первая в истории газовая атака
Командиры
Атаки французов и англичан на Западном фронте
В конце ноября 1914 года германцы прекратили попытки прорвать французскую оборону в районе Ипра и начали подготовку к переброске сил на Восточный фронт. Таким образом Западный германский фронт становился более ослабленным.
Французы и англичане решили использовать такое положение противника и в феврале–апреле 1915 года ими были предприняты атаки в Шампани против 3-й, 6-й и 5-й германских армий. Эти бои увенчались успехом, однако показали бессилие и неспособность союзников провести мощную наступательную операцию. Центральные державы получили лишнее доказательство несостоятельности французской и английской армий.
Первая газовая атака немцев
Однако немцы не смогли использовать успех газовой атаки для дальнейшего наступления на войска Антанты. Германское командование относилось к применению хлора, как к эксперименту и не планировало прорыва. При перемене направления ветра сами немцы попадали под действие газа и не могли продолжать боевые действия. Всё это привело к тому, что момент внезапности был упущен.
На помощь французам пришло британско-канадское подкрепление.
Защита от газовых атак
В дальнейшем союзники стали использовать смоченную водой ткань и дышать через неё. Это ослабляло действие хлора. И уже в мае во французские войска были доставлены первые респираторы. Германцы потеряли преимущество и в дальнейшем газовые атаки уже не имели такого эффекта. После сражения у Ипра газ применялся больше с устрашающей целью, при этом не ставилась задача добиться стратегического успеха.
Применение газа во время Первой мировой войны стало одним из преступлений против человечества и символом бессмысленного истребления людей.
Описание подготовлено по книге А.М. Зайончковского «Мировая война 1914–1918», изд. 1931 г.
«Атака мертвецов». «Газовые гонки» Первой мировой войны
Коллаж © L!FE. Фото © ООО «Монстерс Продакшн»/Кадр клипа В аря Стрижак
В конце марта 1915 года попавшие в плен к французам немецкие солдаты начали сообщать: на позиции доставлены баллоны с газом. У одного из них был даже захвачен респиратор. Реакция на эти сведения оказалась поразительно беспечной. Командование просто пожало плечами и не сделало ничего для защиты войск. Более того, французский генерал Эдмон Ферри, предупредивший соседей об угрозе и рассредоточивший своих подчинённых, потерял должность за панические настроения. Между тем угроза химических атак становилась всё реальнее. Немцы опередили другие страны в разработке нового вида вооружения. После экспериментов со снарядами возникла идея использовать баллоны. Немцы спланировали частное наступление в районе города Ипр. Командиру корпуса, на фронт которого доставили баллоны, честно сообщили, что тот должен «произвести исключительно испытание нового оружия». В серьёзный эффект газовых атак немецкое командование не особенно верило. Атака несколько раз откладывалась: ветер в нужном направлении упорно не дул.
Начало немецкой газобаллонной атаки. Коллаж © L!FE. Фото © Wikimedia Commons
22 апреля 1915 года в 17 часов немцы выпустили хлор из 5700 баллонов сразу. Наблюдатели видели два любопытных жёлто-зелёных облака, которые лёгкий ветер подталкивал к окопам Антанты. За облаками двигалась немецкая пехота. Вскоре газ начал затекать во французские окопы.
Несколько из более чем 20 вариантов предохранительных масок, отправлявшихся в части весной-летом 1915 года. Коллаж © L!FE. Фото © Wikimedia Commons
Вскоре хлор применили и на русском фронте у Болимова. Здесь события также развивались драматически. Несмотря на затекающий в окопы хлор, русские не побежали, и, хотя почти 300 человек умерли от газа прямо на позиции, а более двух тысяч получили отравления разной тяжести после первой же атаки, немецкое наступление напоролось на жёсткое сопротивление и сорвалось. Жестокая ирония судьбы: противогазы были заказаны в Москве и прибыли на позиции всего через несколько часов после боя.
Противогаз стал одним из ключевых предметов снаряжения. При отходе его бросали в последнюю очередь. Правда, и это не всегда помогало: иной раз концентрация газа оказывалась слишком высокой и люди умирали даже в противогазах.
