двигаются вперед, точно гонимые ветром. В Средние века Фортуну, вращающую колесо человеческой судьбы, часто облачали в полосатое платье. И сегодня в школьном дворе дети в одежде в полоску выглядят особенно энергичными, выделяясь среди других учеников. То же мы видим на стадионах и спортивных площадках — кажется, что полосатые кроссовки бегут быстрее, чем одноцветные. А значит, и книга, посвященная полоскам, должна отличаться особой расторопностью и быстротой.

Любой скандал оставляет после себя свидетельства и документы. Именно поэтому в распоряжении историков часто оказывается больше данных о нарушениях социальных норм, чем о самих нормах. И если мы посмотрим на историю полосок и полосатой одежды в эпоху Позднего Средневековья, то увидим тот же парадокс. Источники умалчивают об одноцветной одежде, поскольку она представляет собой нечто обыденное и повседневное, «норму». Полосатая одежда, напротив, достаточно широко представлена в документах — ведь она вызывает толки и вносит сумятицу.

В середине XIII века во Франции разразился скандал. Если точнее — в конце лета 1254 года, когда Людовик IX Святой вернулся в Париж после неудачного крестового похода, драматичного плена и четырехлетнего пребывания на Святой земле. Король вернулся не один — его сопровождали несколько десятков монахов, в том числе кармелиты. Именно их появление произвело настоящий скандал в обществе: они были одеты в полосатые плащи!

Орден братьев Пресвятой Девы Марии с горы Кармель ведет свою историю с XII века, когда несколько монахов-отшельников поселились в Палестине, рядом с горой Кармель, уединившись для молитвы и умерщвления плоти. В 1154 году, согласно преданию, они объединились под началом рыцаря из Калабрии по имени Бертольд. Затем их ряды пополнили паломники и крестоносцы. В 1209 году Иерусалимский патриарх утвердил кармелитское правило, отличающееся чрезмерной строгостью. Но позднее этот устав был смягчен папой Григорием IX, который позволил монахам селиться в городах и заниматься проповеднической деятельностью. Так кармелитский орден вошел в число орденов нищенствующих монахов, наряду с францисканцами и доминиканцами; по своему устройству он практически ничем от них не отличался. Как и представители других нищенствующих орденов, кармелиты стали преподавать в университетах, в Болонье и Париже. Когда же для Латино-Иерусалимского королевства, вынужденного постоянно отражать мусульманскую угрозу, настали тяжелые времена, они окончательно покинули Святую землю. Собственно, в Европе кармелиты поселились за несколько лет до возвращения Людовика Святого (в Кембридж, например, они перебрались в 1247 году), но интересующие нас события относятся к 1254 году, когда они прибывают в Париж, что и положило начало полемике об одежде, затянувшейся на несколько десятилетий.

До нас не дошло ни одного изображения, на котором было бы видно, во что одевались члены ордена в середине XIII века. В то же время существует огромное количество письменных свидетельств. Относительно цвета рясы источники противоречат друг другу, называя коричневый, рыжеватый и даже серый и черный цвета. Но все они сходятся в одном: кармелиты носили плащ в полоску, или бело-коричневую, или, как сообщают некоторые источники, черно-белую. Довольно рано возникла легенда, приписывающая кармелитскому одеянию библейское и поистине небесное происхождение. Согласно ей, точно такой же плащ носил пророк Илия, считавшийся покровителем ордена, — вознесясь на небо на огненной колеснице, он сбросил своему ученику Елисею свою белую мантию, на которой образовались коричневые полосы — следы его прохождения сквозь пламя. Легенда сама по себе красивая, причем Илия был выбран не случайно: это одна из наиболее популярных в Средневековье библейских фигур — мессианский персонаж и один из немногих героев Священного Писания, удостоившихся вознесения. Кроме того, мантия в Средневековье — знаковое одеяние, она испещрена символами, а ее передача от одного лица к другому всегда связана с обрядами перехода.

Некоторые тексты конца XIII века, увлеченные поиском символов, уточняют, что на кармелитском плаще было четыре белых полосы, представляющие четыре основных добродетели (сила, справедливость, благоразумие и умеренность), а между ними — три полосы коричневого цвета, напоминающие о трех христианских добродетелях (вера, надежда, любовь).

В реальности не существовало правил, которые бы регламентировали количество, ширину и угол наклона полосок на кармелитском плаще. Что касается более поздних изображений, там встречаются самые разные полоски — узкие и широкие, вертикальные и горизонтальные, и даже расположенные по диагонали; видимо, все это было не принципиально и не несло никакого символического значения. Главное, что плащ должен был быть в полоску, т. е. не однотонным, чтобы не напоминать плащи представителей нищенствующих, уставных и военных орденов, — словом, он должен был быть чем-то особенным. В результате отличие оказалось настолько сильным, что граничило с нарушением неписаных правил.

Стоило кармелитам появиться в Париже, они сразу же стали жертвами насмешек со стороны простого народа. На них показывали пальцами, их поносили, издевательски именуя «мечеными братьями», frères barrés — прозвище крайне оскорбительное, поскольку в старофранцузском barre («полоса», «прочерк») содержатся пейоративные коннотации, связанные с незаконным происхождением; это значение сохранилось в геральдике.

Подобные шуточки преследовали монахов не только в Париже. Всюду, где бы они ни оказались — в Англии и Италии, Провансе и Лангедоке, в долинах Роны и Рейна, — их подвергали жестокой травле.

Иногда дело не ограничивалось лишь словесными насмешками — известны случаи физического насилия по отношению к монахам. Иногда им «задают трепку», как, впрочем, и доминиканцам с францисканцами. Последние раздражали людей тем же, что и кармелиты, — они жили в городе, бок о бок со светским населением (а не в изолированных аббатствах, как положено в других орденах); но им ставили в вину не ношение неподобающей одежды, а совсем другие вещи. Их обвиняли в скупости, лицемерии и вероломстве, видели в них приспешников дьявола и Антихриста. А кармелитов, которые также существовали за счет милостыни, но чей орден был менее могущественным, не имел такого влияния среди высшей аристократии и не был связан с инструментами подавления, как в политической, так и религиозной сфере, — бедных кармелитов упрекали прежде всего в том, что они носят полосатые плащи.

Правда, к парижским кармелитам, поселившимся на правом берегу Сены, была еще одна претензия: уж слишком часто они оказывались возле монастыря бегинок, расположенного неподалеку от их обители. В одном из своих язвительных памфлетов, направленных против нищенствующих монахов — «зловредных хозяев города», поэт Рутебеф издевается над этим опасным соседством:

Источник