Зато необычно эффективным способом защиты оказалось разжигание костров: волны горячего воздуха довольно успешно рассеивали облака газа. В сентябре 1916 года во время германской газовой атаки один русский полковник снял маску, чтобы командовать по телефону, и развёл костёр прямо на входе в собственную землянку. В итоге он провёл весь бой, выкрикивая команды, ценой лишь лёгкого отравления.
Солдаты чешского легиона русской армии в противогазах Зелинского. Фото © Wikimedia Commons
Способ газовой атаки чаще всего был довольно прост. Через шланги из баллонов распылялась жидкая отрава, переходила на открытом воздухе в газообразное состояние и, гонимая ветром, ползла на позиции противника. Регулярно происходили неприятности: когда ветер менялся, травились уже собственные солдаты.
Часто газовую атаку совмещали с обычным обстрелом. Скажем, во время Брусиловского наступления русские привели к молчанию австрийские батареи комбинацией химических и обычных снарядов. Периодически даже предпринимались попытки атак сразу несколькими газами: один должен был вызывать раздражение сквозь противогаз и заставить поражённого противника сорвать маску и подставиться под другое облако — удушающее.
Хлор, фосген и другие удушающие газы обладали одним неустранимым недостатком в качестве оружия: требовалось, чтобы противник их вдохнул.
Летом 1917 года под многострадальным Ипром был использован газ, получивший название по имени этого города, — иприт. Его особенностью было воздействие на кожу в обход противогаза. При попадании на незащищенную кожу иприт вызывал тяжёлые химические ожоги, некроз, а следы от него оставались на всю жизнь. Впервые немцы обстреляли снарядами с ипритом сосредоточившихся перед атакой английских военных. Тысячи людей получили жуткие ожоги, причём у многих солдат не оказалось даже противогазов. Вдобавок газ оказался очень устойчивым и несколько дней продолжал травить всех, кто заходил в его зону действия. К великому счастью, немцы не имели достаточных запасов этого газа, как и защитной одежды, чтобы атаковать через отравленную зону. Во время атаки на город Армантьер немцы залили его ипритом так, что газ буквально реками тёк по улицам. Англичане отступили без боя, но немцы не смогли войти в городок.
Солдаты Духовщинского 267-го пехотного полка в противогазах Зелинского/Немецкие солдаты. Коллаж © L!FE. Фото © Wikimedia Commons
Русская армия шла в общем ряду: сразу после первых случаев применения газа началась разработка средств защиты. Поначалу средства защиты не блистали разнообразием: марля, тряпки, пропитанные раствором гипосульфита.
Однако уже в июне 1915 года Николай Зелинский разработал очень удачный противогаз на основе активированного угля. Уже в августе Зелинский представил своё изобретение — полноценный противогаз, дополненный резиновым шлемом конструкции Эдмонда Кумманта. Противогаз защищал всё лицо и делался из цельного куска качественной резины. В марте 1916 года началось его производство. Противогаз Зелинского защищал от отравляющих веществ не только дыхательные пути, но и глаза и лицо.
Атака мертвецов. Коллаж © L!FE. Фото © ООО «Монстерс Продакшн» Кадр клипа Варя Стрижак
Однако затем произошло то, чего никто не мог ожидать. Сначала атакующая немецкая пехота частично отравилась собственным облаком, а затем начали оказывать сопротивление уже умирающие люди. Один из пулемётчиков, уже наглотавшийся газа, выпустил несколько лент по наступающим, прежде чем погиб. Кульминацией же сражения стала штыковая контратака отряда Землянского полка. Эта группа не находилась в эпицентре газового облака, но все получили отравления. Немцы не обратились в бегство сразу же, но они оказались психологически не готовы сражаться в момент, когда все их противники, казалось бы, должны были уже погибнуть под газовой атакой. «Атака мертвецов» продемонстрировала, что даже при отсутствии полноценной защиты газ не всегда даёт ожидаемый эффект.
«Сопротивляться уже не было кому»: какими были первые газовые атаки на Восточном фронте Первой мировой войны
Атака на одном дыхании
В августе – сентябре 1915 – 1916 гг., когда в ходе Первой мировой войны немцами был осуществлен Свенцянский прорыв, территория Сморгонского и соседних с ним Островецкого и Ошмянского районов оказалась в зоне военных действий. Войска 2-й русской армии закрепились на линии Верхняя Вилия – Молодечно – Сморгонь, а войска 1-й, 3-й и 4-й армий – на линии Михалишки – Ошмяны – Новогрудок – Барановичи – озеро Выгонощанское. На границе реки Вилия проходили упорные бои, о чем свидетельствуют захоронения воинов русской армии и немецкие – от деревни Белая на Сморгонщине до Быстрицы, Ковалевки, Тартака в Островецком районе.
Позиционные бои велись более двух лет на линии фронта: Крево – Богуши – Василевичи – Лычники – Сморгонь – Минки – Укроненка – Березовка – Спяглица – Семенки – озеро Вишневское. Большое захоронение русских и немецких солдат, а также мирных жителей – жертв газовых атак находится слева от дороги Сморгонь – Молодечно в деревне Белая.
В 1916 году, когда под Верденом терпели поражение французские войска, союзные России, по просьбе Парижа был предпринят отвлекающий маневр – наступление русских армий на Восточном фронте, в том числе и на Сморгонском участке. Нынешнее поколение называет это наступление каким-то легким и безобидным словосочетанием «отвлекающий маневр». Но так ли это было на самом деле?
Некоторые историки по праву называют Нарочанское наступление русских армий «белорусским Верденом» и приводят тому весомые доказательства. В батальном противостоянии, развернувшемся в окрестностях печально известного французского города, за 10 месяцев погиб 1 млн человек. В Нарочанском наступлении, составной частью которого была и линия фронта по реке Вилии, потери сторон только за десять дней составили 140 тыс. человек.
О том, как готовился прорыв на сморгонском участке фронта, вспоминал солдат 258-го пехотного Кишиневского полка Р.И. Мамонтов: «Весной в 1916 году под местечком Сморгонь мы стали спешно готовиться к прорыву фронта…
В этом прорыве наш полк потерял боеспособность, мы не могли удерживать и оборонять участок полка. К вечеру нам прислали замену – гвардейский гренадерский полк в полном штатном составе – 3 тыс. человек.
Всю следующую ночь гвардейцы работали, восстанавливали окопы, убирали трупы. Немцы свои окопы не восстанавливали, а готовили газовую атаку, а утром начали ее. Мы не ожидали, что противник пойдет на такое преступление, и поэтому, когда волна газов углубилась в тыл, больше всего потерпели резервные части. Этой газовой атакой немцы нанесли русским войскам большой урон. Неизвестно только, почему они не пошли на прорыв на этом участке, хотя знали, что у нас сопротивляться не было кому…»
Описываемые события происходили в районе деревень Клиденяты и Сукневичи. Во время позиционных боев село Белая, как находящееся напротив Сморгони рядом с железной дорогой и всего в 5 км от передовой, до конца войны постоянно оказывалось в зоне активных боевых действий. Особенно страдали здесь войска от газовых атак, которые устраивали немцы по русским позициям, расположенным вдоль путей. Вот один из эпизодов, который отражен в статье «Газовая атака германцев у местечка Сморгонь 19 июня 1916 года». Она печаталась в журнале «Военное дело» за 1916 год.
«В июле 1916 года боевую службу на укрепленных позициях около местечка Сморгонь нес 26-й армейский корпус генерала А.А. Гернгросса. Части корпуса (64, 65 и 84-я дивизии) занимали участок от деревни Перевозы на реке Вилия до деревни Цари на реке Белой, штаб 64-й дивизии находился в Залесье.
Местность в районе Сморгони и между окопами русских войск и противника сравнительно ровная и открытая, будучи пологой в нашу сторону, она представляла некоторые выгодные условия для выпуска газов со стороны противника. 19 июня германцы провели около местечка Сморгонь газовую атаку участка 64-й пехотной дивизии генерала А.Е. Жданко. Перед атакой на фронте наблюдалась полная тишина. Погода была тихая, с запада дул слабый ветер 1–2 метра в секунду. Многие еще не спали: возвращались с работ, разведки, секретов и готовились к отдыху.
Газовая атака немцев началась в З.15. Сначала противник открыл ураганный артиллерийский огонь химическими снарядами по окопам 2-й и 3-й линий, по ходам сообщений и по всему тылу. Через несколько минут после сигналов на рожках со стороны реки Гервятки у деревни Нароты, от станции Сморгонь, деревни Лычники и северо-восточной части Осиновского леса немцами было выпущено первое облако газов синеватого цвета и не особенно густое. Газы вырывались из баллонов с сильным шипением.
Как только было замечено облако, наши сигналисты заиграли условный сигнал: слушайте все! Все бросились по своим местам, надевая маски. Было сыро, костры, которые могли бы рассеять газ, не горели. В итоге солдаты открыли оружейный, пулеметный и артиллерийский огонь по облаку. Сразу же было передано сообщение в штаб о появлении газов.
Вслед за облаком наступали редкие неприятельские цепи в масках. Немцы подошли вплотную к нашим проволочным заграждениям с криками: «Рус, атака!», держа в одной руке винтовки, а в другой – дубины с большими набалдашникам, утыканные острыми шипами, для добивания отравленных. У некоторых за спиной были мешки со стружками. Но у русских проволочных заграждений германцы попали под сильный огонь и побежали в свои окопы.
После отражения атаки некоторые защитники окопов сняли противогазы, потому что в масках Куманта было тяжело дышать, а маски новейшего образца большей частью высохли и требовали смачивания. Многие же думали, что атака уже закончена, началась уборка отравленных. Однако противник, потерпев неудачу, выпустил с тех же пунктов второе газовое облако – оно было более густым и имело молочно-голубоватый цвет. Оно было более 8 метров в высоту и захватывало 5-километровый фронт. ».
В тот день из общего количества потерь в 2550 человек больше всего потерпел 254-й полк, потерявший за полтора часа 1606 человек, из которых 411 умерли сразу. Кроме того, погибли артиллерийские лошади. Приведенный исторический пример показывает, что противник не выбрал тактику добиться своего любой ценой. Он выбрал для газовой атаки сморгонский участок, который прикрывал пути и железную дорогу до Молодечненского узла. В случае успеха немцы могли бы разбить его и прорваться на Молодечно.
Некоторые архивные документы свидетельствуют: только в ночь с 19 на 20 июля 1916 года немцы провели семь новых атак. Газы шли отдельными волнами, некоторые из них доходили до размещения госпиталя 8-го санитарного транспорта Всероссийского земского союза (ВЗС). Он находился в Залесье.
Отражение газовой атаки у Сморгони, 19 июня 1916 г. Бойцы в противогазах, один из них как антихимическое средство использует факел.
Вот воспоминания об этой газовой атаке графини Александры Толстой – дочери Льва Толстого. Она трудилась при госпитале, в 2015 году главный комитет ВЗС избрал ее своей уполномоченной. «. Там рожь. Смотришь – местами она примята. Подъезжаешь, лежит человек. Лицо буро-красное, тяжело дышит. Поднимаем, кладем в повозку, он еще разговаривает. Привезли в лагерь – мертвый.
Привезли первую партию, едем снова, отряд работает день и ночь. Госпиталь переполнен. Отравленные лежат на полу, во дворе.
. 1200 человек похоронили в братской могиле. Приехали генерал-адъютант государя князь Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Они вручили награды за работу по спасению отравленных газами – Георгиевскую медаль».
Где похоронены те 1200 человек, неизвестно, может, на Белой, а может, прямо в Залесье возле госпиталя. Но несомненно одно: захоронение на Белой – это в большинстве жертвы немецких газовых атак.
Так уж распорядились судьба и история, что захоронения десятков тысяч воинов русской армии оказались могилами неизвестных солдат. Но в этом контексте одного нельзя забывать: российская армия была многонациональной армией, где служили и русские, и украинцы, и белорусы, и поляки, и литовцы, и латыши, и казахи, и грузины, и все они воевали и отдавали свои жизни за Отечество. В начале 1920-х годов германское правительство приняло меры по сохранению памяти о своих соотечественниках. И по соглашению с польскими властями были сооружены памятные знаки в местах захоронения их солдат, которые сохранились до настоящего времени на нашей белорусской земле. А вот русским воинам Первой мировой никаких памятных знаков долгое время не было. Причин тому много: и особое отношение в свое время к старой русской армии со стороны КА, и временное отторжение западнобелорусских земель, включение их в состав Польши, и новые неимоверные жертвы и разрушения во время фашистской оккупации во времена Великой Отечественной войны. Все это отодвинуло память о жертвах Первой мировой войны на многие десятилетия. Так что если отдавать дань памяти жертвам поколения наших дедов и прадедов, то надо помнить, с каким героизмом они отстаивали свою землю и какую цену они за это платили. И мемориал у деревни Белая – лишь малая толика этого большого долга потомков.
На I-й Гаагской конференции в 1899 году представители 26-ти стран подписали Декларацию «О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы». Несмотря на это в боях русско-японской войны 1904–1905 гг. японские войска применяли снаряды, содержащие пикриновую кислоту, а в Великобритании, Франции и Германии активно проводились исследования по созданию боевых отравляющих веществ.
К началу Первой мировой войны в арсеналах всех противоборствующих сторон (кроме Российской империи) имелись различные варианты «военной химии».
Осенью 1914 г. французы применили против германских войск 26-мм ружейные гранаты, снаряженные раздражающим веществом этилбромацетатом, по ядовитости приближающимся к синильной кислоте.
У германцев в начале войны имелась экспериментальная партия шрапнельных снарядов «Ni», содержавших помимо пороха двойную соль дианизидина, в которую запрессовывались сферические пули. Но после применения в бою (27 октября 1914 г.) этот боеприпас был признан неэффективным.
Зимой 1914-1915 гг. французы применили осколочно-химические снаряды, заряженные четыреххлористым сероуглеродом, которые также показали слабый результат.
За время Первой мировой войны было использовано около 50 наименований отравляющих веществ, наиболее «результативные» из них – хлор, иприт, фосфоген, дифосген, хлорпикрин, арсины.
Ипритные мины, в зависимости от их установки, взрывались на высоте от 10 до 100 метров над поверхностью земли, орошая каплями иприта большие площади.
Но наиболее совершенными среди химических мин того времени были британские 10,5-см мины Стокса. Мина снаряжалась 3-мя килограммами смеси хлорпикрина, фосгена и этилйодацетата. За 1 минуту миномет выстреливал до 20 таких снарядов.
Для маскировки химического действия мин минометные части вели комбинированный огонь химическими и осколочными минами. Англичане и американцы помимо осколочных использовали зажигательные мины, которые при разрыве разбрасывали большое количество горящих частиц фосфора, прожигавших противогазные маски немцев.
Предпосылки использования химического оружия
«Война химиков»
Тактические требования к химическим снарядам
На фоне обоюдной бойни октября 1914 г. захват Нев-Шапели был незначительным успехом германской армии. Немцы больше такие снаряды не применяли по причине кратковременности действия на противника, а о самом факте применения химических снарядов под Нев-Шапелью стало известно только после войны из работ немецких авторов. Анализ же результатов первой артхимстрельбы позволил германским военным сформулировать тактические требования к химическим снарядам. В соответствии с ними действие химических снарядов должно достигать такой длительности, при которой противник «будет вынужден покинуть обстрелянные территории и длительное время держаться вдали от них». Пока от таких снарядов не требовалось вызвать смертельное отравление солдат противника.
Химические снаряды Таппена
Но новые снаряды еще надо было научиться применять на поле боя. Плотность паров бромистого ксилила и бромистого ксилилена в 6,4 раза больше, чем у воздуха, что должно было обеспечить стойкое и длительное удержание паров ОВ на местности. Первое боевое применение «черной гранаты Т» во время ложного германского наступления 31 января 1915 г. на Восточном фронте под городом Болимов (Царство Польское) показало их неэффективность. Причиной неудачи обстрела русских позиций «черной гранатой Т» стала низкая температура атмосферного воздуха. Летучесть бромистого ксилила и бромистого ксилилена оказалась в этих условиях недостаточной для создания концентраций их паров, при которых возможно достижение боевого эффекта.
В апреле 1915 г. германские химики разработали так называемую «зеленую гранату Т» («Т-granate grim») для применения в холодное время года. Половину объема отравляющего вещества гранаты составлял лакриматор бромацетон, имеющий более низкую температуру кипения, чем бромистый ксилил. При температуре ниже 0 °С действие «зеленой гранаты Т» оказалось «достаточным» для кратковременного выведения солдат противника из строя. При температуре выше 0°С действие «зеленой гранаты Т» на противника было сильнее, чем у «черной гранаты Т».
В первой половине 1915 г. немецкие химики предложили для снаряжения снарядов Таппена еще две рецептуры — лакримирующую («снаряд В», «B-granate») и удушающую (снаряд «К», K-granate).
Недостатки снарядов Таппена
Снаряды Таппена всех типов (В, К и Т) имели недостатки, снижающие эффективность применения ОВ, неустранимые в рамках их исходной конструкции:
Но какими бы недостатками не обладали химические снаряды Таппена, ими уже можно было воевать — осуществлять артхимподдержку газопусков (подавление огневых точек противника на возвышенностях и на флангах газовой волны), сковывать действия противника в местах сосредоточения для атаки, вести контрбатарейную борьбу, подавлять пулеметные точки и др.
Британская тактика «глубокого прорыва»
Пока на Востоке еще шла маневренная война, на Западе стороны искали пути к преодолению позиционного тупика. Британцы возлагали большие надежды на тактику «глубокого прорыва» с помощью создания «огневого вала» впереди наступающей пехоты. Утром 10 марта 1915 г. после внезапной 35-минутной мощной артиллерийской подготовки из 340 орудий они предприняли наступление двумя армейскими корпусами 1-й армии (40 тыс. человек) у деревни Нев-Шапель с целью прорыва 3 км германского фронта и захвата хребта Оберст Ридж. Двигаясь за «огневым валом», индийские части британских экспедиционных сил вернули руины Нев-Шапели и прорвали первую линию германской обороны по фронту 180 м, но немцы контратаками резервов из глубины обороны и артиллерийским огнем закрыли образовавшуюся брешь. «Глубокий прорыв» не удался, «эксперимент» обошелся сторонам примерно по 13 тыс. убитых, раненных и пропавших без вести.
Изменение германской тактики использования ОВ
Немцы отрабатывали свою тактику выхода из позиционного тупика. Благодаря настойчивости профессора Фрица Габера (Fritz Haber, 1864–1943), директора Института физической химии и электрохимии кайзера Вильгельма и будущего лауреата Нобелевской премии по химии (1918), идею продолжения химической войны после неудачи под Болимовом удалось отстоять, изменив способ применения ОВ. Начальнику Генерального штаба действующей армии Эриху фон Фалькенхайну (Erich von Fakenhayn, 1861–1922) импонировало предложение Габера уже тем, что доставить ОВ на позиции противника можно было не артиллерийскими снарядами, заготовок которых неожиданно оказалось мало, а силой ветра. Габер и Фалькенхайн полагали, что Франция, применив ружейную гранату с этилбромацетатом (см. рисунок 2), еще в начале войны нарушила взятые на себя в Гааге обязательства не применять ОВ на поле боя, поэтому с правовой точки зрения свои действия они считали безукоризненными. С конца января 1915 г. германские военные под руководством Габера начали подготовку к операции под названием «Дезинфекция» на так называемом Ипрском выступе. В качестве ОВ предполагалось использовать хлор.